Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 83 страниц)

Келлуане переглянулись. Воспользовавшись этим, Треплос спрятал булки под куст и налил себе пива.

– Повтори, что она сказала про храм? – велел Убисту.

– Что с Алексом я и доплыву до храма, – послушно проговорил юноша.

– Не в храме же Сета он прячется? – нахмурился Моотфу и, вырвав из рук поэта гусиную лапку, с хрустом разгрыз хрящик

– Есть еще старый храм Баст, – напомнил серолицый.

– Там никого нет, – мождей стал ковырять пальцем зубы. – Мои люди его недавно осматривали.

– Значит, Алекс прячется где-то рядом в развалинах.

– Чего гадать? – усмехнулся Моотфу и, сделав глоток пива, добавил. – Устроим завтра засаду и схватим его как кошка мышь.

– Надеюсь, твои люди окажутся лучше храмовых сторожей?

Послышался шорох ветвей. Келлуане напряглись. Из темноты тихо сказали:

– Это я – Аататам.

– Я сам с ними буду, – буркнул старший мождей, резко встав на ноги. – А от меня еще никто не уходил, господин Убисту!

– И как ты собираешься его ловить? – негромко поинтересовался тот.

Моотфу на секунду задумался, застыв, словно прекрасная статуя из черной бронзы.

– Спрячу людей здесь, на окрестных улицах и на берегу. Как только чужак появится, мы перекроим лодками канал, дорогу в город и берег. Никуда он не денется.

– Господа, – рискнул открыть рот Треплос. – А что я буду делать?

– Ждать Алекса, – ответил Убисту. – А когда приплывет, ты поможешь его схватить.

– Но вы же прекрасно справитесь и без меня! – возразил молодой человек.

Старший мождей тихо засмеялся.

– Ненужные вещи обычно выбрасывают, – проговорил Убисту своим мертвым голосом.

– Я все понял! – поэт встал. – Моя помощь вам очень понадобится. Я был лучшим борцом в Милете. Я…

Моотфу хлопнул его по плечу.

– Он мне точно нравится!

– И вы мне тоже, господин, – заискивающе улыбнулся поэт.

Старший мождей погладил его по небритой щеке и, приблизив свое лицо к его уху, прошептал:

– Очень сильно нравишься.

– Пусть Аататам останется здесь, – сказал Убисту. – Вдруг твой чужак задумает нас обмануть.

– Что вы, господа! – стал бурно протестовать Треплос. Явный интерес красавца – мождея сильно вдохновил юношу. – Я клянусь…

– Оставь клятвы богам! – резко оборвал его мрачный келлуанин.

– Никуда он не денется! – засмеялся Моотфу. – Он красивый мальчик и я ему нравлюсь.

Потом обернулся к мождею, равнодушно жевавшему яблоко.

– Побудешь здесь. В полдень тебя сменит Бесхотеп.

– Да, господин, – густым басом отозвался тот, мрачно глядя в сторону притихшего поэта.

Отдав необходимые распоряжения, Моотфу раздвинул кусты, собираясь уйти.

– Я тебя провожу, – вдруг предложил Убисту, и келлуане скрылись в залитом лунным светом саду.

Все еще не избавившись от застарелого чувства голода, Треплос жадно откусил кусок мягкой белой булки, с удивлением обнаружив запеченные в тесте изюминки.

Александру не давала покоя та сладкая парочка на берегу. Влюбленные, конечно, часов не наблюдают, но они и не слепые, а одинокая лодка на канале ночью довольно необычное явление для Абидоса.

Два дня он терпеливо ждал гостей, почти не покидая убежища. Утром третьего Алекс услышал чьи-то звонкие голоса. Кажется, дети вновь решили побеспокоить покой покинутого храма? Юноша затаил дыхание. Но дверь не скрипела, а веселый смех, вроде как, стал удаляться. Снедаемый любопытством Александр покинул тайник.

Трое пацанов с тонкими копьями, или острогами, перелазили через забор, направляясь к каналу. «Лодка! – скрипнул зубами юноша, наблюдавший за ними через узкую щель. – Может, не заметят? Она хорошо замаскирована. Да и кусты там густые».

Очень скоро из-за стены донеслись радостные крики. Потом еще и еще. Слов Алекс не разобрал, но смысл понял сразу.

