Текст книги ""Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Сергей Плотников,Андрей Бондаренко,Алексей Шмаков,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 272 (всего у книги 354 страниц)

– Кейн.

– Мы.

– Ы-ы…

– Очень интересно, а главное, содержательно. Уточняющий вопрос – радужный ноготь почти уперся в нос вампирки, – ты – НЕ главная?

– Да.

– Отлично. Тогда последний вопрос: почему же трое вождей не могут спокойно переговорить где-нибудь в отдалении от ушей простых воинов?

– Глупо.

Глядя на личико Сальватано, я с большим трудом ограничился всего лишь сдавленным хихиканьем.

– Проблемы, подруга?

Для времени суток «шесть часов после вчерашнего», гоблин выглядел отвратительно… бодрым. Видимо, ему все же удалось исполнить свою перманентную мечту и ужраться до такой стадии, что личности Майлза Симпсона-младшего и простого гоблина нашли общую точку… а вернее, лужу.

– Вроде того, Толстяк, – ответила дарко. – Правда, я пока не решила, у кого именно.

– Точняк не у белогривки, – уверенно заявил гобл. – Что для вампира три, нет, пять бутылок розового мартини? Эта, как его… диетический бульончик.

Рот я открыть по-прежнему опасался, поэтому пришлось изобразить громко кричащего глухонемого – то есть перейти на язык жестов.

– Эй-парень, ты че, свихнулся?

Мотнув головой, я повторил свою пантомиму – но, похоже, добился лишь того, что мнение гоблина начали разделять и остальные. Удачной оказалась только третья попытка.

– Кажется, – неуверенно сказала китаянка Венге, – он хочет, чтобы ты, – я бешено закивал, – пояснила свою мысль… – от кивков у меня начала кружиться голова, – подробнее.

– Хорошая идея, – заметила Сальватано. – Итак, мы очень внимательно слушаем твои доводы, белая.

– Кейн сейчас не годится для важного разговора. У него тошнота, головная боль…

– …красноглазие и общая интоксикация организма, – закончила фразу дарко. – Или, говоря проще, жуткое похмелье.

Последнее уточнение пришлось весьма кстати – потому что, услыхав про загадочную «интоксикацию», я начал прикидывать, успею ли продиктовать завещание или мне осталась пара-тройка вздохов.

– Но ждать, пока он окончательно протрезвеет, мы не можем! Так что будем довольствоваться тем, что имеется. Еще доводы будут?

– Да. Нет смысла скрывать то, что все равно скоро станет известно всем.

– А вот здесь она, пожалуй, права, – заметила Лисса. – Слишком нас мало, да и вообще…

– При всех так при всех, – дарко дернула плечом и, обернувшись к остальным Сестричкам, крикнула: – Франка, Марти! Тащите сюда мое седло и свои задницы!

* * *

– Пропавшие гномы? – недоверчиво произнесла Марти. – Вы хотите сказать, что потащились в глубь Запретных Земель из-за каких-то жалких девяти сотен долларов?

– Нарви Эйхайм увеличил награду до тысячи ста, – уточнил я, однако, судя по взглядам Сестричек, это не добавило в нашу историю и одной унции правдоподобности.

– Конечно же, нет. – Лисса, похоже, решила выложить на стол последние козыри. – Речь идет о значительно большей сумме.

– Насколько большей?

– На пару нулей.

– Звучит заметно лучше, – усмехнулась дарко. – Но пока недостаточно убедительно. С кем у вас контракт? Если с Нарви, то сразу забудьте – у этого ублюдка обещания не стоят и воздуха, который он портит, произнося их.

– У нас договор с мистером Бернсом.

– Такой весь из себя добренький по виду толстячок из «Камней и Камней»?

– Да.

– Ну, в отличие от Нарви, этот недогном хотя бы не любит бессмысленных подлостей, – задумчиво произнесла Францеска.

– Хотя, – добавила Марти, – ради прибыли вполне готов продать оркам на суп родную мать. Если, конечно, прибыль покажется ему достаточно солидной. Эти двое полукровок друг друга стоят…

– Только вот Нарви больше похож на помесь гнома не с человеком, а с гремучей змеей, – встрял гоблин. – Или с темным эль… ай!

