Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 83 страниц)

– Я на самом деле не знаю, где сейчас прячется Алекс, – тихо проговорила она. – И я его ждала сегодня ночью.

– Это мне и без тебя известно, – отмахнулся седак. – Лучше скажи, зачем ему понадобилось похищать посох Тусета?

«А будь, что будет, – в отчаянье решила узница. – Пусть решают боги».

– Внутри посоха был спрятан папирус.

– Что?! – вскричал Карахафр, бросаясь к двери.

– Поднимись на лестницу и предупреди, если этот буйвол решит вернуться! – приказал он кому-то и тут же вернулся обратно.

– Что за папирус?

– Донос Минхотепа, писца наместника живого бога в Нидосе, и записка одного горожанина, – прошептала Анукрис. – Из-за них нас уже хотели убить.

И она рассказала о приключениях в городе, называвшемся «жемчужиной короны Келл-номарха».

Седак вытер выступивший на лбу пот.

– Тусету уже после убийства Нефернут предлагали отдать папирус. Но он отказался.

Молодая женщина замолчала.

– Что случилось дальше? – спросил Карахафр, заметно волнуясь.

– На Алекса напали у канала, рядом с моим домом, – продолжила собеседница. – Он пробрался в сад, где я его и нашла. Мы не знали, что происходит. Но тут прибежала Мерисид и рассказала, что Нефернут и слуги Тусета убиты чужаками.

– Мерисид знала, что Алекс прячется у вас?

– Нет! – быстро возразила молодая женщина. – Она бы сразу его выдала. Мерисид очень любила свою подругу.

– Знаю, – кивнул седак.

– Я объяснила Алексу, как добраться до брошенного храма Баст. Потом уговорила мужа, чтобы он отпустил меня на могилу тети…

– Которая похоронена на кладбище храма Баст? – догадался собеседник.

– Да, – кивнула Анукрис. – Там я смогла тайком от слуг переговорить с Алексом. Он велел больше туда не приходить, а ждать его в третью ночь в саду, после того как начнет спускаться луна.

– Он приходил?

– Да, и велел узнать, где хранится посох Тусета…

– Зачем? – перебил её Карахафр.

– Он рассказал про донос Минхотепа.

– Так тебя не было с ним, когда убили тюремного сторожа? – разочарованно проговорил помощник старшего писца.

– Конечно, нет! – как ей показалось, очень натурально, удивилась узница.

– Как же ты узнала, если почти не выходила из дома?

– Расспросила Мерисид, – ответила Анукрис. – Просто так, болтали.

– Значит, ты больше не ездила в храм Баст?

– Нет. Алекс запретил.

– И ты не знаешь, где он прячется?

– Он не говорит.

– Но вчера ты его ждала?

– Да, господин, – вздохнула молодая женщина. – Алекс очень хитрый. Наверное, он заметил мождеев и спрятался.

– Или его предупредил твой муж? – высказал предположение Карахафр. – И они сбежали вместе?

– Не знаю, господин, – развела руками молодая женщина. – Небраа ненавидел своего брата. И все время ревновал меня к Алексу.

Собеседник помолчал, что-то соображая.

– Алекс не мог прислать Треплоса?

– Нет, – покачала головой Анукрис. – Я не видела его после убийства Нефернут. А позавчера ночью он пришел ко мне в спальню.

– Вы любовники? – удивился Карахафр.

– Нет! – тут она по-настоящему обиделась. – Я никого не ждала. Треплос пробрался в дом и меня разбудил.

И не видя причин скрывать, рассказала о несчастном поэте все, что знала.

– Как же мне встретиться с Алексом? – озадаченно проговорил седак.

– Я рассказала вам все, что знаю, господин, – всхлипнула узница. – Мне нечего добавить даже под пытками.

Помощник старшего писца встал.

– Завтра будет суд. Тебя пошлют на очистку каналов в Даманкур. Там тебя никто искать не будет. Думаю, если донос дойдет до светлых очей живого бога, жизнь, здоровье, сила, ты скоро вернешься домой.

Он вышел, забрав с собой факел и скамейку, а Анукрис упала на колени и, глядя в сереющее пятнышко крошечного оконца, стала молиться. Правильно ли она сделала, рассказав этому человеку так много? Или наоборот, так мало? «О покровительница Анук, о мать богов Исид, о светоносный Амош-Раа! Помогите, спасите меня, наставьте на путь истинный! Что говорить, что делать? Я так молода, слаба и несчастна».

