сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 75 страниц)
– Другое дело. Благодарю за вклад в дело во благо Арханиса.
Не дожидаясь ответа, волчица побежала вверх по лестнице. За ней мчался Райман, не отставая ни на шаг.
Подойдя к двери в самом конце коридора, волчица заранее вытащила кинжал, готовая первой напасть. Получив одобрительный кивок, Райман мощным ударом лапы открыл дверь. Внутри никого не было. Окна в этом номере выходили на обе стороны здания. И окно во внутренний двор было открыто. К оконной раме была прикреплена кошка с веревкой, уходящей вниз. Джес выругалась:
– Проклятый его дери, он нас заметил.
Убедившись, что под окном никого нет, Кон-Сай крикнула в противоположное окно, предварительно открыв его:
– Янка, Коул, сюда!
И снова волчица бежала вниз, стремясь как можно быстрее оказаться во внутреннем дворе.
Оказавшись внизу, Джес коротко скомандовала:
– Поставьте лошадей в конюшне, не привязывайте их и давайте обыскивать двор. Они где-то здесь.
Вскоре пешие Янка и Коул оказались перед ней. Джес осмотрела двор:
– Вы двое туда, за здание, мы смотрим здесь.
Стоило только Янке и Коулу сделать пару шагов, как из конюшни вылетело четверо всадников. Джес закричала:
– Идиоты, они прятались в конюшне! Быстро за ними!
Четверка уже выехала за ворота, пока Кон-Сай и Цепные достигли своих лошадей. Вскочив в седло, они погнались за четверкой, убегавшей в сторону ворот.
Но, преследователям было не суждено настигнуть их. Через несколько десятков футов они попросту свалились с лошадей почти одновременно. Джес успела сгруппироваться, но все равно падение оказалось болезненным. «Похоже, эти гады подпилили подпруги, пока ротозеи Янка и Коул проспали их наличие в конюшне. Урою этого молокососа», – думалось волчице, пока она с трудом вставала. Их лошади, будучи натренированными, никуда не убежали, но упряжь была испорчена. А их цели исчезали вдали. С досады Джесс сильно врезала лежащему Коулу задней лапой по животу, но могло ли это что-либо изменить? Снова они упустили беглецов и снова им нужно прилагать все усилия, чтобы догнать их. А как близко они были…
Стражники попытались было остановить нас при выезде с города, но в данной ситуации это было бы с их стороны актом самоубийства. Им пришлось броситься врассыпную, чтобы не попасть под копыта лошадей.
И снова воля, снова открытое небо над нами и дорога впереди. Немного сбавив темп бега, мы продолжили нестись вперед, стараясь отдалиться от города как можно дальше, но при этом не загнать лошадей.
Минут через пять или десять мы перешли на рысь, а потом уже на шаг, чтобы дать коням отдохнуть. Вейлин выдохнула:
– Вот это гонка!
Из моего мешка раздался возмущенный мяв Эйнара. Я развязал тесьмы мешка и достал котенка:
– Ну прости, маленький, пришлось нам побегать, но зато мы теперь в относительной безопасности.
Ласса смотрела на меня без всякой улыбки:
– Какая, к Проклятому, безопасность, Мирпуд? Ты понимаешь, какую ты ересь несешь?! Нас едва не накрыли охотницы, а ты говоришь об «относительной безопасности»??? Ты в своем уме?
Рамзи взял ее за лапу:
– Лэс, успокойся, он ведь не такую и уж глупость сказал. Сейчас нас не преследуют.
– А ты в этом уверен, Рамзи? Кто знает, вскочили ли они в седло? То, что мы не видим их за спиной, вовсе не означает, что за нами не продолжают погоню. И вообще, дайте-ка сюда карту, будем маршрут прорабатывать, иначе нас быстро настигнут.
Волчица достала из мешка карту и развернула ее прямо на холке у лошади, не останавливаясь. Мы втроем подъехали поближе и смотрели в бумагу через плечо Вейлин. Магесса ткнула пальцем в полоску тракта:
– Сейчас мы находимся вот здесь, в десятке миль от Стиндала. По пути будут населенные пункты Лоуси и Мрачег, но в них лучше не заходить. И вообще лучше никуда не заходить, а то произойдет самое плохое.
Ласса покачала головой:
– Но мы же не можем не заходить вообще никуда. Я сомневаюсь, что припасов нам хватит до Мариссы. Да и ночевать постоянно под открытым небом меня не прельщает. А вдруг пойдет дождь, а навеса не будет?
Волчица усмехнулась:
– Милочка, Рамзи не даст мне соврать, дальше по дороге пойдут одни леса, а если мы найдем там витиеватые ели, то ночлег нам будет обеспечен в самую дождливую погоду.
