Текст книги "Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго..."
Автор книги: Ольга Семенова
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 85 страниц)
Самовыражение, любовь, горе, счастье моих героев не отличаются от таких же чувств персонажей моих западных коллег, только, может, разнится метод, ибо мои герои часто действуют в экстремальных ситуациях борьбы против гитлеризма или в годы революции; впрочем, и в этом мы не разнимся – вспомните книги Хемингуэя, Ремарка, Гюнтера Граса, Грэма Грина, Гарсиа Лорки.
2. Меня остро интересует проблема терроризма, начиная с Варфоломеевской ночи и по сегодняшний день; трагедия Альдо Море, Альенде... Обращение к истории моей страны и к истории других стран поможет мне выстроить концепцию и написать цикл романов на эту тему.
3. Вопрос в определенной степени деспотичен, ибо назвать только три имени, значит – на деле – отринуть еще, по крайней мере, три. Поэтому я скажу так: для меня высоким откровением и счасть ем был Хемингуэй, Ремарк, Гарсиа Маркес («Сто лет одиночества»), а также Грэм Грин; Ян Парандовский, Пристли, Джером Сэлинджер («Над пропастью во ржи»), Кобо Абэ и многие другие.
Что касается русских писателей, то начать я обязан с Пушкина, Салтыкова-Щедрина, Горького, а кончить Пастернаком, Паустовским, Леонидом Леоновым и Шолоховым.
* Письмо написано в период работы Юлиана Семенова спецкором «Литературной газеты» немецкому ученому Н.Г. Мэнарту, чьи письма приведены в разделе писем друзей и коллег. Мэнарт в тот период готовил свою книгу «Что русские читают? Что русские смотрят?» и в связи с этим анкетировал самых известных писателей СССР, в том числе Юлиана Семенова.
1979 год
ФРГ
Письмо графу Ламздорфу *
Уважаемый господин Ламздорф,
передавая Вам эту анкету, я обращаюсь к Вам не только в качестве журналиста, но и как писатель, так как в будущем намерен написать книгу.
Я был бы Вам очень признателен, если Вы, при возможности, ответите на вопросы, которые покажутся Вам интересными.
Я надеюсь, что опубликование Ваших ответов (или ответ на один из Ваших вопросов) в «Литературной газете» сыграет роль в дальнейшем улучшении взаимопонимания между нашими народами, так как литература и искусство по своей сути призваны приносить знание, а истинное знание позволяет достичь взаимопонимания и мира.
С глубочайшим уважением, Юлиан Семенов.
Президент международной комиссии Союза писателей Русской Социалистической Федеративной Советской Республики.
Редактор бюро «Литературная газета» в Бонне.
1. Вы читали Льва Толстого? Если да, то какой роман?
2. Какое произведение Л. Толстого Вам запомнилось и почему?
3. Считаете ли вы Достоевского исключительно писателем или со– здателем новой философской школы?
4. Почему, по вашему мнению, Александр Пушкин, известный в России как выдающийся поэт, историк и политический деятель, на Западе неизвестен?
5. Вы знакомы с русской «критической школой» (Белинский, Добролюбов, Чернышевский), которые познакомили русское общество с идеями Вольтера и Гегеля?
6. Вы знаете поэмы Маяковского, Пастернака, Твардовского, новеллы Бабеля и Айтматова, рассказы Фадеева и Василя Быкова?
7. Вы согласны с тем, что театральные школы Станиславского и Мейерхольда повлияли на развитие театра в Западной Европе?
8. Вы знаете русских композиторов: Чайковского, Глинку, Рахманинова, Стравинского, Хачатуряна, Шостаковича? Кому вы отдаете предпочтение?
9. Каких русских живописцев, начиная с создателей старой русской школы иконописи Рублева и Грека и заканчивая живописцами прошлого и начала этого века, вы знаете: Сурикова, Репина, Коровина, Кончаловского, Кандинского, Шагала, Петрова-Водкина?
10. По вашему мнению, насколько целесообразно издание в Федеративной Республике Германии альбомов русских и советских живописцев?
