Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Сергей Плотников,Андрей Бондаренко,Алексей Шмаков,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 245 (всего у книги 354 страниц)

– Не могу, – с сожалением признал тролль. – Это всего лишь чувство.

– Чувствам надо доверять, – вновь поднося к глазу подзорную трубу, пробормотал шулер. – Потому как они подводят нас куда реже так называемой логики.

Он медленно повел гляделку справа налево – лишь затем, чтобы удостовериться: за прошедшие несколько минут никаких существенных изменений пейзаж не претерпел. Разве что дым над загадочным сараем стал гуще да у розовых кустов перед входом в особняк объявился негр с огромной лейкой в правой руке и не менее здоровенными ножницами в левой. Однако… фу-ты, ну-ты… Гарри чуть раздвинул трубу, ловя резкость… садовник, а выряжен-то – штаны с подтяжками, жилет с узорами… подстрижен, да и выглядит упитанно. И ведь старается оправдать, чертяка, – ишь, как в самую послеобеденную жару выполз ухаживать за кустиками. Похоже, решил шулер, здешний хозяин на прислуге не экономит, а значит, и рассчитывать на них нечего, разве что случайно кто ляпнет нужную информацию. 3-зараза… и колдун, проклятый старый пенек, ведь даже не объяснил толком, кого искать, с раздражением подумал мошенник, забыв, что в тот момент они с толстяком и не думали всерьез браться за поручение Снапа и потому слушали колдуна даже не впол-, а скорее в четверть уха! Нелли, шестнадцати лет… да может, тут целый выводок Нелли! Что тогда?! Джона Брауна изображать?! На фиг, на фиг, подумал Гарри, лучше уж я до конца своих дней промаюсь трезвенником, но буду шагать по земле во плоти[264]264
  Гарри намекает на слова из неофициального гимна противников рабства: «Тело Джона Брауна покоится в земле, но дух Джона Брауна шагает по земле».


[Закрыть]. В конце концов, выкручиваются же как-то поклонники Мухаммеда…

Проблема шулера заключалась в том, что и он испытывал чувство, схожее с описанным троллем. В расстилающейся перед ними сонной идиллии что-то было неправильно… и как следствие – подозрительно. Это ощущение назойливо, словно упрямая муха, зудело где-то в уголке сознания, но, сколько Гарри ни старался, он так и не сумел поймать его за хвост и вытащить на свет для вдумчивого изучения.

– Как там с магией? – отрывисто бросил он. – Нащупал?

Тролль, с очень сосредоточенным видом обрывавший листики с ближайшего хлопкового куста, медленно покачал головой.

– Пока что нет.

– А вокруг других плантаций, – задумчиво произнес шулер, – наш зеленошкурый охранные заклинания чуял очень даже здорово. Салли, как думаешь, к чему бы это?

– К дождю!

Толстяк сидел в тележке нахохлившись, будто старая ворона, и всем своим видом ясно давал понять, что способен лишь на одно действие – каркать!

– И вовсе не у всех чуял, – напомнил он. – Считай, треть без всякой магической защиты была. В конце концов, этот Уильям Норрис всего лишь майор, видать, на чин побольше денег не хватило – ну и на магию его не стало…

– Тоже верно, – согласился шулер. – Но вспомни опять же: те, у кого не хватает средств на нормальную магозащиту, хоть какую-то, простенький охранный контур, обычно стараются припасти для незваных гостей туза в рукаве.

– Ну, тут, бесспорно, тебе виднее, – в подтверждение своих слов толстяк слабо дрыгнул свисающей из-за края тележки ногой, – раз уж речь зашла про тузов в рукаве.

– Виднее, – согласился Гарри. – Но… Трой, а ты как думаешь…

– Нам нужно идти вперед! – твердо заявил тролль.

От удивления шулер едва не выронил трубу. Салли, впрочем, был шокирован в той же степени…

– Но… но… – запинаясь, пробормотал он, – как же? Ты ведь сам сказал, что тебе здесь не нравится.

