сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 75 страниц)
По пути я рассматривал дома вдоль улицы, изменившиеся до неузнаваемости. Не только новые драпировки с инициалами молодоженов украшали фасады. Были протянуты ленты всех цветов радуги, каждый наличник был украшен цветами и с балконов за процессией наблюдали те, кто по разным причинам не смог оказаться в толпе на улице, и решил наблюдать за всем с высоты балконов.
Факелы были заменены на особые осветительные магические артефакты, называемые «свет Арханиса». Они представляли собой протянутую ладонью вниз бронзовую лапу, под которой прямо в воздухе висел небольшой, но яркий шарик желтого или голубоватого цвета. На тот момент они были приглушены, чтобы не мешать зрителям ярким светом, но вечером, как мне думалось, их бы обязательно включили, чтобы на улицах было светло как днем.
От шума толпы по всему пути следования процессии у меня начинали болеть уши, и я мечтал, чтобы мы пришли в святилище как можно скорее. Шкатулка с кольцами оказалась тяжелее, чем я думал, и мне пришлось поднапрячься, чтобы нести ее в одной лапе.
Наконец я увидел Святилище – самое большое в Мариссе. Как и полагалось главному храму, масштабы постройки были впечатляющими – оно напоминало мне какой-нибудь французский готический храм с его умопомрачительной высотой, высокими арками, скульптурами и барельефами на стенах, фресками и очень большими входными воротами. Конечно, как и всякий готический храм, Святилище давило своими размерами, и на его фоне я чувствовал себя очень маленьким и ничтожным. Только ощущение того, что в его стенах должно произойти очень радостное событие не только для Анри и Лассы, но и для всего королевства, помогало мне справиться с ощущением неуютности.
Толпа, пытаясь увидеть принца с невестой поближе, старалась забраться даже на ступени Святилища, но стражники из оцепления не давали им толпиться на ступенях, чтобы у нас четверых был свободный проход.
Еще ступени – и вот мы оказались внутри храма. Двери позади нас закрылись, и я знал, что теперь они откроются только тогда, когда Анри станет мужем Лассы.
Первой в глаза бросилась огромная кованая люстра, свисающая с потолка. Цепь от нее шла вверх и исчезала под куполом, и снизу было очень сложно разглядеть, к чему она крепилась. Сквозь окна под потолком на пол ложились лучи света, наполняя огромное помещение теплым солнечным облаком, в котором лениво кружились пылинки. Конечно, по стенам шли фрески, но сейчас меня больше заботило то, что лежало впереди: скамьи, которые были заняты придворными зверями. На самом первом ряду на отдельных местах сидели король Гаскон и королева, миловидная ласка с рыжей шерстью, а также чета Синистрисов. Король с королевой смотрели на процессию с беззаботной улыбкой, а гиена с лисицей смотрели на нас с тревогой. Я очень надеялся, что у них не проснулось в последний момент сожаление, что они дали благословение на брак.
Несмотря на общее великолепие храма, у него не было алтаря как такого. На подиуме стоял служитель Ордена в парадной белой хламиде с зеленым вышитым клевером. Рядом с ним стоял только пюпитр с открытой книгой и подсвечник высотой с меня, в котором горела одинокая свеча из красного воска. На лапе монаха висел небольшой ключ, наверняка от шкатулки в моих лапах.
Подождав, пока Анри с Лассой встанут перед ним, служитель поднял лапу, и в зале наступила полная тишина. Поставив пюпитр перед собой, зверь начал говорить, иногда заглядывая в книгу:
– Дом Арханиса всегда готов принять любого, кто придет в его стены. Арханис милостив в своей доброте и всегда готов протянуть лапу помощи тому, кто просит Его об этом. Порой те, кто ищет Его ободрения, проходит многие мили. И сегодня мы собрались, чтобы соединить союзом Арханиса тех, кто несмотря ни на какие преграды понял, что не может идти дальше один без того. Анри Конотьер и Ласса Синистрис, сегодня перед взором Арханиса произойдет сочетание вас браком. Есть ли в зале те, кто выступает против союза?
Я оглянулся. Синистрисы сидели спокойно, хотя Лаванда еще была напуганной, держа незаметно пальцы передних лап в форме клевера, как будто желая оградить дочь от каких-то страшных событий. Священник перелистнул страницу:
– Теперь все зависит только от вас. Ласса Синистрис, готова ли ты перед взором Арханиса и всех в зале признать Анри Конотьера своим мужем до конца дней своих, быть ему верной, любить его и быть ему опорой во всех невзгодах жизни?
