Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 83 страниц)

– Но её жестоко убили! – вскричала удивленная Анукрис. – Нефернут – невинная жертва, а ты хочешь лишить её даже приличных похорон?

– Люди… – начал Небраа, потирая виски.

– Вот именно! – не дала ему договорить супруга. – Что они скажут? Даже те, кто верит, будто её убил твой…

Она замолчала, видя, что муж набычился, а его пухлые пальцы стали сжиматься в кулаки.

– Один брат убил, а второй даже не смог похоронить как следует! – она соскочила со стула и отбежала к колонне – Ты опозоришься на весь Абидос! Тебя станут презирать!

Супруг вскочил, плюнул в сердцах и поправил сползавшую с круглого живота юбку.

– Я поговорю с мудрейшим Сетиером. Если он не будет против, устроим ей настоящие похороны.

– С процессией и плакальщицами? – уточнила молодая женщина, отступая к колонне. – Ты же не простой ремесленник, Небраа?

– Да, – морщась, кивнул он и взглянул на застывшую у стены служанку. Самхия тут же поднесла ему медный тазик с водой.

Господин сполоснул руки и отправился в беседку, приказав подать туда пива.

Ужасно довольная, что ей удалось сделать хоть что-то хорошее для Нефернут, Анукрис отправилась на задний двор, по дороге заглянув в комнату Мерисид. Её там не оказалось.

Старшая служанка о чем-то горячо беседовала с кухаркой. Рядом стояла высокая корзина, над которой заинтересованно кружились мухи. Заметив госпожу, женщины поклонились.

– Помощник господина принес из храма говядину – пояснила Мерисид. – Вот думаем, как её лучше приготовить.

– Если потушить в горшочке на углях, будет очень вкусно, – сказала служанка. – Добавить лука, чеснока, муки и травок.

Хозяйка взглянула на служанку.

– Лучше сварить суп, – предложила та. – Тогда бульона хватит всем в доме.

– Вари суп, – решила Анукрис. – Только добавь туда резаной моркови и размоченного зерна.

– Разве так делают? – удивилась женщина.

– Делают, – подтвердила Анукрис.

– Как прикажешь, госпожа, – с явным неудовольствием проговорила кухарка. Она любила готовить, а суп, по её мнению, не давал возможности продемонстрировать свой талант.

– Мерисид, – строго проговорила хозяйка. – Принеси мне вина на крышу.

– Да, госпожа, – с показным смирением поклонилась бывшая танцовщица.

Ох, и не понравилась Анукрис её кривоватая усмешка. Гордо вздернув нос, молодая женщина направилась в дом, слыша за спиной шлепанье босых ног старшей служанки.

Госпожа поднялась на крышу, передвинула любимое кресло под навес и, указав глазами на табурет, приказала:

– Садись.

Мерисид поставила на столик кувшин и блюдо с абрикосами, подняла табуретку и тоже села в тень.

– Слушаю тебя, госпожа.

– Как он там? – хмуро спросила Анукрис, не глядя на служанку. – Что сказал?

– Велел туда больше не приходить, – так же шепотом ответила служанка. – Говорит, если будет нужно, найдет меня сам.

– Он собирается припереться в город средь бела дня? – изумилась хозяйка. – Его сразу узнают.

– Не знаю, госпожа, – Мерисид поправила бретель на платье. – Еще передал, что если не сможет меня найти, то будет ждать тебя через два дня ночью, после того как начнет опускаться Луна.

Анукрис кивнула, отведя глаза от самодовольной физиономии собеседницы. В голове закопошились какие-то нехорошие подозрения.

– Почему тебя так долго не было?

– На меня напали разбойники, госпожа, – понизив голос, ответила служанка. – Прямо у самого храма.

– Тебя выследили те, кто искал Алекса!? – встрепенулась Анукрис. – Охотники за наградой?

– Нет, нет, госпожа! – поспешила успокоить её собеседница. – Какие-то грязные бродяги с большими палками. Они даже не спросили меня о нем.

– И что случилось? – все еще тревожно спросила молодая женщина.

– Алекс их убил! – не скрывая восхищения, ответила Мерисид. – Один всех троих! Как будто они были слепые котята, а не сильные здоровые мужчины!

