Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

– Да, слушаю.

– Ты, уж, милок, обойдись без глупостей. Пожалуйста.

– Постараюсь. Но не обещаю. Извините.

– Бог простит, если, конечно, посчитает нужным…

Егор вернулся в дом, остановился рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, где располагалась супружеская спальня, и крепко задумался: – «В прежнем Мире ходили смутные слухи – о романтических отношениях между «той» Сашенькой и заслуженным генерал-лейтенантом ГРУ Громовым Виталием Павловичем. Я, конечно же, тогда только посмеивался, мол, ерунда полная и безосновательная.… А, пардон, нынче? «Аналогии» Параллельных Миров – штука упрямая и коварная. Скорее всего, я уже и тогда был однозначно и плотно «рогат»…. Ну, Палыч, престарелый и похотливый сукин кот. Не дай Бог, встретимся когда-нибудь. Извини, старина, но «жёсткого» допроса – как минимум – тебе не избежать. Эх, жизнь моя, жестянка бестолковая…».

Он зашёл в спальню: Александра – полностью обнажённая и до невозможности прекрасная – мирно посапывала на кровати (под кроваво-красным балдахином), повернувшись на правый бок и совершенно по-детски подложив под правую щёку сложенные вместе ладошки.

– Сашенька, п-проснись, – хриплым и слегка подрагивающим от волнения голосом попросил Егор. – Санечка, Шурочка, Сашенция. Проснись, п-пожалуйста.

– М-м-м…. Отстань. Хр-р-р…

– Подъём. Великий князь прибыл. Очень гневлив и тебя – незамедлительно – требует.

– А? Что такое? – Александра тут же приоткрыла сонные глаза и села на постели. – Константин Петрович приехал? Один?

– Да, пошутил я. Извини. П-пошутил. П-просто – поговорить надо.

– Ну, и шутки у тебя, милый, – жена, недовольно фыркнув, вознамерилась лечь на прежнее место. – Дурацкие насквозь. Потом поговорим. Попозже…

– С-сейчас. И непременно. Очень н-надо.

– Ну, что там у тебя, хмурый и приставучий супруг?

– Давай, Аля, уедем, – неуверенно вздохнув, бухнул Егор. – То есть, сбежим. Н-навсегда.

– Куда – сбежим?

– Куда-нибудь, лишь бы п-подальше отсюда. Хоть в другую с-страну. Хоть в другой Мир.

– Зачем?

– Ну, чтобы тебе было больше не надо – с-сожительствовать с всякими и разными похотливыми к-козлами…

– Сожительствовать? – окончательно проснулась Александра, и её пушистые ресницы удивлённо-непонимающе затрепетали. – С похотливыми козлами? Егорушка, о чём это ты?

– Только не надо мне г-говорить о «старинных благородных традициях и великой чести». Н-не надо.

– Почему – не надо, если это, действительно, так? И благородные традиции, и честь?

– Ты хочешь с-сказать, что тебе всё это нравится? – окончательно помрачнел Егор. – Ф-фрейлинские обязанности, я имею в в-виду?

– Конечно, нравится. Как и всем нормальным российским женщинам высокого сословия.

– Что к-конкретно – н-нравится?

– А всё, – разозлилась Александра, отчего её выразительные глаза поменяли свой цвет с небесно-голубого на тёмно-синий. – Вспомни-ка наши плотские отношения до того, как я стала фрейлиной Дворов великокняжеских. Вспомни-вспомни…. Молчишь? Вспомнить нечего? Сплошная серая скука и одна-единственная «миссионерская» позиция? Ха-ха-ха, насмешил…. А теперь? Привык, небось, к разнообразию и утехам изощрённым? А где ещё я научилась бы всему этому? Не подскажешь? Опять молчишь? То-то же. А при Дворах великокняжеских и доступ к зарубежным книгам есть – про технику отношений интимных. И фильмы иногда профильные показывают. И ролевым играм обучают…. Да я и женщиной-то полноценной впервые себя почувствовала – у Константина Петровича. Когда за одну ночь имела близость с добрым десятком мужчин. Причём, один раз сразу одновременно с тремя…. А совсем скоро (в следующем месяце), мне предстоит «лишить невинности» самого Петра Николаевича Романова, Наследника Престола. Так решили на Самом Верху, – с гордостью ткнула тоненьким указательным пальчиком, украшенным кольцом белого золота с безупречным брильянтом, в потолок. – Честь великая. А ещё и верный путь к взлёту карьерному, небывалому. Знать, заслужила.… И, заметь, не только «лишить», но и вдумчиво обучить – всему и всякому. А ты говоришь, мол, давай сбежим. Куда? Зачем? Бред горячечный и законченный. К доктору тебе надо, Егорушка. К доктору. И, вообще…

– Что – вообще?

