Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

– Нельзя стрелять, – отрицательно помотал головой Симон. – Ни в коем случае. Павианы, они очень мстительные. Непременно захотят отомстить за смерть вожака. Будут нападать. То есть, прыгать из ветвей: и на людей, и на гружёных мулов. Придётся много стрелять. Очень много. А нельзя, инструкции запрещают. Мол, шум поднимется. Тропическое эхо его усилит. Многократно. Это может привлечь внимание посторонних. Запрещено – строго-настрого – привлекать внимание посторонних. Повышенная секретность…

– Что предлагаешь?

– Надо идти в обход.

– Сколько времени мы потеряем?

– Примерно сутки. Может, чуть больше.

– Сутки? – задумался Егор. – В принципе, ничего страшного…

– Страшно, – заявила Лана. – Я чувствую, что со временем у нас туго. То есть, очень плохо. В том плане, что скоро (завтра или послезавтра), здесь могут появиться…м-м-м, люди, которые захотят нам помешать.

– Предчувствия – дело серьёзное, – нахмурился Хан. – Значит, надо спешить.

– Есть конкретные предложения?

– Пробиваться со стрельбой, наплевав на все инструкции Третьего департамента, даже вместе взятые.

– Вояки вы у меня…

– Разреши, уважаемый деверь, я попробую? – предложила Ванда.

– Попробуешь – что?

– Подойду к шумным обезьянкам поближе и попробую поговорить с ними. То бишь, вежливо попрошу – освободить нам дорогу. Применив, понятное дело, некие фамильные навыки и умения, доставшиеся мне в наследство от бабушки.

– Опасно это, – предупредил Симон. – Павианы – коварны и злобны. Могут броситься практически в любой момент. А клыки и когти у них – длинные и острые…

– Ничего, меня обожаемый супруг подстрахует. Чай, не впервой…. Правда, милый?

– Подстрахую, – заверил Лёха. – Одно удовольствие – с таким-то винчестером.

– Ладно, попробуйте, голубки, – разрешил Егор. – Чем только чёрт не шутит…

Ванда, одетая в уже привычный сиренево-фиолетовый пятнистый камуфляж, медленно шла по просеке. Лёгкий тропический ветерок игриво трепал прядки её светлых, слегка вьющихся волос. Лёха – в таком же камуфляже и с винчестером в руках – шагал следом, слегка приотстав и напряжённо всматриваясь в густые кроны.

Не дойдя метров тридцать до высоких деревьев, с которых несколько минут назад вниз летели ветки и всякие неизвестные плоды, молодая женщина остановилась.

Павианы заволновались: раздалось недовольное бормотанье, порой переходящее в глухое рычанье, в изумрудно-зелёной листве угрожающе засверкали янтарно-жёлтые звериные глаза.

Ванда, вытянув руки вверх и чуть вперёд, заговорила на каком-то неизвестном, очень певучем языке. Её речь была негромкой и монотонной, но – при этом – откровенно-завораживающей: обезьяны тут же притихли, даже ветки деревьев больше не шевелились.

«Прямо-таки великий удав Каа из книжки про Маугли», – не преминул прокомментировать ехидный внутренний голос. – «Мол, замерли, подлые и грязные бандерлоги. Сейчас я буду учить вас, тварей наглых и безмозглых, уму-разуму…».

Минут через пять-шесть Ванда, не опуская рук, резко присела и завизжала – звонко, надсадно и очень-очень громко.

– Блин горелый, даже барабанные перепонки чуть не лопнули, – крепко прижимая к ушам ладони, проворчал Егор. – Предупреждать же надо…

А когда – через некоторое время – он убрал ладони, впереди раздавался лишь сплошной и заполошный треск.

– Павианы улепётывают по деревьям со всех лап, – охотно пояснил Симон. – Причём, в разные стороны и, не разбирая дороги. Всё, путь свободен…. А что это было?

– Да, ничего особенного, – загадочно усмехнулась Лана. – Любимая шутка польских потомственных ведьм, и не более того…

Остальная часть пути прошла спокойно, то есть, без каких-либо событий и происшествий. Только дневная влажная жара регулярно донимала – особенно во время физических упражнений с мачете. Да и наглые белёсые москиты, не смотря на специальный «антикомариный» спрей, регулярно беспокоили.

