Текст книги "Приключения Натаниэля Старбака"

Автор книги: Бернард Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 106 страниц)

– Для меня? – тупо переспросил Старбак. Он до сих пор не проснулся, поэтому безуспешно пытался сообразить, с чего бы кому-то в Ричмонде посылать ему приказы, в которых он нуждался гораздо меньше, чем в нормальном отдыхе.

– Вы майор Старбак? – спросил Мейтленд.

– Да.

– Приятно познакомиться, майор, – произнес Мейтленд и, свесившись с седла, протянул Нату руку. Старбак, посчитав жест несколько неуместным, замешкался, но отказываться от рукопожатия было бы грубо, поэтому он шагнул к лошади и пожал протянутую руку. Полковник быстро одернул ее, словно опасаясь, что Старбак испачкает ее, и натянул снятую было перчатку. Он пытался скрыть свою реакцию от Старбака, который, по мнению полковника, смахивал на ходячий кошмар. Тело его было бледным и тощим, тогда как лицо и руки потемнели от солнца. Сгусток крови пересекал щеку Старбака, а черные волосы свисали длинными космами. Мейтленд же чрезвычайно гордился собственной внешностью и старался поддерживать щегольский вид. Он был несколько юн для подполковника, может быть, лет тридцати, но уже отпустил густую бороду и тщательно завитые усы, которые пропитывал ароматным лосьоном.

– Тот парнишка – ваш слуга? – он кивнул в направлении убежавшего Люцифера.

– Да, – Старбак, собрав влажную одежду, теперь натягивал ее на тело.

– Вы разве не знаете, что черным не полагается иметь оружие? – заметил Мейтленд.

– Им и в янки стрелять не полагается, но у Булл-Ран он парочку-таки ухлопал, – буркнул Старбак. Он уже успел выдержать битву с Люцифером на тему револьвера Кольта, который подросток желал таскать с собой, и повторять этот опыт с каким-то там выскочкой-полковником из Ричмонда у него не было сил.

– Что за приказы? – спросил он Мейтленда.

Полковник Мейтленд не ответил – его взгляд был устремлен сквозь бледноватые лучи восходящего солнца на особняк за рекой.

– Шантильи, – задумчиво произнес он. – Полагаю, это Шантильи.

– Чего? – переспросил Старбак, натягивая сорочку и сражаясь с немногими оставшимися пуговицами.

– Вон тот дом. Он называется "Шантильи". Славное местечко. Я танцевал там пару раз и непременно станцую еще, когда прогоним янки... где я могу найти полковника Свинерда?

– Стоящим на коленях, надо полагать, – ответил Старбак. – Вы мне приказы дадите или нет?

– Разве вам не положено называть меня "сэр"? – вежливо спросил Мейтленд. Однако вежливость эта несла оттенок нетерпения, вызванного враждебностью Старбака.

– Держи карман шире, – кратко ответил Старбак, сам удивленный агрессивностью, которая, похожа, становилась одной из главных черт его характера.

Мейтленд решил не доводить дело до конфликта.

– Мне предписано передать вам приказы в присутствии полковника Свинерда, – объяснил он и замолчал, ожидая, когда Старбак закончит справлять нужду под деревом. – Вы выглядите юным для майора, – заметил он, пока Старбак застегивал брюки.

– Вы выглядите юным для полковника, – угрюмо отрезал Старбак. – Мой возраст, полковник, может волновать лишь меня да парня, что вырежет его на надгробном камне, если он у меня будет. У многих солдат его вообще нет, если, конечно, они не сражаются, сидя за столом в Ричмонде.