– Изменился ты очень – после недавней контузии. Причём, далеко не в лучшую сторону. Раньше ты был такой…

– Какой?

– Полностью соответствовал своему устоявшемуся прозвищу. Мол, крутой и хладнокровный «Живоглот» – жёсткий, уверенный в себе и слегка циничный.

– И тебе это нравилось? – с тоской глядя в окно, поинтересовался Егор. – Ну, что жёсткий и циничный?

– По крайней мере, давало надежду – на жизнь долгую и безбедную. Времена нынче такие, мол, кто смел – тот и съел. Иначе тебя самого порежут на мелкие кусочки, разотрут в мелкий порошок, скушают и даже фамилии-титула не спросят.

– А что со мной сейчас?

– Действительно, что? – взгляд жены стал холодным, очень внимательным и откровенно-оценивающим. – Ничего хорошего, если смотреть правде в глаза. Рохля какая-то вышла из Дырищи. Гордость графская пропала куда-то. Даже со слугами общаешься – словно с близкими приятелями. На этих новичков – Ванду, Хана и Лану – ни разу, осаживая, не рявкнул. Нашедшегося и слегка обнаглевшего младшего брата даже не попытался поставить на место. Мол, за ровню признал…. А этот стишок, что ты давеча прочёл курсантам Императорского ангельского училища? Ерунда какая-то законченная, пронизанная ощущением скрытого двойного смысла. Даже слушать было – в присутствии Гринёвых – стыдно, зазорно и неудобно…. Нет, сегодня же серьёзно поговорю с Константином Петровичем. Пусть закрепит за тобой знающего и опытного психиатра. Спасать надо человека, пока не поздно…

– Спасайте, не жалко.

– И спасём. Не сомневайся. Зачем Третьему департаменту – практически на ровном месте – терять ценные и проверенные кадры? Все слюнявые и мечтательные глупости, как миленький, выбросишь из головы.

– И вновь стану «Живоглотом»? – уточнил Егор.

– Очень хочется надеяться, что так всё и будет.

– Может, я пойду?

– Иди, – широко и равнодушно зевнув, разрешила Александра. – Дай, пожалуйста, выспаться усталой, заслуженной и – вместе с тем – перспективной фрейлине…

И он пошёл.

То есть, покинул спальню, плотно, аккуратно и совершенно бесшумно прикрыл за собой дверь в спальню, прошёл по коридору на лестничную площадку и поднялся на третий этаж.

В голове навязчиво зазвучали слова знакомой песни: – «Сгину я – меня пушинкой ураган сметёт с ладони…».

– Действительно, пушинкой – маленькой и безвольной, – входя в свой кабинет, пробормотал Егор. – Действительно, сука грязная, смёл…. В свой кабинет? Увы, уже нет. Побыл полновластным хозяином этого графского помещения, и достаточно. Игра – однозначно и бесповоротно – проиграна. Увы…

Он, методично повертев головой по сторонам, остановился взглядом на толстом золотистом шнуре с пышной кистью, украшавшем гардину ближайшего окна.

«Правильно, братец», – одобрил бесконечно-равнодушный и печальный внутренний голос. – «Очень даже хорошая «верёвочка»: тонкая, но – одновременно – достаточно прочная и жёсткая. То, что надо, короче говоря…. Сейчас мы с тобой, предварительно срезав этот нарядный шнур, пройдём в графский парк. Ты, понятное дело, заберёшься на старый разлапистый дуб, что стоит рядом с полем для игры в русскую лапту, и усядешься на толстом суку. Привяжешь к нему – крепко-накрепко – данную «верёвку». Накинешь на шею молодецкую тугую петельку. А после этого, не ведая страха и сомнений, прыгнешь вниз…. Шнур-то тонкий. Сразу же – при резком рывке – сломает шейные позвонки. Умрёшь практически мгновенно, не мучаясь. Счастливчик и удачник, образно выражаясь…. Ага, на письменном столе лежит острый канцелярский ножик, предназначенный для вскрытия почтовых конвертов. Давай, хватай его. То бишь, помещай удобную костяную рукоятку в потную ладошку, другой рукой пододвигай стул к гардине и смело забирайся на него…. Забрался? Молодец, ловкий. Бестия натуральная. Но, к огромному сожалению, смертельно-печальная…. Отрежь-ка кусочек шнура. Сколько? Метра полтора, на мой задумчивый взгляд, будет вполне достаточно. Да и метр двадцать-тридцать сгодится – для итога намеченного…».

