Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

Глава V. Искушение Александра

Наверное, я человек особого склада, и мои ощущения не совсем обычны.

Иногда я страдаю от странного чувства отчужденности от самого себя и от окружающего мира.

Герберт Уэллс

Война миров

Как и положено отпрыску старшего писаря Уразских каменоломен Раамос имел при себе солидный багаж. Кроме красивого и тяжелого сундука, который несли привязанным к толстому шесту, были еще две наполненные доверху корзины.

Одну из них оставили в Гивре, где внимательный Беснор заботливо ухаживал за раненым Сирзесом, вторую нагрузили на Туптаха. Кроме того, господин сам нес холщовую сумку, расшитую крупным бисером.

Толстый слуга шагал сзади и вздыхал, Александр то и дело поправлял лежащий на плече шест и отвечал на многочисленные вопросы молодого келлуанина, чья любознательность казалась ненасытной.

Они вчера проговорили половину дня, но у него остались вопросы и на сегодня. Бодро вышагивая по узкой дороге, Раамос интересовался, какие звери водятся на родине Алекса? Как там одеваются мужчины и женщины? В каких богов верят в разных землях, где ему случалось побывать? Встречал ли он в своих морских странствиях тех ужасных чудовищ, о которых так любят рассказывать подвыпившие матросы?

Александр почти ничего не знал об Ольвии, кроме названий нескольких прибрежных городов. Поэтому, чтобы не заморачиваться, он пересказал любопытному келлуанину историю своей жизни в империи Тонго.

Но самое большое недоверие у Раамоса вызвал рассказ о снеге. Выросший в краю вечного лета молодой человек не мог представить себе обращенную в камень воду, а тем более скованные ледяным панцирем реки и озера.

Юноша высказался в том роде, что эта байка самая удивительная из всех, которые он когда-либо слышал. Даже шагавший сзади толстяк Туптах красноречиво хмыкнул и пробормотал что-то о пьяных болтунах. Тогда раздосадованный Алекс призвал в свидетели всех богов и богинь, честь воина и посмертное спасение души!

Тут келлуанина проняло. Он долго шагал молча, сведя к переносице тонкие густые брови.

– Господин! – подал голос Туптах. – Разве вода может стать твердой?

Александр так глянул на него через плечо, что тот испуганно втянул голову в плечи.

– Ты видел когда-нибудь, как плавят бронзу?

– Нет, – замялся слуга.

– Камни нагревают так, что они превращаются в жидкость, – наставительно проговорил Алекс. – Потом её заливают в глиняную форму. Жидкая бронза застывает и вновь становиться твердой.

– Как-то один из слуг моего отца ночевал под открытым небом в последний месяц разлива, – сказал Раамос. – Он замерз, заболел и умер. Если на твоей родине так холодно, как ты говоришь, то как там люди живут?

– Нормально, – пожал плечами Александр, в очередной раз поправляя шест. – Носят одежду из шкур животных, а в домах устраивают большие очаги, где день и ночь горит огонь.

Разговаривая, они нагнали вытянувшуюся цепочкой группу келлуан. Два десятка носильщиков тащили на плечах большие плетеные корзины. Впереди шел пожилой мужчина в одежде писца, а позади непринужденно болтали двое стражников с короткими копьями.

– Кто это? – понизив голос, спросил Алекс, которому надоели бесконечные вопросы молодого человека.

Раамос бросил быстрый взгляд и по каким-то признакам сразу определил:

– Слуги храма Мина из Тмуита. Несут какой-то груз в Билд или, может быть, в каменоломни.

Александр удовлетворенно кивнул и вдруг заметил впереди на дороге пузатого ослика с двумя тяжело нагруженными корзинами по бокам.

– Господин, почему у вас грузы переносят люди, а не домашние животные? – он кивнул на приближавшегося ишака.

Раамос смущенно потупился:

– Тут много причин… Ослы появились в Келлуане вместе с армией Ипия Курса. Когда легионы встали гарнизонами от Дельты до Львиного сепа, часть животных оказалась им не нужна. Тогда радлане стали раздавать их тем, кто им помогал.

Алекс отступил в сторону, освобождая проход меланхолически размахивавшему хвостом ослику.

– После того как великий Хотептах I изгнал заморских захватчиков, люди стали мстить предателям, осквернившим славное имя Келлуана!

– И заодно перебили всех ослов! – догадался Александр.

Молодой человек засмеялся.

– Ты угадал. С тех пор прошло много лет, но большинство, по старинке, недолюбливают несчастных животных. Вот почему их так мало.

– Ну, а лошади? – торопливо спросил Алекс. Лучше задавать вопросы, чем на них отвечать.

Раамос посмотрел на него словно фанат «Спартака» на толкиниста.

– Возить грузы на лошадях, все равно, что надевать лучшие драгоценности перед тем, как посетить уборную!

«Вот так сравнил!» – молча вскинул брови Александр.

– За пару лошадей можно купить усадьбу с прудом и садом! – вскричал молодой человек. – Их запрягают только в боевые колесницы, которые считаются лучшим оружием против восточных дикарей. Табунами управляет один из помощников самого великого визиря! Когда рождается жеребенок, его записывают в специальные книги, а пастухи получают особую награду от живого бога.

– Они у вас так плохо размножаются?

– Очень, – вздохнул Раамос. – Я слышал, что жалованье табунщика такое же, как у сотника обычных войск.

Алекс усиленно переваривал полученную информацию, заполняя пробелы своих знаний о жизни Келлуана.

В полдень остановились перекусить в густой тени высокого дерева со странной зонтичной кроной.

Солнце стояло высоко, но удушающей жары не чувствовалось, сменивший направление ветер нес легкую прохладу.

– Алекс, ты вот во многих местах побывал? – вдруг заговорил Туптах, раскладывая на пожухлой траве циновку.

– Был кое-где, – осторожно ответил Александр.

Сидевший, скрестив ноги по-турецки, Раамос как-то странно усмехнулся.

– В каких землях самые красивые женщины? – спросил слуга, доставая из корзины лепешки и лук.

Молодой хозяин рассмеялся и звонко хлопнул себя по ляжкам.

– Туптах самый неутомимый любитель женщин, которых я только знал!

Алекс постарался придать своему лицу задумчивое выражение. Очевидно, желая сподвигнуть его на более развернутый ответ, толстый слуга, положив на циновку бурдюк с пивом, наклонился вперед, и широко распахнув глаза, шепотом спросил:

– Я слышал, что есть народы, у чьих женщин…

Тут он выдал такое, что Александр, несмотря на весь свой опыт проживания в этом мире, подавился куском лепешки и закашлялся так, что Раамос с удовольствием хлопнул его по спине.

– Так это правда?! – охнул Туптах

– Нет! – решительно заявил Алекс и, выпив воды из бурдюка, заявил. – Эта штука у женщин всех народов всегда расположена только вдоль!

– Значит, Кривой Схиб меня обманул, – разочарованно протянул толстяк.

– А ты нашел, кого слушать?! – усмехнулся хозяин. – Для него соврать, как высморкаться.

– И все же, какие женщины самые красивые?

– Наверное, самые желанные, – ответил Александр. – Красавицы есть у любых народов, и это не зависит ни от цвета кожи или от длины волос.

– А от чего же? – спросил не на шутку заинтересовавшийся молодой человек.

– От того, какими глазами ты на неё смотришь.

– Да ты поэт, а не наемник!

– У меня вообще много талантов, – скромно потупившись, признался Алекс и кивнул на соседей, уже одевавших корзины.

– Мы идем или подождем еще немного?

– Господин, я же не каменный! У меня плечо болит, ноги устали, – заканючил Туптах.

– Пошли! – скомандовал Раамос.

Вздыхая и кляня судьбу, слуга собрал их нехитрые пожитки.

И опять босые ноги погружаются в густую, бурую пыль дороги. После обеда разговаривать уже не хотелось, а к вечеру уставшие путешественники дотащились до окраин городка. Здесь Раамос привел их во двор храма Геба, где гостеприимные сторожа согласились приютить путников на ночь за чисто символическую плату. Кроме них тут же расположились на ночлег и те двое мужчин, что обедали с ними под одним деревом.

Хозяин приказал Туптаху готовить спальные места, а сам вместе с Алексом отправился на задний двор, где те же сторожа предложили свежее пиво и лепешки. Похоже, здешние жрецы подрабатывали тем, что использовали храмовый двор не только как торговую площадку, но и в качестве постоялого двора.

Перед тем, как усесться за поздний ужин, все трое умылись в священном водоеме, за что пришлось отдать целую бусину. Оказывается, данная услуга оплачивалась отдельно. Туптах не уставал проклинать прижимистость служителей Геба, а господин только посмеивался, сидя на разложенном одеяле.

Александр почувствовал, что он ему нравится. «Чисто по-человечески», – сказал он сам себе, будучи не очень в этом уверен.

Красивое, смуглое, с тонкими чертами лицо. Сильная и одновременно изящная фигура. «Наверное, так должны выглядеть настоящие эльфы?» – думал юноша, глядя на блестящую россыпь звезд на темно-синем бархате неба. «Вот только он какой-то красно-коричневый. Ну и что? Просто раса другая».

Подобная мысль показалась забавной. Александр повернулся на бок, поправив под головой сумку. «Есть эльфы лесные, водные, а этот – пустынный!» С этой мыслью он заснул.

Ранним утром, приведя себя в порядок, путешественники покинули гостеприимный двор храма Геба и направились в другой конец города.

Увидев длинную стену, Алекс решил, что это очередное культовое сооружение, но, присмотревшись, заметил отсутствие обязательных пилонов и фигурки воинов с копьями, лениво расхаживавших поверх ограды. Да и высота её оказалась раза в два выше, чем обычно у храмов.

– Дом ожиданий, – пояснил Раамос. – Здесь собирают заключенных со всей Дельты и под охраной отправляют в каменоломни.

«Так может, Айри еще здесь?» – подумал Александр и стал присматриваться к местному замку Иф.

Широкая, по местным меркам, улица, вихляя по выражению брата Саши Дрейк как «пьяный дембель», привела их прямо к закрытым воротам, возле которых отчаянно скучал низенький полный стражник. Присев на корточки, он чертил наконечником копья какие-то знаки в пыли, зевал и почесывал отвисший живот. Заметив Раамоса, охранник бодро встал, отряхнул пыль с юбки и стал поджидать, пока путники подойдут ближе.

«А дома то стоят почти вплотную к стенам тюрьмы, – с удовлетворением заметил Алекс. – С любой крыши легко можно забросить крюк на забор».

– Скажи, храбрый воин, где я могу видеть начальника Дома ожиданий? – вежливо спросил Раамос.

– Господин Мсафагнеш еще не прибыл, – затараторил стражник, типичный келлуанин в отличие от абидосских мождеев. – Здесь только писец господин Тирраа.

– Я могу поговорить с ним? – поинтересовался молодой человек. – Меня зовут Раамос, я сын Фуубиса, старшего писца Уразских каменоломен.

– Проходите, господин, – толстяк гостеприимно распахнул створку ворот, сбитую из толстых, кое-как оструганных брусьев.

– Это мои люди, – юноша указал на Александра и Туптаха.

– Только пусть они не шляются, где попало, господин, – почтительно попросил стражник.

Просторный двор разделяла на две неравные части решетка из тонких, связанных кожаными ремнями жердей. На огороженной территории, занимавшей примерно три четверти площади, располагались какие-то жалкие навесы, покрытые обрывками циновок, пучками соломы и тростника. Оттуда тянуло пылью и уборной, но Алекс не заметил там ни одного человека.

«Узников увели, – с сожалением догадался он. – И совсем недавно».

Оглядевшись, юноша увидел ведущую наверх лестницу и пару длинных скамеек. На одной из них сидели два стражника, прячась от солнца в тени стен. Тут же располагались четыре больших кувшина для воды, и стояли копья с бронзовыми наконечниками. С противоположной стороны ограда выступала далеко внутрь двора. Очевидно, внутри её располагались какие-то помещения. Под полотняным навесом за низеньким столиком сидели трое мужчин в одежде писцов.

– Подождите здесь, – распорядился Раамос, направляясь к ним.

«Возможно, Айри еще вчера была здесь», – грустно думал Александр, разглядывая загон для заключенных. Он прикинул, что без особых неудобств там можно разместить до сотни узников.

– Давай поставим сундук на землю? – заныл Туптах. – Тебе хорошо! А я еще корзину таскаю!

Юноша откликнулся на стон уставшего слуги, и они, разместив поклажу у стены, встали рядышком в тенечке, ожидая окончания переговоров Раамоса с местным начальством.

Пожилой сухопарый писец почтительно кланялся, прижимал руки к груди и что-то горячо доказывал молодому человеку. Тот заметно хмурился и упорно мотал головой.

– Чего это они? – недоуменно спросил слуга.

– А я откуда знаю? – раздраженно отмахнулся Алекс. Хотя по обрывкам слов и движению губ понял, что местный начальник предлагает гостю кого-то подождать.

Уловив какое-то шевеление, он бросил взгляд на стражников. Те торопливо карабкались вверх по лестнице. А их коллеги вдруг стали преувеличенно зорко посматривать по сторонам.

«Вот и крутое начальство нарисовалось», – догадался юноша.

– Я ценю ваше предложение, господин Тирраа, но вынужден отказаться, – говорил Раамос, приближаясь к своим спутникам. – Мое звание и чин не позволяют мне пользоваться такими щедротами Дома людей.

– Это лишь ничтожная услуга, которую мы готовы оказать вашему уважаемому отцу, – бубнил семенивший за ним писец. – Два дня не принесут убытков казне живого бога.

– Я подожду во дворе храма Геба, – стоял на своем молодой человек. – Это не составит мне труда.

Встав в трех шагах от Александра и Туптаха, келлуане осыпали друг друга любезностями, пока в воротах не появился высокий крепкий старик. В белом платье в мелкую складку, с широким воротом, обнажавшим сухую мускулистую грудь, на которой ярко сверкало ожерелье из массивных серебряных пластин. Сильно вытянутую голову украшал белоснежный платок поверх короткого парика, а впереди – узкий полосатый передник.

– Господин Мсафагнеш! – обрадовался писец. – Этот молодой человек – сын достойнейшего Фуубиса. Он очень торопится к своему любящему отцу в Уразские каменоломни.

– Я рад познакомиться с вами, господин, – поклонился Раамос. – Пусть великие боги будут многомилостивы к вам и вашим родственникам при жизни и после смерти.

– Увы, молодой человек, – развел руками глава Дома ожиданий. – Только вчера я отправил караван на Уразское озеро. Следующий будет дня через два или три. Я жду груз бронзовых инструментов из Амарна.

– Понимаю, господин, – заверил сын старшего писца. – Я приду позже.

– Где вы намерены остановиться? – нахмурил брови Мсафагнеш.

– Переночую во дворе храма Геба, – пожал плечами Раамос.

Начальство грозно зыркнуло на писца. Тот испуганно втянул голову в плечи.

– Я предлагал ему подождать в доме для знатных путешественников.

– Нет никакой необходимости в ваших заботах, господа, – вновь стал отказываться молодой человек.

– Ни Птах, ни Айх, ни мудрая Сшем не простят мне, если я откажу в столь малой услуге сыну такого уважаемого человека! – решительно заявил глава Мсафагнеш. – Не заставляйте меня чувствовать себя неблагодарным.

– Но…, – попытался прервать его Раамос.

– Мой слуга проводит вас! – повысил голос властный старик. – Я сам доложу инспектору, кто будет гостить в доме, и думаю, он тоже захочет с вами встретиться. Отправляйтесь и не добавляйте моей душе грехов.

После таких слов молодому человеку оставалось только поблагодарить гостеприимного начальника Дома ожиданий. Мсафагнеш отправился под навес, за которым виднелась узкая деревянная дверь, а молодой келуанин подошел к своим спутникам.

– Слышали? – спросил он Алекса.

– Только не поняли, – отозвался тот. Туптах согласно кивнул:

– Ничего не поняли.

Раамос вздохнул.

– Караван ушел только вчера.

– Это ясно, господин, – отмахнулся Александр. – Чего они от тебя хотели?

– Предлагали поселиться в усадьбе, которая принадлежит Дому людей. Там останавливаются знатные путешественники.

– Так это же хорошо, хозяин! – обрадовался толстяк. – Поешь, как следует, помоешься, отдохнешь, выспишься на настоящей кровати.

– Ты глупец, – устало отмахнулся Раамос. – Это они стараются угодить отцу, чтобы он не заметил какие-нибудь их мелкие безобразия. А он у меня человек строгий.

К ним, кланяясь, подошел невысокий, молодой слуга. Алекс с Туптахом подхватили вещи и заспешили вслед за молодым господином.

Провожатый подозрительно долго водил их по запутанным улочкам. Александр начал терять терпение, когда тот остановился у ворот небольшой усадьбы на окраине городка. Юноша был уверен, что они легко могли бы добраться до нее в два раза быстрее и без сопровождающего.

После первого же удара высокие створки распахнулись, и им навстречу шагнула молодая женщина в длинном желтом платье с глубоким разрезом на боку и открытым верхом. «Мода на бюстгальтеры сюда еще не пришла», – подумал Алекс, отворачиваясь.

– Заходите, уважаемый господин, – проговорила она мягким грудным голосом, чуть качнув длинными локонами парика. – По приказу инспектора усадьба в вашем полном распоряжении. Меня зовут Нефернейт. Я старшая служанка Дома людей. Вода для ванны греется, гуся жарят. Пока могу предложить булочки и пиво.

«Ай да хитрецы! – усмехнулся Алекс. – Пока этот Сусанин водил нас окольными путями, здесь успели приготовиться».

Проводник незаметно испарился, а они вошли в маленький дворик, сразу напомнивший Алексу усадьбу Тусета. Но дом внутри оказался значительно богаче. Яркие росписи покрывали стены от пола до потолка, повсюду стояли статуэтки богов и богинь. В обеденном зале служанки торопливо расставляли на столе серебряную посуду.

«Неплохой гостевой домик», – хмыкнул про себя Александр, с интересом разглядывая окружающий интерьер. Стулья и табуретки из темно-красного дерева, массивные бронзовые светильники с широкими чашами, яркие циновки на глиняном полу.

Нефернейт провела их в спальню и еще раз напомнила, что ванна готова.

Пока Туптах доставал из сундука чистую юбку, его хозяин с интересом разглядывал ящик с косметикой.

– Вот, господин, – слуга протянул ему свернутую одежду.

– Осмотритесь тут, – велел Раамос, отправляясь вслед за молоденькой служанкой.

Выполняя его распоряжение, Алекс с толстяком первым делом заглянули на кухонный двор. Ощипанный и выпотрошенный гусь, насаженный на бронзовый прут, уже поворачивался с боку на бок над ярко-алыми углями.

Хлопотавший возле него слуга бросил на них недовольный взгляд.

– Пойдем, – Александр взял Туптаха за локоть и, давясь слюной, вывел упиравшегося келлуанина в сад, который оказался тоже гораздо пышнее, чем у Тусета. Между финиковыми пальмами росли цветочные кусты, низкорослые яблони были посажены вперемежку с гранатовыми деревьями и еще какой-то декоративной зеленью.

Обложенный камнем водоем манил прохладой, рядом стояла широкая скамья, а чуть в стороне возвышалась беседка, увитая мелким виноградом.

Алекс сбросил юбку и с наслаждением бултыхнулся в теплую воду, едва не застонав от наслаждения. Теперь он мог не прятать свое тело, загоревшая до черноты кожа больше не нуждалась в краске. Юноша ждал, что слуга тоже захочет освежиться, но тот принялся с жадностью поедать виноград.

– Эй, парни! – раздался звонкий голос Нефернейт.

Александр быстро выбрался на берег, а Туптах от неожиданности подавился виноградиной. Старшая служанка стремительно вышла из-за кустов.

– Вы что тут делаете? – грозно поинтересовалась она, уперев руки в бока. – Забыли, что не вы здесь гости, а ваш хозяин?!

– Не ругайся, красавица, – попытался утихомирить молодую женщину Алекс. – Это господин попросил нас осмотреть все здесь.

– И ты сразу бросился купаться? – с издевкой спросила Нефернейт. – А ты стал объедать незрелый виноград?

– Я немножко, – испуганно проблеял толстяк.

– Ага! – тряхнула париком старшая служанка. – Потом всю уборную нам загадишь!

– Чего ты хочешь!? – резко перебил её Александр, затягивая пояс на юбке.

– Не смейте распоряжаться здесь как у себя дома! – топнула ножкой молодая женщина.

– Обещаю, такого больше не повторится, – пообещал юноша. – Что-то еще?

Не ожидавшая такой покладистости старшая служанка как-то сразу успокоилась и поправила парик.

– Идемте за мной.

Она привела их на кухонный двор, усадила в какой-то закуток у забора, поставила кувшин с пивом, сунула две лепешки и строго настрого приказала никуда не шататься.

– Здесь сегодня соберутся самые уважаемые люди Билда, – предупредила она. – Нечего вам болтаться у них на глазах.

Немного погодя им принесли две пережаренные булки и большую головку чеснока. Пиво оказалось неожиданно крепким. Туптаха быстро развезло, и он заплетавшимся языком стал рассказывать о своих любовных приключениях. Алекс выслушал пару историй, которые оказались похожи одна на другую, и быстро потерял к нему интерес, а толстяк еще долго бубнил о стройных ножках, изящных ручках и других частях женских тел.

Прибежала задерганная Нефернейт, принесла еще один кувшин с пивом, мельком взглянула на сомлевшего Туптаха и вновь умчалась по своим делам.

Скоро у Александра затекли ноги, он оставил задремавшего слугу и вышел в сад. В узких окнах дома мелькали отблески пламени светильников, доносились пьяные голоса и мелодия флейты. Юноша взглянул на небо. Солнце торопливо катилось к закату. Он отыскал местечко у стены, убедился в отсутствии змей, расстелил одеяло и лег, положив руки под голову.

Давно Алекс не чувствовал себя так спокойно. Здесь никто не слышал о колдуне Тусете и его слугах-убийцах. Никто его не ловил, не преследовал. Красота! Юноша потянулся и задремал, вдыхая одуряющий аромат цветов и виноградных гроздьев.

Весь день местное начальство навещало знатного гостя. Видимо Раамосу это не слишком нравилось, и утром он предложил Александру сходить на охоту.

Отчаянно зевавший Туптах протянул хозяину лук. Молодой келлуанин упер его в землю и стал натягивать тетиву. Мышцы на тонких руках рельефно вздулись, узкий высокий лоб прорезала упрямая складка. Еще одно усилие, петелька надежно зацепилась за вырез, и туго натянутая струна басовито загудела.

– Сидеть здесь весь день так скучно, – улыбнулся Раамос.

– Господин, я устал! – заканючил слуга. – Позволь мне поскучать?

Молодой человек рассмеялся.

– Ты толстый ленивый бегемот!

– Таким уж я уродился, – развел пухлыми руками Туптах.

– Оставайся! – отмахнулся хозяин. – А мы с Алексом погуляем. Или ты тоже хочешь остаться в городе?

– Нет, – улыбнулся Александр. – Я уже насиделся в четырех стенах.

– Что? – переспросил Раамос, нахмурившись, потом сообразил и понимающе улыбнулся. – Хорошо сказано «в четырех стенах»!

За городом на полях копошились красно-коричневые фигурки.

– Скоро сюда придет большая вода, – пояснил молодой келлуанин. – Крестьяне ремонтируют канавы, расчищая ей путь.

Занятые люди не обращали внимания на двух бездельников, направлявшихся к гряде холмов, протянувшихся с севера на юг. Через два часа у их подножья они спугнули небольшое стадо антилоп.

– У них вкусное мясо! – закричал Раамос, бросаясь в погоню.

– Разве их догонишь? – попытался урезонить его Алекс, но молодой человек уже мчался по пересохшей саванне за мелькавшими далеко впереди желто-красными пятнами.

Выругавшись, Александр припустил вслед за ним.

– Они остановятся, как только потеряют нас из вида! – на бегу объяснил келлуанин. – Я подкрадусь ближе и попробую подстрелить одну из лука!

Животные исчезли за холмом. Когда тяжело дышащие юноши поднялись на его вершину, стадо уже спокойно паслось примерно в километре.

– Что я тебе говорил! – азартно крикнул Раамос, хлопнув спутника по плечу.

Определив направление ветра, келлуанин повел Алекса на восток, ни на минуту не теряя антилоп из вида. Потом они долго крались по какому-то кустарнику, где Александр пустил в дело меч, перерубив напополам толстую, нервную кобру. Добравшись до небольшого деревца, Раамос приказал:

– Оставайся здесь и смотри внимательно. Как только я взмахну рукой, выходи и иди к стаду. Понял?

Юноша кивнул и поинтересовался:

– Зачем?

– Газели испугаются и помчатся на меня. А уж я не промахнусь.

Алекс замер, наблюдая, как молодой келлуанин исчезает среди выгоревшей на солнце травы. Пригнувшись к самой земле, охотник тихо крался по саванне. Вдруг он застыл, словно вылепленная из красной глины статуэтка. Александр стал тревожно вглядываться в окружающий пейзаж, но вот Раамос вновь двинулся вперед. Его фигурка словно растворялась среди серой растительности и бурой земли. «Хороший парень, – который раз за эти дни думал Алекс. – Жаль, что приходится его обманывать».

Он мысленно выругался и тут заметил, что келлуанин отчаянно машет рукой. Александр вышел из-за дерева и, не скрываясь, направился к пасущимся животным. Большие глаза настороженно следили за приближением человека. Тонкие ноздри тревожно нюхали воздух, широкие уши ловили посторонние звуки, а маленькие хвостики испуганно задергались.

Вожак взмахнул головой, украшенной тонкими острыми рожками, и все стадо, сорвавшись с места, устремилось прочь.

Раамос выпустил одну за другой две стрелы. Молодая самка рухнула на землю и забилась в судорогах.

– Хвала Нейт! – воскликнул юноша. – Нам повезло! Подстрелить такую газель у самого города! Теперь никто не назовет нас нахлебниками. Отнесем мясо Нефернейт, пусть его приготовят завтра на ужин.

Вдвоем они быстро разделали добычу. При этом Раамос ни сколько не стеснялся испачкать руки в крови и сале. Завернув мясо в шкуру, потроха и голову они оставили падальщикам.

– Ты отлично стреляешь, господин, – похвалил его Алекс, взгромоздив на плечо выпотрошенную тушу.

– Ты не видел по-настоящему искусных стрелков, – возразил тот. – Я лишь бледная тень в их сиянии.

– Если тебе не трудно, поучи меня стрелять из лука, господин, – попросил Александр.

– Хорошо, – согласился Раамос. – После обеда и займемся.

Когда они вернулись в усадьбу, выяснилось, что знатного гостя очень хочет видеть верховный жрец храма Геба.

– Господин Миснор вот-вот придет, а вас нет! – всплеснула руками старшая служанка.

Она с благодарностью приняла мясо и проводила Раамоса в ванную. А Алексу стал поливать на руки воду опухший со сна Туптах.

– Охотились? – спросил он, с трудом сдерживая зевоту.

– Угу, – ответил Александр, смывая с кожи кровь антилопы.

– Добыли чего-нибудь?

– Угу.

– Наш господин любим богиней Нейт, – покачал головой слуга, протягивая полотенце. – Больше охоты он любит только женщин.

– Он то же самое говорил о тебе! – немного натянуто рассмеялся Алекс. – Вы что вместе по танцовщицам ходите?

– Какие танцовщицы и проститутки! – возмущенно фыркнул Туптах. – Такому красавцу только знак подать, и самые знатные девушки и замужние женщины к нему в кровать прибегут! У него такие любовницы были в Перхсебе…

Толстяк закатил глаза и мечтательно вздохнул.

– Пока господин с хозяйками развлекался, ты, наверное, вовсю крутил с их служанками? – поинтересовался Александр.

Туптах самодовольно улыбнулся.

– Бывало! Сам понимаешь, отнесешь записку или передашь приглашение на свидание. Ну и перекинешься парой слов с симпатичной служаночкой.

Он улыбнулся приятным воспоминаниям.

Странно, но сам Раамос так ни разу и не рассказал ему о своих любовных похождениях. Хотя Алекс из опыта прошлой жизни знал, как любят мальчишки хвалиться подобными подвигами.

В этот день молодой келлуанин так и не смог поучить его стрельбе из лука. Вслед за верховным жрецом храма Геба вновь пришел в гости начальник Дома ожиданий со старшим писцом.

Но на следующее утро они все же ушли за город, где провели весь день, тренируясь в стрельбе из лука. Раамос оказался способным преподавателем, и Александр, вспомнив уроки Энохсета, уже к вечеру стал делать заметные успехи.

Парни вернулись в усадьбу только к вечеру. К счастью, сегодня никто не приходил навещать знатного гостя. Только прибегал слуга из Дома ожиданий и передал, что воинский отряд с грузом бронзовых орудий для каменоломен выступает завтра на рассвете.

Приторно улыбавшаяся старшая служанка сообщила, что стол накрыт. Раамос поинтересовался, где Туптах? Оказывается, толстяк уже плотно поужинал и теперь блаженно спал в беседке. Молодой келлуанин отправился в ванную, а Алекс самостоятельно смыл пыль в садовом водоеме.

Услышав шум, проснулся слуга, но, узнав в чем дело, опять завалился спать, заявив на прощание, что мясо у кухарки получилось просто великолепное.

Одетый в чистую юбку Раамос окинул взглядом уставленный яствами стол, хитро прищурясь, взглянул на Александра, потом на хмурую Нефернейт.

– Что-то грустно здесь. Не пригласить ли нам танцовщиц?

Алекс заставил себя улыбнуться.

– Красивые девушки порадуют наши глаза.

– И не только! – рассмеялся келлуанин. Он снял с руки тонкий серебряный браслет и кинул старшей служанке.

– Пошли кого-нибудь за теми танцовщицами, которые так прекрасно танцевали здесь вчера. Как их зовут?

Он нахмурил лоб.

– Мотылек, Бабочка и Кузнечик, – подсказала на глазах расцветавшая Нефернейт.

– Путь придут развеять одиночество двух молодых сильных мужчин!

– Сейчас, господин, – засуетилась старшая служанка. – Вам не придется долго ждать.

Она бегом выскочила из зала, а Раамос разлил вино в ярко начищенные медные стаканы.

– Поверь, эти девушки тебе понравятся, – сказал он, вытирая рот. – Конечно, это не танцовщицы из храмов великих богов, но все же лучше солдатских шлюх.

Александр выпил и потянулся за чашкой с мясом. Замаринованное с уксусом и какими-то травами, сочное, хорошо прожаренное, оно просто таяло во рту. Но юноша почти не замечал его великолепного вкуса.

– Ты можешь взять любую из них! – предложил Раамос. – Это подарок за то, что спас мою жизнь.

– Спасибо за твою беспримерную доброту, господин, – усмехнулся Алекс, наливая себе еще вина. «Пропади ты пропадом с такой заботой», – зло подумал он, один за другим отправляя в глотку два стакана вина.

Послышался звонкий девичий смех, шлепанье маленьких босых ног и тяжелый аромат благовоний. В обеденный зал, освещенный яркими лучами заходящего солнца, бившими в маленькие окна под самым потолком, впорхнули, нежно звеня серебряными браслетами на руках и ногах, три почти раздетые девушки в тяжелых париках. Одна из них тут же уселась под светильником и прижала к ярко накрашенным губам двойную флейту. От высокого визгливого звука по телу пробежали мурашки.

Сами танцовщицы стрельнули густо подведенными глазами на молодых зрителей, чуть откинули головы назад и воздели руки к потолку. Флейтистка устроилась поудобнее, и тягучая, словно мед, мелодия разлилась в вечернем воздухе. Девушки приподнялись на носочки и пошли по кругу напевая:

 
Любовь к тебе вошла мне в плоть
 
 
и в кровь
 
 
И с ними, как вино с водой,
 
 
смешалась,
 
 
Как с пряною приправой
 
 
померанец
 
 
Иль с молоком душистый мед.
 
 
О, поспеши к Сестре своей,
 
 
Как на ристалище – летящий конь,
 
 
Как бык,
 
 
Стремглав бегущий к яслям.
 
 
Твоя любовь – небесный дар,
 
 
Огонь, воспламеняющий солому,
 
 
Добычу бьющий с лету ловчий
 
 
сокол.
 

При этом они изгибались из стороны в сторону, грациозно поводя руками, так что колокольчики, подвешенные к браслетам, позвякивали в такт мелодии. «У нас в младшей группе детсада и то лучше танцуют!» – мрачно подумал Александр, приподнимаясь, чтобы взять с блюда кусок дыни. Очевидно, Раамос подумал, что он собирается встать. Молодой келлуанин обхватил его за плечи.