В полной тишине раздался тихий, но ясный голос огневицы:
– Да, согласна.
Лаванда расслабилась, и ее лапа легла на подлокотник кресла. Парфаль положил свою ладонь сверху, и лисица впервые улыбнулась. Священник посмотрел на хорька:
– Анри Конотьер, готов ли ты перед взором Арханиса признать Лассу Синистрис своей женой, быть ей опорой, защитником и кормильцем и оберегать от всех превратностей нашей жизни?
Ответ лучника был громким, отдавая немного солдатской дисциплиной:
– Да, так точно.
Священник поднял лапы, и прямо с потолка упали лучи очень яркого света. Они отразились от лап монаха и упали на плечи Анри и Лассы.
– Арханис показывает, что ваше согласие искренне и благословляет вас на долгий брак. Теперь жених может снять маску с невесты.
Ласса повернулась мордочкой к скамьям, и Анри снял с нее сетчатую маску. На всех смотрели невероятно счастливые карие глаза магессы, хотя улыбка на ее морде была показана только глазами, но не губами. Я ожидал, что сейчас будет что-то типа «а теперь можете поцеловаться», но следующая фраза служителя была неожиданной:
– А теперь вы можете разорвать маску пополам.
Хорек без усилий разорвал сетчатую ткань и отдал половину Лассе. Вейлин тихо шепнула мне на ухо:
– Это свадебная традиция. Теперь они должны хранить половинки маски у себя, как показатель того, что они уже муж и жена.
Священник обратился ко мне:
– Хранитель колец, все ли в порядке со шкатулкой?
Я ответил первое, что пришло в голову:
– Да.
– Тогда я попрошу вас отдать ее мне.
Я подошел к алтарю, все еще держа шкатулку одной левой лапой, и протянул ее служителю. Он открыл ее ключом и вытащил лежавшие на бархатной подушечке кольца, отдав их Анри:
– Теперь вы можете надеть друг другу кольца.
Хорек взял маленькое изящное колечко и надел его Лассе на указательный палец правой лапы , и в ответ огневица надела ему кольцо побольше на его указательный палец правой лапы. Священник снова поднял лапы:
– Анри Конотьер и Ласса Синистрис, с этого момента вы объявляете пред взором Арханиса мужем и женой. Можете обнять друг друга .
Теперь уже под аплодисменты Анри обнял Лассу и прижал к себе. Общее настроение помогло мне забыть на время, что было с утра между мной и Вейлин.
Теперь можно было открыть дверь Святилища, чтобы выпустить уже не просто Анри и Лассу, а мужа и жену, наружу.
Снаружи их приветствовало прямо-таки ревущее море жителей города. Хорек поднял половину свадебной маски над головой – и это завело толпу еще больше. Так все увидели, что бракосочетание прошло успешно. И это означало, что Анри имел право стать новым правителем Меровии.
Как и прежде, многие жители города пытались прорваться через оцепление городской стражи, чтобы оказаться как можно ближе к принцу, но многоопытные солдаты не давали этому случиться.
По неизвестной мне причине коронация должна была проводиться не в Святилище, как этого можно было ожидать, а во дворце, в присутствии только короля и придворных зверей. К народу Анри должен был уже выйти полноправным королем Меровии.
Я бы покинул «процессию» и прогулялся по городу, но плотность зверей на площади заставляла меня отказаться от подобного намерения.
Да, мне так и не удалось отлучиться вплоть до начала коронации. Анри был очень внимателен и не дал мне уйти, посчитав, что я обязательно должен быть свидетелем.
Тот большой зал, в котором начиналась процессия еще не женатого Анри и незамужней Лассы, успели переоборудовать в зал для коронации. По сути, не изменилось особо ничего – только поставили несколько рядов скамей, чтобы придворные звери могли занять место, да поставили королевский трон у стены, между двух больших окон. Скамьи поставили так, что между ними прошла бархатная синяя дорожка-ковер. Хорек успел переодеться из военного мундира в парадную мантию с бархатным плащом. Его одеяния очень напоминало те, в которых сегодня был его отец Гаскон, с той лишь разницей, что в облике не хватало некоторых деталей. Сама магесса переоделась из свадебного платья в более строгое, серого цвета и бархатное, спускавшее до пола и скрывавшее ее лапки.
