Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Сергей Плотников,Андрей Бондаренко,Алексей Шмаков,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 230 (всего у книги 354 страниц)

– Почему? – недоуменно переспросил гном.

– Потому что! – взорвался Крис. – Это, орк возьми, получается третьесортная средневековая пьеска. Рогген, выглядящий таким классическим злодеем, что аж скулы сводит, сидит в своем черном-пречерном замке и ждет, когда команда клоунов-недоумков, изображающая в этот раз хороших парней, притащится к нему через весь Тихий океан и пол-Китая... проклятье, даже гоблинские байки в десять раз реалистичнее!

– С последней частью твоего заявления, – усмехнулся Рысьев, – спорить затруднительно. Известные мне гоблинские сказания не просто реалистичны – они, я бы сказал, пугающе натуралистичны.

– Николай! Ты еще скажи, что и тебе нравится эта безумная идея!

– Положим, до стадии безумной можно довести практически любую хорошую идею, – заметил русский. – Применительно же к нашей ситуации... я и в самом деле считаю, что нам стоит последовать указаниям амулета...

– ...и угодить прямиком в преисподнюю! Спасибо, как-нибудь в другой раз!

– ...и, если представится на то возможность, выяснить точные координаты резиденции нашего врага, – невозмутимо закончил Николай. – Дабы сообщить их... ну, думаю, мы найдем, кому их сообщить.

Замок Джахор.

– Монсеньор, осмелюсь обратить ваше внимание...

– Ну чего еще там, Гнейс?

– Я по поводу Команды Шутов, монсеньор.

– Каких шутов, о чем ты?

– Команды Шутов, монсеньор. Так вы соизволили наречь... э-э... группу персонажей, послуживших... э-э... в отвлекающем маневре...

– Довольно мямлить. Ну, я вспомнил, о ком ты говоришь. И что?

– К сожалению, монсеньор, я не могу сказать точно, однако есть веские основания предположить, что они заполучили амулет ихеньцюаней.

– Что, еще один? Гобл уродский, да сколько ж их было?!

– Полагаю, монсеньор, что этот – последний! – поспешно сказал вампир. – Действительно последний.

– Хотелось бы верить, – недовольно проворчал его собеседник. – Ладно. Итак, им завладела эта банда полудурков. Дальше?

– К сожалению, монсеньор, мы пока не можем точно определить их местонахождение. Маскирующее заклинание Ночных Эльфов...

– Гнейс!

– Да, монсеньор?

– Любезный мой Гнейс, – процедил собеседник вампира. – Будь столь добр пояснить мне, отчего ты решил, что участь этих кретиноидов способна заинтересовать меня хоть на миг?

– Но, монсеньор, с амулетом...

– Они сумеют заглянуть ко мне на огонек! Сюда! В Джахор! И амулет проведет их мимо ловушек, отведет глаза и все прочие органы чувств моей страже, перебросит мост через... Гнейс! Опомнись! Твое увлечение сказочками для умственно отсталых детишек перестает меня забавлять! Неужели ты и впрямь вообразил, что какая-то кучка недоумков, решившая, на свою беду, поиграть в героический квест, способна УГРОЖАТЬ МНЕ?!

– О монсеньор, конечно же, нет, но...

– Довольно! – решительно сказал хозяин замка. – Ни секунды больше не желаю тратить на сей бред. Сейчас, когда мой План входит в завершающую стадию, – вдвойне, нет, втройне не желаю!

– Да, монсеньор, конечно же, монсеньор...

– И Гнейс... еще одна подобная идея, и твоя библиотека станет костром... твоим. Ты меня понял?

Вампир судорожно кивнул.

ГЛАВА 18

Где-то на Алтае.

Небо еще светлело, но широкое ущелье уже казалось до краев наполненным чернотой. Именно из глубин этой черноты одна за другой вынырнули навстречу заходящему солнцу пять крохотных треугольных силуэтов.

Впрочем, крохотными и треугольными они казались лишь издалека. Тем же, кто сейчас старательно сжимался, пытаясь укрыться от набегающего воздушного потока за костяным «воротником», огромные звери крохотными отнюдь не казались.

Драконы летели низко – с высоты драконьим глазам видно много, но и слишком многим видно тебя. Летели быстро – ибо от Первого Полета и до скончания Мира заведено, что не одни лишь удары могучих крыльев мчат их по небесам. Летели на юг.

