Текст книги "Выброшенный в другой мир. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 111 страниц)

   – Действуйте, лейтенант! – ответил майор, – а я наведаюсь к засаде на дороге. – Только долго не тяните, нам сегодня чистить еще три деревни. Если в домах есть кто-нибудь посторонний, на наши планы это все равно никак не повлияет. Главное, чтобы никто из солдат не шлялся по деревне в момент нападения.

   С полчаса выждали и, как оказалось, не зря. Дверь дома отворилась, и из нее вытолкнули двух девушек, одна из которых упала на землю. Вторая помогла ей подняться, и они, постанывая, ушли по дороге. Дав им удалиться, лейтенант приказал начинать. Расчет баллисты уже хорошо освоил новое оружие, поэтому без труда вогнал динамитный снаряд с сорока шагов в открытое окно дома. От взрыва окна и дверь разом вынесло наружу. Некоторое время все лежали, ожидая, что станут делать выжившие, но, кроме лая крестьянских псов, ничего больше не услышали.

   – Не может быть, чтобы их всех там побило! – сказал стрелявший боец лейтенанту. – Или может? Выстрелить, что ли, туда зажигательным?

   – Не переводи снаряды, – приказал лейтенант. – Поступим по-другому. Стар, возьми одну из тех новых шашек, которые сделали в замке, и забрось в окно. Говорят, что дыма от нее мало, но воняет ужасно и ест глаза. Вот мы ее и проверим. Только смотри, не подставься под выстрел.

   Находившийся рядом с лейтенантом боец вытащил из сумки шашку, похожую на динамитную, но помеченную зеленой краской, взял у расчета баллисты небольшой масляный фонарь и побежал к дому, заходя с той стороны, где не было окон. Добежав, он поднес фитиль к огню фонаря, шагнул за угол дома и забросил шашку в окно. Нужно было сразу же бежать обратно, но он немного задержался и глотнул дым, который повалил изо всех окон. Парня согнуло пополам, вырвало раз, потом второй. Бросив фонарь и закрыв лицо руками он пошел прочь от дома. Пока добрался до своих, его еще раз вырвало.

   – Почему задержался-то? – сердито выговаривал пострадавшему лейтенант, промывая ему лицо водой из фляги. – Сказано же было немедленно бежать!

   – Того, кто это придумал, нужно запереть в комнате с такой шашкой, – зло сказал боец. – Не могли сделать фитиль подлиннее! Спасибо, лейтенант, глаза не так сильно жжет, и кое-что уже вижу.

   – Смотрите! – крикнул заряжающий баллисты. – Кто-то пытается выбраться через окно!

   – Пленных велено не брать, – сказал лейтенант, поднимая с земли арбалет. – Хотя яйца я ему с удовольствием оторвал бы за тех девушек!

   Получив болт, неловко ворочавшийся в окне человек упал обратно в дом.

   – Пусть проветривается, – приказал лейтенант, – потом проверим. А вы на всякий случай наблюдайте. Оцепление остается на месте, остальные идут по дворам и предупреждают об эвакуации! Пошлите гонца в полк, чтобы начинали. И наших лошадей пусть гонят сюда. Чего вы ждете? Забирайте баллисту, нам сегодня еще работать и работать.

   – Никогда не думал, что до такого дойдет! – сказал барон Зорг Дарлин, оглядывая приближающиеся причалы. – Неприятная работа, а уж запах!

   – Да, воняет, – согласился его помощник шевалье Ансел Бакер. – Пора надевать маски, они и часть запаха уберут.

   – Всем надеть маски! – приказал барон и первым натянул на лицо что-то вроде резинового респиратора, совмещенного с очками.

   Его волосы, как и у всей команды, были прикрыты резиновой шапкой, а одежда, включая перчатки, была пропитана латексом.