Пригласили писца и особого зверя, именуемого «коронователем». Именно он назначал нового короля при условии, что все требования для вступления на престол были соблюдены. На время процедуры ему назначалась власть короля по передаче короны в лапы нового правителя.
Сквозь окна пробивался солнечный свет, ложась на ковер золотистыми прямоугольниками. Стояла полная тишина. Анри медленно двинулся вперед, держа под лапу свою новоявленную жену. Гости коронации провожали их взглядами, пока в полной тишине раздавались мягкие шаги четырех лап по ковру.
Дойдя до конца, хорек развернулся с гиеной ко всем присутствующим. Теперь перед скамьями были трое: Анри, Ласса и Гаскон. Королева, жена Гаскона, стояла чуть в стороне, возле стены, наблюдая за происходящим. Король произнес, снимая с себя корону:
– Мы собрались здесь, чтобы быть свидетелями события, которого королевство ждало долгие пять лет. Я уже не в том возрасте, чтобы отдавать все свои силы моим подданным и поэтому снимаю с себя корону. К счастью, мой любимый сын вернулся после долгого отсутствия, и я могу смело передать ему корону и трон. А пока, ближайшие несколько минут, Меровия будет без короля. Коронователь, будьте добры взять корону.
Выдра в простом сером костюме с эмблемой королевства, парой колосьев, обвивающих меч, приняла корону и держала ее на вытянутых лапах. Сам символ власти выглядел очень просто – он напоминал больше диадему с одним большим красным камнем посередине, чем роскошную корону. После передачи Гаскон медленно сел на трон:
– Коронователь, прошу вас начинать, я передаю вам свои полномочия на время процедуры.
Выдра подняла диадему над головой:
– Прежде чем будет провозглашен новый король, я должен убедиться, что все условия вступления на престол выполнены. Анри Конотьер, я буду задавать вопросы, а вы – отвечать на них. Итак, вы прожили хотя бы пятнадцать лет жизни в королевстве?
Хорек кивнул:
– Да.
– Принадлежат ли ваши родственники к правящей династии?
– Да.
– Женаты ли вы?
– Да.
– Есть ли у вас детеныши от вашей супруги, либо же детеныши, рожденные вне это брака?
Анри немного замялся, но ответил:
– Нет.
Выдра не обратила внимания на заминку и продолжила:
– Все требования к будущему королю соблюдены, поэтому я могу короновать его.
Из-за того, что выдра была немного ниже его, Анри склонил голову, и через несколько секунд его голову украсила диадема-корона. Так хорек стал полноправным правителем Анри Третьим, а Ласса получила титул «консорт-королевы Меровии» . Я заметил, что сидящая в первом ряду Лаванда украдкой вытирает слезу, прижавшись к плечу Парфаля. Она что-то говорила мужу, но ее голос заглушили аплодисменты тех, кто сидел в зале.
Конечно же, после этого Анри предстал перед жителями города, выйдя на балкон дворца вместе с Лассой. Вся площадь была заполнена зверями настолько плотно, что не было видно мостовой под ними – один сплошной пушистый разноцветный ковер. Анри помахал лапой – и толпа взревела, приветствуя его криками. Я стоял на балконе чуть в стороне, чтобы мне была видна площадь, но при этом меня не было видно снизу. В эту секунду хорек выглядел абсолютно умиротворенным. Ласса же смущалась от такого внимания, но что еще стоило ожидать от простой магессы, которая только неделю назад узнала, что ей сделал предложение лапы и сердца наследный принц Меровии?
А я смотрел сбоку на бывшего лучника Рамзи, а теперь уже короля Анри Третьего, и думал о превратностях судьбы и о том, как все меняется в жизни. Еще пару недель назад Анри был для меня простым хорьком по имени Рамзи, с которым можно было завсегда поболтать обо всем. А теперь он стал главным зверем в королевстве в свои двадцать пять лет. Теперь уже с ним так запросто не пообщаешься – у него будут свои дела, в которых я ничего не смыслю. Радовало меня то, что Ласса, за которую я всегда переживал как за хорошего друга, была абсолютно счастливой.
Празднования в Высоком Городе были в самом разгаре, когда я узнал, что во дворце вечером будет дан бал, на который будут приглашены знатные звери из столицы, других крупных городов, а также представители соседних государств, собиравшихся засвидетельствовать почтение новому королю. И вновь главный зал преобразился в большую танцевальную площадку, по окружности которой стояли роскошные бархатные стулья, чтобы гости могли передохнуть между кругами танца.
