Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 83 страниц)

Возвращаясь по сумрачным улицам, поэт обнял ее за плечи, и она доверчиво прижалась к нему. Иногда ладони Треплоса оказывались не совсем там, где нужно, и Айри легонько шлепала по ним. Иногда парень убирал руку, иногда нет.

Хмурый и скучный Алекс окинул их пронзительным взглядом и ничего не сказал. Потихоньку причал заполнялся пьяными матросами. Охранник велел ей спать на корабле, а они с поэтом улеглись по бокам.

Едва рассвело, на пристань явился Тусет в сопровождении Карасета и трех слуг.

– Я же тебе говорил, что он большим человеком станет, – сказал девочке Алекс. – Видишь, ему уже помощников выделили.

Жрец не стал подниматься на судно. Усевшись на складной стульчик, он приказал позвать капитана. Пока один слуга будил морехода, второй обмахивал Тусета опахалом из пальмовых листьев, а третий стоял в сторонке, ожидая распоряжений.

Когда капитана разбудили, он чуть не накинулся на бедного слугу с кулаками, но быстро остыл, разобравшись, кто хочет его видеть. Даже не умывшись, он рысцой подбежал к жрецу, и поклонившись, выслушал распоряжение Тусета с выражением самого почтительного внимания на опухшей физиономии. Отпустив его, Тусет велел позвать слуг.

– Доброе утро, мудрец, – поклонился Алекс.

– Счастливы видеть вас, господин, – добавил Треплос, умильно улыбаясь.

Старик выглядел усталым, но довольным. Ответив на приветствие легким кивком, он сказал:

– Алекс, прежде чем идти в храм Сета приносить богатую жертву, дождись меня.

Дождавшись кивка юноши, Тусет продолжил:

– Я написал письма брату и госпоже Нефернут, чтобы они хорошо вас встретили. Как только я прибуду в Абидос, мы вместе принесем жертвы.

– Спасибо, мудрец, – поблагодарил охранник.

– Анукрис, – жрец по-отечески улыбнулся. – Мой младший брат хороший человек, только очень робкий с женщинами. Я надеюсь, он тебе понравится, и когда я вернусь, мы купим вам хороший дом с садом и прудом.

Служанка так и застыла с открытым ртом. Несмотря на улыбку глаза Тусета смотрели строго и холодно.

– Да, господин, – с трудом пропищала она, поклонившись.

– А ты, Треплос, помни о своей клятве, – строго сказал жрец поэту. – Мы в Келлуане не любим тех, кто нарушает обещания. И всегда узнаем об этом.

– Господин, я никогда не забывал о ней, – заверил молодой человек, преданно глядя на жреца.

Тот довольно кивнул, встал и торжественно выпрямился.

– Пусть хранят вас бессмертные боги!

Айри, или вернее уже Анукрис, не помнила, как оказалась на корабле.

«Так вот зачем я нужна Тусету! – с горьким разочарованием думала девочка. – Брата пристроить». На глаза навернулись слезы.

«Добрый господин! – она сплюнула за борт. – Ну, я и дура! Да кто мне даст самой выбрать мужа с таким то приданым?! Так и надо было остаться в Нидосе. Взять кое-что и к Гарби. А там как-нибудь бы устроилась. Нет, мне дом с садом захотелось!».

Анукрис вытерла полные слез глаза и огляделась. Треплос что-то говорил Карасету, искоса поглядывая на неё. Девочка отвернулась. С другой стороны сидел охранник. Она пододвинулась ближе и тихо спросила:

– Алекс, ты знал, что у Тусета есть младший брат?

– Нет, – парень покачал головой.

– Но ты же обещал, что я выйду за того, кого выберу сама? – напомнила она с горькой усмешкой.

Юноша взглянул на неё полусонными глазами.

– И что?

– А вдруг его брат мне не понравится? – сказала девочка.

– Ты же его даже не видела, – лениво усмехнулся Алекс. – Может, он вполне приличный мужчина?

Анукрис внимательно посмотрела на него. Но в глазах юноши читалось только вежливое внимание.

– И ты сама слышала, что мудрец сразу купит вам дом с садом, слугами и даже прудом.

Девочка вздохнула, потерев щеку ладонью.

– Разве не об этом ты все время мечтала?