11. Каких советских режиссеров, считающихся создателями нашего кинематографа, вы знаете: Эйзенштейна («Броненосец “Потемкин”»), братьев Васильевых («Чапаев»), Пудовкина («Мать»), Дзигу Вертова (документалиста), Романа Кармена (военного корреспондента)?
12. По вашему мнению, насколько целесообразно демонстрировать старые классические советские фильмы в кино и по телевидению ФРГ, как это уже делается во Франции и Испании?
* Граф Ламздорф – немецкий политический деятель, потомок царского министра иностранных дел. Граф на письмо ответил и вскоре с Юлианом Семеновым сдружился.
1980 год
В редакцию «Литературной газеты» *
Дорогие товарищи!
Я получил письмо директора издательства и главного бухгалтера, изучил его и принял к сведению. Я готов возместить перерасход. Но хочу при этом обратить ваше внимание на следующее:
1. На содержание автотранспорта и перемещения мне отпущено по смете 700 марок на квартал. Однако стоимость страховки автомашины в год составляет 3800 марок, то есть на 1000 марок больше, чем мне отпущено на перемещения. Перемещаться, следовательно, я не могу, не на что, но – я все-таки перемещаюсь, ибо иначе незачем быть корреспондентом на несколько стран Западной Европы. Видимо, следовало бы позволить мне – поставив об этом в известность Мин. фин. и добившись от него выделения особой сметы на страховку, – перебрасывать из других статей, в которых я могу экономить, в статью «перемещения» и «командировки».
2. Что касается командировок. Мне отпущено на эту статью 750 марок в квартал. Поскольку интересы газеты распространяются на 4 страны, проведем подсчет:
а) Ночевка в отеле – особенно в Голландии и Швейцарии – со ставляет не менее 50 марок в сутки (это – простите – без туалета). Если разбросать на квартал всего 10 (!) дней командировок, то я уже выхожу из графика, учитывая командировочные!
б) Поиск следов похитителей нашего культурного богатства пред полагает мобильность – аукцион может состояться то в Швейцарии, то в Амстердаме, то в Нюрнберге; бывшие разбросаны по всей ФРГ, по телефону с ними не очень-то поговоришь, на письма не от вечают, боятся, следовательно, путь один – командировки, встречи, неторопливые беседы.
Поэтому очень прошу ходатайствовать перед Минфином о разрешении перебрасывать средства из других статей, не испрашивая средства на дополнительное финансирование корпункта, – в статью «командировки».
С уважением, Юлиан Семенов.
* Письмо написано в период работы Ю.С. в ФРГ спецкором «Литературной газеты».
1981 год
на киностудию им. Горького
Дорогие товарищи!
Впервые просмотрев материал *, собранный воедино и осмыслен– ный режиссером-постановщиком концепционно, я должен с грустью констатировать, что Борис Григорьев, видимо, не смог понять специфику многосерийного политического телефильма; материал говорит о том, что режиссер тянет группу к созданию кинофильмов, а отнюдь не телеполотна.
По пунктам:
1. В картине очень мало крупных планов; такие актеры, как Тихонов, Губенко, Ледогоров, Петренко, Глузский, лишены воздуха, они вынуждены торопиться, вместо того чтобы осмыслить, смотреть вокруг себя, в работающий телевизор, в окно.
2. Боязнь режиссера «кабинета» приводит к тому, что сцена беседы Тихонова и Глузского о заговоре против республики происходит почему-то в заросшем парке, внимание телезрителя расковано, нет пристальности, нет осмысления важности, глобальности стоящей перед ЧК проблемы.
3. Сцена на мосту также не решена: третий там – лишний совершенно: сцену надо снимать в кабинете, с макетом, с кадрами, на котором мост живет своей жизнью, с возможностью остановить кадр, продумать, где строить бензоколонку, куда подгонять кран и т.д. и т.п. – об этом многажды говорили консультанты, но к их словам не прислушался наш режиссер.
4. Почему в сцене больницы герои движутся?! Это ж мешает главному – узнаванию того, что Винтер не была отправлена на вскрытие.
