Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Глава 2

Сидит в английском пабе теплая компания. Вдруг один философически спрашивает – А вот интересно, джентльмены, почему Шерлок Холмс так и не был женат? Другой – Но это же элементарно….!Все хором – Ватсон?????????

* * *

На следующее утро я чувствовал себя довольно сносно. По крайней мере я уже сам смог встать с койки и по стеночке дойти до туалета. Или это организм стал сам себя лечить, направляя энергию экстрасенса на восстановление, или я не знаю. На утреннем обходе поставил вопрос ребром перед доктором о скорейшей выписке, продемонстрировал свои успехи в ковылянии по палате, и получил разрешение выписаться послезавтра. Тем более ему, оказывается, Анастасия Михайловна рекомендовала. А я почувствовал зверский аппетит – смёл в один момент завтрак из невкусной каши и остался голодным. Хорошо, что Ильюха вчера догадался привезти традиционный пакет с едой. Теперь вот сижу, точу пирожки с капустой, из фруктов есть яблоки и апельсины. Между делом изучаю прессу и думаю о будущем.

Даниэла после моих слов закрыла лицо руками и просто разревелась. Говорила, что уже и не надеялась, а тут сразу две отличные новости за день. Поправив макияж, с сияющими глазами заявила, что ей надо получить разрешение отца, но она не переживает – он предлагал мне еще в прошлый раз. А я теперь вообще герой, и она не видит поводов для беспокойства. Так что на личном фронте всё более-менее.

Больше тревожит «Евростандарт» – он реально может чертовски осложнить жизнь, но, надеюсь, обойдётся. За вторую компанию по продаже стройматериалов я не переживал. В России начался рост деловой активности – подскочила нефть, в бюджете появились деньги, пенсионерам и бюджетникам стали платить вовремя, и сразу оживилась стройка с отечественными производителями машин. Теперь будет всё развиваться вплоть до 2008-го, когда разразится очередной мировой кризис, вызванный лопнувшим пузырём ипотечного кредитования в Штатах. В общем, будущее рисуется радужным. А если ещё и освоить целительство, то это вообще космос – помню ещё с прошлой жизни, что качественная медицина везде ценится на вес золота. А ну как начну лечить олигархов направо и налево? Тогда и про клады можно не думать, и так золотом осыпят. Тем более, как теперь клады искать без ясновидения-то? Хотя тот клад я примерно помню где лежит, надо будет попробовать – не хочу, чтобы он пиндосам достался.

* * *

– Привет, – в назначенный час я сидел в холле Склифа в инвалидной коляске и ждал сопровождающую. Даниэла сказала, что приедет через день, а доктор настоял пока поберечься и не геройствовать, пугая ковыляющей походкой других больных, выбравшихся в больничный парк для принятия солнечных ванн. Но вместо медсестры пришла она.

– Здравствуй, – ко мне наклонилась Наташа и порывисто обняла, потом отстранилась, пытливо вглядываясь мне в глаза. – Наконец-то ты заговорил!

– А ты чего здесь? В последний раз твой отец заявил, что ты не хочешь меня видеть и улетаешь к жениху на Туманный Альбион! – сделал морду кирпичом, скрывая смятение. А чего она? Опять выглядит на двенадцать из десяти – легкое платье выше колен, подчёркивающее стройные загорелые ноги, и туфли-лодочки без каблука, что сейчас абсолютно немодно. И сама вся из себя раскрасавица. Это же не повод сразу растечься ковриком под её ногами?

– Хм, а ты как будто не рад? Я вообще-то тебя на прогулку пришла вывезти!

– Ну, раз пришла, вези.

Она молча взялась за ручки коляски и выкатила меня из клиники на дорожки старого парка, отсыпанные мраморной крошкой.

– Так что с твоим женихом? – повторно спросил, когда затянувшееся молчание стало невыносимым.

Она остановила коляску и присела рядом со мной на скамейку.

– А чего с ним будет? Живёт себе, но без меня. Я отменила свадьбу… Почему ты так со мной говоришь?

– Как?

– Как чужой человек. А ведь сам звал меня замуж! Говорил, что любишь!

– Натуль, вот только давай без сцен из мексиканских сериалов! Последнее время мне нравятся брюнетки из Сербии.

– Петров, это что, всё? Ты променял меня на другую?

