Текст книги "Под несчастливой звездой"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 83 страниц)

Стараясь об этом не думать, парень разделся и быстро умылся, прогоняя усталость. Взбодрившись, он направился назад, чувствуя урчание обиженного невниманием желудка. В сумке у Алекса лежал еще кусок гусятины, который он собирался честно поделить с покалеченным мождеем.

Ему только на миг показалось, что где-то вскрикнул человек, а тело уже среагировало. Выхватив меч, парень резко развернулся. Вокруг царила привычная тишина. Жужжали мухи, трещали цикады или еще какие тараканы. Только всегдашняя привычка к осторожности не давала расслабиться.

Александр обошел гробницы с противоположной стороны, пригнувшись, осторожно выглянул и заметил, как закрылась знакомая дверь. Или ему показалось от усталости и нервного напряжения? Юноша присел, дожидаясь, что же будет дальше. Развязаться самостоятельно покалеченный пленник никак не мог. Но если ему помогли местные сторожа, то где они? Почему так тихо, и никто не оказывает несчастному первую помощь? Глядя на закрытую дверь, Александр хмыкнул. Тут возможны два варианта. Или ему показалось, или там засада.

Ну, что же посмотрим, у кого терпения больше? Он надел кожаные браслеты с метательными ножами, срезал пару кустов, лег, прикрыв ими голову от солнца, и стал ждать. Время шло, а Алекс никак не мог решиться, иди на разборку с врагами или выждать, когда они сами себя проявят? Но что если там никого нет, и покалеченный Аататам сдохнет от жажды?

Становилось все жарче. Решив войти в гробницу после обеда, юноша достал кусок гусятины. От него уже шел легкий запашок. Оставляя продукт в сумке, он рисковал совсем остаться без еды. Запивая жесткое пережаренное мясо водой из фляжки, Александр не спускал глаз с гробницы. Оставив совсем немного для пленника, юноша вытер жирные руки пучком травы, и тут дверь чуть дрогнула. Наружу выглянула лохматая башка. Алекс прижался к земле и, пятясь задом, отполз за угол. Настороженно оглядываясь по сторонам, из гробницы выбрался крупный мужик в одной набедренной повязке и с суковатой дубиной в руке.

«Конечно не Аататам, но тоже не подарок, – подумал юноша. – Интересно, сколько их там?»

– Никого нет, – сказал здоровяк в дверь.

Ему что-то ответили. Мужчина кивнул и направился, видимо, по следам Александра.

Юноша обошел гробницу и выглянул из-за угла. Келлуанин не стал далеко уходить. Ловко вскарабкавшись по наклонной стене на плоскую, поросшую пучками травы, крышу соседнего захоронения, он стал пристально смотреть в сторону Лаума.

Алекс вернулся на старое место. Из гробницы больше никто не показывался, хотя через полуоткрытую дверь что-то белело.

– Никого нет! – громко сказал вернувшийся здоровяк.

Появился еще один келлуанин в белой юбке, парике, с сильно накрашенным лицом.

– Ты хорошо смотрел? – голос у него оказался странно писклявый, не женский, но и не мужской. Тот не успел ничего ответить, торопливо вернувшись в гробницу.

«Только евнухов мне здесь и не хватало», – поморщился Александр.

Давно не раскрывавшаяся настежь дверь обиженно скрипнула. Двое незнакомцев, пыхтя, помогали выйти обессиленному мождею. Избитый и искалеченный стражник смуглой горой висел у них на плечах, с трудом переставляя тумбообразные ноги.

– Он хитрый, – хрипел Аататам. – Прячется где-нибудь.

– А может, заблудился? – предположил евнух. – Забрел куда-нибудь, а. Там кое-где трясина, и львы иногда в камыши заходят.

– Нет, – обреченно бормотал мождей. – Он где-то рядом. Я чувствую…

Шорох сухой травы под ногами приближался.

– Думаешь, он на самом деле слуга Сета? – забухтел чей-то басок.

– А как бы он иначе меня связал? – огрызнулся стражник.

Алекс сделал шаг, второй, развернулся и метнул ножи с обеих рук. Один попал в живот покалеченному мождею, второй в грудь здоровяка. Тот заревел, его пухлый спутник бросил раненого и пустился наутек, визгливо вереща. Аататам мешком рухнул на землю, второй здоровяк вырвал из тела кинжал, сделал два шага и тоже упал.