Отпустив это оскорбительное замечание человеку, который весьма смахивал на сражающегося из-за стола, Старбак, наклонившись, завязал шнурки ботинок, снятых им с мертвого янки у Кедровой горы. Дождь прекратился, но воздух весь пропитался влагой, а трава – водой. Несколько легионеров вышли из-за деревьев, чтобы потаращиться на щеголя-подполковника. Офицер терпеливо выдержал их осмотр, дожидаясь, пока Старбак захватит свой мундир. С пригоршней кофейных зерен вернулся Люцифер, получивший от Старбака указание отнести их к палатке Свинерда. Нат нахлобучил отсыревшую шляпу и махнул Мейтленду.

– Сюда.

Старбак нарочно повел разодетого Мейтленда сквозь наиболее труднопроходимые участки леса, принудив, таким образом, полковника спешиться. Полковничий плащ с шелковой подкладкой немедленно промок. Мейтленд не протестовал, Старбак тоже молчал. Они вышли к палатке Свинерда, где, как и предсказывал Нат, полковник как раз молился. Вход в палатку был распахнут. Полковник стоял на коленях на полу палатки, Библия лежала перед ним на походной койке.

– Он познал Господа нашего три недели назад, – громко, чтобы потревожить полковника, сказал Старбак, обращаясь к Мейтленду. – И с тех пор беспрестанно приседает Ему на уши.

За три недели произошло настоящее чудо – Свинерд из отупевшей от пьянства развалины превратился в славного солдата. Сейчас же он, в сорочке и серых панталонах, повернул свой зрячий глаз к потревожившим утреннюю молитву людям.

– Господь простит вас за это вторжение, – великодушно объявил он. Поднявшись на ноги, он натянул подтяжки на худые плечи. Мейтленд невольно содрогнулся при виде Свинерда, который выглядел еще непрезентабельней, чем Старбак. Полковник был худощавым, испещренным шрамами мужчиной с неопрятной бородкой, пожелтевшими зубами и без трех пальцев на левой руке.

– Ногти грызет, – пояснил Старбак, заметивший взгляд, брошенный Мейтлендом на три обрубка.

Мейтленд поморщился и шагнул вперед с протянутой рукой. Свинерд, казалось, удивился жесту, но вполне дружелюбно пожал ее, а затем кивнул Старбаку.

– Утро доброе, Нат.

Старбак, не ответив, кивнул в сторону Мейтленда:

– Подполковник Мейтленд. Имеет для меня приказы, но говорит, что сначала хочет увидеть вас.

– Что ж, вы меня увидели, – обратился к Мейтленду Свинерд, – так что передайте Нату приказы.

Но Мейтленд сначала подвел коня к ближайшему дереву и привязал его к свисающей ветке. Он расстегнул седельную сумку и извлек пакет с бумагами.

– Вы меня не помните, полковник? – спросил он через плечо, застегивая сумку.

– Увы, нет, – настороженно ответил Свинерд, опасаясь, что встретил человека из своего дохристианского прошлого. – А должен?

– Ваш папаша моему сбыл несколько рабов. Двадцать лет назад.

Свинерд расслабился, поняв, что его старые грехи тут ни при чем:

– Наверное, вы были еще мальчиком, полковник.

– Был, но я помню, как ваш отец убеждал моего, что рабы – хорошие работники. Но как бы не так, они оказались чертовски плохими работниками.

– В торговле, – ответил Свинерд, – говорят: какой хозяин, такие и рабы, – полковник говорил ровно, хотя из слов его было понятно, что Мейтленд ему, как и Старбаку, крайне не нравился. Возможно, обоим претило чувство надменности; возможно, их раздражало вторжение в жизнь человека, который явно никогда не слышал свист пролетающих над головой пуль.

– Люцифер скоро принесет кофе, – сказал Свинерду Старбак.

Полковник подхватил пару походных стульев и пригласил Мейтленда садиться. Сиденьем для Старбака послужил перевернутый ящик, еще один заменил стол.

– Ну и где ваши приказы, полковник? – спросил Свинерд.