Все это трепыхание в кадре мешает телепроизведению, показывает неверие режиссера в слова автора и глаза наших великолепных артистов, а успех телефильма – это именно слово и лицо, глаза артистов, особенно таких замечательных, как наши.
5. Отчего в сцене в тюрьме не подложен кадр знойного неба?!
Отчего актеру не дана задача томиться от зноя? Отчего он выборочно потен, а не сплошь? Отчего он не оброс бородой, отчего рубаха не порвана, отчего под глазом нет фингала?! Почему под глазами не набрякли отеки?! Его же пытают в жаркой камере!
Отчего нет ни одного крупного плана в этой тюремной сцене? Почему я не вижу глаз? Почему негритянский актер тарабанит слова? Дайте ему хоть послушать Губенко, коли он играть не может! Пусть слушает!
6. Почему сцена Дик-Славин-Глэбб снята с неверием в нее?! Зачем надо рвать эту сцену кадрами похорон?! Этот монтаж – как теперь стало ясно на экране – категорически неприемлем в сложном телефильме.
Есть иные монтажные стыки: опять-таки, крупные планы, запись беседы с Лоренсом, наблюдение в бинокль за номером Славина во время этой их беседы.
Я не понимаю, отчего чуть ли не за год съемок ни разу не попробовать прием шифровок?! Почему бы не дать перед встречей Славина с Диком крупный план Тихонова и на нем текст: «Найдите возможность установить контакт с Глэббом. Попробуйте выяснить все, что можно о Кармен – Пилар Фернандес. Соблюдайте максимум осторожности. По нашим сведениям, Пол Дик не связан с ЦРУ и его отношения с Глэббом носят чисто приятельский характер. Центр».
Почему это не сделано?! Лень? Или нежелание понять ленту? Нежелание пробовать, искать? За последние месяцы режиссер вообще перестал звонить и консультироваться – полная глухота. Отчего? Все ему ясно? Не думаю. Не убежден.
7. Почему до сих пор актерам и съемочной группе не были пока заны сцены хроники нашего акта № 3?! Ведь художник будет совер шенно иначе себя ощущать, если он поймет, с чем он сопряжен! В какие события задействован!
Я бы хотел выслушать мнение Б. Григорьева – как он относится к моим соображениям.
Лишь это даст возможность внести ряд конкретных предложений по укрупнению смысла нашей телеленты.
205Пока я просил бы администрацию нашей картины подобрать следующие подробные сюжеты:
а) агрессия ЦРУ в Гватемале, 1953 год;
б) агрессия израильтян в Ливане в 1956 году;
в) агрессия Израиля, Англии и Франции против Египта в 1956 году;
г) убийство Лумумбы;
д) война во Вьетнаме, переворот против Нго Динь Дьема;
е) убийство Альенде; ж) убийство Омара Торрихоса;
з) убийство Садата;
и) убийство агентами ЦРУ и израильской секретной службы, внедренными в ряды арабского освободительного движения, спортсменов Израиля в Мюнхене.
Эти кадры, – как и реакция на них в ООН, в столицах мира, персоналиями, – позволят Константинову сюжетно вести поиск связей Глэбба – Шанца, укрепляя таким образом позиции Славина.
В повести, легшей в основу сценария, доказательно и понятно расставлены все акценты – прошу простить меня за такое утверждение, я был бы рад сказать, что акценты более точны в отснятом материале, но этого сказать я не вправе.
Предложенный режиссером монтаж в нынешнем рваном виде я не принимаю, прошу собрать сцены в сцены, а не в дивертисмент! Готов предложить свои услуги и собрать тот монтаж, который бы соответствовал политическому звучанию ленты; хочу надеяться, что Борис Григорьев примет мое предложение.
В случае же его отказа – я намерен защищать свое авторское право, ибо ответственность на нас лежит слишком высокая, и мы не вправе подводить тех, кто нам поверил и кто нам доверил эту работу.
С уважением, Юлиан Семенов.
* Речь идет о кинофильме «ТАСС уполномочен заявить».
1982 год
Письмо Сержу Лифарю
Уважаемый Сергей Михайлович!
Сердце мое разрывалось от боли, когда я видел, как русская культура расходилась по миру в Лондоне.