Юноша перескочил через него и бросился в погоню. Будь у евнуха лишних пара секунд, он имел все шансы затеряться среди гробниц. Но Алекс ни на миг не терял из вида его ослепительно белую юбку.

Меч мешал, пришлось бросить, и расстояние между ними сразу стало сокращаться. Келлуанин то и дело оборачивался, не переставая орать от ужаса. Нога его запнулась, так что он едва не упал, с трудом сохранив равновесие. Александр подпрыгнул и ударом ноги повалил мужчину на землю.

– Заткнись! – рявкнул он в желтоватое ухо. – Убью!

Противник тут же умолк, мелко дрожа. Юноша завернул ему руки назад, сорвал с себя пояс и крепко связал их.

– Вставай! – юноша свернул свою юбку и пнул евнуха ногой в бок.

Тот быстро поднялся, громко стуча зубами.

– Иди.

На обратном пути Алекс подобрал меч, и как оказалось вовремя. Приятель его пленника оказался жив. Пошатываясь, он шел навстречу, держа в правой руке дубинку, а левой пытаясь прикрыть обильно кровоточащую рану.

– Отпусти Тулаума! – проговорил он заплетающимся языком.

– Ты его любишь? – спросил юноша, глядя в глаза умирающему.

– Да! – в углах рта у того появилась кровь.

– Он будет жить, если поможет мне, – сказал Александр. – Обещаю.

– Если обманешь, я вернусь из тьмы и убью тебя! – здоровяк вздрогнул и со стоном рухнул, как пораженное молнией дерево.

Юноша взглянул на евнуха. Тот дрожал, но в глазах не было ничего, кроме животного страха за свою жизнь.

Аататам оказался мертв.

– Сдох, шакал! – Алекс плюнул на неподвижную тушу.

Он разыскал ножи, поднял сумку, подпоясался куском веревки и развязал пленника.

– Убери их, – скомандовал парень, кивнув на трупы.

Драка, свидетелем которой оказался случайный пастух, и крики евнуха вполне могут привлечь внимание жителей поселка бальзамировщиков. Еще отправят сторожей на старое кладбище, а тут мертвяки. И им лишнее беспокойство, и Александру дополнительная забота.

– Куда, господин? – все еще дрожа, спросил пленник.

– Туда, – кивнул юноша на гробницу.

С телом своего приятеля Тулаум еще кое-как справился в одиночку, а могучего мождея так и не смог сдвинуть с места. Только вдвоем с Алексом они затащили мертвого стражника в гробницу.

– Как вы его нашли? – спросил юноша.

– Мы с Осирсатом шли мимо, разговаривали, – торопливо стал объяснять пленный. – Аататам нас окликнул.

– Зря я не заткнул ему рот! – покачал головой юноша.

– Он говорил, что его связал… Мститель Сета? Это вы, господин?

– Угу, – скромно кивнул Александр. – Дальше.

– Мы его развязали… Он сказал, что вы ушли за водой, и велел затаиться, чтобы напасть.

– Знаешь про тайник? – спросил парень, кивнув на саркофаг.

Пленник почему-то съежился.

– Да, господин

– Давай и их туда, – Алекс указал на трупы.

Когда помещение очистили, он уселся на крышку и деловито спросил:

– Вы отводили к Наставнику женщину по имени Анукрис?

Келлуанин наморщил лоб, изображая мучительную работу мысли.

– Не лги мне! – прикрикнул юноша. – А то живо отправишься за своим любовником!

– Вы обещали, господин, – ярко накрашенные губы Тулаума задрожали.

– Я сказал, что ты останешься жив, если мне поможешь! – напомнил Алекс. – А ты врешь!

– Это было так давно, господин, – промямлил евнух.

– Мне освежить твою память? – скривил губы юноша.

– Не надо, – энергично возразил келлуанин. – Я вспомнил. Эту женщину Аататам купил у какого-то писца за пять дебенов золота!

– Я знаю, – кивнул Александр.

– Он еще изнасиловал и избил! – всхлипнул полный благородного негодования Тулаум. – Я пытался ему помешать. Но вы же видели господин, какой он сильный.

«Значит, эта мразь получила по заслугам», – с каким-то облегчением подумал Александр.

