Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 83 страниц)

– Что? – не понял мужчина.

– Господин! – взмолилась старшая служанка. – Помоги мне снять крышку, иначе нас обоих убьют! Скорее!

– Какой ужас! – донесся возмущенный голос Сетиера.

Очнувшийся Небраа взялся за расписное дерево.

– Вот так, быстрее! – командовала Мерисид.

Они прислонили крышку к скамье. Служанка легко вытащила из просторного гроба длинную тонкую мумию, плотно завернутую в золотисто-серые бинты, с серебряной маской на лице.

– Ложись, господин!

– Что?! – открыл рот Небраа.

– Молю всеми богами, скорее! – с нескрываемой мукой в голосе прошептала женщина.

– Я…, – запыхтел мужчина, задирая ногу. – Мне неудобно…

Мерисид бросила мумию и едва успела схватить опасно накренившийся гроб. Изо всех сил упираясь руками в жирную спину господина, женщина помогла ему забраться внутрь и улечься. Потом, надрываясь, надвинула на саркофаг тяжелую крышку. А чтобы хозяин не задохнулся, вставила тоненькую веточку, не позволявшую краям плотно прилегать друг к другу.

Оказавшись в полной темноте, Небраа слышал, как она подняла с пола мумию, отнесла её куда-то в угол и долго шуршала ветками.

«Убис не простит нам такого святотатства! – думал младший храмовый писец. – О Сет, бог мудрости, Пуат, бог чисел, и Найб, бог благополучия, заступитесь за меня перед шакалоголовым стражем порога».

Толстые стенки из дерева заглушали доносившиеся снаружи страшные голоса. И оказавшись в темной тишине, мужчина начал потихоньку успокаиваться.

«Неплохая берлога, – думал Александр, удобно расположившись на сложенной втрое циновке. – Как это называется? Ага! Конспиративная квартира. Только без удобств». Городские звуки почти не долетали до комнаты. Только несколько раз он слышал какие-то невнятные крики за стеной. Юноша спокойно проспал почти до полудня. Никакие незваные посетители его не беспокоили. Очевидно, заботливые соседи взяли все, что можно взять, и оставили дом разрушаться. Усадьба теперь, наверное, принадлежит Небраа, но тот что-то не слишком торопился вступать в права наследования. Вон даже калитку заложили.

Алекс совсем не возражал против этого маленького неудобства. «Мы не гордые, и через забор слазаем», – юноша сделал очередной глоток и принялся грызть засушенную до твердости доски рыбину, величиной чуть длиннее ладони. Одну такую он слопал сразу, как проснулся, вторую, когда голод стал совсем нестерпимый, и вот настала пора третьей. Солнышко катилось к закату, скоро надо будет выбираться из усадьбы.

Александр не уставал благодарить судьбу и Асиону, что здесь так мало собак, и совсем нет настоящей ночной жизни. Даже светильники у келлуан какие-то несерьезные. Возможно, поэтому с наступлением темноты в городе все замирает. Что опять-таки ему только на руку.

Выждав пару часов после наступления темноты, юноша вышел в сад, и осторожно ступая, подошел к ограде, надеясь услышать что-нибудь интересное. Но, увы, или хозяева уже тихо спят, или ушли в дом. Ничего кроме шума ветра в кронах деревьев, стрекота цикад и криков какой-то птички. Александр уселся на траву и решил после целого дня в душной комнате немного подышать свежим воздухом.

«Пора, ужас, летящий на крыльях ночи», – подумал он, пробираясь к воротам. Негромкий стук деревянного крюка. Короткий осмотр местности со стены. «В Багдаде все спокойно». Юноша осторожно слез, упираясь ногами в жерди. Осторожно, таясь в тени стены и бесшумно ступая, он подбирался к тому месту, где вчера ночью услышал разговор, предупредивший его о засаде. Сегодня там не было никого. Александр прошел до перекрестка и взглянул на погруженную в темноту усадьбу Небраа. Спустился к каналу. Длинные лодки уткнулись черными носами в берег, застыв у причала, где играли в свете луны местные кошки.

Метнувшись в тень зарослей, юноша быстро дошел до того места, где уговорился встретиться с Айри. Судя по положению луны, он пришел слишком рано. Пришлось еще немного подождать. В воде что-то плеснуло, и юноша отодвинулся подальше. Он не знал, как молодая женщина выберется из дома. Но не сомневался, что у неё на это ума хватит. Алекс улыбнулся, вспомнив, как она явилась в храм Баст и сумела с ним переговорить, обманув бдительных слуг.

