Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

– Стоит ли, прекрасная амазонка? От продолговатых холмиков тянется – вдоль забора – чуть заметная тропинка. Предлагаю – проследовать по ней. Не возражаешь?

– Никак нет, господин командир! Проследуем.

– За мной, рядовая!

Вскоре в заборе обнаружились настежь распахнутые двухстворчатые ворота.

– Заходим внутрь, – выдав жене браунинг, и зарядив оба направляющих паза арбалета, скомандовал Лёха. – Сними, сероглазка, пистолет с предохранителя. Я же тебе показывал, как… Молодец. Только, пожалуйста, не стреляй без моей команды…

Территория запасного аэродрома оказалась достаточно просторной.

«Ага, вот, и он, самолётик! – радостно оповестил бодрый внутренний голос. – Визуально – в целости и сохранности. Что просто здорово. Рядом с ним наблюдаются всякие ангары и прочие здания. Некоторые – обычные, другие, наоборот, разрушенные до основания… А, куда же нам дальше идти? Прямо к самолёту?»

– Алекс, там человек сидит, – многозначительно поигрывая пистолетом, азартно прошептала Ванда. – Чуть правее. Возле какого-то странного стола, покрытого зелёным сукном…

Под высоким односкатным навесом располагались два стола: один бильярдный, а второй – для игры в настольный теннис. Возле стандартного бильярдного стола – на пластиковом обшарпанном стуле – восседал, крепко сжимая в ладони правой руки пузатую бутылку тёмно-синего стекла, усатый и ужасно-взлохмаченный тип.

«У него очень странные глаза. Пустые и мутные, – насторожился подозрительный внутренний голос. – То ли пьян до полного изумления. То ли наркотиков накушался от пуза. Вполне возможно, что и то, и другое… Эге, кулак левой руки крепко сжат. Не расслабляйся, братец…»

– Здорово, Тим! – поприветствовал Лёха. – Как дела?

– А, что? Куда? Зачем? – непонимающе завертел головой Джонс. – Алекс? Ты здесь откуда?

– Вот, понимаешь, проходили мимо. Решили заглянуть на дружеский огонёк… Кстати, познакомься. Моя обожаемая супруга.

– Ванда Петрова де Бюсси, – вежливо направляя ствол пистолета в землю, чопорно представилась Ванда. – Очень рада познакомиться.

– Красивая какая, – в пустых глазах усача загорелась и тут же погасла искорка живого интереса. – Бывает. Но крайне редко. Да и поздно, честно говоря…

– А ты, значит, один? – уточнил Лёха.

– Один.

– Что случилось с остальными бойцами?

– Померли. Земля им пухом, – Тим на несколько секунд жадно приложился губами к горлышку бутылки. – Ик! Извините…

– Ничего. А, как они погибли?

– По-разному. Сперва образовалась жаркая перестрелка. Ну, когда спорили из-за вакантного места коменданта аэродрома… Потом оставшиеся в живых решили навсегда улететь отсюда. Взлетели, пошли на юг. Выяснилось, что путь свободен, плотные грозовые облака, которые помешали нам в первый раз, исчезли… Лучше бы, и вовсе, не летали. Сплошные снега и льды. Ни единого огонёчка. Ни единой человеческой души. Мрак и полное безлюдье… Высокопоставленные бонзы, сидящие по подземным секретным бункерам? Да, время от времени они выходят на связь. Несут всякую отвязанную хрень и откровенную чушь, не более того… А после того полёта ребята окончательно вошли в крутое пике. До пушистых разноцветных «белочек» перепились. Кто-то, находясь в алкогольном угаре, застрелился. Кто-то повесился. Надежд-то нет никаких. Тоска беспросветная и окончательная. Один я остался…

– Самолёт-то на ходу?

– На ходу. Что ему сделается? Если надо, то забирайте.

– Что с топливом?

– Всё в порядке. Хватит, чтобы раза два-три облететь вокруг земного шарика.

