Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 83 страниц)

– Не понял? – юноша стащил с головы черный капюшон.

– Бормочет какую-то чушь о червяках, геданах и о грозном Мосайхе.

– Разве он не говорил, как нам его освободить? – удивился Александр.

– Нет! – Анукрис закашлялась и замахала руками. – Тусет не велел ни в коем случае этого делать!

– Почему? – не на шутку удивился Алекс. Это как-то не походило на жреца.

– Сказал, что слишком стар, и много видел, чтобы бояться смерти.

– Но мы же должны что-то для него сделать?! – вскричал юноша.

Молодая женщина подняла плохо различимое в темноте лицо.

– Если у нас получится разоблачить заговор, Тусет просил сделать ему циир и положить в гробницу Нефернут.

Парень вздохнул.

– Рассказывай по порядку.

– Пойдем к каналу, – махнула она рукой. – А то еще мождеи припрутся.

Признавая справедливость этих опасений, Александр кивнул.

– Я провожу тебя до дома.

Похромав немного, спутница постепенно «разошлась». Тюрьма осталась далеко позади, и с той стороны пока не доносилось ни звука. Хотя парень прекрасно знал, сколь хрупка и ненадежна эта тишина.

Усевшись на склон у самой ограды, Айри взяла его под руку и, прижавшись плечом, заговорила:

– Тусет точно спятил, хотя я сначала не поняла. В саму темницу не попасть, там слишком узко, и каменная плита мешает. Я стала его звать. Он так испугался!

Молодая женщина нервно хихикнула и прижалась еще теснее.

– Решил, что это духи тех, кого там мучили, пришли за ним. А когда узнал, обрадовался и даже заплакал…

– Документы, – напомнил Алекс.

– Ты же сам велел подробно! – обиделась Анукрис.

– Хорошо, – юноша посмотрел на небо. Судя по звездам, до рассвета еще пара часов. Время есть.

– Тусет спрятал их в посохе!

Юноша вспомнил эту палку. Высотой чуть выше человеческого роста. Диаметром в сантиметр снизу, где медный наконечник, он постепенно расширялся до трех – четырех наверху, где располагалась грубо вырезанная голова кобры. Плотное серо-коричневое дерево с тремя или четырьмя поясами иероглифов.

– Он сказал, что там спрятан донос Минхотепа и записка Аппия Тулла Апера к наместнику.

– Кто такой Апий Тулл?

– Нидосский богач, – выковыряв из носа ком грязи, разъяснила Айри. – Один из самых богатых и самый скупой. Про него куча анекдотов ходит.

– А где посох? – поморщился Александр.

– Наверное, в храме, – пожала плечами спутница. – Это же один из знаков второго пророка.

– Послушай! – встрепенулся он. – Если эта вещь старинная, то жрецы должны знать о тайнике в ней!

– Нет, – покачала головой молодая женщина. – Посох или кладут в гробницу пророка, или передают по наследству.

– Это как?

– Когда жрец перестает быть пророком, он отдает свой знак приемнику, – терпеливо пояснила она. – Тусет так его и получил. Его предшественника перевели в столичный храм живого бога, жизнь, здоровье, сила.

– Все ясно и понятно, – юноша посмотрел ей в лицо. – Но с чего же ты решила, что он спятил?

– Да ты послушай, что он дальше понес! – Айри положила ему на плечо подбородок. – Про гедан, время которых ушло не начавшись. Потом стихи про червяков начал читать.

– Стихи?! – Александр отстранился.

– Ага, – она кивнула. – Раз пять повторил, велел запомнить обязательно.

Молодая женщина полуприкрыла глаза.

У нас сотни лиц и десятки имен,

Мы те, кто идет вам на смену.

Ваш мир умирает, мы черви на нем,

Незримо творим перемены.

– Весело, – поежился юноша. – Это все?

– Еще нет, – ответила Анукрис, не опуская с него лучистых глаз. – Тусет сказал, что спасти всех нас может только Птаххотеп.

– Кто такой?

– Придворный Келл-номарха. Он вроде старший писец визиря или еще кто. Он когда-то вместе с Тусетом служил у грозного Мосайха.

– Ну и где нам его искать?

– В Амошкеле, – она пожала плечами.