Спасибо барону *, он спас для России Коровина, Шервашидзе, Ларионова, да и самого Лифаря, купив Ваш портрет Кохно, – все это будет выставляться у Бахрушина и, понятно, в Третьяковке.
Теперь по поводу писем Пушкина и стихов Лермонтова. Сергей Михайлович, Россия просто не сможет простить, если это уйдет в частные коллекции, Вы же знаете, как Пушкинский Дом ждет их.
Я обращаюсь к Вашему русскому сердцу, Сергей Михайлович! Жизнь человека – это память по нем.
Если Вы подарите Пушкина и Лермонтова России, память о Вашем благородстве будет вечной, а не преходящей, как в иных странах и весях: пока на виду – все говорят, а стоит отойти от дел – полнейшее забвение.
Я убежден, что Пушкинский Дом устроит постоянную экспозицию дара Сергея Лифаря Родине. Разве это не жизнь в памяти народа?!
Жду Вашего письма. Возможно, у Вас есть какие-то предложения или условия. Изложите их мне.
Все-таки Дягилева издали в Москве, а не здесь, на Западе, Сергей Михайлович...
Ваш Юлиан Семенов. P. S. Очень, очень жду Вашего ответа, каким бы он ни был **.
* Фальц-Фейн.
** В своем ответе Лифарь доверительно пожаловался Ю.Семенову на сложности общения с представителями советской власти, дескать, переговоры шли еще при Фурцевой, «а воз и ныне там».
Начало 1980-х гг.
Ю.В. Андропову.
Уважаемый Юрий Владимирович!
Понимая Вашу занятость, я буду предельно краток, и вопросы, волнующие меня, постараюсь изложить в сугубо конспективном плане.
1. Так называемый «жанр детективной литературы», иначе говоря жанр остросюжетного утверждения подвига, сильного характера, героики, находчивости, бдительности и высокой интеллигентности, – увы, находится и в театре, и в кино, и в литературе на положении некоего коммерчески выгодного, но – тем не менее – изгоя.
К сожалению, никто не хочет по-настоящему задуматься над тем, отчего именно этот жанр у наших идейных противников является отнюдь не статьей дохода, но средством в идейной борьбе.
Видимо, не стоит отнимать Ваше время на анализ вопроса: отчего так произошло в нашей литературной и театральной критике? Видимо, более целесообразно вынести на Ваш суд некоторые организационные предложения:
а) следовало бы продумать вопрос об организации в Москве театра «Подвиг». В том случае, если Исполком Моссовета выделит нам цокольный этаж в одном из новостроящихся зданий либо, наконец, передаст один из новостроящихся кинотеатров, то большой отряд драматургов, режиссеров и актеров с радостью примут участие в создании спектаклей о наших сыщиках и военных разведчиках – с первых дней революции и до сегодняшнего дня.
Убежден, что в самое короткое время такой театр завоюет широкую популярность – особенно среди молодого зрителя;
б) следовало бы продумать вопрос об организации на базе Кино студии имени Горького, которая имеет филиал в Ялте, творческого объединения «Подвиг». Здесь, так же как и вокруг театра, могли бы сплотиться кадры писателей – Михаил Шатров, Афанасий Салын ский, Юрий Бондарев, Виль Липатов, Петр и Валерий Тур (с неко торыми из них я имею предварительную договоренность); режиссе ры – заслуженные деятели искусств Юрий Егоров, Станислав Ростоцкий, Евгений Ташков, Борис Григорьев, Анатолий Бобровский;
в) следовало бы продумать вопрос о создании (либо на базе СП СССР, либо на базе издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия») литературно-художественного ежемесячника «Подвиг».
В том случае, если бы эти вопросы были бы решены положительно, мы не на словах, но на деле сможем доказать важность темы утверждения подвига в произведениях приключенческого жанра (я по привычке опасаюсь назвать этот жанр детективным).
2. О контрпропаганде. Представляется возможным считать, что наши журналы и газеты еще недостаточно боевито и ярко показывают язвы капиталистического Запада и Востока. А стоило бы вспомнить Джека Лондона, историю его превращения в оборванца, историю его жизни в рабочем районе английской столицы.
