Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 83 страниц)

Глава VIII. Богатые тоже плачут

…и тут еще одно серьезное беспокойство пополнило собой растущий список Гарриных забот.

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Тайная Комната

«Бороздящий стихию» тихо покачивался на волнах. Наступавшие сумерки окутывали его мягким полумраком. Оставшиеся в живых члены команды кидали убитых в море, смывали с палубы кровь и возились с ранеными.

Нарон, получивший в короткой, но ожесточенной схватке пару царапин, сверкал белизной наложенной повязки, то и дело поправляя торчавший за поясом меч. Прислонившись спиной к борту, сидел лоцман Мисос, жрец, ловко орудуя кривой иголкой, зашивал ему рану на руке. Несмотря на обезболивающую мазь, мореход морщился и ругался сквозь стиснутые зубы.

– Что с остальными ранеными? – спросил капитан, опираясь на рукоятку рулевого весла.

– Четверо точно выживут, – отозвался Тусет, протыкая покрытую волосами кожу тикенца. – Про остальных скажу завтра.

На корму поднялся Прокл. Бывший раб только что отмылся от чужой и своей крови, на мускулистом теле поблескивали капельки воды.

– Надо бы отпраздновать победу, хозяин, – сказал он, широко улыбаясь.

Нарон согласно кивнул и, перегнувшись через борт, крикнул:

– Эй, Корас! Отправляйся в трюм и принеси большую амфору. Не забудь сыр и солонину!

Команда встретила распоряжение капитана радостным ревом.

Тусет перевязал руку лоцману и помог ему подняться. Нарон прислушался к долетавшему с палубы гребцов шуму и поморщился. Он легко найдет новых матросов, купит рабов, но где отыскать такого кормщика как Боаз? Кроме него в битве погибли трое матросов и пятеро рабов. Трое тяжелораненых лежат на носу и среди них Длин. Хозяин ценил умение надсмотрщика управляться с рабами и искренне желал ему выздоровления. Но, как говорил маг, все в руках богов. Хотя, если бы не его зелье, умерших могло оказаться гораздо больше.

– Хорошо еще, что одна из лодок ушла на остров, – проворчал лоцман, меняя капитана у руля.

– И плохо, что баркас удрал, – отозвался Нарон, морщась от головной боли. Один из дикарей угостил его дубиной. – Интересно, кто это?

– Это посудина Галиса Напа, – ответил Мисос. – Я узнал её.

– Где-то я уже слышал это имя, – проговорил Тусет, отмывая руки в ведре с морской водой.

– Его отец Дмитас рассказал хозяину про Наульские острова.

– Тогда все ясно, – кивнул головой Нарон. – Они думали, что мы везем сокровища того мага.

– Теперь они точно знают, что их у нас нет, – сказал жрец. – И где они спрятаны на самом деле. Наверное, дикари в той лодке, что отплыла к острову, отыскали Энохсета, Растора и Айри.

– Мы должны выручить племянника господина Минатийца, – проговорил Мисос. – Он очень любит парнишку.

– У нас меньше десятка здоровых мужчин, – напомнил капитан. – Одно дело бой на море, другое в лесу, где дикари могут устроить засаду.

– Но лодка-то с острова уплыла! – напомнил лоцман. – Мы же видели!

– Наверное, за помощью? – предположил капитан. – Мисос сколько им плыть до своих островов?

– Быстрее чем за пять дней не доберутся, – уверенно ответил лоцман. – Даже если поплывут через Зубастые рифы.

– А зачем им помощь? – жрец с удивлением посмотрел на собеседников. – Неужели старик и трое детей могли что-то сделать хорошо-вооруженным воинам?

– Это надо выяснить! – твердо заявил Мисос. – Риска никакого. Две лодки из трех мы потопили, баркас с оставшимися воинами ушел. Ну и пусть. Пока доберутся до дома и соберут новую шайку, мы будем уже далеко.

– Я тоже так думаю, – кивнул Тусет. – Нужно использовать шанс, пока боги к нам благосклонны.

– Хозяин! – крикнул вахтенный матрос. – Огонь!

Все повернули головы в сторону острова. На темной вершине, откуда днем шел дым, неярко светилась красная точка.

– Кто-то уцелел, – удивился жрец.