«Нашли, козлы! – выругался он про себя. – Уплыла моя посудина! Лишь бы только в храм не поперлись?»

Юноша стал с тревогой ожидать развития событий. Но время шло, а ничего не происходило. Солнце жарило все сильнее, стихли птицы, шумели перекатываемые легким ветерком песчинки, надоедливые кусачие мухи вились вокруг потного лица. «Они там, что ночевать собрались?» – с раздражением подумал Александр. Ждать надоело и он, плюнув, вернулся в тайник.

А поздно вечером обнаружил, что юные келлуане приватизировали его единственное транспортное средство.

– Вот, бандиты! – очень тихо проворчал он, глядя на кучу сухих веток, оставшихся от его маскировки.

Теперь придется шлепать в город пешком! Юноша не рассчитывал, что похищение посоха Тусета останется незамеченным, и опасался, что правоохранительные органы Абидоса могут сильно разнервничаться и принять дополнительные меры безопасности. А это означает новые патрули или засады. Самым правильным в таком случае будет пересидеть какое-то время в убежище. Рыба есть, в крайнем случае, можно еще наловить. Но его поджимало время. Нужно встретиться с Айри и решить, каким образом переправить имеющийся компромат в столицу. Если все получится быстро, может быть удастся спасти и Тусета?

Алекс странно нервничал перед новым свиданием с Айри. В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: «Она знает о нас с Мерисид?» Парень старался не думать об этом. Но по мере приближения встречи чувствовал себя все неуютнее.

Рассудок и здравый смысл подсказывали, что не произошло ничего страшного. Типа: «Встретились два одиночества». Ну и так далее. Да и Айри давно замужем, а Мерисид вполне свободная женщина

«Которая совратила тебя, как озабоченного подростка», – ехидно добавляла совесть. Последнее обстоятельство угнетало юношу больше всего.

Вспоминая прозрачные намеки Айри и даже вполне откровенное предложение руки и сердца, Александр предполагал, что она может немного обидеться, узнав об их мимолетной связи.

«Кто поймет этих женщин?» – думал он, привязывая веревку к посоху Тусета, который собирался взять с собой. Кроме него он захватил и неполный бурдюк с водой, и сушеную рыбу. Кто знает, вдруг опять придется где-нибудь отсиживаться?

Покинув храм в сумерках, Алекс решил пойти другим путем. Пробираясь полуразрушенными кварталами, он внезапно вышел на пустырь, заросший какими-то ползучими растениями. С тревогой глядя на восходящую луну, юноша решительно направился в обход, но тут заметил среди травы какие-то продолговатые плоды. «Это же дыни!» – обрадовался он и, сглотнув набежавшую слюну, решил как-нибудь обязательно навестить эту бахчу.

Сразу за ней начинались обжитые улицы. И здесь его ждало еще одно открытие. Вдруг пахнуло таким мощным запахом птичьего помета, что Александр невольно поморщился. Из-за невысокой стены послышалось тихое гоготанье. «Гуси! – догадался юноша. – Те самые, что Рим спасли». Стараясь не разбудить чутких птиц, он тенью проскочил до ближайшего угла и напугал плюгавую собачонку, с увлечением глодавшую кость. Зверюга, подумав, что неизвестный в черном покушается на её ужин, принялась звонко лаять. Ей ответили немногочисленные сородичи. Это была катастрофа! Алекс мчался по улицам, пока не вылетел на маленькую площадь, за которой темнело невысокое здание с широко распахнутыми воротами. Влетев в крошечный дворик с торчавшим в середине камнем, юноша притаился в тени низкого забора и замер.

Исполнив свой служебный долг, собаки одна за другой замолчали, так и не разбудив никого из горожан. Очевидно, здесь к ночному лаю уже привыкли и не стали поднимать тревогу по пустякам. «Да и тогда бы я тихо ушел, – подумал Александр, стаскивая капюшон и вытирая пот со лба. – Если бы не тот пьяница».

Оглядевшись, он понял, что спрятался во дворе какого-то маленького храма с каменной бадьей посередине.

«Вполне подходящее место», – решил юноша и, сняв со спины посох Тусета, вогнал его в твердую землю так, чтобы он не сразу бросался в глаза.

