Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 83 страниц)

Нечто подобное испытывал сейчас Алекс. И сладко, и приятно. Однако абсолютно не похоже на то, чего втайне ожидал юноша. «Еще называл себя рыцарем-тамплиером, – с презрением подумал Александр. – Быстро же ты нарушил… Этот, как его?»

– Целибат! – вспомнив, вслух сказал Александр.

– Что? – встрепенулась Мерисид.

– Ничего.

Служанка еще раз вздохнула и стала выводить пальчиком замысловатые узоры на груди парня.

– Я твоя первая женщина?

Отрицать не имело смысла.

– Да.

– Но ты же моряк и достаточно взрослый, – она закинула ему ногу на бедро. – Почему так вышло?

Ответ подобрался сам собой.

– Не встречал такую красивую как ты.

– Правда? – Мерисид приподнялась на локте. – Я красивая?

– Конечно!

– А Анукрис?

– И она красивая.

– А кто красивее?

– Разве можно сравнить две красоты? – деланно удивился Александр.

Женщина засмеялась мягким, грудным смехом.

– Ты не только мечом можешь махать, но и говорить приятные вещи, – она повозилась, устраиваясь удобнее на его плече. – Мне ни с кем раньше не было так хорошо.

«Врет!» – безошибочно определил внутренний голос.

– Ты такой сильный и ласковый…

«Не будем ей мешать», – решил Алекс, чувствуя, как холод каменного пола пробирается сквозь толстый шерстяной плащ.

Мерисид поцеловала его шею, спокойно лежать она явно не собиралась, а юноша вдруг впервые заметил, что в уголках зеленых глаз залегли легкие морщинки, и аромат, что от неё шел сейчас, стал напоминать запах прогорклого масла.

– Вино еще осталось? – спросил он.

– Я принесу! – тут же предложила женщина.

Пока она бегала к разложенному на камыше угощению, юноша облачился в тот минимум одежды, что у него был поблизости, и принялся внимательно разглядывать слегка размазанный чертеж.

Женщина на секунду замерла, удивленно хлопая пушистыми ресницами, но тут же пришла в себя и, усевшись рядом, принялась разливать вино.

– Стражники по-настоящему сторожат, или как привратники в ваших усадьбах? – поинтересовался Александр, вытирая губы.

Так и не надев ничего, Мерисид пожала плечами.

– Когда как. Но после того, как ты убил тюремного сторожа, караулить они будут, как следует.

– Он появился не в то время и не в том месте, – усмехнулся юноша.

– Значит, ты был там? – женщина отпила маленький глоток.

– Да.

– А Анукрис?

– Этого я тебе не скажу.

В зеленых глазах собеседницы вспыхнуло нехорошее пламя.

– Даже после этого ты мне не доверяешь?

– Наоборот, – решительно возразил Алекс. – Я о тебе забочусь!

– Что?! – возмущенно вскричала Мерисид.

– Подумай сама, – юноша стал аккуратно складывать плащ, легонько подвинув женщину. – Схватят тебя мождеи и спросят: «Где была твоя хозяйка в ночь, когда убили тюремщика?»

– Я ничего не скажу! – она гордо вскинула голову.

– А если начнут палками бить? – он подал ей руку, помогая подняться. – Вдруг проболтаешься? Тебя сразу убьют. А если ты не будешь этого знать, то и рассказать не сможешь. Даже после побоев.

Мерисид встала.

– Я и Анукрис не все говорю по этой же причине.

– Ты ей не расскажешь, что между нами произошло? – женщина прижалась к Александру.

– У моего народа настоящие мужчины этим не хвастаются, – переиначил он цитату из какого-то фильма.

– А мне ей можно сказать? – лукаво усмехнулась собеседница.

Алекс приобнял её за талию и чмокнул в щеку. «Как будто ты промолчишь», – подумал юноша, равнодушно пожимая плечами.

– Как хочешь.

Она пыталась поймать его губы. Александр мягко, но решительно пресек эту попытку, перейдя на деловой тон:

– Что говорят в городе обо всех этих убийствах?

Понимая, что любовных игр больше не будет, Мерисид заметно надулась.

– Разное, – сухо буркнула она, надевая юбку.