– С рассветом идем на остров, – решил Нарон и, перегнувшись через перила, крикнул. – Эй, принесите и нам выпить!

– Уже несу, хозяин! – радостно отозвался кто-то из матросов.

– Ты будешь? – спросил капитан у келлуанина.

Тот кивнул и протянул руку за кубком.

К утру умерли двое тяжелораненых. Чуть только край солнца показался над спокойным морем, Нарон посадил всех здоровых членов команды за весла. Бывшие рабы ворчали. Пришлось вновь обратиться к ним с речью.

– Когда мы отправлялись в это плаванье, я обещал матросам, что каждый получит награду, если мы отыщем сокровища! Теперь пока мы не вернемся в Тикену вы все моя команда. На острове нас ждет богатство, а свободному человеку деньги никогда не помешают! Так, Прокл?

– Правильно, хозяин! – отозвался бывший раб, ворочая веслом.

Скала, похожая на лежащую корову, с тремя деревьями на безрогой «голове», сразу бросилась в глаза, как только они достаточно приблизились к острову. За ней оказался проход в удобную бухту. На берегу их уже ждали. Растор нервно расхаживал по пляжу, следя за приближением корабля, чуть в стороне на куске дерева сидела Айри. Рядом с ней неподвижно застыл молодой человек в странного покроя куртке, с мечом за поясом.

– Эгеге! – радостно закричал племянник Минатийца. – Мисос! Ты жив, старый бродяга!

– И ты жив, Растор! – ответил лоцман, направляя корабль к берегу.

– Где дикари? – громко спросил Нарон.

– Уплыли! – махнул рукой юноша. – Вы их разве не видели?

– У нас вчера своих хватало! – засмеялся капитан.

Первым на твердую землю спрыгнул бывший раб.

– Прокл! – обрадовалась Айри и остановилась в нерешительности. – У тебя оружие?

– Я теперь свободный человек! – гордо ответил тот. – Хозяин отпустил всех, кто помог отбиться от дикарей.

– Я рада за тебя, – искренне обрадовалась девочка, но ее прервал гневный оклик Растора.

– Айри!

Тем временем матросы сбросили сходни, и на остров спустились Нарон с Тусетом.

– Где Энохсет? – спросил у девочки жрец.

Юноша, все это время стоявший в стороне, услышав знакомее слово, подошел, и коротко поклонившись, сказал по келлуански:

– Господин Энохсет умер и похоронен сегодня в своей гробнице, как он и пожелал.

– Умер? – вскинул брови Тусет.

– Точнее погиб как воин, защищая свой дом от многочисленных и более сильных врагов.

– Кто ты такой? – коверкая слова, спросил капитан, он плохо говорил на языке мага.

– Меня зовут Алекс, – представился молодой человек. – Я тонганин, матрос, мой корабль разбился о скалы этого острова почти полгода назад. Господин Энохсет спас мне жизнь и научил своему языку.

– Откуда ты? – не понял Нарон.

– Империя Тонго, – пояснил Алекс.

– Не слышал, – капитан разочарованно пожал плечами.

– Где книга? – прервал их беседу Тусет.

– В поселке, – ответил молодой человек и, отступая в сторону, жестом пригласил всех следовать за собой.

Как ни торопился жрец обрести заветную реликвию, он все же чуть отстал от основной группы путешественников и жестом подозвал к себе Айри.

– Как ты здесь оказалась?

Понизив голос, девочка ответила:

– Меня ударили по голове и бросили в море. Но я не знаю кто…

Жрец усмехнулся и кивнул на Растора, что-то возбужденно рассказывавшего капитану.

– Он?

Айри отвела взгляд.

– Не помню. Очнулась в воде. Корабль уплыл, а меня вынесло к этому острову…

Она коротко рассказала о своем пребывании здесь, не забыв упомянуть о завещании Энохсета и предложении Растора.

Тусет покачал головой.

– Я, конечно, освобожу тебя от клятвы…

– Не надо, господин, – забыв о приличиях, девочка схватила его за руку.

– Ты не хочешь стать женой племянника самого Котаса Минатийца? – брови жреца полезли на лоб.

– Уж лучше за крокодила, чем за него! – пылко проговорила Айри, сверкнув глазами.

– Боюсь, это будет не просто, – вздохнул Тусет. – Но я подумаю, что можно сделать.