В стародавние времена такие вот полеты завершались отчаянным воплем дозорного на башне, для которого пикирующий дракон становился самым главным – и последним! – зрелищем в жизни. Но те времена давно уж прошли – когда пятерка драконов, выпав из розовеющих закатных облаков над Джахором, начала строить свой знаменитый «атакующий круг», замок уже закутался в искрящуюся шаль защитного экрана, а поднятые по тревоге усиленные расчеты стражи, вполголоса бормоча проклятия, готовили к бою тяжелые жезлы и зенитные орудия.

Рискни драконы атаковать – их встретил бы шквал огня, молний и стали. Однако секунды текли, сливаясь в минуты, и мало-помалу на лица и рыла замковой стражи начали наползать злорадные ухмылки. Драконы кружили – но пока ни один из них не взревел, складывая крылья и входя, классически, с переворотом на спину, в отвесное пике на ничтожную кучку криво слепленных камней.

Что именно делают драконы – а вернее, их седоки, – в замке поняли, лишь когда протянувшиеся в небесах нити полыхнули алым. Но было уже поздно. Тень от пентаграммы накрыла замок, и все в Джахоре, кто глядел в этот миг вверх, увидели звезды. Очень яркие звезды.

Их было неправдоподобно много.

А одна была ярче всех.

Где-то у костра в Северо-Западном Китае, Малыш Уин.

– Смотрите! – выхватывая меч, крикнула Ута Бакгхорн. – Что это?

Нет зрения лучше, чем у эльфа, скользя взглядом вдоль сверкающего лезвия, успел подумать Малыш Уин – а в следующий миг он понял, что гномье зрение эльфийскому ничуть не уступает. Впрочем, мысленно поправился он, не заметить эту штуку может разве что слепой.

– Ну что там? – с тревогой спросил Крис.

– Падающая звезда, – почти одновременно отозвались Малыш, Бренда и Рысьев.

– Всего-то?

– «Всего-то» было бы не совсем верной оценкой данного зрелища, – задумчиво сказал вампир. – Во-первых, это необычно яркая падающая звезда, а во-вторых, некоторые элементы ее полета наводят меня на мысль...

– Чтоб меня акула с потрохами сожрала! – на чистейшем полинезийском выдохнул потрясенный Малыш. – Ну и здоровая же хрень! Она...

Договорить он не успел, потому что его собственная нижняя челюсть очень сильно стукнулась о свою верхнюю соседку по рту. Челюсть была отнюдь не одинока – весь остальной Малыш, его товарищи, привязанные неподалеку лошади, ветки в костре и все, что не цеплялось за землю корнями, взлетело фута на три вверх... и упало.

– Я видел! – кажется, Крис Ханко выкрикнул это, еще находясь в воздухе. – Клянусь, я видел! Видел вспышку! А-ао-оу-у!

«Вспышку он увидел, – ворчливо подумал Уин, осторожно пытаясь перекатиться на бок. – Еще бы... зато вот теперь я ни хрена не вижу. Как у тролля в... Ффад мзарги!»

– Мои глаза!

– Думаю, к нам зрение все-таки вернется, – после продолжительного молчания сказал Рысьев. Без особой, однако, по мнению перепугавшегося до судорог Малыша, уверенности в голосе сказал. – Ведь непосредственная точка падения скрыта от нас кривизной земной поверхности, а следовательно...

В этот миг полукровка почувствовал звук. Именно так – почувствовал. Звук был всюду, везде – в ушах, в голове... особенно сильно он почему-то прочувствовался в заднем проходе.

– ... ... ... ...!

Вдобавок ко всему, в глаза Малышу, который уже было начал различать нечто наподобие проблесков света, щедро сыпануло пылью.

К счастью, чистый носовой платок у полукровки еще имелся. Последний.

– А вот, ха-ха-ха, и ударная волна, – непонятно с чего, но констатация этого факта жутко веселила Николая. – Время кто-нибудь засек?

– Какое, к орку, время?!

– Время с момента вспышки, – пояснил русский. – Тогда мы могли бы попытаться рассчитать расстояние до... Х-хосподи!

Ночная Эльфийка произнесла что-то длинное и напевно-звенящее – по всей видимости, это было какое-то особо вычурное найтморлендское ругательство.