– Мы её подлечили и отвели на старое кладбище Сета, – продолжал собеседник. – И все! Больше я ничего о ней не знаю, господин.

– Вы её держали здесь? – парень похлопал рукой по крышке саркофага.

– Что вы, господин! – всплеснул ручками Тулаум. – У нас есть свой… дом. Там ей было очень удобно.

– Дом? – вскинул брови Алекс.

– Тайное место, – заговорщицки понизил голос пленник. – О нем знаем только мы.

– И? – юноша впился взглядом в бегающие глазки евнуха.

Тот нервно сглотнул.

– Еще Убисту. И больше никто, господин. Клянусь Сетом!

– Ты же не веришь в богов? – поморщился Александр.

– Теперь снова верю! – пылко вскричал Тулаум.

Юноша подумал, посмотрел на стены гробницы, почесал впалый живот.

– У вас там есть еда?

– Есть, господин, – поклонился келлуанин. – Я провожу. Здесь не далеко.

Александр взял веревку.

– Руки назад!

– Не нужно, господин, – робко возразил евнух. – Я готов служить вам. Если хотите, даже принесу клятву.

Парень засмеялся.

– Посмотрю на твое поведение, а пока руки давай.

Кладбище по-прежнему оставалось пустынным. Новый проводник вывел его на чуть более заметную тропинку. Парень решил не терять времени даром.

– Наставник велел привести именно Анукрис или любую другую молодую женщину?

– Убисту сказал, что нужна жена Небраа, бывшая служанка Тусета.

– Зачем она ему?

– Не знаю, господин.

Алексу показалось, что пленник ответил как-то слишком торопливо.

– Выходит, ты хорошо знаешь дорогу на старое кладбище храма Сета?

– Да, господин.

– Сколько человек там живет постоянно?

Келлуанин замедлил шаги.

– Не знаю, господин.

– Сколько ты видел? – изменил вопрос Александр.

Они вышли за разрушенную ограду и теперь двигались по тропинке, петлявшей среди холмов, поросших все той же редкой, пожухлой травой.

– Четверых стражников, Наставника с помощником и может пять или шесть слуг, – ответил Тулаум минут через десять.

– Такую прорву народа надо чем-то кормить, – усмехнулся юноша.

– Они получают зерно со складов храма Сета, – стал объяснять пленник, обернувшись к своему конвоиру, он споткнулся и чуть не упал. Алекс сразу насторожился.

– И из кладовых сепаха, – евнух выпрямился. – Там расположены гробницы его славных предков. Он не забывает одаривать зерном, гусями и другой едой жрецов, исполняющих положенные обряды.

«Так, Наставник – жрец Сета! – догадался Александр. – Значит, не всю ересь выкорчевал тогда грозный Мосайх!»

– Как это происходит? – еще не зная для чего, продолжал он расспрашивать келлуанина.

– Прости, господин, я не понял твой вопрос? – тот растерянно пожал плечами и опять едва не упал.

– Ну, кто приносит продукты и откуда? – раздраженно пояснил юноша.

– Ясно, господин, – торопливо закивал Тулаум. – В определенные дни корабли встречают на пристани Убисту или другой помощник Наставника, имени которого я не знаю. Они и ведут караван носильщиков на старое кладбище. Еще там есть свой огород и маленькое стадо коров.

– Значит, туда есть хорошая дорога от Лаума?

– Да, господин. Но мы ходим, – он запнулся. – Ходили напрямик через холмы.

Алекс продолжал задавать вопросы, пока они не добрались до развалин большого здания, сложенного из каменных блоков. По широкому пандусу поднялись на платформу и через разрушенную дверь вошли в большой зал с обрушившимся потолком. Похоже, этот храм был больше, чем святилище Баст, где он прятался.

Тулаум подошел к стоявшей в углу статуе крокодилоголового Себера.

– Его надо повернуть.

– Давай, – поощрительно кивнул Александр.

– Мне одному не справиться, – промямлил келлуанин.

– Напрягись, я в тебя верю! – юноша подошел ближе и, вытащив кинжал, приставил к боку пленника.

– З-з-зачем это? – пролепетал тот. – Вы мне не верите?

– Пока нет, – подтвердил Алекс.

Испуганно косясь на него, Тулаум ухватился за крокодилью морду и попытался повернуть статую вокруг своей оси. Юноша не спешил ему помогать, стараясь хотя бы одной ногой стоять на той плите пола, где находились ноги пленника.

– Помогите, господин! – взмолился евнух.

Александр взялся одной рукой за изваяние. Вдвоем они кое-как повернули статую, открыв в полу люк.

С подобными же предосторожностями юноша вслед за пленником спустился в узенький коридорчик, через который попал в просторный подвал, освещенный солнечным светом, пробивавшимся сквозь узкие щели в потоке.

– А вы неплохо устроились! – присвистнул он, оглядывая добротную кровать, стол, стулья, многочисленные корзины и сундуки.

– Ага! – вскричал Алекс, увидев нишу за решеткой. – Вот то, что мне надо!

– Господин! – Тулаум упал на колени и попытался поцеловать ему ноги. – Не нужно, я готов слушать твой зов, господин! Я сделаю все, что вы прикажете.

– В таком случае полезай в клетку и помалкивай! – рявкнул Александр. Он очень устал, не хотелось тратить силы еще и на постоянное наблюдение за пленником, не внушавшим никакого доверия.

Келлуанин попросил разрешения взять горшок для всяких надобностей и, причитая, влез в нишу. Одни концы жердей, составлявших основу решетки, крепились в щели между каменными блоками, их своротил бы разве что слон, а вот вторые привязывались к вделанным в стену бронзовым кольцам. Хмыкнув, Александр положил на них по медному стакану. Теперь, чуть узник попытается выбраться, они грохнутся прямо на каменный пол. Такой звон должен его разбудить.

Кое-как обезопасив себя от неожиданностей со стороны пленника, юноша принялся обследовать помещение, пользуясь советами и спрашивая разъяснения у Тулаума.

Отыскав в сундуке мешок с булками и кувшин оливкового масла, Александр первым делом решил покормить евнуха.

– Ах, господин! – томно вздохнул тот, аккуратно прожевав угощение, убедив юношу в безвредности еды. – Так жаль, что вы мне не верите! Поверьте, я на все готов, чтобы сделать вам приятное.

При этом он скромно прикрыл бесстыжие глаза подкрашенными веками с длинными, девичьими ресницами.

«Да он со мной заигрывает! – чуть не поперхнулся Алекс. – Не-е-е-е. Я от красавчика Раамоса ушел, а с тобой, старый извращенец, и подавно связываться не стану».

– Заслужи мое доверие, а там посмотрим, – пожал он плечами, откусывая кусок булки, политой оливковым маслом. – Каждый получает то, чего достоин.

Глава IV. Рассказы и наблюдения

Надо было хоть как-нибудь выбираться, хотя это и казалось немыслимым. Однако Куций был не таков, чтобы отступить даже в безнадежном положении.

Александр Казанцев

«Фаэты»

Анукрис завизжала, пытаясь рвануться назад! Убисту глумливо захохотал и с силой толкнул её в открывшийся проход. Мощные лапы с длинными острыми когтями тяжело опустились на плечи, и она потеряла сознание от ужаса.

Резкий, противный запах заставил девушку открыть глаза. Над ней склонилось озабоченное лицо немолодого мужчины, поросшее редкой клочковатой бородой. Он удовлетворенно кивнул, затыкая пробкой маленький стеклянный флакончик. Анукрис несколько раз открыла и закрыла глаза. Странно одетый незнакомец не исчез. Он по-прежнему сидел рядом на узкой лежанке, печально смотрел на неё, вертя пузырек в длинных пальцах, изъеденных ожогами.

– Где чудовище? – спросила она, с трудом выговаривая слова.

– Смотря кого ты имеешь ввиду, – грустно усмехнулся мужчина. Голос у него оказался таким же писклявым как у Тулаума, а лицо столь же одутловатым.

Молодая женщина огляделась. Она находилась в маленькой комнате с голыми кирпичными стенами. Свет падал сверху из квадратного забранного решеткой отверстия в потолке. В стене напротив располагалась низкая дверь из толстых, кое-как оструганных досок с маленьким окошечком.

– Там, – Анукрис нахмурилась, потирая разламывавшуюся от боли голову. – В храме чудовище.

– А! Это Раномин, – понимающе кивнул мужчина. – Страж покоев.

«Ужасный Мин! – она вздрогнула. – Кто мог так оболгать имя животворящего бога плодородия?»

– И он человек, – покачал головой собеседник. – Почти.

Девушка вспомнила черную кожу, оскаленный рот, полный острых, как у крокодила зубов, острые когти и задрожала.

– Ты еще встретишься с настоящим чудовищем, – мужчина осторожно взял её за запястье и нахмурился.

Она с удивлением рассматривала его одежду, чем-то напоминавшую старую куртку Алекса, в которой парень ходил на острове. Только у незнакомца её покрывали странные квадратные заплаты.

Он удовлетворенно кивнул, отогнул край одной из них и убрал туда пузырек.

– Пить хочешь?

– Очень, – попробовала улыбнуться Анукрис, чувствуя страшную жажду.

– Сейчас принесу, – мужчина поднялся.

– Как мне вас называть, господин? – спросила девушка, когда он подошел к двери.

– Якуануб, – чуть помедлив, ответил тот. – Я помощник Повелителя.

«Проклинающий Ануба!» – мысленно повторила пленница.

Мужчина вышел, закрыв дверь на засов, оставив её одну.

Анукрис попыталась сесть. Голова закружилась, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Боль, исчезнувшая в блаженном беспамятстве, вернулась вновь. Болело все, казалось, что она жива только по прихоти богов, вздумавших проверить, сколько мучений может вынести человек. Оглядев себя, девушка убедилась, что лишена какой-либо одежды. От вида собственного тела, покрытого многочисленными синяками и ссадинами, на глаза навернулись слезы. Она всхлипнула и, подняв глаза к потолку, с удивлением заметила рядом с окном странный рисунок, напоминающий глаз в треугольнике.

Стукнула дверь, вошел Якуануб с кувшином и миской. Увидев, что пленница сидит, он покачал головой, что-то прошептав.

Девушка безучастно посмотрела не него.

– Ешь и пей, – сказал мужчина.

Анукрис поставила чашку с кашей на колени и с жадностью припала к кувшину, где оказалась простая чистая вода.

Якуануб присел на корточки и, глядя на неё снизу вверх, тихо спросил, коверкая либрийские слова.

– Ты жила в Нидосе?

– Да, – ответила девушка на том же языке. – Четыре года.

Мужчина быстро поднялся, выглянул за дверь.

Вернувшись, он наклонился над ней.

– Ты что-нибудь слышала о Пелие, сыне Такуса? Это мой отец. Его дом в квартале Зенас, за площадью Великого флота?

– Прости, но это имя мне незнакомо, – развела руками Анукрис.

– А об Гарии его дочери? – в глазах собеседника еще теплилась надежда на чудо.

Но девушка опять покачала головой.

Якуануб скорбно поджал губы.

– Нидос город большой, – видя его огорчение, виновато проговорила она и, желая как-то приободрить, спросила. – Твой отец был капитаном?

– Почему ты так решила? – вскинул брови мужчина.

Пленница растерянно пожала плечами.

– Не знаю. Просто в тех местах много домов капитанов.

Не в силах сдержать волнение, Якуануб схватил её за плечи.

– Я вспомнил! Все вспомнил! Он плавал на корабле «Одинокая звезда». Спасибо тебе, девочка!

– Как же ты здесь оказался? – спросила Анукрис.

– Как-нибудь расскажу, – он посмотрел на дверь. – Слушай меня внимательно и запоминай. Быть может, проживешь подольше.

Молодая женщина всхлипнула.

– Лежи и ни в коем случае не вставай! Кричи, когда он будет тебя осматривать! Но только там, где действительно больно. Помни, он легко угадает любую фальшь.

Якуануб встал, выпрямился и, глядя вперед, громко сказал по-келлуански:

– Когда будешь иметь счастье лицезреть Повелителя смерти, будь почтительна так, словно разговариваешь с самим Келл-номархом.

Он быстро покинул комнату, оставив пленницу в полном недоумении. Девушка легла и принялась медленно есть кашу, хотя аппетит от всего услышанного у неё пропал полностью. Оставив больше половины, Анукрис поставила чашку на пол и стала ждать.