– Тут, – ответил Мейтленд, кладя бумаги на ящик. Он прикрыл их шляпой, чтобы Старбак и Свинерд не забрали их раньше времени. Сняв мокрый плащ и явив собеседникам безукоризненный мундир, украшенный двойным рядом начищенных до рези в глазах латунных пуговиц. Оба плеча были украшены парой золотых звезд, который вполне могли быть и впрямь изготовлены из настоящего золота. Рукава же его были расшиты, по всей видимости, золотой нитью. Потертый китель Старбака не знал ни золота, ни латуни, ни даже нашитых погон его ранга – лишь разводы белой соли там, где пот впитался в ткань. Мейтленд протер сиденье стула и подтянул украшенные желтыми лампасами брюки перед тем, как сесть. Он приподнял шляпу, отложил запечатанные бумаги и протянул Свинерду одиночный листок.

– В соответствии с отданными мне приказами докладываю о своем прибытии, полковник, – донельзя официально произнес он.

Свинерд развернул бумагу, пробежав ее глазами. Моргнув, он прочел ее снова. Взгляд его уперся в Мейтленда, затем снова в бумагу.

– Когда-нибудь принимали участие в сражениях, полковник? – Старбаку послышалась горечь в тоне Свинерда.

– Я некоторые время служил с Джонстоном.

– Я не об этом спрашиваю, – ровно ответил Свинерд.

– Я видел сражения, полковник, – сухо произнес Мейтленд.

– Принимали участие? – свирепо выплюнул Свинерд. – Я спрашиваю, стояли вы когда-нибудь в стрелковой цепи? Стреляли из своего оружия, перезаряжали его под прицелом шеренг янки? Было у вас такое, полковник?

Мейтленд покосился на Старбака, и Нат, несколько растерявшись от этих разговоров, увидел в брошенном на него взгляде толику вины.

– Я видел сражения, – упрямо ответил Мейтленд.

– Сидя верхом на штабной лошади, – съязвил Свинерд. – Это далеко не то же самое, полковник, – с грустью заметил он. Наклонившись вперед, он выдернул запечатанные бумаги и бросил на колени Старбаку. – Не будь моя душа спасена, – заметил он, – не будь я искупан в исцеляющей крови Христа, я бы испытывал жгучее желание немедленно выругаться. И мне кажется, Господь простил бы меня за это. Мне жаль, Нат, даже передать не могу, как мне жаль.

Старбак сорвал печати и развернул бумаги. Первый лист оказался пропуском, дающим ему право посетить Ричмонд. Вторая бумага оказалась адресованным ему приказом доложить по прибытии в ричмондский лагерь "Ли" полковнику Холборроу. Майору Старбаку также предписывалось принять на себя командование Вторым специальным батальоном.

– Сукин же ты сын... – тихо произнес Старбак.

Свинерд, взяв у Ната приказы, прочел их, затем вернул обратно.

– Они забирают тебя, Нат, а взамен Легион достается мистеру Мейтленду, – имя новоприбывшего он выговорил с горечью.

Мейтленд проигнорировал тон Свинерда. Он достал серебряный футляр, вытащил сигару и поджег ее шведской спичкой, а потом безмятежно уставился на мокрый лес, где солдаты бригады Свинерда пытались разжечь костры и кромсали галеты тупыми штыками.

– Сомневаюсь, что дождь продолжится, – беззаботно произнес он.

Старбак снова прочитал приказ. Он командовал Легионом всего несколько недель, и на этот пост его назначил генерал-майор Джексон собственной персоной, но теперь ему приказали передать своих людей этому хлыщу из Ричмонда и принять командование неизвестным батальоном.

– Почему? – спросил он, но никто не ответил. – Хрень Господня! – выругался он.

– Это неправильно! – присоединился к его протестам Свинерд. – Полк – это штука деликатная, полковник, – объяснил он Мейтленду. – Не только янки могут превратить его в осколки, но и собственные офицеры. У полка была черная полоса, но Нат снова превратил его в нормальное подразделение. Не имеет никакого смысла сейчас менять командующего.