Алекс взял лепешку и, усевшись на сухой камыш, стал внимательно слушать, изредка задавая уточняющие вопросы. По мере рассказа женщина разговорилась и вскоре болтала, как ни в чем не бывало.

– Мститель, говоришь? – юноша потер подбородок, с раздражением чувствуя под пальцами противный мягкий пушок.

– Так мне сказали, – пожала плечами Мерисид.

– Ты писать умеешь?

– Конечно! – фыркнула бывшая танцовщица.

Александр протянул ей уголёк и кивнул на стенку.

– Изобрази.

– Что? – не поняла она.

– Напиши «Мститель Сета», – пояснил парень, решив про себя: «Пуганем местных, они, небось, «Зорро» не смотрели».

Мерисид скорчила жалобную гримасу.

– Я не знаю таких иероглифов.

– Ну, а «Воин Сета»?

Танцовщица кивнула, но вновь замялась.

– Лучше на полу. На стене гимн Баст написан. Вдруг еще богиня обидится?

Алекс подивился столь странной логике. Всякими непотребствами она заниматься в брошенном храме не боится, а вот стенку испортить…

Увидев его кивок, женщина присела, стрела пыль и, наморщив лоб, стала вычерчивать знаки на неровной каменной плите.

Александр присмотрелся: три иероглифа и пара каких-то закорючек.

– Ты ничего не перепутала? Это очень важно.

Мерисид обиженно надула губы.

– Здесь начертано: «Могучий воин слуга Сета».

– Хорошо! – похвалил юноша. – Что там о мождеях?

– Тут совсем просто, – женщина вытерла ладони пучком камыша. – Двое из них живут богаче всех.

– Кто и где?

– Аататам за храмом Себера, недалеко от реки. Небольшой дом, но с садом. На воротах нарисован лев с копьем в спине. Не спутаешь. Бесхотеп живет на южной окраине, недалеко от старого храма Анук. Дом побольше, на крыше полотняный навес. Он там у него одного.

Александр не стал скрывать своего восхищения:

– Здорово!

– Я что-то забыла? – то ли не поняла, то ли притворилась Мерисид.

– Наоборот! – похвалил её юноша. – Ты все сделала прекрасно!

На лице женщины засветилась довольная улыбка.

– Только вот говорят, что к ним благоволит не только Моотфу.

– А кто еще? – заинтересовался Алекс.

– Первый пророк храма Сета, – понизила голос собеседница. – Сетиер.

Александр азартно хлопнул в ладоши:

– Так и знал, что без этой лысой обезьяны тут не обошлось!

Мерисид прыснула.

Юноша встал, поднял с пола пустую корзинку:

– Пойдем, провожу, а то время идет. Тебе же еще назад плыть.

Вздохнув, женщина кивнула.

– Анукрис что-нибудь передать?

Алекс задумался. Мерисид смотрела на него с легкой усмешкой.

– Если я раньше не смогу с тобой увидеться, то буду ждать ее через два дня ночью за оградой сада. После того, как начнет спускаться Луна.

– Меня не возьмешь? – улыбнулась она.

– Каждый должен делать свою работу, – ответил парень и попросил. – Оставь мне, пожалуйста, зеркало.

Возле открытой двери молодая женщина обняла его и крепко поцеловала в губы. Алекс ответил, и несколько минут они стояли, не отрываясь друг от друга.

– Пора, – сказал он и напомнил. – Сюда больше не приходи.

– Хорошо, – она несколько театральным жестом смахнула со щеки несуществующую слезинку, и, забросив за плечо корзинку, торопливо пошла к забору.

«Ноги тонкие, задница отвислая, талии почти нет», – мысленно перечислял Александр, следя глазами за удалявшейся танцовщицей. Он никогда не видел Сайо достаточно раздетой, чтобы оценить её фигуру, но даже Айри казалась ему теперь более стройной и женственной.

«Странно, – подумал Алекс, с трудом прикрывая дверь. – Вроде мальчишки должны страшно гордиться потерей девственности, а я что-то ничего такого не ощущаю?» Он знал, что лукавит сам перед собой. Где-то в глубине души Александр продолжал испытывать какое-то разочарование.

Расставляя поваленные палки, юноша вдруг резко выпрямился, деревяшка с глухим стуком покатилась по камням. Словно кошка, спасающаяся от бультерьера, пронеслась сумасшедшая мысль: «А что, если я того?… Нетрадиционной ориентации?»