– Похоже, Тусет действительно спятил, – вздохнув, согласился Александр, обняв спутницу за талию. – До столицы еще добраться надо. Кто нас к нему пустит?

– Вот и я говорю! – Айри провела по его щеке грязным пальцем. – А он одно твердит: «Передайте Птаххотепу, что наследники гедан обещали отомстить всем, кто ересь их предков искоренял».

– Так нам и поверят! – фыркнул юноша.

– И я то же самое ему сказала! – неизвестно чему обрадовалась молодая женщина. – Тогда Тусет посоветовал попросить жрецов вскрыть гробницу Мосайха. Он говорит, что черви отомстили ему после смерти.

«Вот блин, – с раздражением подумал юноша. – Червяки, гробницы, наследники! Прямо какое-то безумное женское фэнтези получается».

– Что делать, Алекс? – спросила Айри, пытаясь сесть к нему на колени.

Парень с сожалением пресек эти попытки и встал.

– Тебе пора. Не дай… Вдруг супруг хватится.

Она вздрогнула, как от удара. Не обращая внимания на реакцию, Александр продолжал.

– Пусть Мерисид точно узнает, где этот самый посох хранится в храме. Зачем это нужно, ей не говори. Вообще молчи о том, что было сегодня ночью…

– Сама знаю! – резко бросила Айри. – Не маленькая!

– И придумай, как объяснить свои синяки.

– Я же сказала – разберусь!

– Не кричи, – мягко одернул её Александр. – Спасибо тебе за все. Ты очень смелая и умная.

Молодая женщина всхлипнула.

– Лезь, – он встал у стены и сложил руки в замок.

Но Айри не торопилась, словно оттягивая миг расставания.

– Когда ты придешь?

– Я передам с Мерисид.

– Ты доверяешь этой предательнице?!

– Нет, – успокоил её юноша. – Если она тебе скажет, что я приду завтра ночью, значит, на самом деле – послезавтра. А если скажет, что послезавтра… Значит?

– Через два дня! – улыбнулась молодая женщина.

– Умница! – Александр подбросил сейчас почему-то удивительно легкое тело вверх.

– До свидания, Алекс, – прощаясь, прошелестел её голос.

Юноша еще немного постоял, вслушиваясь в тишину. Никто не кричал, не бегал. Кажется, хозяйка благополучно возвратилась в родной дом после ночных приключений.

Забросив сидор за спину, Александр торопливо зашагал к маленькой пристани.

Анукрис сбросила грязную набедренную повязку в кустах у забора и, нагишом добежав до прудика, с наслаждением скользнула в теплую, ласковую воду. Надо хотя бы чуть-чуть смыть грязь и пыль, чтобы избежать утром ненужных вопросов служанок. А что делать с синяками и ссадинами можно придумать потом.

Молодая женщина опустилась с головой, а когда вынырнула, услышала рядом недоуменное:

– Госпожа?!

Возле прудика стоял удивленный привратник и опускал зажатую в руке дубинку.

– Что вы здесь делаете?

– Ты, слепой? – на миг испугалась хозяйка. – Не видишь? Купаюсь.

– Ночью?

– А разве вы дадите искупаться днем? – фыркнула госпожа. – Вам всем то одно надо, то другое, то третье. Шагу без меня ступить не можете.

Она подошла к противоположному берегу. В кустах прошуршал какой-то зверек. Анукрис выбралась из воды, прячась в густой тени пальм.

Ничего не понимавший слуга смущенно топтался и покашливал.

– Стой! – вдруг крикнула молодая женщина и ринулась в заросли кустарника. – Стой, я тебе говорю! Гебмос, держи его!

– Кого?! – вскричал сбитый с толку привратник.

– Да вон же он! – продолжала вопить хозяйка. – К забору бежит! Стой, мерзавец!

При этом она изо всех сил молотила руками по веткам, что те тряслись так, словно там прячутся сотни пьяных зайцев.

– Уйдет же! Гебмос, хватай! Вон он!

Бедному слуге не осталось ничего другого, как подхватить вслед за госпожой:

– А ну стой, негодяй!

И броситься за ней.

Рассчитывавшая именно на это, Анукрис вынырнула из-за пальмы прямо ему под ноги и криком упала на землю.