Ну, вот, кажется, время пришло. Подбежав к забору, он подпрыгнул и забросил наверх крюк. Едва Александр глянул в сад, как сразу увидел Мерисид.

– Алекс! – тихо вскрикнула она.

– Где… Анукрис? – быстро спросил юноша, тревожно оглядываясь.

Женщина подбежала к стене.

– Спускайся!

– Где Анукрис? – повторил он свой вопрос.

– Беда, Алекс, её схватили, – дрогнувшим голосом ответила Мерисид и торопливо добавила. – Спускайся, слуги разбежались, я в доме одна.

– Почему разбежались? – насторожился Алекс.

– Небраа тоже назвали колдуном, – всхлипнула бывшая танцовщица.

– Ну, ни чего себе у вас инквизиция, – усмехнулся парень. Смотал веревку, мягко спрыгнул вниз, и вдруг схватив женщину за руку, рванул на себя и приставил нож к горлу.

– Тихо! Где стражники?

– Их нет! – пискнула перепуганная Мерисид. – Ты, что?

– Вчера ночью у ваших ворот меня ждала засада.

– Я ничего об этом не знаю, клянусь Муут, Баст и Исид! – дрожа всем телом, вскрикнула женщина. – Они пришли рано утром…

– Прости, – Александр отпустил её и спрятал нож.

– Ты меня напугал! – женщина заплакала.

Он обнял её, прижал к груди.

– Ну, прости, прости. Расскажи толком, что случилось.

Мерисид всхлипнула, вытерла слезы.

– Пойдем в дом. Ты, наверное, голодный. Там кое-что еще осталось. А тут вдруг кто услышит.

– Хорошо, – согласился он, незаметно развязав удерживавший ножны ремешок.

Когда они вошли в темный коридор, юноша взял её за руку, незаметно доставая нож.

– Тут ничего не видно.

В углу обеденного зала тускло горел маленький светильник. На столе лежали булочки, недоеденный гусь, большая миска каши, пучок салата, стоял кувшин с пивом и два медных стакана. Алекс сглотнул слюну.

Одетая в одну юбку, Мерисид отодвинула стул, приглашая его занять место за господским столом.

– И ты присаживайся, – предложил он. – Пивка себе налей.

– Боишься, что я тебя отравлю? – грустно усмехнулась женщина.

Не отвечая, юноша разлил горьковатый напиток, дождался, пока собеседница выпьет, и только после этого выпил сам.

– Теперь давай рассказывай, что здесь произошло, – сказал он и с аппетитом вцепился в гусиную ножку.

– Только начинай с начала, – добавил Александр с набитым ртом.

– Вчера ночью тебя ждала Анукрис – заговорила она, нервно сцепив пальцы. – Я просила её разбудить меня, если ты придешь. Мне очень хотелось с тобой повидаться.

Мерисид виновато улыбнулась.

– Мы с ней не ладим. Она меня ревнует…

«Если думаешь, что я буду тебя прерывать? – подумал юноша. – То сильно ошибаешься».

– Я думала, что Анукрис не скажет мне, что ты пришел, – продолжала служанка, не сводя с него ласкового взгляда. – Ну и очень долго не спала…

Алекс налил себе еще пива.

Так и не дождавшись его реакции, она продолжила уже более сухим тоном:

– Утром, еще до рассвета в усадьбу вломились мождеи. Мы все еще спали. Всех выгнали во двор, где Моотфу орал, что они убили чужака, который приходил к госпоже…

– Знаешь, как я испугалась?! – вскричала женщина. – Я думала, это ты!

– Не кричи, – сухо проговорил юноша. – Ночью далеко слышно. Кого они убили?

– Треплоса, – Мерисид вытерла слезы. – Притащили его тело и бросили у ворот.

– Ого! – Александр даже перестал жевать. – Где же он прятался все это время?

– Не знаю, – дернула плечом собеседница. – Худой, обросший, страшный…

– Ты случайно не слышала, он не на лодке приплыл? – спросил парень, вновь принимаясь за еду. Известие о смерти поэта не сильно испортило ему аппетит.

– Нет, – подумав, ответила служанка. – Потом сказали, что его выследили, когда он шел к Анукрис.

– Странно.

– Чего?

– Я не пришел вчера потому, что наткнулся на засаду.