– В следующий раз дотянусь не каблуком, а шпорой, – пообещала ему Сальватано. – Причем до глаза.

– Что до Бернса, – развернувшись к нам и перейдя на тон тише, начала она, – думаю, тут вы не врете. А еще думаю, что коротышка и не подумал сказать вам всю правду, когда посылал в эти горы. Что вы должны были найти?! Амулет начальника колонны? Свиток портала?

– Алмазные кольца с зубьями.

– Это еще что за хрень?

– Режущая головка бура, – как я и надеялся, память у Лиссы оказалась крепче моей. – Из магически выращенного камня.

– Магически выращенного алмаза? Что за хрень! Если бы коротышки придумали такой фокус, они давно завалили бы рынок бриллиантовыми пуговицами по три доллара за комплект!

Я с трудом удержался, чтобы не поддакнуть Линде. Откровенно говоря, чем дальше мы заходили, тем более сомнительной казалась мне история с «Кротом». Начать хотя бы с вопроса: как его сюда дотащили? Толстяк уверял, что у гномов не было даже повозок, только вьючные пони. Конечно, с коротышек станется и на себе утащить больше, чем влезает в обычную повозку, но ведь им и нужно было волочь кучу разновсякого добра помимо «Крота».

Но если Бернс лгал нам, и никаких алмазных колец под горой нет, что же тогда ему было нужно? Просто выпихнуть нас в путь, помахав перед носами большой сочной морковкой? Или…

Неожиданно я понял, что про мистера Бернса мне известно не так уж и много, как хотелось бы. А ведь он явно играл далеко не последнюю роль в этой истории. К примеру, только с его слов я знал, что злосчастного стрелка нанял Нарви. А ведь двадцать пять долларов, да еще фальшивых – не такая уж большая сумма.

– Совершенно необязательно, – резко возразила китаянка. – Всем известно, что гномы как раз любят «придерживать» новые технологии.

– И старые тоже, – неожиданно добавила Францеска. – Я вспомнила одну древнюю легенду… один из Великих мечей подгорного племени был выточен из алмазной друзы, выращенной для гномов пленным эльфийским волшебником.

– Да-да-да, мне тоже как-то пришлось заучивать этот занудный эпос, – скривилась дарко. – Я так и не поняла, почему Великие мечи, если они впрямь были такими уж сильно-могучими, вырвавшись на свободу, не разнесли в пыль весь наш мир и парочку соседних за компанию. Ну да Один с ними. Сейчас меня куда больше интересует – что на самом деле лежит под горой… как там дракон её назвал? Крак Вир?

– Карак Вир, – поправила Марти. – Странное название.

– Дурацкое название, – мрачно заявила Сальватано. – Обычно все гномские именования хоть что-то да значат. Серебряная жила… Зеркальное озеро… Облачная вершина. А это, как ни крути, бессмыслица получается.

– С точки зрения известной нам Старой речи – да, – сказала Францеска. – Но если снова обратиться к легендам… есть среди них и такие, что утверждают: когда-то у гномов был не один язык.

– Я эту часть истории вообще толком не понял, – признался я. – Разве гномы до Колумба жили в… Америке?

Последнее слово я договорил почти шепотом, очень ясно ощутив, что вопрос был из разряда: а трава действительно зеленая или это её только вчера покрасили вместо забора?

– Эту землю только вы назвали Новым Светом, – сказала дарко, разом воскресив у меня в памяти похожие слова вождя троллей, – но её не-людское прошлое ничуть не короче Старого. Даже старшие расы реально знают о прошлых Эпохах не так уж много, как хотят изобразить, а нам доступны лишь крохи с чужих столов.

– То есть… дракон сказал правду?

– Неизвестно. Врать эти твари любят и умеют ничуть не хуже моих темных сородичей. Вопрос в том, насколько был пьян этот конкретный дракон…

– Он сумел взлететь, – задумчиво произнесла Марти.

– Ы-ы, с третьей попытки. И при этом едва не врезался в скалу, отвернул в самый распоследний миг. Верно, белогривка? Хотя ты, кажись, тогда спала кое-на-ком, ы-ы-ы…

– Сейчас, – усмехнулась Линда, – она опять скажет, что все это глупость.

– Угадала.