Он, спустившись по винтовой каменной лестнице, вышел на свежий воздух и тут же – непроизвольно – отметил два чётких изменения, произошедших за ближайшие полчаса.

Во-первых, июньский рассвет уже состоялся, и ярко-розовое солнышко задумчиво выглянуло – на три четверти собственного диаметра – из-за изломанной линии далёкого горизонта.

А, во-вторых, на синей садовой скамье расположилась – вместо пожилой монахини – вся честная компания: Лёха, Ванда, Лана и Хан – с юным Угэдэем на руках.

– Матушка Варвара, небось, разбудила? – недовольно покачав головой, спросил Егор.

– Ага, она, – напряжённо улыбнувшись, подтвердил Лёха. – И разбудила, и любезно предостерегла, и общую ситуацию обрисовала…. Значит, идёшь счёты с жизнью сводить? Шнур золотистый, понимаешь, прихватил с собой. Из нетленной серии, мол: – «Негоже сиятельному российскому графу – вешаться на обычной плебейской верёвке, сплетённой из прочных волокон дальневосточной конопли…». Подходящую стройную берёзку-то уже выбрал?

– Дуб присмотрел. Симпатичный такой, кряжистый и надёжный. И вообще, это моё дело – где, на чём, и когда.

– Твоё, конечно, – подключилась к разговору сероглазая Ванда. – Кто бы спорил…. А как же быть с Пророчеством?

– С каким конкретно?

– С недавним. Мол: – «Вы, ребятки, здесь надолго не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Два графа и одна графиня скоро отправятся в Зелёный Мир…».

– Себе Пророчество оставьте. Решительно отказываюсь от своей «пророческой» доли. Вам, родные, больше достанется…

– Настоящий Странник – обязан быть прямым и упрямым, – неожиданно, с совершенно взрослыми интонациями в голосе, заявил трёхлетний Угэдэй. – Упрямым – всегда и везде. До самого-самого конца. Прямым – до полного безумия…. А ещё он должен – неуклонно и бесстрашно – стремиться к заветной Цели. Безудержно – стремиться.

– И какая у меня – Цель? – заинтересовался Егор. – Подскажи, приятель, пожалуйста.

– Найти Женщину – всей своей жизни.

– Неплохо сказано, юный черноглазый соратник. Запомню. Спасибо…. А какова – твоя Цель? А также твоих папы и мамы?

– Найти нашу Вольную Степь.

– Настоящая Степь, она чем-то сродни Настоящей Женщине, – дополнил Хан. – Я прав, обожаемая жена?

– Целиком и полностью, мой степной повелитель, – мягко улыбнулась Лана. – Вот ещё, Егор…. Может, «варварино» Пророчество о том и говорит, что в Зелёном Мире ты – непременно – встретишься ещё с одной Александрой Петровой, в девичестве – Назаровой? Настоящей такой. Патриархальной. Верной. Без всяческого «облегчённого» поведения. Детей любящей. Домоседливой. Преданной. Искренней – по-настоящему, без дна двойного…. Как считаешь?

– Может быть, и так.

– Кстати, а я вновь беременна. Может, и двойней. Пророчество, как ни крути, приближается.

– Искренне поздравляю.

– Спасибо…. Значит, повешенье отменяется? По крайней мере, на сегодня?

– Уговорили, – смущённо усмехнулся Егор. – Отменяется…. Уходим через местный Портал. В самое ближайшее время. Чем быстрей – тем лучше…. Как? Придумаем что-нибудь. Обязательно. Обещаю…

Где-то настойчиво и нетерпеливо загудел глумливый автомобильный клаксон. А потом стих.