– Вот…, – он грязно выругался и вытер мгновенно вспотевший лоб.

С самого утра Анукрис донимало нехорошее предчувствие. Поэтому она с особым нетерпением ожидала возвращения Мерисид. И хотя их отношения окончательно испортились, молодая госпожа не верила, что служанка еще раз решится на предательство. Но какой-то гадости от неё Анукрис ожидала. Проводив супруга, она погрузилась с головой в решение хозяйственных дел и даже поспорила с садовником. Кухарка просила отремонтировать загон для гусей, а тот вздумал яблони обкапывать. Пришлось пригрозить ему поркой. Мужчина с раздражением бросил лопату и, ворча, поплелся на двор.

– Госпожа! – окликнула ее взволнованная Самхия. – К тебе гостья.

– Кто? – удивленно вскинула брови Анукрис.

– Госпожа Хатанук, – сделав страшные глаза, ответила служанка. – Жена господина Караубиса, писца из Дома земли

Видя, что хозяйка все никак не поймет, прошептала:

– Это соседи брата нашего господина!

– Тусета?

– Да, госпожа.

Анукрис посмотрела на свою одежду. Дома она предпочитала ходить в платье, сшитом Алексом. Но показываться в таком виде перед старой келлуанкой ей не хотелось.

– Пригласи в дом, предложи пива или гранатового сока, – приказала она. – Скажи, я сейчас буду.

Вихрем ворвавшись в свою комнату, молодая женщина схватила с сундука длинное платье, которое она надевала к возвращению супруга, буст. Пусть старуха думает, что хочет! К золотому ожерелью из ляпис-лазури лучше всего подойдут серебряные подвески со знаком богини Анук на диадему, тонкий браслет со змейкой и талисман бога Себера. Мельком взглянув в зеркальце, она вздохнула. Это её первая гостья. И тут важно не осрамиться.

Придав лицу самое любезное выражение, Анукрис вошла в обеденный зал. За столом, облокотившись на него толстыми локтями, восседала полная женщина с густо набеленным лицом, над которым возвышался черный парик из мелко завитой овечьей шерсти. Жирные складки, свисали с боков, грозя порвать туго натянутую материю бледно-желтого платья, сквозь привычно большой вырез которого синел новенький буст, поддерживающий могучую грудь, на которой покоилось ожерелье из бисера и матерчатых вставок с серебряными блестками.

Рядом, вытянувшись в струнку и боясь пошевелиться, стояла Самхия. Гостья пила темно-бордовый сок из высокого стеклянного бокала.

– Здравствуйте, уважаемая, – поклонилась Анукрис. – Чему я обязана счастью видеть вас?

– У вас очень распущенные слуги, моя дорогая, – назидательно проговорила Хатанук. – Уж если здесь гостю подают грязную посуду, на чем же едят хозяева?

Анукрис присела на соседний стул, взяла второй бокал, взглянула через него на свет, жестом велела наполнить его, и мило улыбаясь, спросила:

– Вы пришли в мой дом, чтобы учить?

Женщина едва не поперхнулась.

– Милая, я опытнее тебя в ведении хозяйства. Просто решила дать тебе несколько советов как старшая подруга.

– Благодарю, – Анукрис вспомнила поведение Тусета в Нидосе и твердо проговорила:

– Но со своими людьми я разберусь сама.

– Это ваше право, милая, – на удивление легко согласилась Хатанук. – Я пришла поговорить о другом.

– Слушаю вас.

– Завтра или послезавтра мастера закончат бальзамирование тела госпожи Нефернут…

– Откуда вы знаете? – прервала её молодая хозяйка.

– Мой брат вчера по делам был на той стороне реки, – охотно пояснила гостья. – У него есть знакомые бальзамировщики. Вот они ему и сказали.

– Я слышала, что Джедефраа и первый пророк, господин Сетиер, обещали оплатить похороны. Даже если храм откажется, у нас достаточно средств.

– Не сомневаюсь, милая, – улыбнулась Хатанук, всплеснув руками. На Анукрис пахнуло дешевыми благовониями. – Мы очень дружили с госпожой Нефернут, и мне бы очень хотелось что-нибудь сделать для нее.