Заметив испуг на лице Мерисид, юноша поспешил её успокоить:

– Они меня не заметили. Стражники говорили, что чужак должен приплыть на лодке. Я думал, они меня ждали. А тут Треплос…

– Ничего не знаю.

Алекс застыл с ложкой у рта.

– Так тебе же надо уходить! Какого… ты осталась?

– Почему? – испуганно встрепенулась бывшая танцовщица.

– Если Анукрис расскажет, что ты меня спрятала, поила, кормила, тебе награду выдадут? – объяснил юноша. – Посадят ведь!

– Она меня не выдаст, – уверенно проговорила Мерисид. – Не позволит, чтобы ты остался совсем один.

– Под пытками все выложит, – глядя на собеседницу как на малое дите, сказал парень.

– Под какими пытками?! – зеленые глаза девушки полезли на лоб. – Зачем?

– Чтобы узнать, где я! – стал терять терпение Алекс.

– Они и так знают!

– Что?

– Сама слышала, как Моотфу сказал Аататаму, что тебя надо ловить в храме у канала. А их там всего два: Сета и Баст.

«Значит, туда возвращаться нельзя. Жаль, хорошее место было»…

– Никто не будет пытать твою Анукрис, – пренебрежительно махнула рукой Мерисид. – Побьют плетью ну или изнасилуют. Переживет.

Она взяла его за руку.

– Садись, ешь.

– А когда же Небраа объявили колдуном? – спросил юноша, ломая булку.

– Так почти сразу же! – встрепенулась женщина. – Моотфу приказал обыскать весь дом. И тут в кладовой нашли два кувшина…

Она сделала драматическую паузу.

– С кровью!

– Все страньше и страньше, – по-русски пробормотал пораженный Алекс.

– Что ты сказал? – не поняла Мерисид.

– Это я так ругаюсь, – отмахнулся он. – Что за кровь?

– Обычная красная кровь, – пожала плечами собеседница. – Может человеческая, может коровья. Кто же её разберет?

– Дело в том, что кровь очень быстро засыхает, – пояснил свой вопрос юноша и, видя, что его не понимают, поморщился. – Ну, когда палец порежешь, она перестает течь?

– Так кувшины то были заткнуты пробками и залиты смолой, – служанка, наконец, догадалась, что он хотел сказать. – Как нидосское вино.

«Все равно, это очень странно, – подумал про себя Александр. – Кровь неизбежно должна была свернуться».

Но вслух сказал:

– Откуда в вашей кладовке эти кувшины?

Женщина криво усмехнулась, и её глаза злобно сверкнули.

– Слуга Сетиера привез в подарок на похороны Нефернут! А господина просил никому не рассказывать, кто их прислал.

– Вроде из скромности, – он понимающе кивнул.

– Змея! – прошипела Мерисид.

– Не оскорбляй священное животное, – покачал головой юноша. – Он человек, а это гораздо подлей и опаснее.

– Какой ты умный! – восхищенно выдохнула бывшая танцовщица.

Алекс постарался не подавать вида, что ему эти слова понравились.

– Что дальше?

– Послали в храм Сета и за писцами главного инспектора, – вздохнула женщина. – Принесли самого Сетиера. И чего этой сволочи не спалось? Он сразу и сказал, что наш господин такой же колдун, как и его брат. Вот после этого все слуги и разбежались.

– Понятно, – усмехнулся юноша. – Еще кто из начальства был?

– Седак Карахафр, помощник старшего писца. Тот самый, кому главный инспектор приказал отыскать убийц Нефернут.

– Анукрис и мужа казнят? – спросил он, с сожалением обнаружив, что пиво кончилось.

– Госпожу, скорее всего, отправят в каменоломни, – ответила Мерисид. – А господина не нашли.

– Что!? – встрепенулся Александр. – Как это?

– Я его спрятала, – женщина скромно потупила глазки.

– Да ты просто великая спасительница! – изумленно вскричал юноша. – Меня выручила, теперь вот Небраа! Что же этот… Моотфу?

– Ох, и бесился! – Мерисид польщено захихикала. – Два раза весь дом и сад перерыли. Чуть не приказал нас всех пороть. Хорошо, Карахафр вступился. Он то и сказал, что наш господин удрал через сад соседей, когда понял, что его разоблачили.

– А куда он делся на самом деле? – спросил Алекс.

– Хозяин дома, – тихо ответила Мерисид и чуть громче добавила. – Господин Небраа.

В коридоре что-то зашуршало, послышались тихое шлепанье босых ног. В полутемный обеденный зал вошел пожилой осунувшийся мужчина с отвислым брюхом. Когда-то пухлые щеки опали, превратившись в мятые брылы. Тонкие ноги под мятой серой юбкой безвольно шаркали по полу.

Александр откинулся на спинку кресла и вскинул брови.

– Вот уж кого не чаял увидеть.

Часть 5. Ураган

Глава I. Абидосские тайны

Нас постигло страшное несчастье. Кто мог предугадать это? Теперь я не вижу конца нашим бедам.

Может быть, нам суждено остаться на всю жизнь в этом загадочном, неприступном месте.

Я так потрясен случившимся, что до сих пор не могу хорошенько разобраться в настоящем, не могу и заглянуть вперед, в будущее.

Артур Конан-Дойль

Затерянный мир

Уже в воротах Самхия сумела передать госпоже скомканную юбку, иначе ей так и пришлось бы идти по городу голышом. Мождей замахнулся на служанку плетью, но его остановил окрик Карахафра.

– Оставь её.

Стражник недовольно заворчал, косясь злым взглядом на помощника старшего писца Дома людей, но дал возможность молодой женщине одеться, посасывая прокушенный до крови палец.

Морщась от боли, она обвязала вокруг бедер полосу материи внахлест и едва успела завязать пояс, как мождей резко толкнул её в плечо.

– Пошли! Паучиха!

– Сам ты, глист, – огрызнулась Анукрис и тут же заработала еще один удар.

– С женщиной ты храбрец! – сквозь слезы боли и унижения зло крикнула она, с трудом поднимаясь на ноги. – А с мужчиной справишься?

Широкая, как лопата, ладонь мождея обхватила её шею позади головы.

– Твоего чужака я сам прирезал! Будешь рот разевать, я и тебе башку сверну, сучка!

Молодая женщина оскалила мелкие острые зубы, один глаз у неё стремительно заплывал опухолью, во втором горела звериная ярость.

– Ты еще не встречался с моим чужаком, мужелюб!

Рассвирепевший стражник вновь швырнул её в пыль и занес ногу для удара.

– Эй! – рявкнул Карахафр, о чем-то беседовавший с Сетиером. – Уйми своего человека, Моотфу, а то нам некого будет судить!

– Аататам! – крикнул старший мождей. – Хватит развлекаться! Веди девчонку в тюрьму и возвращайся быстрее. Здесь еще много дел.

– Да, господин, – глухо отозвался стражник.

– Смотри, узнаю, что дорогой будешь блуд чесать, выпорю! – предупредил начальник на прощание и набросился на усмехавшихся подчиненных. – А вы чего ржете? Ищите Небраа! Куда мог деться этот овечий курдюк?

Привлеченные шумом, из ворот повылазили соседи. Избитая, шатавшаяся при каждом шаге, Анукрис шла по молчащему живому коридору под пристальными и недоуменными взглядами десятков глаз. Странно, но никто не ругался, не выкрикивал проклятий, не тянул жадные руки, чтобы расправиться с пособницей колдуна. И от этой тишины молодой женщине становилось жутко. Наверное, для того, чтобы еще больше опозорить и напугать, стражник повел Анукрис мимо храма Сета, так что прибывшие на рынок горожане и жители окрестных деревень смогли полюбоваться на её унижение.

Ноги подкашивались, болел живот, рот наполнился липкой смесью крови и слюны, один глаз ослеп, а перед вторым все плыло. Молодая женщина шла ни на кого не глядя, стараясь не рухнуть в растоптанную пыль улицы.

Мождей, то и дело рыча, толкал её в спину. От одного такого тычка Анукрис врезалась в толпу горожан. Какая-то старушка подхватила её под руки, не давая упасть.

– До чего довел девочку, черномазый! – крикнула она дребезжащим дискантом. – Вот поглядишь, накажет тебя мать Исид!

Кто-то поднес к разбитым губам кувшин с пивом.

– Пей, свежее, – предложил чей-то грубый мужской голос.

– А ну, отпустите её! – зарычал Аататам. – Она чужачка и жена колдуна.

– Так, что ей теперь и попить нельзя? – смело возразил широкоплечий крестьянин.

– Она дочь Сокарии, служанки писца Каралума! – крикнула какая-то женщина из-за его спины.