– Он великий воин, – согласилась с ней Анукрис, довольно улыбаясь.

– Вот поэтому мне пришлось задержаться, госпожа, – виновато вздохнула старшая служанка. – Надо было убирать их грязные трупы, чтобы призраки не тревожили его по ночам.

– Алекс не испугается даже самого Сета! – уверенно заявила хозяйка. – Но вы поступили правильно. Пусть звери сожрут тела этих подонков, а их души никогда не увидят царства Осирса!

Почувствовав жажду, она сама налила себе гранатового вина, выпила и взяла из блюда крупный абрикос

– А потом я отблагодарила его за спасение, – томно проговорила Мерисид, сыто улыбаясь.

– Ты что?… – пискнула Анукрис, чувствуя, как спазм жгучей обиды тисками сжимает горло.

Мерисид подробно и с удовольствием объяснила, явно наслаждаясь замешательством собеседницы.

– Не думала, что это затянется так надолго, – промурлыкала она. – Но с таким мужчиной время идет незаметно.

Зеленые глаза служанки влажно поблескивали от приятных воспоминаний, ярко накрашенные губы чуть приоткрылись, а на щеках бродили пятна легкого румянца.

Молодая госпожа сверлила её злобным взглядом, крепко вцепившись в подлокотники кресла.

– Разве тебе не приходилось спать с ним, госпожа? – деланно удивилась Мерисид.

С треском лопнула плохо приклеенная планка.

Анукрис брезгливо отбросила деревяшку.

– Ой, прости, госпожа, – ядовито-сладко проговорила служанка, хлопая пушистыми ресницами. – Я забыла, что он отказался стать твоим мужем.

– Не радуйся, змея! – прошипела хозяйка, вновь обретя способность говорить. – Он и твоим мужем не будет!

– Любовником уже стал! – с нескрываемым торжеством возразила Мерисид. – И ему очень понравилось, иначе я бы вернулась гораздо раньше.

Хозяйка оскалилась, абрикос в руке лопнул, сладкий сок закапал на голые колени. Она брезгливо стряхнула с ладоней сладкую мякоть.

– Мальчишек всегда привлекали легкодоступные женщины.

– И что нам теперь делать, госпожа? – усмехнувшись, спросила служанка.

– Будем ждать, – ответила Анукрис, с неприязнью глядя на свои липкие руки. – Надо умыться.

Спускаясь вниз по лестнице, она окликнула Мерисид:

– Если ты ему так понравилась, почему он велел больше не приходить?

И пройдя мимо застывшей от удивления служанки, гордо проследовала в сад.

Несмотря на то, что именно за ней осталось последнее слово, Анукрис чувствовала себя отвратительно. Будь Алекс её любовником и спутайся он с Мерисид, она бы его поняла. Мужчинам не известно понятие верности. Но он, отказавшись от нее, польстился на эту потасканную старуху?! Такого не прощают! В душе молодой женщины зрели гроздья гнева. Госпожа накричала на садовника, отругала кухарку за излишне острый суп, чуть не набросилась на Самхию. А старшая служанка теперь словно нарочно попадалась ей на глаза. Анукрис бесилась, но ничего не могла поделать. Однако настоящий удар настиг её вечером.

Отоспавшийся днем Небраа с аппетитом поглощал вареное мясо, запивая его щедро сдобренным пряностями бульоном. Прислуживавшая за столом Мерисид то и дело подливала ему пива. Господин довольно улыбался, масляно поглядывая на служанку. Предчувствуя недоброе, Анукрис, сидевшая за отдельным столиком, молча жевала булку с яблоками, абсолютно не чувствуя вкуса. Бывшая танцовщица метнула на неё быстрый взгляд и наклонилась к уху Небраа. Тот удивленно отстранился, посмотрел на жену и величественно кивнул тремя подбородками.

Служанка отошла к столику и подала господину медный тазик с водой. Вытерев руки, он направился к жене.

– Я хочу провести эту ночь с тобой, – непривычно мягко сказал он, положив руку на плечо Анукрис.

Та посмотрела на Мерисид. Старшая служанка улыбнулась и, подняв руку, помахала ей пальчиками.