Не только её терзали сомнения. Карахафр механически поднимался по ступеням, не замечая ничего вокруг. Свалившаяся новость оглушила его мягко, но сильно, словно набитая бараньей шерстью подушка. И он никак не мог решить, что делать с опасным знанием, которое он выманил у глупой девчонки. «Донос на самого наместника в Нидосе. А ведь он муж сестры нашего сепаха!». Седак чувствовал, что дело, куда он втягивается помимо своей воли, может привести к невиданному взлету, либо к смертельному падению, но вот удержаться на месте никак не получится.

Странно, но вместо страха, мужчина ощутил какую-то веселую злость. Поднявшись к тридцати годам до должности помощника старшего писца главного инспектора города, получив звание седака, что значит «достойного исполнять высшую волю», он считал свою карьеру вполне удачной. Но, что если это только начало? Вдруг боги специально послали ему эту девчонку и таинственный донос?

Не глядя на узников, провожавших его удивленными взглядами, Карахафр вошел в каморку тюремщика. С лежанки поднялся мрачный старший мождей.

– Надеюсь, мое унижение того стоило?

– Прости, господин Моотфу, – поклонившись, развел руками седак. – Но девчонка должна была мне поверить, увидеть, что мы с вами ссоримся…

– Для этого ты задавал мне эти глупые вопросы? – смуглокожий красавец скрестил на широкой груди могучие руки.

– Еще раз прошу простить, – собеседник поклонился. – Но вы настолько прямой и честный, что не смогли бы изобразить настоящий гнев.

– Поэтому ты злил меня нарочно? – усмехнулся Моотфу, довольный лестью помощника старшего писаря.

– Да, – признался тот.

– По мне так проще выпороть, – мождей вновь уселся на лежанку. Карахафр поставил на пол скамеечку.

– Вы хотите, чтобы её увидели на суде чуть живой от побоев?

– Ну и что? Она чужачка, – пренебрежительно махнул рукой Моотфу.

– Уже нет, – смело возразил седак. – Люди вдруг вспомнили, что она из Абидоса. Жалеют, особенно после того, как твой человек провел её по городу в таком виде.

– Плевать! – отмахнулся старший мождей. – Она виновна.

– Значит, её будет судить главный инспектор, – сказал Карахафр. – И приговорит к справедливому наказанию по воле живого бога, Владыки Реки и берегов, государя, жизнь, здоровье, сила.

Моотфу недовольно засопел, а собеседник продолжал, словно не замечая его хмурой физиономии.

– А если её замучить до смерти, в городе могут вспыхнуть волнения…

– Брось! – отмахнулся стражник. – Из-за какой-то девчонки.

– Сорок лет назад в Канобе люди напали на мождеев за то, что те отколотили нищего сказителя. Только чудом удалось избежать бунта.

Помощник старшего писца не зря привел этот пример. Тогда старший мождей и главный инспектор обложили горожан непомерными дополнительными поборами в свою пользу. Моотфу тоже любил знаки внимания от крестьян и ремесленников. Да кто их не любит! Вот только наглеть-то зачем?

– Нельзя приучать простых людей к жестокости, – продолжал увещевать он. – Вспомни, когда в Абидосе последний раз приговаривали к смерти? Пять или шесть лет назад. А сейчас? Второй пророк храма великого бога – колдун! Убит тюремный сторож, исчез младший писец, а ты еще хочешь смутить горожан видом избитой девчонки? Или вообще убить её?

Его собеседник расцепил сжатые челюсти.

– Ну, а ты такой добрый, узнал что-нибудь?

– Алексу помогает еще кто-то из горожан, – уверенно проговорил седак.

– Это и так понятно! – отмахнулся Моотфу. – Кто помогает?

– Анукрис этого не знает, – сказал Карахафр. – Алекс сам назначал место и время встречи. Этот чужак очень недоверчив для парнишки…

– Не рассказывай мне сказки!

– Это не сказки. Она ждала этой ночью. Но его кто-то спугнул. Ваши мождеи сказали, что вы приказали им следить за каналом.

– Да. Мне рассказали, что ночью там видели подозрительную лодку…

– А он, скорее всего, шел берегом! – проговорил седак. – И заметил ваших людей.

Старший мождей сдался.

