Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 83 страниц)

Юноше казалось, что каждый удивленно смотрит на него или подозрительно косится вслед. «И почему здесь нет нормальных кабаков? – с тоской думал Алекс, приближаясь к огромным пилонам, украшенным барельефами, изображавшими человека с крокодильей головой. – Я бы там спокойно посидел, выпил, закусил, а тут болтайся туда-сюда, как кое-что кое-где».

Один глаз он все же замотал грязной тряпицей, второй приходилось все время щурить, чтобы его цвет не так бросался в глаза. С такой перекошенной физиономией парень болтался по рынку, прицениваясь то к плотницкому инструменту, то к толстой, похожей на мешковину ткани, долго рассматривал статуэтки бога Себера разнообразных форм и размеров. Но приобрел только две длинные веревки и, свернув, убрал в сумку.

Ближе к полудню купил большую кружку пива и, примостившись у кое-как сколоченного стола, стал неторопливо потягивать горьковатый, чуть щекочущий нёбо напиток.

Вдруг чья-то тяжелая ладонь опустилась ему на плечо.

– Ты кто и откуда?

Александр неторопливо оглянулся и встретился взглядом с незнакомым мождеем.

– Я Айхзес, слуга старшего писца Дома камня Уразских каменоломен господина Фуубиса, – спокойно ответил он.

Услышав имя столь значительной персоны, стражник чуть подобрел.

– А что здесь делаешь?

– Пиво пью, господин, – решил сыграть «под дурачка» юноша.

– Я спрашиваю, что ты делаешь в Абидосе? – рыкнул мождей.

– Приносил письмо господину Сетиеру, первому пророку храма Сета, – испуганно проблеял Алекс. – А сейчас собираюсь принести жертву Себеру.

Стражник хмыкнул.

– Что с глазом?

– Побили, господин, – вздохнул парень.

– Кто?

– Её муж, – опустил голову Александр.

Мождей захохотал.

– Да ты парень не промах!

Он окинул юношу насмешливым взглядом и направился к прилавку, где как на параде выстроились кувшины.

Алекс схватил кружку и одним глотком допил пиво, абсолютно не чувствуя вкуса: «Да, Штирлица из меня не выйдет, а Джеймса Бонда тем более».

Он совершил ритуальное омовение, вошел в храм, положил на алтарь стеклянную бусину, постоял, бессмысленно шевеля губами и, сохраняя постное выражение лица, вышел, не глядя на застывшего у входа жреца.

Спускаясь по пандусу и оглядываясь на покрытые росписью стены храма, юноша едва не сбил с ног мужчину со стопкой больших корзин.

– Смотри, куда прешь! – возмутился тот.

Александр поднял с песка корзину, как две капли воды похожую на те, которые использовали носильщики каравана в Уразские каменоломни.

Парень хмыкнул.

– Подожди ругаться.

Он оценил крепость стенок, толщину ремня, который надо набрасывать на плечи или на лоб.

– Продай одну?

Келлуанин подозрительно посмотрел на него. Алекс протянул на ладони бусину.

– Мало, – покачал головой продавец. – Давай еще две.

– Одну, – возразил юноша.

После недолгой торговли он забросил сумку на дно корзины и покинул двор храма Себера.

Прошел полдень, но привычной жары не чувствовалось. Разлив – самое холодное время в Келлуане, наверное, поэтому Александр и чувствовал себя очень комфортно. Блуждая по городу, он набрел на маленький храм богини Анук, где тоже оставил бусину. После того, как юноша разменял в Билде дебен золота, у него их было много.

Когда солнышко стало спускаться, Алекс вновь заторопился к храму Себера. Усевшись недалеко от ворот, он стал ждать Мерисид. До её появления парень успел перекусить и оправиться за углом.

Пока девушка пересекала площадь, Александр быстро собрал разложенные харчи, сунул обмотанный тряпками меч в корзину, и, заметив улицу, куда она свернула, заторопился следом.

Опираясь на костыль как на посох, он шел шагах в двадцати, внимательно следя за служанкой. Но вдруг её остановила шедшая навстречу дородная дама.

Юноша выругался с досады. «Теперь они будут трепаться минут сорок!» – с раздражением подумал он, инстинктивно замедляя шаг.

Алекс почти дошел до них, когда Мерисид, тепло попрощавшись с женщиной, торопливо зашагала дальше.

Толстуха как-то подозрительно посмотрела на юношу, и ему показалось, что он её где-то видел. В голове тонко зазвенели тревожные колокольчики. Чувствуя спиной пронзительный взгляд, Александр торопливо шел по пустынной улице следом за бывшей танцовщицей.