– Я не думала, что это случится вот так, – пробормотала Анукрис. – Тусет старик. Интересно, сколько лет его брату?

Но охранник уже потерял интерес к разговору и, отвернувшись, стал вновь смотреть на реку. «Чурка бесчувственная!» – злобно подумала девочка. И тут заметила, что к ней, не обращая внимания на ругань гребцов, пробирается Треплос.

– Я все узнал! – гордо заявил он, усаживаясь рядом.

– Что ты узнал? – заинтересовалась Айри.

– Брата нашего хозяина зовут Небраа, – сказал молодой человек. – Он помощник младшего писца храма Сета.

– А какой он? – девочка поморщилась, видя непонимание собеседника. – Ну, старый, молодой, толстый или худой?

– Успокойся. На десять лет моложе Тусета, – усмехнулся Треплос. – Вполне подходящий возраст для мужа.

– Да уж, – проворчала Анукрис.

– Еще мне сказали, что он не очень любит ходить в храм, – понизил голос поэт. – И очень любит пиво.

– Пьяница! – девочка презрительно скривила губы.

Вечером, когда корабль пристал к берегу, Карасет потребовал, чтобы для него поставили палатку второго пророка. Не желая ссориться с провожатым, слуги выполнили распоряжение помощника жреца – чтеца.

Матросы получили свой обычный ужин: лепешку и финики, а Карасета капитан пригласил разделить с ним кувшинчик гранатового вина.

Треплос уселся на карауле у сундуков, Алекс куда-то исчез, Анукрис привычно расстелила одеяло у палатки. Появился пошатывающийся Карасет.

– Эй, девчонка, – окликнул он служанку. – Ты сегодня будешь спать в моей в палатке.

Молодой человек пьяно хихикнул.

– Обещаю, не пожалеешь.

Анукрис вскочила на ноги и удивленно захлопала ресницами.

– Ты плохо слышала мой приказ?! – крикнул помощник жреца, надвигаясь на девочку.

Та отстранилась и уперлась спиной в полотняную стену палатки. Анукрис испуганно взглянула на Треплоса, но поэт быстро отвел глаза.

– А кто ты такой, чтобы нам приказывать? – раздался спокойный и чуточку ленивый голос охранника. Поправляя штаны, тот медленно выбирался из зарослей.

– Я…

– Ты сопровождаешь слуг и имущество второго пророка храма Сета в Абидос, – оборвал его Алекс. – И все.

Анукрис злорадно улыбнулась.

– Мерзавка! – вскричал Карасет и размахнулся, собираясь ударить девочку. Та ловко увернулась и спряталась за спину охранника.

С трудом сохраняя равновесие, Карасет бросился на него. Брезгливо морщась, Алекс перехватил молодого человека за шею и отправил его в кусты.

– Наших бьют! – тонким голосом заверещал помощник жреца.

– Ты на кого руку поднял, чужак?

Девочка обернулась и увидела разъяренного капитана. Голый, пьяный и злой, он стоял, пошатываясь, сжимая в руке короткий загнутый нож. Услышав клич предводителя, стали просыпаться матросы.

– Я не хочу неприятностей, – покачал головой Алекс.

– Бейте его! – заорал все еще копошащийся в кустах Карасет.

Капитан не мог не отозваться на боевой призыв собутыльника.

Анукрис охнула. Алекс плавно двинулся навстречу, перехватил руку с ножом, вырвал клинок, и вывернув келлуанину руку, упер острие клинка тому под подбородок

– Поиграли и хватит! – медленно проговорил юноша.

Через секунду все матросы оказались на ногах, сжимая, кто нож, кто дубинку.

– Отпусти Зесануба, – угрожающе проговорил один из них. Тот самый, что приставал к служанке с непристойностями. – Или мы тебя убьем!

– Это вряд ли, – хищно усмехнулся охранник. – А вот я перережу глотку вашему капитану, возьму меч, и тогда одни боги знают, кто из вас вернется домой!

В воздухе повисла напряженная, звенящая тишина. Два десятка угрюмых мужчин ветеранов кабацких драк и лихих потасовок смотрели на своего предводителя, которого взял в плен какой-то пацан, и никак не могли решить, что делать? Спокойный, даже сонный юноша, который плыл с ними из Нидоса, исчез. Сейчас перед матросами стоял беспощадный убийца, молодой и от этого еще более опасный.