– Ну и как его выследить? Где искать?

– Он скрывается в развалинах неподалеку от храма Баст.

– Мы все там перерыли…

– Рыть не надо, – прервал его Карахафр. – Попробуйте устроить засаду. Спрячьте людей в храме. Пусть сидят и не высовываются. Если Алекс не любит повторяться, то в следующий раз он поплывет на лодке.

– Я подумаю.

– И усильте охрану тюрьмы, – посоветовал помощник старшего писца.

– Думаешь, он попробует освободить девчонку? – встрепенулся Моотфу.

– А вдруг? – вскинул брови седак. – Не знаю, чего можно ждать от этого парня, но он очень опасен.

Стражник недовольно засопел.

– Засада в храме Баст, охрана здесь… Где я возьму столько людей?

– Не забудь про дом Анубенха, – напомнил седак. – За портным тоже надо приглядывать!

– И кто это будет делать?

– Попросите у сепаха его гвардейцев, – посоветовал Карахафр. – Вам он не откажет.

Красивое лицо Моотфу сморщилось.

– И обязательно надо обратиться за помощью к богам, – продолжал помощник старшего писца. – Пусть первый пророк храма Сета совершит большое жертвоприношение.

Старший мождей скривился еще сильнее. Словно не замечая этого, седак продолжал, как бы разговаривая сам с собой:

– Хорошо бы еще найти где-нибудь амулеты Нейт. Говорят, эта богиня помогает охотникам находить добычу в пустыне и тростниках. Ну и покровителя наших земель не стоит забывать. Надо что-то и Себеру пожертвовать. Без помощи богов нам чужака не поймать.

– А кто будет платить за это? – фыркнул старший мождей.

– Думаю, затраты надо поделить пополам, – рассудительно ответил помощник старшего писца. – Половина за счет сепаха, а вторую от Дома людей живого бога.

– Вот и займись этим! – прорычал старший мождей. – А мне некогда. Надо ловить убийц.

Губы Карахафра чуть дрогнули в слабой тени улыбки. В дверь робко заглянул тюремный сторож.

– Заходи! – гостеприимно махнул рукой седак. – Я просил господина Моотфу прислать тебе кого-нибудь в помощь. Но если вдруг он не послушает, и тебе придется ночевать одному, ни в коем случае не выходи за дверь. Что бы ни случилось. Понял?

– Да, господин, – Гебту нервно сглотнул. – Вы думаете, чужак придет за своей женщиной?

– Не знаю, – вздохнул помощник старшего писца, не глядя на перетрусившего сторожа.

Ему надо еще представить отчет начальству и решить, кому из них и что можно рассказывать.

Раату занимался одним из своих основных дел. Он творил суд. Для этого двор Дома людей очистили от просителей, поставили полотняный навес, в тени которого на резном деревянном кресле с высокой спинкой уселся главный инспектор, облаченный в белоснежное платье с узким передником, украшенным продольными золотыми полосами. Гордо вскинутую голову украшал пышный парик из человеческих волос, а на плечах, поверх расшитого бисером широкого воротника, лежали золотые пластины ожерелья с иероглифами, обозначавшими многочисленные имена живого бога. На среднем пальце правой руки сверкал перстень с именной печатью, и даже на сандалиях поблескивали серебряные вставки.

Статуэтки богов Айха, Сета, богинь Маты и Небхет на высоких шестах стояли по углам двора, а в воздухе еще чувствовался запах горелого папируса.

Вокруг толпились многочисленные помощники, помощники помощников, слуги и служанки. Отдельно под охраной двух мождеев стояли преступники, чью судьбу он должен сегодня решить. Двое стражников деловито раскладывали на циновке вымоченные в соляном растворе прутья, пробуя их на гибкость. Немногочисленные зрители, преимущественно родственники и друзья обвиняемых, тихо переговаривались у входа во двор, не решаясь переступить незримую черту.

Судья вполуха слушал привычное бормотание писцов. Долги, непочтительность к богам, мелкие кражи, драки, использование чужой земли. Приговор, как правило, отличался только числом ударов. Кажется, сегодня ему никого не придется отправлять на исправительные работы.

Мождеи работали не покладая рук, то и дело откладывая измочаленные прутья. Получив наказание, осужденные отправлялись к родственникам сами, или им помогали встать с пропитанной кровью циновки и уводили, подхватив под руки.