   Команда "чистильщиков" была семейным делом баронов Дарлин, которые уже давно входили в клан герцогов Дармонов, державшим в союзе производство самых сильных ядов. Неприятности случались редко, но когда это происходило, чаще всего обращались именно к Дарлинам. Специального корабля для таких целей не держали, поэтому адмирал выделил для чистки порта этот старый грузовоз, который потом не жалко пустить ко дну. В носовой части установили два насоса, убрав для удобства фок-мачту со всем такелажем. Бизань-мачту с кормы тоже срубили, и теперь над кораблем в гордом одиночестве возвышалась одна-единственная мачта, на которой не привыкшая к морскому делу команда убирала паруса под руководством взятого в рейс помощника капитана. Когда справились с парусами, помощник сам стал за штурвал и ловко подогнал теряющее ход судно бортом к причалу. Несколько "чистильщиков" перепрыгнули на берег и закрепили на кнехтах причальные канаты.

   – Начнем с тел, – приказал барон, старавшийся дышать ртом из-за пробивавшейся сквозь фильтр вони. – Открывайте кормовые люки, сначала будем грузить в них.

   Самую неприятную работу делали шесть часов, но полностью очистили от тел сам порт. Трупы распухли, но плоть еще не расползалась, когда тело цепляли крюком и тащили к кораблю, чтобы сбросить его в люк.

   – Сколько всего? – спросил барон помощника, которого поставили у люков считать тела.

   – Тысяча сто пятнадцать, – ответил тот. – Говорили, что должно быть вдвое больше. Остальные, наверное, в городе.

   – Тех пусть кто хочет, тот и убирает, – сказал капитан. – Наша задача – только порт и улица к городским воротам. Уберем тела и все зальем водой. Тогда с повязками порт уже можно будет использовать. Все равно в этом городе еще долго нельзя будет жить. Почти во всех домах выбиты окна, отрава повсюду. Мы его до дождей не очистим.

   – Мой герцог, – плохие известия! – сказал герцогу Эмилу Борже генерал Соргайл. – Похоже, что нас хотят уморить голодом!

   – Вам не помешает ограничить себя в пище, – сказал герцог, оторвавшись от чтения книги. – Вы можете, Борес, докладывать без эмоций? Что именно у вас случилось?

   – Извините, милорд, но положение угрожающее. Сегодня с утра комендант направил своих солдат в деревни за очередной партией продовольствия. Две деревни оказались покинуты крестьянами, скот из них угнан, в хозяйствах не осталось зерна, а дома, где жили наши солдаты, разрушены. Их тел мы не обнаружили. На дорогах в две другие деревни были засады. В завязавшемся бою мы понесли большие потери и были вынуждены отступить. Противник стал использовать ростовые щиты, поэтому применение иглометов оказалось неэффективным. Один такой щит нам удалось захватить. Он очень тонкий и легкий, но иглами не пробьешь. Когда послали более значительные силы, эти деревни уже были пусты. Я отправил крупные отряды солдат во все остальные деревни, откуда мы получаем продовольствие и послал гонца в Рогов к его коменданту, чтобы он сделал то же самое. Намерения противника очевидны: очистив занятые нами деревни, они намертво привязывают нас к тракту. Стоит им его перерезать, и мы останемся без продовольствия. А запасы в городах всего на два-три дня. Нужно срочно вывозить сюда продовольствие из базы возле Мальдены.

   – Вы не скажете, Борес, что мы с вами здесь вообще делаем? – задумчиво спросил герцог.

   – Я вас не понял, милорд! – уставился на герцога генерал.

   – Изначально мы планировали занять эти земли только для того, чтобы они не достались империи. Раз Аликсан со своей армией здесь, значит, у императора ничего не вышло. А если легионы вышвырнули за пролив, то что здесь делаем мы? Ждем, пока с нами не поступят точно так же?

   – Прикрывающие столицу войска состоят из новобранцев, которых мы сметем, не заметив!