Глаза охранника горели звериным азартом, четко очерченные губы кривила жесткая усмешка. Капитан наоборот побледнел. Его руки беспомощно повисли вдоль туловища, а острые костлявые коленки мелко дрожали.

Анукрис тоже затрясло, то ли от наползавшей с реки прохлады, то ли от страха. В наступившей тишине раздавались только сдавленные проклятия Карасета, который все никак не мог подняться на ноги.

– Ну! – очень тихо проговорил Алекс на ухо Зесануба. – Разойдемся миром или будем друг друга убивать?

При этом бронзовое острие еще сильнее впилось в кожу под подбородком. Стараясь как можно меньше открывать рот, капитан просипел:

– Опустите оружие.

– Бей чужеземцев! – проорал помощник жреца – чтеца, очередной раз рухнув в кусты.

– Треплос! – крикнул Алекс по либрийски. – Возьми эту пьяную обезьяну и окуни в реку.

– Что!? – встрепенулся поэт и замотал головой так, что чуть не потерял парик. – Я, я, я… не…

– Быстро! – рявкнул охранник.

Все вздрогнули. Капитан икнул, матросы стали убирать ножи и бросать палки. А Треплос побежал в кусты.

Здоровый милетец легко скрутил пьяно-бормочущего Карасета.

Алекс оттолкнул Зесануба.

– Ребята, давайте жить дружно, – мрачным тоном предложил он и метнул нож куда-то в темноту. Раздался глухой удар, и клинок воткнулся в дерево как раз над головой одного из матросов.

Со стороны Лаума донесся громкий плеск и недовольные крики.

Охранник положил руку на меч и сжал рукоятку.

– Кто-нибудь еще хочет подраться? – спросил он, окидывая взглядом притихших келлуан, но те поспешно прятали глаза.

– Ну, ты это…, – забормотал капитан, отведя взгляд и вытирая глубокую царапину под подбородком. – Прости, если что не так. Выпили, сам понимаешь.

– Бывает, – согласился охранник. – Надеюсь, среди вас нет самоубийц, и никто не собирается меня тайком подкараулить?

– Что ты! – замахал руками Зесануб. – Что ты!

– Не надо, – Алекс отпустил меч и прижал к груди раскрытую ладонь. – Душевно прошу.

Охранник произнес это серьезно, но с таким насмешливым выражением лица, что Анукрис не выдержала и зашлась громким, истерическим смехом.

– Успокойся, все закончилось, – подошел к ней Алекс. – Тебя больше никто не тронет. Я же обещал.

Девочка уткнулась лбом в его плечо и тихо всхлипнула, чувствуя, как быстро утихает дрожь. Словно кто-то большой и сильный окружил её добрым, надежным теплом. Юноша провел ладонью по её волосам. От этой немудрящей ласки сердце Анукрис затрепетало.

Алекс осторожно уложил её и прикрыл одеялом.

– Отдыхай.

Юноша встал, окинул взглядом остолбенело застывших матросов.

– Кому-то что-то не ясно?

– Спать, парни, – буркнул Зесануб. – Завтра прибываем в Перхесеб.

«Ну почему он не всегда такой?!» – с горечью подумала Анукрис и беззвучно заплакала, натягивая одеяло на голову.

Но скоро вытерла слезы и навострила уши.

– Эй, как там тебя? – послышался недовольный голос Карасета.

– А тебе как? – насмешливо отозвался Алекс. – Хватит или еще охладить?

– Как ты смеешь так разговаривать со жрецом! – взвизгнул молодой человек.

– Ты еще не жрец, – не меняя тона, продолжал охранник. – И если так будешь себя вести, никогда им не станешь. Мудрейший Тусет доверил тебе свое имущество и слуг, а ты в первый же день напоролся и начал приставать к его любимой служанке!

Снедаемая любопытством девочка отогнула край одеяла. Мокрый и голый помощник жреца – чтеца стоял перед Алексом, переминаясь с ноги на ногу. За его спиной довольно улыбался Треплос.

– Так может, не станем говорить об этом уважаемому Тусету? – Карасет вытер нос.