– Пусть пьет! Оставь её! – послышались из толпы негодующие возгласы.

Не ожидавшая такой реакции соотечественников, Анукрис разрыдалась. Люди гневно зашумели.

– Помощник писца главного инспектора Карахафр приказал отвести её в тюрьму, – сбавил тон стражник.

– Так веди, а не пихай! – огрызнулась старушка. – Она, болезная, и так чуть идет.

– Пойдем, – мождей взял молодую женщину за локоть.

Сил ругаться уже не осталось, и Анукрис молча поплелась по улице, чувствуя на себе уже откровенно сочувственные взгляды и роняя в пыль капли крови и слез.

А слух о том, что схватили жену Небраа, брата колдуна Тусета, бывшего второго пророка, ожидавшего воли живого бога, бежал впереди неё, заставляя все новых и новых людей покидать жилища и выстраиваться почти непрерывной цепочкой по пути их следования. Аататам уже не толкал молодую женщину, а вел, крепко держа за руку и не давая упасть.

В тюрьме их встретил новый сторож, поставленный сюда вместо убитого Небубиса, молодой парнишка со смуглым, прыщавым лицом.

– Принимай! – хохотнул Аататам, вталкивая Анукрис в комнатку.

– Только девчонки мне здесь и не хватало?! – ломким голосом возопил тюремщик. – Кто приказал?

– Господин Моотфу и помощник старшего писца Карахафр.

– За что её?

– Это чужачка, служанка колдуна Тусета! – ответил мождей, и чтобы окончательно огорошить собеседника, добавил. – И жена колдуна Небраа!

– Писец храма Сета тоже колдун? – сторож едва не подпрыгнул на месте. – Вот так храм! Но девчонку то за что схватили?

– Мы выследили чужака, убийцу Нефернут, прямо возле их дома, – Аататам пихнул девушку к стене, а сам важно уселся на заваленную сухим камышом лежанку. – Господин Моотфу приказал обыскать все. Вдруг и второй тоже там прячется.

– Нашли?

– Чужака – нет, – покачал головой мождей. – Зато в кладовке отыскали кувшин с человеческой кровью.

– О Амош, Горн, Сет, мать Исид и все боги Великий реки! – всплеснул руками парнишка. – А сам Небраа?

– Ищем, – туманно ответил стражник и зло взглянул на согнувшуюся от боли Анукрис. – Посади её в клетку, где народа побольше. Пусть позабавятся.

– Нет, – решительно возразил тюремщик. – Они до смерти заездят, а мне отвечать!

– Тогда я сам! – Аататам принялся развязывать пояс. – Сейчас, драная кошка, ты узнаешь настоящего мужчину!

– Ты слышал, что посох второго пророка храма Сета объявился? – спросил сторож, с интересом наблюдая за приготовлениями старшего товарища.

– Какой такой посох? – тот удивленно вскинул брови.

– Как же! – парнишка страшно обрадовался, что смог привлечь его внимание. – Помнишь, слухи ходили, что кто-то украл посох из храма Сета?

– Что-то говорили, – пожал широкими плечами мождей, сразу утративший интерес к пленнице.

– Его нашли вчера вечером во дворе храма Анук! Жрица говорила, что посох воткнули в землю напротив священного водоема, под сенью старой сикоморы.

– Как он там оказался, Гебту? – Аататам стал завязывать пояс.

– Никто не знает, – пожал плечами тюремщик. – Туда сейчас мало кто ходит. Всего одна жрица осталась, да и та от старости больше похожа на мумию, чем на живого человека.

Молодой человек хихикнул.

– Тебе кто сказал про посох? – спросил мождей, явно собираясь уходить.

– Тут один должник уже три дня суда дожидается. Жена принесла ему еду, ну, и рассказала.

Направляясь к двери, стражник пнул ногой Анукрис.

– Эту гадину посади поглубже, к её хозяину.

Он вышел, громко хлопнув тяжелой дверью.

– Вставай! – тюремщик взял её за локоть, помог подняться и подвел к толстой решетке с позеленевшим от времени бронзовым замком, который легко открывался висевшим на поясе ключом.

За ней оказалось большое помещение, прорезанное потоками солнечных лучей, в которых творили свой бесконечный танец легкие пылинки. Привлеченные разговором узники столпились у решеток.

– Это женщина! – крикнул кто-то из узников. – Зачем она здесь?