Я вдруг сообразил, что если наша мисс Парадоксальность так ловко управлялась с задачей «взбеси человека», то для темноэльфийской полукровки это будет примерно, как для быка – большой красный транспарант поперек улицы. Избыточное спокойствие никогда не числились среди достоинств дарко – зато вспыльчивость надежно прописалась в их недостатках.

Как, впрочем, и непредсказуемость.

– Внимательно. Слушаю. – Сейчас голосу Сальватано мог бы позавидовать ледяной элементаль.

– Дракон сказал, что гора совсем рядом. Надо дойти до неё – и все станет ясно.

– Поймать мышь и насыпать ей соли на хвост. Мы ведь даже не знаем толком, где именно эта гора!

– Не надо ей это говорить, – едва слышно пробормотал я. – Уже раз пробовали… кончилось плохо…

…драконом. Хотя Миглак и здорово помог нам – теперь вместо всего компаса нам предстояло иметь дело лишь с юго-западом – но рисковать еще раз… лично я слабо верил, что следующая «подсказка» ограничится в своих последствиях только лишь похмельем.

– Гномов было много. Должны остаться следы.

Глава 16

– Всякие я видывал следы, – прервавшись, гобл забулькал фляжкой, вытер пот со лба и продолжил: – Но такого не упомню. Самый заметный след из всех следов, клянусь задницей Сидящего!

– Подожди радоваться прежде времени, – хмуро бросила Сальватано. – Мы еще не знаем, то ли это, что нужно нам.

– Ы-ы, а что это, по-твоему, за хрень? Маяк?

– Что угодно.

– Да лана. Эта штука блестит, как металл, и видна за пару миль. Или маяк, или след, одно из двух.

Лично я испытывал двойственные чувства. Сердце со всей, как обычно говорят в подобных случаях, пылкостью желало, чтобы сверкающая точка у подножия горы действительно была следом, нет, Следом! Рассудок же ехидно подсказывал, что в Запретных Землях идея про маяк выглядит достаточно бредово, чтобы оказаться единственно верной.

Впрочем, долго это раздвоение не продлилось. Уже через полчаса, когда мы спустились на седловину, даже Линда сдалась и признала: ворота из серебристого металла, это да, действительно, похоже именно на след.

– Ей-ей, всамделишние ворота, чтоб мне башкой об них! – подтвердил гоблин. – Блестят, как у кота… ну, всем видно, короче. Знал я, что коротышки народ запасливый, но чтобы тащить на себе эдакую хрень…

– Они её и не тащили.

– Хошь сказать, они тут с незапамятных времен сияют?! Не, канешна, по этим горам лазить идиетов, в смысле желающих, мало, но уж мимо такого народец бы не прошел.

– «Переселенцы» этих ворот не тащили! – сказала Лисса. – Это я знаю точно. Скорее всего, ворота были здесь, просто скрытые магией… или банальным обвалом. Гномы просто заново нашли этот реликт, потратив на его поиски те самые две недели.

– Ы-ы, ну мож и так…

– Эти ворота – осколок прошлой, возможно, и более далекой Эпохи, – уточнила Францеска, когда мы приблизились еще на полмили. – Издалека я могла ошибиться, но сейчас уже твердо уверена: они сделаны из мифрила. Его блеск нельзя спутать с иным, даже увидев всего раз в жизни.

Если, конечно, вы унаследовали хотя бы часть эльфийской остроты глаз, мысленно добавил я. Для человека же это пока был просто блеск – зеркала, хорошо полированного металла, хрустальной глыбы и еще тысячи вещей.

– Может, все-таки окованы мифрилом? – недоверчиво сказал Толстяк. – Если это цельная отливка… ы-ы-ы, это ж страшно подумать, скоко деньжищ. Слыхал, он идет по весу алмазов!

– Я не гном, и уж точно не создательница этих ворот. И говорю лишь то, что вижу своими глазами.

– А ведь они, должно быть, здоровые. – Гоблин привстал на стременах, всматриваясь в сверкание. – Если мы сможем их выломать… и дотащить… и продать… на эту выручку весь Союз Племен сможет пить и жрать лет пять, не меньше.

