Текст книги "Под несчастливой звездой"
Автор книги: Анастасия Анфимова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 83 страниц)
Глава II. Преступления и наказания
Анукрис проснулась как от удара. Стены спальни серели в лучах заходящего ущербного месяца и ярких келлуанских звезд, смотревших в маленькое окно у самого потолка. Сердце гулко колотилось, во рту пересохло. Она села на кровати, с отвращением отбросила мокрую простыню. Взяла кувшин с гранатовым соком, вспомнила, что сегодня казнят Тусета. Рука задрожала, медный стакан выпал, покатился по полу, оставляя за собой черную дорожку.
– Как кровь, – вздрогнув, пробормотала женщина.
Она легла, но так и не сумела заснуть. Старый жрец казался ей кем-то вроде отца, которого у Анукрис никогда не было. Единственный мужчина, проявивший к ней простое человеческое участие. Правда, пришлось выйти за Небраа, но зато у неё теперь есть богатый дом… Словно в насмешку заболела скула, напомнив о нечаянных радостях семейной жизни.
Кроме казни старого жреца и кулаков мужа на молодую женщину обрушилась новая неприятность. Вчера вечером Мерисид объявила, что едет к Алексу в последний раз.
– Я отвезу ему еду, пива, лекарства, а дальше пусть сам о себе позаботится.
– Он же тяжело ранен! – взмолилась Анукрис. – Ему надо поправиться, встать на ноги.
– На все воля богов, – стояла на своем бывшая танцовщица. – Если меня заметят и его найдут, пропадем обе. Не забывай, что теперь Алекс не просто убийца, а подручный колдуна.
Все мольбы и просьбы госпожи разбивались о каменную невозмутимость служанки. В душе Анукрис понимала, что та права, но как же тяжело это признать!
Не выдержав её слез, Мерисид вспылила:
– Почему ты так заботишься о нем, если он от тебя отказался?
Молодая женщина не нашла, что ответить, и замолчав, долго плакала, спрятавшись от всех в маленькой комнате на крыше.
Поморщившись от тяжелых воспоминаний, Анукрис так и не смогла заснуть. Когда Самхия осторожно заглянула в спальню, она уже сидела перед зеркалом, критически разглядывая свое отражение. Ей страшно не нравилась эта прическа. Короткие волосы с тремя длинными прядями, которые зачесывали на парик.
– Госпожа! – удивленно проговорила служанка. – Вы уже встали!
– Вода нагрелась? – вместо ответа спросила Анукрис.
– Да, госпожа, – кивнула Самхия.
– Господин ушел?
– Только что.
– Тогда пойдем в ванную.
– Госпожа, – робко проговорила служанка. – Мерисид тоже ушла.
– Я знаю, – поморщилась Анукрис. – Она меня предупредила.
Ни горячая вода, ни ароматное масло, ни макияж не могли вернуть ей душевного равновесия. Перед глазами стояла картина из далекого детства, когда маленькая Анукрис стала свидетельницей казни расхитителя гробниц. Тогда почти весь город пришел к храму Себера.
От заднего входа в храм к Лауму шел широкий, вымощенный плитами пандус, уходящий под воду. В десяти шагах от неё стояли два каменных столба, украшенных иероглифами, прославлявшими крокодилоголового бога. В строго определенные, известные только жрецам дни, к ним привязывали жертвенных животных: коз, овец, по большим праздникам коров. После чего верховный жрец или первый пророк трубили в большую кожаную трубу.
Но в тот день мождеи привязали к столбам отчаянно вырывавшегося смуглокожего здоровяка, осужденного за грабеж жилищ мертвых. После того, как над рекой пронесся резкий трубный звук, собравшиеся по берегам реки замерли. Дополнительный ужас казни придавала невозможность поместить тело преступника в могилу, теперь его душа никогда не окажется в загробном царстве Осирса, а дух будет осужден вечно скитаться во тьме.
Бог разливов не заставил себя ждать. Над водой показалась длинная зелено-коричневая голова. Ни мало не смущаясь многочисленных зрителей, крокодил медленно выбрался на горячие от солнца камни пандуса и, приволакивая отвисшее желтое брюхо, направился к жертвенным столбам, где с криком извивался человек, пытаясь разорвать крепкие кожаные ремни.