– Ну а ты чего ждала? Обещала дать ответ и исчезла. Потом меня похищают дуболомы твоего отца, который говорит, что я тебе не пара. Я тебе звонил тыщу раз, ты не отвечала. Тебе что, сложно было перезвонить?

– Он обещал устроить тебе проблемы, если я с тобой свяжусь.

– То есть своего мнения у тебя до сих пор нет?

– Теперь есть. Я его послала, и теперь сама себе хозяйка!

– Знаешь, многое изменилось. Я теперь уже не тот наивный юноша со взором горящим. Разбирайся со своим семейством сама и не лезь ко мне! – вот не верю, что её отец точно вычеркнул дочь из своих планов. А мне теперь без Дара ясновидения с ним точно не бодаться. Тем более уже позвал замуж Даниэлу. Я же не буду уподобляться тем мудакам-джентльменам с островов – хозяевам своего слова, которые хотят, дают слово, хотят, забирают его обратно?

– Ах, так??? – она вскочила со скамейки, сверкнув глазами. – Знаешь, что?

– Я всё знаю!

– Тогда… тогда верни мне мою машину!

– Какую машину?

– Додж. Вайпер. Отец мне сказал, что ты променял меня на мою же машину!

Во, дела! Этот жук ещё и меня крайним сделал! Пусть забирает нахрен и проваливает к чертям собачим! Всё равно ездить на ней не смогу – постоянно будет напоминать о мажорке. Так и сказал ей, заодно и придал ускорение – арендодатель потребовал освободить машиноместо к июню, так что это она вовремя приехала. Дал ей контакт Ильи, чтобы отдал ей документы от машины и ключи. Ушла быстрой походкой, прикладывая платок к глазам. А я остался в раздрае. Хотелось материться и набить кому-нибудь морду. А если бы попался тот вражеский ведун, вообще убил бы! Долг платежом красен, а за ним теперь конкретный такой должок образовался! Взялся за колёса кресла-каталки и стал наворачивать круги по парку. Взмокнув, успокоился. Так будет лучше для всех. Мажорка перебесится и вернётся к семейству, папахен найдёт ей новую выгодную партию, а я осчастливлю сербку, и заживём мы с ней жизнью обычных буржуа на две страны.

– Ильюха, привет! – я набрал друга.

– Во, слышу знакомые интонации! Что, больничка уже достала? – так он отреагировал на мой излишне бодрый голос.

– Ты зришь в корень! Договорился с доктором, послезавтра выписывают. Встречать меня не нужно, родители вызвались, но у меня к тебе есть поручения.

– Диктуй.

– Мне нужны сегодня вечером мои бумаги с записями из старого офиса. Ты говорил, все мои вещи у Зины с Семёном?

– Да. Что ещё?

– Ещё тебе позвонит Наталья, которая Воронцова. Отдай ей ключи и документы от машины. Она должна забрать Додж с паркинга на Бирюзова.

– О! Ты всё-таки остановил свой выбор на блондинке и припахал помочь? Не, ну так-то она поинтереснее сербки будет! Ой! Юль, кончай щипаться, – в трубке послышалась возня и сердитое шипение его благоверной. – Я с Серёгой общаюсь по делу, не мешай!

Наконец возня закончилась шагами и хлопнувшей дверью: – Всё, могу говорить спокойно, я заперся в твоём кабинете.

– Илья, ты всё правильно понял, только всё с точностью наоборот. Я с Даниэлой, а дочь олигарха была послана и потребовала машину обратно. Так что будь другом, оформи там всё как надо, чтобы её больше не видеть.

– А чего так резко? Всё-таки она хорошая девушка, хоть и богатая. Беспокоилась о тебе и заботилась наравне с Даниэлой – они по переменке каждый день тебя вывозили воздухом подышать.

– Да? Не знал… – мне стало стыдно. Не люблю быть неблагодарной свиньёй. Извинюсь потом. Наверное. – Илья, это уже всё в прошлом. В общем, жду тебя вечером. Да, и захвати с собой тех пирожков. На меня жор после голодовки напал, а здесь кормят, как будто специально, чтобы люди поскорее из больницы сбегали!