Они поднялись на вершину гряды, откуда открывался вид на глубокую долину. Жрец увидел высокий, покосившийся частокол, окружавший группу строений с высоким зданием в центре.

– Настоящая деревня, – покачал он головой. – Сколько людей здесь живет?

– Один Энохсет, – ответила девочка и тут же поправила. – Жил.

– Но здесь много домов, куда делись остальные?

Айри шепотом поведала господину историю смерти жреца – отступника.

– Он отравил своих людей? – с трудом скрывая ужас и отвращение, уточнил Тусет.

– Так рассказывал Энохсет, – подтвердила Айри.

Жрец молчал, потрясенный страшным преступлением.

Растор остановился на тропинке, показывая куда-то вдаль. Глядя на них, остановился и Алекс, терпеливо дожидаясь, пока юноша закончит рассказывать о том, как он героически наблюдал с дерева за расправой, учиненной Энохсетом над дикарями.

Тусет увидел впереди по склону ровные ряды деревьев и сразу узнал в них яблони.

– Здесь меня нашел Алекс, – сказала Айри. – Я ела яблоки, а он шел с речки.

– Он не пытался тебя обидеть? – заботливо спросил старик.

– Нет, господин, – смутилась девочка. – Он даже защитил меня от Растора. Правда, только на сорок дней.

– Почему? – удивился старик.

Она поморщилась и рассказала Тусету о трауре, который объявил Алекс.

– И Растор его послушал?

Вместо ответа Айри кивнула.

– Сколько же дней будет длиться траур?

– Сорок.

– Ого, – не удержался от улыбки жрец. – Алекс приравнял простого писца к членам семьи самого Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила.

Девочка испуганно остановилась.

– Не переживай! – успокоил ее Тусет. – Я никому не скажу. А за это время мы, может, что-нибудь придумаем.

Они вошли в ворота, одна створка которых стояла прислоненная к забору. Жрец сразу угадал в высоком здании, построенном на насыпи, храм Сета.

Алекс встал у подножья лестницы и позвал Айри. Девочка, попросив разрешения у господина, подошла к нему.

– Прежде всего, я должен передать уважаемому Тусету то, что не успел отдать господин Энохсет.

Отодвинув в сторону Нарона, жрец подошел к парню.

– Книга в храме?

Тот отрицательно покачал головой.

– В доме, где последние годы жил Энохсет.

– Где? – с трудом скрывая нетерпение, спросил Тусет.

– Мне приказано передать тебе ее наедине, – глядя старику в глаза, сказал Алекс.

Жрец с юношей вошли в большой дом. Вся мебель внутри оказалась переломана.

– Дикари, – пояснил Алекс. – Прежде чем сбежать, они многое здесь перепортили.

– Книга?! – требовательно нахмурился келлуанин.

Вместо ответа парень указал на стол. Тускло блеснул металлом темно-зеленый квадрат. Стараясь не дышать, Тусет поднял бронзовую обложку. Листы из неизвестного металла густо покрывали цепочки таинственных знаков. Когда-то их значение понимали только жрецы Сета. Но это знание, увы, оказалось утеряно.

– У меня есть к тебе просьба, господин Тусет, – тихо проговорил юноша.

– Слушаю?

– Я поклялся Энохсету вернуть святыню в храм Сета. Ты более достоин такой чести, но я не могу нарушить данное обещание, поэтому прошу разрешения сопровождать тебя и реликвию до храма в Абидосе.

Жрец задумался.

– Я должен принести там в жертву двух быков.

– Воля умирающего священна, – благосклонно кивнул жрец. – Можешь плыть со мной в Келлуан. Твои заслуги в возвращении святыни не будут забыты.

Юноша поклонился.

Тусет бережно завернул книгу в покрывало.

– Если это не секрет, что еще ты обещал Энохсету?

– Похоронить его в гробнице и выдать приданное Айри, когда она будет выходить замуж.

– Это она мне уже рассказала, – улыбнулся старик.

Выйдя из дома, они увидели, что Растор и Нарон о чем-то возбужденно спорят. Прокл и Айри стояли в стороне, с любопытством наблюдая за ними.

Заметив Тусета, прижимавшего к груди книгу, капитан повернулся к нему и, криво усмехаясь, сказал:

– Знаешь, что он говорит? Оказывается, у всего здешнего богатства уже есть хозяин.