Анукрис вздрогнула, служанка отскочила, с тревогой глядя на госпожу.
– Я что-то сделала не так? – спросила она.
– Нет, нет, – покачала головой госпожа, потом прислушалась. Ей показалось, что из главного зала донесся голос Небраа.
С чего бы это супруг вернулся так рано? Спешит помянуть старшего брата? Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело переваливаясь, вошел бледный, несмотря на жару, младший писец храма Сета.
– Уже? – тихо спросила Анукрис.
– Казнь отменили, – прохрипел Небраа, сдвигая разложенные на скамейке баночки с краской и украшения.
Женщины охнули. Служанка смущенно прикрыла рот рукой, испуганно глядя на господ.
– Почему? – с надеждой спросила Анукрис.
– Пророков великих богов нельзя казнить без воли самого Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила!
– И где же сейчас брат? – поинтересовалась молодая женщина.
– В тюрьме, – глухо проговорил супруг. – В той самой камере, где Грозный Мойсах когда-то пытал гедан.
– Какой ужас! – всплеснула руками Анукрис.
Казалось, Небраа только что увидел застывшую столбом Самхию.
– Принеси пива в беседку, – сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. – Я отдохну немного.
Служанка взглянула на недокрашенную госпожу. Та незаметно кивнула.
– Да, господин.
– А где Мерисид? – спросил супруг. – Куда она умчалась с самого утра?
– Отпросилась навестить подругу.
– Какую? – нахмурился Небраа, взявшись за ручку двери.
– Хатанх.
– Та, что замужем за столяром?
– Кажется, – пожала плечами Анукрис.
– Тогда, хоть ты скажи, чтобы мне принесли одеяло в беседку.
Молодая женщина с готовностью встала, готовая на все, лишь бы он скорее ушел. Без теней над левым глазом и с неровно накрашенными губами она поспешно отправилась в кладовую. В голове у неё билась только одна мысль: «Тусет еще жив! Еще жив!»
Устроив супруга с подобающими удобствами, хозяйка раздала слугам распоряжения по хозяйству и, прихватив недопитый гранатовый сок, поднялась на крышу, где, усевшись в тени на ветерке, стала дожидаться возвращения Мерисид.
Когда та появилась во дворе, госпожа бросилась вниз так стремительно, что поскользнулась на последних ступенях и пребольно ударилась копчиком. Вполголоса ругаясь и потирая ушибленное место, Анукрис поспешила навстречу доверенной служанке, столкнувшись с ней в дверях обеденного зала.
В ответ на безмолвный вопрос бывшая танцовщица тихо проговорила:
– Жив, здоров. Даже о тебе спрашивал.
Когда хозяйка открыла рот, чтобы узнать подробности, служанка покачала головой.
– Прости, госпожа. Все расскажу, но позже.
Видя такую непреклонность, Анукрис надулась и освободила проход. Мерисид скользнула в свою комнату, взяла платье и отправилась в сад, ополоснуться в прудике. Бодрая и посвежевшая проверила слуг и даже сделала выговор кухарке. После сходила доложиться господину. Но младший писец храма спал, оглашая сад громкими, переливчатыми руладами.
– Ты слышала… – обратилась к ней хозяйка, когда служанка-подруга на цыпочках шла от беседки.
– Я знаю, что Тусет жив, – шепотом прервала её Мерисид. – Нам надо поговорить.
– Пойдем на крышу? – предположила госпожа.
– Не в доме, – возразила служанка. – Тут слишком много ушей.
– Я же никуда не хожу, – растерянно проговорила Анукрис.
– Попросись у мужа навестить храм Анук, – посоветовала бывшая танцовщица. – Принести жертву богине-покровительнице.
– Но ты же сама говорила, что мне лучше лишний раз не выходить из дома? – насторожилась госпожа.
– В том конце города тебя мало кто знает, – объяснила Мерисид. – Оденемся попроще, парик похуже возьмешь, никто ничего не заметит.
– А жрицы? – все еще опасалась Анукрис.
– Там всего одна осталась, – продолжала уговаривать служанка. – Она старенькая и почти никуда не выходит.
– Я попробую, – пообещала молодая женщина.
Проснувшись, Небраа вначале никак не мог взять в толк, что супруга от него хочет?