– Может, полетишь с нами? – предложила добросердечная Ванда. – Есть один интересный и перспективный маршрут… Так, как?

Отрицательно помотав головой, Тим негромко пробормотал:

– Спасибо за проявленную заботу. Но уже поздно…

Он разжал левый кулак, и на землю упала пустая пластиковая упаковка из-под таблеток.

– Что-нибудь ядовитое? – вздрогнув, спросил Лёха.

– Так точно. Однозначно-убойная доза, – пустые глаза Джонса начали, закатываясь, слипаться. – Прощайте, ребята. Удачи вам. Ухожу – навсегда – в страну призрачных и блаженных грёз…

Эпилог

(Он же – пролог следующего романа цикла «Параллельные миры»)

Тим Джонс неловко упал со стула и, покорно разбросав руки в стороны, замер.

«А бутылку из правой ладошки так и не выпустил, бродяга, – подметил педантичный внутренний голос. – Уважаю…»

Ванда, прикоснувшись нежными пальчиками к левой кисти упавшего мужчины, примерно через минуту сообщила:

– Он умер. Умер… Будем хоронить?

– Будем, конечно.

Лёха, взвалив на плечо, отнёс усопшего Тима Джонса – через распахнутые настежь двухстворчатые ворота – за алюминиевый забор, и бережно уложил тело на мягкий изумрудный мох, рядом с восемью прямоугольными холмиками.

Потом он – при помощи тяжёлого лома – выдолбил в каменистой и неуступчивой земле прямоугольник нужных размеров, глубиной около шестидесяти сантиметров.

– Давай, я тебе помогу, – предложила Ванда. – Темнеет уже. Только долька солнышка высовывается из-за линии горизонта.

– Помоги, – согласился Лёха.

Совместными усилиями они уложили покойника в прямоугольную выемку и забросали вынутым грунтом. А холмик над могилой – из найденных поблизости средних и мелких камней – возводили уже в вязком тёмно-сером полусумраке. Под заполошное и назойливое хлопанье крыльев гигантских летучих мышей.

– Что дальше? – спросила Ванда. – Чёртов астероид! Такую планету загубил. То есть, такой Мир. Сволочь космическая… Мыши ещё летают. Жирные такие. Наглые… Пошли вон, суки рваные! Извиняюсь, понятное дело… Идём к самолёту, садимся в кресла пилотов и взлетаем?

– Торопыга ты у меня, это что-то, – восхитился Лёха. – Шагаем к аэродрому, шагаем. Спи спокойно, бедолага Тим! Итак, о «взлетаем»… Нет, дорогая. Вылет придётся отложить – как минимум – на несколько часов. У нас и здесь найдётся парочка важных и неотложных дел.

– Каких, например?

– Во-первых, надо пройти в жилые помещения аэродрома и разжиться тёплой одёждой. Мы же летим в края, где властвуют лютые морозы… Во-вторых, надо упаковать по рюкзакам приличный запас продовольствия и прочее походное снаряжение: дельную палатку, тёплые спальные мешки, примус и газовые баллончики к нему, широкие лыжи, свечи, запасные носки, ну, и так далее…

– Зачем нам всё это? – удивилась жена.

– Помнишь, я – во время сеанса видеосвязи – говорил епископу Альберту, мол: – «Если «коридор» не сработает, то мы сильно не расстроимся. Будем лежать в глубоком снегу и, исступленно целуясь и активно обжимаясь, ожидать прихода смерти…».

– Помню, конечно. Очень романтичный и благородный вариант. Ты, милый, был великолепен… Стоп-стоп! Получается, что ты просто – по старинной армейской привычке – слегка пошутил?

– Естественно, пошутил, – довольно ухмыльнувшись, подтвердил Лёха. – За кого ты меня принимаешь?

– За белобрысого старого солдафона.

– Уточни, пожалуйста, графинюшка.

– За белобрысого, опытного, прожжённого, симпатичного, сексуально-неутомимого и виды видавшего солдафона.