– Ты предлагаешь мне нарушить свой долг!? – возмущенный охранник чуть подался вперед, словно собираясь ударить собеседника. – Обмануть мудреца!?

От неожиданности недожрец дернулся назад и упал, звонко шлепнувшись голыми ягодицами. По знаку Алекса к нему тот час подскочил поэт и помог подняться.

– Если ты, пьяная морда, хотя бы плохо посмотришь на кого-нибудь из нас, – тихо и как-то значительно проговорил охранник. – Мудрейший Тусет узнает о всех твоих безобразиях. Понял?

– Да, – буркнул Карасет и, поворачиваясь, бросил на Алекса испепеляющий взгляд.

Тот только хмыкнул.

Девочка вновь спряталась под одеяло.

Карасет забрался в палатку и долго ворочался там, что-то бормоча себе под нос.

К сидевшему у костра Алексу подошел Треплос.

– Здорово ты его, – проговорил он по либрийски. – Не боишься? Он все-таки келлуанин и помощник жреца.

– Он пустое место, – отмахнулся охранник. – Сопливый мальчишка, перебравший вина от радости, что ему доверил важное дело сам Тусет – великий мудрец и спаситель реликвий.

Поэт негромко хихикнул.

– Зря смеешься, – проговорил Алекс. – Посмотри, как его встречают.

– Да, – согласился милетец. – Везде праздники и почести.

Глава III. Выбор

В каждом из нас две половинки: одна рвется к новому, другая бережет прежнее и рада вернуться к нему.

Вы знаете это и знаете, что никогда возвращение не достигает цели.

Туманность Андромеды

Иван Ефремов

После воспитательной работы, проведенной с Карасетом, недожрец вел себя тише воды, ниже травы. С Александром разговаривал подчеркнуто нейтрально, а на Айри (или теперь её стоит называть Анукрис?) вообще не обращал внимания. Даже не заставлял их ставить ему палатку. Спал как все на разложенном одеяле. При этом Алекс постоянно чувствовал, что Карасет не спускает с них глаз, особенно пристально наблюдая за девочкой. Та откровенно скучала. Треплос её демонстративно избегал, отказавшись даже от ежедневных уроков келлуанского. Очевидно, стараясь загладить свою вину перед Карасетом, он несколько раз пытался наладить с ним отношения, но недожрец, видимо, слишком хорошо запомнил ночное купание и фырчал на любое слово поэта, словно рассерженный кот.

Все еще не слишком хорошо владея местным языком, Треплос как-то раз попросил Александра позаниматься с ним.

Тот посмотрел на него так, что у поэта отпала всякая охота к продолжению разговора. Глядя, как юноша, отчаянно жестикулируя и перевирая слова, пытается разговаривать с одним из матросов, Алекс с легким презрением думал: «Прошла любовь, завяли помидоры, и начальство запрещает нам дружить. А еще «первый парень на Милете». Тьфу».

В столице княжества Перхосебе простояли почти сутки. У капитана в этом городе имелись какие-то свои дела. Члены команды, кто не ушел в город, дремали на берегу под навесом из пальмовых ветвей, оставшихся после памятной встречи в Тмуите.

Александр не стал сгружать на берег сундуки, а совместно с Треплосом и Айри сделали шалашик прямо на борту судна, несмотря на косые взгляды матросов. Кто-то из них проворчал, что их сооружение будет мешать грести.

– Утром уберем, – равнодушно пожал плечами Алекс, пресекая дальнейшие возражения.

Воспользовавшись случаем, он решил осмотреть город, раскинувшийся на низком берегу. В отличие от Нидоса здесь не было прямых улиц и многоквартирных небоскребов. У каждого дома имелся дворик, окруженный глинобитной стеной, размеры которого напрямую указывали на имущественное положение хозяина. Со двора лестница вела на крышу, где часто ночевала вся семья. У горожан побогаче имелся второй этаж, представляющий из себя комнату без одной из стен.

В Перхосебе было три больших храма и неизвестное число маленьких. Алекс побывал в святилище Найба, которое разительно отличалось от мрачного храма Мина в Тмуите. Светло-красный камень, высокие колонны, расписанные рисунками и иероглифами. На стенах барельефы с изображением царей и богов. Вот только статуи человека в черепаховом панцире ужасно походили на персонажей известного мультика. Не хватало только повязок на глазах.