Мерисид явно торопилась, расстояние между ними увеличивалось, но юноша ни на секунду не терял её из вида. Вдруг у ворот, щедро выкрашенных синей и желтой краской, корзина выскочила у неё из рук, и большие ярко-красные гранаты покатились в дорожную пыль. Девушка всплеснула руками, и грациозно присев, стала собирать рассыпанные фрукты. Все получилось так натурально, что ни один сторонний наблюдатель не мог заподозрить нарочитость или игру с её стороны.

«Ну и актриса!» – с невольным восхищением подумал Алекс.

Он почти поравнялся с ней, когда служанка встала и быстро пошла вперед. Юноша тяжело вздохнул, снял с плеч корзину, и, делая вид, что она страшно тяжелая, с наслаждением разогнул спину. При этом юноша внимательно осмотрелся, стараясь хорошенько запомнить испещренные трещинами и царапинами стены.

Теперь необходимо отыскать местечко для наблюдения за усадьбой, чтобы вовремя перехватить господина Джедефайха для сугубо интимного разговора. Вот только вокруг были лишь высокие заборы, а ближайший переулок располагался в сорока метрах.

Пришлось высыпать там содержимое корзины, и присев на корточки, закладывать его обратно, а потом, воровато оглянувшись по сторонам, вновь выкладывать. Пока он занимался этой бессмыслицей, мимо прошествовал важный старик со слугой и две непринужденно болтавшие девушки, со смехом косившиеся в его сторону.

Начало смеркаться, Александр стал терять терпение, понимая, что бесконечно сидеть на перекрестке не получится. «Кажется, у здешних госслужащих тоже ненормированный рабочий день!» – скрипнул зубами парень, и тут в конце улицы показалась фигура в юбке.

«Помоги Асиона-Баст! – взмолился Алекс. – Сделай так, чтобы нам никто не мешал».

Оставив корзину на углу, он пошел навстречу мужчине, внутренне сосредотачиваясь.

– Господин Джедефайх? – еще издали спросил он.

– Да, – кивнул келлуанин.

– Хорошо, что я вас все-таки встретил! Я хотел зайти в Дом людей, но подумал, что там слишком много народа, а такие вещи лучше сообщать с глазу на глаз, – болтал Александр, «переключая» себя в «боевой режим». – Вы очень занятый человек, я понимаю. Обещаю, что не займу у вас много времени. Но вы обязательно должны это знать.

– Что? – удивленно вскинул брови помощник писца.

Удар пальцами в печень, кулаком в горло, потом в солнечное сплетение, и когда задыхающийся мужчина стал валиться на землю, последовал рубящий по шее.

Обездвижив жертву, юноша вскинул её на плечо и бегом бросился к перекрестку. А дальше его тело вновь зажило отдельно от разума. Еще один удар по шее окончательно лишил Джедефайха сознания. Алекс придал телу келлуанина сидячую форму, ловко оплел веревкой, заткнул рот скомканной тряпкой и, рыча от напряжения, затолкал в корзину. Едва он набросил плетеную крышку, показались двое громко разговаривавших мужчин.

Юноша набросил ремень на плечи и зашагал прочь, опираясь на посох с привязанным мечом. Вначале помощник писца не показался ему особенно тяжелым. Разбойники, которых он перебил в храме Баст, были гораздо тушистее. Но с каждым шагом корзина будто наливалась свинцом. Александр не стал надевать черный костюм. Сейчас для него главное вынести «языка» из жилых кварталов Абидоса. При встрече с обычным келлуанином стражники не сильно удивятся. Возможно, у него даже получится отбрехаться. Мало ли кто и что таскает по ночам? А вот увидев черную фигуру, мождеи сразу начнут орать и махать кинжалами. Хотя, лучше бы избежать подобных разговоров.

Неподалеку от площади возле храма Сета пленник завозился. Пришлось останавливаться. Когда Александр открыл корзину, то наткнулся на яростный взгляд.

– Подремли чуток, – тяжело отдуваясь, проговорил парень и, нащупав шею, пережал сонную артерию. Тело келлуанина дернулось пару раз и затихло.

– Так то лучше, – удовлетворенно пробормотал Алекс и прикрыл бесчувственную тушку одеялом. Он почти выбрался из центра города, когда услышал впереди громкий смех и заметил отблески факелов.

Юноша затравленно оглянулся. Забор низкий, можно попробовать притаиться на стене. Но куда девать корзину? Александр положил её на бок, привалил к забору и, запрыгнув наверх, обнажил клинок. Если патруль свернет сюда, то двумя мождеями в Абидосе станет меньше, ибо только слепой может не заметить его груз.