   – Оставьте, генерал! – недовольно сказал герцог. – Здесь нет ревнителей, а мне свой патриотизм демонстрировать ни к чему! Ну сметем мы их, хоть насчет "не заметив" вы погорячились, а что дальше? Наступать, имея в тылу армию Аликсана, это даже не идиотизм, это еще хуже. Легкой войны не получилось, а тяжелая война с этими королевствами союзу не нужна. Мы не можем тратить ресурсы здесь, когда у нас под боком такой враг, как империя! Я написал королю и жду, что мне ответят. Я выполню любой приказ, просто не хочется погибнуть по-глупому. Мы с вами здесь такого натворили, что я бы не стал надеяться на снисхождение. Что вы на меня так уставились? Вы хотели переправить сюда продовольствие? Я не возражаю, только давайте дождемся, что нам расскажут те, кого вы послали по деревням. Нужно оценить серьезность положения. Если в них никого нет, нам ваша база поможет продержаться дней десять или пятнадцать, да и то если урезать пайки. А что дальше? А скоро дожди. Я ожидал того, что Аликсан что-нибудь предпримет, не знал, правда, что именно. Он, как и мы, не может уйти, а лето заканчивается. Это мы с вами сидим в городах, а у него люди ночуют под деревьями. Пока тепло и сверху не льет, это нормально, а дальше? Вот он свой ход и сделал! Я не удивлюсь, если следующим ходом будет захват нашей базы. Это совершенно логичный шаг. Поэтому, помимо вывоза продовольствия, на базу нужно отправить еще пару полков. Посмотрите сами, кого мы можем для этого использовать.

   – Ваша светлость! – приоткрыл дверь адъютант. – К вам гонец с важным известием! Впустить?

   – Сегодня у меня все извести важные, – проворчал герцог. – Давайте сюда вашего гонца.

   – Лейтенант тринадцатого пехотного полка Лезовер! – выкрикнул вошедший в кабинет герцога молодой офицер. – Прибыл по приказанию полковника Гольца!

   – Постойте, лейтенант, – вмешался генерал Соргайл. – Полк Гольца входит в гарнизон Барина? Что у вас там еще случилось?

   – В результате диверсии неприятеля сгорели все склады, а взрыв боеприпасов из-за пожара засыпал город отравой. Из всего гарнизона уцелела пара сотен человек, остальные погибли. Шесть судов, находившихся в порту, затоплены, а диверсантам удалось уйти.

   – И сколько было диверсантов? – спокойно спросил герцог.

   – Точно установить не удалось, ваша светлость, – ответил лейтенант. – Господин полковник считает, что в нападении на порт принимало участие около тридцати бойцов, и еще столько же было в засаде, на которую мы нарвались, когда их преследовали.

   – Шестьдесят человек противника убили две тысячи наших солдат, перетопили корабли и сделали порт для нас недоступным? – спросил герцог – Я правильно понял? Рассказывайте все подробно.

   Рассказ лейтенанта длился минут десять, после чего герцог его отпустил.

   – Надеюсь, что все это не свалят на нас, – сказал он генералу, когда за гонцом закрылась дверь. – Меня всерьез убеждали, что на западе непроходимые леса, а к берегу нельзя пристать из-за рифов. Самая большая ошибка на войне – это незнание. Незнание земли, которую нужно завоевать, незнание живущего на ней народа и незнание возможностей его армии. Эти диверсанты не свалились с неба, а, скорее всего, прошли берегом. Значит, где-то на западе есть достаточно удобный проход, и они им воспользовались. Если бы мы поставили на берегу заставу, ничего бы этого не случилось. Но это, Борес, просто мысли вслух. Насколько я знаю короля с канцлером, теперь нас должны отсюда вывести. Но до этого момента еще нужно дожить. Аликсан начал активные действия и не ограничится диверсией в порту, поэтому перебросьте к базе не два полка, а четыре. Вы правы, продовольствие у нас это самое слабое место.

   – Если вы считаете нахождение здесь бессмысленным, может быть, начать отвод войск заранее, не дожидаясь приказа? Это вы можете сделать и сами своей волей.