Наконец-то у меня получилось уйти из дворца и немного прогуляться. Постепенно из головы выветривались плохие воспоминания из утра, и я старался о них не вспоминать.
Высокий Город удивлял меня не столько своим чистотой и уютом, по сравнению с тем же самым Низким Городом, сколько практически полным отсутствием каких-либо узких проулков, тупичков и маленьких проходов между домами. Возникало ощущение, что архитекторы упорно старались избегать глухих мест и в основном строили широкие улицы, где все было на виду.
Пройдя квартал Магов, я попал на улицу Когера Пятого, одну из немногих, от которой отходили маленькие проулки. Улица отстояла от дворца на порядочное расстояние, и празднеств здесь особо не чувствовалось. Дома здесь были такими же, как и по всему Высокому Городу – высокие, из белого известняка, с высокими проемами и изящными решетками на окнах.
Прямо посередине этой улицы стояла очень миловидная самочка-пантера бело-кремового цвета с большими карими глазами, в которых блестели искорки, и белыми волосами немного ниже плеч. Ее глаза были напуганы: перед ней стояло трое зверей-стражников и что-то говорили ей негромкими голосами. Пантера нервно теребила платье малахитового цвета с открытыми плечами и одной лямкой через левое плечо и отвечала сбивчиво. После паузы стражники осторожно взяли ее за плечи и повели в проулок, откуда вскоре донесся сдавленный писк. Я выхватил посох и побежал в сторону проулка. Там я увидел, как трое лапают пантеру, пытаясь ее раздеть. Я поднял посох, на котором начался светиться красным шар-навершие:
– Отошли от нее.
На меня воззрилось четыре пары глаз. Во взгляде пантеры сквозило облегчение, а вот стражники смотрели на меня с некоторых страхом. Двое из них практически тут же убежали, а вот третий, достаточно рослый барсук ростом лишь немного ниже меня, как будто перестал бояться и хрустнул костяшками:
– Какие мы грозные. Нацепили крутых тряпок, нашли где-то посох и все, типа самые смелые. А теперь я тебе говорю – пошел вон отсюда по-хорошему. Если будешь непонятливым – огребешь в нос.
Вокруг навершия начала полыхать огненная дымка, но на стражника это не произвело ни малейшего впечатления. Он хрустнул шеей:
– Значит по-плохому. Тем лучше.
Его рывок был для меня слишком стремительным, и я получил очень болезненный удар в челюсть. Я отшатнулся, и случайно нажал на один из знаков на посохе, из-за чего с кончика посоха выскочило лезвие. Я успел только поднять посох, еще с трудом осознавая, что происходит, как барсук напоролся боком на лезвие и рухнул на землю, зажимая на боку рану с сочащейся кровью. Похоже, для него рана была столь же болезненной, как и его удар в челюсть для меня. Я почувствовал, как внутри меня начинает зарождаться ярость. Не желая, чтобы Судья во мне очнулся, я направил лезвие на лежащего стражника:
– Уходи, если не хочешь умереть мучительно.
Видимо, мои глаза начинали светиться голубым, потому что барсук побледнел и убежал, оставляя за собой капли крови. Как только он исчез, ярость во мне пропала, и я со стоном прислонился к стене, выронив посох, потому что боль в челюсти вернулась, как только отступила обезболивающая ярость. Пантера подошла ко мне и произнесла очень нежным голосом:
– Большое спасибо вам, почтенный лар, что вступились за меня. Эти презренные хотели меня изнасиловать. Как мне вас отблагодарить?
Я не очень хорошо соображал от боли, но самочка поняла это и осторожно коснулась челюсти:
– Вижу, он сильно вас ударил. Сейчас вам станет немного легче.
С ее пальцев потекла энергия, и через несколько секунд боль если и не исчезла, то, по крайней мере, теперь я мог соображать, не отвлекаясь на пострадавшую челюсть. Увидев, что мне стало лучше, пантера чарующе улыбнулась:
– Мое имя Тиссел. А ваше?
Я потер челюсть:
– Мирпуд. Спасибо за помощь. А вы целительница?
Тиссел засмеялась и замахала лапами:
– Да что вы, лишь немного смыслю в обезболивании. Целитель из меня посредственный. А так я работаю помощницей адвоката Пибоди в Высоком Городе.
Я улыбнулся:
