Текст книги "Под несчастливой звездой"
Автор книги: Анастасия Анфимова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 82 (всего у книги 83 страниц)
Глава последняя. Протяни руку
Анукрис чувствовала себя удивительно мерзко, несмотря на возвращение под крышу родного дома. Хорошо еще, что Небраа не возжелал сразу же получить от неё задолженность по супружеским обязанностям. А то она вряд ли смогла бы удержаться, чтобы не расцарапать гладко выбритую физиономию первого пророка.
Ни страшная физическая и душевная усталость, ни выпитое вино не смогли справиться с нарастающим возбуждением и погрузить женщину в сон. Лежа на чистой постели, она смотрела в потолок и злилась на все! На Алекса, который бросил её одну с этим лысым бараном Небраа, на своего мужа, который не захотел взять парня на службу, и тем самым сразу решить все проблемы Анукрис. И даже немного на богов, поскольку никак не могла решить, что же лучше: жить с этим неблагодарным ничтожеством в богатстве и довольстве или быть рядом с Алексом, который совсем не видит в ней женщину!
Пытаясь принять окончательное решение, Анукрис стала вспоминать, как голодала в Нидосе, порой мечтая о куске хлеба. Но вместо этого память упорно возвращала молодую женщину в подземелье старинного кладбища, где она так бы и осталась очередной игрушкой сумасшедшего старика, если бы не Алекс.
– Ну почему он меня не позовет! – простонала Анукрис и разревелась.
Слезы принесли успокоение и долгожданный сон.
А утром начались привычные хлопоты. Умывание, наведение красоты, озабоченная Мерисид, которая откровенно призналась, что просто не знает, чем занять такую прорву народа.
– Господин сказал, что мы переедем в новую усадьбу только после похорон Сетиера, – вздохнула старшая служанка, глядя, как Самхия тонкой кисточкой обводит глаз молодой хозяйки. – Но его еще даже не забальзамировали. А в нашем доме им просто нет работы.
– Так отправь их в храм, – не задумываясь, сказала Анукрис. – Господин найдет, к чему их пристроить. Только пусть жрецы сами их и кормят.
Удивляясь столь быстрому решению проблемы, над которой она билась все утро, старшая служанка покинула комнату.
Завтрак Анукрис подавала Самхия, а начальственный голос Мерисид гремел на кухонном дворе. Вскоре она вернулась, смущенно сообщив, что госпожу очень хочет видеть Алекс.
Сердце у молодой женщины оказалось где-то в горле, и она, с трудом взяв себя в руки, царственно кивнула.
– Пусть зайдет.
Юноша успел вымыться, побриться и даже подрезать изрядно отросшие волосы. Он поклонился, многозначительно взглянул на Самхию, с преувеличенным вниманием копавшуюся в сундучке с косметикой и, скривившись, дернул головой.
Анукрис удивленно пожала плечами, а Мерисид взяла служанку за плечо и, наклонившись к уху, тихо проговорила:
– Выйди.
Девушка удивленно посмотрела на госпожу. Та кивком подтвердила полученное распоряжение.
– Ты нашла мой сундук? – деловито осведомился Алекс.
– Я же говорила, в кладовке лежит! – разочарованно буркнула бывшая танцовщица.
– Пошли туда, – велел юноша.
– Зачем? – удивилась госпожа.
– Делить наследство Тусета, – грустно усмехнулся Алекс.
– Он пустой! – насмешливо проговорила старшая служанка.
– Это только кажется.
И тут Анукрис вспомнила. «Дыхание богов»!
– Пойдем, Мерисид!
Ничего не понимавшая женщина поспешила за торопливо шагавшей госпожой.
В кладовой ночевали слуги Раату, и все вещи неустойчивой пирамидой громоздились вдоль стен.
– Вот он! – юноша указал на красиво расписанный сундук, заложенный табуретками, столиками и пустыми корзинами.
– Я пойду за привратником, – предложила старшая служанка.
– Нет! – в один голос вскричали Алекс и Анукрис.
– Ты поможешь! – юноша ткнул пальцем в Мерисид. – Чужих в это дело вовлекать не будем. Тут ничего тяжелого нет.