На просторном дворе шумел торг. Очевидно, храмы здесь выполняли функцию не только центров религиозной и культурной жизни, но так также – экономической. Людей, впрочем, было не очень много, и жреца у дверей так же не наблюдалось. Посмотрев на почти прозрачную воду в прямоугольном пруду с берегами из тесаного камня, Александр рискнул умыться в нем и направился в храм. Поднимаясь по широкому пандусу, он вспомнил, что Энохсет на острове не требовал от него умыться перед тем, как показал ему маленькое святилище. Возможно, старый писец не считал его полноценным храмом?

Внутри царила приятная прохлада, из узких окон, расположенных под самым потолком, пробивались полосы света, освещая яркую роспись стен. Алекс подошел к алтарю, где сиротливо лежала груда фиников, и положил рядом кусочек меди.

– Что привело тебя в храм Найба, чужеземец? – послышался старческий голос. Алекс обернулся. Из двери, ведущей во внутренние помещения, вышел низенький, сухощавый человек с посохом и бритой головой жреца.

– Я привык чтить богов той земли, где нахожусь, – ответил Александр, кланяясь.

– Похвальная привычка, – улыбнулся келлуанин. – Кто ты и как попал в наш город?

– Я Алекс слуга Тусета, второго пророка храма Сета в Абидосе, – ответил юноша.

– Того, кто привез священную книгу? – заинтересованно уточнил собеседник.

– Да.

– Твой хозяин тоже здесь?

– Мудрец остался в Тмуите ждать священную ладью из Абидоса, – сказал Александр. – Я везу домой его вещи.

– Ты был с ним, когда он отыскал Книгу Сета? – спросил жрец, глядя на юношу пронзительными, темно-карими глазами.

– Да, мудрец, – кивнул Алекс.

– Расскажи? – попросил старик.

– Не могу, мудрец, – покачал головой парень.

– Почему? – нахмурился жрец.

– Хороший слуга не должен говорить за господина, – воспользовался привычной отговоркой Александр.

Келлуанин хмыкнул и уважительно посмотрел на юношу.

– Где твоя родина? – задал он новый вопрос. – Как ты встретился с Тусетом?

– Я тонганин, – проговорил Алекс. – Это на севере, за Ольвией.

Собеседник понимающе кивнул.

– Я слышал о такой земле.

– Наш корабль потерпел крушение возле острова, там я и встретился с мудрецом Тусетом.

– Ты хорошо говоришь по келлуански, – похвалил его жрец. – Это большая редкость для чужеземца.

– У меня были хорошие учителя, – улыбнулся Александр. – А сейчас, простите, мне нужно идти.

– Конечно, – кивнул старик и посмотрел ему в спину долгим пристальным взглядом.

После этого разговора Алекс зарекся заходить в местные культовые заведения. Побродив еще немного по узким раскаленным от солнца улочкам, он вернулся на берег Лаума, где команда их корабля разбила временный лагерь.

Когда дневная жара начала спадать, матросы стали собираться в город навестить местные питейные заведения и публичные дома. Треплос тоже захотел развеяться. У него откуда-то появились собственные финансовые средства. Александр не возражал.

– Только не попади в какую-нибудь историю, – напутствовал он поэта. – Мне не хочется вытаскивать тебя из местной тюрьмы.

– Не беспокойся, – покровительственно усмехнулся стоявший рядом с Треплосом матрос. – С нами не пропадет.

Четверо его приятелей одобрительно загудели.

«Кажется, нашего борца собираются развести на выпивку», – подумал Алекс, глядя вслед весело гомонящей компании.

Рядом с ним села Анукрис.

– К проституткам пошел, – проворчала девочка.

– Пусть гуляет, – вяло пожал плечами Александр.

– Алекс, ты останешься здесь, после того как принесешь жертву? – спросила Анукрис.

– Пока не знаю, – совершенно искренне ответил юноша. Первое впечатление от Келлуана его не разочаровало. В тех городах, где он побывал, народ вел себя довольно доброжелательно, и на него не смотрели враждебно, хотя больше ни одного иностранца ему встретить не удалось кроме, конечно, чернокожих укров. Общественный статус Тусета рос на глазах, давая надежду на достойное будущее его приближенных.