Уже под вечер отряд вышел к искомым Сизым болотам.

«Приметная такая картинка», – неохотно прокомментировал усталый и чуть сонный внутренний голос. – «Бескрайние заросли фиолетовых и сиреневых камышей, редкие зеркальца серой и зеленоватой воды, а за камышами – в прямой видимости – наблюдаются точно такие же тёмно-зелёные джунгли, как и здесь, но только расположенные на цепочке горбатых холмов…. Сколько до этих «холмистых» джунглей? Километров пятнадцать-семнадцать. Может, чуть больше…».

– Почти пришли, – устало смахнув пот со лба и указывая рукой вперёд, произнёс Симон. – Эти невысокие холмы, заросшие деревьями, и есть – Индейское нагорье. Там и ваша Дырища расположена…. Здесь, на берегу ручейка, встанем походным лагерем. Поужинаем. Заночуем. А с утра переберёмся через болота. Если, конечно, капризные Боги будут не против. И ваш. И наши, индейские…. Мулы? Здесь, предварительно стреножив, оставим. Пусть пасутся. Заберу на обратном пути…

Очень грустной получилась эта стоянка-ночёвка. Костёр, благодаря сырым дровам, горел лениво-лениво, в основном, тлел и дымил. Аппетит у всех, за исключением Симона, куда-то спрятался. Молчали путники, видимо, предчувствуя, что завтрашний день будет не из простых.

«Ну, да. Ну, да», – понимающе вздохнул философски-настроенный внутренний голос. – «Он неуклонно приближается, момент переломный и судьбоносный…».

Утром, после короткого и невкусного завтрака, они продолжили путь. То есть, приступили, не ведая сомнений, к форсированию болотистой низменности.

«Эти Сизые болота – ужаснейшее место нашей прекрасной планеты», – уже через пятнадцать-двадцать минут решил Егор. – «Мрак сплошной, беспросветный и законченный, если коротко…. Вчера, на вечернем малиновом закате, да издали, они очень даже симпатично смотрелись: сиреневые, розовые и фиолетовые камыши, переплетавшиеся в причудливых разноцветных узорах, тут и там проглядывали небольшие, идеально-круглые озёра, наполненные водой серых и тёмно-зелёных цветов-оттенков. А сейчас, днём, всё выглядит иначе. Совсем и кардинально иначе. Камыши оказались неожиданно-высокими, прямо-таки рощи настоящие: в начале пути, на самом краю болот, они были метра два в высоту, а потом, с каждым десятком пройденных метров – всё выше и выше…. Вошли в эти высоченные заросли и словно бы потерялись навсегда. Вокруг темно и очень душно, что там впереди – одна сплошная и неразрешимая загадка. А ещё налетели бесконечные стаи москитов и других злобных кровососущих насекомых. Пришлось, естественно, напяливать на физиономии громоздкие накомарники и буквально-таки обливаться специальным спреем. Только, честно говоря, всё это плохо помогает. И без того вокруг царил вязкий полусумрак, так ещё и сетки накомарников сразу же оказались густо залепленными всякими крылатыми гадами. Ухудшилась видимость, а вместе с ней и возможность чётко ориентироваться на местности…. Куда, спрашивается, идти? Как Симон определяет правильное направление? А ещё и вязкая чёрная жижа противно чавкает под ногами. По сторонам регулярно возникают тёмные бочаги, почти до самых краёв заполненные разноцветной вонючей водой…. Вонючей? Это точно. Какой-то газ с мерзким запахом, пузырясь, постоянно выходит из-под воды. Даже голова слегка кружится. И в сон клонит неудержимо…. Да, «белому» человеку самостоятельно, без помощи индейского проводника, Сизых болот не преодолеть. Ни в жисть…».

В одном месте их маршрут пересёк странный свежий след, как будто кто-то совсем недавно проехал здесь на огромном мотоцикле с очень широкими колёсами.

– Анаконда проползла, – глухо пробурчал сквозь накомарник Симон. – Только очень большая анаконда. Но бояться не надо. Сейчас она отсыпается под землёй, в глубокой-глубокой норе. Анаконды, они только по ночам охотятся. Поэтому и ночевать на Сизых Болотах нельзя. Обязательно сожрут…. Активней шагаем, гринго. Добавляем хода. Надо до заката выбраться из болот. Ну, очень надо…

И они добавили.