Пока они разбирали груду мебели, госпожа несколько раз выглядывала из кладовой, проверяя, нет ли кого поблизости. Из каморки привратника доносился бодрый переливчатый храп, но в дверях дома мелькнула фигурка Самхии. Очевидно, девушка решила понаблюдать за хозяйкой, но, заметив её, поспешно скрылась.
– Вот!
Просто удивительно, как быстро на вещах скапливается пыль, и с какой бешеной скоростью плетут пауки свои сети!
Злая старшая служанка отряхивала платье, а Алекс срывал с сундука остатки паутины. Положив его на бок, он осторожно вытащил кинжалом две длинные клепки. Раздался легкий щелчок. Юноша поддел острием кинжала тонкую панель, за которой оказался тайник.
– Пустой! – пробормотал пораженный Алекс. Не зарывая рта, он посмотрел на Анукрис. Та покачала головой.
– Я даже не знала, как его открывать!
Парень перевел тяжелый взгляд на Мерисид. Та испуганно попятилась.
– Ты что? Я вообще не знаю, что это такое!
– А может не с той стороны? – с надеждой спросила молодая госпожа.
– Нет, – покачал головой Алекс. – Я точно помню. Тот кусок Тусет продал Сентору Кассу Крумону.
Вдруг послышался громкий стук в ворота и крик:
– Эй, открывайте!
– Посмотрите, кто там, – распорядился юноша. – Я здесь приберу.
Женщины торопливо покинули кладовую, прикрыв за собой дверь. Гибдснор, зевая и потягиваясь, уже открывал калитку.
Во двор вошел один из охранников Джедефмоота.
– Где чужаки Алекс и Гернос? – надменно спросил он, с презрением глянув на пыльное платье Мерисид.
– Здесь, – выступила вперед Анукрис.
– Почетный носитель золотого трона владыки Рек и берегов, верховный жрец храма Птаха в Амошкеле, мудрейший господин Джедефмоот немедленно требует их в Дом людей!
– Сейчас прикажу позвать, – поклонилась молодая госпожа.
– Я здесь! – сказал появившийся из-за угла кладовой юноша.
– Позвольте только привести себя в порядок? – он показал грязные ладони. – Это не займет много времени.
– А ты, Мерисид, найди Герноса.
– Да, госпожа, – кивнула старшая служанка. – Он, наверное, в саду.
– Пройдемте в дом, – любезно пригласила посланника Анукрис.
– Благодарю, – чуть склонился тот. – Но нам надо торопиться.
Появился Алекс с мечом за поясом и сумкой на плече, а чуть позже евнух, вытиравший на ходу руки.
– Что это было, госпожа? – спросила Мерисид, когда разочарованная хозяйка поднялась на веранду. – Там, в кладовке?
– Ты слышала когда-нибудь о «дыхании богов»? – спросила та.
– Только в сказках, – пожала плечами бывшая танцовщица. – Это такая ткань, невесомая как пух, прочная как канат и блестящая как вода. Её привозят далеко из-за моря, и она стоит в сто раз дороже золота.
– Это не сказка, – покачала головой госпожа, откидываясь на спинку кресла. – Я сама держала его в руках.
Она мечтательно вздохнула.
– На острове, где Тусет нашел священную книгу. Помнишь, я рассказывала?
– Ты говорила, что там жили гедане.
– Энохсет отказался от еретического учения, – строго нахмурилась Анукрис. – Он хотел вернуться домой.
– А «дыхание богов», госпожа? – Мерисид вернула её воспоминания в нужное русло.
– Его нашли на корабле, который давным-давно разбился у того острова.
– Какое оно?
– Как небо в месяцы разлива, – улыбнулась приятным воспоминаниям молодая женщина. – Блестящее, расшитое тончайшими золотыми и серебряными нитями, сплетавшимися в узор, похожий на волшебные цветы.
– И много его было?
– Пятнадцать или двадцать локтей, – пожала плечами Анукрис. – Алекс и Энохсет разрезали пополам и спрятали в два тайника. Когда мы приплыли в Нидос, Алекс рассказал о нем Тусету. Господин продал один кусок Сентору Кассу.
– За сколько? – деловито осведомилась старшая служанка.
– Сто дебенов золота.
– Великие боги! – вскричала пораженная Мерисид.
Хозяйка с ленивым злорадством наблюдала, как меняется выражение её лица. «Такие деньги лежали в двух шагах, а ты и не знала!»