– А ты как хотел? Это специальная метода – чем невкуснее хавчик, тем больше тяга к выздоровлению и к жизни вообще! Ладно, привезу…

* * *

– Вот дура! – ругала себя Наталья, шагая по Садовому в сторону дома. – Зачем я ему про машину? Надо было сломать возникший лёд отчуждения, а не истерить! Во всём виноваты расшалившиеся нервы! – она признала очевидное. Последние два месяца были для неё сплошным испытанием. Сначала несостоявшаяся свадьба и ор отца, потом страх за Сергея – она уже начала отчаиваться, что он так и не придёт в себя. А ещё необходимость самой думать о будущем. Отец после возвращения из Англии приказал ей освободить квартиру на Остоженке и не появляться в загородном дворце, пока не одумается и не вернётся на всё согласная, а заодно заблокировал ей доступ к финансам и уволил из компании. У неё на руках остались только пластиковые карточки с остатками былой роскоши. Сейчас она перебралась к бабе Насте в сталинскую высотку на Котельнической набережной – дом силовиков и творческой интеллигенции. Отсюда было недалеко до Склифосовского, и вообще она здесь была дома – ей пришлось много лет жить с дедом и бабой в их просторной квартире с высокими потолками, когда не стало мамы…

Она вздохнула и попыталась выбросить мысли о Петрове из головы. Он теперь в порядке, и у неё развязаны руки. Скоро появятся колёса, а то сложно без машины – вся её коллекция осталась в доме отца. В общем, пора заняться поиском источника доходов и воспользоваться самостоятельностью, которой она так долго добивалась.

* * *

– Ну, как, передал машину? – спросил Илью, когда он заскочил вечером с умопомрачительно пахнущим пакетом. Я уже успокоился и был готов к подвигам. Даже связался с Ксюшей и получил полный отчёт по компании. Шеф, всё хорошо, продажи растут, принимаем менеджеров, растём. Проблемы с Евростандартом решим, не переживай, есть пара идей. И большое тебе спасибо – у меня появился жених, как ты и обещал! Порадовался за боевую подругу и пообещал при встрече выслушать подробности.

– Ага, оформил от твоего имени доверенность, пока так покатается, – ответил Ильюха. – А с дарственной или с продажей сам решай – знакомая в нотариате не взялась. Слишком опасно. Вдруг передумаешь, а на них потом дело заведут? Так что придётся тебе ещё раз с ней пересечься. Без вариантов.

– Ладно, заодно извинюсь, – проворчал с набитым ртом. Организм требовал топлива, и я не удержался от пирожка. – Ты тетрадь с записями привёз?

– Да, когда искал в твоих бумагах, нашёл. Там еще и другие черновики, всё до кучи сгрёб, сам рассортируешь… Слушай, я там мельком будущие даты видел, только ничего не понял – ты насокращал до невозможности. Меня очень один вопрос волнует…

– Какой? – я даже оторвался от очередного пирога с капустой. Чего такого он смог прочитать в моих зашифрованных записях?

– В газетах пугают проблемой «Две тысячи». Компьютеры сойдут с ума, техногенные катастрофы, конец света… Ты же видел будущее. Нам как-то надо подготовиться? А то у меня жена и дочка. И Москва не самый маленький город. Я понимаю, в Ржеве, где всё по старинке работает, волноваться не надо, а здесь всё-таки мегаполис.

– Илюха, не о том беспокоишься. Проблема «Две тысячи» – это очередной развод американцев на деньги. Им там в Америках сложно быть коррупционерами, а тут такой повод попилить бюджет! Что поделать, при их качестве строительства дорог не надо каждый год весь асфальт перестилать, вот и изгаляются. Ты лучше думай, как мы теперь будем клад доставать? Я, конечно, приложу все силы, чтобы опять стать ясновидящим, но пока гербовой бумаги нема, придётся писать на простой.

– Погоди ты с кладом! Сам же говорил, лежал он сотни лет, и ещё подождёт. Давай лучше о насущном – о деньгах. Что значит, очередной развод? Ещё, что ли, будет?

– Конечно! Например, американцы будут подписывать весь мир на санкции против нашего газа. Якобы, он дюже вредный для свободолюбивых европейцев. Заодно и на нефть подпишут. Вот и будут гнать свой сжиженный газ втридорога из-за океана. Свобода – дорогое удовольствие.

– Ого! Они бы ещё налог на воздух ввели! Ну так, чисто поржать.

– А ты, часом, сам не стал ясновидящим? Попадание сто процентов! Через двадцать лет пиндосы просекут эту фишку и введут налог на воздух. Обзовут его углеродным, чтобы непонятнее было, и начнут в очередной раз обворовывать весь мир.