Главный инспектор устал сохранять важное и надменное выражение лица, приличествующее судье. У него сильно чесалась правая нога, и выпитое пиво все настойчивее просилось наружу.

Торопясь поскорее отделаться, он даже не стал выслушивать робкие возражения подсудимого, обвиненного женой в недостаточном внимании, и приговорил его к десяти ударам, а его супругу, заподозренную в неверности, к двадцати. После чего встал и сопровождаемый глубокими поклонам скрылся в парадном входе Дома людей.

Вернувшись из персональной уборной, устроенной на заднем дворе, он успел переменить одежду, снять и отправить со слугами домой лишние драгоценности и даже выпить пива, пока не явился вызванный с самого утра первый пророк храма Сета.

После обмена приветствиями, Сетиер самым любезным тоном поинтересовался:

– Что за важное дело, о котором вы хотели со мной поговорить так официально?

Жрец уселся на табурет с ножками в виде львиных лап и с любопытством посмотрел на хозяина кабинета.

Тот обернулся и взял стоявшую у стены длинную палку, завернутую в белую ткань.

– Я хочу возвратить храму Сета знак второго пророка! – торжественно сказал главный инспектор.

Жрец удивленно вскинул брови, морщины лесенкой выстроились на узком лбу.

Хозяин кабинета развернул грубую ткань.

– Вы ошибаетесь, господин Раату, – улыбнулся первый пророк. – Это не наш посох.

Улыбка замерзла на губах главного инспектора.

– Как это? Я хорошо помню встречу Тусета. У него был именно этот посох! Вот голова змеи. Вот иероглифы: «Сет, дающий мудрость» и «Слава тебе, великий бог».

– Ну и что? – пожал плечами Сетиер. – Кто-то сделал похожий и только! Настоящий мы сожгли. Колдун Тусет осквернил его. Храм уже заказал новый посох для нового второго пророка.

Давно судья не оказывался в таком глупом положении, а первый пророк спокойно смотрел на него чуть насмешливым взглядом, в котором, однако, читалась глубоко спрятанная тревога.

– Кто-то изготовил подделку? – нашел в себе силы усмехнуться главный инспектор. – Но для чего?

– Вы у нас Судья людей, вот и узнайте, кто совершил это преступление. – Отыщите его и накажите по всей строгости.

– Тогда извините меня, мудрейший Сетиер, что вам пришлось проделать такой долгий путь по полуденной жаре.

Хозяин кабинета встал и поклонился. Длинные локоны парика скрыли от собеседника злобно сверкнувшие глаза. Когда Раату выпрямился, его лицо не выражало ничего кроме вежливого сожаления.

– Это ваш долг, господин главный инспектор, – первый пророк поднялся с табурета и, ответив на поклон, вышел, гордо вскинув гладко выбритую голову.

Главный инспектор дождался, пока стихнут его шаги, схватил лежащий поперек стола посох и запустил его в стену, отколов изрядный кусок глины.

Приоткрыв дверь, в кабинет заглянул испуганный помощник.

– Седак Карахафр просит вашего сиятельного внимания, – пробормотал он, опасливо пряча глаза.

– Пусть заходит, – начальник уже выпустил пар и слегка успокоился.

Помощник старшего писца поднял с пола посох, стряхнул с него пыль и внимательно посмотрел на главного инспектора.

– Этот лысый гусь сказал, что он не его! – прорычал Раату. – За дурака меня держит?!

– Сетиер говорит, что это не посох второго пророка храма Сета? – уточнил Карахафр.

– Ну да! – хозяин кабинета откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла.

– Это хорошо, господин, – неизвестно чему обрадовался седак. – Прошу вас уделить мне немного вашего драгоценного времени.

– Ты что-то узнал?

– Слуга Тусета Алекс скрывается где-то у брошенного храма Баст, – начал доклад гость. – Второго чужака мождеи схватили раньше, но не доложили вам. Наверное, хотели с его помощью выяснить у жены Небраа, где прячется Алекс, чтобы убить по-тихому. Вот только девчонка тоже этого не знает. Думаю, чужаку помогает кто-то из келлуан.

– Кто?

– Возможно помощник Тусета? – предположил Карахафр. – Хотя, Сетиер три дня назад отослал его в Идас. Или портной Анубенх, но мождеи уже обыскивали его дом и ничего не нашли.