– Совсем девчонка!

– Эй, красавица, кто тебя так избил?

– Что она сделала?

Молодой Гебту надулся от важности:

– Она служанка колдуна Тусета!

– К хозяину в гости ведешь? Что же ты не приоделась, не накрасилась, без парика?

– Молчи, дурак, её вон как изукрасили.

– И муж её, писец храма Сета, Небраа тоже колдун оказался! – продолжал просвещать заключенных тюремщик.

– Вот так семейка!

– А мы в тот храм молиться ходим, дураки!

– Куда ты ее? Заводи к нам, обижать не будем.

– Да у тебя уже нечем, старый павиан.

– А ты зайди и проверь? Вдруг понравится.

– Ого-го-го! Ха-ха-ха!

Под вздохи одних узников и дружный хохот других, сторож довел Анукрис до уходившей вниз лестницы, где она едва не упала на выщербленных ступенях. С каждым шагом темнота подземелья сгущалась. Молодая женщина протерла единственный зрячий глаз и увидела низкий потолок из толстенных балок, перекрытых каменными плитами, и несколько низких дверей с квадратными решетками. Дневной свет проникал сквозь крошечную щель в стене.

– Ты на самом деле хочешь посадить меня к Тусету? – спросила она, опираясь о кирпичную стену.

Гебту взглянул на уходившую вниз темную лестницу.

– Нет. Колдун сошел с ума. Вдруг еще убьет тебя? Посиди лучше здесь.

Он отодвинут массивный деревянный засов и подтолкнул узницу вперед: крошечная камера с кирпичной лежанкой и кучей трухи вместо сухого камыша, под потолком сереет крошечная щель для свежего воздуха.

С противным скрипом дверь захлопнулась, отделяя девушку от всего остального мира. Она уселась на лежанку и подогнула ноги, озябшие на холодном каменном полу. «Как они узнали про Треплоса? – думала молодая женщина, поскуливая от боли. – Откуда взялась эта кровь? Что вообще происходит? Где же Алекс?»

Она расстелила юбку поверх трухи и легла, привычно свернувшись клубочком, стараясь сохранить немного тепла. Анукрис плакала, молилась богам и опять плакала.

Вдруг девушка услышала негромкое:

– Госпожа? Ты здесь госпожа?

– Самхия? – встрепенулась она. – Где ты?

– Тут щёлка, госпожа. Сторож сказал, что ты меня услышишь.

Голос служанки доносился откуда-то сверху.

– Я передала для тебя еду, госпожа. И одеяло.

– Спасибо, Самхия, – улыбнулась разбитыми губами Анукрис.

– Я ухожу, госпожа. Мы все уходим.

– Куда? – не поняла молодая женщина.

– Из вашего дома, – голос девушки стал тише. – Твой муж колдун. Там кровь… Я ухожу к отцу в деревню. Ты мне кое-что подарила… Прощай, госпожа…

– Постой, Самхия, постой! – закричала Анукрис, подпрыгивая и уцепившись за край отверстия. – Где Мерисид? Самхия, где Мерисид?

Рука сорвалась, и бывшая хозяйка, больно ударившись об пол, опять заплакала.

– Она осталась следить за домом, – донесся голос служанки. – Господина так и не нашли. Прощай, Анукрис.

Послышалось шарканье ног по каменным ступеням. В окошечке показалось лицо тюремщика. Помогая себе руками, молодая женщина села на лежанку и накинула юбку на ноги.

– Тут тебе поесть принесли. – Гебту поставил на пол маленькую корзинку и сытно рыгнул. – И вот это.

Он бросил в неё свернутое одеяло.

– Все сразу не ешь, – молодой человек опять рыгнул. – Кто знает, сколько тебе придется ждать суда?

Он вышел, ковыряясь пальцем в зубах.

Анукрис оттащила корзину в угол, подальше от противно пахнущего горшка и стала разбирать последние подарки служанки. Остатки жареной утки, лепешки, бурдюк с колодезной водой, яблоки, изюм.

С трудом ворочая распухшей челюстью, она доела все мясо, что осталось, запила водой, улеглась на старое одеяло. Куда смотрит главный инспектор? Разве Судья людей не видит, что все обвинения против её мужа подстроены? Анукрис не любила и даже презирала Небраа, но он не колдун! Его тоже не за что казнить!

«Если только за глупость», – вдруг подумала узница, улыбнувшись, но тут же скривилась от боли в разбитых губах.