   – Могу, – согласился герцог, – но куда? Мальдену мы сожгли, других городов там нет, а приказа на эвакуацию я еще не получил. Да и не уедем мы, пока не почистят порт. Людей еще можно как-то переправить лодками с берега, но орудия, насосы и другие машины ими не перевезешь. Да и людей... Подсчитайте, сколько времени нужно для погрузки тридцати тысяч солдат, если лодка берет шесть человек. В это время погода уже часто портится, а при сильном волнении на лодках не больно поплаваешь, тем более, если они забиты людьми. Так что судьба нам пока сидеть на месте. Всякие наступательные действия нужно прекратить, а все продовольствие и скот из деревень, которые еще под нашим контролем, доставить сюда. Слишком велик риск, что мы и эти деревни не удержим. И все силы необходимо бросить на охрану тракта и базы. И вот еще что, Борес, передайте генералу Ману мой приказ. Пусть оставляет Рогов и Братош и всех сводит сюда. Немного потеснимся, зато все силы будут в кулаке. Только перед уходом ему тоже нужно вычистить все деревни и забрать продовольствие. И постарайтесь без необходимости никого не убивать, в этом уже нет никакого смысла.

   – Захватить все деревни не удалось, – доложил Парман. – Девять захватили тихо, за две пришлось драться, а в остальных было слишком много солдат, поэтому мы не стали и пытаться. А теперь нет смысла этим заниматься.

   – Почему? – спросил Сергей.

   – А они их сами оставили, – пояснил генерал, – только перед этим выгребли все, что можно употребить в пищу. Интересно, что изменилось отношение к крестьянам. Раньше их бы всех перебили, а сейчас пострадали только те недоумки, которые решили защищать свое добро.

   – Щиты использовали?

   – В тех случаях, когда наши засады дрались с продовольственными отрядами, эти щиты позволили избежать потерь, но у врага не было с собой арбалетов, иначе мы бы так легко не отделались. Болт это не игла, он такой щит пробьет и с двухсот шагов.

   – Когда должен прийти отряд, который посылали в Барин?

   – Дня через два-три, если их ничего не задержит.

   – К Мальдене когда ушли?

   – Сразу же после завтрака. По поводу этого похода у меня появились сомнения. Наблюдатели сообщают об усилении охраны тракта, как бы и к базе не перебросили дополнительные силы. После наших захватов деревень такой шаг просто напрашивается. Не попали бы наши полки в засаду.

   – Да, затянули с подготовкой! – с досадой сказал Сергей. – Люди там опытные, так что вряд ли кто попадет в засаду, а вот с задачей могут не справиться.

   – Милорд, – откинув полог палатки, обратился к Сергею один из гвардейцев. – К вам из лагеря короля Барни прискакал граф Родни и требует его пропустить. По-моему, он немного не в себе. И цель визита говорить отказался наотрез.

   – Пропустите графа! – приказал герцог. – Это не тот человек, чтобы мчаться сюда из-за пустяка. У них явно что-то случилось.

   – Ваша светлость! – воскликнул граф Родни, увидев Сергея. – В нашем лагере заговор, король убит гвардейцами, а треть войска ушла в Барни вместе с заговорщиками. Остальные пребывают в растерянности. Хорошо, что неприятель не проявляет никакой активности, у нас сейчас даже охранения нет.

   – Так и знал, что это добром не кончиться! – сказал Сергей. – Ведь предупреждал Ива, чтобы поберегся! Альбер, выдели несколько человек, и пусть они одвуконь скачут в Ордаг. Камила необходимо запереть в его комнатах и никуда не выпускать. Лани на всякий случай тоже заприте. И в охрану ставьте только людей Лишнея. А я беру гвардейцев и еду с графом в их лагерь.

   – А королева? – с тоской сказал Родни. – Ваша светлость, надо бы упредить...

   – Как я ее упрежу, граф? – спросил Сергей. – Я просто не успею. Заговорщики будут в вашей столице намного раньше, а те, кто ушли с ними, никого по тракту не пропустят! Объезжать их нет никакого смысла. Я могу только сохранить принца и пообещать, что ни один из участвовавших в заговоре не умрет своей смертью. И для наведения порядка у вас нужно сначала закончить эту войну. Все, действуем, а то приедем в пустой лагерь. Подождите, граф, я предупрежу жену и возьму охрану.