– Что там с кровью в подвале Небраа? – озабоченно нахмурился Раату. – Только еще одного колдуна в городе нам и не хватает!

– Странная история, господин, – помощник старшего писаря указал глазами на табурет.

– Садись, – махнул рукой хозяин кабинета.

Седак подвинулся ближе к столу.

– Соседи заметили человека, похожего на слугу, который вчера вечером привез в усадьбу Небраа те самые оплетенные камышом кувшины.

– Кто такой?

– Его раньше никто не видел, – покачал головой Карахафр и тут же понизил голос. – А вот осла узнали…

– Он принадлежит Сетиеру?! – догадался главный инспектор.

– Да, мудрый господин, – улыбнулся седак. – Я уже доложил об этом старшему писцу.

Главный инспектор замолчал, «переваривая» услышанное.

– Ты так и не узнал, что за история с этим посохом? – спросил он после короткого раздумья, кивнув на шест, который гость все еще держал в руках.

– Выяснил, – возразил тот. – Но это только для ваших ушей, мой мудрый господин. Прошу, наберитесь терпения.

Заинтригованный Раату кивнул, скрестил руки на груди и с интересом посмотрел на собеседника.

Карахафр выглянул из кабинета и что-то проговорил.

– Сейчас, господин, – заверил он. – Еще чуть-чуть терпения, и все станет ясно.

В дверях появился помощник Судьи людей с широким бронзовым топором. Седак кивком поблагодарил его и выпроводил удивленного мужчину из кабинета.

– Значит, это не знак второго пророка храма Сета в Абидосе? – весело сверкая глазами, поинтересовался он у главного инспектора.

– Так сказал сам Сетиер, – подтвердил тот, предвкушая интересное представление.

– Тогда это не будет святотатством! – с этими словами Карахафр рубанул топором по самой толстой части посоха.

Привлеченный шумом в комнату ворвался помощник с обнаженным мечом. Начавший о чем-то догадываться Раату резко рявкнул:

– Вон!

Тот сразу исчез.

Седак ударил еще раз.

– Ага! Вот оно!

С этими словами Карахафр положил обломки посоха на стол.

– Тайник! – вскричал главный инспектор.

– Пустой, мудрый господин.

– Ты знаешь, что в нем было?

– Донос на наместника государя, жизнь, здоровье, сила, в Нидосе!

– На мужа сестры нашего сепаха! – охнул Судья людей. – О Амош, Горн, Себер и все боги Великой реки! Как ты узнал?!

– Рассказала жена Небраа, – ответил помощник старшего писца. – Тусет получил его от кого-то в резиденции наместника. Его уже пытались выкрасть в Нидосе и в Келлуане.

– Я то думал, что все дело в Сетиере, – покачал головой ошарашенный Раату. – Уж очень он хотел стать верховным жрецом. Но здесь замешаны высочайшие люди государства.

– Готов выполнить любое твое распоряжение, мудрый господин, – седак встал с табурета. – Прикажешь, я навсегда забуду об этом. Девчонка пойдет на каменоломни, как она этого достойна, а мождеи пусть ищут чужака.

– Плевать и на девчонку, и на чужака, – проговорил старший инспектор, махнув рукой. – Важно отыскать этот донос.

– Его ищут и Сетиер с Моотфу, – вкрадчиво напомнил Карахафр, вновь опускаясь на табурет. – А они ни перед чем не остановятся.

– Думаешь, что Тусет и его брат не виновны в колдовстве? – насторожился хозяин кабинета.

– Про Тусета ничего не скажу, – тщательно подбирая слова, ответил седак. – А брат его точно ни причем. Слишком ленив.

Раату удовлетворенно улыбнулся и взглянул на разложенные по столу обломки. Взял деревянную змеиную голову и стал вертеть в унизанных перстнями пальцах.

– Я не имею права советовать вам, мой господин, – еще медленнее заговорил помощник старшего писца. – Но не пора ли оповестить двор живого бога о том, что творится в городе?

– Мне пока не о чем писать, Карахафр, – вздохнул старший инспектор. – Одни догадки и слухи. Знать хотя бы о чем тот донос…

– Увы, – развел руками седак. – Девчонка не представляет.

– Нет, я не стану тревожить покой высшей власти по пустякам, – решительно заявил Раату. – Ищи этот папирус, седак!