Молодая хозяйка удивилась. Гостья не походила на тех, от кого можно ожидать бескорыстной помощи.

– Вам должно быть неизвестно, – гостья с неудовольствием посмотрела на пустой бокал. Самхия быстро подошла и наполнила его соком.

– Мой брат, господин Мирагнеш, много лет сопровождает мумии уважаемых людей в посмертном паломничестве по храмам великих богов и святым местам, – Хатанук сделала глоток. На вздернутой верхней губе выступили капельки пота.

– Госпожа Нефернут погибла при столь странных обстоятельствах…, – она со значением взглянула на молодую женщину. – Что такое путешествие просто необходимо ее душе и духу для успешного преодоления тяжкого пути до благодатного царства Осирса.

– Спасибо за искреннюю заботу, госпожа Хатанук, – поблагодарила её Анукрис. – Но не думаю, что мой супруг сможет оплатить услуги вашего брата.

– Но вы же можете на него повлиять, – улыбнулась пухлыми губами гостья. – Вы так молоды и прекрасны, что каждый мужчина с радостью выполнит любое ваше желание.

– Вы мне льстите, – потупила глазки молодая госпожа и тут же встрепенулась, почувствовав еле уловимый запах выпечки, долетевший с заднего двора. – Ой, я совсем забыла о долге гостеприимства. Не отведаете ли наших булочек?

– Ну, если только парочку, – благожелательно кивнула Хатанук.

– Принеси нам свежих булочек и пива, – распорядилась Анукрис. Служанка поклонилась и вышла.

– Милая моя, – вкрадчиво заговорила гостья, бросив взгляд на дверь. – Я знаю, что вы раньше служили господину Тусету.

– Да, – сразу насторожилась молодая женщина. – Он много сделал для меня.

– Перед тем, как его обвинили в этом страшном преступлении, – торопливо зашептала Хатанук. – Он заходил ко мне и высказал желание отправить в паломничество мумию своей любимой наложницы.

– Я ценю ваше доверие, госпожа, – так же шепотом ответила Анукрис. – Но в этом доме очень не любят вспоминать его имя.

Толстуха понимающе поджала губы и кивнула. Вошла Самхия. На подносе в расписном глиняном блюде горкой лежали свежие, румяные булочки, стоял кувшин и две кружки.

– Понимаю вас, милая, – вздохнула гостья. Потом попробовала пиво и удовлетворенно улыбнулась.

– Так что я прошу от моего имени поблагодарить вашего достойного брата за заботу, – хозяйка взялась за свою кружку. – Но это слишком дорого для нас.

– А вы слышали новость? – встрепенулась Хатанук. – Дочь первого пророка храма Себера выходит замуж за младшего сына сепаха.

– Где мне её услышать? – грустно улыбнулась Анукрис. – Я почти не покидаю дом.

– Напрасно, напрасно, – покачала головой гостья. – Многие женщины хотели бы с вами познакомиться и поболтать.

– Вы слишком добры ко мне, – улыбнулась молодая хозяйка.

– Нет, нет! – энергично запротестовала Хатанук. – Ваша мать, кажется, служила в доме господина Каралума, писца из Дома людей?

– Да, – кивнула Анукрис.

– Отец, скорее всего, сам господин Каралум?

– Наверное, – пожала плечами молодая женщина.

Гостья уперлась локтями в стол и подперла подбородок ладонью.

– Вы долго жили в Нидосе?

– Четыре года.

– Расскажите о нем, – попросила Хатанук. – Ходит столько слухов об этом городе. Правда, что он настоящее скопище всяческих грехов и пороков?

«Хочешь услышать что-то «этакое»? – с легкой брезгливостью подумала Анукрис. – Такого в Нидосе хватает».

– Это не подходящее место для женщины из Келлуана, – вздохнув, сказала она и заговорила об либрийских и радланских женах, запертых мужьями в своих домах среди рабов и детей. О боях, где специально нанятые люди и купленные рабы убивают друг друга на потеху толпе, о мужчинах и женщинах, беззастенчиво торгующих своей любовью прямо на узких улочках.

– Какой ужас! – непритворно воскликнула собеседница и двумя глотками допила пиво. – Хвала богам Великой реки и государю, жизнь, здоровье, сила, что ограждает нас от этого кошмара.