– Как это? – изумлению в глазах друга не было предела.

– Там заморочено, но суть такова: ты сжёг дрова в России, чтобы приготовить пирог с капустой и продать его американцу. Планета пострадала, и ты должен заплатить налог с продажи, чтобы потом в Америке высадить дерево для компенсации вреда. А иначе – глобальное потепление, и Мальдивы с Венецией смоет. Вот и будешь платить, если хочешь торговать с Америкой.

– А почему надо садить дерево в Америке, а не здесь, где вырубили дерево?

– Потому что никто деревьев сажать на самом деле не будет. Я же говорю – развод. На триллионы долларов. Очередная игла, на которую захотят подсадить американцы остальной мир.

– Жесть… Так что там с кладом? Как ты его раньше планировал найти?

– Смотри. Пиратский клад находится на затонувшем судне около острова имени Робинзона Крузо. Это в Тихом океане недалеко от Чили. Думал, приеду, осмотрюсь, знание о кладе само на подкорку подгрузится. Нырнули, за день подняли и свалили. Вполне был рабочий вариант, пока был ясновидящим.

– А теперь что?

– Теперь думаю, как его доставать, чтобы не спалиться. Вполне возможно, что придётся полгода наугад нырять. Или весь год. Я примерно район поисков знаю. Не хотелось бы навести местных на ненужные мысли. Может, замутить устричную ферму? Или рыбхозяйство? Чтобы снующие судёнышки с водолазами не привлекали внимания.

– Тогда лучше дайвинговый центр организовать. Купить на месте пару лодок, взять офис в аренду… А чё? Красиво получится. Дать рекламу на русском для своих, получить лицензию на обучение, заплатить налоги – вот тебе и ширма.

– Ильюха, ты гений!!! А я всё думал, как бы это обыграть. Примем за рабочую версию. Возьмём с собой в командировку женщин. Ты – Юльку, я – Даниэлу. Семёна с Зиной припашем. Найдём ещё пару человек, вот тебе и команда!

– Юля Аришу одну не оставит, а меня без себя не отпустит, – Илья в задумчивости поднял глаза к потолку.

– Возьмёте с собой. В школу ей ещё рано, будет в офисе с твоей ненаглядной сидеть. В общем, решено! Будем планировать командировку, год на подготовку, и рванём. А пока учи испанский.

Друг ушёл озадаченным грандиозностью планов. Я только предупредил, чтобы никому. Особенно Юльке. Женщинам надо говорить прямо перед самым началом движухи, а то изведут любопытством, проверено.

* * *

На следующий день я с нетерпением ждал Даниэлу, и она пришла. Не глядя на меня покрасневшими глазами, девушка рассказала об отказе отца дать своё согласие на брак:

– Перед Югославией новые вызовы, и нам в рядах нужны сильные заибанцы, а не калеки и инвалиды, – заявил он своей кровиночке, поставив на мне крест. Всё верно – дочь одна, должна быть рядом и дать здоровое потомство, чтобы род не прервался. А Даниэла, как послушная дочь, воспитанная в лучших патриархальных традициях, не пойдёт против воли отца.

Конечно, я теперь для генерала отработанный материал – помощи от меня больше никакой, одни расходы. Он же не в курсе, что у меня, кроме доходов от ведунства, был ещё и другой бизнес. Поэтому решил откупиться. Даниэла передала мне пухлый конверт, пластиковую папку с торжественными бумагами о присвоении звания лейтенанта, награждении и почётном гражданстве, и красную коробку с орденом. Надо будет ещё подъехать в Югославское посольство и оформить паспорт с этими документами. А сейчас она должна возвращаться домой и собирать вещи – завтра вылет в Белград. Я выздоровел и больше в её помощи не нуждаюсь. По крайней мере, так решил её отец. Обняла на прощание, крепко поцеловала в губы и, смахнув слезу, ушла.

Глянул в конверт – две пачки сотенных купюр с ликами дохлых президентов нашего общего заокеанского противника. Ну да, так-то сербы молодцы. Со стороны не было видно, что им кто-то помогал – по мнению мирового сообщества отбились сами. Забросил конверт к документам, потом пущу на благотворительность – мне их подачки не нужны, как и почётное гражданство. Тем более не верю, что Сербии удастся удержать Черногорию в рамках Югославии. А вот Орден – это круто! Буду надевать его на День Победы.