Только взбодрив себя добрым глотком пива, стал что-то соображать.
– Хочешь принести жертву богине-покровительнице?
– Да, господин и муж, – смиренно поклонилась Анукрис. – Нам сейчас очень нужна помощь богов.
– Если тебя узнают, могут побить, – предупредил Небраа, сощурив и без того заплывшие глазки.
– Анук скроет меня от злых глаз.
Супруг помялся, почесал брюшко, звонко испортил воздух, и только после этого согласился.
– Но возьми с собой кого-нибудь из слуг.
– Если ты не возражаешь, меня будет сопровождать Мерисид, – тоном примерной жены сказала Анукрис.
Бывшая танцовщица пользовалась полным доверием господина. Небраа важно кивнул и вновь устроился на лежанке, устало смежив веки.
Анукрис скинула платье и буст, надела юбку, взяла самый непритязательный из своих париков, чуть прикрыла грудь простеньким ожерельем из стеклянных бус и впервые со дня убийства Нефернут вышла за ворота.
Некоторые из прохожих провожали молодую женщину заинтересованными взглядами. Но никто не признал в ней Анукрис, супругу Небраа, не обозвал чужачкой или помощницей колдуна.
Купив у бродячего торговца двух голубей, женщины долго пробирались по узким улочкам мимо высоких глиняных заборов, пока не оказались у входа в маленьких пыльный дворик, где им навстречу попалась пожилая женщина с большой бородавкой на лбу и печальными глазами. Больше там никого не было.
Сполоснув руки и лица в каменной бадье, криво торчавшей из утоптанной земли, Мерисид и Анукрис вошли в низкий маленький храм.
Пожилая, сгорбленная жрица в залатанной рубахе с грустью перебирала разложенные на алтаре убогие приношения: кусок лепешки, три финика, пучок вялого лука-порея. С благодарностью приняв голубей, она тут же затянула противным, дребезжащим голосом гимн Анук – богине влаги на полях.
Молодая госпожа молила о спасении Алекса, Тусета, о наказании виновных в убийстве Нефернут и клевете на старого жреца. О чем просила служанка неизвестно, но Анукрис несколько раз ловила на себе её странные взгляды.
Прозвучали последние слова, жрица поклонилась женщинам и скрылась во внутренних покоях храма.
А те вышли и укрылись от палящей жары под каменным навесом. Мерисид оглядела просторный двор и, наклонившись к уху госпожи, тихо сказала:
– Мы с Алексом думаем, что Тусету мстят гедане.
– Что? – в испуге отшатнулась Анукрис.
– Ты разве не знала, что он когда-то служил у грозного Мосайха?
Как и любая жительница Абидоса, молодая женщина слышала это имя.
– Тусет тогда был писцом и записывал то, что люди говорили под пытками!
Глаза Анукрис поползли на лоб, рот открылся, а по спине пробежали холодные мурашки.
– А ты знаешь, где его держат? – прервала она служанку.
Та недовольно поджала губы и покачала головой.
Через секунду и её взгляд остекленел, а рот превратился в кружочек.
– Это точно гедане! Только они могли придумать такое издевательство.
– Вы с Алексом ошибаетесь, – вздохнула Анукрис. – Нет никаких гедан. Это сказка, чтобы пугать непослушных детей.
– Так уж и сказка! – горячо зашептала Мерисид. – А дети по деревням тоже нет-нет да пропадают? И сколько людей умерло так вот: ни с того, ни с сего? Брат сепаха три года назад не успел сесть на отцовское место, через месяц умер! Когда бальзамировщики вскрыли тело, внутри все оказалось, словно проказой изъедено!
Молодая женщина с испугом посмотрела на служанку.
Во взгляде Мерисид ясно читался страх.
– Ты много не знаешь, госпожа. Алекс говорит, что они убьют не только самого Тусета, но всех его близких. А у него остались только Небраа и ты.
– Что же делать?
Служанка наклонилась еще ниже и еле слышным шепотом рассказала, что они с Алексом придумали.
– И ты сделаешь это ради меня? – дрогнувшим голосом спросила Анукрис.
– Да, госпожа! – с чувством ответила Мерисид. – Вы моя семья! У меня нет никого ближе тебя и господина Небраа.