   – Господин генерал! В порт вошел имперский корабль, – доложил Строгу вестовой. – Капитан порта принял меры безопасности и вышел с толмачом встречать.

   – Ладно, – сказал Строг. – Передай капитану, что я из штаба никуда пока уходить не буду. Если понадоблюсь, пусть кого-нибудь пришлет.

   Минут через десять прибежал тот же вестовой.

   – Господин генерал! – слегка задыхаясь после бега, сказал он. – Прибыл номенклатор императора. У него для вас какое-то поручение. Капитан, чтобы вам не ходить самому, ведет его в штаб.

   – Можешь идти, – сказал вестовому Строг. – И скажи охране при входе, чтобы двое парней зашли сюда.

   – Какая приятная встреча! – сказал он через пять минут переступившему порог комнаты Адонию Сорму, и находившийся здесь же толмач перевел приветствие.

   – Я тоже рад вас видеть, генерал! – ответил номенклатор.

   – Вы нас навестили не по поводу передачи пленных? – спросил Строг. – Какие-то сложности?

   – Передача идет честно и без задержек, – ответил Адоний. – Вы держите слово. Но есть еще два вопроса. Первый касается отсутствующих в лагерях моряков.

   – Пусть это вас не беспокоит, – сказал Строг. – Таких моряков, о которых вам, видимо, сказал кто-то из пленных, всего пятьдесят три человека. Эти люди согласились остаться у нас до весны и за хорошее вознаграждение поучить морскому делу экипажи наших кораблей. Я даю вам слово чести, что все они весной будут доставлены в империю. Если есть какое-то недоверие к моим словам, вы можете прибыть в этот порт через декаду и убедиться в том, что я вам сказал правду. Через три дня вы забираете последних пленных, после чего мы начнем перегонять корабли в порты. Здесь же будут и ваши матросы. Вы удовлетворены?

   – Хорошо, генерал, – кивнул Адоний. – Возможно, я действительно у вас еще побываю, если позволит погода. Только, конечно, не с целью проверки ваших слов, а по воле императора. Пока же позвольте перейти ко второму вопросу. У меня есть поручение от патриция империи и члена Сената Галия Лорана. Он знает, что его сын отправился в армию герцога Аликсана воевать с союзом королевств – давним врагом нашей империи. Мне он поручил через вас передать ему свое письмо.

   – Давайте письмо, я перешлю его герцогу, – ответил Строг. – Он сейчас в армии и передаст его сыну сенатора. Не желаете ли пообедать?

   – Я бы с удовольствием, но мы сейчас отходим, а в проливе болтанка. Я не слишком хорошо переношу качку и не хочу, чтобы съеденный у вас обед достался морю. Поэтому я лучше воздержусь от еды, а вы меня угостите как-нибудь в другой раз. Я могу вам задать вопрос, как частное лицо?

   – Почему бы и нет? – ответил Строг. – Только и я вам отвечу от себя лично.

   – В империи на самом высоком уровне есть интерес к тому, чтобы развивать отношения с вашим королевством. Всем уже понятно, что война была ошибкой и не только потому, что нам нанесли поражение. Уверяю вас, что если бы в этой войне была необходимость, она бы так быстро не закончилась. Одна армия это еще не вся империя, мы могли бы выставить еще две такие же и учесть прошлые ошибки: тем более что союз королевств завяз в войне с Сотхемом и не может нам угрожать в ближайшем будущем. Я бы хотел знать ваше мнение на этот счет.

   – Я, так же как и мой герцог, считаю, что развитие отношений принесет только взаимную пользу. Только к нему должны стремиться обе стороны, в противном случае ничего не получится. На односторонние уступки мы не пойдем.

   – Именно на такой ответ я и рассчитывал! – довольно сказал номенклатор. – Позвольте откланяться и пожелать всего наилучшего!

   – Кто и по какой надобности? – спросил старший гвардейского караула подъехавшего к воротам юношу.

   Он был в дорожном дворянском костюме и сидел верхом на жеребце в боевой сбруе, держа на поводу великолепного молодого коня.