Бренда начала вслух читать Ave Maria.

Ее сестра быстро-быстро бормотала одно-единственное слово на незнакомом Малышу языке.

Кошкодевушка шипела.

Крис тоже шипел – во время кувырка в обществе горящих веток из костра и последующего приземления он едва не сжег правую руку.

Уин наконец протер глаза от набившейся в них дряни, осторожно разлепил веки – и увидел гриб.

Сначала он даже не осознал, не понял, что, собственно, видит. Гриб... странный какой-то... наверное, порывом принесло, подумал гном и даже почти протянул руку, чтобы сорвать его, и тут до него дошло.

– Ффад мзарги!

– Да-а, – выдохнул Рысьев. – Многое я повидал за свою жизнь и после-жизнь, но такого... по сравнению с этим даже, да простит меня тайса Бакгхорн, взрыв ее крейсера смотрится как детские забавы в песочнице.

– Но... что ЭТО?!

– Орк возьми, да скажите кто-нибудь, что за хрень такую вы углядели! – взмолился Крис.

– Партнер, как бы тебе сказать, – Малыш моргнул, но кошмарное видение и не думало исчезать. Наоборот, оно весьма уверенно росло в размерах. – Если бы хоть кто-нибудь мог понять, что за хрень такую видит, – непременно бы тебе сказал!

– Но как-то же она выглядит?!

– Да. Как гриб.

– Что-о-о?!

– Крис, Уин говорит правду, – сказала Бренда. – Это... эта хрень и впрямь выглядит как гриб. Только не обычный гриб. Гриб, который... у которого... – она запнулась и безнадежно махнула рукой.

– Прости, Крис, но это и в самом деле надо видеть. Словами этого не передать. По крайней мере, у меня таких слов в голове точно не имеется.

– Говоря грубо и приближенно, мы лицезрим видимые последствия взрыва, – задумчиво сказал русский. – Другой вопрос, что... Крис, помнишь ту волну во время шторма? Ты еще как-то после в разговоре назвал ее прабабушкой всех волн. Так вот... представь себе рябь по луже от легкого ветерка, сопоставь ее с той самой волной, а потом...

– Не надо, – медленно процедил Ханко. – Хватит. Довольно.

– Я одного не понимаю, – призналась Бренда. – Взрыв, ты говоришь... и падающая звезда. Меня вот уверяли, что некоторые звезды в небе – здоровенные миры, такие же, как Земля, а другие – огромные светила, вроде Солнца.

– Все так, – кивнул Николай. – Именно таковы, насколько мне известно, догмы современной науки.

– Тогда... бабахнуло, конечно, здорово, но... – Нехватку слов Бренда попыталась компенсировать жестами, однако единственной ассоциацией, которую движения ее рук вызвали у Малыша, было зрелище двух арбузов. Больших и, как отчего-то совершенно точно знал Уин, очень сладких арбузов.

– Ответ заключается в том, – начал вампир, – что современная наука шагнула еще дальше. Теперь она также допускает существование за пределами земной атмосферы и мелких объектов, возникших, например, в результате распада более крупных тел...

– А-а-а... поняла. Это был кусок Солнца.

– Мр-рожет быть, – промурчала Лин Тайл. – Я умею видеть тепло. Солнце – оно теплое, очень горячее, огонь. Звезда, когда падала, тоже была огнем, очень горячим огнем. Похоже.

– Надеюсь, – Эрика совсем по-детски шмыгнула носом, – что от Солнца нечасто отваливаются куски.

– А...

Внимание Малыша вдруг привлекли странные движения Ночной Эльфийки. Она несколько раз быстро крутанула головой, глядя то на гриб впереди, то на залитую лунным светом вершину холма, который они миновали перед самым закатом.

– Бренда, – неожиданно попросила/скомандовала она, – достань амулет.

– Зачем? – удивилась миссис Ханко, берясь за завязки мешка.

– Просто, – неопределенно ответила найтморлендка, – хочу кое-что проверить.

Малыш озадаченно подергал свежеотращенную за последние недели бороденку. Нахмурился, мысленно провел черту от вершины холма до их бивака, затем продлил ее... пока она не уперлась точно в основание грибной ножки.

– Думаешь, – начал он...