– Совсем другое дело. Принято… Запомни, родная. Настоящий вояка, он никогда не торопится ложиться в гроб, а, наоборот, не опуская и не покладая рук, цепляется за жизнь до самого конца… Мы, пожалуй, сделаем так. Тупо зависнем над нужным местом и сбросим в глубокий снег рюкзаки с продовольственными припасами и дельным походным снаряжением. Затем я введу в бортовой компьютер самолёта новый приказ: – «Совершить – минут через десять после получения приказа – мягкую посадку на удобной площадке. Причём, в радиусе одного-двух километров от данной точки». После этого мы с тобой, любимая, отважно сиганём в снега… «Колодец» сработал? Великолепно! Действуем по заранее утверждённому плану. То бишь, двигаемся к Ванаваре, ну, и так далее… Не сработал? Тогда, не жалея сил, откапываемся, выбираемся на поверхность снежного покрова и оглядываемся по сторонам. Если видим самолёт, то следуем к нему, усаживаемся и вылетаем в Гренландию – на вечный постой к епископу Альберту и рыжеволосой Мэри. Если же самолёт отсутствует, то переходим к запасному секретному варианту…

– Как это – отсутствует? – заволновалась Ванда. – Не понимаю! Поясни, пожалуйста.

– Всё очень просто. Самолёт – очень тяжёлый. Он садится на многометровый снежный покров. Что произойдёт дальше? Допустим, что поверх снега лежит толстый слой наста, который выдержит вес летательного аппарата. В этом случае, дорога в Гренландию открыта. А, если самолёт провалится – сквозь мягкие и податливые снега? Например, метров на пять-семь? Сможет ли он – после этого – взлететь? Почему, сероглазка, ты молчишь?

– Извини, Алекс, но я не знаю.

– И я не знаю, – сознался Лёха. – Но, скорее всего, не сможет… В этом случае нам и пригодятся съестные припасы, да и походное снаряжение. В особенности лыжи. Без них – никак. Кранты…

– А, куда мы отправимся?

– Естественно, к «Чистилищу». Путь, конечно, неблизкий. Блин подгоревший… Но добредём, не волнуйся. Не впервой…

– Добредём? Вполне может быть, – согласилась Ванда. – Но, что мы будем делать дальше?

– Думать, думать и ещё раз – думать.

– Ладно, с этим, наконец-таки, всё – более или менее – понятно, – шагая рядом, облегчённо вздохнула жена. – А, что ещё – до отлёта – мы должны совершить здесь, на территории запасного аэродрома?

– Общим списком пойдёт? – вежливо подсвечивая дорогу зажигалкой, спросил Лёха.

– Ага, вываливай.

– Хорошенько помыться с дороги. Поужинать на совесть. Причём, блюдами нормальных цивилизованных людей. Выпить приличных алкогольных напитков. И, пользуясь удобным случаем, позаниматься впрок… Ну, чем позаниматься – впрок?

– Супружеским сексом? Многократным, усердным и разнообразным? Без дураков?

– Молодец, сероглазая бургундская графиня! Растёшь – прямо на глазах… Ну, а после секса мы ещё раз – сугубо на дорожку – примем душ, оденемся и займёмся погрузочными работами.

Со всеми запланированными делами они управились за шесть с половиной часов.

– Ничего себе – вещей набрали, – окинув взглядом самолётный салон, неодобрительно покачал головой Лёха. – Зачем?

– На всякий экстренный и пожарный случай, – несуетливо распихивая по карманам рюкзаков пистолеты и запасные обоймы к ним, доходчиво пояснила Ванда. – Предусмотрительность, как известно, является высшей добродетелью всех опытных путешественников и путешественниц.

– И сколько пистолетных стволов теперь у нас в наличии?

– Учитывая старые, прихваченные на метеостанции… э-э-э, девять штук. Или же десять?

– Ладно, пусть будут. Лишние потом выбросим…

Лёха прошёл в кабину самолёта, уселся в комфортабельное кресло первого пилота и включил бортовой компьютер. Вскоре в соседнее кресло плюхнулась Ванда.