Стоило бы вспомнить картину Якобьеты «Собачья жизнь», в которой он одну кинематографическую часть (десять минут киновремени) отдает показу Гамбурга, крупнейшего порта в стране «экономического чуда».
Он показывает нищих оборванцев, голодных старух, юношей, валяющихся на тротуарах. Не пора ли перестать отдавать на откуп западным писателям, режиссерам и журналистам показ страшных язв у наших идейных противников?
3. Заранее оговариваюсь, что этот пункт, вероятно, может и должен быть подвергнут дискуссии. Вероятно, здесь я «залезаю» не в свою область. Суть вопроса заключается в том, что наши писатели и кинематографисты вынуждены при показе героического подвига солдат незримого фронта занимать оборону – вместе со своими героями.
Не скрою: довольно обидно, когда болгарский писатель Гуляшки показывает своих героев в наступлении, в преследовании врага; чешский писатель Иржи Прохаска имеет такую же возможность, в то время как мы практически этой возможности лишены. А разве мы не могли бы показать борьбу наших разведчиков с фашистскими недобитками в шпионских школах на Западе? Разве мы не могли бы показать историю поисков фашистских преступников, лютовавших на нашей земле и обитающих ныне на Западе? *
Словом – не пора ли в литературе подвига перейти от активной обороны к прямому наступлению?
Вот, сугубо конспективно, тот круг вопросов, которые бы мне хотелось, Юрий Владимирович, вынести на Ваше рассмотрение. В том случае, если эти предложения (особенно организационного плана, т.е. пункты «а», «б», «в») покажутся Вам целесообразными, то можно было бы в самый короткий срок разработать все конкретные предложения.
С глубоким уважением, Юлиан Семенов.
* Юрий Владимирович одобрил эту идею, и в результате появилось произведение «Противостояние», с главным отрицательным героем Кротовым – бывшим нацистским приспешником, полицаем. Вскоре Юрий Владимирович скончался. Юлиан Семенов смог без его помощи открыть «Театр детектива» с В. Соломиным и В. Ливановым, но киностудия героических фильмов для молодежи так и осталась мечтой.
24.06.1984 года
В редакцию газеты «Советская Россия»
Я прочел в вашей газете рецензию Т.Ивановой, посвященную, в частности, моему роману «Пресс-центр».
Нет смысла писать письмо с жалобой на то, что рецензент удосужилась ни словом не обмолвиться про то, что роман посвящен трагической судьбе центральноамериканского государства, ставшего очередной жертвой американской военщины; так называемой свободе слова в странах «неограниченных возможностей самовыражения»; исследованию структур финансового капитала, на службе которого находится и ЦРУ и Пентагон, да и сам нынешний президент США.
В конце концов можно допустить, что рецензенту вообще чужда подобного рода тематика – о вкусах не спорят. Можно допустить также и то, что рецензент человек пристрастный, групповой, – увы, сие бывает в литературном мире, ситуация стародавняя, не в этом веке родившаяся.
Однако же пристрастия в какой-то мере объяснимы, когда они появляются в чисто литературном издании, каковым газета «Советская Россия» не является, что конечно же в корне меняет дело. Впрочем, даже пристрастием нельзя объяснить оскорбительный пассаж рецензента, в котором она смеет сравнивать советского героя Степанова с иностранным туристом: я привык к тому, что в программах радио «Свобода» на Степанова злобно нападают всякого рода перевертыши, обвиняя его в семи смертных грехах, но обвинение такого рода, которое выдвинуто на страницах советской прессы, я читаю впервые.
Тем не менее не это побудило меня написать открытое письмо в редакцию. Покоробило и насторожило меня то, что т. Иванова упрекает меня и Проханова (обоим досталось) в обильном употреблении нерусских имен, в которых-де наш читатель «путается», перестает из-за этого понимать смысл происходящего.
