Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 83 страниц)

Глава V. Происшествия в священном городе Сета

Сердце его сжалось. Все это слишком походило на предательство.

Дж. Д. Толкин

Властелин колец

Александра мучила совесть. Прошла неделя, как Анукрис стала женой Небраа и переселилась в свой дом. Позавчера она приходила в гости к Нефернут и выглядела очень счастливой в длинном, бледно-желтом платье, красном бюстгальтере и с кучей золотых цацек на руках, ногах и шее. Тем не менее, вспоминая маленькую, хрупкую Анукрис рядом с пивным супругом, Алекс чувствовал себя виновным в этом извращении. Ей четырнадцать, а ему все сорок пять! Хотя в Келлуане девчонок выдают замуж и в двенадцать.

Он прекрасно знал об этом, но совесть не успокаивалась, продолжая изводить упреками. Здравый смысл резонно возражал, что единственной альтернативой браку с Небраа была только его свадьба с Анукрис. Но этого Александру совсем не хотелось, особенно после печального случая у «Ночных звездочек». Наяву юноша все никак не мог решиться на то, о чем вновь начал грезить во сне. К тому же он не испытывал к Анукрис того, что когда-то чувствовал к Сайо.

Чтобы как-то отвлечься, Александр соорудил Мермуут бюстгальтер, наподобие лифчика открытого купальника, перекинув бретели через шею. Благодарная старушка не только сходила с ним на берег Лаума и показала, где брать лучший ил для ремонта каморки, но специально для Алекса утаила от хозяйки большой пирог с изюмом.

Не забывала о нем и госпожа, для которой Александр нашил пяток разноцветных трусов, украсив одни из них кокетливыми тряпичными цветочками спереди.

Последние дни Нефернут вертелась, словно ужаленная в зад кошка, готовя встречу любимого господина. Она наняла рабочих, которые вычистили прудик и навозили свежей воды, да не речной, а из колодца, что расположен на заднем дворе храма Гнеша. Потом они отремонтировали беседку и разбили две круглых клумбы с большими яркими цветами.

В птичнике недовольно гоготали гуси, и крякали утки, ожидая скоропостижной смерти в честь возвращения второго пророка храма Сета. Кладовка ломилась от муки, крупы, свежих гранатов, фиников, фиг и даже арбузов с виноградом. Ждали своего часа кувшины с вином, горшочки с медом и, разумеется, заготовили много пива. Без этого напитка у келлуан не обходилось ни одно застолье.

Стремясь не ударить в грязь лицом перед Тусетом, наложница совсем загоняла слуг. Комнаты дважды вымыли, простирали всю одежду, циновки и занавеси. При каждой встрече Треплос жаловался Александру, что работает, словно раб на галерах.

Алекс ему посочувствовал:

– Не сладко тебе приходится, даже похудел.

– Что, так заметно? – встрепенулся юноша.

– Да, – кивнул Александр и посетовал. – Еще и круги под глазами. Ты уж выбрал бы, кому угождать.

– Как это? – насторожился поэт.

– Или хозяйке днем, или служанке ночью, – нагло усмехнулся Александр. – А то совсем перетрудишься и помрешь молодым.

Треплос после этого дулся на него целый день и даже что-то бормотал весьма не лестное, впрочем, тихонько в полголоса.

Сейчас он с Ренекау отправлялся на рынок к храму Сета за маслом. Нефернут привычно выдавала служанке кучу инструкций, а Алекс, уставший стоять у раскрытой калитки, вдруг заметил, что девушка совсем не слушает госпожу и явно волнуется, нервно облизывая губы.

«Что же случилось с нашей красавицей? – привычно насторожился Александр. – Вон как глазки прячет?»

«А может быть, это просто паранойя?» – подумал юноша, задвигая засов, и тут же вспомнил неприятный инцидент в Доме людей. Когда он, почти вырвав из рук писца брачный контракт, искал в заполненном посетителями дворе подходящего грамотея, чтобы тот прочитал ему написанное. Нефернут еще долго сверкала на него злыми глазами, Анукрис шипела, что он её опозорил. Только Небраа тогда сохранял полное спокойствие, таращась на мир осоловелым от пива взглядом.

Вполне возможно, что у Ренекау просто плохое настроение или легкое недомогание, а он уже думает об очередной пакости.