– Спасибо тебе! – не в силах справиться с переполнявшим её чувством, молодая женщина крепко обняла служанку и не удержалась от слез. – Я обещаю, что у тебя будет достойная гробница, даже если мне придется продать все драгоценности!
– Благодарю тебя, госпожа, – всхлипывая, и поглаживая её по спине, сказала Мерисид. – Но только мне одной не справиться.
– Я сделаю все, что ты попросишь!
С удовольствием поплакав, они покинули гостеприимный дворик храма Анук. Из двери им вслед смотрела старая жрица и улыбалась, вспоминая что-то хорошее.
Вечером Анукрис напомнила супругу, что именно он сейчас является наследником брата и хозяином его дома. Небраа едва не подавился, так что Самхии пришлось пару раз гулко стукнуть по жирной спине господина.
Прокашлявшись и вытирая слезы, младший писец сказал:
– Кому он теперь нужен? Кто его купит?
– Сейчас никто, – согласилась жена и рассудительно добавила. – Но рано или поздно все забудется. И тогда его можно будет отдать за хорошую цену.
Небраа с интересом взглянул на неё, разломил жареную рыбину и протянул половину.
– Спасибо, – поблагодарила Анукрис и предложила. – Может, тебе все же выяснить, что будет дальше с домом Тусета? Место хорошее, сад, водоем…
Супруг рассержено засопел.
– Ну, если ты такой богатый, что можешь домами разбрасываться, – Анукрис дернула плечом и пододвинула к себе плошку с кашей.
– Дура, – покачал головой супруг. – Мне нельзя привлекать к себе внимание.
Он отсосал косточку, поковырял в зубах, отломил еще кусок.
– Тусет совершил ужасное преступление, и тень вины лежит на всех нас.
От этих слов руки Мерисид задрожали, кувшин дернулся, вино коричневой струйкой пролилось на гладкую поверхность стола.
– Простите, госпожа, – извинилась старшая служанка, быстро вытирая липкую лужу.
– Я понимаю, – вздохнула хозяйка, отстраняясь. – Но мне очень жалко дом и сад. За ним надо ухаживать. Если все бросить, через месяц там ничего не останется, кроме стен.
– Дважды дура, – фыркнул Небраа. – Кто решится залезть в дом колдуна?
Старательно делая вид, что не замечает оскорблений, Анукрис негромко сказала:
– Бывает, что и гробницы грабят.
– Там хоть есть, что взять, – хохотнул опьяневший муж. – А у Тусета?
– И грязную набедренную повязку можно на что-нибудь сменять, – супруга напомнила ему одну из келлуанских поговорок. – Твой брат заплатил за новые балки, за камень для ванны. В доме приличная мебель. Ты хочешь все бросить?
– Молчи, женщина! – вспылил Небраа, потом вздохнул и уже мягче спросил: – Чего ты от меня хочешь?
– Надо сходить туда, пока не поздно, и забрать все, что можно.
– Вот сама и иди!
– Разве не ты у нас в семье мужчина? – ядовито усмехнулась Анукрис.
– Заткнись, дура! – заревел супруг. – Забыла, как мои кулаки пахнут? Я напомню!
Молодая женщина отвернулась и стала подчеркнуто внимательно разглядывать рисунок на стене. Безмерно довольный тем, что последнее слово осталось за ним, Небраа встал, и пьяно улыбнувшись, проговорил заплетающимся языком:
– Сегодня я сплю у тебя, моя радость!
«Вот обрадовал, козел вонючий», – с трудом сдерживая себя, подумала Анукрис.
Слуги категорически отказались идти в дом колдуна. Не поднимаясь с колен и громко завывая, они умоляли господина отменить свой приказ. Раздосадованный Небраа уже хотел махнуть рукой на эту затею, но супруга, посоветовавшись с Мерисид, пообещала слугам на ужин двух жареных гусей. Выторговав себе еще жбан пива, те, стеная и жалуясь на жизнь, отправились в усадьбу Тусета.
Кто-то из соседей запер ворота снаружи и заколотил калитку, за которыми царил хаос и запустение. Напуганные строители даже свой инструмент бросили. По двору валялись забытые корзины, долбленное корыто, деревянные лопаты и даже лом с бронзовым наконечником. Пока слуги наводили порядок, Мерисид сходила к знакомому торговцу и взяла в аренду осла.
Нагрузив его и слуг каменными плитами и отправив всех домой, бывшая танцовщица поспешила в сад. Еще недавно пышно зеленевшие кусты пожухли без заботливого ухода, листья на деревьях посерели от жары и пыли. Вода в прудике помутилась, её уровень упал, и она уже не текла по канавкам, проложенным к кустам и деревьям.
Служанка быстро отыскала указанные Алексом приметы. Под деревянной лопатой что-то звякнуло. Расшвыривая руками мягкую черную землю, Мерисид вытащила из ямы тяжелый сверток. Отряхнула пыль, развязала веревку и тихо ахнула. В лучах солнца сверкали золотые и серебряные украшения: кольца, браслеты, ожерелья, заколки. Здесь было не меньше сорока дебенов золота и серебра. «Зачем он их здесь закопал?» – думала женщина, жадно перебирая драгоценности. Потом воровато оглянулась и, схватив сверток в охапку, нырнула в заднюю дверь дома. Вбежала в комнату за спальней Нефернут вывалила все на подиум и застыла не в силах оторваться. Широкое ожерелье из золотых и серебряных пластин с ляпис-лазурью и сердоликами. На каждой пластинке был выгравирован свой иероглиф. Тонкой работы серебряный талисман Сета. Можно разглядеть каждую чешуйку на голове змея, а вместо глаз ярко горели маленькие рубины.
«Какое богатство!» – думала Мерисид, как зачарованная рассматривая украшения. И это только малая часть того, что было в сундуке у Алекса. Женщина усмехнулась. Кто бы мог подумать, что в жалкой лачуге привратника лежит такое богатство! А Анукрис знала об этом? Конечно, знала! И эта дурочка прозевала такого жениха!
– Боги, почему вы посылаете счастье только полным дурам! – процедила сквозь стиснутые зубы бывшая танцовщица.
«Я бы этого мальчика из рук не выпустила, – Мерисид усмехнулась, вспомнив последнюю встречу с Алексом, когда несчастный парень не знал, куда глаза деть от стыда. – Я бы его… Он бы у меня ноги целовал, да еще и плакал бы от счастья!»
Послышались голоса слуг. Женщина очнулась от наваждения. Подхватила сокровища, завязала веревку и спрятала сверток в углу за сложенными досками. Отряхнув платье от пыли, вышла к подчиненным. Садовник доложил, что плиты доставлены в целости и сложены под навесом. Мерисид рассеянно кивнула и приказала не терпящим возражения тоном:
– Теперь нужно вынести отсюда всю мебель.
Мерисид уселась в тени стены, наблюдая за суетящимися слугами, время от времени отдавая распоряжения.
Наверное, она зря обижалась на богов? Что если это шанс на спокойную и обеспеченную жизнь? Можно купить небольшой домик или удачно выйти замуж. С таким приданым даже в её возрасте легко отыскать овдовевшего писца или землевладельца. Небраа очень милый, но с братом – колдуном ему высокого положения не видать. Приданое жены скоро закончится, дом Тусета у него никто не купит еще лет пять, и младший писец скоро будет кушать гусей только по большим праздникам.
Женщина мстительно улыбнулась. Нарушение клятвы слуги считалось среди келлуан серьезным грехом, но Мерисид слишком долго прожила в храме среди служителей богов, чтобы относиться к этому слишком серьезно. В глубине души она считала, что бессмертным нет никакого дела до людей, их слезных просьб и жалких жертвоприношений.
В порту Абидоса каждый день останавливаются корабли. Одни везут в Нидос зерно, другие возвращаются обратно. Любой капитан легко согласится взять пассажира за небольшую плату. Остается только решить, куда ей лучше отправиться. А Алекс путь сам ищет, кто убил Нефернут. Её это больше не интересует. Там, на юге, бывшую танцовщицу не найдут никакие гедане.
Мерисид посмотрела на солнце и приказала слугам заканчивать.
– Я все сделала, госпожа, – доложила она хозяйке после возвращения домой. – Твой парень не обманул. Там было немного золота.
– Где оно? – забеспокоилась Анукрис.
– Дома держать слишком опасно, – ответила служанка. – Я оставила его там. Вдруг к нам опять придут с обыском?
– Как же ты его возьмешь? – поинтересовалась госпожа.
– Не беспокойся, – улыбнулась Мерисид. – Я сумею.
– Когда ты пойдешь за всем, что ему необходимо? – продолжала расспрашивать её Анукрис.
– Завтра же, госпожа, – заверила служанка. – Я встречусь со знакомыми проститутками, заодно куплю парик, краску и все, что нужно.
Небраа вернулся со службы сильно не в духе, у него даже пропал аппетит, что на памяти Мерисид случилось в первый раз. Господин лениво поковырялся в каше с медом, отказавшись от любимых пирожков с изюмом. Прихватив кувшин с пивом, он отправился в свою спальню, не осчастливив своим вниманием ни жену, ни служанку.
– Что-то случилось? – с тревогой проговорила Мерисид.
– Животом мается, – дернула плечиком Анукрис. – Вчера объелся.
Бывшая танцовщица посмотрела на неё с нескрываемым неодобрением.
– Если плохо мужу, значит, будет плохо и жене.
– Думаешь, когда-нибудь мне будет с ним хорошо? – горько усмехнулась молодая госпожа.
У Мерисид имелось свое мнение на этот счет, но она сочла за благо промолчать.
Перед сном старшая служанка зашла в комнату Анукрис. Хозяйка уже разделась и лежала поверх простыни, положив ногу на ногу.
– Что-то случилось? – она приподнялась на локте.
Мерисид подумала, что через пару лет девчонка превратится в настоящую красавицу, если, конечно, останется жива.
– Я завтра уйду еще до рассвета, госпожа, – тихо ответила старшая служанка. – И если долго не вернусь, не ругайте меня, пожалуйста. Вы знаете, куда и зачем я иду.
Анукрис села на кровати.
– Ты только сделай все как надо.
– Я постараюсь, госпожа, – Мерисид поклонилась, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Теперь её долго никто не хватится.
Бывшая танцовщица колебалась весь день, даже решила отложить побег, чтобы лучше подготовиться. Но мрачный вид Небраа, его туманные намеки на какие-то «неприятности» добавили ей решительности.
Проснувшись затемно, она собрала свои нехитрые пожитки, достала накопленные тяжким трудом богатства и сложила их на дно корзины. Долго и придирчиво выбирала платье. Ей хотелось выглядеть как можно незаметнее. Конечно, не крестьянкой. Те вообще никогда не покидают своей деревни. Но и не слишком богатой, чтобы у спутников не возник соблазн её ограбить. В Абидосе лучше всего назваться настоящим именем, но помалкивать о Небраа. Наверняка, в кабаках местные завсегдатаи охотно рассказывали приезжим страшную историю про жреца-колдуна. А вот в других городах придется выдавать себя за вдову или чью-то наложницу.
Привратник звонко храпел в своем домике, никак не реагируя на попытки старшей служанки его разбудить. Не выдержав, Мерисид схватила его за ухо. Мужчина громко заорал, размахивая руками. Она отскочила, схватила с пола деревянную чашку и звонко ударила его по лбу.
– Ты чего дерешься? – обиженно проблеял мужчина, схватившись одной рукой за лоб, другой за ухо. – Сдурела?!
– А ты спи крепче, – Мерисид бросила чашку. – Закрой за мной калитку, соня.
– Куда тебя понесло в такую рань? – проворчал слуга, широко зевая и с хрустом потягиваясь. – Солнышко еще не встало.
– Это ты лентяй и бездельник! – обругала его женщина. – А у меня дела! Госпожа за краской послала
Едва дверь за ней закрылась, бывшая танцовщица, не оглядываясь, зашагала вверх по улице.
Вдохновленный примером слуг Небраа, ночью кто-то побывал в усадьбе Тусета. Уволокли не только корзины и корыто строителей, но и их немудрящий инструмент, обломки досок, и даже выкопали один из цветочных кустов.
«Быстро сообразили, – одобрительно усмехнувшись, подумала Мерисид. – Только теперь это меня уже не касается».
Оглянувшись, она убедилась, что улица по-прежнему пустынна. Прикрыв калитку, женщина заторопилась в дом. Здесь тоже не хватало старого табурета и двух циновок. Столь тщательный грабеж заставил забеспокоиться. Хвала богам, воришки еще не добрались до сокровищ. Кто-то стащил две доски, не догадавшись проверить пыльный сверток под ними. Губы Мерисид сами собой прошептали благодарственную молитву Найбу, богу благополучия.
Добавив драгоценности к своим сокровищам, она тщательно завернула их в тряпку и заботливо прикрыла свернутой одеждой.
Закинув лямку корзины на лоб, женщина осторожно выглянула за калитку. Никого. Лишь у стены напротив сидит старая кошка, старательно вылизывая облезлую шерстку. Никем не замеченная, Мерисид быстро выскочила на улицу. На миг показалось, что на неё кто-то смотрит. Бывшая танцовщица оглянулась, с забора соседней усадьбы взлетела ворона, оглашая пустынную улицу хриплым карканьем.
Женщина быстро прошептала охранное заклинание и заторопилась в порт. Опасаясь расспросов, она пробиралась к реке окольными путями, всякий раз сворачивая, если кто-то попадался на встречу.
Мерисид успела вовремя. Расположившиеся прямо на берегу матросы двух судов, вчера пришедших в Абидос, только-только стали просыпаться.
Женщина подождала, пока маленький, толстый матрос закончит выливать в Лаум переработанное пиво, и негромко окликнула:
– Эй, красавец!
Мужчина оглянулся, неторопливо поправляя набедренную повязку.
– Скажи, уважаемый, куда идет ваш корабль?
– В Каноб, красавица, – тонким, писклявым голосом ответил моряк.
«Евнух, что ли?» – подумала Мерисид, заметив одутловатость щек и неестественную бледность.
– А где ваш хозяин?
– В Амошкеле, – усмехнулся мужчина. – Келл-номарх, жизнь, здоровье, сила.
Женщина смутилась.
– Я хотела сказать капитан.
– Вон стоит на корме, – ответил толстяк, махнув пухлой рукой.
– Где? – не поняла собеседница.
– Сзади у рулевого весла! – раздосадованный её темнотой, пояснил матрос. И видя, что женщина по-прежнему ничего не понимает, ткнул грязным пальцем в нужном направлении.
– Видишь, в парике с блестящей заколкой. С писцом разговаривает.
– Ага! – обрадовалась Мерисид. – А как его зовут?
– Тебе зачем? – нахмурился толстяк.
– Хочу попроситься на ваш корабль до Бухена.
Матрос вытер маленький курносый нос и пожал покатыми плечами.
– Хафмин из Каноба. Поговори с ним. Если сойдетесь в цене, он не откажет.
Перевесив ремень корзины со лба на плечо, женщина подошла к кораблю, дождалась, когда капитан закончит разговор с молоденьким, плотным писцом в грязной юбке, и окликнула его:
– Господин Хафмин! Господин Хафмин!
– Ты меня, красавица? – тускло сверкнул гнилыми зубами мужчина, поправляя парик и приосаниваясь.
– Да, господин, – подтвердила Мерисид.
– Тогда забирайся сюда, чего кричишь на весь город, – нахмурился капитан, почесав слишком волосатую для келлуанина грудь.
Женщина ловко вбежала по качающемуся трапу, прошла между каких-то перетянутых веревками тюков и глыб кроваво-красного камня, взобралась по лесенке на площадку, где, опираясь рукой на рулевое весло, стоял капитан.
– Чего тебе?
– Вы в Каноб плывете? – на всякий случай уточнила она.
– Тебе туда нужно?
– Нет, в Бухен. Хочу поклониться святыне храма Геба.
– Это по дороге, – кивнул Хафмин и чуть нахмурился. – А почему ты одна? Паломники обычно толпами шастают.
– Приболела, отстала от своих, – быстро сообразив, ответила Мерисид. – Там я их встречу. Мы еще в Нехент пойдем.
Капитан потер плохо выбритый подбородок, глазки его масляно блеснули, губы расплылись в улыбке.
– Чем платить будешь? Собой, или как?
Женщина сняла с руки витой бронзовый браслет с камешком.
– Вот, этого хватит?
Хафмин повертел украшение в руках, оценивающе прищурил глаза.
– Хватит, только есть будешь свое.
– Да, господин, – улыбнулась бывшая танцовщица.
– А зовут то тебя, как? – поинтересовался капитан.
– Мерисид, уважаемый.
Анукрис сразу почувствовала отсутствие старшей служанки. Ни свет ни заря, к ней пришла кухарка. Оказывается, Мерисид вчера вечером не отдала никаких распоряжений о завтраке. Пришлось подниматься, выдавать муку, масло, финики. В раздражении она выкинула в помойную корзину лук-порей, сорванный вчера и успевший завянуть.
– Тебе что лень до огорода дойти? – накинулась на служанку. – Думаешь, господ можно всякой дрянью кормить!
Удивленная женщина смотрела на неё широко открытыми глазами.
– Сейчас же принеси новый лук! – чуть остыв, приказала Анукрис. – Не забудь виноград и гранаты.
Небраа оказался приятно удивлен тем, что супруга встала так рано и завтракает вместе с ним. Он даже пробормотал что-то одобрительное о булочках с яблоками.
Молодая женщина поблагодарила мужа за комплимент.
– А куда делать Мерисид? – спросил он перед уходом.
– Я отпустила её по делам, – уклончиво проговорила Анукрис.
Небра неодобрительно покачал головой.
– Ты её слишком балуешь. Что ей опять нужно?
– Приобрести краски и благовония, – глядя на него чистыми и честными глазами, ответила супруга.
Муж сурово свел брови на жирном лбу.
– Я поговорю с ней.
– Не стоит, – улыбнулась Анукрис. – Она очень старательная и преданная служанка.
– Без неё все здесь нарушится, – согласился Небраа. – Ты же совсем не умеешь вести хозяйство.
– Я буду учиться, – скромно потупила глаза молодая женщина, до боли сжав кулаки.
Мужчина пренебрежительно махнул рукой, хмыкнул, поправил ожерелье и, высокомерно вздернув подбородок, ушел.
– Чтоб ты упал где-нибудь по дороге, старая обезьяна, – прошипела ему вслед молодая женщина и, сбросив со стола чашку, закричала. – Самхия! Где ты лазишь, лентяйка! Иди сюда!
Выплеснув злость на служанку, Анукрис, немного успокоившись, ушла в сад, где искупалась в прудике. Но наслаждаться бездельем долго не пришлось. Заявился садовник с жалобой на привратника.
– Он поломал все кусты, госпожа! – размахивал длинными мускулистыми руками мужчина. – Теперь придется пересаживать!
– Пришли его ко мне, – вздохнула молодая хозяйка, одевая буст. Она все еще не привыкла ходить с открытой грудью.
– Это не я, госпожа, – стал отнекиваться привратник. – Мальчишки ночью залезли в сад. Я их прогнал, вот они по кустам и пробежали.
Садовник поднял крик. Чтобы прекратить скандал, Анукрис велела слугам вдвоем пересадить куст. Вслед за садовником пришла кухарка… В трудах и заботах пролетела первая половина дня. Прибежал помощник Небраа и сообщил, что господин не сможет прийти на обед. Анукрис отослала в храм Самхию с корзиной еды.
За навалившейся хозяйственной суетой молодая госпожа не заметила, как прошел день. Мерисид не возвращалась, да еще и Небраа пропал. Утка остыла, каша слиплась и стала похожа на глину, а супруг все не показывался. Когда на город опустилась ночь, Анукрис испугалась. Алекс предупреждал, что враги Тусета могут отомстить его близким. Неужели они убили Небраа и Мерисид? Тогда почему она еще жива?
Без аппетита съев булку, молодая госпожа попыталась заснуть. Но разыгравшееся воображение рисовало ей картины одну страшнее другой. Небраа в темнице, Мерисид под палками палачей. Не в силах спать, она долго ворочалась на кровати, потом встала, оделась и на цыпочках прошла на веранду. Тонкий месяц висел над городом, с воды тянуло сыростью. Глядя на мрачные улицы, Анукрис закуталась в шаль. Если Алекс схвачен, почему никто не идет за ней? Она все ждала, что вот-вот там появится толпа с факелами и направиться к её дому.
Молодая женщина зябко поежилась, отошла от перил и села в любимое кресло. Звезды медленно ползли по угольно-черному небу, а за ней никто не шел.
«Что же случилось? – уже с недоумением думала Анукрис. – Небраа – мужчина, мог зайти к другу или к продажным женщинам, но где Мерисид? Она-то куда пропала?»