– Ой! Ой, да куда же ты лезешь, нахал! Убить меня хочешь? Ой, как больно!

Совсем потерявший голову, привратник отскочил как ужаленный, а молодая женщина плакала, размазывая слезы по лицу и потирая ногу.

– Госпожа! Госпожа!

– Беги! – сквозь слезы процедила хозяйка. – Может, еще поймаешь?

– Но я никого не вижу! – не выдержав, возопил Гебмос.

– Ты, что слепой? – Анукрис перестала плакать, всплеснула руками и заговорила с жаром и убежденностью нидосских мошенников. – Вон в тех кустах у ограды прятался какой-то черный! Наверное укр. Ты плохо видишь? Тебе подобрать другую службу?

– Я нет, – в конец растерялся привратник и, наконец, выдал заискивающе. – У тебя то, госпожа, глаза помоложе моих. Но я тоже заметил, как там кто-то прятался.

– Ох, моя нога! – облегченно запричитала молодая женщина.

Слуга помог ей подняться и усадил на скамью.

– Сходи, разбуди Самхию, пусть она принесет мне юбку. Чего встал?

Мужчина умчался, и вскоре дом Небраа охватила паника. Слуги с факелами обследовали сад и нашли грязную набедренную повязку.

– Её, наверное, вор потерял! – сразу решил озабоченный Небраа.

Вскоре после убийства слуг Тусета двое каких-то придурков уже залазили в сад, разыскивая Алекса. Поэтому супруг сразу поверил в визит ночного гостя.

– Кто же еще! – согласилась с ним хозяйка. Она лежала на кровати в своей комнате, а Самхия смазывала царапины госпожи едкой, противно пахнущей мазью. – Я его почти схватила, но он такой верткий оказался…

– А ты куда смотрел? – набросился хозяин на привратника.

– Так я это…, – Гебмос просто не знал, что говорить.

– Не ругай его, господин, – со стоном попросила Анукрис. – Ночь, темно, а он низенький да еще и черный.

– Укр? – нахмурился Небраа.

– Да, господин, – уверенно заявил слуга. – Ловкий такой! Как сиганет через забор, только его и видели!

– А что ты делала ночью в саду? – вдруг нахмурился Небраа.

– Купалась, – невинно хлопая глазками, ответила супруга.

– С чего вдруг? – в глазах мужа недобро сверкнула ревность.

– Мне приснился странный сон, и чтобы успокоиться, я вышла в сад. Потом решила окунуться, чтобы снова заснуть.

– Что еще за сон?

– Тетя, – понизив голос, проговорила Анукрис. – Она благодарила меня за жертвы. Сказала, что умолила Осирса помочь нам, и поэтому боги вернули нам Мерисид.

Бывшая танцовщица, стоявшая в дверях комнаты, тихо охнула. Из-за её спины вышел садовник.

– Никого нет, господин. Но на ограде пыль стерта. Кто-то лазил в наш сад.

– Вот! – вскричала молодая хозяйка. – А ты мне не верил.

– Наверное, он из той шайки, что хотела ограбить ювелира Хкафгорна? – высказал предположение привратник.

– Надо рассказать об этом судье.

В коридоре зазвучали чьи-то голоса. Слуги расступились. В дверях появился озабоченный сосед. Кроме юбки, парика, серебряного ожерелья и золотых браслетов, мужчина держал в руках короткое копье.

– Что у вас происходит, любезный Небраа? – хмуро спросил он, бросив неприязненный взгляд на Анукрис.

– Грабитель, – коротко ответил младший писец. – Какой-то укр напал на мою жену в саду. Наверное из тех, кто хотел напасть на Хкафгорна.

– Опять! – сосед в сердцах ударил тупым концом копья об пол. – Какое безобразие! Что случилось с нашим городом, господин Небраа? Убийства, ограбления, колдуны.

Хозяин дома насупился, ноздри его толстого, в красных прожилках, носа стали раздуваться. Он не любил, когда напоминали о брате.

– Надеюсь, с вашей супругой все в порядке?

– Благодарю! – ядовито улыбнулась Анукрис. – Она и сама может вам это сказать.

Сосед поклонился хозяину дома и, извинившись за беспокойство, вышел, сопровождаемый двумя вооруженными дубинками слугами.