Если бы Пушкин написал только «Дон Хуана», «Скупого рыцаря» или «Моцарта и Сальери» (заметим, все имена – иностранные), он бы и с этими работами вошел в мировую историю. Почему бы не поставить, – следуя логике Т. Ивановой, – в упрек Лермонтову, что свою героиню он назвал «Мэри», а не «Маша»?
Впрочем, сие – история, а в рецензии, напечатанной в «Советской России», речь идет о наших днях, о политических романах, и это предполагает особо пристальное ее прочтение.
Нельзя не согласиться с тем, что писателю, работающему в жанре политического романа, описывая наших идейных противников, действующих в Вашингтоне ли, в Латинской Америке или Африке, довольно трудно оперировать одними русскими именами: не назовешь ведь американского миллиардера, планирующего агрессию, «Коля Васильев» – сие для сатир А. Райкина.
Но это – в порядке шутки, хотя факт появления опуса Т. Ивановой дело отнюдь не шуточное, ибо следуя ее логике, вполне можно предположить, что наш читатель «путается» и в именах героев эстонских, дагестанских, туркменских, грузинских книг, которые, понятно, от русских отличимы сугубо.
Наш читатель – интернационалист – объективный и доброжелательный – никогда не «путался» в именах героев Юхана Смуула и Нодара Думбадзе, Олжаса Сулейменова и Вилиса Лациса, Юрия Рытхэу и Берды Кербабаева, утверждать обратное – значит клеветать на советского читателя; «путайся» он в иностранных именах, не был бы Советский Союз самой читающей страной в мире, не были бы мы истинной родиной (родина литератора есть хранилище памяти о его книгах) Хемингуэя, Лу Синя, Роллана, Драйзера.
Из высказанного возникает целый ряд вопросов. Я намерен задать не все, но лишь три, имеющих не личное, но общественное значение.
1. Является ли статья Т. Ивановой выражением коллективного мнения редколлегии газеты «Советская Россия»?
2. Чем вызван крайне озлобленный, неуважительный тон Т. Ивановой, чуждый духу советской журналистики?
3. Как объяснить вкусовой, барственный, бездоказательный удар против политических романов (при их возможных прегрешениях, о чем можно и должно говорить компетентно и доказательно), посвященных событиям в самых горячих точках планеты?
Прошу напечатать это мое открытое письмо на страницах газеты «Советская Россия».
Юлиан Семенов.
13.06.1985 года
Генеральному директору
Крымского Интуриста
тов. Михно В.В.
Гарантийное письмо
Настоящим гарантирую оплату экскурсионных поездок по Крыму барона Эдуарда фон Фальц-Фейна, который был гостем Госкоминтуриста в Москве и Ленинграде, а здесь, в Ялте, является моим гостем.
Его благородная работа по возвращению культурных ценностей, принадлежащих нашей Родине, его финансирование исследовательских работ по изысканию мест укрытия наших ценностей легли в основу моей книги «Лицом к лицу».
На добро надо отвечать добром: именно поэтому я и беру на себя его содержание в Крыму.
С глубоким уважением, Юлиан Семенов.
24.07.1985 года
Письмо из Крыма Марку Михайлову *.
Дорогой Маркел!
Наша почта работает отменно, по-радищевски: коней вывели, так самолеты стали везти корреспонденцию по десять дней из Москвы в Ялту. Я добегу скорее, право!
Как ты там, старина? Сердце? Работа над книгой? Дом? Дюймовочка? **
Отпиши подробно. Прошу тебя прочесть «Знамя» – 7-й номер, там пошел новый роман. Как обычно принимаю любую критику, ты, к счастью, не Сартаков, а я тем более не Марков, захвальность не нужна, правда потребна.
Теперь вот что: до меня сюда дошли слухи, что над головой Васи Ситникова снова сгущаются тучи, председатель вроде бы норовит его схарчить. После того как ушел ты и Борис, он там последнее светлое пятно, свет в окошке.
Ты же в прошлом году начал драку, отчего не ведешь ее дальше? Или вложил меч в ножны? Ай-ай-ай! Не гоже нам с тобой давать в обиду честных людей великолепной позиции, которые столь добро и честно работают с творческой интеллигенцией и во имя творческой интеллигенции.