«Мокрица старая, фаланга, змея сушеная! – скрипнула зубами госпожа. – Когда-нибудь я убью эту старую сволочь!»

В душе Анукрис пламенем вселенского пожара клокотал гнев. Она ненавидела противного Небраа, старую шлюху Мерисид, распутника Алекса и весь белый свет. Губы женщины беззвучно шевелились, изрыгая проклятия, а в голове крутились планы жестокой мести всем сразу и каждому по отдельности.

Тем не менее, когда Небраа ушел, она не выдержала и разрыдалась. Жизнь вновь казалась ей такой же мерзкой и отвратительной как в Нидосе, несмотря на прекрасный дом.

Но, Мерисид и этого показалось мало. Рано утром она лично явилась будить хозяйку.

– Чего тебе надо? – рявкнула Анукрис, кутаясь в простыню.

– Солнце уже встало, госпожа, – елейным голоском проговорила старшая служанка. – Господин желает с вами переговорить.

Молодая женщина медленно села, взглянула в нагло ухмылявшуюся физиономию бывшей танцовщицы и вдруг швырнула в неё подушкой. Та успела увернуться, но запнулась за табурет и чуть не упала.

Повеселевшая хозяйка без труда отклонилась от возвращенной постельной принадлежности.

– Не стоит старшей служанке заниматься такими пустяками, – проворчала она, одевая юбку. – У тебя и без этого столько дел.

– Поверь, госпожа, для меня это радость, – вызывающе улыбнулась Мерисид.

– Все же займись своими делами, – наставительно посоветовала госпожа. – В следующий раз пусть меня будит Самхия.

– Я не могу никому уступить такую честь.

– Придется! – нахмурилась хозяйка. – А то господин решит, что у тебя слишком мало дел. Позови Самхию. Она поможет мне в ванной.

– Слушаю, госпожа, – чуть поклонилась старшая служанка.

Проводив чем-то озабоченного супруга, Анукрис уселась завтракать. Взглянув на кувшин с пивом, она обернулась к Самхии.

– Приведи Мерисид и захвати еще один бокал.

Служанка выбежала из комнаты.

– Ты звала меня, госпожа? – не скрывая удивления, поинтересовалась бывшая танцовщица.

– Да, – важно кивнула та. – Где ты была?

– В саду, там…

– Там очень жарко, – прервала её Анукрис с притворным сочувствием. – Выпей со мной пива. Самхия, налей.

Ничего не понимавшая девушка исполнила приказ.

– Спасибо за заботу, добрая госпожа, – старшая служанка выпила. – Пусть Сет, Анук и Бэс пошлют тебе как можно больше любви господина.

– И тебе так же, – приторно улыбнулась хозяйка.

Весь день женщины вели боевые действия с переменным успехом. Мерисид, не решаясь при слугах давать волю рукам, изводила госпожу разнообразными неприятными намеками, а та с удовольствием находила многочисленные изъяны в её работе. Другие обитатели дома никак не могли понять, что случилось с бывшими подругами. Еще совсем недавно они друг в дружке души не чаяли, а сейчас готовы убить друг друга. Слуги чувствовали, что разлад как-то связан с похищением Мерисид, но уточнять никто не решился, справедливо полагая, что между врагами лучше не становиться.

Только хозяин дома ничего не замечал. Его непосредственный начальник одобрительно отнесся к идее пышных похорон Нефернут. Первый пророк подчеркнул, что такая забота о первой жертве колдуна только поднимет авторитет Небраа в глазах горожан и жрецов.

Всю ночь Анукрис изобретала способы отомстить старой жабе, а днем они неожиданно вновь заключили перемирие.

Вернувшись с рынка, озабоченная Мерисид слезно умолила госпожу уделить ей немного времени. Внутренне готовясь к очередной гадости, та пригласила её в свою комнату.

– Алекс выкрал посох Тусета, – одними губами прошептала служанка, едва прикрыв дверь.

– Что? – встрепенулась Анукрис и отстранилась, когда та попыталась её обнять. Потом поняла и смутилась. Приблизив свои губы к её уху, Мерисид прошептала:

– Сегодня ночью Алекс выкрал из храма посох Тусета!