Треплос вышагивал по кривым улочкам Абидоса, легко поспевая за спешащей девушкой. Сегодня Ренекау сама не своя. Долго не отпускала его ночью, а когда обессиленный поэт все же ушел, то вслед ему раздались приглушенные рыдания.

А утром её как будто подменили, когда молодой человек попытался привычно обнять служанку, то получил ощутимый тычок в бок крепким кулачком. Вот и сейчас шагала впереди, огрызаясь на любой его вопрос.

Две башни, между которыми располагался вход на двор храма Сета, украшали яркие росписи и рисунки, изображавшие змееголового бога. На высоких флагштоках трепыхались под легким ветерком двенадцать длинных красно-черных знамен.

Рынок привычно бурлил. Люди меняли один товар на другой, изредка расплачиваясь медью или серебром. Возле прилавка с украшениями толпились женщины, выбирая обновку к предстоящему празднику. Все знали, что не сегодня-завтра в город прибудет священная ладья с бесценной реликвией. Множество богомольцев совершали омовение в священном водоеме и несли в храм пожертвования.

Треплос привычно направился к рядам торговцев продуктами, но Ренекау ухватила его за руку.

– Не сюда.

– Мы же масло там брали? – удивился парень.

– Господин Небраа договорился, нам дадут самое лучшее масло из храмовой кладовой, – проговорила девушка и вытерла выступивший на лбу пот.

– Пойдем, – беспечно согласился поэт, и, заметив проходившую мимо хорошенькую женщину, улыбнулся.

Ренекау, злобно оскалившись, повела его на задний двор храма. Не останавливаясь, они прошли мимо дверей, где сновали туда-сюда озабоченные прислужники, и вышли в маленький тупик, ограниченный с двух сторон оградой, с третьей – высокой стеной храма, в которой темнел прямоугольный проем. Возле него стояли двое мождеев. Увидев Треплоса и служанку, они отошли от стены и направились к ним.

– Где это мы? – озабоченно проговорил Треплос, с беспокойством поглядывая на приближавшихся здоровяков.

– Не беспокойся, – сказала Ренекау. – С тобой хотят поговорить.

– Кто? – спросил парень.

– Пошли, – рыкнул один из стражников.

– Вот еще, – поэт оглянулся. Из-за угла вышел третий мождей

– Куда ты меня привела! – крикнул поэт девушке и бросился к ограде.

Он подпрыгнул и схватился за верх стены, но подтянуться не успел. Подскочившие стражники повисли на нем гроздью. Сильный юноша пытался вырваться, но не смог справиться с двумя здоровыми мужчинами.

– На помощь! – вдруг заорал он во всю глотку, и тут же его рот оказался крепко запечатан широкой ладонью.

Треплос попытался её укусить, но быстро заработал удар по почкам, от которого потемнело в глазах, и брызнули слезы.

– Я тебе все зубы выбью, чужак, – прошипел мождей и, размахнувшись, звонко хлестнул юношу по лицу тыльной стороной ладони.

Голова поэта беспомощно дернулась. Двое стражников подхватили его под руки и поволокли в храм. Последнее, что заметил Треплос перед тем, как оказаться в темном, холодном коридоре, это быстро удалявшаяся фигурка Ренекау.

Александр сидел в каморке и разглядывал разложенную на сундуке черную ткань. Мастер Анубенх долго не мог понять, что от него требуется. Портному не могло прийти в голову, что кому-то может понадобиться одежда черного цвета. Обычно так красят только покрывала, которыми накрывают гроб во время церемонии похорон. Но Алекс очень просил и даже подарил портному серебряное кольцо. Учитывая, что Анубенх неплохо нажился на трусах и бюстгальтерах, тот не смог отказать в маленькой просьбе деловому партнеру и два дня назад отнес ткань знакомому красильщику. Сегодня его подмастерье вручил Александру готовый материал. Юноша собирался сшить костюм на подобие того, что носили легендарные ниндзя, и сейчас раздумывал, как бы лучше его скроить.

Вдруг раздался дробный стук.

– Алекс! – раздался знакомый голос. – Открывай! Скорее!

Он схватил меч и бросился к калитке. За воротами прыгала служанка.

– Открывай! – повторила она задыхаясь.