Выждав, пока местные барбосы окончательно успокоятся, Алекс выскользнул из ворот, перебежал площадь и вновь заскользил по темным улочкам Абидоса, прячась в тени высоких глиняных стен. Таясь и прислушиваясь, юноша добрался до знакомых мест. Вот где-то здесь он взбирался на стену, чтобы окинуть взглядом взбудораженный город в ту веселую ночь.

Александр не стал пересекать площадь возле двора храма Сета, а обошел её кругом, отметив, что из-за стен доносятся негромкие голоса сторожей. «Ага! – злорадно подумал он. – Научились службу тащить!» Парень нырнул в переулок и спугнул очередную кошку, соскочившую с забора прямо ему под ноги. Негромко фыркнув, зверек задрал хвост и побежал вниз по улице.

Показалась усадьба Тусета. Приглядевшись, Алекс заметил, что кто-то заботливо заложил калитку кирпичом, а поперек ворот привязал еще одну кривую жердь.

«Побаиваются они все-таки дома колдуна», – усмехнулся он и тут же вспомнил свидание, невольным свидетелем которого пришлось побывать. Очевидно, не все келлуане так суеверны.

Вдруг ему показалось, что впереди кто-то негромко кашлянул. Юноша прижался к стене и стал вглядываться в темноту.

От того места, где притаился Александр, до первого поворота к каналу оставалось шагов сорок. Тщательно ощупывая одетой в мягкие сандалии ногой землю, он стал медленно продвигаться вперед. Вновь послышался шорох. «Может, здесь тоже какие-то влюбленные никак не могут расстаться?»

– Тише ты! – раздалось совсем рядом.

Правая ладонь юноши обхватила рукоятку меча, а пальцы левой вцепились в завязку, удерживавшую ножны.

– Долго нам еще здесь торчать? – тихо бубнил недовольный мужской голос. – Я своего носа не вижу!

– Ты, баран глухой, чем слушал? – разъяренной кошкой прошипел кто-то постарше. – Как только лодка с чужаком проплывет, мы пойдем к каналу.

– А почему мы так далеко сидим?

– Чтобы тебя, гусака глупого, слышно не было! – вмешался третий голос и раздался громкий звук затрещины. – Молчи, а то скажу Моотфу, он тебя палками угостит!

– Да, ладно, – обиженно возразил первый.

«Засада!» – догадался Алекс и стал медленно, по-рачьи пятиться назад.

Под ногой зашуршало. Юноша остановился с поднятой ногой.

– Я что-то слышал! – послышалось впереди.

Из тени стены вышла кошка и, усевшись посередине улицы, стала яростно чесать себе ухо.

– А я уже подумал…

– Меньше думай!

«Спасибо, Асиона», – поблагодарил богиню-девочку Александр и взглянул на небо. До рассвета еще далеко, и вполне можно успеть вернуться в убежище. Он прокрался к воротам участка Тусета, и присев в тени, решил перевести дух и подумать.

Почему-то вспомнилась бессмертная песенка Попандопуло из фильма «Свадьба в Малиновке»

 
Вдруг патруль облава,
 
 
Заштормило море,
 
 
До свидания, пава,
 
 
Я вернуся вскоре…
 

Нет никаких сомнений, что ловят именного его, ожидая, что он приплывет на лодке. Значит, влюбленные его видели и сообщили властям. Не сходится! Алекс видел ту парочку неподалеку от храма Сета. Тогда с какого перепугу стражники подстерегают его у дома Айри?

Неужели Мерисид опять предала? Юноше стало стыдно за свою глупость. В этом случае его взяли бы храме Баст, все там перерыв.

Что же произошло?

Никто кроме него и двух келлуанок не знал, что Александр вообще может здесь появиться. Возможно, их заподозрили и решили на всякий случай устроить засаду? Что-то слишком сложно. Он мог прийти сегодня, а мог заявиться вообще через неделю. И стражники будут каждую ночь не спать? Не так их здесь и много.

Есть только один способ проверить, нужно наведаться сюда завтра. Юноша подбежал к забору, забросил крюк, подергал и легко вскарабкался по веревке с навязанными узелками. Привычно распластавшись на толстой стене, он огляделся по сторонам.