Не дожидаясь пока ее попросят, Айри быстро перевела.

Алекс кивнул.

– Действительно, перед смертью господин Энохсет назвал меня наследником всего, что есть на острове.

– Ты можешь остаться на своем острове, – в глазах капитана вспыхнула ярость. – Но золото мы заберем.

Выслушав перевод, этот странный юноша поправил торчавший за поясом меч и спокойно ответил:

– Разве не мы защитили сокровища от дикарей? И нашли бы вы это золото, если бы не наш костер?

Айри перевела.

Нарон повернулся к Проклу. Скрестив руки на груди, бывший раб смотрел на красного от гнева хозяина и улыбался в бороду.

– Господин Растор предлагает решить все честно, – продолжил между тем Алекс и кивнул юноше.

Услышав знакомое имя, капитан взглянул на племянника Минатийца. Тот приосанился, поправил пояс и заговорил:

– Все что здесь есть, – юноша для наглядности обвел рукой дома и храм. – Надо поделить на три части. Тебе, уважаемый Нарон, моему дяде и Алексу. Без каждого из вас мы не нашли бы сокровища.

Капитан глянул на Прокла. После битвы, где нидосец показал себя храбрым и умелым бойцом, Нарон все больше и больше прислушивался к его мнению. Тот спокойно встретил взгляд хозяина, не выражая никаких эмоций.

– Хорошо, – вздохнул капитан. – Погрузим все, а в Тикене поделим.

Растор кивнул, но Алекс, выслушав Айри, решительно возразил:

– Раздел нужно произвести здесь же!

– У меня всего один корабль! – возразил Нарон. – Я не могу сложить все в три разных трюма!

– И не нужно, – сказал Алекс. – Мы составим опись. Здесь есть папирус и чернила. Господин Тусет не откажет нам в этой просьбе?

Подумав, жрец согласно кивнул.

– Ты умеешь читать? – недоверчиво усмехнулся Нарон.

– Нет, – спокойно ответил молодой человек. – Но я полностью доверяю второму пророку храма Сета в Абидосе и скромно прошу его быть моим доверенным наставником в этом деле.

Тусет немного растерялся.

– Господин, помоги ему, пожалуйста, – поклонилась Айри.

– Принеси письменные принадлежности, – попросил служанку Тусет. – И стол.

Растор с Нароном переглянулись, и капитан послал Прокла привести еще трех матросов.

Молодые люди поставили стол, взятый в одном из домов, легкий стул, а девочка принесла стопку листов папируса и бутыль с чернилами.

– Опись должна быть на либрийском, – предупредил капитан.

Жрец кивнул, раскладывая кисточки для письма.

– Разумеется, господин Нарон.

Посовещавшись, решили не ждать возвращения матросов и начать подсчет добра. Первой взялись за оружейную кладовую. На траву сложили мечи, копья, щиты и все, что там хранилось. После настал черед храма. Как и было обещано, жрец не проявил никакого интереса к драгоценной утвари. Серебряная голова Сета, светильники, блюда, все сложили аккуратной кучкой. Когда пришли Прокл с матросами, Нарон вынимал из сундука драгоценные украшения, а Айри аккуратно складывала рядом рулоны прекрасных тканей.

Работали споро, но не торопясь. Чем больше добра оказывалось на площадке перед храмом, тем веселее становился Нарон, как ребенок, радуясь каждому новому украшению, каждому браслету или блюду.

Когда матросы принесли последний сундук, капитан отправил их на корабль с грузом изюма, вяленой рыбы и зерна.

– Прежде, чем мы начнем справедливый раздел, у меня есть просьба к уважаемым господам, – сказал Алекс, присаживаясь рядом с Растором и Нароном на ступеньках лестницы, ведущей в храм.

Все внимательно посмотрели на него.

– Я прошу отдать мне сундук Энохсета на память.

– Покажи? – предложил Нарон.

Юноша позвал Айри, и они вдвоем принесли из дома бывшего писца большой расписанный яркими картинками ящик с выгнутой крышкой и бронзовыми ручками.

Подошел заинтересовавшийся Тусет.

– Я готов уменьшить свою долю на его стоимость, – перевела девочка слова Алекса.