   – Шевалье Лардони, – представился всадник. – Еду из армии короля Барни. К вам заехал по его приказу передать принцу этого коня. Я спешу и не воспользуюсь гостеприимством хозяев. Пусть кто-нибудь из вас отведет коня в конюшню и передаст всем конюхам, что он для принца Камила. Надеюсь, и самому принцу скажут о подарке. Держите повод, господа, и прощайте!

   Один из гвардейцев взял повод и завел коня в ворота.

   – Красавец! – сказал он, любуясь животным. – Принц будет рад. Пойду отведу это чудо к Димеду, он у нас лучший конюх.

   Против ожидания Димед коню не обрадовался, наоборот, помрачнел, а когда узнал, что это подарок принцу, так взглянул на гвардейца, что тому стало не по себе. Гвардеец поспешил уйти, а конюх с ненавистью посмотрел на красавца-коня и завел его в денник. Слугам не разрешалось приносить оружие на территорию дворца, и этот закон неукоснительно соблюдался всеми без исключения, поэтому многие удивились бы, если бы увидели в руках Димеда небольшой узкий кинжал, который конюх спрятал в голенище сапога. Во дворе ударили в било, и все работники пошли обедать в трапезную для слуг. Все, кроме Димеда, который остался ждать и дождался.

   – Они сказали, что это не конь, а сказка! – услышал он голос принца.

   – Мало ли кто что сказал, – возразил ему голос молодой герцогини, услышав который, Димед сморщился, как от зубной боли. – Сейчас сами посмотрим!

   Скрипнула дверь, и парочка зашла в конюшню.

   – А, Димед! – увидел конюха Камил. – Почему ты не на обеде?

   – Да вот, любуюсь вашим новым конем! – ответил Димед. – Для взрослого он еще малость молод, а для вас, милорд, будет в самый раз.

   – Открой денник, мы тоже посмотрим, – велел принц.

   – Здесь не очень чисто, – сказал конюх, открывая дверцу. – Герцогиня может замарать платье. Может быть, вы, миледи, посмотрите отсюда?

   – Ничего страшного, Димед, – ответила Лани. – Я приподниму подол.

   Она ухватилась руками за платье, приподняла его и первая вошла в денник.

   – Какой красавец! – восхищенно произнесла она и повернула голову к остальным.

   Она не могла увидеть кинжала в руке конюха, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы руки сами собой захватили из перевязи два ножа и сделали все остальное. Схвативший Камила за волосы конюх возвышался над принцем на добрых полметра, поэтому было во что целиться, не рискуя попасть в друга. Первый нож вошел в горло, обдав всех кровью, а второй, уже лишний, вонзился в грудь.

   – Он что, рехнулся? – потрясенно сказал Камил. – Он так оттянул мне голову, что чуть не сломал шею!

   – Раз схватил за волосы, значит, хотел перерезать горло! – сказала Лани, которую била дрожь запоздалого страха. – Посмотри, есть рядом с ним нож?

   – Ни фига себе! – сказал принц, поднимая выпавший из руки Димеда кинжал. – Точно бы голову смахнул!

   – Дурак он! – сказала Лани. – Пырнул бы тебя сзади без всяких затей, я бы тогда точно ничего не увидела и не смогла помочь! И прекрати ругаться, принцу нельзя.

   – Ты меня уже второй раз спасаешь! – сказал Камил. – А у меня пока не было повода.

   – Лучше пусть его и дальше не будет. Давай оттянем отсюда этого борова, а то конь нервничает.

   – Пусть лежит. Кровь уже все равно натекла. Лучше я выведу отсюда коня. И нужно будет позвать людей Джока. Необходимо срочно предупредить отца об этом покушении!

   – А стоит ли? – спросила Лани. – Он только будет переживать.

   – Ничего ты не понимаешь!

   – А ты объясни!

   – У меня нет врагов, и сам по себе я никому не нужен, чтобы на меня покушались. А если покушаются на наследника, значит, готовят смену династии, а это прямая угроза жизни отца! И маму в этом случае не пощадят! Давай я отведу коня, а ты беги за подмогой.