Она с жалостью взглянула на хозяйку.

– Сколько же тебе пришлось всего вынести, милая! Ты неустанно должна благодарить богов, что вырвалась оттуда.

– Я каждый день делаю это, – потупилась Анукрис.

Гостья посмотрела на желтое пятно солнечного света на стене и заторопилась.

– Засиделась я с тобой, милая. Мне пора.

– Спасибо, что навестили, уважаемая госпожа Хатанук, – молодая женщина церемонно поклонилась и подала руку, помогая толстухе подняться.

Анукрис проводила её до ворот.

Самхия, следовавшая за ней словно тень, едва они вернулись к дому, тихо проговорила:

– Злая она, госпожа, и вредная.

Хозяйка улыбнулась.

– Но она первая женщина, которая пришла ко мне в гости.

– Теперь будет по всему городу сплетничать, – продолжала бубнить служанка.

Удивленная Анукрис присела на скамью и показала на место рядом с собой.

– Я что-то не то сказала?

– У таких, как она, на языке яд сильнее, чем у кобры! – горячо зашептала Самхия, присев на краешек. – Теперь растреплет по всему городу, что вы торговали собой в Нидосе!

– Но я ничего такого не говорила! – возразила хозяйка. – Ты же слышала весь разговор!?

– Слышала, – отвела взгляд девушка. – Вы рассказывали так, словно все очень хорошо знаете…

Анукрис поморщилась, но быстро овладела собой.

– Да пусть говорит! Что тут такого? Этим многие на жизнь зарабатывают?

– Так то здесь, – чуть склонив голову, таким тоном, словно разговаривает с малым ребенком, протянула Самхия. – В Келлуане, где живут настоящие люди, угодные богам. А вы же слышали, что она говорила про Нидос?

– Пусть болтает, – в сердцах махнула рукой госпожа. – Больше не стану с ней разговаривать и все!

– Боюсь, господин будет гневаться, – протянула служанка, отводя взгляд.

– Как хочет, – поморщилась Анукрис и тут увидела торопливо шагавшую от ворот Мерисид.

– Убери в зале и узнай, что там с обедом.

– Слушаю, госпожа, – Самхия вскочила и скрылась в доме.

– Госпожа, – поклонилась Мерисид.

– Ты все сделала? – плохо скрывая волнение, спросила Анукрис.

– Все, что хотела, госпожа, – старшая служанка поклонилась. – Встретилась с кем нужно, все передала.

Потом с плохо скрытым торжеством попросила:

– Разреши мне окунуться, а после я все вам расскажу.

– Иди, – кивнула озабоченная хозяйка.

Мерисид грациозно поклонилась и скользнула в дом. Анукрис с тревогой взглянула ей вслед. Уж очень по-разному смотрела старшая служанка до свидания с Алексом и после.

Глава VI. Не келлуанское ограбление и прочие странности

…Однако, надо признать, что это происшествие вызывает массу подозрений…

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Тайная Комната

Александр долго не мог прийти в себя от поразившей его догадки. Неужели он «голубой»? Конечно, всю сознательную жизнь Саше Дрейк нравились мальчики. С одним из них она даже поцеловалась. Но Алекс за собой ничего такого не замечал. Разве, что в самом начале существования в новом теле, когда встретил сына барона Татсо. Того самого, которого потом утопил в грязной речушке. С той поры ни один парень не показался ему сколько-нибудь привлекательным. Даже сны ему снились исключительно про девочек. Александр никак не хотел признавать себя гомосексуалистом. С другой стороны – как можно объяснить постыдную неудачу в нидосском публичном доме и это странное чувство после близости с Мерисид.

Чувствуя, что у него вот-вот закипят мозги, Алекс срочно переключил их на решение новой задачи. Он понимал, что забраться в действующий храм, где бдят сторожа, а рядом в клетушках спит чуть не сотня всякого народа, это не по ночному городу лазить. Тут требуется гораздо более тщательная подготовка, и одним изучением коряво нарисованного на старом одеяле плана не обойтись. Надо идти в город и посмотреть все в натуре, насколько это возможно.

Честно говоря, Александр сильно побаивался этого визита, слишком чужой и незнакомой была жизнь в Абидосе.

С вечера он выдрал на подбородке самые длинные волоски, стойко перенеся эту неприятную процедуру. С первого дня проживания в тайнике парень старался побольше загорать, тем не менее, ему казалось, что кожа все еще недостаточно смуглая, чтобы без проблем сойти за келлуанина. По этому он не жалея размазал по телу коричневую краску. В том минимуме одежды, что юноша мог себе оставить, просто невозможно спрятать меч. Келлуанин с таким оружием неизбежно привлечет к себе всеобщее внимание. Палки, что подошла бы на роль боевого шеста, тоже не нашлось. Пришлось взять дубинку одного из разбойников, а в сумку положить метательные ножи.

Еще в сумерках он покинул свое убежище. К счастью никто из хищников ночью не приходил к храму, хотя за стеной, где они с Мерисид прикопали трупы, всю ночь раздавалось рычание львов и хохот гиен.

Взобравшись на забор, Алекс оглядел русло канала, понимая, что разглядеть спрятавшегося крокодила сможет только случайно. На том берегу в кустах мелькнуло тело маленькой антилопы.

Парень спустился к воде, раскидал кусты, которыми прикрыл уворованную лодку. Опасаясь, что хозяин может узнать свое транспортное средство, Александр соскоблил часть рисунка и срезал простенькое украшение на носу. Помолившись Асионе/Баст, он влез в качнувшуюся лодку и оттолкнулся от берега.

К восходу он уже добрался до полуразрушенной пристани у ограды кладбища храма Сета. Здесь когда-то раненый Алекс провел ночь, ожидая Мерисид. Юноша собрался остановиться, но подумал, что уж слишком пустынно вокруг. Одинокий путник тут слишком будет бросаться в глаза.

Впереди, на середине канала показалась лодка, в которой двое мужчин выбирали рыбу из ловушки. Александр опустился на одно колено, как гребец на каноэ, и заработал веслом. Один из рыбаков скользнул по нему равнодушным взглядом, второй даже не обернулся.

Это заметно приободрило юношу. Тем не менее, для дополнительной маскировки он сунул в рот маленький камешек и постарался придать лицу страдальческое выражение. Типа: «Ой, мама дорогая, как же зуб болит!»

Водная гладь постепенно расширялась, на поверхности уже не поднимались верхушки донных растений. Алекс встретил еще одних рыбаков. Но те уже плыли в город с уловом. На правом берегу возле узких мостков покачивалась длинная лодка. Пожилой мужчина в грязно-серой, замызганной набедренной повязке принимал из рук двух подростков высокие корзины, вставленные друг в друга, и аккуратно раскладывал их по всей длинне. Один из парнишек остановился, удивленно глядя на Александра. Тот, что постарше, сейчас же отвесил ему звонкий подзатыльник и толкнул к куче корзин, сложенных на берегу.

«И здесь «дедовщина», – усмехнулся про себя юноша, неуклюже работая веслом. А на проплывавших мимо берегах просыпался Абидос. Люди спешили воспользоваться утренней прохладой. В воздух поднимался дым от кухонных очагов и гончарных печей, пыль из-под копыт коров и овец, которых гнали на рынок. Впереди отвалила от пристани лодка с клетками, в которых возмущенно гоготали гуси, высовывая между прутьев длинные шеи.

– Гляди, куда прешь! – раздалось совсем рядом.

Алекс обернулся. Папирусная лодка, груженная мебелью, надвигалась на его посудину. Юноша едва успел избежать столкновения, упершись веслом в борт.

Решив больше не рисковать, Александр погреб к берегу. Он выбрал место возле мостков, где уже вовсю копошился народ, привязал лодку к кусту и присоединился к редкой толпе, направлявшейся в сторону храма Сета. Озабоченные своими делами люди, не обращали на него никакого внимания. Алекс шел, ссутулившись, накинув на плечи плащ и сжимая в руке дубинку. Его то и дело обгоняли, толкали, беззлобно ворча за медлительность. Юноша не торопился, стараясь сохранять спокойствие. Не хватало еще разволноваться и вспотеть. Краска размажется, и грош цена его маскировке.