Стояла страшная жара, солёный пот застилал глаза, всяческие миазмы окружали практически со всех сторон, стаи бесчисленных москитов, гнусно жужжа, кружили над головами. А ещё и петлять постоянно приходилось, обходя стороной топкие места и большие вонючие лужи, заполненные разноцветной, беспрестанно-пузырящейся водой…

Они выбрались на твёрдую сушу ранним вечером. Пурпурно-малиновый закат ещё только разгорался. Вокруг возвышалась густая тропическая чаща, увитая толстыми чёрными лианами.

– Очень хорошо, – сдёрнув накомарник, прохрипел Симон. – Успели…. До наступления ночи ещё добрых полтора часа. Сейчас поднимемся вверх по склону. Подальше от москитов. Найдём подходящую ровную площадку с родником и встанем там лагерем. Отдохнём. Палатки разобьём. Костёр разожжём. Поужинаем…

– Не надо лагеря, – спуская с рук Угэдэя и освобождая его от крохотного накомарника, заверил Хан. – И палаток не надо. И костра. И ужина…. Где Портал?

– Где – что?

– Хорошо. Где Дырища?

– Там. На соседнем холме. Минут пятнадцать идти.

– Веди…

– Стойте! – тревожно вскинула вверх правую руку Лана. – Гудит. Слышите?

– Гудит, – подтвердил Хан. – Что это такое?

– Вимана, надо полагать, – нервно поморщился проводник. – Зависла где-то рядом. Такого ещё ни разу не было. Никогда виманы не летали над Индейским нагорьем. Значит, что-то случилось.

– Это точно. Случилось. Шагаем к Дырище…

– Так не пойдёт, – заявил Лёха. – Не будем рисковать…. Как считаешь, брат?

– Не будем, – согласился Егор. – Действуй.

Лёха, сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, подошёл к ближайшему высокому дереву и – со «Стрелой» за плечами – ловко полез наверх.

– Трах-тах-тах! – глухо затарахтело через минуту, и сверху посыпались листья-ветки.

– Всем – под деревья! – истошно завопил Егор. – Быстро!

Он, обхватив ладонями, крепко прижался грудью к тёплому шершавому стволу.

«Эта вимана припёрлась сюда по наши Души», – зашелестело в голове. – «В Санкт-Петербурге, наверняка, спохватились. То бишь, обнаружили хладные трупы Великого князя и его верного адъютанта, наспех провели расследование, сопоставили некие факты и поняли – где нас искать…. А на дисколёте, скорее всего, установлено специальное оборудование, способное «выявлять» – сверху, в густых зарослях – теплокровных существ. Вот, крупнокалиберный пулемёт, ориентируясь на показания хитрых приборов, и старается вовсю, так их всех и растак…. Откуда взялась вимана? У здешней России, вполне возможно, в Южной Америке имеются тайные «опорные базы», оснащённые различной военной техникой. Оттуда она и пожаловала. Чтобы нас всех уничтожить, ясен пень тропической сейбы…».

Навязчивое тарахтенье продолжалось.

Но, вот, наверху тихонько зашипело. Тихонько и – одновременно – знаково.

– Ба-бах! – рвануло через мгновение.

– Виу-виу-виу! – отчаянно, и постепенно отдаляясь, заверещало. – Виу-виу-виу…

– Ба-бах!

«Замечательный, братец, как ни крути, достался нам с тобой младший брат», – глубокомысленно высказался внутренний голос. – «Сбил-таки, ловкий сукин кот, вражескую виману. Молоток, по-другому и не скажешь…. Вражескую? Вражескую, без всяких сомнений. Без единого…».

– Подразделение, строиться! – мысленно попрощавшись с гостеприимным древесным стволом, скомандовал Егор. – Быстро у меня! Строимся и сопли зелёные не жуём.

– Я не смогу – строиться, – прозвучал невозмутимый голос. – Извини, командир.

– Что такое?

– Чингиз не может, – подтвердила Лана. – Он ранен. Пулемётной очередью задело…

Через минуту выяснилось, что Хану досталось прилично: одна пуля прошла по касательной, только слегка оцарапав правое бедро, зато две другие вольготно и качественно – почти рядом друг с другом – разместились в левой толстой ляжке.