Голова болела так, что глаза закрывались сами собой, но сон не приходил и, помучившись, она вновь смотрела в потолок на таинственный, невиданный знак. Но даже думать не хотелось. Становилось все холоднее, девушка вытащила из-под себя жесткое шерстяное одеяло, вроде того что когда-то просил достать Алекс. Но и это не помогало. Кожа покрылась пупырышками, а зубы начали выбивать дробь. Даже ненависть к проклятому чужаку, по чьей вине она оказалась в этом страшном месте, ушла. Осталась только бившая тело дрожь.

Пленница не расслышала, как раскрылась дверь. Чьи-то сильные руки сорвали одеяло. Открыв глаза, она увидела недавнее чудовище. Оскаленная пасть на черном лице щерилась треугольными зубами, на щеках бугрились страшные шрамы, но Анукрис уже ничего не боялась.

– Поверни её, Раномин! – раздался надменный голос.

Страж покоев развернул дрожавшее тело, и молодая женщина увидела высокого худого старика в длинной рубахе с широкими рукавами. Подол непривычного одеяния покрывали странные знаки, вышитые золотом и серебром, а на груди висел золотой медальон в виде человеческого черепа с красными камешками в глазницах.

Пленница смотрела на него отстраненно, словно издалека, как будто происходящее её совсем не касается. Черное чудовище отступило к стене, поставив возле лежанки резной табурет и почтительно приложив ладони к груди. Анукрис увидела, что они очень похожи на человеческие, только указательный палец как бы прирос к среднему, а безымянный к мизинцу. От этого создавалось впечатление, что их только три. Но она не заметила никаких когтей. Могучее тело стража покоев покрывали многочисленные шрамы, а из одежды присутствовала только грубая набедренная повязка на чреслах. Но это ужасное лицо… Девушка с трудом отвела от него взгляд.

Повелитель смерти опустился на табурет и, положив ей на лоб узкую ладонь, что-то пробормотал на загадочном языке.

– Якуануб! – громко позвал он.

В комнату вошел знакомый мужчина и опустился на колени.

– Слушаю, Повелитель.

– Видишь, что она больна?

– Да, Повелитель.

– Ты знал об этом?

– Я говорил вам.

Старик нахмурился.

– Мои инструменты.

Страж покоев метнулся в коридор и поставил перед стариком оббитую кожей шкатулку. Повелитель смерти вытащил оттуда странную трубку из слоновой кости. Приложив широкой конец к груди пленницы, другой он прижал к своему уху.

– Дыши!

– Что? – не поняла девушка, с трудом разбирая его слова сквозь стук собственных зубов.

– Надо добавлять «Повелитель»! – зарычал Раномин.

– У неё жар, – недовольно сказал старик, поднимаясь и глядя на Якуануба. – Что я буду делать с этим мясом?

Не поднимаясь с колен, тот спросил, глядя на Повелителя с собачьей преданностью:

– Разве ваше несравненное искусство не может вернуть ей здоровье?

– Это займет время, – нахмурился старик, возвращаясь на табурет. – А здоровая молодая женщина мне нужна через пять дней. Звезды не могут ждать. Проще заказать новое мясо.

– Ваша воля священна, Повелитель, – помощник согнулся в поклоне, коснувшись пальцами подола непонятного одеяния хозяина. – Но позволено ли мне будет сказать?

– Говори! – кивнул старик.

– Вы говорили о неминуемом возмездии всем близким Тусета…

– Её смерть может быть полезной, – нахмурился Повелитель.

– Сейчас любая смерть будет только подарком, – продолжил Якуануб. – Взгляните на неё?

Старик пристально взглянул на дрожащую девушку. С трудом разобрав последние слова помощника, измученная Анукрис проговорила сквозь дробь, выбиваемую зубами:

– Убей меня, п-пожалуйста! Я ум-м-моляю!

Повелитель заколебался.

– Будет так любопытно узнать, что же получится из этого опыта, а потом…

Он умолк.

– Повелитель, – робко проговорил Якуануб.

– Говори!

– Вы в бесконечной мудрости своей говорили о повторяющемся цикле светил.

– Да! – встрепенулся страшный старик. – Надо взглянуть на звезды!

– Что делать с ней? – помощник кивком головы указал на девушку.

– Будешь лечить! – решительно заявил Повелитель смерти, поднимаясь. – Убить её я всегда успею.