Старшая служанка быстро овладела собой.
– Это же куча золота! Куда оно делось, госпожа?
– Тусет должен был получить его у казначея живого бога по расписке Сентора Касса. Куда она делась после его смерти, я не знаю. Наверное, он её сжег или разорвал, чтобы не досталось Сетиеру.
Молодая женщина пожала плечами.
– Госпожа, а может быть, Алекс все же открыл не тот тайник? – многозначительно прищурилась бывшая танцовщица.
– Пойдем, посмотрим! – Анукрис с готовностью встала.
Они долго возились, пытаясь поддеть тонким ножом деревянные клепки. А когда смогли, то выяснилось, что и этот тайник пуст. С трудом вставив на место панель, разочарованные женщины вышли из кладовой.
– Прости, госпожа, – извинилась Мерисид. – Алекс тебя не обманывал.
– Я знаю, – грустно улыбнулась хозяйка. – Просто хотелось себя чем-нибудь занять. Неизвестно еще, что им скажет Джедефмоот?
Старшая служанка стала уверять, что ничего плохого с чужаками не случится. Анукрис благодарно улыбнулась, и тут же напустив на себя строгий вид, отправилась проверять кухонный двор. Потом посетила птичник, зашла в сад. Но беспокойство только нарастало. Солнце как-то особенно торопливо взбиралось на небо, а Алекс все не возвращался.
– Может быть, послать мальчишку в Дом людей? – предложила Мерисид. – Я оставила Тумина помогать кухарке.
– Нет, – покачала головой госпожа. – Ничего уже не изменишь. Будем ждать.
Видя мрачное настроение молодой хозяйки, служанка решила её немного развлечь.
– Ты слышала, что Алекса объявляли мертвым?
– Да, – кивнула та. – Повелитель смерти говорил об этом.
– Вчера приходил Карахафр, передать, что нас с Самхией и Гибдснором убрали из списка слуг Дома людей, и рассказывал, что никак не могут отыскать, кто сообщил о его гибели!
– Как это? – удивилась хозяйка.
Бывшая танцовщица торопливо зашептала, насмешливо улыбаясь:
– Пропал папирус с письмом из лагеря Абаз, где было написано, что он встретился с солдатами и утонул в реке!
Она захихикала и продолжила тихим шепотом:
– Седак говорит, что, скорее всего, Раату сам все придумал, чтобы успокоить горожан! А никакого папируса никто не присылал.
– И это Судья людей! – презрительно фыркнула Анукрис.
Она немного повеселела и отправилась в свою спальню, где стала разбирать подарки от «благодарных горожан» первому пророку храма Сета. Горшочки и пузырьки с разными красками и благовониями, куски ткани разного качества, красиво расписанная посуда, различные корзиночки.
Анукрис едва не выронила из рук маленькое серебряное зеркальце, когда послышался громкий стук в ворота и веселый голос Алекса. С трудом сдерживаясь, она приказала Самхии сложить все обратно и только после этого поспешила на двор.
Юноша довольно улыбался. За его спиной сияла, как начищенный медный кувшин, физиономия евнуха и хмурое лицо одного из слуг.
– Госпожа! – парень поклонился. – Мерисид!
Тут только Анукрис заметила рядом старшую служанку.
– У меня к вам большая просьба! – он еще шире улыбнулся. – Одолжите лодку?
– Зачем? – удивилась бывшая танцовщица.
– Гернос, – Алекс хлопнул рукой по плечу евнуха, – хочет прокатиться по реке. А Друг ему поможет. Так?
Немой слуга энергично закивал головой.
– Но разве вы не поплывете с нами? – робко проблеял Гернос.
– Вы справитесь! – отмахнулся юноша. – Я в тебя верю.
– Пусть забирают! – раздраженно поморщилась Анукрис. – Что тебе сказал Джедефмоот?
Молодой человек вытащил из сумки свернутый папирус и протянул Мерисид.
– Читай!
– Я, Джедефмоот почетный носитель золотого трона Владыки реки и берегов, верховный жрец храма Птаха в Амошкеле по велению великого визиря и воле Живого бога, государя Келл-Номарха Гебхотепа III, жизнь, здоровье, сила, разрешаю Алексу и другим чужакам беспрепятственно выехать из Келлуана вместе с их вещами. Капитан или хозяин любого корабля, направляющегося в Нидос, обязаны взять их на борт и доставить в город, не требуя оплаты. Ну и так далее.