Второй раз за эту ночь обратился Алекс к богине-девочке: «Пусть мимо пройдут? Ну, что тебе стоит? Мурок своих на них напусти или еще кого. Смерть этих козлов перепугает весь Абидос! Как я тогда Айри спасать буду? Опять никакой сказки у тебя не выйдет. Помоги, пожалуйста!»

Правду говорят, что горячая молитва всегда доходит до адресата. Освещая путь факелами, два здоровых мужика в накинутых на плечи плащах прошли по перпендикулярной улице, бросив ленивый взгляд в темноту переулка, где притаился убийца.

Александр в изнеможении сполз со стены.

– Спасибо, – еле слышно пробормотал он. – Спасибо, Асиона. Спасибо. Клянусь, что в жизни больше не ударю ни одну кошку и постараюсь не обидеть ни одной девочки.

Легкий порыв ветра принес тихое, на грани слышимости хихиканье.

Юноша засунул меч за пояс и, кряхтя, взвали на плечи корзину. Проходя по погруженным во тьму улицам у храма Анук, он разбудил местных собак. Шавки устроили концерт, на который, к счастью, не отреагировал никто из хозяев.

Добравшись до первой же брошенной хижины, Александр затащил ношу внутрь, достал из сумки бурдюк и выпил воды. Вот теперь он готов к разговору. Вывалив скрюченное тело, юноша привалил его к стене и похлопал помощника писца по щекам.

Тот открыл глаза и испуганно отстранился.

– Слушай меня внимательно, – Алекс хотел, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. – Я спрошу тебя кое-что. Если ты отвечаешь, то остаешься жить, возвращаешься к семье и забываешь о нашей встрече.

Он хмыкнул.

– Если будешь молчать, я начну тебя пытать и, в конце концов, ты сам будешь просить о смерти. Уяснил?

Мужчина презрительно скривился.

Юноша взглянул на небо.

– Время у нас еще есть. Я буду отрезать тебе пальцы на руках и ногах, потом избавлю от ушей… А там посмотрим.

Александр осторожно вытащил кляп. Помощник писца хрипло вздохнул.

– Кто ты?

– Разве для тебя это важно? – удивился юноша, вновь заталкивая ему кляп. – Ты лучше подумай, что станет с твоей семьей, после того как ты умрешь? Готов к разговору?

Джедефайх кивнул. Алекс освободил ему рот.

– Где Анукрис, жена Небраа?

В глазах мужчины полыхнул страх.

– Ааа!

Сильный удар в лоб заставил келлуанина заткнуться.

– Ты пойми, дурак, – с откровенным сожалением проговорил Александр. – Твоя смерть мне не нужна. Но если я начну тебя пытать, то не смогу отпустить калеку.

– Не понимает! – вздохнул юноша. – Ну, я тебя предупреждал!

Он достал кинжал, с силой отогнул указательный палец Джедефайха. Тот замычал.

– У тебя есть последняя возможность остаться в живых, – предупредил парень, вынимая кляп.

– В Уразских каменоломнях!

– Врешь! – тряпка вернулась на место, хрустнул сустав, Алекс прижал кинжал к коже. Ему крайне не желательна смерть этого м…чудака. И вовсе не из-за человеколюбия. Юноша очень не хотел раньше времени пугать Абидос.

Помощник писца задергался и энергично закивал головой, насколько ему позволили веревки.

– Сегодня я слишком добрый, – покачал головой Александр.

– Я не знаю!

Выругавшись, юноша хотел вновь заткнуть ему рот, тот мотнул башкой.

– Но мне известно, кто знает!

– Кто? – заинтересовался Алекс.

– Мождей Аататам.

– Объясни? – сглотнув вязкую слюну, потребовал Александр. Он хорошо запомнил это имя. Один из приближенных Моотфу, убийца Нефернут и других слуг Тусета. Владелец дома у реки. Возможный гедан или их прислужник.

– Когда мы с Зесгорном повели жену Небраа в Билд, то на дороге за городом встретили Аататама с двумя какими-то парнями…

Джедефайх замолчал.

– Да как ты мне надоел! – глухо зарычал парень, хватая тряпку.

– Он предложил нам золото за девчонку! – взвизгнул помощник писца.

– Сколько?

– Пять дебенов, – еле слышно прошептал келлуанин и начал торопливо оправдываться. – У неё никого нет, муж колдун… Кому она нужна?

– И вы отдали женщину этому ублюдку? – Алекс вспомнил рассказы Энохсета о «развлечениях» последователей Хотепсета и почувствовал, как холодная решимость уступает место неудержимой злобе. – Невинного человека – мучителям-геданам?