Никто не кричит и ловить его, явно, не собирается. Алекс спрыгнул, перекатился через голову и едва не вляпался в кучу мусора. Попади он на неё, вполне мог повредить ногу. Он заглянул в сад. От беседки уже мало что осталось. Очевидно, бревна и доски прибрали заботливые соседи. Прудик почти пересох, превратившись в яму с грязной водой на дне. Исчезли и цветочные кусты. «Заботники», – покачал головой юноша и пробрался в дом. В комнате с подиумом тоже произошли кое-какие изменения. Доски, которые покрывали сложенный из кирпичей помост, исчезли. Зато прибавилась еще одна рваная циновка, вторая по-прежнему торчала в окне, не пропуская в помещение золотистый свет луны и звезд.

Александр сделал глоток, подержал воду во рту и проглотил. Теперь осталось просидеть здесь сутки.

Анукрис упросила старшую служанку занять Небраа, так чтобы она смогла спокойно встретиться с Алексом.

– Это будет не так просто, – покачала она новеньким париком. – Староват твой муженек. Но я постараюсь.

Она не подозревала, что у хозяйки ночью побывал нежданный гость.

– Только обещай, что разбудишь меня, если придет Алекс, – строго предупредила Мерисид. – Мне очень нужно с ним встретиться.

– Хорошо, – поморщилась Анукрис.

– Поклянись посмертным спасением и богиней Анук! – потребовала настырная служанка.

– Клянусь, – с огромной неохотой согласилась госпожа.

Бывшая танцовщица пообещала, что после общения с ней господин Небраа будет спать как младенец.

Теперь свиданию мог помешать только привратник. Благополучно прохрапев всю прошлую ночь, Гебмос сегодня вдруг проникся осознанием серьезности своей службы и важно расхаживал по саду, поигрывая короткой дубинкой.

Луна быстро двигалась среди звезд, приближая время встречи, а этот бегемот не торопился уходить к себе в каморку. Спрятавшись за пальмой, Анукрис сверлила глазами присевшего на скамеечку слугу и ругалась как нидосская проститутка. Однажды ей показалось, что за оградой кто-то ходит. К счастью бдительный Гебмос не обратил на это никакого внимания.

– Когда же ты уйдешь, отродье пьяной обезьяны! – чуть ли не вслух проговорила молодая женщина. – Иди спать, тушканчик бесхвостый!

Словно услышав столь добрые пожелания, слуга потянулся, посмотрел на сияющую луну и медленно побрел в сторону двора. Едва дождавшись, как стихнет в темноте звук его шагов и бессвязное бормотание, она бросилась к стене и выкопала спрятанную веревку.

– Треплос! – негромко позвала она.

– Айри! – отозвался поэт с той стороны.

– Держи! – Анукрис перекинула через забор веревку и вскарабкалась наверх.

Бледный как мел юноша стоял, прислонившись к стене, и смотрел на неё беспокойными глазами.

– Где Алекс?

Он подхватил её за талию и помог спуститься.

– Скоро будет, – успокоила его молодая женщина.

– Ого! – Треплос отошел на шаг и оглядел молодую женщину с ног до головы. – Какой ты стала красивой!

Анукрис поправила буст и короткую юбочку.

– Нравится?

– Замужество пошло тебе на пользу. Ты сейчас похожа на ожившую богиню.

Упоминание о супруге сразу испортило настроение.

– Потом будешь свои стихи читать, – поморщилась молодая женщина, совсем не нуждавшаяся в его комплиментах.

После того как Алекс сблизился с Мерисид, Анукрис сильно обиделась на него и всех мужчин.

– Расскажи, что случилось? – вдруг попросил Треплос. – Почему нашего господина называют колдуном и хотят казнить?

– Его оклеветали, – коротко ответила собеседница.

– Кто?

– Я не знаю, – она пожала плечами. – Наверное, те же самые люди, кто нанял наемников в Нидосе. Они убили Нефернут и других слуг Тусета, свалив все на тебя и Алекса.

– А как он спасся? – поинтересовался поэт, придвигаясь ближе.

Вот меньше всего на свете ей хотелось сейчас вспоминать про Мерисид.

– Сам у него спросишь.

– Вы поссорились? – молодой человек хихикнул и хотел положить ладонь ей на колено.

Как заметила молодая женщина, сейчас от него почти не пахло.

Тем не менее, она резко отбросила его руку.

– Тебе какое дело? Сиди и помалкивай!