Нарон поднял крышку, подозрительно щурясь, заглянул внутрь, попробовал приподнять.

– Здесь имя Энохсета, – сказал жрец, указав на ряд иероглифов.

– Возьми, – легко согласился Растор и улыбнулся Айри, поправлявшей бретель на плече.

– Пусть берет, – наконец, махнул рукой капитан, пребывавший в предвкушении дележа богатой добычи.

Ему казалось, что вдвоем с Растором они легко обведут простоватого на вид Алекса вокруг пальца. Но племянник Минатийца повел себя так, словно моряк ему близкий родственник или лучший друг. Нарон подозревал, что тут не обошлось без влияния служанки Тусета.

Когда капитан заинтересовался сундуком, Айри затаила дыхание. Именно в него они с Энохсетом спрятали рулон «дыханья богов». К счастью, даросец быстро потерял к нему интерес и принялся жадно оглядывать разложенные на земле сокровища. Алекс смиренно попросил выделить ему вещи небольшого размера.

– Мне плыть далеко, а своего корабля с просторным трюмом у меня нет, – объяснил он свое желание.

Ему охотно пошли навстречу, и здесь девочка с удивлением заметила, что Растор стал часто спорить с Нароном по поводу ценности вещей, поступающих в долю Алекса. «Хочет приданого побольше, – без труда догадалась она, мысленно улыбнувшись. – Давай-давай, помечтай!»

Провозились весь день, и к вечеру сундук Алекса оказался полон. Пришлось взять еще один. Туда поместили разнообразные одежды, боевой лук, стрелы и бронзовое оружие. В заключение он выпросил сумку из плотной кожи, куда сложил наконечники для стрел, свернутую куртку, два точильных камня и еще кое-какие мелочи.

Именно его вещи матросы первыми перенесли на берег. Айри еще какое-то время оставалась в поселке, стараясь держаться ближе к жрецу. Матросы сноровисто упаковали в рогожные мешки долю Растора. Он лично перевязал горловину каждого, привешивая на веревочки восковую печать. Девочке показалось, что Нарон хочет остаться в поселении один со своими людьми. Очевидно, рассчитывает еще что-нибудь отыскать. Пусть старается.

Матросы в два приема перенесли груз Растора. С первыми носильщиками он отправился сам, попросив жреца проследить за отправкой оставшихся вещей. Кажется, Тусет стал на корабле чем-то вроде третейского судьи, поскольку не претендовал ни на что, кроме книги, с которой теперь не расставался.

Айри шла рядом с ним, замыкая маленькую колонну матросов тащивших мешки и свертки.

– Растор любит тебя, – тихо сказал жрец. – Стать женой племянника Котаса Минатийца мечта многих девушек.

– Вот пусть они и выходят, господин, – проговорила девочка. – Хоть поодиночке, хоть все сразу.

Старик улыбнулся.

– Но он хочет только тебя. Его страсть непритворна. Подумай, что лучше: остаться служанкой старика или стать женой красивого и богатого молодого человека?

– Ты мудр и справедлив, господин, – не раздумывая, ответила Айри. – А что это за парень, который любимую девушку в море бросает? Нет, такого счастья мне не надо.

– Будет трудно отказать Котасу, если он попросит тебя для Растора.

Какое-то время они молча поднимались вверх по тропинке. Стемнело, и матросы несли в руках зажженные факелы.

– Я молю богов, чтобы он этого не сделал, господин, – негромко проговорила девочка.

Показались огни костров, разложенных на берегу. Тусет замолчал, внимательно глядя под ноги и стараясь не упасть на крутом спуске.

Оказавшись в лагере, девочка развила бурную деятельность. Поставила палатку жреца, принесла ему кашу из разваренных зерен пшеницы и горсть изюма.

Тусет поблагодарил и начал есть, когда подошел хмурый Растор.

– Уважаемый маг, я хотел бы купить у тебя Айри, – без предисловий начал он.

– Я не торговец, – покачал головой жрец. – И она не рабыня.

– Ты не понял, – поспешно замахал руками юноша. – Я хочу на ней жениться. Вот почему мне нужно, чтобы ты отпустил ее на волю, и я готов заплатить за это. Три дебена серебром!

– Этот остров не слишком хорошее место для подобных сделок, – назидательно проговорил Тусет. – Как только придем в Тикену, мы вернемся к этому разговору.