– Кости не перебиты, – произведя первичный осмотр, сообщила Ванда. – Пули, конечно же, перед тем, как остановиться, с ними повстречались. Но…э-э-э, ничего фатального. Заживёт…м-м-м, скорее всего…. Симон, выдай-ка мне аптечку. А ещё лучше – сразу две…. Спасибо. Сейчас перевяжем раненого, – достала из ножен острый охотничий нож. – Только штанину надо предварительно распороть. Ерунда, прорвёмся…

С дерева спустился Лёха и, отчаянно бравируя, доложил:

– Господин Старший Ангел, вражеская вимана успешно сбита. Рухнула – по моим наблюдениям – в самом сердце Сизых болот. На радость местным голодным анакондам, понятное дело…. Что случилось? – напряжённо уставился на голую волосатую ногу, старательно обмотанную окровавленными бинтами.

– Нормально всё, – заверил тусклым голосом Хан. – Не волнуйся, мой названный брат. Прорвёмся…

– Обязательно прорвёмся, – подтвердил трёхлетний Угэдэй. – Настоящему Страннику сомнения неведомы…

Они дотащили раненого Хана до тёмного прямоугольного провала в светло-аметистовой скале.

Тёмно-пурпурное солнце, наполовину скрывшись за горизонтом, торжественно плавилось своими прощальными лучами.

– Будем прощаться, Симон, – объявил Егор. – Извини, но нам надо торопиться. Другие виманы могут налететь.

– Я всё понимаю. Идите.

– Не забыл, что надо делать дальше? – с трудом оторвав взгляд от бледно-жёлтого лица мужа, спросила Лана.

– Всё помню, – заверил индеец. – Спасибо вам, прекрасная небесная донна, за мудрые советы. Никогда не забуду.

– Не за что, Страж. Удач тебе. Прощай.

– И вам, господа Странники, всего самого хорошего. Прощайте…

Беглецы, включив карманные фонарики, прошли по пещере порядка пятидесяти-шестидесяти метров. Егор тащил, взяв «на мельницу[57]57
  – «Мельница» – приём из арсенала некоторых видов борьбы.


[Закрыть]», Хана на плечах.

– Я ненадолго задержусь, – сообщила Лана. – Побег – дело серьёзное, не терпящее суеты и имеющее свои золотые правила. Мол, в частности, все хвосты надо безжалостно обрубать, не ведая сомнений…. А вы, соратники, идите, догоню…

Метров через двести пятьдесят коридор, резко повернув, вывел путников в просторный подземный зал, уже знакомый Егору: светящиеся светло-жёлтые прослойки неизвестной горной породы, идеально-гладкие стены, покрытые изысканными рисунками.

– Давай помогу снять раненого с плеч, – предложил Лёха. – Вот сюда его, болезного. Пусть полежит немного на каменном полу. На животе, понятное дело…. Ага, готово. Как ты, брат мой названный?

– Нормально, – повернув голову набок и подложив под неё правую руку, пробормотал Хан. – Странники – люди терпеливые…

А Угэдэй, заложив ладони за спину, неторопливо ходил по подземному залу и рассматривал картинки: благородных оленей, динозавров, саблезубых тигров и разнообразные НЛО.

– Как-то ты без особого интереса их рассматриваешь, – заметил Егор. – Словно бы уже где-то видел.

– Много раз видел, – подтвердил мальчишка. – Причём, всех. В своих ночных снах…

Вернулась Лана и посоветовала:

– Вы, родные, отодвинулись бы подальше от коридора, по которому мы сюда пришли. Сейчас рванёт. Может пылью и каменной крошкой обсыпать…

– Ба-бах! – прилетели отголоски сильного взрыва.

А ещё через минуту из подземного хода целенаправленно выползло грязно-серое облако, состоявшее из пылевидно-каменной взвеси.

– Апчхи! Апчхи! – тут же разнеслось по залу. – Апчхи!