– Я так долго молчал, – он попытался обнять её за талию. – Ты еще с ним не переспала?

Это окончательно разозлило Анукрис.

– У меня есть муж! – высокомерно ответила она, встав на ноги. – А Алекс путь продолжает шляться по шлюхам!

– Алекс ходит к проституткам? – деланно удивился Треплос, тоже поднимаясь.

Молодая женщина еще раз ударила его по руке, когда поэт попытался её задержать.

– Сиди и жди!

– А ты? – испугался юноша.

– Я буду в саду, – решительно заявила Анукрис, берясь за веревку.

Подхватив молодую женщину за ягодицы, Треплос подбросил её вверх.

– Похотливый бабуин! – обозвала она его с ограды. – Появится Алекс, позовешь меня. Да сам куда-нибудь спрячься, а то увидит тебя и еще подумает, что это стражник какой-то.

Она спрыгнула в сад и, смотав веревку, тихо проговорила:

– Хотя тебя только издалека можно принять за воина.

Треплос что-то пробурчал, но Анукрис уже его не слушала. Притаившись в густой тени кустов, она стала ждать, с тревогой поглядывая на небо. Если Алекс скоро не появится, у него не останется времени вернуться обратно до наступления дня. Ожидание затягивалось. Несмотря на ночную прохладу, молодую женщину стало клонить в сон.

– Эй! – тихо окликнул её из-за стены поэт.

Анукрис встрепенулась.

– Что-то его до сих пор нет.

– Будет, – шикнула она в ответ. – Помолчи!

Треплос шумно вздохнул. Молодая женщина покачала головой и вдруг заметила темную фигуру, приближавшуюся со стороны двора. «Алекс!» – едва не вскрикнула она, удивляясь, как тот смог незаметно перебраться через забор. Но это возвращался Гебмос. Оставаться в саду стало опасно.

«Но как же Алекс? – с тревогой думала Анукрис, осторожно пробираясь за кустами, скрывавшими её от привратника. – А Треплос? Я даже предупредить его не смогу? Этот сторож сразу заорет и перебудит весь дом».

Оставалось надеяться, что у поэта хватит ума не лезть через забор. Пусть спрячется в соседском саду. Сегодня Алекс, скорее всего, так и не появится. Молодая женщина решила завтра днем пробраться в усадьбу соседей и передать поэту еду.

Она уже скользнула в коридор, когда Треплос окликнул её через забор.

– Эй, Айри!

Анукрис резко обернулась и зажала рот рукой.

– Кто там орет? – лениво отозвался привратник. – Нет тут никакого Айа. Иди отсюда, мужелюб. Вот крикну наших, накостыляем тебе дубинками.

Молодая женщина прыснула. Айх – бог тростника, часто становится частью мужского имени. И «Ай» вполне можно считать ласковым сокращением. Вот почему Гебмос отозвался на окрик поэта так неласково.

Прокравшись в свою комнату, она открыла дверь и едва не вскрикнула. С кровати поднялась Мерисид.

– Ну? – хмуро спросила она, скрестив руки на высокой груди.

– Он не пришел.

– Ты помнишь о своей клятве? – бывшая танцовщица подошла совсем близко.

– Я не забывала о ней! – вздернула подбородок Анукрис. – Клянусь всеми богами и посмертным спасением души, Алекс не пришел.

Плечи бывшей танцовщицы поникли.

– Я верю, госпожа. Спокойной ночи.

Оставшись одна, молодая женщина закуталась в покрывало и быстро заснула, не подозревая о страшных испытаниях, ожидавших впереди.

Её супруг спал плохо. Еще с позавчерашнего пира его пучило, и отрыгалось чем-то кислым. А вчера за ужином он, кажется, перебрал с пивом. Небраа открыл глаза и замер, прислушиваясь к неприятной возне в животе. Кажется, пора доставать горшок. Но кроме всего прочего у мужчины страшно пересохло в горле, а в комнате не осталось ни капли пива. Все вчера выпил после ухода Мерисид.