Немного мешала жара. Но к этому еще можно приспособиться. По настоящему напрягали частые разговоры о смерти, похоронах и царстве мертвых. Даже гребцы за работой хвастались друг перед другом заготовленными памятниками, гробами и циирами. Так называли куклы, которые закапывали в могилу вместе с покойниками. Бальзамирование тел здесь являлось довольно дорогой процедурой, недоступной большинству обычных людей. Практичные келлуане нашли выход. Роль нетленных останков выполняли специальные куклы из дерева или даже камня, размером минимум в половину человеческого роста. Их делали при жизни хозяина, стараясь как можно точнее передать его черты, и клали либо в гроб, либо в могилу поверх его.

– А почему ты спрашиваешь? – спросил Александр у девочки.

– Интересно. Треплос все время ворчит: «Скорее бы прошел этот год, быстрее бы убраться отсюда», – пояснила Анукрис. – Мечтает вернуться в Нидос.

– Но ты же сейчас у себя дома? – юноша повернулся к собеседнице.

Она отвела взгляд, молча глядя на погружающийся в сумерки город.

Александр удивленно хмыкнул.

– Что же, тебя больше не радует богатство?

– Без него было бы еще хуже, – очень серьезно проговорила девочка. – Может брат Тусета окажется не плохим человеком.

Чуть сколонив вголову, она прищурилась.

– Ты знаешь, что мое платье очень понравилось той знатой госпоже из усадьбы?

– Это где Треплос с укром боролся? – уточнил Алекс.

– Да, – кивнула Анукрис. – Ты не мог бы сшить мне еще хотя бы парочку таких же?

– Будет время, я тебе еще сошью, – усмехаясь, пообещал юноша.

– А кроме таких платьев еще что-нибудь шить умеешь? – поинтересовалась Анукрис.

Он обиженно фыркнул.

– Да если бы шве… если найти путные нитки и иголки!

Парень огляделся.

– Принеси уголек, – попросил он девочку, указав на старое кострище.

– Зачем? – не поняла та.

– Кое-что покажу, – пообещал Александр.

Заинтригованная Анукрис быстро сбегала на берег, принесла горсть маленьких головешек.

Алекс взял весло и на широкой лопасти несколькими штрихами изобразил силуэт сильно приталенного платья с открытыми плечами и расклешенным, собранным в оборки подолом.

– Как тебе?

Девочка смотрела на него, открыв рот.

Юноша перевернул весло и с увлечением заработал угольком.

– Ты и такое можешь? – пробормотала Анукрис, с восхищением глядя на бальное платье.

– Нет, – разочаровал ее Александр. – Нет здесь… таких материалов.

– Его шьют из «дыхания богов»? – прошептала собеседница, воровато оглядываясь по сторонам.

– И из него тоже, – кивнул Алекс. – Но нам надо попробовать что-нибудь попроще.

Они проболтали до наступления полной темноты, когда невозможно стало различить наносимые на весло рисунки.

С явным сожалением отложив импровизированный мольберт, Александр завалился спать, оставив девочку караулить сундуки первой. В эту ночь впервые после отплытия из империи Тонго напомнило о себе его юношеское тело, выплеснув в кровь мощнейшую дозу гормонов, пробившую психологический блок, установившийся в его сознании после крайне неудачного посещения «Ночных звездочек». Алексу вновь приснились Сайо и Марина… Но в таком виде!!! Он рывком сел, вытирая вспотевшее лицо, воровато оглядываясь и стараясь утихомирить колотящееся сердце. В неярком свете ущербной луны на крышке сундука, прикрывшись одеялом, посапывала Айри.

– Вот…, – выругался юноша по-русски, в душе радуясь, что девчонка так халатно отнеслась к обязанностям часового. – С возвращением, давно не виделись.

Удивительно, но ни на острове Энохсета, ни по дороге в Нидос ему не досаждали подобные мысли. А после происшествия в публичном доме Александр стал надеяться, что надолго избавился от подобных кошмаров.

Что же заставило их вернуться? Наверное, он просто расслабился в этом безмятежном плаванье по спокойной реке. Возможно, так повлияло обилие обнаженной женской натуры? Кто знает?

Раздевшись, он нырнул за борт, чтобы привести в порядок встревоженный организм. Когда взобрался на корабль, наткнулся на удивленный взгляд Анукрис.