– Да, я так и сказал, – подтвердил Трой. – Это правда.

– И ты все равно предлагаешь идти вперед?

– Но разве есть другие разумные варианты? – удивился тролль. – Оставаться на месте – глупо, возвращаться назад, после того как мы проделали столь длинный путь, было бы весьма обидно. Следовательно, нам остается лишь идти вперед, к цели путешествия.

– Еще один яркий образчик троллячьей логики, – вполголоса заметил Гарри. – Ох, подозреваю, зеленошкурый, у меня когда-нибудь от общения с тобой и впрямь дыра в черепушке проклюнется – чтобы мозги хоть чуток охладились.

– Троллиной.

– Ага, ее самой.

– Гарри, а сам-то ты чего скажешь?

Прежде чем ответить, шулер осторожно – дабы не развалить чалму – снял шляпу и старательно промокнул свободный от бинтов участок макушки платком. Новеньким, снежно-белым, с кружевными уголками, а также вышитой монограммой из переплетенных "F" и "W". Что скрывалось за ними, Гарри не знал, потому что имя и фамилия ангельского вида блондиночки, вручившей ему этот платок прошлым утром, начиналась вовсе не с этих букв, а расспросить ее шулер не успел – едва расставшись с подарком, девушка разрыдалась и выбежала из гостиной.

– Да, в общем, Трой все правильно изложил, – нехотя признал он. – Ползти назад после всего попросту глупо! Торчать здесь до Страшного суда – еще больший кретинизм! Значит, ползем на абордаж!

Толстяк обеспокоенно заерзал.

– Слушай, а может, нам карету попробовать дождаться, а? Как думаешь, Гарри? Все ж не по голому полю…

– Мы торчим здесь с середины утра, – терпеливо произнес шулер. – И за это время по дороге в сторону дома проехало всего лишь две кареты. С движением подобной интенсивности нам, очень даже возможно, придется ночевать под этими кустами. Не знаю, как ты, а я за последние дни вновь привык спать на кровати.

– Хорошо-хорошо, идем напрямик.

– Это во-первых. – Гарри сделал вид, что не услышал реплики напарника. – Во-вторых же, здешний хозяин, если он окажется не круглым дураком, вполне может связать между собой визит двух ветеранов и последовавшую сразу за ним пропажу негритянки. Или тебе очень хочется слышать на каждом углу собственные приметы?

– Ну а что ты предлагаешь? Дождаться ночи и подползли по грядкам?

– Ждать ночи? – Шулер удивленно приподнял бровь. – Зачем? Наоборот, если там имеется какой поганый сюрприз вроде злых собачек, то скорее всего приберегается он для темного времени. Посреди бела дня же нападать рискнет разве что псих, да и он, думаю, подождал бы, пока хоть немного спадет жара. Сейчас же, в разгар сиесты, даже чокнутый поостережется выглядывать из тени.

– Намекаешь, что мы должны изобразить еще более сдвинутых и пройти по этому пеклу?

– Именно, Салли, именно. Так что давай, выбирайся из своего, хех, паланкина, бери костыли…

– Ты что, – с ужасом воззрился на него толстяк, – хочешь заставить меня ковылять с этими…

– Я сказал «давай, бери костыли», а не «давай, хромай живее, ленивая скотина»! – перебил его Гарри. – Это, если кто туп, как пробка, означает: ты не будешь ими пользоваться сейчас, но на всякий, понимаешь, на всякий случай понесешь их с собой. Так понятнее?

Трой

Им удалось пройти ярдов пятьсот. А затем хлопковые кусты вдруг словно взорвались пучками шупалец-побегов. Толстяк и Гарри превратились в два подобия мумий фараона, не успев издать и звука, бешено же рванувшийся тролль сумел выдрать из почвы один куст, испустивший при этом совершенно не свойственный растениям жалобный вой, и был немедленно погребен зеленой волной, хлынувшей с еще пяти-шести.