У Толстяка, судя по всему, начинался острый приступ золотой, точнее, мифрильной лихорадки – редкого, но при этом, как я подозревал, крайне заразного заболевания. Меня тоже зацепило – пока слегка, но внезапная сухость во рту и желание подхлестнуть коня, чтобы добраться первым, коснуться, провести рукой… и во всеуслышание объявить находку своей и только своей нераздельной собственностью…

…и тут же получить свою долю в виде свинца от обиженных подобным дележом подельников, оборвал я полет мечтаний. К тому же, во фразе гоблина было на целых три «если» больше, чем надо.

– Можно подумать, с ними кто-то поделится…

– Нет, конечно! – обиделся Толстяк. – Я просто эта… ну как еще представить большую груду деньжищ?

– Лучше сразу забудь про них, – сухо посоветовала Сальватано.

– Ы? Почему это вдруг? – забеспокоился гобл. – Ты чего, уже тыкала в них пальцем и он прошел насквозь?

– Я кое-что знаю про гномские методы, – судя по тону, дарко только что нашла себе новый повод для пессимизма. – Это не цельная отливка, но… объяснять долго, поэтому скажу одно – мифрила там немного, но содрать его не сможет и весь твой обожаемый Союз Племен.

– Слушай, ну накрайняк, можно попытаться утащить ворота целиком! У нас много лошадей, а волоком…

– Зеленый, ты давно не чистил уши?! Ты не сможешь отодрать мифрил от этих ворот! Не сможешь выломать их, даже притащив сюда целый вагон динамита! В лучшем случае ты сумеешь вырвать их вместе со скалой, ярдов на пятьдесят во все стороны!

– Че, серьезно?!

– А ты как думал? – оскалилась дарко. – По-твоему, люди оставили в покое Великие Врата исключительно из почтения к истории подгорных коротышек?

– Одни, я слышал, они все же расковыряли, – проворчал гоблин.

– Да, одну крохотную боковую калитку из башни Телл Фир. При этом развалили саму башню, а заодно и экономику королевства – на гонорары ломавших её магов потратили втрое больше, чем выручили в итоге за добытый металл.

– Ы-ы, – печально вздохнул Толстяк. – Вот всегда так. Только раскроешь хлебало пошире, как тебя по нему «хрясь» с размаху, да еще и по скальпу добавить не забудут.

– Чем стонать об этих воротах, лучше подумай, как нам попасть за них.

– Сказать чего надо, понятное дело. Как-никак, у нас тут аж двое длинноухих, да и вот она, – гоблин мотнул башкой в сторону Лиссы, – тож не промах по части разновсяких наречий.

– Хочешь казаться большим кретином, чем выглядишь?! Всем известно, что еще в прошлую Эпоху гномы перестали заклинать двери голосовыми паролями.

– Ы-ы, так ведь Франка же сказала, что дверь как раз из тех времен, а может, и древнее…

– Может, и так. И создали её гномы, назвавшие гору на языке, которого никто из нас не знает. Поэтому, – зло улыбаясь, добавила дарко, – молитесь всем своим богам, чтобы они открывались простым пинком. Иначе мы не попадем внутрь и до Страшного суда.

Не знаю, кто последовал этому совету – я сейчас точно не был способен вспомнить даже самую короткую молитву. А ругательства и проклятья, которые бормотал Толстяк рядом со мной, навряд ли счел мольбой даже ихний Сидящий на небесах. Зато все дружно пришпорили коней, хоть на горной тропе это не казалось разумной мыслью. Но мысль, похоже, сейчас была одна на всех. Быстрей, быстрей, еще быстрее – бешеным стуком билось в висок и откликалось в перестуке подков по камням. И неважно, что там, впереди – тайна, несметное богатство или смертельная опасность. Мы прошли долгий путь, и никто не повернет на последней миле. Только вперед… пока черная нить на сверкающем щите не превратится в щель между створками ворот!

* * *

– Лошади в эту щель точно не пролезут!

– А ты?

– Ужмусь, ы-ы!

В последнем своем заявлении гобл, похоже, был не очень уверен – и поэтому, соскочив с лошади, направился к воротам и взялся за створки, явно вознамерившись расширить проход между ними. «Гоблин, разрывающий пасть мифриловым вратам» – картина, на мой непритязательный вкус, вполне достойная кисти живописца или же, учитывая специфику, зубила скульптора. Раунд эпической битвы затянулся почти на две минуты и сопровождался ыканьем, кряхтением, ехидными замечаниями дарко, а закончился громким неприличным звуком, после чего Толстяк плюхнулся на порог и принялся излагать свое виденье родословной древних строителей ворот, а заодно и недавних открывателей.

– Мы могли бы оставить коней внизу, в долине, – предложила Марти. – Там есть вода и растительность.

– И вернувшись, найти груду обглоданных костей?

– Зеленый, ты знаешь поблизости хорошую конюшню? – осведомилась дарко. – Нет?! Тогда заткнись. Волчьих стай здесь нет, а от одиночного хищника табун в две дюжины голов отобьется.

– Ты уже забыла про тварь, что идет за нами?

– Ее не слышно со вчерашнего дня. Может, она убралась прочь из-за дракона. Если нет… вряд ли она жрет десяток лошадей за раз. При самом плохом исходе мы потеряем трех-четырех, это не смертельно.

– Не, но…

– Кончай базар, Толстяк, и начинай расседлывать лошадей! К остальным это тоже относится. С собой берем оружие и еду… Зеленый, учти, «еду» – это значит немного жратвы, суточный запас, не больше! Давайте, живее, живее…

– Вещи оставлять здесь? – спросила Францеска. – Или затащим в пещеру?

– Здесь! – после короткой паузы велела Линда. – Один черт, ближайшие полгода в этих краях дождя не предвидится… а из пещеры нам, возможно, придется удирать экстренно.

– Как-как?

– Очень быстро.

Я снял седло с вороного и уже подошел ко второй лошади, когда вдруг скорее почувствовал, чем увидел какое-то движение за левым плечом – и, резко повернувшись, едва не расшиб нос… Венге. Удивительно – неужели я, наконец, хоть чему-то научился?

– Почему ты позволяешь ей командовать?

– Она опытнее и… – какой-то болван – возможно, я сам – намертво затянул ремень, так что мне пришлось прерваться и следующие пять секунд изобразить «гоблина у ворот», с поправкой на однорукость. – …знает явно больше меня. Как и все остальные, впрочем.

– Она – дарко. И не нравится мне.

– Мне – тоже, – это была не совсем правда, но для детальных пояснений у меня не было ни слов, ни времени. – Поэтому я бы хотел, чтобы ты присматривала за ней… и еще кое за кем.

– За гоблином?

– Нет. – Осторожно выглянув из-за лошадиного крупа, я убедился, что в нашу сторону не смотрят и, наклонившись к самому уху вампирки, прошептал: – За Лиссой.

– Почему?

– Просто сделай это, ладно? – попросил я. – Вопросы и ответы на них будут потом.

В какой-то миг мне показалось, что уж теперь-то ледяная корка все-таки треснет и сквозь неё прорвется обычное человеческое любопытство. Но мгновение прошло, а вампирка молча отошла к своим лошадям.

Наверно, это было и к лучшему – повтори она свой вопрос, я бы не сумел дать на него сколь-нибудь толкового и внятного ответа. Сейчас же у меня впервые за последние дни появилось ощущение прикрытой спины.

– Закончили?

У Сальватано, решил я, темноэльфийская часть с каждой минутой все больше подминала человеческую составляющую. Или наоборот, ехидно заметил внутренний голос. В конце концов я никогда не видел, как ведут себя в подобных ситуациях темные эльфы, зато нервных женщин встречал заметно больше, чем хотелось бы.

– Франка, Марти – отгоните лошадей вниз и догоняйте нас. Мы пойдем внутрь… гоблин идет последним.

– Ы-ы, а если я застряну, кто меня подтолкнет?

– А ты не застревай!

В руке у Францески неожиданно появился предмет, по виду совершенно не подходящий к тонкой светлой фигурке. Мачете – длинное, с пятнами ржавчины на клинке и следами грубой ковки.

– Или я вскрою твое пузо и выпущу дерьмо, которым ты набит. – Полуэльфка ловко крутанула мачете вокруг запястья. – Спорю на две сотни, после этой операции ты станешь очень тонким и стройным.

– Эй-эй, – гоблин отпрыгнул назад, хотя «опасной близостью» и не пахло – Францеска крутила мачете ярдах в трех от пуза Толстяка. – Держи свою зубочистку подальше!