– Ты что? – сонно вскричала она. – Тут же полно крокодилов! Они здесь священные, их не убивают.

Александр махнул рукой и перешел в наступление.

– А ты какого… спишь!? Будешь дрыхнуть, не только приданое – саму своруют! По шее давно не получала!?

– Да ладно тебе, – служанка испуганно передвинулась и оказалась по другую сторону сундука. – Всего то вздремнула чуток!

– Ага! – проворчал юноша, натягивая штаны. – Храпела так, что в Нидосе слышали…

– И вовсе я не храпела! – пробубнила Анукрис.

– Иди спать, – махнул рукой Алекс. – Я посторожу.

Он еще долго слушал, как Анукрис ворочалась, что-то обиженно бормотала себе под нос.

Часа через два на берегу появился Треплос в компании с двумя вусмерть пьяными матросами. Побросав приятелей на одеяла, он помахал охраннику ручкой и стал карабкаться на корабль.

Обдав Александра густым запахом пива, поэт попытался его обнять. Рожа у милетца напоминала морду кота, объевшегося сметаной.

– Алекс! – Теплос покачал головой так, что парик сполз на ухо и закрыл глаз.

Сбросив его под ноги, поэт вздохнул полной грудью, и не в силах сдержать переполнявших его чувств, воскликнул:

– Какие здесь шлюхи!!!

– Тише, дурак! – зашипел Александр. – Айри разбудишь.

Он поморщился.

– Вернее Анукрис.

– Плевать! – собеседник пьяно махнул рукой. – Ей до Хататамы как до Барьерных островов раком! Ты представляешь…

Сберегая свою тонкую душу от скабрезных подробностей, охранник ткнул ему под нос кулак.

– Я сказал, хватит!

– Все! – Треплос развел руками. – Проникся, уяснил и замолчал как утренний певец.

– Иди спать, – проворчал Александр. – Завтра будешь всю ночь караулить. Понял, певец?

Утром они успели разобрать навес и позавтракать сушеной рыбой, но капитан все не показывался. Уже проснулся последний матрос, и команда стала беспокоиться из-за отсутствия предводителя, когда тот, наконец, появился в сопровождении Карасета и двух носильщиков, тащивших привязанный к жерди длинный сундук. Помощник жреца-чтеца окинул слуг Тусета полупрезрительным взглядом. Алекс только насмешливо усмехнулся и сплюнул за борт.

Ничего не сказав, недожрец прошел на нос корабля, где и оставался всю дорогу. Воспользовавшись редким попутным ветром, матросы подняли парус. Александр дал дополнительные инструкции страдавшему от похмелья Треплосу и завалился спать под мерное журчание воды под килем.

Когда он проснулся, к нему сразу же пристала Анукрис. Видимо вчерашняя беседа произвела на девочку слишком сильное впечатление. Воспользовавшись тем, что весла оказались свободны, она принесла одно Алексу и протянула оставшиеся угольки.

Тот совсем не возражал против такого времяпрепровождения. Все шло просто замечательно. Он рисовал все новые и новые силуэты, объясняя любопытной девчонке, что это такое и как его носят. Вдруг его болтливый язык заговорил о бюстгальтере. Анукрис какое-то время не понимала, о чем он говорит.

– Не нужен он тебе, – отмахнулся Алекс.

Но у собеседницы видимо имелось свое мнение по этому вопросу. Она долго выпытывала, как его шьют, а потом пристала с требованием сделать ей такой, как можно скорее. Пришлось объяснять, что нужно собрать необходимые материалы, но если будет возможность, он обязательно сошьет столь необходимый ей элемент нижнего белья.

Александр надеялся, что девчонка скоро забудет о ненужном для неё предмете туалета. Но не тут то было. Анукрис каждый день напоминала ему об обещании и подробно расспрашивала, как Алекс собирается шить столь необходимую ей вещь. Он даже нарисовал примитивную выкройку, поразив девчонку до глубины души своими знаниями.

Едва борт корабля стукнулся о причал Абидоса, Карасет спрыгнул и быстро растворился в толпе, оставив слуг Тусета в полном замешательстве. Капитан гадливо усмехнулся.

– Припыли! Выгружайтесь, мы торопимся!