Растор нахмурился.

– Мне нужно, чтобы она приплыла в город свободным человеком! Моя невеста не может быть чьей-то рабыней.

– Ты, наверное, плохо слышишь? – нахмурился жрец. – Айри не рабыня. Она поклялась служить мне.

– Так освободи её от клятвы! – вскричал юноша.

– И кто будет помогать мне мыться, брить голову, стирать одежду? – спокойно спросил жрец, откладывая в сторону недоеденную кашу. – На корабле и так мало людей. Вот придем в Тикену…

– Тебе мало денег?!

Снизу вверх взглянув в горевшие яростью глаза, Тусет раздельно произнес:

– Ты слишком молод, чтобы по-настоящему оскорбить меня. Не мешай есть. Я все сказал.

Привлеченные громким разговором, матросы затихли. Молодой человек стоял, набычившись и гневно сжимая кулаки. Подошел лоцман, бережно придерживая раненую руку.

– Маг прав, господин Растор, – тихо проговорил он. – Вон придем в Тикену…

Юноша дернул плечом и ушел в темноту, что-то сердито бормоча себе под нос.

Мисос окинул Айри презрительным взглядом и, обратившись к Тусету, сказал:

– Твоя рабыня совсем закрутила голову юнцу! Что еще скажет господин Котас!

– Мне это тоже очень интересно, – кивнул жрец, вновь принимаясь за кашу.

Немного подумав, девочка расстелила одеяло у полотняной стенки, за которой кряхтел и возился Тусет. Неподалеку, прислонившись спиной к сундуку, дремал Алекс. Растор устроился на земле в трех шагах от неё, повернулся на бок и стал разглядывать возлюбленную с умильной улыбкой.

Айри спала плохо, часто просыпаясь от каждого шороха. Мимо то и дело ходили матросы, шумело море, и с клекотом похрапывал в палатке жрец.

Она проснулась едва ли раньше всех. Лагерь спал, только Алекс проделывал свои обычные упражнения.

Бросив на нее короткий взгляд, он направился к морю. Девочка скатала одеяло, сбегала в кусты по своим делам, а когда вернулась, Алекс уже сидел у сундука с мокрыми от воды волосами и лениво жевал изюм, беря по одной ягодке.

– Где мои старые вещи? – тихо спросила Айри, присаживаясь рядом.

– Здесь. Зачем они тебе.

– Не хочу в платье по кораблю лазить.

Парень понимающе кивнул, вытаскивая из своей сумки сверток.

Отвернувшись, Айри сбросила платье и, оставшись в одной набедренной повязке, натянула тунику. Потом протянула свернутое платье Алексу.

– Убери. Еще пригодится.

Тот хмыкнул.

Прибежал растрепанный со сна Растор. Подозрительно оглядев Алекса и девочку, хмуро спросил:

– Почему ты сняла платье?

– Оно слишком грязное, – спокойно ответила та.

Юноша хотел еще что-то сказать, но тут из палатки выбрался Тусет, и девочка с облегчением вернулась к своим обязанностям служанки. Пока жрец приводил себя в порядок, мылся и брился, матросы погрузили на корабль оставшиеся вещи, приготовили кашу.

Айри принесла чашку Тусету. Она хотела захватить и Алексу. Но тот отказался.

– Не нужно дразнить твоего жениха. Он и так смотрит на меня как воин на вошь.

Услышав сравнение, девочка прыснула. Растор, усевшись на землю в нескольких шагах, хмуро смотрел на них из-под густых бровей.

Алекс быстро покончил с едой, сполоснул чашку в море и обратился к жрецу:

– Господин Тусет, путешествие будет долгим. Не могли бы вы научить меня понимать либрийский. Очень неприятно чувствовать себя глухим и немым.

Тщательно пережевывая пищу остатками зубов, старик благосклонно кивнул. К ним подошел Нарон.

– Айри, спроси его, кем он был на корабле?

– Простой матрос, – ответил Алекс. – Приходилось и паруса ставить, и на веслах сидеть.

– У меня мало гребцов, – проговорил капитан. – А плыть далеко, так что придется и ему поработать веслом.

– Как прикажешь, – пожал плечами юноша.

– Айри, сворачивай палатку и на корабль, – велел Нарон девочке.