– Откуда знаешь?

– Весь базар только об этом и говорит! – всплеснула руками служанка.

– Его видели?

– Нет, конечно! – фыркнула бывшая танцовщица и, взяв молодую женщину за руку, усадила на кровать, присев рядом, быстро зашептала:

– Он оглушил сторожа. Тот очнулся и поднял тревогу, разбудил слуг, переполошил всех.

Мерисид довольно захихикала, потирая ладошки.

– Думали, вор в сокровищницу залез. Принесли Сетиера. Он же сейчас важный, везде только на носилках…

– Надутый гусак! – фыркнула Анукрис.

– Хуже! Тощий гусак! – поддержала госпожу служанка и вновь с жаром принялась рассказывать. – Он в кладовую никого не пустил. Сам глядел, целы ли сокровища, а потом все по храму бегал, проверял, не своровали ли чего?

Она скорчила забавную гримасу, надула щеки, подражая первому пророку, и пискляво зашепелявила:

– У вас ничего не пропало? А у вас?

Анукрис рассмеялась.

– Только потом нашли, что пропал посох второго пророка! Ох, Сетиер и разозлился! Сразу за Моотфу послал.

Старшая служанка придвинулась ближе и вновь зашептала хозяйке на ухо:

– Говорят о мстителе Сета!

– Алекс! – госпожа не выдержала и обняла её. – Он сделал это!

– И не попался! – добавила Мересид, обнимая госпожу. – Настоящий герой!

– Я же говорила, что он не оставит нас! – всхлипнула Анукрис.

– Ты будешь его ждать сегодня? – поинтересовалась служанка, чуть отодвинувшись.

Краткий миг единения прошел, но и ненависть, бушевавшая в душах обоих женщин, временно поутихла.

– Ты же сказала завтра? – напомнила хозяйка.

– Ночью, через два дня, – стала уверять Мерисид. – Я точно помню.

– А с какого дня считать? – Анукрис не хотелось, чтобы служанка знала точную дату их встречи с Алексом.

Женщины немного поспорили. Наконец, госпожа предложила Мерисид самой подождать этой ночь.

– А я завтра, – проговорила Анукрис, поднимаясь.

День вновь запылал яркими красками, и жизнь казалась не такой отвратительной. Пусть Алекс такой же похотливый кот, как все мужчины, но он сумел выкрасть нужные им папирусы. И наверняка сумеет придумать, как передать их в нужные руки.

Небраа не пришел обедать. Прибежал его помощник, получил булку для себя и узелок для младшего писаря. Молодой человек сообщил, что сегодня вечером бальзамировщики доставят гроб с мумией Нефернут.

– Ну не мог раньше предупредить! – взвыла Анукрис. – Это же сколько всего надо успеть сделать?!

– Может быть, попросить помощи у соседей? – предложила старшая служанка и, словно извиняясь, предупредила. – Нам одним не справиться, госпожа.

– Теперь они мне откажут, – безнадежно махнула рукой хозяйка.

– Не думаю, госпожа, – возразила Мерисид. – Нефернут все любили.

Видя, что она все еще колеблется, служанка предложила:

– Хочешь, я попрошу от имени господина?

– Нет, – возразила Анукрис. – Я здесь хозяйка, мне и унижаться.

Мерисид то ли насмешливо, то ли одобрительно хмыкнула.

Не только супруга Небраа находилась в затруднительном положении. Помощник старшего писца Дома людей тоже отчаянно нуждался в помощи. Вот оказать нужную ему услугу могли разве что боги.

Разоблачение колдуна сняло с Карахафра заботу о расследовании убийства слуг Тусета. Во всем обвинили бывшего второго пророка храма Сета. Главный инспектор с благосклонностью принял от помощника старшего писца драгоценное «дыхание богов» и поклялся посмертным спасением, что столь добросовестного подчиненного неизбежно ждет скорейшее повышение по службе. Кроме того, Раату подарил ему пять коров и быка из своих стад.