«Теперь-то понятно, что Лана посоветовала нашему индейскому проводнику», – одобрительно хмыкнул догадливый внутренний голос. – «Мол, подземный ход – после взрыва – обязательно завалит. Удастся ли его раскопать и расчистить? Это вряд ли. Наверняка, «параллельная сущность» приготовит какой-нибудь хитрый и каверзный сюрприз…. Следовательно, руководство Третьего департамента российской Тайной Канцелярии примет судьбоносное решение – старательно искать в первобытных бразильских джунглях второстепенные выходы «параллельной пещеры» на поверхность. Тебе, Симон, и искать. И здесь – не зевай. Мол, без родных и близких больше не слышу Зова. Верните, добрые дяденьки и тётеньки, семью. Всем вместе и искать гораздо сподручнее…. Ну, а дальше, когда вернут, действуй строго по обстоятельствам. Но только хладнокровно, с чувством, толком и расстановкой. То бишь, не надо сразу же бросаться в бега. Подготовься хорошенько. Всё тщательно взвесь. Со старшими обязательно посоветуйся…».

Странники перебазировались к подземным коридорам, украшенным цветными широкими полосами.

– Мне, наверное, стоит пойти с господами Степными? – засомневался Егор. – Чингиз-то ранен…

– Нельзя, командир, нарушать Пророчество, – возразила Лана. – Нельзя, и всё тут. Беду можно накликать. Точка. Поэтому шагай вместе с Лёхой и Вандой в Зелёный Мир, как и было велено.

– А как же вы?

– Ничего, я женщина сильная и выносливая. Дотащу мужа до Жёлтого Мира. То есть, до вольных и бескрайних степей. Своя ноша, как известно, не тянет. Да и Угэдэй мне поможет.

– Она – дотащит, – стоя на здоровой правой ноге и вымученно улыбаясь, заверил Хан. – А вон, как раз, рядом с коридором, отмеченным жёлтой полосой, к каменной стене прислонён чёрный посох-костыль. Кто-то из прежних Странников, видимо, оставил. Подайте-ка его мне, ребятки…. Ага, очень удобная штуковина. Словно бы под меня делалась…. Всё братья и сёстры, будем расходиться. Долгие проводы-прощания – лишние слёзы. Удач вам всем и во всём. Мы ещё обязательно встретимся. Да и не один раз. Расставаться, а потом встречаться – вечный удел всех Странников…

Они разошлись по разным подземным коридорам.

Егор размеренно шагал вдоль широкой изумрудно-зелёной полосы и негромко бормотал под нос:

 
Путь к Последнему приюту.
Как Судьбы последний шанс.
Заскочил тут на минутку.
Не для вас…
 
 
Путь – как путь, дорогой длинной,
Вьётся снежной чередой.
И звенит старинной фугой
Надо мной…
 
 
Прежний Путь – был тих и светел.
Оборвался миг назад.
Где-то плачут чьи-то дети.
Старый сад…
 
 
Старый сад. И незабудки.
Тени бродят. Где-то тут.
Путь – к Последнему приюту.
Мой маршрут…
 

Эпилог
Последний приют

Впереди обозначился светлый, призрачный и слегка подрагивающий прямоугольник.

Минута. Ещё одна.

– Всё, маршрут успешно завершён, – торжественно объявил Егор. – Поздравляю вас, дамы и господа. Молодцы. Настоящие идейные и героические Странники, способные на невозможное…. Э-э, только не надо, пожалуйста, торопиться. Пока только старательно осматриваемся на местности, не покидая пещеры…

«Здесь – раннее утро», – дисциплинированно доложил бодрый внутренний голос. – «Уточняю, раннее летнее утро. Птички негромко щебечут. Травка, украшенная скромными полевыми цветами, зеленеет. Солнышко блестит. Голубое бездонное небо – с лёгким зеленоватым отливом вдоль линии далёкого горизонта. Оно и понятно, Зелёный Мир, как-никак, надо соответствовать названию…. Выход из пещеры расположен на склоне достаточно крутого холма. Внизу, не очень-то и далеко отсюда, прихотливо змеится узкая просёлочная дорога…. И это, братец, честно говоря, странно. Получается, что здешний Портал находится на видном месте? Хотя, какая разница, если вдуматься? Портал-то работает только «на выход». Да и смотрится-ощущается – с «той стороны» – наверняка, как прямоугольный выход базальтовых горных пород…».