– Что случилось? – нахмурился парень, впуская Ренекау во двор.

Та махала руками, шумно втягивала воздух и никак не могла произнести ни слова.

– Пошли скорее! Господин… Надо спешить… Там…

– Мудрец здесь? – удивленно вскричал Александр.

– Да нет! – девушка с трудом восстановила дыхание.

– Господин прислал в храм гонца. Он хочет тебя видеть!

– Гонец? – не понял её юноша.

– Господин будет здесь завтра! – закричала Ренекау. – Он желает, чтобы ты приплыл с ним на священной ладье.

– Зачем?

– Не знаю! – замахала рукой служанка. – Гонец говорил что-то о празднике и жертвоприношении.

Алекс подумал, что речь идет о тех двух быках, что надо принести в жертву, чтобы выполнить данное Энохсету обещание. Очевидно, Тусет собирается обставить это как-то торжественно.

– Чего стоишь?! – взвилась девушка. – Там лодка ждет! Помощник верховного жреца и трое гребцов. Быстрее.

– Как же быть с воротами? – спросил Александр.

– Я сбегаю в дом и найду кого-нибудь, – затараторила Ренекау. – А ты собирайся.

Юноша кивнул. Девушка побежала в дом, а он нырнул в свою каморку. Посмотрел на сундук. «Разворуют ведь?» – с тревогой подумал парень. Правда, стены здесь оказались настолько кривыми, что крышка приподнималась только сантиметров на тридцать, и приходилось искать нужную вещь на ощупь. Да и оставалось там только оружие, громоздкие украшения и ткани. Однако на всякий случай сделал пару контролек, прикрепив воском к крышке две волосинки.

Достал из-под лежанки сумку.

– Ну, ты скоро?! – раздался нетерпеливый голос Ренекау.

– Сейчас, – спокойно ответил Алекс, убирая в сумку черный материал.

– Ты сказала, что я ухожу? – с тревогой спросил он, оглядев пустынный двор.

– Минту сейчас придет, – отмахнулась девушка, хватая его за руку. – Пошли. Скорее. Там ждут!

Выйдя за ворота, юноша повернул к храму.

– Не туда! – вскричала Ренекау. – Лодка стоит у причала. Быстрее, они же торопятся!

Александр заметил в конце улицы двух мождеев, но служанка потащила его в противоположную сторону.

На перекрестке недалеко от нового дома Анукрис, они стали спускаться к каналу, но Алекс не заметил здесь никакой лодки.

Девушка всплеснула руками.

– Они у реки!

Потом с тревогой взглянула на солнце.

– Опоздаем, меня накажут!

– Тогда поторопимся, – согласился юноша.

Они почти бежали по широкой тропинке вдоль поросшего камышом берега канала, мимо склона по которому тянулись кирпичные ограды.

Показалась пристань возле усадьбы Анукрис, но и она оказалась пустынна. Александр обогнал Ренекау.

– Уже скоро! – крикнула она на бегу.

Парень почувствовал нарастающую тревогу.

Закончился один участок, потянулся низкий забор из облезлого кирпича. В голове Алекса уже во всю «выла сирена». Схватив девушку за плечо, он развернул её и, подтащив к ограде, зашипел:

– Ты куда меня ведешь?

Ренекау захлопала глазами и попыталась оторвать его руку.

– Это я попросил её, – раздался насмешливый голос.

Александр обернулся. Из-за толстого корявого дерева возле канала вышли двое мужчин: высокий очень худой негр и знакомый толстяк в парике из человеческих волос.

– Зря ты меня не убил, – торжествующе усмехнулся он.

– Это легко исправить, – пробормотал Алекс и оглянулся.

Через пролом в стене пробирались двое вооруженных мечами келлуан. Юноша на секунду отпустил служанку, выхватил метательный нож и прижал к шее девушки.

– Еще шаг и я перережу ей горло! – предупредил Александр.

– Как хочешь, – пожал плечами нидосский наемник. – Сэкономишь мне дебен серебра.

Парень посмотрел в лицо Ренекау. Бронзово-красноватая кожа стремительно побледнела, девушка заскулила, сползая вниз по стене, и Алекс услышал звук льющейся жидкости.