Небраа потребовал пива и удалился в свою комнату.

Служанка заботливо прикрыла госпожу одеялом и, задув светильник, вышла, а та стала молиться Осирсу, чтобы он простил ей эту маленькую ложь. Анукрис совсем забыла, как выглядела тетя.

Новый день начался со скандала. Мерисид собиралась в город по делам госпожи и желала получить последние инструкции, а Самхия, как преданная служанка, не давала ей будить уставшую за ночь хозяйку. Старшей служанке пришлось лишний раз доказывать свое лидерство в их маленьком коллективе. В результате Анукрис разбудил визг, грохот и крики. Прямо возле её дверей топтались вцепившись в шевелюры друг друга две девицы. Причем, несмотря на вес, опыт, возраст и короткую прическу под париком, Мерисид никак не могла одержать решающую победу. Выросшая в деревне Самхия стойко переносила рывки за волосы, в свою очередь норовя лягнуть противницу по коленке.

– А ну, хватит! – топнула ногой госпожа и тут же зашипела от боли.

Отскочившие друг от дружки служанки наперебой заголосили.

– Заткнитесь! – замахала кулачками хозяйка. – А то прикажу выпороть! Обеих!

Решив лишний раз показать бывшей танцовщице свое неудовольствие, Анукрис первую выслушала Самхию, а уже потом её.

– Я не стану никого наказывать, – буркнула госпожа. – Мерисид, помоги мне вымыться, там и потолкуем.

Вернувшись в комнату, она достала из тайника за кроватью три золотых перстня и, спрятав их под юбкой, направилась в ванную, где уже ждала старшая служанка.

– Вот возьми.

– Благодарю, госпожа, – поклонилась Мерисид.

Анукрис встала в ванную.

– Ой, как ты сильно упала ночью, госпожа, – посочувствовала ей служанка, поливая на плечи из медного кувшина.

– Я забыла сказать еще кое-что, – госпожа зажмурилась, подставляя лицо под струю теплой воды.

– Слушаю?

– Тебя еще привечают в храме Сета?

– Да, госпожа, – насторожилась Мерисид.

– Алекс просил узнать, где жрецы держат посох Тусета.

Бывшая танцовщица задумалась.

– Скорее всего, в комнате отдохновения, там хранится все необходимое для богослужения, – осторожно предположила она. – Вряд ли его уберут в сокровищницу.

– Вот ты и выясни! – настойчиво повторила Анукрис.

– Алекс хочет ограбить храм! – испуганно зашептала Мерисид.

– Он просил тебя узнать, где посох Тусета, – раздраженно проговорила госпожа. – А что он хочет делать, сама спроси у него.

– Когда, госпожа?

– Как купишь все и узнаешь, – молодая женщина отстранила её руку с кувшином. – Подай полотенце.

Ночь окутала Абидос, принеся с Лаума долгожданную прохладу измученному жарой городу. Яркая россыпь, сиявшая на темно-синем, почти черном небе, медленно поворачивалась вокруг «гвоздя Горна» единственной звезды, всегда остававшейся на своем месте. Подросшая луна любовалась собой в широком зеркале Великой реки. Тишина и покой воцарились на земле. Спали земледельцы, писцы, ремесленники, жрецы и вельможи. Кто на крыше, подстелив дырявую циновку, кто на роскошных кроватях из драгоценного дерева, украшенных резьбой и слоновой костью. Только недремлющая храмовая стража охраняла покой божьих домов и обширных кладбищ, да мождеи парами обходили погруженные в сон улицы города, освещая себе путь факелами.

Вроде бы все как всегда. Но многое изменилось в Абидосе за дни, прошедшие после обретения храмом Сета Бронзовой книги. Мождеи, раньше коротавшие скучные дежурства за рассказами о любовных подвигах, веселых попойках или успехах детей, теперь сменили темы ночных разговоров. Стали жаловаться друг другу на тяжелую службу, скудность жалованья, на бесконечные и несправедливые придирки начальства, которое в последнее время просто сбесилось, требуя с подчиненных вернуть в город спокойствие и порядок.