Мейтленд лишь пожал плечами. Он был человеком привлекательной наружности, пользующимся своим положением с холодной самоуверенностью. Если он и сочувствовал Старбаку, то не выдавал этого, а просто пропустил все протесты мимо ушей.

– Это ослабит мою бригаду! – рассердился Свинерд. – Почему?

Мейтленд беспечно махнул сигарой.

– Я лишь гонец, полковник, лишь гонец.

На секунду могло показаться, что Свинерд набросится на Мейтленда с ругательствами, но он совладал с этим импульсом и просто покачал головой.

– Почему? – повторил он. – Бригада отлично сражалась! Неужели всем плевать на то, что мы сделали на прошлой неделе?

Похоже, всем было плевать, по крайней мере тем, кого знал Мейтланд. Свинерд на мгновение закрыл глаза, а потом посмотрел на Старбака.

– Мне жаль, Нат, правда жаль.

– Сукин сын, – сказал Старбак, не обращаясь ни к кому конкретно. Хуже всего было то, что он был северянином, сражающимся за Юг, и Легион Фалконера стал его домом и убежищем. Он опустил глаза на приказ. – А что за Второй специальный батальон? – спросил он Мейтленда.

На мгновение можно было подумать, что Мейтленд не ответит, а потом элегантный полковник криво улыбнулся Старбаку.

– Полагаю, больше он известен под названием Желтоногие, – сообщил он своим раздраженным и насмешливым тоном.

Старбак выругался и поднял глаза к затянутому облаками небу. Желтоногие получили свое прозвище и потеряли репутацию за неделю весенних сражений, когда Ли в конце концов отогнал от Ричмонда армию северян под командованием Макклелана. Джексон привел своих людей на помощь из долины Шенандоа, и среди них был Шестьдесят шестой виргинский полк, только что собранный и отправленный на первое сражение близ холма Малверн. Они побежали, не от ожесточенной схватки, а просто от первых же разорвавшихся рядом снарядов. Прозвище Желтоногие отражало цвет их штанов, после того как они обмочились от страха.

– Обоссались все разом, – сообщил Траслоу Старбаку, услышав эту историю, – прям новое болото напрудили.

Позже было решено, что полк собрали слишком наспех, слишком мало обучали и слишком плохо им командовали, так что их винтовки передали тем, кто имел желание сражаться, а полк отправили на переподготовку.

– Так кто такой полковник Холборроу? – спросил Свинерд Мейтленда.

– Он занимается обучением штрафных батальонов, – беззаботно ответил Мейтленд. – Разве на прошлой неделе один из них здесь не сражался?

– Чёрт, ну да, – подтвердил Старбак. – И чертовски плохо.

Штрафной батальон, принимавший участие в сражении на прошлой неделе, был сборищем уклоняющихся от своих обязанностей и отставших на марше солдат, и он не продержался и нескольких минут.

– Чёрт! – повторил Старбак. Теперь, похоже, Шестьдесят шестой виргинский переименовали в штрафной батальон, а значит, их боевой дух был не выше, чем когда они заслужили свое прозвище, учитывая поведение Первого штрафного батальона, и выучка вряд ли лучше.

Люцифер поставил две кружки с кофе на импровизированный стол и, поглядев на расстроенную физиономию Старбака, отошел подальше, чтобы трое офицеров не решили, будто он подслушивает.

– Это безумие! – с новыми силами запротестовал Свинерд. – Кто отправил этот приказ?

– Военный департамент, конечно, – ответил Мейтленд.

– А кто именно из Военного департамента? – напирал Свинерд.

– Разве вы не можете прочитать его подпись, полковник?

Имя под приказом ни о чем не говорило ни Старбаку, ни Свинерду, но Гриффину Свинерду пришло в голову подозрение, откуда могут исходить эти бумаги.

– А генерал Фалконер служит в Военном департаменте? – спросил он Мейтленда.

