сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 75 страниц)
Наконец я оказался на вершине. Отсюда вся деревня была видна, как на ладони. Именно в этом месте ширина лесной полосы была маленькой, в отличие от того места, где я очнулся, и после вырубленного участка, на котором располагалась деревня, шел небольшой участок леса, а потом начинались поля, которые издалека казались зеленоватыми с примесью золота. По всему очищенному от леса участку были разбросаны домики. Некоторые дома выделялись особо. К примеру, сразу была видна кузница, небольшое, но длинное здание, из которого доносился звон металла. Из трубы на крыше кузницы постоянно валил дым. Среди остальных я заметил здание, стоящее особняком и при этом выглядящее намного приличнее остальных. Вероятно, в нем мог проживать глава деревни.
Продолжая осмотр, я неожиданно вздрогнул. Я не сразу заметил, что в деревне стоит импровизированная наблюдательная вышка, представляющая собой один только ствол дерева, без кроны и веток. Я разглядел на нем какого-то фурря. И этот фуррь смотрел на меня.
Первой мыслью было, конечно же, бежать, ибо я не знал, как ко мне отнеслись бы в деревне. Но потом я расслабился. Все-таки, как бы то ни было, здесь жили обычные крестьяне, которым наверняка не захочется убивать любого чужака, который появится у них. Если я правильно понимал, эта деревня была единственным населенным пунктом на ближайшие несколько километров, а то и десятков километров. По крайней мере, со своего холма я не видел больше никакого жилья, кроме того, что было перед моими глазами на вырубленном участке леса.
Зверь на вышке спустился на землю по невидимым с холма ступеням внутри ствола. Вокруг него стали собираться фурри, которые начали оглядываться на холм. Криков и паники не было ни слышно, ни видно, поэтому я решил осторожно спускаться вниз, в деревню.
Пока я медленно сползал по склону холма, чтобы не повредить гитару, ко мне начало приближаться много местных жителей. Пока они держались от меня на почтительном расстоянии. Единственным, кто продолжал идти ко мне, был тот самый дозорный, который первым заметил меня с вышки.
Наконец я спустился с холма, стараясь выглядеть как можно более дружелюбным. Лапы я демонстративно держал на виду, показывая, что безоружен. Чехол, правда, я ревниво завел за спину, чтобы на него не особо обращали внимания. В этот момент я смог, наконец, разглядеть жителей деревни.
Да, я попал в фурри-мир. Я был в этом абсолютно уверен, так как ни одного человеческого лица вокруг себя я не видел – только антропоморфных прямоходящих зверей. Глаза заметили в толпе Расту и Аскольдину, но я решил не обращаться к ним, боясь, что меня могут понять слишком превратно.
Меня встретили изумленные взгляды. Возможно, дело было в моей одежде, которая никоим образом не была похожа на их одеяния. Дозорный, золотоглазый рослый тигр в зеленом костюме, очень напоминавшем одеяние Робин Гуда, был выше меня минимум на полголовы. Впрочем, ростом и я не был обделен – никто из самцов, кроме него, не был выше меня. Он вытащил из-за спины лук, положил на него стрелу и наполовину приподнял его:
– Назови себя.
Он говорил на белибердонском языке, который я умудрялся понимать. Я только хотел произнести свое настоящее имя, как вдруг что-то меня удержало. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из них знал мое настоящее имя, пока я не решу по-другому. Подумав, я сказал свое прозвище «Серебряный Волк» на языке рогнеону:
– Мирпуд В’арф.
Дозорный медленно опустил лук:
– Из каких ты мест?
Мне оставалось только пожать плечами:
– Я не знаю. Я сам очнулся только пару часов назад и не знаю о себе ничего, кроме имени.
Тигр убрал лук за спину:
– Пару часов, говоришь… А откуда ты пришел?
Так, уже хорошо. Названия промежутков времени здесь были такими же, как и в моем мире. Плюс, в меня перестали направлять оружие.
– Я пришел от реки. Я долго шел вдоль нее, пока не наткнулся на вашу деревню.
– Я вижу за твоей спиной инструмент. Ты менестрель?
Только мне захотелось ответить, что я не менестрель, а музыкант, но потом я понял, что в их реалиях слово «музыкант» не употребляется в своем нынешнем значении. Поэтому я кивнул:
– Да, я менестрель. Играю на гитаре и иногда на флейте.
Тигр бросил через плечо:
– Расходитесь. Я поговорю с ним сам.