Как будто сами стражники устраивают эти убийства и ограбления. А тут еще колдун, который вместо того, чтобы давно кормить крокодилов в Лауме, сидит, посиживает в городской тюрьме. Многие мождеи искренне полагали, что именно черное волшебство бывшего второго пророка храма Сета стало причиной появления в Абидосе шайки неуловимых грабителей – укров, превратившее их ранее спокойную службу в сплошную нервотрепку.

Неудивительно, что имя Моотфу среди подчиненных старшего мождея понемногу становилось синонимом слова «дерьмо». Вот только самому начальнику от этого было ни жарко, ни холодно. Он продолжал наслаждаться жизнью, не зная, что неприятности уже стучатся в калитку его усадьбы.

Пожилой, угрюмый привратник, напоминавший вставшего на задние лапы бегемота, открыл маленькое окошечко.

– Кто здесь?

С той стороны ворот нервно переминался молодой стражник.

– Открывай!

– Чего надо? – прорычал слуга.

– Господина Моотфу, – молодой человек вытер губы рукой с зажатым в ней почти погасшим факелом.

– Сдурел? – обалдел от такой наглости привратник. – Ночь на дворе.

– Небубиса убили! – вскричал мождей. – Тюремного сторожа.

– Великие боги! – охнул слуга, торопливо отодвигая засов.

– Меня Мирсеб послал, – парень проскочил во двор. – Мы шли рядом по улице, услышали шум в тюрьме. Прибежали: дверь открыта, узники кричат, а Небубис мертвый валяется.

– Пойду, разбужу слуг, – качая головой, привратник тяжело зашагал к дому. – А ты тут постой.

Послышались взволнованные голоса, в крошечных окнах замелькали огоньки. Молодой мождей, тяжело выдохнув, сел на землю. Скоро до него донесся львиный рык разгневанного Моотфу.

– Где он?

Стражник вскочил, отряхивая юбку.

– Сюда иди, я сказал!

Глава городской стражи торопливо одевался. Один слуга мыл его ноги, второй поправлял парик, третий оборачивал вокруг могучих бедер ослепительно белую юбку.

– Когда убили Небубиса? – резко спросил Моотфу, одевая широкий золотой браслет с львиными мордами.

– Не знаю, господин, – растерянно пожал плечами мождей. – Как тело нашли, Мирсеб меня сразу к вам послал.

– Что говорят узники?

– Не знаю, господин, – еще ниже склонился парень.

– А что ты вообще знаешь, болван? – рявкнул Моотфу и, расшвыривая слуг, двинулся к выходу столь стремительно, что посланец едва успел отойти в сторону, освобождая проход разгневанному начальству.

Двое вооруженных слуг с факелами присоединились к ним во дворе. Чуть поостыв, старший мождей вновь окликнул молодого человека, тащившегося в хвосте процессии, растянувшейся вдоль узкой улицы.

– Где ты там?

– Здесь, господин.

– Как убили Небубиса?

– Ножом в сердце.

– Когда ходили по городу, ничего подозрительного не видели?

– Нет, господин. Как только услышали шум в тюрьме, сразу побежали узнать, в чем дело.

– Надо было хотя бы узников опросить, – сплюнул в пыль Моотфу. – А уж потом беспокоить начальника. Тупицы.

– Не подумали, господин, – котенком заскулил мождей. – Прости глупость нашу…

– Молчи, дурак, – фыркнул командир, выходя на пустырь.

Мирсеб, напарник посланца, топтался у дверей тюрьмы. Заметив огни факелов, он не выдержал и бросился через кусты, торопясь доложить руководству.

– Господин…

– Что случилось?

– Небубис…

– Что сказали узники?!! – рявкнул Моотфу.

– Извиняюсь, господин, – стушевался мождей, но тут же стал говорить быстро и четко.

– Они говорят, что ночью услышали шум. Как будто камни сыпятся. Испугались, что это рушится тюрьма, разбудили Небубиса. Тот не поверил, стал орать, а тут опять посыпалось под задней стеной. Сторож зажег факел и ушел. Больше его не видели.

– Что еще там сыпалось? – нахмурился начальник.

– Рухнул дымоход в темницу колдуна. Тот самый, что когда-то велел сделать грозный Мосайх…

На миг старший мождей замер, словно пораженный молнией.

– Колдун сбежал? – выдохнул он, с трудом разжав зубы.

– Нет, господин, – поспешил успокоить его стражник. – Я, правда, в темницу не заходил, но из-за двери голос Тусета доносится. Кажется, он с ума сошел.

– Где тело Небубиса?

– Узники отнесли в его каморку. Завтра утром схожу к сыну. Пусть забирает отца, его давно могила заждалась.

– Покажи.

– Пойдем, господин.

– Хорош ножичек! – фыркнул Моотфу, переворачивая залитое кровью тело сторожа. – Насквозь прошло.

– Прямо в сердце, господин, – заметил кто-то из слуг. – Одним ударом.

– Покажите, где он лежал.

В мерцающем свете факелов старший мождей молча разглядывал яму, заваленную обломками кирпичей, всяческим мусором, и землю, вокруг испещренную множеством следов.

– Кто-то хотел освободить колдуна, – тихо сказал Мирсеб.

– До тебя только дошло? – усмехнулся Моотфу. – Пойдем в темницу. Спросим у Тусета, кто к нему приходил.

Слуги предупредительно забежали вперед, освещая дорогу господину. Едва он вошел в тюрьму, узники, столпившиеся вдоль решеток, забросали его вопросами:

– Что с нами будет, господин? Кто заменит Небубиса? Кто убил сторожа, господин?

– А ну, молчать! – крикнул Мирсеб. – Господин думает.

Не глядя на заключенных, старший мождей торопливо проследовал к лестнице в подвал, за спиной затихали жалобные крики заключенных, а впереди все явственнее слышалось какое-то неразборчивое бормотание.

Слуга стоял у двери темницы, нерешительно поглядывая на хозяина.

– Гимн Сету поет, – проговорил у того за спиной молодой мождей.

Моотфу поморщился.

– Открывай!

– Смерть, смерть пришла! – дурным голосом взвыл Тусет, шарахнувшись в угол и закрывая лицо руками от яркого света факелов.

– Тут, что не убирают? – поморщился начальник стражи, морщась от неприятного запаха.

– А кому захочется к колдуну входить? – тихо пробормотал Мирсеб. – Небось сунет в дырку лепешку да плошку с водой, и всё.

Моотфу окинул взглядом камеру и сразу направился к засыпанному мусором очагу. Взяв из рук слуги факел, он посмотрел в забитый обломками кирпичей дымоход и удовлетворенно хмыкнул. Младший мождей бросился к скамейке и выдернул из-под нее табурет. Неустойчивая конструкция рухнула на каменный пол. Начальник вздрогнул от неожиданности и задел локтем стену, на голову ему тут же посыпалась пыль.

– Баран безрогий! – рявкнул Моотфу, отскакивая от очага.

– Извините, господин, – парнишка втянул голову в широкие плечи.

Ворча, старший мождей уселся, широко расставив ноги, и усмехнулся, глядя на бывшего жреца, скрючившегося в углу.

– Кто к тебе приходил?

– Никто, – буркнул Тусет.

– Врешь, колдун! – покачал головой стражник. – Мусор совсем свежий. Или ты сам пробовал выбраться через дымоход?

– Мне не зачем убегать, – ответил бывший жрец. – Государь, жизнь, здоровье, сила, разберется и прикажет меня отпустить!

– Жалкий червяк, привыкший только пресмыкаться, – брезгливо скривился Моотфу. – Плевать на тебя живому богу.

Он уперся руками в бока и скомандовал:

– Осмотрите здесь все. И вытащите его оттуда.

Слуги разбрелись по темнице, а мождеи с бранью поставили Тусета перед начальством.

– Кто приходил к тебе, колдун? – повторил Моотфу, стараясь поймать бегающий взгляд узника.

– Никто! – резко выкрикнул тот. – Я один, проклят и брошен людьми и богами.

– Тебе напомнить, что когда-то здесь делали? – грозно свел брови старший мождей.

– Не надо! – бывший жрец дернулся, но стражники крепко держали его за руки. – Это не я! Это Мосайх и его палачи.

Дикий крик заметался по темнице.

Моотфу поморщился.

– Заткните его!

Один из мождеев ударил старика в живот массивным кулаком. Тот захрипел и повис на руках молодого стражника.

– Я и без огня тебе язык развяжу! – заорал начальник, приподнимаясь. – Переломаю руки, будешь лепешки с пола, как собака жрать! Отвечай, кто приходил?