Вечер посвятил разбору записей поры своего ведунства. Завтра уже выписка, надо знать, куда дальше свои силы направить. Открыл хронологию расширения НАТО. Через пять лет блок прирастёт болгарами, румынами, словаками со словенцами и всеми карликовыми прибалтийскими государствами, где в будущем закроют информацию о переписи населения. Конечно, если опубликовать, что из двух миллионов какой-нибудь Латвии осталось меньше миллиона в стране, а самое работоспособное население разбежалось по Германиям с Англиями, то как тогда надувать щёки перед большим соседом? Это це Европа! Вместе они – сила! А посчитать не по странам, а по населению, так становится смешно. Или в России сто сорок пять миллионов, или в той же суровой Норвегии всего пять! А в Бельгии или Португалии народу меньше, чем в Москве! И как они нам могут диктовать, как жить, когда сами вымирают? В следующем двухтысячном году мужественные шотландцы, даже зимой не снимающие юбки, отменят запрет на ЛГБТ, и по Лондону пройдёт первое розово-голубое шествие. Так-то всё понятно – золотой миллиард озаботился сохранением ресурсов, начав внедрять ЛГБТ-культуру для своего радужного будущего. У лесбиянок дети не рождаются, как и у гомиков. Да и трансгендеры становятся стерильными. Вот уже минус пара миллиардов человек в перспективе. Всего-то надо поддержать творческую интеллигенцию – запретить фильмы к показу без упоминания меньшинств, наградить розовых певичек и ввести уроки в школах, где в неокрепшие умы будут вдалбливать понятие «оно». Унисекс в одежде будет нормой жизни, а с экрана будут петь Тату – сверхновая звезда этого дуэта вспыхнет тоже в двухтысячном и будет продвигаться заинтересованными силами по всему миру. Со временем российская группа откажется от имиджа лесбиянок, но своё дело уже сделает. Бггг, дойдёт даже до того, что обяжут в олимпийские сборные включать представителей секс-меньшинств! А патриархальная Россия будет оставаться вне мейнстрима, поддерживая и культивируя семейные ценности, за что и будет подвергаться нападкам со всех трибун. Правильно заявит наш будущий президент: «Россия не может войти в Европу из-за своих габаритов. По высоте дверного проёма не проходим, по ширине плеч не вписываемся, а нагибаться – мы не привыкли».

Но это меня что-то занесло. Не иначе, расставания с девушками так подействовали! Только начнешь надеяться на счастливый конец, но я же в здесь, а не в загнивающей Европе. Не любим мы хэппи-эндов. Скучно нам с ними. Мы любим пострадать и одновременно пожалеть себя или того, кому ещё хуже.

Стоп! Опять занесло. Хватит, отрефлексировал. Пусть они все сдохнут! В смысле, враги, которые виноваты. В записях нашёл даты взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Начну с них. До сентября время ещё есть. А там и до заокеанских друзей постараюсь добраться. Тем более Бжезинский[169]169
  Збигнев Бжезинский (1928–2017) – американский доктор философии по политологии и оголтелый русофоб. Польский уроженец, ненавидел сначала СССР, затем Россию. В 1977–1981 годах занимал должность советника по национальной безопасности в администрации Картера. Являлся активным сторонником секретной программы ЦРУ по вовлечению СССР в дорогостоящий военный конфликт, о чём после начала Афганской войны написал президенту Картеру: «Теперь у нас есть шанс дать Советскому Союзу свою Вьетнамскую войну». В своих интервью «Как Джимми Картер и я положили начало моджахедам» (англ. How Jimmy Carter and I Started the Mujahideen), «Я бы сделал это снова» (англ. I’d Do It Again) Бжезинский прямо заявил о роли ЦРУ США в подготовке афганских моджахедов. Крёстный отец исламского международного терроризма. В 1987–1989 годах – член президентского консультативного совета по внешней разведке США. В период президентства Клинтона Бжезинский являлся автором концепции расширения НАТО на Восток. Разработал стратегию распространения гегемонии США на весь мир и подчинению России с Китаем интересам Америки. Одно из его самых известных высказываний: «Чем меньше будет население на территории бывшего СССР и России, тем успешнее будет происходить её освоение Западом. Славянство, а именно русские, белорусы и украинцы, самые непокорные народы в мире. Их можно уничтожить, но не покорить. Вот почему это семя подлежит ликвидации».
  Эту мысль одновременно высказывали несколько политиков того времени. Так, Джон Мейджер, находящийся на посту премьер-министра Великобритании с 1990 по 1997 год, был более прагматичен: «Задача России после проигрыша холодной войны – обеспечить ресурсами благополучные страны. Но для этого им нужно всего пятьдесят – шестьдесят миллионов человек».