Вместе с разномастной толпой покупателей и продавцов он беспрепятственно вошел на храмовый двор. Александр молча шел мимо прилавков, связанных из тонких жердей, где расставляли горшки и миски, раскладывали пучки лука, яблоки, гранаты, репу и салат. Неподалеку четверо мясников сноровисто разделывали корову, ловко орудуя длинными в локоть ножами с закругленными кончиками, очевидно за тем, чтобы не повредить шкуру. Неподалеку целый ряд прилавков занимала продукция храмовых мастерских. Пучки священных амулетов на все случаи жизни, выстроившиеся в ряд, словно рота почетного караула, статуэтки Сета разнообразных размеров. От десяти сантиметров до полуметра, глиняные, деревянные и даже бронзовые. Отдельно лежала стопка прямоугольных папирусов, покрытых иероглифами.

Из подслушанного разговора Алекс понял, что их кладут в гроб, когда у родственников нет средств, оплатить услуги жреца-чтеца. Поколебавшись, он решил рискнуть. Едва отошел очередной покупатель, придирчиво выбиравший себе талисман, юноша встал к прилавку и, ткнув грязным пальцем в папирус, громко сказал: «Два».

Молодой парень с веснушчатым жуликоватым лицом прижал стопку ладонью.

– Чем расплачиваться будешь?

Александр положил перед ним кусочек меди.

Парнишка воровато оглянулся, отслюнявил два толстых листа и, свернув их трубочкой, тихо спросил:

– Где взял?

– Нашел, – буркнул Алекс и притворно поморщился.

– Зубы болят? – посочувствовал продавец, пряча медь в набедренную повязку.

– Угу, – промычал юноша.

– Может кружечку пивка? – предложил келлуанин, отмахиваясь от какого-то старика со связкой моркови.

– Угостишь? – криво усмехнулся Александр.

– С удовольствием! – обрадовался продавец и тут же набросился на почтенного крестьянина. – Чего тебе?

– Молитву и этот амулет, – старик указал на камешек с дыркой.

– Папирус бери, а за амулет мало…

Воспользовавшись заминкой, Алекс отошел в сторону и затерялся в толпе подальше от чересчур любезного продавца.

Вскоре он обратил внимание на небольшую толпу у забора. На каком-то возвышении стоял человек в парике и одежде писца. «Типа глашатай», – решил юноша, подходя ближе.

– … Живой бог, жизнь, здоровье, сила, даст каждому работнику по десять мер зерна, ткани на одежду, коров и гусей на еду…-

– Чего это он? – вполголоса поинтересовался Александр у соседа.

– Зовет работников дамбу в Амошкеле строить.

– При желании зерно будут получать ваши семьи, – продолжал вещать глашатай. – После окончания строительства Живой бог, Владыка реки, Повелитель земель и людей, возлюбленный великих богов, государь Келл-номарх, жизнь, здоровье, сила, щедрой рукой отмерит каждому награду, достойную его вклада в общий труд.

– Ехать надо, – расслышал юноша разговор двух мужчин поодаль. – Земли мало, а детей много.

– Я слышал, у тебя сын родился?

– Дочь, – вздохнул первый. – И где я столько приданого возьму? Надо ехать.

– А куда плыть то? – пробурчал Алекс.

Келлуане удивленно посмотрели на него, и несчастный отец ядовито усмехнулся:

– Ты глухой?

– Ага! – растянул губы юноша. – Маленько.

– В Амошкел, – ответил второй мужчина. – На юг.

– Далеко, – покачал головой Александр. – Самим добираться? Или повезут?

– Вот тупой! – в сердцах воскликнул первый. – Через три дня из Дельты придут плоты.

– А кормить как будут? – продолжал выспрашивать юноша.

– Со складов живого бога в городах.

– Пойду, расскажу брату, – промямлил Алекс. – Спасибо вам, люди добрые.

– Тупая деверенщина, – прошипел ему в спину многодетный папаша.

Решив, что для первого раза достаточно, Александр вышел со двора. Солнце начинало ощутимо припекать, в горле пересохло. Но пить он не стал, опасаясь, что вода сразу же выйдет потом и испортит камуфлированную раскраску. «Сколько же хлопот с этим искусственным обликом?!» – раздраженно думал парень.