– Все-таки уезжаешь? – тихо всхлипнула Анукрис.
– Да! – кивнул Алекс. – Завтра праздник жертвоприношения. Твой супруг уже договорился с верховным жрецом храма Себера о покупке двух быков.
Он пожал плечами.
– Вот выполню последнюю клятву Энохсету, и послезавтра с утра мы с Герносом покинем ваш город навсегда!
Молодая женщина почувствовала, что вот-вот разревется. Скривив губы в подобии улыбки, она развернулась и быстро пошла в дом. Добежав до дверей, Анукрис на миг остановилась. Возвращаться в свою комнату не хотелось. Вдруг Самхия еще не все убрала.
Всхлипнув, молодая хозяйка стала подниматься на крышу. Там под навесом стоит её любимое кресло, где ей никто не помешает плакать. Молодая женщина забралась на него с ногами, стащила с головы парик и приготовилась зарыдать, как вдруг услышала чьи-то шаги. Кто-то медленно поднимался вверх по лестнице.
Сердце сжалось в недобром предчувствии.
– Алекс! – прошептала она одними губами, быстро спустила ноги и надела парик.
Теребя пояс на юбке, юноша смотрел на неё с непривычной робостью.
– Чего тебе? – резко спросила она.
– Поговорить, – тихо ответил молодой человек. – Однажды мне уже приходилось расставаться с дорогим человеком. И я до сих пор жалею, что не смог попрощаться по-настоящему и сказать все, что было нужно.
– Бери табурет, – дрогнувшим голосом сказала Анукрис, вытирая нос платком.
Юноша сел напротив и замялся, не зная, как начать.
– Это наш последний разговор наедине, – заговорил он, еще больше смущаясь. – И я не хочу, чтобы у тебя осталась какая-то обида на меня. Мне нравишься ты, этот город и ваша страна. Если бы был жив Тусет, я бы ни за что не уехал.
– Так оставайся! – с отчаянной надеждой вскричала молодая женщина. – Принеси клятву мне! И муж ничего не сможет сделать! По брачному договору у меня есть свои средства!
– Это невозможно, – мягко остановил её Алекс. – Ты же знаешь, что Небраа никогда не смирится с моим присутствием в доме. Я буду постоянной причиной ругани и споров, которые могут разрушить вашу семью. Я уже не говорю о тех разговорах, которые пойдут по городу! От тебя отвернутся все, а Небраа будут жалеть. Ты станешь живым позором. Твой муж добрый человек, но вряд ли он сможет долго терпеть такое унижение и рано или поздно от тебя избавится!
– Пусть! – капризно надула губы госпожа. – Разведемся!
– Для чего? – проговорил он. – Наши отношения…
Молодой человек отвел взгляд в сторону. Анукрис женским чутьем поняла, что собеседник хочет, но не решается сказать что-то важное. «Говори! – мысленно взвыла она, вцепившись в подлокотники кресла. – Говори же, камень бесчувственный!»
– Они никогда не станут по-настоящему близкими, – словно услышав её, продолжил Алекс и, глядя ей в глаза, твердо произнес. – Я не смогу быть твоим любовником!
От неожиданности она чуть подалась назад.
– Дело не в том, что ты замужем, – покачал головой юноша. – Я вижу, как к тебе относится Небраа…
– Я не такая красивая и опытная как Мерисид? – горько усмехнулась молодая женщина, удивленная несвойственной собеседнику откровенностью.
– Ты прекрасна, и Мерисид тут ни причем.
От этих слов мышцы её ослабели, а по телу разлилась незнакомая, сладкая истома.
– Причина во мне, – Алекс махнул рукой. – Только ничего не спрашивай! Я сам толком ничего не понимаю. Просто поверь!
Наваждение прошло. Анукрис молчала. Она словно бабочка запуталась в паутине его слов и не знала, что возразить. Как объяснить, что ей достаточно видеть его, слышать голос, знать, что он рядом, и от этого чувствовать себя легко и спокойно? Невозможно растолковать мужчине то, что может понять только женщина.