Тот вытащил изо рта сигару, сплюнул кусочек табачного листа, оставшийся на губах, и пожал плечами, словно вопрос был неуместным.

– Генерал Фалконер – заместитель военного министра, – ответил он. – Нельзя же оставить достойного человека без дела только от того, что его невзлюбил Том Джексон.

– И генерал Фалконер назначил вас командовать Легионом, – предположил Свинерд.

– Полагаю, генерал замолвил за меня словечко, – признался Мейтленд. – Легион – виргинский полк, полковник, так что генерал рассудил, что и командовать им должен выходец из Виргинии. И вот я здесь, – улыбнулся он Свинерду.

– Вот сукин сын, – сказал Старбак. – Фалконер. Мне следовало догадаться.

Генерал Вашингтон Фалконер являлся основателем Легиона и командиром бригады, пока Джексон не сместил его за некомпетентность. Фалконер покинул армию в убеждении, что ответственность за его бесчестье несли Старбак и Свинерд, но вместо того, чтобы удалиться в свое сельское имение и бередить раны, он отправился в Ричмонд и использовал свои связи и состояние, чтобы получить пост в правительстве. Теперь, находясь в безопасности в столице Конфедерации, Фалконер решил отомстить тем двоим, которых считал своими злейшими врагами. Свинерду он отправил человека одного с ним звания, который, без сомнения будет постоянным источником раздражения, а карьеру Старбака Фалконер попытался разрушить полностью.

– Без сомнения, он и от меня хотел бы отделаться, – заметил Свинерд. Он отвел Старбака подальше от палатки и расхаживал вместе с ним взад-вперед, чтобы их не услышал Мейтленд. – Но Фалконер знает, кто такой мой кузен.

Кузен Свинерда был издателем "Ричмонского наблюдателя", самой влиятельной из пяти ежедневных газет столицы Конфедерации, и эти родственные связи, очевидно, сдержали Фалконера от попытки отомстить Свинерду, но Старбак был более простой добычей.

– Но есть кое-что еще, Нат, – продолжал полковник, – Еще одна причина, по которой Мейтленду досталась ваша работа.

– Потому что он виргинец, – с горечью произнес Старбак.

Свинерд покачал головой.

– Мейтленд ведь пожал вам руку, так?

– Да. Ну и что?

– Он хотел понять, масон ли вы, Нат. А вы им не являетесь.

– Какая, к чёрту, разница?

– Большая, – отрезал Свинерд. – В нашей армии полно масонов, как и в армии янки, а масоны приглядывают друг за другом. Фалконер – масон, как Мейтленд, да и я тоже, если на то пошло. Масоны неплохо мне послужили, Нат, но что они сделали для вас! Желтоногие! – полковник затряс головой от подобной жуткой перспективы.

– Больше я ни для чего не гожусь, полковник, – согласился Старбак.

– А это что еще означает?

Старбак поколебался, стесняясь признаться, но ему нужно было рассказать кому-нибудь о своих страхах.

– Думаю, я превращаюсь в труса. Вчера я смог лишь пересечь кукурузное поле, но не уверен, что смогу это повторить. Полагаю, я истощил всё то мужество, которым обладал. Может, батальон трусов заслуживает труса в качестве командующего.

Свинерд покачал головой.

– Мужество – это вам не бутылка виски, Нат. За один раз не опустошить. Вы просто учитесь ремеслу. В первом сражении мальчишка считает, что может победить кого угодно, но через некоторое время понимает, что сражение превосходит всех нас вместе взятых. Храбрость заключается не в неведении, а в том, чтобы преодолеть это понимание, Нат. В следующий раз с вами всё будет в порядке. И помните, враг трусит в точности так же. Это только в газетах мы все герои. На самом деле в большинстве своем мы просто испуганные придурки, – он замолчал и пошевелил мокрые листья носком сапога, от которого отрывалась подметка. – А Желтоногие вовсе не трусы, – продолжал он. – С ними что-то пошло не так, это точно, но там ровно столько же храбрецов, сколько и в любом другом батальоне. Полагаю, им просто нужен хороший командир.