Гиена осмотрела Рамзи с недоумением:
– Витиеватые ели? Никогда не слышала о таких.
Морда хорька стала мечтательной:
– О, витиеватые ели… У меня к ним особая любовь. Помнится, для меня всегда было радостью найти ее в лесу до наступления темноты, если я не успевал вернуться. Это такая ель, у которой ствол закручен и выглядит как коса самочки, а нижние ветви с хвоей очень густые и образуют шатер. Они настолько густые, что ни одна капля дождя до низа попросту не дойдет. Ни древесина этого типа елей, ни ее хвоя не горят, как это ни странно, поэтому под ней можно разводить костры и не бояться, что случайно спалишь дерево. В общем, витиеватая ель – эдакий постоялый двор прямо в лесу.
Огневица посмотрела вперед:
– Ну что же, тогда едем. Далеко еще до леса?
Рамзи мельком посмотрел в карту и улыбнулся:
– Сегодня уже доедем!
Ягмур очнулся после того, как из глаз полностью исчез зеленый свет портала перемещения. Похоже, он остался жив. Значит, его экстренное перемещение из башни произошло успешно. Но куда же он попал?
Монах оказался в переулке, зажатом среди двух кирпичных домов красного цвета. Впереди виднелась часть улицы, по которой шли какие-то существа и проезжали странные повозки. Вокруг него стояли большие металлические баки с торчащими кусками странного материала, похожего на пленку. Запах здесь был очень неприятный, и Ягмур зажал нос… и тут же с удивлением посмотрел на свою лапу. Теперь она у него была без шерсти, без когтей и с каким-то странными пластинками на кончике пальцев.
Дальнейший осмотр себя показал, что Ягмур полностью изменился, лишившись шерсти, хвоста, своей прежней головы и задних лап. Теперь его тело было каким-то уродливо-голым, как у какой-нибудь дикой обезьяны. Ягмур не на шутку перепугался.
Рядом с баками натекла лужа. Так как зеркала у него не было, Ягмур посмотрел в нее. Увиденное его неприятно поразило: его голова теперь была не волчьей, а какой-то… Монах даже не мог подобрать правильного прилагательного для описания. На него смотрела какая-то лысая обезьяна с гладкой кожей бежеватого цвета. Конечно, тогда Ягмур еще не мог предполагать, что люди выглядят именно так, но что можно взять с того, кто всю жизнь прожил среди прямоходящих зверей?
Иерарх остался одет в свой балахон, в котором был во время перемещения, но его новые лапы остались голыми и ужасно мерзли от прикосновения холодного камня. Рядом с баком Ягмур заметил какую-то странную обувь, которую в его мире носили некоторые звери типа медведей: странные ботинки из твердой кожи со шнурами, порванные на боковине. Видимо, прошлый хозяин не захотел носить рваную обувь и выкинул ее. «Расточительство, ничего не скажешь», – подумалось монаху. Ягмур встал с земли и с удивлением понял, что он может опираться на всю стопу без всякого дискомфорта для себя и без болезненных ощущений в лапах.
Только интуитивно Иерарх понял, как следует натягивать обувь себе на стопы. Как только у него это получилось, стопы сразу согрелись, не опираясь больше на холодный камень мостовой в проулке. Конечно, новая обувь абсолютно не вязалась с его балахоном, но это было лучше, чем идти босым. Подумав, Ягмур пошел в сторону улицы, надеясь узнать, в каком месте он оказался. На дворе было двадцать седьмое июня тысяча девятьсот тридцатого года. И забросило ничего не подозревающего Ягмура в Чикаго. Но это уже совсем другая история!
========== Меровия ==========
Прошла уже неделя с того момента, как мы уехали из Стиндала. Все время, прошедшее за эту неделю, можно описать только одной фразой – мы ехали и ехали вперед. Нам очень повезло, что в отряде оказался опытный лесной следопыт по имени Рамзи. Чтобы запутать наших преследователей, он часто сворачивал с дороги и проводил нас неведомыми тропками, где любой неопытный сразу же заблудился бы. Очень часто нам приходилось спешиваться и вести коней за собой под уздцы, потому что переходы, по которым Рамзи водил нас, были слишком узки или хрупки, чтобы там мог пройти всадник на лошади.
По словам Лассы, которая за эту неделю неофициально стала следить за картой, мы прошли порядочное расстояние, и до границы оставалось очень мало, буквально несколько дней пути.