Экран монитора принялся задумчиво мигать, а жена – сладко и беззаботно зевать.

– Спать хочешь? – спросил Лёха.

– Совсем чуть-чуть. Только очень интересно, что будет дальше…, – через пару секунд из соседнего кресла раздалось характерное умиротворяющее сопенье.

«И это – не плохо. Пусть спит, родимая. Умаялась, чай», – одобрительно прошелестел внутренний голос. – «Опять же, мешать – безостановочной чередой вопросов – не будет. Действуй, братец. Не жуй сопли зелёные. Вперёд и, как говорится, вверх…».

На экране монитора послушно загорелось самолётное «меню».

Лёха выбрал – курсором – строку «конечная точка маршрута» и ввёл в появившееся серо-белое «окошко» координаты места падения Тунгусского метеорита – он помнил их наизусть ещё со времён проведения знаменитого реалити-шоу «Снега, снега».

Он нашёл строку – «дополнительные приказы». Щёлкнул курсором. Загорелось новое светло-серое «окошко». В него Лёха вбил конкретную фразу: – «Зависнуть над конечной точкой маршрута, на высоте семисот пятидесяти метров. Ждать дальнейших указаний».

Пришло время строки – «время старта».

– Компьютер показывает нам текущее время, – тихонько пробормотал Лёха. – То бишь, пять часов сорок восемь минут утра. Что же, вбиваем: – «Шесть часов ноль-ноль минут». А теперь нажимаем – курсором – на «ОК». Дело сделано. Ждём.

Через несколько минут чуть слышно загудели самолётные двигатели.

Приятный механический голос объявил:

– До взлёта остаётся сто двадцать секунд. Начинаю обратный отсчёт с двукратной задержкой. Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…, четыре, три, два, один. Старт!

Взлёт, благодаря ночной темноте, произошёл практически незаметно. Только с левой стороны – относительно кабины самолёта – загорелась широкая розовая полоса.

«Это, понятное дело, утренний рассвет – с восточной стороны – приближается», – пояснил мудрый внутренний голос.

– Самолет поднялся на девять тысяч метров над уровнем моря, – любезно известил бортовой компьютер. – Ложимся на заданный маршрут. Счастливого полёта.

– Спасибо, конечно, – усмехнулся Лёха. – Работай, железяка. Мы с женой надеемся на тебя. Больше, собственно, и не на кого…

Полёт проходил монотонно и скучно. Вскоре взошло ярко-жёлтое солнце, но это – ровным счётом – ничего не изменило.

«Прав был бедолага Тим. Тоска смертная, – любезно поделился ощущениями внутренний голос. – Сплошные белые снега, даже русла рек не прослеживаются. И, понятное дело, полное безлюдье…»

Незаметно для себя Лёха уснул.

Ему приснился Ёпрст. Естественно, в интерьере своего московского кабинета.

Костян, вольготно развалившись в антикварном массивном кресле и расслабленно закинув ноги, облачённые в модные итальянские остроносые ботинки, на палисандровую столешницу письменного стола, вальяжно вещал в телефонную трубку:

– Сука зряшная, ты, Петров. Так всех, курва «грушная», подставил. Исчез куда-то, без предупреждения. Пришлось – в срочном порядке – прерывать реалити-шоу и выплачивать иностранным участникам огромные неустойки… Ненавижу – гниду белобрысую! Какую идею загадил, сукин кот. Одно только название чего стояло. «Снега, снега», понимаешь… Что? Какой ещё – к нехорошей порченой маме – параллельный Мир? Фантазёр хренов. Пшёл в жирную конскую задницу! Чего? Прилететь в Ванавару и забрать тебя, фантазёра запойного? Перетопчешься, гнида лживая и позорная! Сам выбирайся, морда…

Тоненько и надоедливо загудел зуммер. После чего приятный механический голос торжественно объявил:

– Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших указаний… Повторяю. Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших…

Лёха проснулся, отчаянно потряс головой, отгоняя противный сон, и нажал курсором на строку – «Принято, ждите».