Она долго лежала с закрытыми глазами, стараясь как можно меньше двигаться. Кирпичные стены, пол и лежанка незаметно вытягивали из неё тепло. Анукрис сгребла труху, оставшуюся на лежанке, в кучу и покрыла её одеялом. Теплее не стало. Она села, поджав под себя ноги. Еще сильнее разболелся живот, огнем жгло разбитое лицо. «Теперь шрамы останутся», – с тоской думала молодая женщина, закутавшись в одеяло и медленно раскачиваясь, чтобы хоть как-то заглушить боль.

Из-за двери донесся шум и топот ног. «Так скоро суд? – подумала она. – Не может быть?!» Вдруг Анукрис узнала громовой голос Моотфу и в ужасе вжалась в угол.

С грохотом распахнулась дверь. Молодая женщина зажмурилась от яркого пламени факелов.

– Где Алекс? – рявкнул старший мождей.

Узница прикрыла глаза рукой. Разъяренный мужчина стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Свет, бивший из-за спины, делал Моотфу огромным как гора.

– Я уже давно его не видела, – ответила она.

Мужчина протянул руку. Кто-то из-за спины вложил ему кнут.

– Врешь! Ты ждала его сегодня ночью!

Плечо словно обожгло раскаленным железом. Анукрис взвизгнула и схватилась за рассеченную кожу. «Откуда он знает?» – со страхом подумала она, и тут новый удар ожег ногу.

– Почему не пришел? К какому храму он должен был плыть?

Потеряв от ужаса дар речи, узница молча смотрела на него.

– Разложите её! – приказал Моотфу.

Она царапалась, кусалась, пробовала лягаться, но двое здоровых мужчин без труда справились с хрупкой женщиной.

– Ну, плеть или мы трое? – старший мождей легонько постукал её по лопаткам рукояткой кнута. – Выбирай. Или может, все же скажешь, где он прячется? Судье тоже нужен убийца Нефернут, и он простит нас, если мы перестараемся.

Никогда в своей жизни Анукрис не испытывала такого жуткого страха, навалившегося подобно черной удушающей волне, вытеснившей из сознания остатки самообладания и здравого смысла. Оказалась бесполезна вся её изворотливость и хитрость. Страшная, мучительная смерть смотрела ей в лицо из-за плеча улыбающегося старшего мождея. Руки и ноги молодой женщины, стиснутые железными пальцами стражников, потеряли чувствительность и стали словно чужими. Но упрямый характер не позволял ей сдаться так быстро.

– Беременный бегемот, да лучше я умру под кнутом!

Моотфу заливисто засмеялся, и на спине Анукрис вспыхнул костер.

– Где чужак? – повторил вопрос Моотфу.

Но она молчала, изо всех сил стиснув зубы. Второй удар разжал ей челюсти и, не удержавшись,

молодая женщина закричала как умирающий котенок.

– Я же просил меня подождать! – раздался громкий насмешливый голос.

Мужчина так и застыл с занесенным кнутом.

В дверях стоял помощник старшего писца Дома людей седак Карахафр.

– Что же ты так торопишься? – усмехнулся он, пропуская в темницу троих своих людей.

– Ты был так занят, – взял себя в руки командир стражников.

– Тебе не кажется, что здесь слишком тесно? – спросил седак.

– Так выйдите, и станет просторно, – предложил Моотфу, отдавая кнут одному из мождеев, который нехотя отпустил ноги узницы.

– Оставим одного твоего и одного моего? – выдвинул встречное предложение Карахафр.

– Согласен, – кивнул собеседник, – Остальные могут подождать за дверью.

Робко протиснувшийся в темницу тюремщик поставил на пол маленькую скамеечку, где обоим начальникам пришлось сидеть, тесно прижимаясь друг к другу.

Анукрис, закутавшись в одеяло, забилась в угол, откуда смотрела на мужчин расширенными от ужаса глазами.

– Кто приходил к тебе сегодня ночью? – вкрадчиво поинтересовался Карахафр.

– Никто! – всхлипнула узница.

– Врешь, мерзавка! – зарычал старший мождей. – Треплос, сообщник Алекса, убийца Нефернут и других слуг.

– Я ничего не видела. Я спала!

– Ох, и зря ты меня остановил, – покачал головой Моотфу. – Эта дрянь над нами издевается!