Ещё через пару минут – от главных ворот поместья к синей садовой скамье – подбежал запыхавшийся широкоплечий денщик Фёдор и, обращаясь к Егору, попросил:

– Вашество, отойдёмте-ка в сторонку. Очень вас прошу.

– Отойдём, не вопрос…. Давай, докладывай.

– Машина неизвестная приехала. А в ней – двое. Шофёр и пассажир. Оба прилично выпившие и в чёрных магазинных масках.

– Что им надо?

– Э-э-э….

– Сопли не жуй. Толком говори. Ну?

– С вами хотят поговорить. Срочно. Тот, который пассажир – это Великий князь Константин Петрович, собственной высокой персоной. Я его узнал.

– Пропустить машину…. Стой. Пропустить, но не сразу. Минут так через пять-шесть. Выполнять.

– Слушаюсь…

Глава четырнадцатая
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром

Егор вернулся к синей садовой скамье, коротко рассказал соратникам о неожиданных визитёрах и – голосом хладнокровного и полностью уверенного в себе человека – велел:

– Срочно дуйте, ребятки, в свои апартаменты в правом крыле. Дуйте-дуйте и не отсвечивайте здесь. Минут пятнадцать-двадцать вам на сборы. Не больше.

– На сборы – куда? – уточнила приземлённая (когда дело не касалось её обожаемого Чингиза), Лана, имевшая – некогда – непосредственное отношение к спецслужбам Мира «церковников».

– Туда, куда и планировали. То бишь, в решительный, отвязанный и дерзкий побег.

– Э-э-э…. А как…. Как мы это сделаем?

– Так. Обыкновенно. Вон – Алекс понимающе подмигивает…. Догадался, небось, о дальнейшем, оболтус белобрысый?

– Сам – оболтус приличный, – состроив неопределённую гримасу, откликнулся Лёша. – А подмигивал я, отнюдь, не «понимающе», а просто «ободряюще». Кха-кха…. Что задумал-то, брат?

– Ровным счётом ничего, – признался Егор. – Лишь некие призрачные ощущения присутствуют. Ну, как у породистого охотничьего пса, идущего по свежему следу благородного оленя…. Всё, друзья и подруги, разбегайтесь и готовьтесь. Если что – дам знать…

Возле синей садовой скамьи, чуть слышно взвизгнув покрышками, остановилась светло-серая «Волга».

«Неприметная такая машина», – отметил Егор. – «Отнюдь, по визуальным ощущениям, не последней модели. По крайней мере, у Александры Ивановны (ну, не тянет называть её, голубушку сексуально-раскованную, как-то по-другому), «Волжанка» смотрится гораздо современнее и…. э-э-э, продвинутее, что ли…. Номера? Такие же неприметные и обыкновенные. Следовательно, имеет место быть элементарная конспирация. Учтём…. Ага, из машины выбрались двое мужчин, лица которых украшают классические чёрные маски, изготовленные из мягкого бархата. Одеты просто и неброско, то бишь, в скромные тёмные костюмы гражданского фасона. Один – чуть выше среднего роста, полноватый и приземистый, с растрёпанными тёмно-русыми волосами и чёткими залысинами. Второй, наоборот, высоченный и тощий, черноволосый и с демонстративно-аккуратной причёской…. Великий князь и его верный адъютант Глебушка. Он же – «хлыщ прилизанный». Мерзкая и гнусная парочка, так их всех и растак, козлов законченных…».

– О, мой верный ангелок! – обрадовался – с хмельными интонациями в голосе – Константин Петрович. – Рад гостям незваным? Не прогонишь, случаем, от порога графского, не соло нахлебавшись?

– Как можно, экселенц? – старательно изобразил безмерное удивление Егор. – Обижаете, право слово…. Мы всегда рады видеть вас. В любое время дня и ночи. И я, и супруга. Как говорится, милости просим…

– Вот, за что я люблю чету Петровых, так это за их верность бескорыстную и безотказность искреннюю, – пафосно объявил Великий князь. – Альку, понятное дело, особенно. В отдельном, так сказать, порядке.… А мы, вот, решили, – указал рукой на «прилизанного хлыща», – в отрыв уйти. Умаялся я что-то за последний месяц. Дела эти бесконечные, важности государственной. Интриги дворцовые – мутные и опасные насквозь…. А что – для природного русского человека – является лучшим отдыхом? – подмигнул заговорщицки. – Правильно, крепкий запой в уединённом месте, недоступном для всяких приставучих людишек и навязчивых домочадцев. Да, желательно, на совесть перемешанный с не менее крепким развратом…. Верно я говорю?