Александр выпрямился. «Посмеяться решил? Поглядим, кто будет веселиться последним!»

Он придал лицу самое надменное выражение, вздернул руку верх и громко сказал:

– Пусть боги будут так же благосклонны к тебе, Зесануб, как и ты к нам. Прощай, и прикажи своим людям помочь нам вынести добро мудреца Тусета.

После этого он так же торжественно сказал по-русски все, что он о них думает.

Как Алекс рассчитывал, его непонятные слова, произнесенные торжественным тоном, произвели на суеверных келлуан сильное впечатление. Двое из них тут же бросились помогать им выносить сундуки, а остальные торопливо зашептали заклинания, вцепившись в охранительные амулеты. Капитан вытер выступивший на лбу пот.

– Что ты им сказал? – испуганно спросил Треплос по либрийски, помогая Алексу нести сундук.

– Просто пожелал счастливого пути, – ответил он, улыбаясь одними глазами.

Поэт понимающе кивнул.

Едва их вещи оказались на берегу, матросы оттолкнули корабль и изо всей силы заработали веслами, то и дело оглядываясь. Александр не выдержал и показал им средний палец, как в американских фильмах.

– Козлы!

– Что будем делать, Алекс? – спросил Треплос. – Карасет нас бросил. Куда пойдем?

– Пока никуда, – ответил юноша. – Не переживай ты. Он скоро вернется. Все его письма-то у меня остались.

Минут через десять возле их живописной группы стали собираться люди. Треплос и Анукрис с опаской поглядывали на келлуан, инстинктивно держась ближе к Алексу.

Тот стоял спокойно как сфинкс, глядя поверх толпы.

Раздвигая народ широкими плечами, к ним подошел высокий, очень смуглый человек в черном по-особому завязанном платке поверх парика, в белой юбке, со свернутым бичом, заткнутым за матерчатый пояс.

– Кто вы такие? – спросил он, хмуря густые брови.

Александр поклонился.

– Мы слуги второго пророка храма Сета Тусета, воин.

– Я мождей, – ответил стражник. – А где сам мудрый Тусет?

– Он остался в Тмуите ждать священную ладью Сета, – пояснил Алекс.

Горожане стали возбужденно переговариваться. «Священная книга… Праздник… Тусет… Верховный жрец… Подвиг…» – доносилось из возбужденной толпы.

– Тихо! – рявкнул мождей и еще больше нахмурился. – А чем докажешь, чужеземец, что ты человек мудрейшего Тусета?

– У меня есть письма к его брату господину Небраа и госпоже Нефернут, – Александр вытащил из сумки футляры.

Стражник как-то огорченно крякнул и беспомощно оглянулся.

– Кто-нибудь умеет читать? – спросил он собравшихся.

– Я, моджей, – вперед протиснулся мальчик лет десяти. Совершенно голый, со смешной прической: половина головы выбрита, а оставшиеся волосы заплетены в тощую косичку. Он с самым серьезным видом поклонился.

– Ты? – нахмурился стражник.

– Я лучший ученик школы Дома правосудия! – гордо произнес мальчуган. – Я знаю уже две сотни знаков.

– Ну, попробуй, – мождей протянул мальчишке футляры.

– Госпоже моего сердца, отраде очей, мудрой и прекрасной Нефернут, любимой сестре и подруге второго пророка храма Сета в Абидосе Тусета, – с запинкой прочитал пацан.

– А здесь? – мужчина показал ему второй футляр.

– Младшему писцу храма Сета в Абидосе, возлюбленному брату Небраа от второго пророка храма Сета в Абидосе Тусета.

Мождей вырвал у мальчика футляры и с полупоклоном вернул Александру.

– Мы все здесь с нетерпением ждем возвращения вашего господина, – почтительно проговорил он.

– Он тоже торопится вернуться в родной город, – юноша сунул письма обратно в сумку. – Но у него много дел, вот он и послал нас отвезти домой его вещи. А мы не знаем, где расположено жилище уважаемого Тусета. Человек, который нас сопровождал, куда-то ушел, ничего не сказав.

Из толпы послышались предложения проводить их.

Алекс шагнул к мождею, и протянув руку, разжал пальцы. Тускло блеснуло серебро. Стражник моментально сграбастал подачку, не обращая внимания на свидетелей.