– А без меня все наладится, – заверил её юноша. – Люди быстро забудут обвинение твоего мужа в колдовстве. Ты станешь уважаемой дамой. Будешь принимать гостей и ходить на пиры. Если я не буду мельтешить перед глазами Небраа, его отношение к тебе изменится. А когда ты подаришь ему наследника, он тебя будет на руках носить!
– Он себя чуть носит, – усмехнулась собеседница.
Алекс улыбнулся.
– Хорошо, что ты шутишь. Я очень не хочу, чтобы у тебя осталась на меня какая-то обида. Ты единственный человек на весь Келлуан, чье мнение мне не безразлично. Давай, просто пожелаем друг другу счастья и сохраним в памяти все хорошее, что было между нами.
– Ты твердо решил уехать? – с горечью спросила она.
– Да.
– И ничего не может заставить тебя остаться.
– Если только силой попробуют задержать, – жестко усмехнулся юноша.
– Тогда прощай! – Анукрис сделала попытку улыбнуться.
Он встал и оставил молодую женщину одну. Вскоре она увидела его на берегу канала. Парень сидел на берегу канала и бросал в воду камешки. А Анукрис все размышляла, что на самом деле хотел сказать этот странный человек? Почему ей кажется, что в словах юноши чувствовалась какая-то фальшь и недосказанность? Или ей просто очень хочется так думать?
На крышу поднялась Мерисид с бокалом в руке.
– Госпожа, Самхия приготовила гранатовый сок.
Она молча протянула руку за любимым напитком.
– Он признался вам в любви? – тихо спросила старшая служанка.
Хозяйка хмуро взглянула в её блестящие от любопытства глаза. «Ты хотя бы раз была с ним, старая овца! А мне и этого не досталось».
– Нет, – буркнула Анукрис, чувствуя, что завидует бывшей танцовщице. – О любви он не говорил.
– А о чем?
«Она, что нарочно?!» – внезапно сладкий сок показался ей горьким. С трудом заставив себя его допить, госпожа проворчала:
– Тебя это не касается!
Старшая служанка поклонилась и, как показалось Анукрис, злорадно усмехнувшись, ушла.
– Вот мерзавка! – молодая женщина с раздражением ударила кулачком по подлокотнику кресла, встала и поспешила вниз.
– К обеду все готово? – строго спросила она удивленно остановившуюся Мерисид.
– Да, госпожа. Но господин прислал слугу и велел передать, что обедает у главного инспектора.
– Тогда накрывай на стол. Я проголодалась!
– Слушаюсь, госпожа, – поклонилась старшая служанка, и опять Анукрис послышалась в её словах скрытая насмешка.
Уже мрачно пережевывая жареную рыбу, молодая женщина услышала громкий стук в ворота.
Мерисид, стоявшая у стены, поспешно вышла.
– Что там? – поинтересовалась хозяйка, когда служанка вернулась.
– Друг с чужаком вернулись.
Бывшая танцовщица смущенно потупила взор.
– Может быть, пригласить Алекса за стол?
– Нет! – вскричала Анукрис.
Старшая служанка обиженно пожала плечами.
– Я только предложила.
Госпожа оставила недоеденный салат и, ругаясь сквозь зубы, ушла в свою комнату, где уселась на кровать и мрачно уставилась в стену.
Небраа появился только в сумерках. Как и положено, в приличном келлуансокм доме без главы семейства за ужин не садились.
Быстро сполоснувшись, первый пророк с жадностью набросился на еду.
– Господин Джедефмоот приказал тебе никогда не вспоминать о Повелителе смерти, – сказал он жене, отпив изрядный глоток пива.
– Что? – не поняла Анукрис, откладывая в сторону булочку.
– Велено говорить, что ты сбежала по дороге на каторгу и все это время пряталась в старинных гробницах на той стороне Лаума, – охотно пояснил муж, отрывая ножку от жареной утки. – Незачем всем знать об осквернении старого кладбища Сета и о том, кто на самом деле был Пуатхотеп. С тех пор, как началась эта история с моим братом, доходы храма и так сильно упали.
Первый пророк запил мясо вином, взял булочку и озабоченно вздохнул.
– Многие торговцы перебрались на двор храма Себера.
– Хорошо, – равнодушно пожала плечами супруга. – Я буду молчать.