– Почему? Вдруг она на самом деле не встречалась с этим Треплосом? – предположил седак. – Кто-нибудь видел, как она с ним разговаривала?

– Ну…, – замялся старший мождей и вдруг рявкнул. – Да к кому он мог еще идти?

– Думаю, что только к ней, – согласился собеседник, кивнув на молодую женщину. – Но вдруг она не успела с ним увидеться? Жаль, что не удалось схватить чужака живым.

– Он дрался! – еще громче закричал Моотфу. – Нам надо было его уговаривать как храмовую танцовщицу? Или ты забыл, что он убил Небубиса?

– Чем? – полюбопытствовал Карахафр. – Я не видел у чужака ничего, кроме набедренной повязки.

– Ты издеваешься? – мождей вскочил.

Край скамейки, где он сидел, поднялся вверх. Не ожидавший этого помощник старшего писца рухнул на пол.

Даже не подумав ему помочь, Моотфу упер руки в бока.

– К кому еще ему идти? Кто его кормил и прятал столько времени? Ответь, если ты такой умный.

– Зачем же так кричать? – помощник седака помог начальству подняться. – Я хочу понять, что может знать эта женщина? Вдруг она тут ни причем?

– О боги! – скрипнул зубами мождей. – Разве не понятно? Кто мог еще помочь чужакам, кроме неё?

– Есть еще Небраа и этот мастер портной, – напомнил Карахафр, стряхивая мусор с юбки.

Совсем обалдевшая от этого странного диалога Анукрис переводила взгляд с одного мужчины на другого.

Старший мождей плюнул и, толкнув плечом помощника седака, вышел из темницы. Его тяжелые шаги захлопали по кирпичным ступеням. Вслед за начальником покинул камеру и стражник.

Помощник старшего писца покачал головой:

– Господин Моотфу очень вспыльчивый человек. Сейчас он ушел, но может очень скоро вернуться, и тогда я не смогу тебе помочь.

– А вы хотите мне помочь? – встрепенулась молодая женщина.

– Иди за дверь и проследи, чтобы нам никто не мешал, – приказал Карахафр своему спутнику.

Когда тот вышел, воткнув факел в кольцо на стене, он подвинул ближе скамейку.

– Конечно, хочу! Я не думаю, что Тусет и Небраа колдуны.

Анукрис от удивления открыла рот, но тут же захлопнула, морщась от боли в челюсти.

– Их оклеветали, – с жаром продолжал седак. – Но это надо доказать. А для этого мне необходимо встретиться с Алексом? Ведь это он приходил к Тусету в ночь, когда убили Небубиса?

– Я не знаю, о чем вы говорите, господин, – пролепетала молодая женщина, пряча взгляд. Она совершенно растерялась и не знала, что думать.

– Ты мне не доверяешь, – вздохнул Карахафр. – А вот Тусет верил. Он даже показал мне тайник в сундуке с «дыханьем богов». И объяснил, почему Алекс не мог убить Нефернут.

Молодая женщина окончательно растерялась.

– Я могу помочь и тебе, и Алексу, и Тусету, – продолжал настаивать собеседник. – Для этого надо только узнать, кто его оклеветал и убил слуг.

– Это Сетиер и Моотфу! – неожиданно для самой себя выпалила Анукрис.

– Ты сможешь это доказать перед судьей? – быстро спросил седак.

– Да! Я готова поклясться своим посмертным спасением и всеми богами Реки!

– Этого мало, – тяжело вздохнул Карахафр. – Нельзя обвинять таких знатных людей по одним твоим словам.

Собеседница упрямо молчала. Она хорошо помнила слова Шило: «Не верь человеку, желающему помочь тебе просто так».

– Мне жаль, – помощник старшего писца встал. – Увидимся на суде. Если ты до него доживешь.

Сердце молодой женщины сжалось. Этот мужчина сейчас уйдет, а разъяренный Моотфу вернется и тогда точно замучит её до смерти.

– Постойте! – вскрикнула она, спуская ноги с лежанки.

– Слушаю, – обрадовано обернулся Карахафр.

Анукрис отчаянно решала, что можно сказать, а что нет. О храме они уже знают. Не так их и много в Абидосе. А вот о роли во всем этом Мерисид, кажется, нет. Иначе и её бы схватили. «О Анук, Баст и мать Исид! – воззвала к богам молодая женщина. – Помогите! Пусть этот человек не окажется подлецом! Молю вас, спасите меня еще от одного предательства».