– Так точно, экселенц. Вы – самый настоящий кладезь мудрости.

– А ты, Живоглотик, оказывается, льстец.

– Только самую малость, экселенц. У жены научился…

– Раз – в рот. Раз – в зад. Развра-а-а-ат…, – глумливо и пьяненько захихикал княжеский адъютант.

– Отставить! – рассердился Константин Петрович. – Давно, Глебушка, в морду напомаженную не получал? Плебей законченный и невоспитанный…. И развратничать надо – по-благородному. То бишь, без излишней пошлости и грубости. Дерёшь какую-нибудь фрейлину юную – и в хвост её, и в гриву, но – при этом – обращаешься к ней, к голубушке развратной, сугубо на «вы». Мол: – «Соблаговолите-ка, милая сударыня, забросить ваши безупречные и стройные ножки на мои широкие и мускулистые плечи…». Усёк, бездельник худосочный?

– Ага, проникся. Извините…

– То-то же…. Теперь по диспозиции предстоящей. Разыграна классическая и многократно-проверенная схема, мол, во мне – в очередной раз – проснулся азартный и бесшабашный рыбак, как случалось уже ни раз. Считается, что я в компании с Глебушкой и десятком надёжных телохранителей (которые, на самом-то деле, отпущены в негласный недельный отпуск), отбыл в шхеры ладожские – добывать тамошних жирных и серебристых лососей. Естественно, отключив связь мобильную, чтобы звонкие трели телефонные рыбу не распугали. Обычное дело. Так что, на ближайшие трое-четверо суток – свобода полная и безграничная…. Потом, конечно, спохватятся, поднимут тревогу и, сопоставив съёмки камер видеонаблюдения с предыдущим опытом, вычислят место моего пребывания. Вычислят и, плотно окружив данную графскую усадьбу тройным кольцом, начнут назойливо приставать с разными глупостями. Мол: – «Вспомни о долге перед Государством российским, да и о делах наиважнейших, нетерпящих отлагательств…». Это братья мои высокородные – через доверенных придворных – будут излагать. Или же: – «Вернись, я всё прощу…». Это Марья Назаровна, супруга моя верная, мать моих детей и бабушка внуков наших совместных, будет настаивать…. Вернусь, конечно же. Только потом, когда отдохну – по полной и расширенной программе…. Вот, такая философия. Нехитрая, но, вместе с тем, великокняжеская…. Как он тебе, Живоглот, такой расклад непритязательный?

– Замечательный расклад, экселенц. Грамотный, действенный и эффективный. Обязательно и непременно – когда устану – возьму на вооружение.

– Ну-ну, возьмёт он, – высокомерно поморщился Великий князь. – Молод ещё. Да и титулом-званием не вышел. Впрочем…. Не важно. Не будем, пожалуй, торопить события. Но некие симпатичные варианты, что называется, присутствуют…. Ладно, веди.

– Куда, экселенц, вести?

– К Александре, фрейлине моей образцовой и изящной. Мы, видишь ли, так и не закончили с ней… м-м-м, некоторые вариации изысканные. Меня отвлекли. Глебушка, умаявшись, уснул. Вот, она, воспользовавшись случаем, и отбыла…. Не, всё правильно. По заведённому распорядку. Мол, раз нет дел срочных, то можно и домой свалить. Спора нет. Но, право слово, хотелось бы продолжить…

– Продолжить и, безусловно, завершить. Ик. Мать его, – пьяно икнув, уточнил тощий Глебушка. – Ну, как в том завлекательном фильме, что германский посол – третьего дня – презентовал. Ик-к-к…. Так завершить, чтобы глаза – у некоторых персон длинноногих и грудастых – вылезли из орбит. От удовольствия неземного и многократного…. Ну, вы же, господа, понимаете?

– Лично я – понимаю, – заверил Егор. – Целиком, полностью и однозначно. Как же, немецкий фильм профильный. Тут кто угодно – лет на десять-пятнадцать – омолодится. Или же излечится – сугубо на время – от импотенции позорной…

– Но-но. Не наглей, морда графская.

– Неужто – обидел чем? Тогда, господа благородные, извиняйте…. Следуйте за мной. На третий этаж.

– Почему это – на третий? – подозрительно нахмурился княжеский напомаженный адъютант. – Спальня-то ваша супружеская, граф, на втором располагается. Проверено. Причём, неоднократно…

– Так Александра Ивановна, голубка трепетная, сейчас находится в моём личном кабинете. Ночью на звёзды небесные в телескоп любовалась, а сейчас задремала…. Там, кстати, и выпивка приличная имеется, и закуски изысканные. Могу, в частности, предложить водочки дальневосточной, настоянной на корне женьшеня. Говорят, что действенно способствует мужской потенции. Как, впрочем, и маринованные почки молоденького алтайского марала.

– И это – очень даже кстати, – назидательно подняв вверх пухлый указательный палец, одобрил Константин Петрович. – Предусмотрительность в таких делах – залог успеха будущего, безусловного…

– Граф, а глобус имеется в твоём личном кабинете? – заразительно зевнув, поинтересовался Глебушка. – Большой такой, на ножках?

– Есть такое дело…. А зачем он тебе, парнишка?

– Чтобы барышню пристраивать на нём. И так её, и сяк…. Я в одном фильме немецком видел. Увлекательный, надо признать, процесс…

– Пристроим, не вопрос.

– А компанию-то нам с князем составишь? В качестве третьего неуёмного самца кровей благородных?

– С нашим превеликим удовольствием. Моя Александра Ивановна просто обожает, когда её – втроём пользуют.

– Неплохо было бы и эту Ванду сероглазую – побыстрее во фрейлины определить. Славная такая деваха, аппетитная…. А ещё в ней, судя по некоторым характерным признакам, и приличная толика крови еврейской присутствует. Врёт она всё – про бургундские и итальянские корни аристократические. Ничего, потом, в истоме сладостной пребывая после оргазмов многократных, всё расскажет, как миленькая. Проверено неоднократно…. Впрочем, я и от евреек никогда не отказывался, хотя это – по мнению хозяина – и является плебейством законченным…

– Определим, понятное дело. Как и полагается.

– Хватит уже трепаться, молокососы разговорчивые, – недовольно поморщившись, велел Великий князь. – Пора и делом заняться серьёзным. Веди, Живоглотушка. Веди, родной. И не забудь потом команду отдать, чтобы мой автомобиль в гараж перегнали…

Егор, открыв-отомкнув кабинетную дверь посредством собственной правой ладони, отошёл в сторонку и вежливо предложил:

– Проходите, господа благородные. Проходите, не побрезгуйте. Будьте как дома…

Вошёл последним и плотно прикрыл за собой дверь.

– Уютненько тут у тебя, ангелок, – внимательно оглядевшись по сторонам, одобрил Константин Петрович. – Со вкусом обставлено, ничего не скажешь. Прямо-таки, эстет доморощенный и мечтательный, а не суровый сотрудник Третьего департамента Тайной Канцелярии…. А где же Алечка, наяда наша трепетная и страстная?

Удар, удар, удар. Болезненные хрипы и стоны. Новая серия ударов. Хруст одних качественно-перекрученных шейных позвонков, вторых. Вязкая звенящая тишина.

«Хорошо отработанно, профессионально», – скупо похвалил хладнокровный внутренний голос. – «Впрочем, ничего особенного и героического. Опытный и виды видавший «грушник» прикончил – примерно за сорок пять секунд – двух пьяненьких штатских индивидуумов? Подумаешь, не велик подвиг. Совершенно обычное и обыденное дело, если вдуматься…. А что у нас с заветной вещицей, которую покойный Великий князь (по его же собственным словам), всегда носит (то есть, уже носил), с собой? Вдруг, собираясь «нырнуть» в крутой и продолжительный запой, оставил во дворце? Это здорово осложнило бы всё дальнейшее. Проверь-ка, братец…».

Егор старательно обшарил одежду покойного и во внутреннем кармане пиджака обнаружил то, что и искал: разжал ладонь, с нежностью посмотрел на овальный светло-жёлтый жетон со скачущим куда-то всадником и, довольно улыбнувшись, прокомментировал:

– Бляха «Золотого Всадника», это вам ни хухры-мухры. С ней, как я понимаю, и горы гористые своротить – не вопрос. Кстати, судя по весу, она, действительно, золотая….

Первым делом, он переоделся в удобную дорожную одежду. Потом открыл массивный фамильный сейф, вмурованный в капитальную стену дома, выгреб оттуда всё содержимое, поместил внутрь – не без труда – оба трупа, запер дверку, поменял код – на хитрое и редкое сочетание цифр, а после этого задумался: – «Что же взять-прихватить с собой? Понятное дело (как следует из компьютерных файлов, созданных моим здешним «аналогом»), что валютой и надёжными зарубежными паспортами мы обзаведёмся уже в шведском «опорном пункте». Но туда, как ни крути, надо ещё добраться. А ежели – вопреки сложившейся ситуации – образуется отчаянная погоня, и надо будет пробиваться к Порталу с боем? Всякое бывает на белом Свете. Всякое, разное и насквозь-неожиданное, проверено на практике…. Поэтому сделаем, пожалуй, так. Два-три пистолета (с запасными обоймами, понятное дело), не помешают. Как и несколько боевых гранат – как обычных, так и зажигательных. Принято…. Деньги и кредитные карты? Имеются только отечественные. Ладно, прихвачу, не вопрос. В том смысле, что пару карточек и с пяток пачек крупных купюр. Чисто на всякий пожарный случай…. Да и пригоршня-другая золотых монет не будут лишними. Золото, как известно, оно везде и всюду – золото. Даже в Параллельных Мирах…. Что ещё? Папки с компроматом – как на высокопоставленных российских персон, так и на иностранных фигурантов? Ну, его – в баню турецкую. Поиграем, пожалуй, в благородство. Странник я заслуженный, или как? Пожалуй, что Странник…».

Он, загрузив всё выбранное в карманы и наплечный кожаный планшет, спустился на первый этаж.

Из узкого коридора, ведущего в столовую, долетел какой-то подозрительный звук-шорох.

– Кто там шарится? – Егор достал из кармана куртки пистолет и демонстративно – с характерным громким щелчком – перевёл предохранитель в рабочее положение. – Выходи, тварь, немедленно. Стреляю на раз.… Ну?

– Э-э, прекращай, – заволновался знакомый голос. – Моду, понимаешь, взял – по своим палить. Торопыга хренов…

Через пару секунд из коридора вышел младший брат, облачённый в легкомысленный курортный костюмчик светло-лилового цвета, и пояснил:

– Решил, вот, подстраховать. Мало ли что…. Что за гости-то пожаловали с утра пораньше?

– Великий князь Константин Петрович со своим адъютантом напомаженным. Мол, Александру Ивановну не дотрахали, а такие наиважнейшие дела, как известно, нельзя оставлять незавершёнными. Типа – примета плохая.

– Понятное дело…. И где они сейчас?

– Философский вопрос. Души, надо полагать, на Небесах прохлаждаются. То бишь, в Чистилище. Дожидаются, скорее всего, своей участи дальнейшей. А тела бездыханные – в моём сейфе покоятся.

– Александра? Цела?

– Почивать изволит, красавица. Беззаботно и сладко. В спаленке супружеской…. А что?

– Да, ничего такого, всё по делу. Вот, только…. Дальше-то как?

– В побег уходим, – зло скрипнув зубами, продемонстрировал светло-жёлтую овальную бляху Егор.

– Жетон «Золотого Странника»? Полезная штука, спора нет…. Но как же…э-э-э…

– Считается, что князь с адъютантом отбыли на рыбалку в ладожские шхеры – за лососями упитанными. Так что, пара-тройка суток – на всё про всё – у нас есть. Должны, по идее, успеть.

– Совсем другое дело, – повеселел Лёха. – Приличная фора…. Наши дальнейшие действия?

– Садимся в мою личную графскую виману и улетаем – до одного крошечного финского населённого пункта, расположенного рядом со шведской границей.

– Финского? Ты ничего не путаешь? Ах, да. Здесь же до сих пор имеет место быть – Великое княжество Финляндское…. Когда отправляемся в полёт?

– Минут через десять-пятнадцать. Сзывай всех – в срочном порядке – к летательному аппарату.