После недолгого размышления младший писец храма Сета решил все же прогуляться до уборной, а потом поискать чего-нибудь выпить. Можно конечно разбудить слуг, но, судя по всему, до рассвета еще далеко, и Небраа не захотелось поднимать весь дом по такому пустяковому поводу. И так соседи косо смотрят, упрекая, что у него в доме то и дело что-нибудь случается. Он кое-как обвязал юбку вокруг отвислого живота и вышел в коридор. Торопливо шагая мимо безмятежно спящих слуг, хозяин дома мрачно усмехнулся, представив, как будет их будить, вот только поправит здоровье. Однако, выйдя во двор, ему пришлось перейти на тряскую рысь, чтобы успеть добежать до маленького круглого строения, скромно притаившегося в углу двора.

Хозяин дома не должен бегать подобно сопливому мальчишке. К счастью свидетелями его позора оказались только недовольно загоготавшие гуси, грустно сидевшие за плетеной оградой. Птицы успели успокоиться, прежде чем спокойный и умиротворенный Небраа покинул уборную. Подтянув юбку, сползавшую с живота, он посмотрел на серевшее небо и направился на кухонный двор. Настежь распахнув дверь в кладовую, уставленную кувшинами с вином и пивом, господин погрузился в размышление, выбирая, какой из благородных напитков почтить своим вниманием, не представляя, что решает вопрос жизни и смерти.

У стены под деревянной лестницей, связанной из необструганных жердей, прятались в темноте два высоких, обвязанных камышовыми циновками кувшина.

Вчера вечером его вызвал к себе первый пророк и поинтересовался, как идет подготовка к церемонии похорон Нефернут? Небраа, смекнув, что можно что-нибудь выпросить из запасов храма, стал жаловаться на дороговизну, бедность и большие затраты.

Сетиер искренне посочувствовал младшему писцу и сказал, что пришлет ему в подарок драгоценного вина из Нидоса, но попросил никому не говорить об этом. Качая гладко выбритой головой, он посетовал:

– И так меня упрекают, что я плохо приумножаю богатство храма Сета.

Растроганный Небраа рухнул на колени и торжественно поклялся, что не скажет ничего ни одной живой душе!

Вечером незнакомый слуга первого пророка привез на ослике два кувшина, для большей сохранности плотно обмотанные тростниковыми циновками. Принимая столь ценный дар, хозяин дома лично отнес их в кладовую и строго предупредил слуг, чтобы они и смотреть не могли в сторону драгоценного вина.

И вот сейчас, обуреваемый сильнейшей жаждой, мужчина раздумывал, не испробовать ли ему чудесный продукт из дальних земель? Только одну кружечку. Вдруг за время долгого пути вино испортилось, и он опозорится на весь город, угостив им гостей?

Пыхтя, Небраа выволок кувшин из темного угла, прислонил к лестнице, взглянул на залитую смолой пробку, украшенную странной печатью в виде когтистой птичьей лапы. Отыскал на полке нож с источенным бронзовым лезвием и стал выковыривать застывшую смолу. Странно, но та не крошилась, а срезалась тонкой стружкой, как будто её залили совсем недавно.

Младший писец поддел острием пробку. Но вместо веселого аромата вина и веселья почувствовал какой-то другой, тревожащий сознание запах. Принюхался к пробке. От неё пахло бойней и свежим мясом!

Все еще ничего не понимая, Небраа сунул палец, вынул и вытаращил глаза. На смуглой коже влажно блестела кровь! Наклонив кувшин так, чтобы робкий свет зарождавшейся зари падал в узкую горловину, он увидел, что тот почти до краев наполнен самой настоящей кровью!

– О великий Сет, Амош и мать Исид! – сорвалось с побледневших губ толстяка. – Да что же это? Откуда? Зачем, во имя всех богов Реки?

Отшатнувшись, он ударился спиной о большой пивной кувшин и едва его не опрокинул. Поднял с пола сухую былинку и, затаив дыхание, опустил в кувшин. Сморщившись и крепко зажмурив глаза, толстяк лизнул веточку и тут же стал отплевываться. Сомнений не оставалось. Это кровь! Но кому и зачем понадобилось собирать её в кувшин? Небраа слышал, что дикари, проживавшие в пустынях, часто пили кровь животных и ели кровавое мясо. Келлуане же относились к этой составной части организма с большим уважением, хотя не употребляли в пищу. Считалось, что если выпустить кровь из туши убитого животного, мясо сохраняется дольше, так как вместе с ней выходят все болезни и горести, накопленные за время его жизни.