– Скорее бы несносный чужак убрался из города! – злобно фыркнул Небраа. – Все беды начались, когда брат привел этого наглеца в наш дом!
Подобная неблагодарность до глубины души возмутила Анукрис. – Он же спас тебе жизнь!
– Не он! – фальцетом крикнул первый пророк. – Мерисид, а не твой любовник, спрятала меня в саркофаге Нефернут и спасла мне жизнь! Только ей я обязан всем, что у меня есть.
– Вы преувеличиваете мои скромные заслуги, господин, – тихо сказала стоявшая у стены старшая служанка.
– Нет! – строго одернул её хозяин. – Ты делом доказала свою верность и будешь щедро вознаграждена!
Он гневно посмотрел на жену.
– А твой Алекс пусть проваливает в свой развратный Нидос, где ему самое место среди таких же разбойников и убийц!
Глядя на раскрасневшуюся от злости морщинистую физиономию, покрытую мелкими капельками пота, молодая женщина совсем потеряла аппетит.
– Алекс никогда не был моим любовником! – вскричала она, вскакивая со стула. – Но если бы он только попросил, уж я бы не отказала!
– Шлюха! – рявкнул Небраа, швырнув в неё обглоданной костью.
Она ловко увернулась и, крикнув на прощание:
– Старый дурак, – направилась в свою спальню.
А первый пророк еще долго бушевал, призывая гнев богов на развратников и нечестивцев. Вдруг его голос резко смолк. Анукрис приоткрыла дверь своей комнаты и выглянула в коридорчик.
– Что шумишь, мудрец? – услышала она насмешливый голос Алекса. – Может быть, я могу помочь?
– Нет, – проворчал Небраа. – Это дело семейное и к тебе отношение не имеет.
– Прости, мудрец, – извинился юноша с откровенной дурашливостью. – Но, говорят, пожилым людям кричать опасно для здоровья.
– Меня хранит Сет, – буркнул первый пророк.
– Очень на это надеюсь, – вздохнул наглый гость. – До завтра, мудрец.
Скрипнула дверь, до молодой женщины донеслось гневное пыхтение супруга, направлявшегося в свою спальню.
Она сама разделась, смыла краску с лица, и когда в комнату заглянула Самхия, притворилась спящей.
Служанка осторожно прикрыла дверь. Анукрис открыла глаза в темноте, рассеянной лишь робким светом звезд сквозь маленькие окна.
– О Анук богиня влаги на полях, наставь меня? – тихо молилась молодая женщина своей покровительнице. – Я совсем запуталась в своих желаниях. Помоги мне найти правильный путь. Пошли мне знак, как поступить, чтобы не раскаиваться всю жизнь? Обещаю принести щедрую жертву на твой алтарь.
Раз за разом обращалась она к богине, пока не заснула. Но, увы, так ничего и не увидела во сне.
Сев на кровать, Анукрис обиженно оглядела серые от утренней зари стены.
– Что-то я сегодня рано проснулась, – пробормотала она под нос, оборачивая бедра юбкой.
Завтра она навсегда расстанется с Алексом. Значит, сегодня надо выглядеть особенно красивой. Пусть он запомнить её такой.
Молодая женщина деловито перебрала немногочисленные платья, выбрала желтый буст и короткий парик, а служанка все не появлялась.
«Вот лентяйка! – с негодованием подумала госпожа. – Пойду, разбужу и отругаю!»
Она распахнула дверь и замерла от неожиданности. Из обеденного зала доносился тихий, счастливый смех Небраа.
«Чем это он так доволен?» – озабоченно подумала Анукрис, и осторожно ступая на цыпочках, стала пробираться к залу.
Её супруг, сияя как новенькая золотая монета, сидел в кресле, держа на коленях Мерисид. Одна рука его лежала на обнаженном плече старшей служанки, а вторая на животе.
– Уверена, он мой? – улыбаясь во весь рот, спросил первый пророк.
– После того, как вы отбыли в Амошкел, я все дни пила Золотую настойку Исид, – тихо отвечала бывшая танцовщица, водя пальчиком по бритой голове хозяина. – Это самое надежное средство. Значит, зачатие могло произойти только тогда, когда вы были дома.