[Закрыть] уже написал в девяносто седьмом свою «Великую шахматную доску» с пошаговой инструкцией удушения России, где отводил Украине место демократического плацдарма для США. А я вот не хочу, чтобы в Малороссии опять появились танки с крестами – на момент моего «убытия» в прошлое из осени двадцать второго танков ещё не было, но джипы и БМП уже вовсю рассекали. И в этой истории я постараюсь приложить все силы, чтобы они не появились.

Глава 3

Разговор двух друзей в баре.

– Почему ты перестал встречаться со Светкой?

– Потому что при поцелуе почувствовал вкус табака.

– Так она же не курит!

– Вот и я о том же…

– Я на костылях не пойду! – я решительно отодвинул в сторону деревянные подпорки, которые мне попытался всучить отец – на мою выписку он прибыл во всеоружии, то бишь с самодельными костылями наперевес. Да, передвигаюсь ещё с трудом, но хотя бы трость привёз. Костыли точно мимо.

Когда на следующий день родители приехали за мной, я заметил, как они оба сдали, и у меня сжалось сердце. Мать осунулась, а у отца впервые проступила седина, хотя ему ещё нет и пятидесяти. Да, доставил я им переживаний, не буду хвастаться Орденом и успехами в обороне Югославии.

– Ну и напугал ты нас, сынок, – мама погладила меня по голове. Мы доехали до дома, и она окружила меня заботой, отчего я чувствовал себя не в своей тарелке.

– Да ладно, мам, обошлось же. Я теперь здоровее всех буду, мне врач пообещал, – попытался успокоить, но она продолжала.

– Отец сильно переволновался, когда узнал про твой инсульт. Его самого чуть паралич не разбил. Три дня не вставал с кровати, руки не мог поднять, – заложила она батю, пока он ходил ставить машину на платную стоянку. – На сердце жаловался, я его травами отпаивала.

– На сердце, говоришь? – задумался я. Помню, что у него был инфаркт в прошлой жизни, а здесь, видать, болячка раньше проявилась. – Что ж, будем лечить.

– А что это за красавица за тобой ухаживала? Когда мы к тебе с отцом примчались, сидела у твоей палаты, – невзначай поинтересовалась мама.

– Блондинка или брюнетка?

– Так она ещё не одна была? Светленькая.

– Значит, это была Наташа.

– Может, в гости пригласишь? Познакомишь со своей девушкой…

– Она не моя, и давай закроем тему. Мы с ней расстались.

– Да что же это такое?! – всплеснула руками. – В кои веки девушка за ним ухаживает, а он ей от ворот поворот!

– Мамуль, у неё характер не очень. Строптивая и избалованная. Зачем тебе такая невестка?

– Да какая разница? Главное, чтобы внуки были! А то останешься бобыль бобылём! А тебе уже скоро двадцать семь!

– Ё-маё! Мам, не начинай! – в прошлой жизни мать так и не смирилась с моим одиночеством и отсутствием внуков, от чего сильно переживала. Я, глядя на неё, расстраивался и пытался успокоить, цитируя классиков.

– Обещаешь найти вторую половинку?

– Нет никаких вторых половинок. Есть просто отрезки времени, в которые нам с кем-то хорошо. Три минуты. Два дня. Пять лет. Вся жизнь.

* * *

Следующую неделю я отъедался и тренировался. Тело, дорвавшись до калорийной пищи, резво восстанавливало кондиции. Я даже стал заниматься спортивной ходьбой, чего не делал с прошлой жизни. Но в целительских успехах пока не продвинулся. Всё пытался почувствовать лучи энергии из пальцев, как у Джуны. Или заставить светиться лечебным светом ладони, но увы и ах.

Зато спокойно подбил финансы. Хорошо, что все свои личные деньги хранил на счетах в разных банках, ничего с ними не случилось после принудительного выселения из пентхауса. Денежный поток от «Евростандарта» прервался на время моего отсутствия, и на счетах компании висит довольно большая сумма. Надо решить, что с ней делать. В «Снабженце» я в качестве учредителя, денег на счетах хватает, но доить его пока рано. Лучше пораньше запустить своё производство стройматериалов.