– Дорога-то пока пустынна. То есть, полностью безлюдна, безлошадна и безавтомобильна, – заметил наблюдательный Лёха. – Надо воспользоваться случаем, чтобы не пугать народ проезжающий, мол, живые люди «вылезают» из камня. А вниз по склону, метрах в семидесяти-восьмидесяти отсюда, расположен большой обломок скалы, за которым, как я полагаю, очень даже удобно прятаться. Предлагаю – перенести туда наш наблюдательный пункт…. А, брат?

– Уговорил, переносим…

Они успешно перебазировались на новое место.

– Действительно, пропала пещера, – обернувшись назад, удивлённо охнула Ванда. – Совсем, с концами. Только серые и чёрные скалы вокруг. Портал «одностороннего действия», и этим всё сказано…. Наши дальнейшие планы, командир?

– Надо бы, чисто для начала, одеждой здешней разжиться. Чтобы наши приметные пятнистые камуфляжи не привлекали к себе пристального внимания. Ну, а после этого посетим какое-нибудь людное место и наведём соответствующие справки, мол, как тут и что. А потом уже и планированием будущего займёмся…

– Сейчас разживёмся одеждой, – заверил Лёха. – Вон два фургончика – на конной тяге – катят по дороге. И, попрошу заметить, два цирковых фургончика. То бишь, местный бродячий цирк катит на гастроли. Вернее, на ближайшую ярмарку. У меня глаз намётанный. Сейчас спущусь и пообщаюсь…. Мой внешний вид? Ерунда. В том плане, что циркач циркача видит издалека и всегда поймёт. Поймёт и, конечно, поможет…. Брат, у тебя же с собой и золотишко имеется?

– Есть такое дело, – Егор извлёк из кармана куртки тяжёлую тёмно-жёлтую монету. – Держи. Вот, только…

– Что?

– Ничего. Поосторожней будь. И длинному языку воли не давай. Всё, иди…

Лёха ловко спустился со склона холма и, взмахнув правой рукой, остановил передовой фургон.

– Вот же, болтун записной, – минут через пятнадцать негромко пробормотала Ванда. – Чешет языком и чешет. Практически без пауз и остановок. Наверняка, какие-нибудь непристойные и сальные анекдоты рассказывает, вон, как циркачи со смеха покатываются. Не граф благородный, а шут гороховый, право слово…. Впрочем, пусть. Информация, как известно, она лишней никогда не бывает…

Только через полчаса фургончики уехали.

Вскоре вернулся запыхавшийся Лёха – с объёмным холщовым мешком за спиной – и, отдышавшись, доложил:

– Все необходимые шмотки приобретены. Старенькие, конечно, с заплатами, но зато чистые. И обувка подходящая, только за размеры не ручаюсь. Купил, что было…. Теперь, значит, новости. Мы находимся в России, что уже хорошо. Но здешний Мир – по неизвестным мне причинам – слегка «отстаёт» от нашего. Сейчас у власти – царевна Софья. Недавно завершился первый поход князя Василия Голицына на Крым. Подчёркиваю, первый и очень неудачный поход. Русские войска понесли большие потери и, не соло нахлебавшись, бесславно отступили. Многие воины попали в плен…. Перехожу к географии. За этим холмом протекает знаменитая русская река Дон. А ещё там располагается большая казачья станица – «Вешенская», окружённая казачьими хуторами и хуторками. Вот, такой расклад…. Будем переодеваться?

– Незамедлительно приступаем. Ванда, не беспокойся, я в сторону отвернусь, и твоё графское достоинство никак не пострадает…

Процесс переодевания был успешно завершён.

– Нормальный крестьянский прикид, – одобрительно хмыкнул Егор. – То бишь, нормальный крестьянский прикид восемнадцатого века. Или же, допустим, семнадцатого. И обувь, кстати, подошла…. Всё, спускаемся. Камуфляж и ботинки с высокой шнуровкой? В мешок запихаем. Как и все прочие вещи, вынесенные из прошлого Мира, включая оружие и боеприпасы. Кроме, понятное дело, золотых «червонцев» и «полтинников». Пригодятся, чай…. Сам мешок? Вот, под этой приметной скалой и спрячем. А сверху камушков навалим от Души. Схрон будет. Типа – на всякий пожарный случай…

Они, оборудовав надёжный тайник, спустились с холма и зашагали по пыльной дороге.

Через некоторое время просёлок резко повернул, огибая холм по крутой дуге.