Пожимая плечами, звери разошлись, не прекращая бросать на меня недоуменно-заинтересованные взгляды. Особенно пристальный взгляд уделили мне Раста и Аскольдина. Я улыбнулся им, и они в ответ зарделись, что казалось невозможным при их мохнатых мордочках. Тигр поманил за собой:
– Пойдем ко мне.
Мы пошли в тот дом, который я первоначально посчитал домом местного главы. Внутри была только одна комната. В дальнем углу, под единственным в комнате окном, стояла импровизированная кровать в виде выдолбленного ствола дерева. Внутри ложе было устлано обычной тканью, которая не выглядела особо мягкой. Слева от входа стоял грубо сколоченный стол, заваленный желтоватой бумагой и слегка потресканным пергаментом. Рядом со столом стояли два стула, вырубленных из цельного пня-кругляка. Справа стоял большой, окованным железом сундук, закрытый на глухой висячий замок. Окно было затянуто чем-то типа слюды, сквозь которую было не очень хорошо видно из-за того, что она была плохо отполирована. Больше в этом домике не было ничего. Тигр подтащил оба пня-стула и сел напротив меня:
– А теперь садись и рассказывай о том, кто ты есть на самом деле и как ты у нас оказался.
Я присел на пень, нетерпеливо помахивая хвостом:
– Я могу знать твое имя?
Дозорный кивнул:
– Старейшина этой деревни Бирн.
– Бирн, я не смогу ответить на все вопросы.
– А ты попробуй.
Я вздохнул:
– Бирн, я расскажу о том, что знаю доподлинно с того момента, как нахожусь в этом мире. После этого попробуем договориться, хорошо?
Тигр откинулся на пне:
– Я весь во внимании.
Я рассказал ему все с того момента, как очнулся в этом мире. Я опустил только рассказ о том, как оказался здесь и то, что я назвал себя подставным именем.
Бирн слушал внимательно и встал с пня, подойдя к окну:
– Правильно сделал, что не стал тогда обращаться к Расте и Аскольдине. Они очень впечатлительные самочки. Однако у меня остался вопрос… Ты явно не маленький детеныш. Судя по виду, тебе лет двадцать, не меньше. Почему же ты ничего не знаешь?
– Может, потеря памяти?
– Тогда бы ты и своего имени не знал, Мирпуд. А ты его помнишь. Не сходится.
Я вздохнул:
– Хорошо, Бирн, я готов рассказать тебе все. Но тогда тебе придется очень сильно поверить в то, что я расскажу, ибо тебе мое повествование покажется невероятным.
Старейшина сел обратно:
– Я слышал много невероятных историй. Не думаю, что ты сможешь меня сильно поразить. Однако я готов тебя выслушать.
И я рассказал ему всю историю с того момента, как нашел тот самый злополучный свиток в университетской библиотеке. Рассказал о том, как создал свой язык. Рассказал о нападении Васи Мажора и гибели моего друга, чья гитара находилась сейчас за моей спиной. Порой Бирн останавливал меня, уясняя для себя какие-то технические детали. Опять же, я не стал говорить, что назвался подставным именем.
Когда я закончил рассказ, старейшина коротко кивнул:
– Ты удивил меня, Мирпуд. Но вопросов у меня стало еще больше. Самый главный я оставлю напоследок. Начнем с первого. Как выглядит жители твоего мира? Как ты их там назвал? Человеки?
– Люди, Бирн.
– Да, люди.
Я встал с пня:
– Я не умею рисовать, поэтому придется показывать на себе. Но, на самом деле, мы очень похожи с вами.
– Я слушаю.
– Мы прямоходящие, также как и вы. Отличие от вас в малом. Во-первых, мы лишены шерсти везде, кроме макушки.
Бирн сделал жест, который в нашем мире назвали бы «рукалицо»:
– Какие же уродины…
– Не поверишь, но выглядит симпатично. Как я уже говорил, шерсть осталась у нас только на голове, и называется она волосы. И они такие же, какие носят ваши самочки.
– Что, такие же длинные?
– Нет, у наших самцов волосы короткие. Также мы еще сохранили как рудимент небольшую волосатость по всему телу.
– Чем же вам так шерсть не угодила, Мирпуд?
– Ну, мы как эволюционировали от обезьян и хотим как можно меньше походить на них.
Бирн расхохотался:
– Обезьян? Вот умора!
Однако, наткнувшись на мой взгляд, тигр перестал хохотать.
– Соответственно, у нас по-другому выглядят морды. Тут я уже не смогу тебе объяснить без рисунка. У нас такие же передние лапы, как и у вас, только нет шерсти и вместо когтей ногти. Это такие пластинки, покрывающие кончики пальцев. Грудь и спина у нас такие же, только без шерсти. У нас нет хвоста вообще. Сохранилась только небольшая косточка на крестце, которая раньше была частью хвоста, но она совсем маленькая и не выдается. А вот ниже колена мы непохожи. У нас опора идет на всю стопу, а не только на пальцы. И у нас по пять пальцев, что на передних лапах, что на задних.