Глаза пленника полезли на лоб.

– О чем ты говоришь? Какие гедане! Это все сказки…

– Ага! – Александр понимал, что должен молчать, но душивший его гнев требовал выхода. – Это сказки оклеветали и убили Тусета, вернувшего бесценную реликвию?! Сказки превратили жирного лентяя Небраа в колдуна?! Это сказки воруют по деревням детей?!

Не в силах сдержаться, он одним рывком поднял скрюченное тело и бросил в стену. Подняв облако пыли, она рухнула.

Джедефайх вскрикнул, а Алекс немного успокоился.

– Ты обещал отпустить меня! – завопил помощник писца.

– Не ори! – поморщился парень, опускаясь на корточки. – Ты пойдешь домой. Но помни, всё золото, что ты получил за… эту женщину, завтра же отнесешь в храм… Анук! И навсегда забудешь и меня и наш разговор.

– Куда? – удивился мужчина.

– Сета нет в храме, где служит такая мразь, как Сетиер! – рыкнул Александр, решив еще больше напугать суеверного келлуанина. – Но он туда вернется.

– Так это правда?! – выдохнул Джедефайх, и его зубы начали выбивать громкую дробь. – Ты…

– Запомни, гов… мерзавец, – юноша вытащил кинжал. – Боги не спешат, но от них не убежишь.

Он перерезал веревки.

– И моли Сета, чтобы он больше не посылал за тобой.

Александр взял меч, сумку и скрылся в ночи.

Не только Мерисид думала, что жизнь в Абидосе вернулась в привычное русло. Казалось, кровавые убийства и злобные колдуны навсегда остались в прошлом, превратившись из ожившего кошмара в благодатную почву для сказок и легенд.

Несмотря на то, что город бурно переживал смерть трех стражников у брошенного храма Баст, короткое пребывание важного столичного сановника прошло без приключений. Карахафр не отходил от Джедефмоота ни на шаг и мог ручаться, что никто из посторонних не разговаривал с «почетным носителем золотого трона» и никаких папирусов ему не передавал.

Помощники седака с мождеями дважды обошли плоты, заглядывая в каждый шалаш и палатку. А ночью порт и лагерь строителей, разбитый на берегу, окружили злые, как голодные львы, гвардейцы сепаха. Воины горели жаждой мести за убитых однополчан.

На пышном пиру, устроенном в честь знатного гостя, Судья людей обратился к тому с маленькой просьбой. При этом ему пришлось рассказать, что в Абидосе сбежал от стражников опасный преступник. Но Джедефмоот отнесся с пониманием к заботам местных властей и, не кочевряжась, обещал со своей стороны любое возможное содействие.

Утром, когда биремы вывели плоты на середину реки, к ним устремились лодки с мождеями, поголовно мобилизованными писцами Дома людей и даже слугами храма Сета. Они еще раз прошлись среди будущих строителей в поисках Небраа. Но, как и предполагал Карахафр, его там не оказалось.

Неудача особенно разозлила Моотфу. После отплытия каравана старший мождей с новой энергией бросил все свои усилия на поиски младшего писца храма Сета и чужака со странным именем «Алекс». Он похудел и осунулся, бросаясь то на север, то на юг, стараясь перекрыть надежными патрулями дороги в Дельту и Амошкел, загоняя и своих людей, и гвардейцев сепаха.

Карахафр и его люди продолжали поиски в городе. Несколько дней он жил как на иголках. И когда главный инспектор сообщил, что чужак-убийца попался солдатам где-то в Дельте и погиб в схватке, это вызвало настоящий взрыв радости в Доме людей. Писцы, их помощники и простые слуги поздравляли друг друга с тем, что справедливость восторжествовала, и преступник получил по заслугам. Моотфу устроил для стражников пирушку, где напился и проспал целые сутки. Когда благожелатели сообщили об этом Судье людей, тот добродушно махнул рукой и приказал не беспокоить старшего мождея.

Помощник старшего писца радовался вместе со всеми. Теперь дело об убийстве слуг бывшего второго пророка храма Сета можно считать успешно завершенным. Через несколько дней в гости к главному инспектору прибыл старый друг, сотник колесничих корпуса Моот, Джедефгорн, рассказавший подробности гибели чужака. Тот попался патрулю, спасаясь от погони, украл лодку в одной из деревень. Солдаты не стали церемониться и расстреляли его из луков. Утыканный стрелами убийца упал в реку и стал добычей крокодилов.