Карахафру осталось только ждать, наслаждаясь предвкушением карьерного роста, когда появился этот загадочный укр, едва не ограбивший дом ювелира Хкафгорна. Хорошо еще к тому приехал брат, и в доме оказалось много сильных мужчин. Очевидно, это и спугнуло вора, но, убегая, тот умудрился свалиться прямо на голову пьяного Амошаата. Слуги помощника старшего писца сепаха подняли крик и в темноте переулка сильно поколотили друг друга. А плохо различимый в темноте укр тем временем спокойно убежал. И где теперь его искать?

Несмотря на шум, это дело не имело громких последствий. Старший писец и главный инспектор только посмеялись и все. А вот убийство тюремного сторожа заставило седака побегать. И именно в эту же ночь грабитель попытался залезть в дом Небраа и напал на его жену – чужачку. Решив, что это мог быть один из искателей награды за поимку слуги Тусета, Карахафр быстро забыл об этом происшествии. Куда сильнее его и начальников напугала смерть Небубиса. Давно уже в Абидосе никто не поднимал руки на слуг живого бога. Тюремный сторож считался служащим Дома людей, а значит и самого Келл-номарха. Но, увы, никто ничего не видел. Законопослушные горожане предпочитали ночью спать. Старший писец и сам господин Раату срочно искали виноватых, и ему прозрачно намекнули, что все прошлые заслуги не оправдывают его сегодняшнего бездействия. Говорят, вмешался сам сепах. Отчаявшись, Карахафр предложил провести облаву в покинутых пригородах и Городе мертвых.

Увы, но и там не нашли никого, кого можно было бы обвинить в убийстве тюремного сторожа. А тут еще эти подозрительные разговоры о «мстителе Сета». Так, что причин для огорчения имелось более чем достаточно.

«Надо было купить тот амулет удачи, что предлагал бродячий жрец Ямсита», – с недобрым предчувствием подумал Карахафр, заметив нервно переступавшего на углу помощника. Зная, что он любит узнавать все новости как можно раньше, один из подчиненных ждал его недалеко от дома.

– Господин! – обрадовался Гнешмар.

Помощник старшего писаря скривился как от ложки горького уксуса.

– Зачем ты здесь?

– В храме Сета ночью что-то случилось, – быстро зашептал тот на ухо начальнику.

– Что случилось? – нахмурился Карахафр, не любивший расплывчатых формулировок.

– Вроде как ограбление.

– Так ограбление или вроде?

Седак ускорил шаг, машинально отвечая на поклоны встречных горожан.

– Сторожу проломили голову, но ничего не взяли.

– Убили?

– Живой, – пренебрежительно махнул рукой Гнешмар. – Очнулся, ну и поднял тревогу.

– И ничего не взяли? Как-то это не по-келлуански.

Но молодой человек не поддержал шутки начальника.

– Из храма жаловаться пока никто не приходил.

Впереди показался Дом людей, где во дворе уже толпился народ.

– Отправляйся на рынок, – велел ему помощник старшего писца. – Посмотри, послушай, поболтай с храмовыми слугами. К обеду придешь.

Гнешмар поклонился и растворился в толпе горожан.

Сам Карахафр должен еще подготовить для рассмотрения три жалобы. Он прошел в свой угловой закуток и углубился в изучение витиевато написанного папируса. Два брата никак не могли поделить наследство отца, тратя нажитое им на бесконечные судебные тяжбы. Сосед обвинял соседа в непочтительном отзыве о великих богах. Самой сложной оказалась жалоба мужа на жену, который обвинял её в неверности, а благоверная утверждала, что тот дарит храмовым танцовщицам подарков больше чем ей. Здесь придется вступать в конфликт со жрецами Себера. Ну, да пусть решает главный инспектор, для таких случаев Судью людей и назначил сам государь, жизнь, здоровье, сила.

Наступало самое жаркое время дня, и седак, отложив в сторону завершенные дела, уже собирался направиться домой, когда увидел во дворе Гнешмара. Парень буквально тащил за собой какого-то молодого человека.

– Господин! – окликнул он его. – Подождите, господин.

Карахафр уныло вздохнул.

– Что у тебя?

– Вот, – Гнешмар втолкнул в клетушку, служившую им кабинетом, паренька в чистой белой юбке, новом парике и с аккуратно подведенными глазами.