– Приложу все усилия, мудрый господин, – поклонился помощник старшего писца и стал пятиться к выходу.

– Отправь семью из города, – нагнали его у двери слова Судьи людей.

– Вы думаете, мудрый господин…

– Всем будет спокойнее, – глядя в глаза Карахафру, прервал его главный инспектор.

Выпроводив ретивого седака, Раату взял листок папируса и кисточку из размочаленного тростника. Давно ему не приходилось самому пачкать руки в чернилах. Но это письмо было слишком важным.

Позвав помощника, главный инспектор протянул ему свернутое в трубку послание:

– Немедленно езжай в лагерь Абаз. Найдешь там сотника Джедефгорна. Скажешь, что я приглашаю его поохотиться на львов, и передашь это.

– И ты его не взял?! – взревел Моотфу, вскакивая со скамеечки.

– Как я мог это сделать?! – оскалился Сетиер. – Я же сам сказал Карахафру, что сжег его! Хочешь выставить меня лжецом?

– Если папирус попадет к главному инспектору, нас ждет смерть! – рявкнул старший стражник.

– Тихо! – остановил перепалку Убисту, с тревогой оглядывая пустынный сад. Слуги, как обычно, оставили хозяина наедине со знатными гостями.

– Выпей вина и успокойся.

Красавец-мождей гневно сверкнул глазами и потянулся к кувшину.

– Алекс не за тем воровал посох, чтобы возвращать папирус, – проговорил Убисту. – Ты мудро поступил, господин, когда отказался его признать.

Первый пророк гордо вскинул подбородок и взял с серебряного блюда кусок дыни, согнав с него обиженно загудевшую пчелу.

– Думаешь, этот варвар разгадал секрет тайника? – усомнился Моотфу. – Посох то целехонький.

– Я знаю это, – сказал мужчина, откусывая яблоко.

Какое-то время все трое ели, отдавая дань искусству поваров щедрого хозяина.

– Небраа так и не нашли? – поинтересовался жрец. В последнее время ему все больше и больше не нравилось поведение старшего мождея. Слишком нагло вел себя этот полукровка. Нужно почаще напоминать черномазому о его ошибках.

– Как сквозь землю провалился! – Моотфу в сердцах швырнул в кусты полуобглоданную кость.

– Ну, он же колдун, – тонко усмехнулся первый пророк.

Стражник обиженно засопел.

– Я перерою весь город, загляну в каждую щель, но отыщу этих засранцев.

– Абидос город большой, – напомнил Убисту. – Да еще и с пригородами. Тут тебе понадобится корпус, чтобы все обыскать.

– Сепах должен прислать мне своих гвардейцев! – вскричал Моотфу.

– Они у тебя уже были, – напомнил Убисту. – По-моему лучше воспользоваться советом Карахафра.

– Каким? – усмехнулся стражник. – Он их много давал. Предлагаешь принести жертву Сету или купить эти бесполезные цацки богини Нейт?

– Не богохульствуй в моем доме! – одернул гостя первый пророк.

– Надо увеличить награду за поимку Алекса и Небраа.

– Храм больше золота не даст, – сразу предупредил жрец.

– Тогда пусть наградой станет дом Небраа? – предложил Убисту. – В городе полно тех, кто не испугается переселиться из халупы в дом у канала.

– Карахафр об этом не говорил, – засмеялся Моотфу.

– Знаю, – согласился Убисту. – Кроме этого надо усилить охрану порта и дорог. Нельзя допустить, чтобы Небраа с этим доносом добрался до столицы.

– Моих людей не хватит, – сразу став серьезным, покачал головой старший мождей.

– Думаю, сепах выделит гвардейцев, – пообещал хрупкий мужчина.

– Их лучше задействовать в охране города, – предложил Сетиер. – А твои люди пусть ищут Алекса и Небраа. Младшего писца храма Сета они всегда узнают.

– Через три дня прибывают плоты с рабочими, – продолжил Убисту. – Думаю, он попробует выбраться из города вместе с ними.

Нещадно пекло солнце. Над обеденным столом с непрестанным жужжанием вились мухи и осы. Но поглощенные беседой люди ничего не замечали, лишь иногда отгоняя от лица особенно докучливых насекомых. Слуги несколько раз появлялись возле беседки, но господин с раздражением отсылал их прочь, оберегая от лишний ушей абидосские тайны…