Схватив служанку за волосы, Александр изо всех сил швырнул ее в сторону канала. Как он и рассчитал, взгляды противников невольно проследили за полетом девушки. А Алекс смог метнуть ножи. Один попал в бок мечнику, а второй ловко отбил копьем негр.

Не давая врагу опомниться, Александр бросился вврех по склону, выхватывая меч. Морщась от боли, келлуанин попытался отбить удар. Но многослойная тонганская сталь легко перерубила клинок из плохой бронзы, попутно срезав кусок черепа. Мужчина рухнул. Юноша отскочил в сторону и отразил выпад второго мечника.

То ли противник ему попался не опытный, то ли искусство фехтования в Келлуане значительно уступало тонганскому, но через пару секунд меч Алекса вошел тому в грудь. И тут юноша даже не заметил, а словно что-то почувствовал и резко пригнулся. Остро отточенный наконечник копья краем распорол жилет и его кожу, брызнув на щеку капельками теплой крови.

Развернувшись на пятке, Александр успел отбить в сторону второй выпад.

– Кусар! – удивленно вскричал негр. Он был абсолютно голый, не считая трех полосок кожи висевших впереди на тонком ремешке.

– Что смотришь! – заорал толстяк. – Убей его!

Алекс без труда отбил еще пару колющих ударов, чувствуя, как начинает слабеть правая рука. Вдруг противник рубанул копьем сверху вниз словно алебардой. Юноша подставил меч, надеясь перерубить древко. Но дерево, из которого оно было сделано, оказалось крепче бронзы. Руки от встречного удара заломило. Чернокожий оказался чудовищно силен.

– Бамбияр! – противник нанес еще один рубящий удар. В этот раз Александр отбил его в сторону. На миг он бросил взгляд на толстяка, который что-то искал в траве. И тут же копье распахало предплечье.

«Он меня убьет!» – пронеслось в голове парня. Эта мысль едва не стоила ему жизни. В воздухе что-то блеснуло. Алекс попытался увернуться, одновременно вытягивая вперед клинок. Ему все же удалось достать противника. Негр ударом копья выбил у него из руки меч и тут же отпрыгнул, зажимая порез на бедре, а бок парня обожгло болью. Он увидел рукоятку собственного ножа, странно изогнувшись, торчавшую у него в печени.

Толстый келлуанин подобрал его метательный нож и воспользовался им по назначению. Александр рухнул и свернулся калачиком, прижимая колени к животу. Нащупав пальцами кинжал, он с непередаваемой радостью понял, что тот лишь вошел под кожу, наподобие занозы.

Губы сами собой бесшумно прошептали:

– Спасибо, Асиона.

– Добей! – приказал толстяк, вытирая пот париком.

– Кергуду, – согласился негр и шагнул к юноше, занося копье.

Скрипя зубами, Алекс следил за ним из-под полузакрытых век. Когда противник приблизился, он с хриплым криком бросил обе ноги вверх, опираясь только на плечи. Парень хотел ударить в грудь, но попал значительно ниже.

Копье выпало из ослабевших пальцев, черная кожа стала стремительно сереть, глаза выкатились. Тощее тело согнулось под прямым углом и рухнуло. Алекс вырвал из собственного тела нож и, зажимая кровоточащую рану, потянулся за мечом, но его уже схватил толстяк. Юноша перекатился, уходя от удара, потом махнул ногой, зацепив голень противника. Тот, едва не упав, замешкался, давая возможность Александру встать на ноги и поднять тяжеленное копье.

Толстяк попер в атаку, размахивая мечом как дровосек топором. Алекс слабел, чувствуя, как с каждой каплей крови, уходят силы. Он вскинул копье, принимая клинок на его середину. Противник оскалил крупные желтые зубы и начал давить. Руки юноши задрожали. Казалось, еще миг, и лоб Алекса вплотную познакомится с лезвием меча. Он чуть подался назад и, собрав все силы, пнул толстяка под отвислый живот. Конечно сандалии это не тяжелые сапоги, а носок не пятка, тем не менее, мужчина, жалобно крякнув, ослабил напор. Александр рванулся в сторону, развернулся на пятке и ударил копьем в бок. Противник закричал. Юноша ткнул еще, потом еще раз. Толстяк упал, а Алекс все бил и бил до тех пор, пока наконечник намертво не застрял в позвоночнике.