– На всю стопу? Это как?
Я показал на примере себя:
– Ты ходишь, опираясь только на пальцы. Остальная часть, вот до этого места, называется в нашем мире стопой. И мы опираемся на нее полностью.
– Но это же невозможно!
– Мне поначалу тоже было неудобно ходить только на пальцах, ибо я двадцать лет ходил, опираясь на всю стопу.
– Ладно, ладно, верю. Вопрос второй. Что у тебя на левой лапе?
– Это часы, Бирн.
– А почему такие странные?
Ответ на его вопрос у меня был. Я только хотел его сказать, но потом понял, что невозможно будет объяснить селянину принцип работы батареек, электричества и прочего. Пришлось подбирать слова:
– Я говорил тебе про нападение Васи Мажора и той колеснице, на которой он ездил. Эти часы работают на электричестве. Наш мир пошел по техническому пути и у нас уже давно совершенные машины, топливо, нефть, батарейки, аккумуляторы и прочее, что мне придется тебе долго объяснять.
– Не надо. Вопрос третий. В вашем мире есть магия?
– Как бы сказать. Официальная наука ее не признает. Существуют куча шарлатанов, которые делают вид, что владеют магией. Но, на самом деле, она наверняка есть. Мало кто знает, как ей пользоваться. Больше полагаются на технологии, чем на что-то необъяснимое. В общем, я не могу утверждать наверняка.
– Ты сам владеешь магией?
– В том мире я владел телекинезом и мог поджигать предметы. Правда, я не мог управлять своей пиромантией. Осознанно я делал только телекинез, и то он слабенький. Я не мог передвинуть ничего тяжелее стакана. В этом мире я еще не пробовал пользоваться магией.
– И наконец последний вопрос… Тот самый главный, который я оставил напоследок. Ты создал священный язык?
– Я не знаю, как он называется у вас. Да, я создал его полгода назад.
– Свиток, о котором ты говорил, у тебя?
Я вытащил из кармана куртки пергамент и протянул его Бирну. Тот мельком глянул на него и вернул обратно:
– Я не владею священным языком, поэтому не могу его прочесть.
Я повернул голову в сторону окна. За ними было значительно темнее, чем раньше. Я спросил Бирна:
– Я правильно понял, что ваша деревня одна на всю округу?
– До ближайшего селения Катарра почти двадцать миль, если не больше.
– Я могу остаться у вас?
– Попробуй. Но только на эту ночь. Потом я буду думать, что делать с тобой дальше.
Я насторожился:
– Прости?
– Ты не просто проходимец. Нужно отдать тебя Священному Ордену, чтобы они дальше решали твою судьбу.
– Но почему именно я?
– Ты заявляешь, что создал священный язык. А это они просто так не пропустят, поверь.
Я грустно посмотрел на свой бурчащий живот:
– Да я и не ел еще в вашем мире…
Бирн снова встал со стула:
– Значит так. Этой ночью, как я говорил, я дам тебе ночлег и еду. Завтра здесь будет проезжать патрульный отряд нашего короля. Я не могу содержать тебя здесь, ибо нам нужны рабочие лапы, а не менестрель, пускай даже и из другого мира. Я отдам тебя им. Возможно, они найдут, куда тебя пристроить. Наверняка даже, узнав про твою природу, они сами разыщут способ передать тебя Священному Ордену. Правда, звери они прямолинейные и тебе придется убеждать их в своей правоте. Итак, пойдем. Ты уже слышал о Расте, верно?
– Да.
– Остановишься у нее на эту ночь. Обязательно помогай ей по хозяйству, если она попросит, ибо у нее повреждена лапка. Ты это уже видел.
Старейшина пошел к двери:
– И еще одна просьба к тебе. Ни в коем случае не рассказывай никому в деревне о том, что рассказал мне. Все, что ты им можешь рассказать – твое имя и то, что ты странствующий менестрель. Более им знать не надо.
– Но почему?
– Растреплют, как пить дать. И настоятельно рекомендую и всем остальным на твоем пути говорить только имя и то, что ты менестрель. Объясняться ты должен только с теми зверями, которые могут что-то решать, будь то начальник гарнизона или кто-то из служителей Ордена. Простому зверью знать все не полагается. Я понятно объяснил?
– Вполне, старейшина Бирн. Но и у меня есть несколько вопросов к тебе.