– А ты держи свой живот втянутым, вот как сейчас, а пасть – закрытой на замок. Как, договорились?

– Да что ты вообще…

– Хватит! – вмешалась китаянка, становясь между гоблом и Сестричкой. – Линда, утихомирь своих. У нас и так нервы на пределе, нечего лишний раз испытывать их на прочность. Если мы, зайдя внутрь, будем чаще коситься друг на друга, чем смотреть по сторонам, ни к чему доброму это не приведет. В этой пещере уже сгинули несколько сотен гномов, и одна Инари знает кто еще!

Я вздрогнул. Вдоль арки над воротами шла надпись – рунная, но явно не на привычном гномском – и при словах китаянки эти руны вдруг словно вспыхнули изнутри. Никто другой этого не заметил – то ли я один смотрел в ту сторону, а может, и мне просто почудилось… но холодок по спине скользнул. Надпись могла означать все, что угодно: «Добро пожаловать» или «Плата за вход: три фунта золотого песка с носа», но и «Оставь надежду всяк, сюда входящий» тоже имелось в списке вариантов. Гномы – народ упрямый, и кто знает, до чего именно мог прогрызть земную твердь ихний «Крот»? Ладно, если просто в спальню к очередному барлогу… а то ведь, говорят, что в некоторых местах и преисподняя не так уж глубоко, как принято надеяться.

– Кейн, ты что, заснул? Твоя очередь.

Я мотнул головой, пытаясь отогнать дурные мысли на манер мух, и, развернувшись боком, начал протискиваться в щель. Навстречу мне дул ветер – не очень сильный, но вполне ощутимый ветер из-под горы, с чужим, непривычным запахом.

* * *

Не знаю, бывал ли кто-нибудь из моих спутников прежде в гномских городах. Я – так уж точно нет. Мой опыт по части гномских жилищ был одномоментен и уходил корнями в детство. Когда мама взяла меня с братцем Филом к своей сестре, жившей в Мэриленде, мне было семь, а Филу как раз стукнуло двенадцать. Так вот, в городке Фредерик среди прочих достопримечательностей имелся и гномский магазин, свежезакрытый хозяевами после введения советом округа очередного налога на нелюдей. Уходя, гномы старательно заделали все возможные входы-выходы, но, разумеется, уже через месяц большей части этих преград не стало – хорошей доске всегда найдется место в хозяйстве, дюжине отличных гвоздей – тем более. Однако в ходы под магазином взрослые предпочитали не соваться – зато для местных ребятишек они оказались в самый раз. Правда, уже и мне нужно было здорово нагибаться, чтобы не бороздить макушкой своды узких подземных коридоров. Филу же и вовсе приходилось вставать на четвереньки – а ползти так с огарком в руке удовольствие сильно ниже среднего.

Сейчас же я был на треть выше себя тогдашнего и в здоровой руке намертво прописался «Громовой Кот» – так что мысль о коридорах под гномий росточек радовала меня еще меньше, чем братца Фила. Оставалось лишь надеяться, что, сделав двери под троллиный рост – на глаз ярда четыре в верхней точке створок – неведомые строители не забыли проложить к ним тоннель соответствующих размеров.

И, как ни странно, древние гномы действительно это сделали.

Начинавшийся за воротами коридор в ширину был футов тридцать пять – сорок, вверх же уходил овальный свод, смыкавшийся где-то там, высоко над головами. Думаю, окажись щель пошире, мы бы спокойно проехали здесь верхом…

…как это сделали наши предшественники. Свет фонаря в руках китаянки сотворил мир без полутонов, в его луче устилавшая коридор пыль казалась почти белой, а отпечатки сапог и маленьких подков – черными.

– Лучше погаси, – велела дарко, и каменные стены тут же подхватили её слова, перекидываясь ими словно мячиком: «Погаси… гаси… аси…». – Масло нам пригодится дальше.

– Но…

– Без «но». Здесь хватит света и для человеческих глаз.

Коротко лязгнула заслонка, и яркий луч пропал.