Обессиленный юноша рухнул рядом, прижимая руку к кровоточащему боку и размазывая выступившие на лице слезы.

В наступившей тишине стало слышно, как тихо журчит в канале вода, да перекликаются какие-то пичужки в зарослях. Вдруг мирную картину нарушил шорох.

Алекс встрепенулся. Получивший двойной удар в пах негр пытался встать. Его белые от бешенства глаза вращались, а с посеревших губ срывались непонятные слова:

– Кузал! Кузал хайна.

Александр скрипнул зубами.

– Нечеч кезок! – негр почти встал.

– Ах ты, сука! – Алекс бросился к нему, легко отбил руку с зажатым кривым ножом и ударил ладонью по носу. Снизу вверх, дробя переносицу. Острые осколки кости ударили в мозг, отправив упорного противника в «края вечной охоты», или как там у них называется загробный мир.

Выплеснув адреналин, Александр сел на землю и осмотрелся.

– Утихомирились, – пробормотал он по-русски, добавив пару непечатных выражений. Бок жгло огнем. Кровь основательно промочила жилетку и штаны. Сейчас самое главное – её остановить.

Алекс добрался до сумки, вытряхнул из неё старую куртку. Со стуком покатились замаскированные под камни сосуды с зельями Энохсета.

– Попозже, – пробормотал он одними губами. – Чуть позже. Ага, вот оно…

Свернутая полоска ткани. Морщась и ругаясь сквозь стиснутые зубы, Александр обернул себя повязкой, прикрыв раненый бок. На белом материале стразу стали проступать красные пятна. Но на предплечье и другие места полотна уже не хватило.

Самая чистая юбка оказалась у толстяка. Пришлось раздеть его труп и затолкать вместе с другими жертвами в камыши.

В ответ на просьбу Мерисид освободить её от клятвы танцовщицы, Сетиер посоветовал дождаться верховного жреца. Только Джедефраа, мог решить этот вопрос, хотя лично он, как первый пророк храма, возражать не будет. Женщина знала, что старый развратник уже отыскал себе новую подругу.

Мерисид спешила в дом Небраа, чтобы сообщить новость молодой хозяйке и выспросить служанку, которая за небольшую мзду согласилась следить за госпожой. Пока что все шло как нельзя лучше. Господин Небраа после первой брачной ночи перестал посещать спальню молодой жены. Вот только вряд ли это надолго. Мерисид слишком хорошо знала мужчин.

Поэтому женщина несла будущей госпоже подарок, крепко сжимая в кулаке маленький стеклянный пузырек. Она взяла зелье в храме. Вчера ночью бродячий жрец бога Ямсита за дебен серебра провел церемонию на берегу священного Лаума. Он добавил в эликсир одному ему известные ингредиенты и произнес тайные заклинания. Теперь оно не только будет оберегать маленькую Анукрис от беременности, но и избавитт её желания.

Мерисид мстительно улыбнулась. Небраа будет её! Только она способна зажечь в нем огонь. И неважно как это будет называться. Наложница или жена. Именно Мерисид будет рожать ему сыновей.

Вдруг впереди из-за поворота выбежала женщина, в которой танцовщица сразу узнала Ренекау. Мерисид оглянулась в поисках укрытия. Ей очень не хотелось попадаться на глаза служанке Нефернут. Подруга уже два раза приглашала в гости, но танцовщица предпочитала проводить время в доме Небраа. Если девушка заметит её, а потом расскажет госпоже, та может обидеться.

Мерисид едва успела спрятаться за стену, поддерживавшую ограду, как мимо вихрем промчалась Ренекау с искаженным от ужаса лицом и большим мокрым пятном на юбке. Женщина тревожно посмотрела вслед и заторопилась в усадьбу Небраа.

Едва она постучала, калитка открылась, и пожилой привратник поклонился, пропуская во двор лучшую подругу хозяйки.

– Где госпожа? – быстро спросила танцовщица.

– В доме, – ответил слуга.

– У вас ничего не случилось?

– Ничего, – растерянно пожал плечами мужчина. – Почему ты спрашиваешь?

– Не важно, – махнула рукой Мерисид, убегая в сад.

Служанка встретила её в главном зале и шепотом сообщила, что молодая госпожа просила купить себе новую лодку, но господин Небраа отказал. Сейчас она сидит одна на крыше и скучает.

Одарив девушку бусиной из цветного стекла, танцовщица быстро взбежала по лестнице. Анукрис стояла, упираясь руками в перила, и что-то разглядывала в саду. Услышав шум, она обернулась и на озабоченном лице молодой хозяйки зажглась радостная улыбка.

– Мерисид!

Поклонившись, танцовщица окинула её оценивающим взглядом. Белое плиссированное платье, красный буст, увеличивший размер груди, наложенная по всем правилам краска на лице. Теперь Анукрис стала походить на хозяйку богатой усадьбы, а не на испуганную девчонку.

– Я принесла, что ты просила, госпожа, – тихо проговорила Мерисид, разжимая кулак. – Вот. По две капли.

– Когда? – быстро спросила подруга. – До… или после?

– Каждое утро и сразу после, – пояснила танцовщица. – А если захочешь ребеночка, то прекращай и через пару дней можешь забеременеть.

– Спасибо тебе, – Анукрис обняла женщину за плечи и прислонилась щекой к щеке. Взяла пузырек и озабоченно спросила. – Ты не встретила Ренекау?

– Она мне попалась, – ответила Мерисид. – Бежала, как будто за ней гнались все демоны подземного мира.

Женщина улыбнулась, но собеседница озабоченно свела брови.

– Она была одна?

– Да, – кивнула танцовщица. – Почему ты спрашиваешь?

– Мне показалось, что она проходила по берегу канала вместе с Алексом, – Анукрис отвела взгляд. – Не уверена, там за деревьями плохо видно.

«А мальчишка то ей нравится! – вдруг подумала Мерисид. – Тогда почему же она с ним не осталась?»

– Мне не хочется вмешивать слуг, – продолжала хозяйка. – Я прошу тебя, посмотри, не случилось ли там чего?

– Конечно! – кивнула танцовщица.

– Только будь осторожна, – предупредила её Анукрис.

Мерисид улыбнулась и помахала рукой.

– Ты уже уходишь? – удивленно спросил привратник.

– Я ненадолго, – ответила женщина.

Ей совсем не хотелось идти к каналу. У жителей Абидоса это место пользовалось дурной славой. В прибрежных зарослях назначали тайные свидания, прячась от ревнивых мужей. Здесь по ночам грабили случайных прохожих, а могли и убить, отправив тело в мутную воду, куда в поисках тухлятинки часто заплывали большие лаумские крокодилы.

Но сейчас солнце стояло еще высоко, да и далеко заходить Мерисид не собиралась. Пройдет до конца ограды усадьбы Небраа и назад. Скажет, что ничего не видела и ничего не знает.

Женщина уже собралась повернуть, как вдруг заметила большое темное пятно на траве. Затаив дыхание и ступая на цыпочках, она подошла ближе. Темно-коричневая, почти черная корка покрывала листья сухой жесткой травы.

– Мерисид? – громом прозвучал еле слышный шепот.

Танцовщица пискнула испуганной мышью, и присев, оглянулась. Из-за дерева, пошатываясь, вышел бледно-зеленый Алекс. На повязке, обхватывавшей живот, алело большое пятно. Он уперся рукой в ствол, и женщина заметила перевязанную руку.

– Что случилось? – испуганно пролепетала она.

– Ты видела Ренекау? – вместо ответа спросил юноша.

– Да, – кивнула удивленная танцовщица.

– Зайди к Айри и передай, что я жду её здесь, – проговорил Алекс, морщась. – Потом беги в дом Тусета и узнай, не вернулся ли Треплос, и как там дела?

– Но что случилось? – нетерпеливо вскричала женщина. – Почему ты мне приказываешь?

– Ренекау привела меня к убийцам, – ответил парень и сморщился. – Поторопись, но слугам ни слова.

– И скажи Айри, пусть захватит вина или пива, – крикнул он ей вслед.

«Ренекау привела его к убийцам? – билось у нее в голове, пока Мерисид торопливо шла мимо ограды. – Зачем? Почему? Кому мог помешать Алекс? Простой охранник!»

Привратник быстро отпер калитку. Вихрем промчавшись мимо него, танцовщица столкнулась в саду с Анукрис.

Взглянув на неё, хозяйка побледнела.

– Он жив? – выдохнула молодая женщина.

– Ранен, – успокоила её гостья. – Ждет у канала, там дальше, за твоим участком. Он просил вина или пива. И еще, велел не говорить никому из слуг.

Анукрис кивнула и тут же схватила её за руку.

– А ты куда?

– К Нефернут, – объяснила Мерисид. – Узнать, не вернулся ли Треплос?

– Что-то случилось?

– Ренекау привела Алекса к убийцам!

– О Сет! – Анукрис в ужасе зажала рот, потом опомнилась. – Беги, конечно, беги. Но будь очень осторожна. Не попади в беду!

Танцовщица улыбнулась, чувствуя себя виноватой перед этой молодой женщиной. Но Небраа…

Она встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и побежала к воротам.

– Что это ты мечешься туда-сюда? – проворчал привратник.

– Надо, старик, – резко ответила Мерисид, выскакивая на улицу. – Очень надо.

Женщина торопилась, но узкое платье мешало бежать. Оглянувшись, она сняла сандалии, подтянула повыше подол и припустила бегом, не обращая внимания на редких прохожих, провожавших танцовщицу недоуменными взглядами.

Мерисид выскочила из-за очередного поворота и остановилась как вкопанная. У раскрытых ворот усадьбы Тусета стояла густая толпа. Люди тихо переговаривались, разглядывая что-то в глубине двора.

Нехорошее предчувствие сжало сердце женщины. Она хотела броситься вперед, но остановилась, кстати, вспомнив о предупреждении Анукрис. Да и у Мерисид, полжизни прожившей в храме среди интриг, зависти и борьбы за влияние, давно выработалось свое чувство опасности. Сейчас она просто физически ощущала приближение беды.

Танцовщица расправила платье, быстро надела сандалии, торопливо, но без спешки направилась к толпе.

– Все убиты… Чужаки… Мождеи… Служанка…

Она осторожно тронула за рукав какую-то немолодую женщину в юбке.

– Что случилось?

Та оглянулась, и танцовщица узнала служанку из дома напротив.

– Ой, Мерисид! – вскричала та, всплеснув руками. – Не иначе боги оставили нас!

– Убийство! – крикнул стоявший рядом мужчина в грязной набедренной повязке. – Чужаки убили всех слуг мудреца Тусета.

– Что! – вскричала пораженная танцовщица. – Как всех? А Нефернут?

– И её тоже! – гневно рыкнул мужчина.

Не слушая больше никого, она прорвалась вперед. Трое мождеев удерживали толпу, грозя самым любопытным бичами из кожи бегемота.

– Я подруга хозяйки! – крикнула им Мерисид. – Я знаю господина Моотфу. Пустите меня!

Сквозь раскрытые ворота она видела лежавшие на песке тела старого Минту и его жены Мермуут в нелепом бусте.

Из-за угла вышел высокий смуглый мужчина в ослепительно белой юбке с полосатым передником и с широким ожерельем из серебряных пластин. Глубокая печаль застыла на его мужественном лице, а сильные руки сжимали рукоятку короткого меча.

– Пропустите её! – приказал старший мождей.

Мерисид бросилась к нему.

– Где Нефернут? – спросила она, и забыв о почтении, схватила мужчину за пояс.

Тот глубоко и прерывисто вздохнул, разжимая её пальцы.

– Пойдем.

Её подруга лежала у двери. Кто-то заботливо прикрыл тело голубым покрывалом.

– Вот наша сестрица, – Моотфу отвернулся, мужественно борясь с подступающим рыданием.

Не помня себя, Мерисид опустилась на колени и осторожно отогнула края покрывала. Огромные мертвые глаза красавицы с ужасом смотрели в никуда. На груди тускло блестела запекшаяся кровь.

– Её ударили трижды, – проговорил мужчина. – Два раза в спину и один в грудь. Мы нашли её в саду. Я приказал перенести сюда. Сейчас ждем главного инспектора и господина Небраа.

– Кто это сделал? – тихо спросила Мерисид, закрывая лицо покойной.

– Чужаки, слуги Тусета! – прорычал Моотфу, бешено вращая глазами. – Они убили всех!

– Как!? – удивленно вскричала женщина. – Откуда ты знаешь?