– У меня будет сын! – Небраа вновь засмеялся тем самым счастливым смехом, который уже слышала Анукрис. – Наследник!
– Что вы, господин?! – всполошилась Мерисид. – У вас еще будут законные сыновья. Госпожа молода и полна сил.
– Эта тухлая рыбина не способна любить! – улыбка исчезла с лица первого пророка. – От крокодила и то дождешься больше ласки. Как же она сможет зачать?!
Он вздохнул.
– Да и со мной много чего случилось за это время.
– Вы еще очень…, – старшая служанка хихикнула. – Сильный мужчина, господин.
– Но уже не так молод, – Небраа легонько подвинул Мерисид, и та послушно встала. – Никому не говори, пока мы не переселимся в новый дом.
Анукрис отступила от двери, тихо пробралась в свою комнату и села на табурет перед туалетным столиком. Тут же раздался стук, и вошла Самхия.
Чисто вымытый, натертый каким-то приятно пахнущим маслом, с разрисованной физиономией, в парике и с кучей побрякушек на шее Александр чувствовал себя трансвеститом. Но именно на таком виде еще вчера вечером настояла Мерисид.
– Ты идешь приносить жертву Сету, – убеждала она. – Там будет много народа, и ты должен выглядеть прилично.
Пришлось согласиться. Нельзя же совсем игнорировать местные обычаи.
Вчера старшая служанка казалась какой-то озабоченной, но сегодня с самого утра «цвела и пахла как майская роза». Шутила с подчиненными и даже что-то напевала себе под нос.
И Небраа, обычно кривившийся при одном взгляде на нежеланного гостя, вел себя на редкость доброжелательно и даже похвалил макияж Алекса.
– Это Мерисид помогла мне выглядеть так красиво в столь знаменательный день, – резиново улыбнулся юноша.
– Она замечательная женщина! – с энтузиазмом поддержал его первый пророк, весьма удивив собеседника.
В сопровождении слуг они пришли на площадь перед храмовым двором, где их ожидал нервно расхаживавший погонщик и пара горбатых быков с большими рогами и тупо-равнодушными мордами.
Увидев первого пророка, он облегченно вздохнул.
– Будешь смотреть покупку? – поинтересовался у Александра Небраа.
– Нет, – покачал он головой: «Больно надо! Я в них все равно ничего не понимаю».
Он передал погонщику пару широких серебряных браслетов и золотого крокодильчика величиной с мизинец, а тот ему длинную, гибкую хворостину.
– И что я с этим буду делать? – пробормотал юноша ему вслед.
– Гони во двор! – подсказал кто-то из зевак, количество которых стремительно возрастало с каждой минутой. Весть о том, что чужак собирается принести в жертву храму Сета двух быков, стремительно облетела окрестные улицы.
Алекс легонько ударил хворостиной по костлявому заду быка, что не произвело на того никакого впечатления. В толпе послышались смешки и «добрые советы».
– Пошел! – крикнул Александр, чувствуя себя очень неуютно в роли уличного артиста и ударяя чуть сильнее.
Бык тяжко вздохнул и медленно направился в ворота, а второй задрал тощий хвост и навалил кучу остро вонявшего жидкого помета. Так, что юноша еле увернулся от далеко разлетавшихся брызг. Зрители захохотали. Свистнул прут, бык утробно взревел и, опережая товарища, бросился к воротам.
Первая часть церемонии закончилась для жертвователя полным конфузом. Пока храмовые слуги ловили животное, а горожане хохотали, Алекс тихо матерился сквозь зубы. «Ну не имел я дело с крупным рогатым скотом. Все больше ослы попадались да свиньи!»
Перед тем, как продолжить ритуал, он спустился в священный водоем и, скороговоркой пробормотав что-то о чистоте тела и духа, побрызгал себе на лицо. Тем временем одного из быков отвели на задний двор, где он еще какое-то время будет переводить траву в говядину. А возле второго первый пророк, увешанный цацками, провел какую-то малопонятную юноше церемонию, в ходе которой Александр громко заявил, что отдает этот дар богу мудрости за того, о ком ему хорошо известно.