В первый миг я решил, что дарко все же ошиблась. Но затем из темноты начали проступать бледно-голубоватые полосы на стенах. Они были разные по размерам и разбросаны по всему коридору без какого-либо порядка – словно подвыпивший великан прошелся с кистью и ведром светящейся краски. Не эльфийский фиал, конечно, но должен признать: тоннель был освещен лучше большинства ночных улиц в человеческих городах.

– Гномские пони, – наклонившись к самому полу, Толстяк замерил отпечаток подковы растопыренными пальцами. – Полезная скотинка, с виду мелочь, а тащит побольше иного мула. Правда, и насчет жратвы разборчива, всякую колючую дрянь жевать не станет, подавай ей овес или ячмень…

– Или трюфели, – фыркнула Сальватано. – Под горой злаки не растут, поэтому гномы кормят своих пони грибами.

– Под горой крысятина за деликатес идет. – Гоблин перешел к отпечаткам сапог. – Мне Хавчик рассказывал про ихнее меню… даж меня чуть не вытошнило.

– Мак Хавчик склонен к преувеличениям, – при этих словах дарко почему-то коснулась своей груди… левой. – Традиционная подгорная кухня с точки зрения полезности куда лучше моря пива и горы стейков.

– А с точки зрения вкуса она и вареной подметке в подметки не годится, – хохотнул гобл и тут же, посерьезнев, добавил: – Здесь прошли не только гномы.

– Ты уверен?

Несмотря на серьезность вопроса, гобл отвечать не стал – если не считать за ответ нечто среднее между цыканьем и пуканьем.

– Караван гномов охраняли люди, – напомнила Лисса.

– И что, коротышки позволили бы им войти сюда, в святая святых?

– Мы не знаем, – китаянка тоже умела нажимать голосом, – что и как здесь происходило. Возможно, их оставили ждать за воротами. Возможно, с ними рассчитались еще у подножия гор, и охранники пропали на обратном пути без всякой связи с гномами. Мы знаем лишь, что вернувшихся назад не было.

Я тем временем подошел к одной из светящихся полос. Вблизи было видно, что светится не краска, как показалось мне поначалу, и даже не знаменитый пещерный лишайник, – источником неяркого сияния был каменный прожилок. Оглянувшись, я убрал револьвер и протянул руку к…

– Люциферит. Руками не трогать.

Рука застыла, не дотянувшись до стены на пару дюймов.

– В них что, души проклятых демонов сидят?

– Нет, молнии. В природе жилы люциферита могут накапливать мощный статический заряд. Я читала.

Из всего, что говорила до сих пор вампирка, эта фраза была самой… ироничной. Похоже, лёд если не растаял, то уж точно покрылся трещинами.

– Что, так и будем стоять у входа?! – осведомилась дарко. – Или все-таки пойдем дальше?

– А Францеска и Марти?

– Они нас догонят. Мы пройдем до первой развилки.

– Или до первой ловушки, – буркнул гобл. – Что-то этот парадный вход выглядит больно уж незащищенным.

– Мы пойдем по следам целой толпы гномов, зеленый. Тебе этого мало?

– Мало, точняк. Я бы предпочел пойти за дюжиной людей, ну или хотя бы орков. Гномы запросто могли обойти гномские же западни.

Толстяк явно уперся рогом. Спорить с ним в таких случаях, как я уже знал, было совершенно бесполезным занятием. Намного проще и надежнее было бы приказать ему идти вперед, не забыв при этом пригрозить. Однако Сальватано поступила иначе – презрительно усмехнувшись, она обошла гоблина и спокойно двинулась дальше по коридору. При этом в руке у неё оказалась вовсе не гномская чудо-пушка, – из которой, как я подозревал, меня и достали на приснопамятном склоне, – а всего лишь тонкий хлыст. Словно бы дарко только что вернулась с конной прогулки по родному поместью и теперь шла по аллее к особняку.

– Идем? – обернулась ко мне китаянка.

– После вас, мисс. Или, – я слегка улыбнулся, – ты скажешь, что сейчас не время быть джентльменом?

– Не время и не место. – Лисса не приняла шутки. – Хотя и пара футов тоже вряд ли что-то изменят. Постарайся только не угодить мне в спину, если вдруг захочешь выстрелить.

– Заметано, партнер.