Механический голос замолчал. Ему на смену пришёл другой голосок – нежный и чуть-чуть сонный.

– Милый, мы уже прилетели? – сладко потягиваясь в соседнем кресле, промурлыкала Ванда. – Адресом, случайно, не ошиблись?

– Проверяю, – озирая – через толстое стекло кабины – окрестности, отозвался Лёха.

– А, что, любимый, ты так старательно высматриваешь в этой белой и однообразной пелене?

– Замёрший водопад.

– И, как успехи?

– Пока – никак. Скучнейшая и белейшая поверхность-местность.

– И, что теперь будем делать? – забеспокоилась жена. – Может, ну его? Полетели в Гренландию, и все дела? Типа – навсегда?

– Подождём.

– Чего?

– Когда солнышко выглянет из-за плотных слоистых облаков, – пояснил Лёха. – В солнечную погоду обзор улучшается многократно. Проверено. Учили… Хочешь кушать, сероглазка?

– Ага, очень.

Он выбрался из кресла, прошёл в салон, а минут через десять-двенадцать вернулся, неся в ладонях прямоугольный поднос, на котором располагались четыре бутерброда (копчёная колбаска и ветчина на соевых галетах), два пластиковых стаканчика и бутылка с малиновым ликёром.

– Завтрак самых натуральных и правильных Богов, – одобрила Ванда. – Молодец, белобрысый солдафон.

– Стараюсь, графинюшка. Стараюсь…

Они, пристроив поднос на приборной панели, приступили к завтраку.

– Ну, за неземную и вечную любовь! – разлив ликёр по стаканчикам, провозгласил тост Лёха.

– За нашу – неземную и вечную любовь, – въедливо и вдумчиво поправила жена. – Заслужили, как ни крути…

В самый разгар трапезы за стёклами самолётной кабины заметно посветлело.

– Вижу – тоненький и короткий стеклянный столбик, – с аппетитом дожёвывая бутерброд, сообщила Ванда. – Сверкает – в солнечных лучах – всеми цветами и оттенками радуги…

– Водопад Чугрим, – облегчённо выдохнул Лёха. – Замёрший на морозе, естественно. Ясен пень, понятное дело… Заканчиваем с завтраком. Иди, сероглазка, в салон и раскладывай по креслам тёплую одежду.

– А, ты?

– Займусь корректировкой маршрута.

Он снова вызвал на экран монитора бортовое «меню» и щёлкнул – курсором – по строке «Инструкции по ручному управлению самолётом».

Через три-четыре минуты сообразительный внутренний голос подытожил: «И ничего хитрого, мать его знойную. Берём в ладонь правой руки джойстик управления. Кладём его на серый экран соседнего монитора. Всё – как в элементарных компьютерных играх. Направление, колёсико скорости движения, колёсико высоты, счётчик пройденного расстояния… Поехали, братец! Не сомневайся…»

Самолёт, плавно снижаясь, медленно двинулся на юго-восток.

«Ага, водопад Чугрим – прямо под нами, – принялся командовать самоуверенный внутренний голос. – Отворачивай, братец, восточнее. Ещё на пару-тройку градусов… Медленно-медленно – вперёд. Молодец, служивый. Идём метрах в трехстах пятидесяти над снегами… Стоп! Снега, они белые-белые. Верно?»

– Верно, белые, – не задумываясь, подтвердил Лёха. – Белее белых медведей… Ага, точно. Наблюдаю овальное пятно…м-м-м, с лёгким сиреневым оттенком. Искомый «колодец»? Похоже на то… Зависли, снижаемся. Чёрт, ничего толком не видно. До поверхности снегов – по счётчику высоты – осталось два метра. Стоп. Пожалуй, достаточно… Ванда! Ко мне!

Они оделись – по полной программе: тёплое бельё, джемпера, свитера, ватные штаны, полушубки, перчатки, рукавицы, шлемы-маски, шапки, по пять пар шерстяных носков, валенки гигантских размеров…

– Готова, зазноба сероглазая? – глухо – сквозь толстую лицевую маску – спросил Лёха.