– Хосподи-хосподи-хосподи-хосподи….

– Перештань, тьфу-гадость-горькая, да кончай ты причитать! – прикрикнул шулер на Салли. – Это тебе не кусай-дерево с Людоедских островов, жрать нас оно не будет.

– О-о-откуда т-ты з-знаешь?

– От дракона, – буркнул Гарри. – Или ты думаешь, нас поймал обычный сорняк? Никакой охранной магии, никакой охранной магии…

– Но здесь и в самом деле нет охранной магии, – возразил Трой.

– Да?! И кто нас держит, ополоумевшая земляника?

– Удерживающее нас растение выведено при посредстве магии, – после недолгой задумчивости сказал тролль, – но само по себе магии не содержит. По крайней мере, в значимых количествах. Ваши талисманы ведь тоже не среагировали на него?

– Наши талисманы давно пора было засунуть орку в зад! – выругался Гарри. – Толку от них… а все потому, что эти долбаные южане, мать их так, посыпают свои поля какой-то магической хренью! Стимулятор, мля, роста, средство против жучков… а потом, так-их-перетак, удивляются, когда с этих полей начинают расползаться жуки – три ярда в холке!

– Все же я считаю, что мы имеем дело с продуктом целенаправленной селекции, – мягко произнес Трой. – Обратите внимание – опутавшие нас лианы позволяют дышать, но стоит лишь попытаться шевельнуть конечностью… – …враз каменеют, – докончил шулер. – Тридцать три гоблина в зад тому идиоту, что вывел эту долбаную хватательную траву!

– Ч-что же с нами б-будет?

– А это уже не ко мне вопрос, а к тем, кто придет по наши души.

– П-придет?

– Ну, приличный охотник, поставив силки, иногда их обходит. И обычно – до того, как добыча из тушки превратится в хорошо выбеленный скелет.

– Г-гарри, я же с-серьезно…

– А я что, шучу?! – Гарри мотнул головой, пытаясь избавиться от настойчиво тычущегося в рот побега. – Эй, зеленый… Трой! Трой! Вот чертов ублюдок! Трой!

– П-по-м-моему, он у-у-у-ум…

– Ага, – скривился шулер, – три раза жди! Тьфу! Пнуть бы его в зад…

– Не надо.

– О, проснулся!

– Я не спал, – возразил тролль. – Я слушал. Объяснять, что же он рассчитывал услышать, Трой не стал, не без оснований предположив – рассказ о способностях троллей настраиваться на пульсацию земли был бы сейчас не совсем ко времени. Равно как и повествование о том, какую интересную вещь представляет собой корневая система пленивших их растений.

Впрочем, он услышал еще кое-что…

– Д-долго нам…

– Минут пять, не больше. – Говоря это, Трой рассчитывал, что его сообщение успокоит Салли, – и был весьма удивлен, когда толстяк, услышав его, выпучил глаза и начал бешено дергаться.

– Выпустите меня! А-а-а! Я не хотел!

– Ты еще повизжи: они, гады, меня заставили! – посоветовал Гарри. – Вдруг да поверят.

– И-и-здеваешся?! – всхлипнул Салли. – А ведь это ты, ты во всем виноват! Я ведь предлагал дождаться кареты…

– Ну да, – шулер, вывернув шею, попытался заглянуть за толстяка, – и кустики эти тоже я посадил. И вообще я на самом деле не тот, за кого себя выдаю.

– А кто же? – с интересом осведомился тролль.

– Назгул!

Тролль перекатился на бок и начал пристально разглядывать зеленый кокон, с одной стороны которого торчала взъерошенная голова с жуткого вида раной на месте левой глазницы, а с другой – пара стоптанных ботинок.

– Ты не похож на назгула.

– Да неужели?! – делано изумился шулер. – Зеленый, а что, среди твоих друзей так много назгулов, что ты и в этом вопросе стал экспертом?