   – Держи! – Лани сунула другу в руки перевязь с четырьмя ножами. – А еще меня высмеивал, что повсюду с собой таскаю железо!

Глава 12

   – Как могло случиться, что покушение на принца произошло в обед, а курьер эстафеты прибыл только вечером? – спросил Лишней. – Я совершенно уверен, что вначале убили Ива, а потом занялись его наследником. У заговорщиков что, выросли крылья? Или они протянули из Сотхема свою эстафету?

   – Мне приходит в голову только одна мысль, – сказал Сатарди. – Гонца могли пустить через гарь. Прошло уже немало времени, поэтому наверняка проехать можно, хоть удовольствия такая поездка не доставит. Путь в таком случае сокращается чуть ли не втрое. Если ехать одвуконь и не спать, вполне можно уложиться в пару дней.

   – Надо будет послать кого-нибудь с проверкой, – сказал Джолин. – Если там уже более или менее нормальная дорога, это можно использовать самим. Мы можем узнать в общих чертах содержание письма герцога? Что он думает делать?

   – Он просил пока не говорить принцу о смерти отца. Сюда выехала герцогиня, она ему скажет сама. Людей он в столицу Барни не отправлял. С заговорщиками уехала треть армии, и тракт оказался блокирован. Скорее всего, Камил потерял и мать, а в Барни уже новый король. Герцог прислал список основных заговорщиков. Это семь графов, все они главы родов, и все из южных провинций.

   – Семь графств, – задумчиво сказал Сатарди. – Немало, но это только десятая часть королевства. Что пишет герцог об окончании войны?

   – По его мнению, до дождей союз должен уйти.

   – Значит, победа, – продолжил свою мысль Сатарди. – Дворяне Барни много потеряли на этой войне, и, несомненно, известие о ее победоносном окончании добавит среди них популярности Аликсану и, наоборот, уменьшит поддержку мятежникам. Но если срочно ничего не предпринять, все равно придется воевать и делать это по уши в грязи. Что думает делать герцог?

   – В письме об этом прямо не сказано, – ответил Джок. – Из намеков я понял, что он хотел бы избежать войны, для чего задействовать людей Пармана. У него есть неплохие специалисты, но у нас они еще лучше. Аликсан оставил за мной право решать, поэтому я хочу сделать следующее. Мятежники пока не укрепили свои позиции, и мы должны сделать все возможное, чтобы этого не произошло. Я думаю послать туда Салана и дать ему в помощь несколько волчар. Нужно убить как можно больше главарей мятежников, а если удастся, то и выбранного ими короля. Есть предположения, кто это может быть?

   – Кто-нибудь из герцогов или их сыновей, – сказал Джолин. – Вряд ли у кого-то из графов хватит наглости надеть на себя корону. Могут выбрать Ингара Ронгарна. Он двоюродный брат короля и достаточно стар, чтобы попытаться им вертеть.

   – Как себя чувствует принц? – спросил Сатарди.

   – А как он может себя чувствовать? – сказал Джок. – Он умный парень и прекрасно понимает, какой опасности подвергаются его родители. А тут еще мы его заперли в комнатах. Хорошо еще рядом с ним Лани.

   – А они не наделают глупостей? – Спросил Джолин. – Уже вроде могут.

   – Даже если и так, я этому помешать не могу, – ответил Джок. – Не посажу же я вас туда третьим. Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас я схожу к принцу и скажу, что отправляю людей в Барни. Может, меньше будет переживать из-за матери. А вы найдите Салана и прикажите, чтобы подбирал себе команду. И пусть возьмут больше золота. За столичной лигой Барни есть должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, то все быстро поймут, что происходит и так прикроются, что не подберешься. Поэтому все нужно сделать максимально быстро.

   Принца переселили из его комнат в апартаменты Лани, у дверей которых вместо гвардейского караула стояли люди Лишнея. Джок постучал в дверь, немного выждал и вошел. В гостиной никого не было, поэтому он подошел к дверям спальни и постучал в них.

   – Это я, – громко сказал он. – Вы можете выйти, или мне прийти позже?