– Без вопросов, – также глухо отозвалась жена. – Открывай уже, охламон. Ожиданье – хуже болотных комаров…

Он уверенно надавил на красную кнопку.

Округлая дверца, располагавшаяся посередине самолётного корпуса, послушно отошла в сторону, «утонув» в обшивке.

– Сбрасываем, боевая подруга! – уверенно берясь ладонями за широкие лямки первого рюкзака, скомандовал Лёха. – Вперёд и вверх! В данном конкретном случае – вниз…

Двигатели самолёта негромко и равнодушно ворчали. Рюкзаки, свёртки, пакеты, коробки и прочие одиночные предметы летели – безостановочной чередой – вниз.

«На совесть, ребятки, вы запаслись, – незлобиво ворчал внутренний голос. – Как будто уже заранее настроились на долгое автономное состояние-существование… Впрочем, это не так и глупо. Всякое бывает. Лучше перебдеть, чем лохануться…»

– Прыгать? – с азартными нотками в голосе спросила Ванда.

– Подожди пару минут, неисправимая авантюристка, – улыбнувшись, попросил Лёха. – Подожди чуток…

Он прошёл в кабину пилота и ввёл в светло-серое «окошко» новое полётное задание: «Через десять минут после получения – подняться на высоту пятисот метров и, после совершения обзорных мероприятий, совершить мягкую посадку в радиусе километра-двух от данной точки. Выполнять. Роджер!».

Ванда, браво взмахнув на прощание рукой, сиганула первой.

«Сиганула и пропала, – доложил грустный внутренний голос. – Была и нету… Только в светло-светло-сиреневой снежной поверхности обнаружилось новое, идеально-круглое пятно. Лиловое такое, с лёгкими оттенками фиолетового… Ну, чего ждём? Прыгай, сучий потрох!»

Он прыгнул.

Бесконечный чёрный туннель, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – бестолковой чередой – замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…

Ненавязчивые песенки незнакомых птичек. Слегка подрагивающие солнечные тени. Жара. Пот – везде и всюду…

– Мать его жаркую… – Лёха сел, потом встал и принялся торопливо срывать с себя одежду – рукавицы, перчатки, полушубок, шлем-маску, валенки, ватные штаны, пять пар шерстяных носков…

– Это точно, – подтвердила Ванда, уже раздевшаяся до трусов и кружевного лифчика. – Жарко здесь. Вплоть до плюс тридцати пяти градусов… А ты, охламон белобрысый, обещал лютый мороз… А ещё – непроходимые леса и болота… Где это всё?

– Не знаю.

Вокруг была – степь. Радостная, весенняя, холмистая.

Ярко-зелёная молодая травка. Ярко-голубое небо. Жизнерадостный пересвист жаворонков.

С севера-запада долетали стоны и вскрики далёкого водопада. На востоке наблюдались низкие холмики. С холмиков – в долину – медленно и несуетливо спускался караван: верблюды – двугорбые и трёхгорбые, мулы, ослики, лошади.

Передовым в караване следовал всадник, восседавший на чёрном, высоком в холке коне.

Всадник, облачённый, несмотря на утреннюю жару, в бараний полушубок – шерстью наружу, самозабвенно пел:

 
Рассвет опять – застанет нас в дороге.
Камни и скалы. Да чьего-то коня – жалобный хрип.
Солнце взошло. На Небесах – опять – проснулись Боги.
Они не дождутся – наших раболепных молитв.
 
 
Лишь рассвет и дорога – наши амулеты на этом Свете.
Для чего? Без цели, просто так.
А вы, уважаемые, деньги – без устали – копите.
Накопили? Заводите сторожевых собак.
 
 
Лишь дорога и степь – удел немногих.
В ожидании новых, славных битв.
На Небесах огромных опять проснулись – Боги…
Они не дождутся – наших раболепных молитв.
 

Конец книги.

Продолжение следует.