Младший писец подобрал выпавший нож и стал с ожесточением резать оплетавшую кувшин циновку. Разорвав сухой камыш, он застонал словно от приступа зубной боли. Черные бока украшали ярко-красные языки пламени и грубо намалеванные человеческие черепа.

Страшная, пугающая догадка, словно нож, пронзила сознание Небраа. Мужчина уже видел нечто похожее, когда брата объявили колдуном. Похожий рисунок украшал найденную у него в саду шкатулку. Неужели все, о чем он смутно догадывался, что гнал от себя в хмельном угаре, оказалось правдой? И Тусет никакой не колдун, а ларец ему подкинули точно так же как эти кувшины?

«Но как же статуя Сета? – вдруг вспомнил он. – А смерть Джедефраа? Неужели и это все подстроили?»

Небраа вовсе не был так глуп, как думали окружающие. Это лень, давно заменившая ему все остальные удовольствия, создавала такое обманчивое впечатление. Он никогда не напрягался сверх необходимого, предпочитая самые простые решения. Тусет привез девчонку с богатым приданым. Ну и хорошо. Небраа женился, чтобы поскорее перебраться в новый дом, где еще комфортнее предаваться безделью. Начальство объявило брата колдуном, значит, так оно и есть. Ему виднее. Оно вон, какое умное.

Но сейчас его заплывший жиром мозг соображал ясно и четко как в ранней молодости. Кувшины прислал первый пророк. Или кто-то от его имени? Но на этот раз Небраа решительно отверг это самое простое и не требовавшее действий соображение. Никто не слышал их разговор, и Сетиер взял с него обещание не раскрывать имя дарителя.

Если кто-то обнаружит у него в кладовке целый кувшин свежей крови, это будет очень трудно объяснить, особенно брату колдуна.

От тяжких мысленных усилий младший писец взмок. Он снял с полки деревянный ковш, зачерпнул пива. Понюхал и только потом осушил его до дна. Уж не грозит ли и ему обвинение в колдовстве? Небраа срочно выпил еще. От кувшинов нужно как можно скорее избавиться! Он схватился за ручки, когда предутреннюю тишину разорвал громовой удар в ворота и грозный крик: «Открывай!!!»

«Опоздал!» – мысленно взвыл мужчина. Охваченный ужасом, он выронил свой груз. Кровь алой струей потекла по утоптанному земляному полу к его босым ногам. Взвизгнув, Небраа птицей взлетел вверх по лестнице и заметался, не зная, куда бежать.

А доски ворот уже дрожали от могучих ударов.

– Сейчас, господа! Сейчас! – послышался испуганный голос привратника.

Совсем потеряв голову, еще час назад вполне довольный собой хозяин дома обогнул кладовку, вбежал в какую-то дверь, захлопнул её и, прижавшись к холодной стене, стал ждать, когда исчезнут мелькавшие перед глазами радужные колеса.

– Почему так долго! – рычал Моотфу. – Спал, мерзавец? Где господа?

– Спят! – лепетал Гебмос. – Рано еще! Солнце еще не встало…

Отдышавшись, младший писец сообразил, что находится в украшенном цветами и зелеными пальмовыми ветками помещении, посередине которого на широкой скамье стоит гроб Нефернут.

Донесся гневный крик Анукрис:

– Что вам здесь надо? Отпустите меня! Пусти, я сказала!

– А толстопузого нет, – басом пророкотал какой-то мождей.

– Эй ты, придурок, господин куда-нибудь выходил?

– Я не видел, господин, – проблеял привратник. – Я в саду был. Там кто-то залезть хотел…

– Знаем кто, мы его убили! – оборвал его Моотфу. – Это чужак, слуга колдуна Тусета. Убийца Нефернут! Он к тебе приходил?!

– Не знаю, о чем ты говоришь? – дрожащим голосом ответила Анукрис. – Никто ко мне не приходил!

– Обыщите дом! Быстрее! И тащите сюда эту падаль!

Чья-то сильная рука распахнула открывавшуюся внутрь дверь, которая больно стукнула хозяина по выступавшему животу.

– Тут гроб! – крикнул стражник, даже не заходя внутрь.

– Господин Моотфу, скорее сюда! – заверещал кто-то. – Смотрите что тут?

– Держите её! – приказал старший мождей. – Смотри, чтобы не сбежала!