Что происходило дальше, Анукрис помнила плохо. Суетились какие-то люди. Завернули её в противно пахнущие бараньи шкуры, приложили к ногам нагретые кирпичи, засунув деревянную трубку в рот, напоили каким-то удивительно горьким настоем, от которого сразу стало теплее, утихла дрожь.

– Согрелась? – Якуануб сидел у изголовья лежанки и смотрел на неё усталыми глазами. Только сейчас девушка разглядела на желтоватом лице странные круглые шрамы на лбу и возле глаз.

– Немного, – еле ворочая языком, ответила девушка.

Он взял с низенького столика серебряную коробочку и вытряхнул на ладонь знакомую горошину, только более темного цвета.

– Выпей, станет легче.

– Зачем? – с трудом проговорила Анукрис. – Он все равно меня убьет.

Лекарь-тюремщик наклонился к её уху.

– Я постараюсь оттянуть время.

– А потом? – безнадежно усмехнулась она.

– Здесь не бывает «потом», – грустно покачал головой мужчина. – В этом месте есть только «сейчас».

Девушка понимающе кивнула.

Якуануб положил в открытый рот горошину и поднес плошку с теплой водой.

– Прежде чем ты уснешь, выслушай меня внимательно, – проговорил он, поправляя ей одеяло. – Как проснешься, по нужде сходи вот сюда.

Помощник Повелителя показал серебряный стакан.

У Анукрис глаза полезли на лоб.

– Я должна сюда пописать?

– Да, – подтвердил её Якуануб. – По жидкостям, выходящим из организма, можно узнать, чем болен человек, и как его лечить.

Чувствуя, что засыпает, пленница кивнула.

Очнувшись, она никак не могла сообразить, где находится? Память возвращалась медленно и бестолково, как бредущий из кабака матрос, которого швыряет из стороны в сторону, и самая широкая улица кажется узкой.

Анукрис откинула с груди тяжелое овчинное одеяло и тяжело вдохнула прохладный ночной воздух. Большая луна смотрела на неё сквозь прутья решетки. Девушка спустила ноги с лежанки и едва не наступила на серебряный стакан.

Какое-то время она смотрела на него, ничего не понимая. Потом вспомнила, для чего здесь эта посудина. Выполнив указание Якуануба, пленница с трудом вскарабкалась на лежанку, едва не задохнувшись от запредельных усилий. Повернулась на бок и заметила стоявшую на табурете у изголовья миску с остывшей комковатой кашей и кувшин.

Молодая женщина с трудом заставила себя немного поесть, но воду выпила всю. Шерсть оказалась мокрой от пота. Хорошо еще у стены лежало свернутое одеяло. Анукрис накинула его и замерла, свернувшись клубочком. Вспомнила надменное, холодное лицо Повелителя смерти. Для него она просто «мясо». Стоит ли жить, находясь в полной власти такого человека?

Отчаявшись, девушка попробовала заснуть, но вернувшаяся боль во всем теле прогнала сон. Вместе с муками пришла ненависть к тому, по чьей вине она оказалась обречена на такие мучения. «Будь ты проклят, чужак! – беззвучно шевелились спекшиеся от жара губы. – Пусть поразит тебя проказа! Чтоб твоя душа никогда не попадет на Поля Блаженных, тело сгниет, а дух вечно блуждает по пескам, не находя покоя!» Какие только казни не призывала она на голову Алекса, какие пытки не рисовала в своем воспаленном сознании! Но вскоре сил не осталось даже на ненависть. Пленница лежала под одеялом, то закрывая, то вновь открывая глаза.

Небо за решеткой посерело, когда она услышала приближающиеся шаги. Вошел Якуануб с корзиной и, взглянув на неё, растянул губы в робкой улыбке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – прошептала Анукрис.

Помощник повелителя потрогал её лоб, чуть сжал запястье, озабочено нахмурился.

– Я принес тебе молоко и свежий хлеб.

– Мне ничего не нужно, – чуть слышно возразила девушка.

– Ты должна пересилить себя и есть, – настаивал Якуануб. – Иначе умрешь.

– Меня все равно скоро убьют, – пробормотала она, закрывая глаза. Вдруг Анукрис почувствовала на щеке чье-то дыхание. Старательно выговаривая либрийские слова, помощник Повелителя смерти сказал:

– Если повезет, это случится не скоро.