– Понял…. С Александрой будешь прощаться?

– Нет, – болезненно помотал головой Егор. – Не смогу…. Держи пистолет и запасную обойму к нему. Так, для пущей страховки…. Эй, Фёдор! – приоткрыв главную входную дверь, позвал зычным голосом.

– Здесь я, – долетел ответ.

– Ко мне! Живо!

– Ага, прибыл…. Чего изволите, Вашество?

– Во-первых, отгони «Волгу» гостей в гараж. Во-вторых, никому не говори о Великом князе. Никому. Даже Александре Ивановне. Ни единого словечка. Константин Петрович со своим адъютантом работать будут, причём, над секретными делами государственной важности. В моём графском кабинете. Трое суток. Может, и больше, как получится. Просили, чтобы их никто не беспокоил…. Всё понял?

– Так точно. Выполню. Не сомневайтесь…

Оказавшись в вимане, он, первым делом, убрал в прикроватную тумбочку фотографию Александры – в умопомрачительном бальном платье и с брильянтовым колье на стройной белоснежной шее.

«Правильное решение», – одобрил надоедливый внутренний голос. – «Нечего ей тут отсвечивать – глазами лучистыми и шалыми…. Вообще-то, стоило бы эту фотку порвать на мелкие кусочки и выбросить в мусорный бак. Да только предусмотрен ли он в вимане, бак мусорный? Поискать бы…. Что-что? Куда, пардон, пойти? Ага-ага…. Всё понял. Смертельно обиделся и умолкаю. Сам разбирайся, раз такой умный…».

Спрятав фотографию, Егор включил Главный бортовой компьютер и велел:

– Рассаживайтесь, господа и дамы, на кровати и стульях. Не надо, пожалуйста, бесцельно слоняться туда-сюда. По крайней мере, в ближайшие десять-пятнадцать минут.

– О, минибар, – обрадовался Лёха. – И холодильник имеется…

– Угомонись, охламон белобрысый. Вот, когда взлетим, тогда. И перекусим. И вытьем по чуть-чуть, типа – прощаясь навсегда с Санкт-Петербургом этого Мира….

Вимана наполнилась басовитым гулом, который, впрочем, вскоре стих. На пульте управления загорелись-запульсировали разноцветные лампочки и задумчиво-голубые экраны многочисленных мониторов.

Егор – с помощью компьютерной мышки – «зашёл» в «дисколётное меню» и «щёлкнул» курсором по сточке – «конечная точка маршрута».

«Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы», – любезно предложила компьютерная система.

Он и ввёл: – «Великое княжество Финляндское. Двенадцать километров северо-западнее города Кеми. Хутор Халкипудос. Вторая резервная посадочная площадка».

– Халкипудос? – удивлённо хмыкнул за его спиной неугомонный Лёха. – Ты это серьёзно?

– Серьёзней не бывает, – заверил Егор. – Там располагается один из «опорных пунктов» Третьего департамента. А оттуда уже и в Швецию переправимся…

Про себя же он подумал: – «Очередное «параллельное» пересечение, так его и растак. «Халкипудос» – так в прежнем Мире назывался финский городишко, в котором проживал наш общий с братом приятель Юха, женатый на русской барышне Марине. Занятные такие ребята. Мы к ним несколько раз в гости приезжали – рыбы половить, белых грибов пособирать, водки с пивом попить, поболтать от Души…».

«Место для посадки принимается», – благостно известил компьютер, после чего посоветовал: – «Перейдите в основное меню».

Егор послушно перешёл. Выбрал маршрут – «на усмотрение бортового компьютера». Обозначил «время старта» – «незамедлительно». Отдал приказ на открытие «смотровых окон». Выбрал – «автоматический режим посадки». Ну, и – по просьбе компьютерной системы – «подтвердил выбранную программу полёта».

Через десять-двенадцать секунд противный механический голос – три раза подряд – объявил:

– Утверждённая программа полёта запущена. Старт. Утверждённая программа полёта запущена…

Послышался негромкий размеренный гул и вимана, чуть заметно задрожав, оторвалась от земли.

– Ой, внизу огонь горит! Яркий такой! – глядя на прозрачный пол летательного аппарата, восторженно оповестила впечатлительная Ванда. – Вернее, целых три столба огненных. Очень-очень красиво. И немного страшно…