– Ренекау рассказала, перед тем как умерла, – ответил старший мождей. Он всхлипнул, вытер глаза кулаком, отвернувшись, чтобы Мерисид не видела его слез, и прерывистым голосом заговорил:

– Соседские слуги услышали дикие крики, пришли к воротам, но побоялись заходить. А тут как раз мимо шли мои мождеи. Они то и нашли несчастных. Ренекау была еще жива. Служанка рассказала, что Алекс словно спятил, схватил меч и стал всех убивать.

Моотфу на секунду замолчал.

– Когда прибежал гонец, я не стал медлить и примчался, как ветер… Ты знаешь, что для меня значит Нефернут. Но её прекрасное тело уже ждало бальзамировщиков… Ренекау успела рассказать мне, что случилось, и умерла до прихода лекаря.

Он сурово свел брови.

– Но я найду этого демона в человеческом обличье и убью его! Клянусь, я отыщу его даже на дне Лаума и заставлю страдать так же, как моя ненаглядная Нефернут.

Мерисид опустила глаза. Как и все танцовщицы, кому приходилось обслуживать богатых мужчин, она умела не только прекрасно обманывать, но и хорошо чувствовать ложь. Сейчас женщина просто знала, что Моотфу разыгрывает перед ней представление. И от этого становилось еще страшнее.

– Где Ренекау? – спросила она, поднимаясь.

– В доме, – ответил мужчина. – Я не стал её переносить. Сейчас прибудет господин Небраа и отдаст необходимые распоряжения.

Танцовщица заметила сорванную циновку у домика привратника и перевернутый сундук.

– А где второй слуга-чужеземец? – поинтересовалась она.

Старший мождей пожал плечами.

– Ренекау ничего не говорила о нем.

– Это все чужаки! Надо найти их и убить! – донеслось из толпы.

В Абидосе редко совершались убийства. А о таких жестоких и кровавых люди не слышали со времен гражданской войны. Не удивительно, что горожане оказались страшно разгневаны происходящим и требовали немедленного наказания виновных.

«Анукрис! – испуганно подумала молодая женщина. – Люди могут подумать, что она чужестранка, и просто растерзают её! Но может так будет даже лучше?»

Мерисид вдруг почувствовала страшное головокружение. Она села на корточки и закрыла глаза.

«Чужачка умрет, и он станет только мой», – сердце колотилось, готовое выскочить из груди. Перед глазами встало улыбающееся лицо Анукрис, которое через миг сменили огромные, мертвые глаза Нефернут.

Женщина, покачиваясь, встала.

– Я должна идти, господин Моотфу, – глухо сказала она.

– Ты не станешь дожидаться господина Небраа? – удивился старший мождей.

– Я очень скоро вернусь, – пообещала танцовщица.

Не помня себя, она протиснулась сквозь все более увеличивавшуюся толпу, заметив в руках людей палки и ножи. Не оглядываясь, Мерисид зашла за угол, и без сил прислонилась к стене.

– Бедная, бедная Нефернут, – пробормотала женщина сквозь стиснутые зубы, и тут из глаз её потоком хлынули долгожданные слезы.

Не прекращая реветь, танцовщица сползла вниз по стене.

Анукрис спустилась в свою комнату. Выгнав чрезмерно любопытную служанку, быстро надела под платье трусики. Воткнула в парик длинную бронзовую заколку, и придав лицу выражение легкого недовольства, отправилась на кухню.

Во дворике у печки хлопотала кухарка, переворачивая на противне румяные пирожки с курагой. Кроме пива Небраа обожал сладкое. Рядом сидела служанка, вставшая при её появлении.

– Госпожа, – поклонились женщины.

Анукрис величественно кивнула.

– Самхия, – обратилась она к девушке. – Принеси мне маленькую корзиночку и циновку. Я хочу посидеть в саду.

– Да, госпожа.

– А ты, Иясшем, заверни мне парочку пирогов, – продолжала она отдавать распоряжения.

Прибежала служанка. Взяв у девушки корзинку, Анукрис сама отправилась в кладовую. То и дело оглядываясь на раскрытую дверь, наполнила бурдюк вином, завернула в тряпку две горсти сушеных фиников, отыскала в старой корзине веревку, обломок ножа и сунула все это на самое дно.

– Вот, госпожа, – кухарка протянула ей завернутые в листья пироги.