Она приподнялась на локте, посмотрела в усталые, словно присыпанные пеплом глаза и взяла чашку с молоком, в котором плавали размокшие кусочки белого хлеба.

Забирая посуду, мужчина строго напомнил:

– Не забывай, что я тебе вчера говорил!

Анукрис хорошо запомнила его слова. Когда тонкие, длинные пальцы Повелителя смерти ощупывали избитое тело, девушка то и дело вскрикивала от боли, даже если она казалась вполне терпимой.

Потом старик долго разглядывал стакан с мочой, щуря глаза и принюхиваясь.

– Сделай, как я тебя учил, – приказал он Якуанубу. – Вечером доложишь.

Тот рухнул на колени и принял сосуд.

– Слушаюсь, Повелитель.

Закончив осмотр, старик сполоснул руки в серебряном тазике, который держал Страж покоев.

– Мне нужно здоровое мясо! Разве Убисту не говорил этим придуркам?!

Поскольку Повелитель не обращался ни к кому конкретно, все присутствующие промолчали.

– Ты закончил вычисления? – обернулся старик к помощнику.

– Да, Повелитель, звезды говорят, что следующий благоприятный срок наступит через тридцать два дня.

– Что-то очень долго, – пробормотал старик, качая лысой головой. – Принесешь расчеты, я сам проверю.

– Да, Повелитель.

– Смертельных повреждений внутренних органов, кажется, нет, – он свел вместе седые, кустистые брови. – Если так, я смогу её вылечить.

– Вы все можете, Повелитель! – раболепно сказал Якуануб, целуя край странного одеяния своего грозного владыки.

– Не все, – поправил его довольный старик. – Но очень многое. Я придумал новое лекарство…

– Ваша мудрость безгранична, Повелитель!

– Молчи!

Помощник робко втянул голову в плечи.

– Будешь давать его каждое утро.

– Выполню, Повелитель.

– Не забывай записывать все изменения в самочувствии этого мяса.

– Твоя воля священна, Повелитель.

– Пойдем, я научу тебя, что делать.

Оставшись одна, Анукрис скоро впала в беспамятство. Визит страшного старика окончательно подорвал душевные силы девушки. Четыре дня пленница находилась между жизнью и смертью. Как потом рассказал Якуануб, в бреду она металась по лежанке, то и дело падая на пол. Кричала, посылая проклятия то червям, то какому-то Алексу.

Но боги не позволили ей уйти на Поля Блаженных, не испытав всех мук, которые они приготовили для бывшей служанки Тусета.

Очнувшись, девушка увидела помощника Повелителя смерти. Опираясь грудью о табурет, тот стоял на коленях, сцепив руки, и медленно раскачивался, беззвучно шевеля губами. Мучила страшная жажда. Анукрис хотела окликнуть его, но сил не хватало даже на это.

Однако мужчина видимо ощутил её взгляд, обернулся. Опухшие, покрасневшие от слез и бессонницы глаза вспыхнули такой радостью, что девушке стало как-то не по себе.

Вскочив, Якуануб едва не опрокинул табурет, поймал его, плеснул руками, вытащил из нашитой на куртке заплаты платок и громко высморкался. Все это выглядело так смешно, что пленница не удержалась от слабой улыбки.

Помощник Повелителя смерти поднес к потрескавшимся губам чашку, в которой оказалось вино пополам с медом. Было очень вкусно. Девушка облизнулась. Лекарь-тюремщик озабоченно потрогал ей лоб, заглянул в глаза, пощупал запястье.

– Какое счастье, что ты пришла в себя! – проговорил он срывающимся голосом.

Пробежав по жилам, целебный напиток придал ей силы. Анукрис оскалила зубы в подобии улыбки.

– Переживаешь, что Повелитель не сможет меня убить?

– Нет! – Якуануб решительно затряс пухлыми щеками, наклонился к её лицу и, понизив голос, сказал:

– Я обратился к богам! Первый раз за все время, что здесь живу.

– Они тебе ответили? – встрепенулась девушка.

– Да! – ликующе прошептал мужчина. – Я загадал, что если ты сейчас умрешь, то я останусь здесь до конца своих дней, а если вы выздоровеешь, значит, мы выберемся отсюда!

– Как?! – встрепенулась Анукрис.