   – Вы можете зайти сами, Джок! – услышал он голос Лани и открыл дверь.

   Принц с герцогиней сидели в сдвинутых креслах и вопросительно на него смотрели.

   – Извините, если помешал, – сказал Джок. – Пришел сказать, что сегодня в столицу Барни выезжают мои люди, а из военного лагеря в Сотхеме в Ордаг выехала герцогиня Альда. Из письма герцога можно понять, что война закончится в течение нескольких дней.

   – Значит, отца убили, – весь поник Камил. – И маму вы спасти не успеете! Кто это сделал? Ну что вы на меня так смотрите, граф? Если бы отец был жив, вы бы мне об этом так и сказали, а если промолчали, значит, вам не велел говорить Серг. И Альда уехала одна раньше времени наверняка из-за этого. Так кто?

   – Графы с юга.

   – Все смуты и мятежи, которые у нас когда-либо были, всегда зарождались там, – сказал Камил. – Для чего вы посылаете людей, можете ответить?

   – Нужно наказать мятежников и постараться избежать войны, – ответил Джок, восхищаясь про себя выдержке принца. – Для этого все главные лица заговора должны умереть.

   – А кто убил отца?

   – Это сделал капитан гвардии. Его пока в списках на ликвидацию нет. Он не ключевая фигура, просто прельстился на очень большие деньги. Если его не уберут сами заговорщики, чуть позже им займемся мы.

   – Никогда его не любил! – сказал Камил. – В Барни уже давно никто не покушался на королевскую власть, поэтому отец и был таким беспечным. А ведь Серг его предупреждал, я сам слышал! Что будет со мной?

   – Придется вам взрослеть быстрее! – сказал Джок. – Через полгода вам будет пятнадцать. С этого возраста лиц королевской крови можно объявлять совершеннолетними и короновать. Если не передумаете, можете пожениться. Отец хотел забрать вас с собой, чтобы учить управлению королевством. Придется вам пока и дальше оставаться здесь, здесь же и учиться всему тому, что необходимо. А в Барни пока от вашего имени будет править наместник. Его кандидатуру подберете вместе с Аликсаном, но я бы советовал герцога Эдгара Ольма. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, это очень достойная кандидатура.

   – Согласен, – кивнул Камил. – Когда приедет Альда, надо будет объявить о том, что наша с Лани помолвка состоялась перед уходом отца на войну. Граф, у меня будет просьба...

   – Я слушаю, принц.

   – Я понимаю, что вряд ли такое может быть, но если мать не убили, а только заточили...

   – Я сделаю все возможное, чтобы она не пострадала и оказалась на свободе, – сказал Джок. – Даю вам слово!

   Когда Лишней ушел, Лани опять перебралась на колени Камила, откуда ее согнало появление графа. Она обхватила его руками и прижалась головой к груди.

   – Когда у меня убили всю семью, мне поначалу не хотелось жить! – зашептала она другу. – А потом появился Серг. Горе осталось, но уже не было мыслей о смерти, и я поняла, что для любого человека очень важно, чтобы рядом был кто-то близкий, кто тебя любит, и кого можешь любить ты. И неважно, родной он по крови или нет. Первое время я очень часто видела во снах и родителей, и брата, а после появления Серга эти сны очень скоро прекратились. Мне одна графиня сказала, что умершие снятся, когда человеку плохо, и нет якоря в жизни. Я хочу стать для тебя таким якорем! Пусть все думают, что у нас с тобой только дружба, но я-то знаю, что это любовь! Дружбу терять больно, но любовь... Все мои мысли только о тебе, о том, как мы будем с тобой жить и любить друг друга. Ты не раздумал брать меня в жены?

   – Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать? – сказал Камил, целуя ее макушку.

   – Не так! – она подставила ему губы и закрыла глаза. – Поцелуй, как целовал прошлый раз! Было так приятно! И ты на меня сразу отреагировал!

   – Давай так не будем целоваться, – ответил покрасневший принц. – Нам с тобой уже немного осталось. Какие-то полгода, и ты будешь моей!