Алекс беспрепятственно добрался до берега и пустился в обратный путь. Ему навстречу попались несколько лодок, запоздавших к началу базара. Гребцы на одной из них, нагруженной корзинами с какой-то зеленью, посмотрели на Александра с удивлением. Но никто и не подумал его останавливать.

Уже углубившись в канал, Алекс заметил низкое дерево, наполовину погруженное в воду. Один из больших сучков обломился и держался только на куске коры. Подумав, что не мешало бы запастись дровишками, парень направил лодку к нему. Древесина оказалась тяжелой и плотной с крупноволокнистой структурой. Рассмотрев сук, Александр подумал, что для него найдется лучшее применение, чем костер.

После полудня, когда солнце раскаленным гвоздем, торчавшим в небесах, насытило воздух удушающей жарой, юноша добрался до храма Баст. И вновь, как всегда, тщательный осмотр местности, короткие перебежки, обследование сохранности прикрепленных к двери волосков. Только убедившись, что за время отсутствия её никто не открывал, Алекс вошел внутрь.

Оказавшись в относительной безопасности, юноша с наслаждением вымылся. Вода, поднятая из колодца еще вчера вечером, успела прогреться. Взбодрив себя таким образом, он в одних трусах завалился на лежанку и стал анализировать увиденное.

Весь день на главном храмовом дворе бурлит базар. Тем не менее, в Келлуане вообще нет торговых заведений в обычном их понимании. Ремесленники или продают свои изделия в мастерских, устроенных прямо дома, либо приносят на храмовые рынки. Туда же доставляют продукты окрестные земледельцы. Каждый сам продает, вернее, меняет то, что произвел. Крупная торговля сосредоточена в руках государства и храмов, купцов здесь почти нет. Нет и магазинов. Только навесы да прилавки, среди которых можно спрятаться и дождаться удобного момента для проникновения в храм.

Лучше всего проделать это, что называется: «без шума и пыли». Чтобы никто и не заподозрил, что кто-то спер этот самый посох. Александр перекусил начавшими черстветь булочками и разложил на полу плащ с рисунком храма Сета. Если он достаточно точен, то самым трудным будет пройти коридор от задней двери до комнаты отдохновения. Хорошо еще ее, в отличие от сокровищницы, не запирают на замок, но, по словам Мерисид, там всегда дежурит сторож. Алекс рассчитывал, что сможет его обезвредить не убивая. Но как всегда нужно попытаться предусмотреть все варианты.

«А может выпить зелья Энохсета? – подумал молодой человек. – Того, что предназначено для боя? Скорость реакции увеличится, и все такое».

Но, как следует поразмыслив, он отказался от этой идеи. Ему нужно не перебить охрану, а аккуратно изъять определенный предмет.

Разглядывая коряво нарисованный план, юноша достал из сумки свернутые в трубочку листы пергамента. Отложив один в сторону, со вторым прошел в молельный зал, на полу которого келлуанка начертала грозные иероглифы. Александр тщательно скопировал их. Потом попробовал сложить из папируса самолетик. Лист треснул в двух местах, но не разломился. Испытав изделие и убедившись в его удовлетворительных летных качествах, юноша вернулся в тайник.

Там он долго обрезал лишние сучья с целью получить что-то вроде крючка. Вставив один конец в щель на стене, Алекс повис на нем всем телом, но так и не сломал упрямое дерево. Теперь осталось крепко привязать к нему веревку, и примитивное приспособление для лазания на стену готово.

Аккуратно сложив обломки в кучу, он лег и попробовал выспаться перед ночным походом. Александр прекрасно понимал, что обнаружение его тайного убежища лишь вопрос времени. Рано или поздно кто-нибудь чего-нибудь заметит. Слух дойдет до властей, и те устроят настоящую охоту. Ему повезло, что пока их поиски направлены в другом направлении. Очевидно, никому просто в голову не приходит, что он прячется так близко от города. Значит, нужно поторопиться и добыть эти компрометирующие документы как можно скорее. Этот караван с работниками на стройки келлуанской экономики дает великолепный шанс добраться до Амошкела. Но кого туда послать? Алекс осознавал, что сам он для этой роли не подходит. Его разоблачат не через день, так через два. Слишком мало ему известно о жизни обычных людей. Где-нибудь да проколется. С другой стороны у него под рукой одни бабы.