Старбак поморщился, надеясь, что Свинерд говорит правду, но по-прежнему не желая покидать Легион.

– Может, мне следует встретиться в Джексоном? – предложил он.

– Чтобы изменить этот приказ? – спросил Свинерд, а потом вместо ответа покачал головой. – Старина Джек не слишком любит людей, оспаривающих приказы, Нат, даже если эти приказы очевидно безумны, а этот приказ не безумен. Он странный, только и всего. К тому же, – он улыбнулся, пытаясь ободрить Старбака, – вы вернетесь. Мейтленд здесь долго не протянет.

– Если он пойдет сражаться разодетым во всё это золото, – мстительно заявил Старбак, – янки с ним в два счёта разделаются.

– Ну не настолько же он глуп, – возразил Свинерд, – но долго он здесь не задержится. Я знаю Мейтлендов, они всегда были людьми из высшего общества. Держали экипажи, хороших лошадей и много акров плодородной земли. Растили хорошеньких дочерей, заносчивых мужчин и прекрасных лошадей, вот кто такие Мейтленды. Похожи на Фалконеров. А мистер Мейтленд приехал к нам не потому, что хочет командовать Легионом, Нат, он приехал, потому что должен хоть раз покомандовать в сражении, прежде чем станет генералом. Мистер Мейтленд нацелился сделать карьеру и знает, что придется провести месячишко в грязных сапогах, если хочет подняться выше. Он очень скоро уедет, а вы сможете вернуться.

– Нет, если Фалконер решит что-нибудь предпринять по этому поводу.

– Так докажите, что он неправ, – энергично заметил Свинерд. – Превратите Желтоногих в отличное подразделение, Нат. Если кто и может это сделать, то это вы.

– Иногда я недоумеваю, почему дерусь в этой проклятой стране, – горько заявил Старбак.

Свинерд улыбнулся.

– Ничто не мешает вам вернуться обратно, Нат, абсолютно ничто. Просто идите на север, и скоро будете дома. Вы этого хотите?

– Нет, чёрт возьми.

– Так докажите, что Фалконер ошибается. Он считает, что штрафной батальон с вами покончит, так докажите, что он не прав.

– Будь проклята его сволочная душонка.

– Это работа Господа, Нат. А ваша задача – сражаться. Так делайте ее хорошо. И я направлю требование, чтобы ваше подразделение вошло в мою бригаду.

– И насколько это вероятно?

– Я масон, не забывайте, – ухмыльнулся Свинерд, – и могу попросить о парочке одолжений. Вы вернетесь обратно к друзьям.

Мейтленд встал, когда два потрепанный офицера вернулись обратно в палатку. Он выпил одну из двух чашек кофе и принялся за вторую.

– Вы представите меня офицерам полка, Старбак?

– Окажу вам эту услугу, полковник, – ответил Старбак. Может, его и раздражал человек, который должен был его сменить, он он не стал чинить Мейтленду препятствия, потому что Легиону предстояло сражаться с янки вне зависимости от того, кто им будет командовать, и Старбак не хотел, чтобы их боевой дух упал еще ниже. – Я поговорю с ними о вас, – неохотно пообещал он.

– Но не думаю, что после этого вам стоит здесь задерживаться, – уверенно заявил Мейтленд. – Нельзя служить двум господам, не об этом ли говориться в одной хорошей книге? Так что чем быстрее вы уедете, Старбак, тем лучше для солдат.

– В смысле, лучше для вас, – откликнулся Старбак.

– И это тоже, – холодно согласился Мейтленд.

Старбак потерял Легион и получил батальон проклятых, а значит, что жизнь его разрушена, и каким-то образом ему предстояло это пережить.