– Расскажи помощнику старшего писца, что ты видел сегодня ночью. Ну?

Молодой человек замялся.

– Только вы не говорите отцу?

– Это Барефайх, сын Амошаата, – пояснил Гнешмар.

– Мне наплевать, с кем ты гулял под луной, – успокоил его Карахафр. – Что видел?

– Лодку на канале.

Седак закатил глаза, собираясь высказать подчиненному все, что о нем думает.

– Ночью! – торопливо добавил юноша. – Еще солнце не взошло. Кто-то плыл в сторону брошенных пригородов.

– Рыбак какой-нибудь? – предположил помощник старшего писца.

– Они не носят юбок, – возразил молодой человек. – И никогда так не спешат. Этот торопился так, словно за ним гнался рассерженный муж с парой слуг.

– Он плыл со стороны храма Сета? – уточнил Карахафр.

– Да.

– Спасибо тебе, Барефайх, – поблагодарил он свидетеля. – Мы никому не расскажем.

Виновато улыбаясь и кланяясь, сын знатного человека поспешно покинул опустевший к этому времени двор. Писцы покинули свои клетушки, спасаясь от зноя. Седак с тоской подумал о том, что сейчас придется идти домой под палящим солнцем, и с угрозой посмотрел на помощника.

– Думаешь, там плыл вор?

– Послушай, что говорят на рынке, господин, – понизил голос Гнешмар.

Выслушав, он снял парик и вытер вспотевшую голову.

– О Сет, Амош, Найб и другие великие боги! За что вы шлете на мою голову столько бед?!

– Я попросил одного мальчишку проследить за носилками Сетиера, – продолжал доклад помощник. – Он пригласил на обед Моотфу и какого-то незнакомца.

– Первый пророк должен поставить нас в известность, – пробормотал Карахафр. – Расследование краж святынь и священных знаков – это дело Дома людей.

– Он что-то не торопится, – ухмыльнулся Гнешмар.

Никто из жрецов храма Сета так и не явился к писцам доложить о пропаже. Поколебавшись, седак решил сходить к ним сам.

Вечерело, торговцы давно свернули рынок, последние богомольцы покинули храм, и слуги наводили чистоту в молельном зале. Первый пророк только что закончил освящать воду в водоеме и, собираясь домой, отдавал последние распоряжения старшему храмовых сторожей.

– Что привело тебя в дом Сета господин Карахафр?

Помощник старшего писца поклонился.

– До нас дошли слухи, мудрейший, что у вас пропал знак второго пророка?

Жрец рассмеялся.

– Нигде не сочиняют столько сказок, сколько в Абидосе.

– Но разве на сторожа не нападали ночью? – обескуражено пробормотал Карахафр.

– Скажи ему, Гебджедеф. – обратился Сетиер к широкоплечему мужчине, внимательно следившему за их беседой.

– Никто ни на кого не нападал! – пряча глаза, пробормотал он. – Мосануб просто поскользнулся и ударился головой.

– Значит, посох второго пророка никуда не пропадал? – удивился седак.

– Мы его сожгли, – тяжело вздохнул жрец. – Колдун осквернил священный знак. Скоро нам изготовят новый.

– Выходит, все это слухи?

– Да, – подтвердил Сетиер. – Наши люди могут из мухи сделать бегемота.

Старший сторож как-то по-старушечьи засмеялся, втягивая голову в плечи.

Помощник старшего писаря извинился за беспокойство и покинул храмовый двор. Но направился не домой, а прямо в усадьбу главного инспектора.

Раату очень не любил, когда его беспокоили дома. Только потому, что Карахафр сделал ему очень щедрый подарок, он согласился его выслушать. Рассказ получился короткий, но занимательный.

Судья людей долго смотрел на трепещущее пламя светильника, вокруг которого вились ночные мотыльки. На бесстрастном лице вельможи не дрогнул ни один мускул, но глаза застыли, выдавая напряженную работу мысли.

– Как-то непонятно все, – рискнул нарушить его молчание помощник старшего писца.

– Надо разобраться с этим не келлуанским ограблением, – тихо, словно чего-то опасаясь, проговорил Раату. – И с прочими странностями.