– Ой, какая широкая река! – восторженно ойкнула Ванда. – И красиво – сил нет. Слов, просто-напросто, не хватает. Такой невообразимый простор. И пахнет просто замечательно – свободой и волей вольной…. А вон всадник скачет. Нам на встречу…

Пришлось спешно отойти на обочину.

Всадник – пожилой бородатый мужчина в тёмно-синем длиннополом сюртуке – остановил, натянув поводья, гнедого коня и, спешившись, поинтересовался:

– Кто такие? Куда путь держим? – а всмотревшись в лица путников, завопил: – Ешьки-матрёшки! Атаман, ты ли это? Ох, и Лёха Петров здесь! Свят-свят-свят…, – принялся истово креститься.

– Я, понятное дело, – подтвердил Егор. – А что в этом такого, станичник? Чего испугался-то?

– Дык, говорят, что убили тебя. Мол, сперва татары в полон забрали – на поле бранном. А потом и казнили – на главной площади Бахчисарая басурманского. Знать, за непокорность и другим в назидание. Да и Алексею, брату твоему младшему, буйну голову, бают, отсекли кривой сабелькой. Знать, за компанию…

– Цела моя голова, – проведя ладонью по русым волосам, беззаботно улыбнулся Лёха. – Так на месте природном и осталась…. Полон? Было такое дело. Чего, собственно, скрывать? Да сбежали мы потом с братухой, с десяток басурман узкоглазых предварительно передушив. А теперь, вот, домой возвращаемся. Как и полагается людям православным.

– А что это за деваха с вами?

– Не деваха, а жёнка моя законная. Заруби себе, уважаемый, на носу. Она из польских земель будет. Тоже в полоне была.

– Всё понял, – заверил мужичок. – То-то ваши хуторские обрадуются, – махнул рукой в сторону нескольких белых точек, выстроившихся в ряд на высоком речном берегу.

– А как там, вообще? – не скрывая волнения, поинтересовался Егор. – Ну, здесь, у вас?

– Да, нормально всё, атаман. Стоит ваш Петровский хутор на прежнем месте. Засеялись по весне. Урожая ждут хорошего. На дожди-то Господь Бог по этому году не поскупился.

– А супруга моя как? Не завела, случаем, прознав про смертушку мою, себе дружка сердечного?

– Александра Ивановна? – не наигранно удивился станичник. – Как, атаман, ты мог такое подумать? Александра Ивановна, она, она…. Женщина очень строгая и правильная. Вот…. Да и детишки твои растут и, слава Богу, не болеют. Петруша уже на рыбалку с одногодками бегает вовсю. А у Варвары недавно первый зубик прорезался…».

«Помнишь, братец, как ты рассуждал недавно?» – вкрадчиво усмехнулся взволнованный внутренний голос. – «Ну, находясь в «том» Санкт-Петербурге? Напоминаю. Мол, до чего же эти Александры Петровы – во всех Мирах – деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию – да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек. И тогда-то уж точно – всё сложилось бы в ёлочку… Похоже, что сложилось. Поздравляю…».

– Земляк, одолжи коня, – попросил Егор. – Не терпится мне…

– Всё понимаю, атаман. Бери. И ногайку держи.

– Спасибо…

Он, не поняв и как, оказался в седле.

«Ничего себе, – удивился внутренний голос. – «Ты же, братец, никогда к живой лошади и близко не подходил. Оказывается, что искусство верховой езды не является – для нас с тобой – чем-то неизвестным. Прямо-таки, чудеса в решете какие-то…».

Егор легонько-легонько прикоснулся кончиком ногайки к упругому тёмно-гнедому боку.

Конь, радостно всхрапнув, устремился – размеренной рысью – вперёд, к крохотным белым точкам на берегу Дона.

Лёгкий встречный ветерок ласково перебирал волосы на голове и старательно остужал разгорячённое лицо.

А в голове ненавязчиво звучали слова незнакомой песенки:

 
Я так долго по полю скакал,
Заглянул сюда – на минутку.
И нечаянно сразу попал
В твой немыслимый плен.
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях – цветы-незабудки.
Остальное – всё суета
И вселенский тлен.
 
 
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях – цветы-незабудки.
Остальное – всё суета
И вселенский тлен…
 

Конец книги