Напиши, что ты предпринял (предпринял ли?). Никто ведь кроме тебя не знает этого дела изнутри, ты был создателем предприятия.
Борис и ты начинали, тебе и карты в руки! Сижу над новым романом.
Пишу с упоением по 17 часов в день. На море был два раза начиная с 10 мая, но вижу его каждодневно и ежеминутно из окна, и этого хватает.
Приеду аж 20 сентября – и на самолет, в Кабул. Вернусь 7 октября. Сразу же должны повидаться. Может, ты меня туда проводишь? Было бы славно. Нарушать постановления не будем, ограничимся чаем, тоже годится.
Сердечно тебя обнимаю, дорогой мой дружок.
Твой Юлиан Семенов.
P.S. Сходи в пресс-центр фестиваля, погляди картину Дуни «Ливан, 85», она умыла профессора Глазунова, как несмышленыша!
* Михайлов Марк – друг Юлиана Семенова, бывший работник отдела идеологии ЦК.
** Так Юлиан Семенов называл дочку друга.
1985 год
Письмо М.С. Горбачеву
Михаил Сергеевич!
Пишу Вам оттого, что не написать – не могу, ибо испокон века принято благодарить человека за добро и доставленную радость.
Владимир Даль в своем «Толковом словаре русского языка» трактует понятие «радость» следующим образом: «услада, наслажденье, утеха», в противоположность «скорбь, грусть, печаль».
Я испытывал истинную радость, когда смотрел по телевидению передачи о Вашем посещении Питера. Шкала доброжелательности, компетентности, принципиальности, открытости, с какой проходили встречи с рабочими, студентами, инженерами, оказалась для меня (литератор все через себя пропускает) тем зарядом радости, который заставил сесть к столу, за новый роман: «радение», то есть «старание», тоже происходит от корня «радость».
Я пишу Вам из Крыма, из Мухалатки, здесь мой летний дом, – как же счастливы были в маленькой нашей деревеньке, когда смотрели теленовости, как они чувствовали настрой ленинградцев, встречавшихся с Вами, как горды они были за Родину, за всех нас!
Деловитость, достоинство, проистекающие из высокого чувства ленинской скромности, ищущая заинтересованность, – все это вызвало во мне и моих соседях (ветераны войны, шоферы, садоводы, строители) такой отклик, что очевидно сделалось: нас ждет множество радостных свершений, как бы сложен и многотруден ни был путь к ним. Одолеем!
1. Чрезвычайно важное положение о садовых участках можно несколько дополнить, – исходя из ситуации, сложившейся в целом ряде районов (особенно Центральной России, Нечерноземья). Дело в том, что, например, в лесах вокруг Осташкова – места воистине дивной красоты стоит множество пустующих деревень; дома рушатся, приходят в негодность.
А почему бы не передать эти пустые деревни крупным заводам и фабрикам для восстановления под базы отдыха рабочих? Почему бы не восстановить существующее уже, а вокруг отладить и сады и овощные наделы.
2. Видимо, при нынешней системе строительных управлений вопрос сразу же упрется в штаты, фонды, сроки, – и айда гулять волокита, замечательное начало п р о з а с е д а ю т, будут видеть бумажку, а не живое дело.
Поэтому: не пришла ли пора подумать о к о о п е р а т и в н ы х организациях? Конечно, коли повязать их по рукам и ногам директивами и «отчетностью» (не делом – бумажкой, опять же), начинание помрет на корню. Россия знает, как ставить деревянные дома, пожалуй, получше финнов.
Ну отчего же тогда не дать строительным кооперативам делянки в лесу под строительство? Наделы в поле – под с о л о м у для крыш? Иные шведские буржуи считают высшим шиком иметь сельский дом под соломенной, ладно сделанной крышей, чем мы хуже буржуя?
А ведь коли есть стены, пол, потолок (все – дерево), крыша (солома), то вопрос – в основном, конечно, будет решен.
3. Если уж тянуть к о о п е р а т и в н у ю тему, то отчего бы не продумать вопрос о кооперативном строительстве больниц и поликлиник?