– Нет, – признал Трой. – Однако информация, которой я располага…

– Я нашел их, парни! Все сюда!

Имей сейчас мнение юного тролля хоть какой-то вес, он бы, несомненно, предпочел остаться ненайденным. Или, по крайней мере, быть обнаруженным чуть более цивилизованным существом, нежели полуорк в рваных штанах и красной косынке на голове, в качестве церемонии знакомства избравший тыканье острогой… в пятку.

– Гы-гы-гы…. гля, парни, эдакая туша, а щекотки-то боис-с-си!

Это заявление вызвало приступ одобрительного ржанья у «парней» – всего их, судя по издаваемым звукам, было тридцать – тридцать пять. Те, что располагались в пределах видимости Троя, выглядели сводными братьями полуорка: одежда на последней стадии перехода в лохмотья, не отягощенные печатью интеллекта лица и много-много неприятного вида железных предметов – преобладали мачете, но и полдюжины старых мушкетов казались вполне боеспособными.

Успей юный тролль ознакомиться с историей пиратства, он бы наверняка счел, что вокруг него собрались представители именно этой разновидности «джентльменов неудачи». Однако до Эксквемелина[265]265
  Эксквемелин – автор книги «Пираты Америки», впервые изданной в 1678 году.


[Закрыть] лапы Троя пока не добирались.

– Тю, – удивленно выдохнул кто-то за его спиной, – да это ж тролль! Ты эта, Клыч, поосторожней с ним!

– Моя его не боисси! – гордо заявил полуорк, размахивая острогой. – Моя… аи, придумала – моя щас на него струя пускать будет!

В следующее мгновение он с испуганным воплем отскочил в сторону, упал и, даже не пытаясь подняться, быстро-быстро уполз за ноги сотоварищей. Чем вызвана столь резкая перемена в поведении, Трой не понял… пока не почувствовал, как его «кокон» с тихим шелестом распадается, а зеленые плети стремительно втягиваются назад. Спустя каких-то полдюжины секунд рядом с троллем вновь были самые обычные с виду хлопковые кусты.

– Поставьте их на ноги! – гортанно скомандовали слева.

– Сами встанут…

– Живо!

Приказ был исполнен частично – несколько рук потянулись к шулеру и Салли, приближаться к троллю по-прежнему никто не рискнул.

Трой осторожно – конечности все же успели порядком затечь – сел, потер шею и с любопытством взглянул на раздавателя команд.

Нельзя сказать, чтобы увиденное понравилось ему. Главарем «пиратов» оказался негр, почти не уступающий троллю в росте. Жуткого вида пятерной шрам, наискось пробороздивший грудь, ожерелье из когтей – скорее всего этот шрам и оставивших, – сплошь покрывавшая торс и плечи татуировка, в которой основой орнамента служил черепно-костяной мотив, вывернутые ноздри…

Поначалу Трой вообще усомнился в его принадлежности только лишь к человеческому роду, но для полукровки черная лоснящаяся кожа выглядела слишком уж гладкой.

– Барби, ты тля, как зырит! Может, врезать ему? Процесс разглядывания, впрочем, был обоюден – и, видя, как толстые губы негра искривляются в презрительной ухмылке, Трой констатировал, что его собственный вид столь пугающего впечатления не производит.

– Не, ну…

– Заткни пасть, Хныш! – не отрывая взгляд от Троя, процедил главарь.

– Послушайте, – начал Салли. – Мы…

– Врежь ему.

Последовал короткий свист рассекаемого воздуха, завершившийся глухим ударом, когда рукоять мачете соприкоснулась с затылком толстяка. Салли охнул, закатил глаза и попытался мешком осесть на землю, но укол ножом в икру живо разубедил его в этом намерении.

Гарри оценил ситуацию куда лучше.

– Эй, зеленый, – прошептал он. – Ну-ка… предложи этому ниггеру подраться!

Трой едва заметно кивнул и поднялся.

– Когда я побью тебя, – произнес он, старательно подбирая интонацию так, чтобы не осталось и намека на вопросительность, – твоя шайка отпустит меня и моих друзей.

– Когда я побью тебя, каменюка, – явно передразнивая тролля, отозвался негр, – мои приятели вытряхнут из твоих дерьмо, набьют сеном, насадят на шесты и выставят на огородах!

– А знаешь, зеленый, – негромко произнес Гарри, – дерись вы с этим ниггером где-нибудь на Лонг-Айленде, я поставил бы семь к трем, что ты не продержишься и двух раундов. Черномазый с виду куда как поопытнее, да и ловчее, а у тебя – разве что сила.

– Ловкостью он и в самом деле меня превосходит.

– И опытом тоже. Пари держу, в его лысой башке набито куда больше подлых приемчиков, чем ты можешь себе представить.

– Я могу представить довольно много, – сказал Трой. – И потом, что значит «подлый приемчик»? В бою нужно побеждать, а иначе – для чего драться?

– Да уж.

Прижавшись лбом к решетке, Гарри медленно обвел взглядом подвал, особое внимание уделив скрючившемуся за столом крысоподобному типу. Тот, чуть наклонив голову и периодически облизываясь, старательно измарывал вот уже четвертый лист.

– Опять троллячья логика…

– Троллиная.

– Угу. А…

– Итак, – не отрываясь от бумаги, гнусаво забубнил чиновник, – именующий себя Гарри Стикман, вы утверждаете, что, пытаясь проникнуть в имение «Кипарис», вы действовали от имени и по поручению лица, именуемого вами Старый Снап?

– Да! – выдохнул шулер. – Именно это я и утверждаю пятнадцатый раз за последние два часа. Мать вашу разэдак, вы что, собственному талисману «правда-ложь» не верите?!

– Гарри, – предостерегающе пискнул Салли, – пожалуйста, не надо, лучше не раздр…

– А ты вообще заткнись!

Тролль слушал перебранку мошенников, даже не пытаясь особо вдумываться в звуки человеческой речи. Куда больший интерес вызвали у него донесшиеся со стороны лестницы шаги – на удивление глухие, будто спускавшийся человек носил… нуда, мягкие шлепанцы.

– Мистер Норрис, я…

Невысокий мужчина лет сорока в мягких, очень домашнего вида шлепанцах и столь же уютно выглядящем черном шелковом халате, на котором яростно извивались синие и желтые драконы, небрежно махнул рукой выскочившему из-за стола допросчику и, подойдя вплотную к решетке, почти ласково спросил:

– Ну и зачем ты, скотина зеленая, моего Барби покалечил?

– Это был честный бой, – проворчал шулер, и лежавший на столе талисман сразу же отреагировал на эти слова алой вспышкой.

– А то я не знаю, – насмешливо фыркнул майор Уильям Норрис, – насколько «честно» дерется мой лучший охранник.

Ответа майор не дождался. Впрочем, он его и не особо ждал, а просто стоял и, скрестив руки на груди, с довольным видом изучал свои трофеи – словно бывалый охотник, любующийся из кресла у камина ветвистыми рядами голов на противоположной стене.

– Похоже, что вы и впрямь не врете, – с ноткой удивления констатировал он после трехминутного изучения. – Давно я не слышал истории бредовей, но для недоумков, пытающихся среди бела дня вломиться в мое поместье, она звучит вполне подходяще.

– Можно подумать, – мрачно отозвался Гарри, – реши мы прийти ночью, результат был бы иным.

Крысоподобный коротко хрюкнул.

– Разумеется, нет, – сказал Норрис. – Это и есть первая причина, по которой я верю, что вы, недоумки, действительно недоумки, а не притворяющиеся ими федеральные шпики. А вторая – на вас действительно было налеплено затейливое вудуистское проклятие, под которое даже самый чокнутый аболиционист по своей воле не подставится.

– Было? – с надеждой переспросил Салли. – Вы что, сняли его?

– А я разве сказал «было»? – удивился майор. – Значит, оговорился… нет, вынужден вас разочаровать, джентльмены, – проклятье по-прежнему на вам… на вас. У меня в бюро есть два «ручных» бокора, но тот ниггер, что проклинал вас, – Норрис, досадливо сморщившись, обернулся к столу, – как бишь его…

– Старый Снап, – быстро сказал крысоподобный.

– Он, похоже, сильнее их обоих. Так что извините, джентльмены, – пожал плечами майор, – но даже захоти я вам помочь…

Развернувшись, он неторопливо пошлепал к лестнице, но, почти дойдя до выхода, вдруг остановился, словно вспомнив что-то важное… или, если судить по усмешке, хотя бы забавное, и снова обернулся к пленникам.

– Впрочем, – вкрадчиво произнес он, – связанные с проклятием неудобства совсем скоро перестанут вас беспокоить. Хоть вас и нельзя повесить за шпионаж, но завтра на рассвете вы будете расстреляны как дезертиры.

Найр

К человеческим железным дорогам я отношусь с куда большей симпатией, чем к первоисточнику, сиречь к гномским подземкам. Странно, правда? А между тем причина подобной симпатии лежит, что называется, на поверхности – на человеческой железной дороге с куда меньшими усилиями можно устроить аварию.

У подгорных жителей все сделано столь основательно, что в большинстве случаев оказывается проще даже не пытаться сломать, а сразу взять побольше взрывчатки. Я уж и не говорю о том, что к тоннелю легче прокопать свой ход, чем пробраться в него со станции. Человеческий же подход куда более восхитителен и, особенно это характерно для американцев, сводится к формуле «авось да как-нибудь!». Чтобы «как-нибудь» перешло хотя бы в стадию «когда-нибудь», обычно требуется пять-шесть катастроф.

Два раза получалось совсем забавно. В первом случае «клиент», увидев меня, с диким воплем прыгнул в окно – как выяснилось впоследствии, мой наниматель предупредил своего врага о начале охотничьего сезона, но забыл при этом добавить, что денег у него хватило лишь на перелом ноги. Во второй же раз «клиент» попросту не доехал до меня… вместе с еще полутора сотнями пассажиров – мой заказ выполнила подгнившая эстакада. Деньги я, разумеется, взял и, столь же разумеется, не стал опровергать соответствующие слухи, но в глубине остался некий… гм, осадок, привкус. Я – и какая-то паршивая эстакада… впрочем, сама идея строительства эстакад из дерева – семь лет максимум, а отремонтировать подгнившую практически нереально – и то, с каким упорством за нее держатся, наводит меня на мысль, что крови темных эльфов среди людей растворено куда больше, чем принято считать. Ибо это уже не просто глупость, нет – это переходит грань идиотизма, обращаясь в то самое, столь почитаемое моими сородичами, благородное безумие…

– Мистер Вайт, вы часом не заснули?

– Поправьте бабочку, Валлентайн, – глядя на отражение в пыльном стекле, произнес я. – Нет, наоборот: правый вверх, левый вниз.

Мальчишка-великан издал страдальческий вздох. Кстати… эта тоскливая гримаса весьма неплоха. Если немного поработать с ней, вполне можно добиться той самой аристократической утомленности…

– И запонку на правой манжете тоже. Грани камней должны быть параллельны краям.

– Я же хотел взять те, круглые…

Он действительно хотел взять яшмовые запонки вместо гранатовых и желанием этим поверг в священный ужас не только меня, но и продавца. К этому шелку…

– Локоть уберите. Да, так вот гораздо лучше, – добавил я, видя, как на лице Тимоти тоска явственно приобретает оттенок обреченности. А ведь казалось бы, всего лишь несколько часов назад он надел, точнее, был нечеловеческими – моими! – усилиями впихнут в настоящий костюм! И вот уже результат, как говорят люди, на лице – хотя казалось бы, откуда? У подростка с улицы… по всем законам логики ему сейчас полагается лучиться счастьем, а не демонстрировать, что жизнь есть суета сует и сплошное страдание.

– Шею свело…

– Вы что-то сказали, Валлентайн?

– Шею мне свело, мистер Белоу, – хрипло прошептал Тимоти. – Воротник… не привычен я… очень тугой и высокий.

– Сразу видно, что вы не служили в британской пехоте, Валлентайн, – заметил я. – По сравнению с четырьмя дюймами «ошейника» этот воротник нежнее лепестков розы.

Мальчишка, потупившись, что-то пробормотал…

– Громче! – потребовал я.

И тогда он вскинул голову и посмотрел мне в глаза. Отчаянно. Зло. Уже не просто мальчишка – передо мной, яростно стиснув кулаки, сидел разъяренный великан.

Конечно же, я не испугался. С чего? Реши он броситься на меня – и умер бы три раза, еще не начав замахиваться. Он это знал, и я знал… а еще я отчетливо понимал, что совсем маленький шажок удерживает юного великана от безнадежной попытки!

– Во всей чертовой британской армии, – четко проговаривая каждый звук, произнес Тимоти, – не найдется «ошейника» подходящего для меня размера, мистер Белоу!

Он смотрел на меня, а я – на него… долго. Хотя на самом деле прошло не больше минуты. И не меньше. Потом я откинулся на спинку сиденья и нарочито медленно хлопнул в ладони. Три раза.

– Браво! Отлично, Валлентайн!

В первый момент он попросту не сообразил, ярость еще туманила голову, и я решил объяснить, чему именно аплодирую.

– Вы научились выдерживать взгляд темного эльфа. Поздравляю.

– А-а… – Тимоти моргнул, тряхнул головой. – Точно. Ну и ну.

– Страшно было?

– Не-е. То есть, – смущенно улыбнулся он, – нет, мистер Белоу, страшно не было. Вот разозлился я не на шутку – это да.

– В таком случае поздравляю с двойной победой, – серьезно произнес я. – Над страхом – и над яростью.

– Победа… – повторил Валлентайн. – Шутите небось. Над кем победа-то?

– Отнюдь, – возразил я. – Это и в самом деле два важных шага на очень важном пути. Две победы в битве за себя, чтобы стать кем должно стать!

– И кем же мне должно, а? Темным эльфом, что ли? Теперь настала моя очередь улыбаться.

– Темным эльфом. Или светлым. Или великаном. Или человеком. А также гномом, троллем, хоббитом, нужное подчеркнуть, требуемое вписать.

– Это как?

– Очень просто. Стать надо в первую очередь самим собой. А потом… потом достаточно будет лишь захотеть. Ибо не важно, кем ты рожден, важно, кем ты стал, кем ты живешь.

– И что тогда? – Мальчишка еще не понимал, и это было естественно… и совершенно не важно, потому что Тимоти Валлентайн уже ступил на свой путь, и я без всякого гадания твердо знал, что этот паренек с него уже не свернет. – Скажете, коль тролль пожелает стать эльфом, разом в росте усохнет, посветлеет и уши заострятся?

– А речь обретет величественную плавность, – кивнул я. – Шучу. Сейчас – шучу. Хотя в прошлые эпохи магия смены расы была… скажем так, была куда доступнее, чем в нынешние времена. Но это не суть важно. Суть же в том, что настоящее, подлинное значение имеет внутренний мир, а не внешняя оболочка. Я знал не так уж мало эльфов, выглядевших людьми… их черты были лишены изящества, их гортань плохо справлялась с квенья, и жизнь их была короче полета мотылька, но все же они были настоящими эльфами! А еще, Валлентайн, я часто видел существ, обликом похожих на эльфов, но в реальности это были… увы, это были даже не гоблины – это были обычные свиньи! Блаженно хрюкающие в грязной луже – и пусть лужа на первый взгляд кажется прекрасным дворцом из розового мрамора… что с того? Она все равно остается лужей, а в луже можно найти только свиней… или кого похуже.

Розовый мрамор, закатный камень. Сейчас небо над городом – узкий ломоть меж каменных громад – было похоже на тот дворец, ярко пылающий у основания, нежно алеющий облаками-балкончиками и утончающийся вверх игольными черточками шпилей. Он был прекрасен, без всяких и всяческих почти, и неистово хотелось поверить, что это так и есть! Что златовласая принцесса, с застенчивой улыбкой протягивающая тебе крохотную чашку, – действительно принцесса… а не подкрашенная дешевой магией глупая и столь же дешевая бл… свинья!

Мне так хотелось поверить в сказку, но в жизни темного эльфа места для сказки не бывает!

– Запомни это, Валлентайн, – тихо сказал я. – Пригодится.

– Я… запомню, – пообещал он. – Я… мистер Белоу, сейчас я, наверное, много чего не понял. Но я запомнил – а времени на подумать у меня будет много.

– Молодец, – похвалил я. – А теперь… иди позови сюда Иоахима, сам же ложись спать. И не возражай! – быстро добавил я, видя, что как раз именно это Тимоти собрался начать. – Главное представление ты не пропустишь, даю слово темного эльфа.

Наверное, в любой другой момент даже этот желторотый мальчуган при таких словах рассмеялся бы мне в лицо. Слово темного эльфа, вдумайтесь только! Но сейчас у бедняги-великана в голове бурлила такая каша, что, услышав их, он вполне серьезно кивнул, а затем встал и направился к двери в дальнем от нас конце вагона.

– Ты не пропустишь главное представление, – глядя ему вослед, тихо повторил я. – Ты его непременно увидишь, очень веселое и красочное – во сне. И уж я позабочусь, чтобы сон этот был максимально крепкий.

Занятно, правда? У меня наготове было целых два объяснения – почему это я хочу оставить юного великана в стороне от предстоящего боя. Первое и основное: этот недотепа в решающий момент будет лишь мешаться под ногами, потому как ничего другого просто не умеет. И второе – я не хочу, чтобы какой-то вообразивший себя архишпионом кретин сломал мою новую игрушку… куклу.

Ну и кого ты пытаешься обмануть, ехидно спросил Айр. Уж точно не меня – ведь я знаю тебя куда лучше тебя самого.

Давненько тебя не было слышно, стервятник.

Я наблюдал.

В самом деле? А я-то понадеялся, что ты попросту сдох.

Не дождешься.

– Как успехи, мистер Белоу?

Полчаса назад, садясь в карету, я сначала не поверил своим глазам. Так не одеваются даже гоблы… даже полковник Смигл… но когда мы оказались внутри вагона, удивление сменилось уважением, ибо избранная пинкертоновским агентом чудовищная расцветка сюртука на фоне обивки здешних сидений оказалась сродни коже хамелеона.

– Пока никак, Иоахим. Существ, подпадающих под описание, на перроне пока не появлялось.

Келлер аккуратно поставил чашечку с кофе на столик и, вынув из кармашка часы, озабоченно вгляделся в циферблат.

– У них есть еще три с половиной минуты.

– Целая уйма времени. Да вы садитесь, Иоахим. По лицу агента было явственно видно, что ему очень хочется задать мне сакраментальный вопрос: а вы уверены, что их действительно не было? Впрочем, Келлер был достаточно разумным существом, чтобы осознавать степень идиотизма этого вопроса. Даже в тот момент, когда я не гляжу в окно. Впрочем, с легкой озабоченностью подумал я, наши гости что-то и в самом деле задерживаются.

– Не помешаю, джентльмены?

Тот, кто произнес эти слова, в стекле не отражался. Впрочем, даже не узнай я голос… не так уж много в мире существ, могущих действительно неожиданно для меня объявиться рядом.

– Никоим образом, граф, – не оборачиваясь, весело произнес я. – Присаживайтесь!