Тоннель не был прямым. Он шел с небольшим уклоном вниз и, кажется, немного изгибался влево. В последнем, впрочем, я не был уверен, потому что полосы на стенах впереди сливались в одно бледно мерцающее пятно… которое вдруг расколол черный клин, становившийся все больше и больше, пока…

– Ах-х!

Это было… ну как… очень сложно передать словами даже не саму открывшуюся нам картину, а испытанные при этом чувства. Вроде как идешь себе тихо-мирно по ровной, как стол, прерии, никого не трогаешь и вдруг – бац! – в земле перед тобой обнаруживается пропасть один-черт-знает-сколько футов или даже миль глубиной и ты успеваешь затормозить лишь на самом её краю. Вот у нас вышло примерно так, с той только разницей, что мы оказались на дне этой пропасти.

Справа и слева от выхода из тоннеля имелось по неширокой лесенке. Они шли к галереям, располагавшимся на высоте примерно моих плеч. Шириной галереи эти были два или три фута, не больше – древние гномы, похоже, были сильно худосочнее нынешних, либо передвигались исключительно по-крабьи, бочком. На галереи выходили маленькие оконца, двери, а еще от них шли наверх лесенки – к следующим галереям. И еще раз. Уступ за уступом, древний город гномов тянулся вверх по сторонам, насколько хватало глаз – цепочки светящихся окон, арки перекинутых над пропастью мостиков с иглами фонарей, наплывы каких-то балкончиков, площадок и еще одни гномы знали каких архитектурных штук.

Все это, маленькое в отдельности, взятое целиком, заставляло чувствовать себя ничтожной букашкой – инфузорией или как их там, – случайно заползшей в муравейник светлячков. Завораживающее в своем величии зрелище…

…и жуткое, стоило лишь вспомнить, что подземный город перед нами давно мертв, и все эти огоньки – поминальные свечи. Да, именно так, подумал я, пусть здесь жили нелюди, пусть даже они никогда не слыхали о Христе. Это становится неважно, когда смотришь на окно и понимаешь, что льющийся из него холодный голубоватый свет был зажжен/сотворен/зачарован мертвыми – для мертвых. А живых здесь никто не ждет, им тут – не место.

– Ыгы, эй-парень, согласен, – медленно и отчетливо произнес гоблин, дав понять, что последнюю фразу я «подумал» в полный голос.

– Вот уж не подозревала, что гоблины так боятся мертвецов. – Дарко поставила ногу на ступеньку лестницы справа, и та неожиданно издала вполне деревянный скрип. – При вашем-то насквозь непочтительном отношении к покойникам.

– Ы-ы, в том-то и дело, киса. Мы-то знаем: лучший способ этой, пре-… пра-… а, во, профилактики от зомбей – мясо сожрать, а кости пустить в дело… ну или хотя бы собакам кинуть. И живот набит и не ждешь, пока с погоста дрянь всякая полезет. А тут… не-е, паршивое место, – гобл дернул плечами, – у меня от него шкура бородавками покрывается. Наверняка местные карлики, прежде чем сдохнуть, выколдовали какое-нибудь особо хитрое и злобное проклятье для желающих захапать ихнее добро.

– В таком случае тебе нечего бояться, зеленый, – убрав сапог, Линда потыкала в ступеньку кончиком хлыста. Стук при этом раздался вполне каменный.

– Проклятье, имейся оно, давно должно было настигнуть дракона. Ведь это же он перебил здешних жителей и присвоил их сокровища.

– Может, оно дракона не осилило, – возразил Толстяк, но уже с меньшей уверенностью. – И теперь бродит вокруг и жрет кого помельче… о! Слышите?! Какой-то стук…

– Конечно, мы слышим. Это ме-е-ертвые гно-омы, – с подвывом затянула Сальватано, – стуча-а-ат свои-и-ими загро-о-обными молотка-а-ами.

Наверно, в иное время это выглядело бы просто дешевой шуткой. Однако здесь и сейчас, глядя на дарко, я вдруг явственно почувствовал шевеление на макушке. Может, Линда и шутила – но мне точно было не до смеха.

– Это шаги по тоннелю.

В первый раз я искренне обрадовался этому ровно-безразличному тону. Голос вампирки подействовал на сковавший меня страх, словно удар лома – на лед. Хруст, осколки в стороны – и больше никаких шевелящихся волос.