– Руки убери! Убери, я сказала!

– Ой! – воскликнул мужчина. – Ты кусаться?! Вот тебе, вот.

Послышались звонкие удары.

– И еще! Еще! Хватит? Куда!

И опять удар.

– Я разбойников вязал, не тебе чета.

– Эй, Бесхотеп! – крикнул Моотфу. – Бегом в храм Сета и в Дом людей! Пусть немедленно пришлют кого-нибудь. Здесь колдовские кувшины с кровью! Кажется, брат колдуна сам был колдуном…

– Что?! – громко вскричала какая-то женщина. – Этого не может быть, господин?!

– Мне жаль, Мерисид, – тяжело вздохнул старший мождей. – Иди, посмотри сама. И вы тоже глядите.

Какое-то время Небраа не слышал ничего кроме неясного гула. «А Анукрис промолчала, – вдруг подумал он. – Даже не стала спорить, сразу поверила, что я колдун! Вот мерзавка!». Младший писец в который раз почувствовал глухую неприязнь к супруге. Слишком красивой, слишком независимой и молодой.

– Господин! – крикнул кто-то из стражников. – Мы не нашли Небраа. Зато отыскали вот это!

– Ого! – весело воскликнул Моотфу. – Сундук распотрошили?!

– Нет, господин, – обиженным голосом возразил мождей. – В спальне чужачки нашли, спрятанное за кроватью.

– Любовнику своему берегла? – хохотнул Моотфу. – А муж знал?

– Это украшения господина Тусета! – вскричала Мерисид.

«Эта маленькая дрянь припрятала золото брата?» – Небраа едва не выскочил во двор, чтобы наказать обманщицу, но вовремя вспомнил, в каком положении находится, и только скрипнул зубами.

– А самого нигде нету, – вновь сокрушился стражник.

– Так ищите в саду! Крокодилы соскучились по салу! – рявкнул старший мождей и уже тише добавил. – Теперь ты веришь мне, Мерисид?

Кто-то из стражников угодливо захихикал, а младший писец, не удержавшись, икнул. Он же не второй пророк, его казнят, не дожидаясь разрешения живого бога.

– Да, – ответила Мерисид убитым голосом. – Наши господа оказались негодяями. Но откуда взялись эти страшные кувшины?

– Я! Я видел! – крикнул привратник. – Их привез вчера какой-то незнакомец. Я спросил, от кого это, а господин наорал на меня и сказал, что от очень важного человека.

– Небраа тоже знает, где прячется слуга его брата, убийца Нефернут, – сделал глубокомысленный вывод Моотфу.

– Её мумия здесь! – напомнила старшая служанка. – Я посмотрю, не сделал ли он с ней что-нибудь?

– Сходи, – разрешил старший мождей.

Несчастный писец закусил губы, чтобы не закричать, по жирным щекам брызнули слезы. Сейчас эта дура увидит его и поднимет крик!

Мерисид вошла в кладовую, посмотрела на саркофаг, обернулась и встретилась взглядом с коленопреклоненным хозяином. Сразу же отведя глаза, она вернулась к двери, распахнула, прикрывая вскочившего на ноги Небраа, и привалила камнем, чтобы не закрылась.

Сквозь щель он видел, как служанка, пыхтя, отодвигает тяжелую крышку.

– Помоги ей, Аататам, – распорядился старший мождей.

– Я сама, господин! – стала отнекиваться женщина.

Но стражник уже заслонил собой дверь.

Небраа от ужаса закрыл глаза и чуть не обмочился.

– Хвала Осирсу! – прочувственно сказала Мерисид. – С Нефернут все в порядке. Помоги мне закрыть гроб.

Едва крышка успела занять свое место, как во дворе гневно загремел знакомый голос:

– Что тут происходит?

Стражник торопливо вышел, так и не заметив притаившегося за дверью Небраа.

– Господин Моотфу, что ты делаешь в доме нашего младшего писца? – строго спросил первый пророк.

– Увы, мудрейший! – грустно вздохнул старший мождей. – Скорбные вести принес вам мой посланец.

– О чем ты говоришь?

– Сойди с носилок и взгляни сам.

Мерисид быстро закрыла дверь, схватила за руку полумертвого от страха Небраа и потащила его к саркофагу.

– Снимай крышку! – попросила женщина.