Поле чего животное быстренько забили и стали сноровисто разделывать. Откуда-то пришли четыре танцовщицы в полупрозрачных платьях с серебряными колокольчиками в руках. Юноша вял из рук Небраа чашку с бычьей кровью и стал медленно подниматься по пандусу к дверям храма. Девушки шли по бокам и звонкими, чистыми голосами пели гимн богу мудрости. У дверей процессию встретил жрец и спросил о чистоте тела, духа и души.
– Тело мое пребывает в чистоте, дух стремится к чистоте, а душа пребывает в теле, и не пришло время её судить.
Служитель Сета поклонился. Алекс в одиночестве вошел в полутемный храм и осторожно поставил чашу на алтарь перед каменной статуей широкоплечего мужчины с головой змеи. Постоял немного, вспомнил несчастного Энохсета, окончившего свою жизнь на забытом келлуанскими богами острове. И с чувством выполненного долга покинул святилище.
Мясники еще работали. Рядом стоял какой-то жрец, очевидно ожидая, когда те закончат. Горожане потихоньку возвращались к своим делам: раскладывали привезенные товары и приглядывались к соседским прилавкам. Представление закончилось, а жизнь продолжается. Александр не стал дожидаться конца церемонии, направившись к Дому людей. У него осталось еще одно дело в этом городе.
Возле цитадели келлуанской бюрократии толпились многочисленные правдоискатели, пытающиеся найти управу на местных чиновников у высокого столичного начальства. Трое солдат перекрыли проход во внутренний двор и пускали просителей небольшими партиями.
Алекс не стал тут задерживаться, а сразу направился к задней двери, возле которой стоял его чернокожий знакомый. Увидев, что юноша безоружен, он растянул губы в плотоядной усмешке и гордо выпятил широкую, мускулистую грудь.
«Как надоели эти альфа-самцы! – с тихой тоской думал Александр, заложив руки за спину и разглядывая его, словно ценитель живописи картину Пискассо. – Почему они всегда стараются показать, что у них самая длинная…»
Его глубокомысленные размышления прервал знакомый голос.
– Чужак Алекс? Что ты здесь делаешь?
Парень обернулся. К Дому людей неторопливо приближался писец-стражник в сопровождении простого писца из местных.
– Вот хотел узнать, не уделит ли уважаемый Джедефмоот мне немного времени?
– Он просто стоял и разглядывал меня, как женщина! – оскалил в улыбке крупные ослепительные зубы чернокожий стражник.
– Не замечал у келлуанок склонности к тупорылым бегемотам, – пожал плечами Александр. – Я молчал потому, что хотел разговаривать с человеком, а не с бараном.
Не стерпев такое оскорбление, охранник бросился в драку и спустя секунду поднял облако пыли, грохнувшись под ноги писцам. Те рассмеялись. Стражник взмахнул кулаком. Юноша перехватил его руку и, вывернув под немыслимым углом, заставил встать на колени.
– Ты еще не устал? – спросил он у взбешенного противника.
– Довольно! – веско проговорил писец. – Отпусти его, Алекс. И пойдем со мной. Я узнаю, сможет ли господин тебя принять.
Оставив опозоренного стражника в пыли, они вошли в двери Дома людей.
Юноша скромно встал у стены, ожидая, когда его провожатый вернется из кабинета начальства. Напротив на лавке устроился мрачный писец и стал внимательно его рассматривать.
– Почему ты принес такую богатую жертву Сету, чужак? – вдруг спросил он.
– Я исполнял клятву, – ответил Александр.
– Скажи, где ты прятался все это время? – понизил голос келлуанин. – Почему мы никак не могли тебя отыскать?
– Думаю, меня хранили боги, – пожал плечами парень.
Писец криво усмехнулся, но тут из двери выглянул приближенный «почетного носителя золотого трона» и махнул рукой.
– Заходи, господин Карахафр.
Потом приходили и уходили еще какие-то люди. Алекс терпеливо ждал. Проследовала целая депутация жрецов. С ними столичный гость общался не менее часа. Но вот они покинули кабинет, и настала его очередь.
– Зачем ты хотел меня видеть? – с хрустом потянулся молодой вельможа, уже привычно не предлагая сесть.
– Я хочу вам кое-что предложить, господин, – юноша сунул руку за пояс и сразу заметил, как насторожился писец-страж.
Стараясь не делать резких движений, Александр вытащил завернутый в тряпочку кусочек пергамента и положил его на заваленный свитками стол.