4. Коли уж тянуть эту же тему, то не стоит ли продумать вопрос о санкционировании – многажды повторенном по ТВ и в печати, у нас ведь горазды на запреты – создании кооперативных стройбригад и в городах, при ЖЭКах, коим ныне даны 3 % на сооружение спортивных площадок для молодежи. Иначе – станут от этих заказов ЖЭКов отпихиваться наши СМУ, невыгодно им это, объем не тот, хлопотно!
5. Спортсооружения, конечно, важны, но сие – день. А что делать молодому человеку вечером? В Москве сотни тысяч пустующих подвалов, вот бы и переоборудовать их под танцзалы, комнаты игр, а первые этажи, отданные тысячам бюрократических контор и конторок, отдать под д о м а ш н и е кафе, чайные, блинные? И – смею добавить – п и в н ы е, где продажа водки должна караться беспощадными штрафами и привлечением к суду.
Немец – не дурак, он пиво не зря варит, пиво – это 4—7 градусов алкоголя, с трех кружек не «закосеешь», а побеседовать, провести время в с в о е й компании – можно вполне весело и по-дружески, без пьяного угара.
6. Ах, коли б можно было решить вопрос о заинтересованности всех звеньев районного и городского аппарата в выполнении планов!
Декретом бюрократии не одолеешь (Ленин про это многажды писал), а вот реальным интересом каждого работника аппарата можно! Он тогда бумажку не станет по неделям с места на место перекладывать, он тогда будет с нею, голубою, вертеться, как с дитем родным, а как же иначе: чем скорее решил все у в я з к и (сколько у нас их, Господи?!), тем явственнее возможность получения премии, и не пустяшной, на «две бутылки», но ощутимой для семейного бюджета.
7. Каспий, Азовское море – жемчужины, но ведь не эксплуатируем мы их как надо, – особенно в летние месяцы, когда миллионы людей д у ш а т с я, чтобы прорваться в Крым или на Кавказ.
А напечатай в газетах объявление: «Рабочие и инженеры (врачи, учителя, военнослужащие, рабочие совхозов), желающие вступить в «кооперативы отдыха» для строительства садово-огородных домиков на берегах Каспия, Азовского моря, Камы, Волги, Чусовой, могут обратиться туда-то и туда-то».
Логичен вопрос – куда? И здесь рождается новый узел: законность – как фактор экономии самого бесценного т о в а р а общества, то есть в р е м е н и. Кто может помочь его экономить? Законники, то есть юристы. Мы имеем адвокатские конторы, а юридических посреднеческих бюро у нас практически нет.
А почему? Можно ведь создать такого рода бюро, которые возьмут на себя борьбу с бюрократической волокитой, оперируя не чем-нибудь, но именно советским законодательством.
Ни одна мало-мальски серьезная сделка не происходит на Западе без юристов, а мы их – в сторонку, «не путайтесь под ногами, юрисконсульты, знайте справки пишите!».
8. Теперь по поводу всенародной борьбы с пьянкой. Спасибо Вам за это, Михаил Сергеевич. Давно наболело, сердце рвет! Однако же если мы будем вести одну антиалкогольную пропаганду, дело пойдет туго. Надо помочь процессу д е л о м.
Что я подразумеваю под этим? Давайте поинтересуемся, что показывают людям вечером, – с пяти и до одиннадцати (почему, кстати, до одиннадцати? А что с рабочими, которые приходят со второй смены, в десять?) Необходима развлекательная программа ТВ и радио, необходимы и н т е р е с н ы е фильмы, встречи с бывалыми людьми, ветеранами, разведчиками, пилотами, первопроходцами.
Уже шарахнулись в крайность (ох, как же мы это умеем!): «Не моги, режиссер, показать в кадре бутылку шампанского, это вызовет рост пьянства!» Так договорятся и до того, что у Пушкина купируют строки «Налейте бокалы полнее». Так это ж бокалы, а не «из горла»!
Так это ж дружеское застолье р а д о с т и, а не распитие «на троих» бутылки в подъезде, – некуда более податься, кроме как в подъезд! А если начиная с пяти вечера пойдут захватывающие фильмы?