Прежде чем ступить на трап, она окинула взглядом круто поднимавшийся вверх берег, галечный пляж, заросли кустарника.

– Чего застыла? – окликнул её Прокл. – Остаться хочешь?

Матросы засмеялись. Айри вбежала на корабль, придерживая руками свернутую палатку.

Последним берег покинул Нарон.

Хмурый лоцман занял свое место у руля. Капитан набрал в грудь воздуха.

– Весла!!!

Весь день дул северо-восточный ветер, и гребцы надрывали силы, толкая судно в противоположном направлении. Бывшие рабы искоса поглядывали на Алекса. Но, несмотря на молодость, юноша работал наравне со всеми. Тугие узлы мышц ходили под тонкой рубахой непривычного покроя, на открытой груди блестели капельки пота.

В сумерках бросили якорь на мелководье. Поужинав холодным мясом и изюмом, почти все моряки улеглись отдыхать на палубе гребцов, куда меньше задувал холодный, западный ветер.

На кормовую палубу поднялся Алекс.

– Что тебе нужно? – неласково поинтересовался Нарон.

– Он ко мне, – сказал Тусет.

– Зачем?

– Будет учить либрийский, – пояснил жрец.

Капитан пожал плечами и отвернулся.

Айри очень хотелось посмотреть на урок. Но тут появился Растор и торжественно пригласил ее «погулять» на нос судна. Никаких убедительных предлогов, чтобы отказаться, девочка не отыскала.

– Если я не нужна моему господину, – пробормотала она, но Тусет только махнул рукой.

– Сходи. Видишь, жених хочет поговорить с тобой без свидетелей.

В душе ругаясь как пьяный матрос, Айри пошла вслед за племянником Минатийца.

Они прошли мимо спящих вповалку членов команды и поднялись на переднюю палубу, где зевал и тер глаза караульный.

– Мы тут посидим, – с нажимом проговорил юноша. – А ты, если хочешь, можешь подремать. Я потом тебя разбужу.

Матрос понимающе улыбнулся. Довольно-таки гнусно, как отметила про себя девочка, и отправился спать.

Растор уселся на палубу. Айри присела неподалеку. А когда он сделал попытку приблизиться, отодвинулась.

– Ты чего от меня шарахаешься? – набычился парень. – Невеста не должна так себя вести!

– Я еще не невеста, – ответила девочка. – Вдруг твоя родня не захочет нашей свадьбы?

Юноша облегченно засмеялся.

– Главное – я хочу, чтобы ты стала моей женой! А когда отец с дядей узнают про твое приданное, то и они согласятся с моим выбором.

Не зная, что сказать на это, Айри отвернулась и стала смотреть на усыпанное звездами небо. Ободренный ее молчанием, Растор подвинулся ближе.

– А почему тебе полагается только третья часть богатств? Кто слышал, что сказал перед смертью Энохсет?

Девочка нерешительно пожала плечами.

– Я видела, как они разговаривали?

– Но не слышала? – усмехнулся юноша.

Айри обернулась к нему и растерянно заморгала. На смуглом лице Растора блуждала странная улыбка.

– Ты говорила, что старик хорошо к тебе относился? Почему же он не разделил богатство на две части?

– Но… – девочка замялась. – Алекс мужчина!

– Ну и что? – юноша наклонился к ее уху. – Зачем ему вообще что-то отдавать? Он же никто! Бродяга без роду и племени! Из какого-то Тонго, о котором никто не слышал. Прибить его ночью и все!

Девочка в страхе отшатнулась. Уголки губ парня поднялись в хищной улыбке, сразу же сменившейся озабоченностью.

– Тебе его жаль? Он тебе нравится?

Растор крепко схватил ее за плечо, злобно шипя:

– У вас что-то было? Говори?

– Ничего у нас не было! – Айри ловко вывернулась из его руки и отодвинулась подальше. – Ты хочешь убить его на корабле?

Она чуть не добавила: «Как меня», – но во время сдержалась.

– А чего ждать? – убедившись, что его девушка не испытывает никаких чувств к другому, юноша оперся спиной о борт. – Скажу пару слов Проклу. За дебен серебра его ночью удавят.