– И какие же?
– В каком мире и какой стране я нахожусь?
– Мы называем нашу, как ты говорил ранее, вселенную, Миром Спокойной Воды. Прямо сейчас ты находишься в королевстве Граальстан. До столицы несколько дней пути. Сколько точно – я не знаю.
– А какие страны еще есть в вашем мире?
– Кроме Граальстана есть королевство Меровия, царство Паруссия и государство Кораланды.
– В каких отношениях кто с кем находится?
– Граальстан и Меровия пока находятся в мире. По крайней мере, мы не воевали очень давно. Паруссия держится особняком, но проявляет нейтралитет. А вот Кораланды под властью ордена Проклятых. Название дали высшие иерархи Священного Ордена. Сами они себя называют Cursed.
Я хихикнул:
– Обалдеть, эти проклятые говорят на английском.
Бирн побледнел:
– Ты знаешь язык Проклятых? Ты знаешь энгли́ш?
Ударение он поставил на второй слог. Я пожал плечами:
– Бирн, не допытывайся до меня. Я тебе говорил, что в вашем мире я первый раз. То самоназвание, которые ты им приписал, прозвучало на английском, одном из основных языков моего мира и одним из двух языков, которыми я владею в моем мире.
Тигр вздохнул:
– Допустим, это так. Но ты еще будешь все объяснять Ордену, если тебя передадут ему. К сожалению, я всего лишь деревенский старейшина, и знаю немного. Больше о них ты узнаешь позже. У тебя есть еще вопросы?
– А этот Священный Орден… Это что?
– Это местная религия, церковь и орден вместе взятые. У Ордена свой язык, который ты считаешь созданным тобой.
– Я думаю, что пока хватит. Иначе голова распухнет от новой информации.
– Вот и славно. Пойдем к Расте.
Тигр вышел за дверь, и я пошел за ним. Небо уже было вечерним, но еще было относительно светло, примерно как в восемь вечера летом в России. Нас провожали взглядами, но не решались ничего сказать.
Старейшина прошел глубже в деревню и остановился возле одного из домиков. Подождав, пока я встану рядом с ним, тигр постучал в дверь. Через несколько секунд она открылась, и на пороге стояла уже знакомая мне зеленоглазая рысь по имени Раста. Тигр коротко бросил:
– Он остается у тебя на эту ночь. Если будет нужен по хозяйству – запрягай. Завтра я сдам его патрулю, и его здесь не будет. Да, и покорми его, чем сможешь.
Крестьянка испуганно кивнула. Бирн кивнул и ушел обратно в сторону своего дома. Рысь, тем временем, внимательно рассматривала меня. Наконец она вздохнула:
– Проходи, Мирпуд. Места немного, но тебе хватит, я надеюсь.
Хозяйка похромала внутрь, припадая на правую сторону. Я взял ее под лапу:
– Давай помогу, Раста.
Рысь вздрогнула:
– Откуда ты знаешь мое имя? Бирн сказал?
– Нет. Я случайно подслушал твой разговор с Аскольдиной, когда вы уходили от реки.
– Так вот что за шорох я слышала за деревьям. А я-то думала, что это дикие звери.
Я прошел внутрь, поддерживая Расту. Мы прошли сени и вошли в комнату, которую можно было назвать кухней: в правом углу стояла печь с трубой, выходящей сквозь потолок наверх, стол возле слюдяного окна, тройка стульев. Стены были увешаны полками с различной деревянной посудой. Выглядело все вполне привычно, я бы даже сказал обыденно. Посередине противоположной от входа стены виднелась дверь, которая, по-видимому, вела в другую комнату.
Я помог рыси сесть за стол. Она вытянула больную лапку:
– Ты уже тогда знаешь, что я повредила лапу и теперь временно ослабла. Я могу тебя накормить, но придется тебе слегка побегать. Сначала достань из печи горшок с жарким.
Я скинул куртку и осторожно положил чехол с гитарой возле стены. Оставшись только в футболке и джинсах, я оглянулся в поисках ухвата. Найдя его в углу возле печки, я снял заслонку и вполне ловко вытащил глиняный горшок, накрытый деревянным кружком. Раста кивнула:
– Поставь на стол.
Я выполнил ее просьбу и вернул ухват на место. Рысь продолжила, разминая ушибленную лапу:
– Видишь люк в полу?
Я пригляделся и увидел едва заметный квадрат на полу с небольшим кольцом.
– Открой его и достань слева от лестницы из бочки с одним обручем кусок говядины.
Я поднял взгляд:
– Тот самый подпол, в котором ты ушибла лапу?
– Именно он. Открывай и доставай.