– Амулет, – хрипло прошептала Бренда. – Пресвятая Дева... он...

– Пропал? – вскакивая и хватаясь за кобуру, крикнул полукровка и лишь затем сообразил, что смотрит прямо на знакомого бело-сине-красного дракончика.

Незнакомым же было то, что дракончик неторопливо вращался вокруг своей оси, явственно давая понять, что все стороны света ему в данный момент совершенно одинаково равнобезразличны.

– Сломался?!

– Уин, да ты бредишь, – холодно произнесла Эрика. – Как может сломаться заклинание? Это тебе не дешевые карманные часы с боем.

– Рассказывай! – обиженно фыркнул гном. – А то я сдохших заклятий мало за свой век перевидал и переим... перещупал во всех видах и разнообразностях!

Примерно 30 миль юго-восточнее воронки на месте замка Джахор, Бренда Ханко.

– С амулетом, – заявила я, – все в порядке. Правда, причем чистейшая. Нить, на которой висел дракончик, тихонько покалывала ладонь совершенно как прежде, да и сам амулет не выказывал малейших признаков «протухшего» заклинания. Ни цвета, ни характерного запаха.

– Ну, положим, – неприязненно буркнул Малыш. – Тогда какого орка крашеная деревяшка показывает во все стороны разом?

– Из-за отсутствия второго компонента системы, – нежно проворковала тайса Бакгхорн. – Иных версий и быть не может.

Найтморлендка владела английским хорошо, на мой взгляд, даже слишком хорошо. И именно потому порой начинала изъясняться посредством такой зауми, что уши так и норовили свернуться в трубочку. Вампир – и тот говорил куда как более по-человечески. Он все же свою после-жизнь вел среди людей и вынужден был научиться опускаться до понятного им уровня.

– Че-его?!

– Рискну предположить, – устало произнес Рысьев, – что Ута хочет донести до присутствующих нижеследующую мысль: раз амулет находится в рабочем состоянии, но при этом не указывает направление на Роггена, то сопоставление данного факта с, – русский махнул рукой в сторону гигантской поганки на горизонте, – катаклизмом, свидетелями которого мы только что были, позволяет высказать мысль, что в рабочем состоянии отсутствует Рогген.

– Чеего-чеего?

– Перестань кривляться, партнер, – укоризненно сказал Крис. – Уж графа-то даже я понял.

– А я – не понял!

– Тупишь, партнер! Ладно, упрощаю до предела – раз амулет в порядке, значит, не в порядке сам Рогген. В смысле, Рогген-то и сдох.

– Это черный маг-то? – скептически прищурился гном. – С чего бы?

– Малыш, – вздохнула я. – Если тебе на голову свалится кусок Солнца, то будь ты хоть трижды черным магом – думаю, тебе придется ох как несладко.

– Если мне на... – начал было Уин, осекся, распахнул челюсть и выкатил глаза так, что казалось еще чуть-чуть, и они вывалятся из глазниц и повиснут на стебельках.

Решив, что на этот раз Малыш увидал что-то действительно страшное, я – уже с револьвером в руке – обернулась... и, разом задохнувшись, застыла.

Это было не просто страшно. Это был мой глубоко личный оживший кошмар наяву!

У него даже было имя. Очень красивое.

Иллика. Ее Светлое Высочество принцесса Иллика аэн Леда.

Отчаянием, заполнившим меня в этот миг, наверно, можно было доверху наполнить воронку от упавшей звезды. В следующий же миг наша нежданная гостья сделала шаг вперед, плавно перетекая из одной полосы лунного света в другую, – и мое сердце стремительно выскочило из пяток... под самое горло.

Волосы – серебристые!

Не Иллика.

Вновь обретя способность к дыханию, я уже более спокойно и внимательно вгляделась в подходившую к костру эльфийку. Интересно... вроде бы истинно классические эльфийские черты прекрасного точеного личика – но вместе с тем есть в нем что-то неуловимое... отличное от той же Иллики. Не знаю отчего, я была уверена, что это не просто индивидуальные черты, – различие куда более глубоко.

Лук свой эльфийка несла в левой руке, колчан выглядывал из-за правого плеча, вполне привычно... а вот одеяние ее было непривычно очень-очень. Чтоб прославленные своей любовью к природной гармонии вообще и животным в частности эльфы были наряжены в меха, да еще в таких количествах? Какое там слово подсказывал Рысьев Уину? Нонсенс? Во-во, все это изящное пушистое чудо с серебристой шерсткой являло по части своего наряда один сплошной нонсенс.

– Suilad!

– Воистину suilad, – отозвался Рысьев. – Однако, поскольку не все из нас владеют Высокой речью, дальнейший разговор я бы предпочел вести на английском.

Эльфы, как общеизвестно, не краснеют и очень хорошо контролируют собственные эмоции – если просьба русского и озадачила любительницу меховых нарядов, то внешне это не отразилось никак.

– Разговор – нет! – едва заметно качнув головой, пропела она. – Нести вам известие. Путь дальше – нет!

– Это еще почему?

– Толк... смысл – нет. Рогген – нет. Рогген мертв.

– Рогген – мертв? – с сомнением переспросил гном. – Великий черный маг мертв? Тогда расскажите, в какой кунсткамере выставлена его голова?

– Огонь с небес. Огонь, – полуобернувшись, эльфийка указала на давешний гриб... вернее, на оставшуюся от него шляпку с обрывком ножки, – на замок Джахор. Пламя очищает. Рогген и его тьма больше нет. Нет ничего совсем. Ваш путь – нет нужды дальше. Вот известие.

– Послушайте, – начал граф, – вы...

Улыбнувшись, эльфийка отступила на шаг назад, звонко рассмеялась... а уже в следующее мгновение серебряный хвост прощально мелькнул меж деревьями в сотне футов от нас. Стало очень тихо.

– Интересно, – нарушил эту тишину голос моей сестры, – может кто-нибудь из присутствующих объяснить, чем было это серебристое явление?

– Я могу, – серьезно отозвался Рысьев. – Это был песец.

– Что-о? Чей?

– Песец, – все тем же подчеркнуто серьезным тоном пояснил граф, – это полярная лисица, обитающая в тундре и чрезвычайно ценимая за красоту своего меха.

– Граф! Орк тебя забодай, я спрашивала вовсе не про долбаный мех!

– Если же ты интересовалась личностью нашей загадочной гостьи, то по сему вопросу я могу сказать одно: это была Aen Seidhe, сибирский вольный эльф.

– Что, в Сибири тоже есть эльфы?

– А ты не знала? – удивился вампир.

– Эльфы, да простит меня тайса Ута, – проворчал Малыш, – есть везде. Порой мне кажется, что и на луне без них не обошлось, уж больно издевательски она мне подмигивает.

Все, – за исключением Криса, – дружно оглянулись на сияющий диск полной луны. Разумеется, пытаться определить расу виднеющегося там лица было бы по меньшей мере глупо, однако мне на миг показалось, что гном был прав.

– Сибирские эльфы, – поправка, тайса Бакгхорн тоже не приняла участие в разглядывании лунного лика, – загадка и для нас в Найтморленде. Известно о них немного...

– ...и это немногое, – с интонацией хорошо выучившей урок школьницы подхватила Лин Тайл, – сводится к тому, что сибирские вольные эльфы невероятно скрытны и крайне неохотно идут на контакт даже со своими соплеменниками.

– Николай! – развернулась я к русскому. – Ты ведь жил в Сибири.

– Не по своей воле и не жил, а после-жил.

– И-и-и?

– Помню, – медленно произнес Рысьев, – когда мы плыли на Самоа, незадолго до шторма твой муж произнес одну замечательную, на мой скромный вкус, фразу: Тихий океан, он большой. Так вот, Бренда, Сибирь, она, разумеется, уступает по размерам Великому океану, но при этом все равно остается весьма немаленьким географическим объектом. И потому ничуть не удивительно, что за годы, проведенные в ссылке, я ни разу не видел живого сибирского эльфа.

– А мертвого? – уточнил педантичный гном.

– Мертвого видел, – не стал отпираться Николай. – Чучело в пермском музее.

– Но хоть что-нибудь ты о них знаешь? – простонал Крис.

– Обычный набор слухов, сплетен, легенд и мифов, обильно приправленный несусветным бредом, вздохнул вампир. – Применительно же к насущным для нас вопросам... подавляющее большинство легенд утверждают, что Aen Seidhe никогда не лгут, ибо почитают сие занятие недостойным Перворожденного.

Нэко насмешливо фыркнула. Ее командир была более сдержанна в проявлении недоверия – признаком такового послужил едва заметный отблеск качнувшихся сережек.

– С другой стороны, – вкрадчиво сказал Николай, – я просто не вижу иной альтернативы, кроме как принять донесенное до нас известие в качестве истины. Амулет мертв, значит, следовать прежнему плану нельзя. Разумеется, мы можем пойти и полюбоваться на последствия... гм, падения куска Солнца, но, во-первых, не считаю, что сие хоть на сколько-то послужит установлению истины...

– Не, ну почему же, – возразил Крис. – Мы ведь сможем узнать, угодила эта хрень в замок или нет?

– Крис, друг мой – каким образом?

– По развалинам... – неуверенно пробормотал мой муж. – Должны же были там остаться хоть какие-то...

– Ровно такие же, – буркнул Малыш, – что остаются от муравейника после шестидюймовой гранаты.

– Вдобавок, – заметила Ута, – я бы не рекомендовала появляться вблизи от места активации столь мощного заклинания. Уровень Дикой магии практически наверняка будет многократно превышать среднедопустимый...

– Нет, так просто не бывает. – Эрика выглядела... обиженной, что ли? – Ну как же так? Мы все, Мы добыли амулет. Почти добрались до замка. И тут...

– Если не ошибаюсь, – с очень мрачным видом (а помрачневший Ночной Эльф – это, скажу я вам, зрелище не для слабых духом) произнесла тайса Бакгхорн, – в человеческой литературе подобные... гм, неожиданные повороты сюжета именуются роялем в кустах?

– Каким-каким роялем?

– В кустах, – повторил Рысьев. – Сие означает, что, по мнению читателя, автор немотивированно подыгрывает герою. К примеру, история твоего, Крис, знакомства с будущей миссис Ханко, будучи изложена литературно, явит собой классический пример такого вот рояля.

– Не понял, – удивился Малыш. – А что там такого неожиданного?

– Способ прибытия.

– Дирижабль, что ли? Так какой он, к орку, неожиданный, если я-то о нем знал с самого начала?

– Знаешь, Николай, – процедил Крис, – в гробу я видел такие примеры!

– В моем? – заинтересованно уточнил вампир.

– Нет.

– Понятия не имею, как там обстоит дело в литературе, – вмешалась в разговор миссис Ханко, – не сильна. Но кажется мне, в жизни такое вот случается куда чаще, чем хотелось бы, и именуется при этом не рояль в кустах, а полуогр из-за угла. Сколько раз видела: идет кто-нибудь беззаботно так по приличному вроде бы кварталу, фонари через каждые полсотни ярдов, да и время не полуночное, доходит до угла, а ему бац-ц – и дубиной по лбу. Жутко немотивированная, как ты, Николай, выразился, штука с точки зрения пострадавшего бедолаги. Но вот бойкие ребята, что вывернут его карманы, придерживаются совсем иного мнения.

– Ну да, – кивнул Уин. – Я вот тоже в литературе не силен...

– Прибедняешься, партнер...

– ...но вспомнилось мне, что есть в Тихом океане один остров, который обитающие на нем без ложной скромности именуют Пуп Островов[239]239
  Остров Те-Пито-те-Хенуа на современных географических картах куда чаще помечается как остров Пасхи.


[Закрыть]. Так вот, несмотря на это именование, на всех прочих островах осмеливаются чихать без позволения на то жителей Пупа. И не только чихать. Там происходит еще превеликое множество всяких событий, о которых обитатели Пупа никогда не узнают. И я думаю, считаешь ли ты себя Пупом, вокруг и только вокруг которого должны происходить все мало-мальски значимые события в мире, или не считаешь, все это неважно. Потому как они, события, все равно будут идти своей бесконечной чередой, как шли до нас и пойдут после нас.

– Ну а что же, – растерянно, как показалось мне, произнесла сестренка, – нам делать?

– Все, – пожал плечами вампир. – Абсолютно все. Что до меня, то я собираюсь – увы-увы-увы – проститься с вами. Печальный момент, но... труба зовет, и зов сей настойчив.

– Прямо сейчас? В два часа ночи?

– Ночь – мой друг! – просто сказал Рысьев. – А весть о смерти Роггена санкт-петербургское начальство наверняка жаждет получить как можно скорее, ибо исчезновение с игровой доски фигуры такого масштаба меняет весьма многое.

– Ты же говорил, что тебя выгнали со службы!

– Меня не вернули на прежнюю резидентскую должность, – спокойно ответил русский. – Но из рядов конторы, как совершенно верно отметил один наш теперь общий с тобой, Малыш, знакомый, отставка не предусмотрена.

– По правде говоря, с самого начала был в этом уверен, – усмехнулся Крис. – Но шпион или нет, ты стал для нас отличным другом, граф и вампир.

– Потомственный.

– Разумеется. Так что, – я шагнула к мужу, но Крис уже сумел подняться сам, и сейчас они с Рысьевым стояли друг против друга, – удачи тебе, Николай!

– Спасибо! – кивнул русский. – Я... тронут. Миссис Ханко, – обернулся он ко мне. – Я сейчас хотел бы... только не подумайте, что я собираюсь кусать Криса... это всего лишь старинный русский обычай... на прощание...

– Ох, граф... – только и сумела сказать я, лихорадочно соображая: что бы такого согласно другому, ничуть не менее старинному русскому обычаю подарить Рысьеву на память.

Итогом моей мысленной инвентаризации карманов стал ацтекский наручный браслетик в виде двух переплетшихся хвостами и головами змей с глазками-изумрудиками. Взамен я получила кортик – судя по приятному покалыванию в ладони, откованный вовсе не из простой стали.

Особенно же забавно и трогательно первый русский обычай выглядел при прощании с Малышом. Чтобы оказаться вровень с Николаем, Уин встал на снятое седло, вид у него при этом был такой торжественно-растерянный... забавно. Сказал бы мне кто год назад, что я позволю вампиру обнять себя! Впрочем, со мной, как и с остальными дамами, Рысьев ограничил церемонию прощания деликатным поцелуем руки, весьма галантно опускаясь при этом на колено перед каждой. Правда, в случае с Тайл Лин вышла осечка – едва Николай взял ее за лапу, как кошкодевушка одним гибким движением подалась вперед и сама впилась в него.

Кажется, Рысьев немного опешил...

Вот миг его отбытия я пропустила. Подозреваю, что и все остальные тоже, хоть и смотрели во все имеющиеся глаза. Рысьев просто отошел на пару шагов, отточенно-небрежным движением поправил сползший с левого плеча плащ... справа мелькнула какая-то тень, и я, не удержавшись, дернула головой, а когда взгляд вернулся назад, вампира уже не было.

– Улетел...

– Что ж, – подходя ко мне, вполголоса сказала Ута, – прощаться надо и нам. Вот... – В мою ладонь лег сине-зеленый ажурный кулончик на цепочке, выглядевший настолько хрупким, что мне было страшно даже браться за него.

– Ута... Лин... а вы-то куда торопитесь?

– Как и у покинувшего нас только что друга, у нас тоже есть начальство, – ответила найтморлендка. – И, что не менее важно, звезды над нами именно сейчас сложились в вечном хороводе в исключительно благоприятный рисунок. Думаю, я без особого труда открою портал в Священную Рощу.

– И если кто-нибудь, – мурлыкнула, становясь рядом, нэко, – захочет взглянуть на Найтморленд...

– Вообще-то, в иное время я бы от такого приглашения не отказался, – мечтательно произнес Малыш Уин. – Жаль... но как подумаю, сколько дел необходимо разгрести...

– Ну а нам с Крисом, – рука мужа нашла мою, и нежная, теплая волна заструилась от кончиков пальцев вверх, – прежде надо обрести возможность взглянуть.

– Наши целители весьма искусны в своем ремесле.

– А много ли людей было среди их пациентов?

– Нет, – после короткой паузы признала Ночная Эльфийка. – Совсем немного.

– И я тоже, – Эрика вновь шмыгнула носом, – с радостью бы... но ведь меня ждет Тигран. Бедняга, наверное, уже весь извелся...

– Что ж... – Быть может, у меня что-то не в порядке со слухом, но мне явственно послышались нотки грусти в голосе Уты. Ночной Эльф, грустящий о своих случайных спутниках-людях... и полулюдях? Не многовато ли нонсенсов для одной ночи? – Тогда – просто помните: даже если Большой Барьер вновь сокроет нашу Землю от всего мира, для вас Найтморленд всегда будет как... – Тайса запнулась, видимо, подбирая аналогию какому-то сугубо найтморлендскому понятию. – Как дом с распахнутыми настежь дверями, – закончила она и улыбнулась.

Улыбка Ночного Эльфа не похожа на человеческую. Но иногда это различие совсем-совсем незаметно.

Потухший костер, Малыш Уин.

Малышу снился сон.

В этом сне он лежал, раскинув руки, на горячем песке, над головой его тихо шелестел запутавшийся в пальмовых листьях пассат, накатывал из-за далеких рифов грохот прибоя, и больше в мире не происходило ровным счетом ничего. До тех пор пока слух Малыша не выделил в этой вечной симфонии океана шорох песка под легкими ножками. Он повернулся на бок, а Наури, смеясь, упала на колени рядом и начала трясти его за плечо.

– Малыш! Малыш, вставай!

Не понимаю, почему моя Наури должна разговаривать голосом жены Криса, обиженно подумал Уин, открыл глаза – и увидел озабоченное лицо склонившейся над ним Бренды.

– Что-то случилось?

– Случилось.

– А-а... что именно?

– Амулет. – Судя по голосу, Бренда все еще не могла до конца определиться, стоит ей взвыть раненым оборотнем или все же нет. – Он ожил.

– Что-о?

Малыш резко сел – и, моргая, ошеломленно уставился на знакомого бело-сине-красного дракончика. Дракончик, правда, вовсе не был привычно неподвижен, он вращался, но совсем иначе, чем вчера, – куда медленнее и, как понял гном, вполне целеустремленно, наподобие мушки ружья, столь же неумолимо ползущей за силуэтом дичи.

– Интересная картина, не так ли?

– Да уж, – отозвался гном, – очень интересная... кто б еще растолковал, что она означает.

– При наличии отсутствия, – криво усмехнулась Эрика, – вашего всегдашнего толкователя Рысьева, попробую я. Эта картина означает, что Рогген, чтоб у него зад о седло до ушей стерло, живехонек и как раз сейчас резво передвигается мимо нас.

– Скачет на лошади, – деловито уточнила Бренда. – По крайней мере, очень похоже.

– А-а... но... а вчера...

– Вчерашнему есть множество объяснений, Малыш. Тебе какое – самое оптимистическое или же более реальное?

– А можно оба сразу?

– Да. Они простые. Оптимистическое – что без замка, собранных там артефактов, библиотеки, а может, и Источника, Рогген теперь в магическом смысле представляет собой ну очень слабенького мага. Потому-то и амулет засек его лишь сейчас.

– А реалистическое?

– Что Рогген просто хорошо заэкранировался, после чего устроил грандиознейший спектакль.

– М-дя...

– Буднула же, – продолжила Бренда, – я тебя так грубо, потому как есть у меня подозрение: еще чуть-чуть, и ускачет Рогген за пределы амулетной досягаемости.

– Нет, – решительно сказал Малыш. – Этого нельзя допускать.

– А какие варианты? – вскинулся Крис. – Или ты предлагаешь устроить погоню за Роггеном нам? Без найтморлендок, без вампира... против черного мага?

– Да, – после короткого раздумья упрямо кивнул головой Малыш. – У меня счет к Роггену. За «Сына Локи» и «Сына Гимли», пусть даже я со многими из их экипажей был едва знаком, а иных не знал вовсе. За крейсер капитана Бакгхорн. И за Викки Пита и Ронику Тамм.

– Что ты скажешь, муж? – развернувшись к Крису, осведомилась Бренда.

– Все как всегда, – мрачно произнес Крис. – Эльфы наносят решающий удар по Злу, масса звуковых, световых и прочих эффектов, народ, орк его забодай, ликует. А выполнять грязную работу по подчистке хвостов остается, как обычно, людям... или полулюдям.

– Значит – идем?

– А у нас есть выбор? Я, – усмехнулся Ханко, – не вижу его и, сдается мне, вовсе не из-за повязки на глазах. Просто... Пит и Роника были и нашими друзьями, не так ли? А это дорого стоит... так что у нас тоже есть свой счет к мистеру Роггену.