Айри едва не задохнулась от страха. Нужно во что бы то ни стало не допустить расправы над Алексом. Но как? Она вспомнила, как торговались Растор с Нароном за каждое украшение или рулон материи, и мысленно улыбнулась.

– Тогда тебе придется поделить его богатство пополам.

– Почему?

– Это судно Нарона, – напомнила она.

– О нем я забыл, – расстроился парень.

Но тут же повеселел

– Хвала богам, что моя будущая жена не только красавица, но и умница! – Ты права! Мы убьем его в Тикене! Половину отдадим дяде, и он не станет возражать против нашей свадьбы!

Счастливо засмеявшись, Растор пододвинулся ближе и сделал очередную попытку обнять девочку. Та вновь отодвинулась.

– Согласится ли на это господин Минатиец? – с сомнением проговорила она.

– Почему нет? – Растор удивленно пожал плечами. – Алекса никто не знает. Ни земляков, ни родственников у него в Тикене нет. Кто за него заступится?

– Тусет… – нерешительно предположила Айри.

Юноша фыркнул.

– Маг не станет добиваться суда, если парень будет уже мертв. Он получил свою книгу и больше ничего не хочет знать.

Как ни обидно звучали эти слова, девочка не могла не признать их правоту. Ободренный молчанием, Растор пододвинулся и проникновенно заговорил, пытаясь взять Айри за руку.

– Мы купим большой дом в городе! С садом! У тебя будет много рабынь. Ты будешь лежать на мягком ложе, приказывать им и ждать меня…

Даже в темноте девочка видела, каким восторгом горят глаза юноши, и от этого ей становилось еще страшнее.

Еще будучи Сашей Дрейк, Алекс слышал об эффективном способе изучения иностранного языка под названием «Полное погружение». Именно в таком положении он сейчас и оказался. Все кругом разговаривали на незнакомом языке, так что ему приходилось поневоле прислушиваться и запоминать новые слова. По вечерам он получал от Тусета «теоретическую» подготовку, а днем на веслах брал практические уроки. Александр внимательно слушал разговоры гребцов, выделяя знакомые слова и пытаясь по смыслу угадать, о чем идет речь. Эти наблюдения давали свои результаты. На втором занятии жрец похвалил ученика и заметил, что тот делает большие успехи. Алекс скромно ответил:

– С таким наставником невозможно плохо учиться.

Старик благожелательно улыбнулся.

С тех пор как они покинули остров, непрерывно дул восточный ветер, пытавшийся отнести судно в океан. Люди не выпускали из рук весел. Чтобы не останавливаться, матросы подменяли гребцов, давая бывшим рабам возможность отдохнуть и перекусить.

Пережевывая жесткие волокна, Алекс наблюдал, как спорили капитан с лоцманом. Мисос что-то доказывал Нарону, но тот только отмахивался, показывая на небо, по которому быстро неслись мелкие, кудрявые облака. По обрывкам слов Александр сделал вывод, что лоцман предупреждал о приближавшемся шторме, но хозяин корабля не замечал признаков надвигавшейся бури. Спор прекратил Тусет. Не выдержав, он громко стукнул посохом о палубу, привлекая всеобщее внимание, и разразился длинной речью, большую часть из которой Алекс не понял, но смысл состоял в том, что Мисос местный и ему виднее. Против столь убийственного аргумента Нарон не устоял и, махнув рукой, отошел, предоставив лоцману бразды правления.

Корабль сейчас же изменил курс и направился к темневшим на западе островам. Мисос по каким-то одному ему известным признакам выбрал крошечный островок, окруженный цепью рифов.

Набравшее скорость судно направили на пологий галечный пляж. Потом его закрепили не только за вбитые в землю колья, но и привязав к деревьям, подходившим близко к воде. На всякий случай наиболее ценные грузы вынесли на берег и укрыли парусом. Из запасного устроили навес, где расположились на отдых команда.

Когда каша сварилась, и люди впервые за три дня получили горячую пищу, ветер уже свистел в кронах деревьев, наклоняя их к земле. Мелкие, злые волны набрасывались на берег, все дальше и дальше отталкивая корабль от моря.

Все, кроме двух часовых у костра, раздуваемого яростными порывами ветра, быстро уснули. С привычной паранойей Алекс переместился поближе к палатке жреца, рядом с которой спала, завернувшись в одеяло, Айри.