Съездил на такси в знакомый детдом. Только сначала заскочил в банк, поменял валюту – зачем создавать лишние трудности заведующей? Двадцать тысяч долларов, вроде, небольшая сумма. Но это сейчас цена московской сталинки на Ленинском проспекте, так что я зря грешил на сербского генерала. Сколько смогли, столько и дали. Дарёному коню в зубы не смотрят. Вот только не нужны мне их деньги. Осадочек остался, поэтому – благотворительность.

Марь-Иванна приняла, как родного. Отчиталась новенькой крышей, отдельное спасибо передала от девочек за платьица. Было видно, что ей приятно меня видеть без всяких задних мыслей. Когда спросил, в чём ещё нужда, ответила:

– Сейчас каникулы, а дети по двору вокруг дома шатаются, выезд в лагерь только в июле. Завтра начнётся слёт школьников-туристов в Тимонцево на четыре дня. Автобус я найду, но там ещё питание по тридцать рублей в день. А у нас тридцать два человека…

– Итого, четыре тысячи рублей, – досказал я за женщину. Да, дорогое удовольствие, если денег в кассе детдома немного. Я протянул ей пакет. – Вот, держите. Чисто случайно у нашей организации оказалось свободно около шестисот тысяч, и мы решили их пустить на помощь детям.

К счастью, обошлось без слёз. Я отказался от чая и слинял. Не люблю, когда много хвалят.

Шёл обратно домой пешком, наслаждаясь летней погодой. Ноги уже нормально ходят, и выгляжу как обычный человек на отдыхе. Интересно, как же развить у себя способности целителя, о которых говорила Настасья Михайловна? Не знаю. Тем более самые интересные материалы о целительских техниках ещё не опубликованы. Ещё очень не хватает мобильного интернета. Посмотреть прогноз погоды в Антарктиде или в Буэнос-Айресе, списаться по рабочему вопросу в чате. Вигвам – народная индейская изба. До сих пор всё делается обстоятельно и неторопливо со стационарными компьютерами и телефонами. Бесит.

Из задумчивости меня вывел женский голос:

– Сергееей!

– Привет, Света, – передо мной стояла легко одетая миловидная блондинка – супруга моего одноклассника. С памятного дня рождения Юльки, где нас познакомили, она похудела. – Как дела, как Дима?

– Всё хорошо, всё по плану. А вот ты обещал зайти ко мне в салон на процедуры и не зашёл! – она кивнула в сторону яркой вывески «Лана» на первом этаже жилого дома.

– Дел было много, я же в Москве тружусь.

– Но сейчас ты здесь! Пойдём, покажу свой салон.

Я вспомнил справку по семейной паре Толстовых, любящих гульнуть, и уже хотел отказаться, как внешность Светланы изменилась. Её тело словно на мгновенье стало прозрачным, и я увидел два чернильных пятна у неё в груди.

– А пойдём! Если пообещаешь чаем напоить, – принял решение зайти. Не знаю. Может, это упало сто очков в карму за благотворительность, но такой прозрачный намёк на новые возможности я не захотел упускать.

Она расцвела и повела меня к себе. Салон, как салон, с вечным химическим запахом лаков и краски. В дневное время была всего пара клиенток, над которыми колдовали парикмахерши с перемыванием костей какой-то лахудре – Жанке.

– Здесь у нас маникюр-педикюр, – Света показала на пустующие кресла. – Там парикмахерская, за той дверью массаж и солярий, а вот там моя комната.

Мы зашли к ней в кабинет, и она закрыла дверь на ключ.

– Чтобы не мешали, – объяснила она, поймав мой вопросительный взгляд. – Ты какой чай будешь? Есть расслабляющий, есть возбуждающий. В смысле тонизирующий, – поправилась с оговоркой по Фрейду.

– Давай обычный чёрный, – я уселся в кресло у стола, заваленного бумагами с модными журналами, и огляделся. Сам кабинет небольшой, но уютный. Большое окно завешено вертикальными жалюзи, шкаф для одежды, два кресла, рабочий стол с факсом, тумбочка с чайником и набором посуды – вот и весь кабинет.

– У меня здесь тесновато, – она невзначай прижалась бедром, когда поставила передо мной чашку с чаем. Затем взяла свою кружку и уселась напротив меня. – Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

– Нормально, вроде. Для твоих дел больше и не нужно.