Теперь оставалась неизвестной только судьба Небраа. Раату и Карахафр, не сговариваясь, больше не вспоминали о таинственном доносе Минхотепа и о младшем писце храма Сета. После того, как помощник старшего писца не смог найти сбежавшего колдуна в караване будущих строителей, отношение к нему Судьи людей резко испортилось. Он больше не вызывал к себе седака, не давал поручений и перестал выделять среди других служащих. Видя это, старший писец стал изводить помощника мелкими придирками, засыпал глупыми поручениями и даже хотел выгнать из угловой каморки в Доме людей. Сколько раз в те эти дни Карахафр клял свою глупость, вспоминая драгоценную ткань, просто так отданную неблагодарному начальнику! Стараясь заглушить обиду и сожаление, седак стал захаживать к Мерисид. Веселые служанки немного отвлекали его от грустных мыслей и страха перед будущим.

Все прояснилось, когда в Абидос прибыл специальный посланец из столицы с золотой пластиной от живого бога. По воле Келл-номарха первый пророк храма Сетиер становился верховным жрецом.

Едва узнав об этом, главный инспектор лично отправился к нему, чтобы поздравить с высоким назначением. Тогда Карахафр понял, что папирус Минхотепа не попал к великому визирю, и Небраа больше никогда не вернется в сладкие объятия веселой Мерисид. Помощник старшего писца мог только дивиться мудрости Судьи людей, который занял выжидательную позицию и присоединился к победившей стороне.

Кроме простого выражения почтения, Раату предложил Сетиеру содействие в организации грандиозного праздника в честь обретения храмом нового верховного жреца. Помощь была принята с благодарностью. Новый глава абидосских жрецов Сета намеревался устроить из простой церемонии грандиозное мероприятие, призванное поднять авторитет змееголового бога, заметно пошатнувшийся в глазах простых горожан.

На служащих Дома людей обрушились новые дела и заботы. Издерганный старший писец слег от жестоких болей в животе, и его помощнику пришлось взять на себя все заботы по организации праздника и размещению почетных гостей.

Именно тогда Карахафру вновь удалось вернуть к себе доверие начальства. Днем, накануне праздника в Дом людей прибыл гонец от сепаха. Едва он покинул кабинет Раату, тот вызвал к себе помощника старшего писца.

Разложив на столе папирус, главный инспектор еще раз перечитывал послание, поднеся светильник к самому листу, словно стараясь разглядеть там какие-то скрытые знаки.

Карахафр смиренно ждал, когда тот обратит на него внимание.

– Ты хорошо сделал, когда посоветовал взять усадьбу Небраа в Дом людей, – проговорил Судья людей, выпрямившись. – Отправляйся туда сейчас же. Пусть её готовят к моему приезду.

Ободренный нежданной похвалой, седак рискнул спросить:

– Господин хочет все проверить? Ожидается важный гость?

– Я сам поживу там пару дней, – со вздохом ответил начальник.

Глаза помощника старшего писца полезли на лоб. Начальник поморщился и щелчком сбросил на пол папирус. Выждав секунду, Карахафр поднял исписанный иероглифами лист и застыл, не зная, что делать дальше.

Раату протянул руку.

– К нам приезжает сам господин Снорамош, свояк нашего сепаха и наместник живого бога в Нидосе.

– Но почему он не может остановиться в Перхсебе? – удивился седак, протягивая папирус. – Во дворце Себернеба мало покоев?

– Наместник так торопится в столицу, что не хочет терять ни одного дня, – кисло усмехнулся Судья людей. – Но очень хочет присутствовать вместе с братом на празднике в честь верховного жреца храма Сета.

Карахафр поймал его усталый и затравленный взгляд.

– О великие боги! – охнул седак. – Неужели…

Главный инспектор, поколебавшись, подался вперед и сделал знак приблизиться.

– Говорят, великий визирь нашего государя, жизнь, здоровье, сила, стал слишком стар для такой многотрудной должности.

Помощник старшего писца сглотнул слюну. Он с тревогой понимал, что грядут большие перемены, которые неизбежно затронут всех, кто кормится от щедрот живого бога, но обрадовался возврату доверия начальства.

– Вот почему я хочу поселить дорого гостя в своем доме, – уже громче сказал Раату. – Но моей семье тоже надо где-то спать.

– Я уже докладывал, господин, что усадьба содержится в образцовом порядке, – заверил его Карахафр. – Только слуг маловато.

– Я распоряжусь, чтобы прислали моих, – махнул рукой главный инспектор, давая понять, что разговор окончен. – Иди.

Кланяясь, помощник старшего писца покинул кабинет. Кажется, старые промахи забыты, неудачи прощены, а избежавшие суда преступники исчезли навсегда. Вот только окрыленный Карахафр забыл, что неприятности иногда возвращаются.