– Никто! – отвечал старик. – Сам хотел вылезти, да больно узко там.

– А Небубиса тоже ты убил? – покачал головой Моотфу. – Старый дурак.

– Небубис мертв?! – оживился бывший жрец. – Хвала тебе, великий Сет! Пусть Осирс не возьмет его на Поля Блаженных.

– Дать ему еще раз, господин? – хмуро спросил Мирсеб.

– Лучше два, – злобно усмехнулся старший мождей. – И можно ногами.

– Проклинаю тебя, Моотфу! Ау, как больно! – выл Тусет, катаясь по полу и вздрагивая от ударов, сыпавшихся на него со всех сторон. – Да не примет земля твою мумию! Ой! Ты сдохнешь как Небубис! А твою… черную душу… найдет мститель… Сета!

Последние слова старик уже еле слышно прохрипел.

– Хватит! – остановил командир подчиненных. – Поднимите его.

Тяжело дышащие стражники подхватили старика под руки и постарались поставить на ноги.

– Ты можешь не дождаться крокодила, колдун! – не на шутку разозлился Моотфу.

Тусет открыл заплывавшие синяками глаза. Старший мождей уже видел подобный взгляд в детстве, когда загнал в угол раненого мангуста.

– Вдруг я этого и хочу? – бывший жрец попытался растянуть в улыбке разбитые губы. – У меня больное сердце. Прикажи своим людям избавить меня от зубов священного зверя Себера.

– Даже если ты умрешь здесь, тело все равно бросят в реку, – пообещал Моотфу. – Тебе не видать честного погребения, старик!

– Тогда чем еще ты сможешь мне угрожать, глупый страж? – Тусет сплюнул кровавую слюну. – Даже у слабости есть свои преимущества.

Он хрипло рассмеялся.

Взбешенный старший мождей вскочил, выхватив кинжал. Стражники отступили в стороны. Покачиваясь, Тусет махнул рукой.

– Ну, что же ты замер, могучий Моотфу? Один удар и все!

Но он уже пришел в себя, убрал клинок в ножны и несильно толкнул бывшего жреца. Тот рухнул, звонко ударившись головой об пол.

– Уходим! – скомандовал старший мождей.

Дождавшись, пока сопровождающие скроются за дверью, он наклонился и, понизив голос, сказал:

– Я спал с твоей наложницей, глупец.

– Но любила она только меня, – не открывая глаз, прошептал Тусет.

– Ага! – звонко засмеялся Моотфу. – В моих объятиях!

Улыбаясь, он поднимался по выщербленным кирпичным ступеням.

– Надо сообщить судье, – пробормотал у него за спиной Мирсеб.

– Господин Раату слишком важный человек, чтобы беспокоить его по ночам, – отмахнулся старший мождей. – Как рассветет, сходишь в Дом людей и скажешь, что в тюрьму нужен новый сторож.

Когда они покинули тюрьму, звезды на небе уже гасли одна за другой, а с востока медленно приближалась заря.

Моотфу посмотрел на молодого мождея.

– Остаешься здесь, нельзя же оставлять узников без присмотра.

– Да, господин, – парень с трудом подавил обиженный вздох.

– А ты к судье, – приказал он второму стражнику и поморщился, когда налетевший ветерок пахнул ему в лицо струйку дыма. – Да погасите вы их, наконец!

Слуги быстро затушили факелы.

Моотфу зевнул, клацнул крепкими зубами и, потянувшись, зашагал в город. Но вместо того, чтобы вернуться домой, направился в центр. Не доходя до храма Сета, господин, словно спохватившись, отослал слуг и продолжил путь один.

Храмовые стражники распахивали ворота, когда он появился на площади. Заметив старшего мождея, те недоуменно переглянулись, настолько непривычным показалось им появление начальства в столь ранний час.

– Первый пророк еще не прибыл? – хмуро спросил Моотфу.

– Никого еще нет, господин, – ответил один из них.

Не слова ни говоря, старший мождей прошел на двор и, запрыгнув, уселся на первый же попавшийся прилавок.

Бросая на него настороженные взгляды, стражники отправились по домам. Жаркое солнце бодро карабкалось по пронзительно – голубому небосводу, заставляя яркие краски дня проступать сквозь серость сумерек.