– Что нравлюсь? – она поймала мой очередной заинтересованный взгляд на свою грудь и кокетливо расстегнула пуговку у блузки, показывая больше, чем нужно.

– Я на чужих жён не засматриваюсь, но, да. Диме с тобой повезло.

– Помнишь, я тебе говорила, у Димочки много дел, и на меня совсем мало времени. Временами бывает так скууучно, – она потянулась руками вверх, и блузка натянулась на полной груди, грозясь порваться. Света победно улыбнулась, опять поймав мой взгляд, и продолжила: – А я закончила курсы массажисток. Хочешь, тебе массажик сделаю. Тайский. Слышал, в чём его делают?

Конечно, слышал. Сейчас все уверены, что делают его исключительно голышом, путая настоящий тайский массаж с суррогатом. Что-то не туда девушку потянуло, надо переводить на другую тему.

– Светик, а ты себе грудь не увеличивала? – я решительно отставил в сторону чай.

Она взялась за свою троечку и сжала её руками:

– Нет, всё своё, натуральное! Ну, так как насчёт массажа?

– Да погоди ты с массажем! Тебя грудь не беспокоит? Что-то мне твоя грудь не нравится.

– Как, не нравится? – она переменилась в лице. – А чего тогда на неё пялишься? Чуть дырку взглядом во мне не прожёг!

– Ты слышала об экстрасенсах? Чумак, Кашпировский? Ну, те, кто через телевизор лечат?

– Пффф, конечно слышала! Да все мои знакомые воду в банках у телевизоров заряжали, только фигня это всё! Сама пробовала.

– Вооот! Значит ты в курсе, что-то такое есть. Мне от деда Дар достался, – я не стал уточнять, что Чапай был неродной, – и он начал проявляться в лечении людей. У тебя в груди какая-то чернота. Ничего не болит?

Света теперь уже задумчиво помассировала грудь.

– Пока ты не сказал, ничего не болело. Но вот так трогаю, и неприятно.

– Разреши, я попробую.

После нерешительного кивка я встал и подошёл к ней. Поводил руками перед грудью, вгляделся. Ну, точно. Опять видны чернильные кляксы внутри, теперь я это отчётливо наблюдаю. Только как на них воздействовать? Представил из пальцев энергетические лучи, чтобы сжечь заразу, но кляксам было глубоко фиолетово на мои потуги. Тогда я взял груди в ладони и сжал, пытаясь выдавить черноту.

– Аааах! – грудным голосом выдохнула неожиданная пациентка. Я же продолжал воевать с чернотой. Представил, что своей волей выталкиваю её из организма девушки. От напряжения в висках застучала кровь, и через несколько томительных секунд неожиданно накатила слабость. Руки безвольно соскользнули с груди, полупрозрачная картинка груди пропала. Я развернулся и еле дошёл до своего кресла.

– Серёжа, ты побледнел совсем! Лица на тебе нет! – Света подорвалась со своего места. – Ты себя нормально чувствуешь?

Она наклонилась ко мне, с тревогой заглядывая в глаза, и я увидел на светлой блузке два расплывающихся грязно-бордовых пятна на вершинах холмов её груди.

– Нормально. С непривычки перенапрягся, сейчас пройдёт, – прохрипел и машинально вытер под носом. Ну, хоть крови нет, как иногда бывало. – Ты на свой бюст посмотри.

– Ой! – она увидела пятна на блузе и прикрыла их руками. – Что это?

– А это та зараза, что внутри была. Выдавил сколько смог. Но, думаю, не до конца. Надо будет ещё попробовать тебя полечить, когда отдохну. Если раньше видел у тебя болячки внутри, то сейчас уже не могу заглянуть. Дня через два, надеюсь, силы восстановятся. Ты в больницу сходи. К маммологу или к знакомому терапевту, анализы сдай. Я-то не профессиональный врач, а так, любитель. Только давай договоримся, никому обо мне. Не хочу быть подопытным кроликом. Да и слава лишняя мне не нужна.

Оставил номер своего мобильника резко засобиравшейся к врачам девушке и пошёл до дома, до хаты.

* * *

Вечером следующего дня в дверь моей квартиры раздался звонок.

– Дима? – удивился я. Меньше всего ожидал увидеть своего одноклассника. Тем более мы с ним никогда не были дружны.