Появились первые торговцы. Заметив начальника стражи, они почтительно кланялись и отходили в сторону. Напрасно ослики смирно ожидали, когда же хозяева снимут с их натруженных спин корзинки с товарами. Собравшись в тесный кружок, те тихо перешептывались, теряясь в догадках и бросая на Моотфу тревожные взгляды.

Увидев носилки первого пророка, старший мождей облегченно перевел дух и пошел ему навстречу. Сетиер восседал на кресле, над его обритой головой слуга держал большое опахало, украшенное страусовыми перьями. Жрец надменно смотрел вперед, гордо выпятив тщательно выбритый подбородок. Широченная золотая цепь сверкала под утренним солнцем, белая рубаха слепила глаза, пальцы, украшенные перстнями, крепко держались за подлокотники кресла. Но вся его важность испарилась как вода на глиняном полу в жаркий день, а обведенные ярко-зеленой краской глаза полезли на лоб, когда первый пророк увидел Моотфу. Резко стукнув кулаком по креслу, Сетиер приказал себя опустить. Отмахнувшись от помощи слуги, резво вскочил и заспешил к неторопливо вышагивавшему старшему мождею.

– Что случилось, почему ты здесь?

Выслушав ответ, жрец растерянно заморгал, потом взял собеседника за локоть и повел за собой к храму.

– Кто это сделал?

– Не знаю, – пожал вылитыми из темной бронзы плечами Моотфу.

– У Тусета спрашивал?

– Не говорит.

– Ты хорошо спрашивал? – с нажимом на второе слово повторил Сетиер.

– Для таких расспросов он слишком стар, – усмехнулся старший мождей. – А его смерть сильно не понравится Судье людей, да и жрецы Себера обидятся, если лишить их храм возможности казнить колдуна. Еще чего доброго разбираться начнут.

– Да, ты прав, – со вздохом согласился первый пророк. – Но кто мог пытаться его освободить? Друзей у него нет, а из всех родственников один Небраа остался.

– Я думаю это охранник, господин, – высказал предположение Моотфу. – Тот самый чужак, который исчез.

– И кого вы так и не смогли отыскать? – ядовито усмехнулся Сетиер. – Но откуда ему знать про дымоход!

Жрец остановился, посмотрел на слуг с носилками, послушно следовавших за ним, и раздраженно махнув рукой, отослал их домой.

– Могла сказать жена Небраа, например, – проговорил старший мождей. – Она местная.

– Так надо взять её и как следует допросить! – жрец раздраженно ударил посохом о землю.

– Это не так просто, господин, – усмехнулся собеседник. – Их дом два раза обыскивали. Я лично все перерыл. Никаких следов чужака-охранника.

– А если второго расспросить? – совсем тихо сказал Сетиер.

– Он и так рассказал все, что мог.

Первый пророк вытер пот, выступивший на бритом черепе, приблизился в плотную к Моотфу и зло зашептал:

– Я выполнил все условия договора, а вы не можете найти какого-то мальчишку, да еще и чужеземца?

Не ожидавший такого напора, старший мождей попятился.

– Я отдал вам Небраа, отдал… все, что был должен! Или вам нужен еще один враг? Имей ввиду и передай своим, если со мной что случится, не только сепах узнает обо всех ваших делишках!

– Не кипятись, господин, – криво усмехнулся Моотфу. – Все мы одной тропинкой идем. Я поговорю с Убисту. Может, он что и придумает.

– Уж постарайтесь! – Сетиер резко развернулся, так что золотое ожерелье жалобно звякнуло, и поспешил к главному входу в храм.

– Гусак надутый! – фыркнул ему в спину старший мождей и неторопливо пошел со двора. Все же надо самому зайти в Дом людей. Главный инспектор может обидеться, если он лично не доложит о столь важном происшествии. Вот только надо решить, что говорить Раату, а о чем лучше промолчать.

В воротах на него едва не налетел какой-то молодой человек с большой корзинкой за плечами. Смутившись, он стал униженно кланяться и бормотать извинения. Моотфу только рыкнул и устало махнул рукой.

Проводив взглядом удалявшееся начальство, торговец рысью бросился к товарищам, спеша поделиться свежими новостями о новых трупах.