Такой импровизированный «поход» начинал доставлять удовольствие. Пусть днем мы говорили не так много, потому что больше думали о том, идут за нами преследователи или нет, но зато вечером, когда мы находили витиеватую ель, начинались разговоры до поздней ночи. Казалось бы, мы успели рассказать о себе все еще в первые дни бегства из Ландара, но каждый новый вечер выяснялось, что у нас осталась куча нерассказанных историй, которые были интересны всем. Я уже перестал быть для Вейлин, Рамзи и Лассы чужаком. Они уже не считали меня существом из другого мира, помня об этом только где-то в глубине сознания, но не произнося вслух. Я стал для них своим, таким же зверем, как они сами.
Конечно, разговоры разговорами, но никто из нас не забывал о безопасности. Каждую ночь стабильно выставлялось дежурство, держащееся всю ночь. Мы старались не зажигать костры, чтобы не привлекать к себе внимание. Исключения составляли только такие моменты, когда весь прошлый день был дождливым и мы промокали насквозь. Но даже в таком случае мы старались обходиться своими силами – Вейлин и Ласса неплохо умели сушить мокрую одежду и шерсть при помощи магии.
Когда мы уже начали думать, что приключения закончились, судьба в очередной раз подкинула нам сюрприз.
По расчетам, до пограничной заставы между Граальстаном и Меровией оставался день пути или около того. Леса к этому моменту стали не такими густыми и порой нам попадались очень большие поляны, окруженные деревьями.
Как раз на одной из таких полян перед нами выросло трое зверей в сильно поношенной одежде, держащие пики наперевес. Заговорил один из них, сильно заросший щетиной кабан со шрамом на виске:
– Путнички? Поделитесь с нами золотишком, пока не поздно. Очень не хочется вас дырявить.
Ласса расхохоталась:
– Что вы трое сделаете против нас? Да мы разметем вас в щепки, если вы хоть дернетесь.
На кабана речь огневицы не произвела никакого впечатления:
– Не спорю, нас троих вы порешите очень быстро. Но вы жестоко ошибаетесь, думая, что нас здесь только трое. Вы на прицеле у десяти лучников и пяти арбалетчиков. Дернетесь – станете подушечкой для стрел и болтов.
Рамзи откинулся в седле:
– Откуда нам знать, что ты не врешь?
Кабан поднял руку и громко крикнул:
– Друзья, убедите наших неверующих гостей, что мы здесь не одни!
С крон деревьев по опушке поляны раздались выстрелы, и земля вокруг нас оказалась мгновенно испещрена воткнутыми стрелами и болтами, словно большими иглами. По самым скромным подсчетам, всего было около пятнадцати-двадцати выстрелов. Получалось, что кабан не шутил. Похоже, он прочувствовал наши мысли:
– Да, мы не одни. Если вы будете сомневаться во второй раз – выстрелы будут на поражение. И будьте вы хоть самыми умелыми магами, вы не спасетесь ото всех стрел и болтов. Так что советую слезть с лошадей и не разводить тут баланду. Не будь мое имя Рохан, если я вру!
Мы переглянулись. Конечно же, никому не хотелось лишаться своего добра, но и умирать никто не хотел внезапно. И тут подала голос Вейлин, молчавшая до поры до времени:
– Кто у вас главный?
Кабан воткнул пику в землю и оперся на нее:
– А тебе почем знать?
Волчица похлопала по крупу своей кобылы:
– Тут такое дело. Вы можете нас ограбить, но тогда вы превратитесь в кучу головешек.
Рохан прищурился:
– С чего бы это?
– Некоторые наши вещи, которые вы можете посчитать ценными, зачарованы, и без знания магических тонкостей прикосновение к ним смертельно опасно. Так кто у вас главный?
– Откуда мне знать, что ты не врешь?
Волчица незаметно коснулась своей переметной сумы, и та засветилась электрическими всполохами, которые сразу же исчезли:
– Пусть кто-нибудь из твоих верзил попробует открыть, к примеру, мою суму. Я даже отойду в сторону. Если он сможет взять оттуда хоть что-нибудь без вреда для себя – мы безропотно отдадим все ценности. Если же нет – ты зовешь главного.
Рохан кивнул бородатому козлу слева от себя:
– Дигар, иди проверь.
Козел воткнул пику в землю и подошел к суме, усмехаясь:
– Это будет наша самая легкая добыча за все время!
Но буквально через секунду, стоило ему коснуться сумки, как его начало бить током, после чего козел упал мертвым, очень сильно почернев. Рохан был явно в растерянности. Волчица оттолкнула труп Дигара:
– Еще есть желание проверять?
Кабан попятился:
– Нет. Сейчас позову главного. Лос, оставайся и стереги их здесь. Парни, держите их на мушке, чтобы не сбежали.
Лос, поджарый оцелот с взъерошенной шерстью, после произошедшего подрастерял уверенность и теперь пытался делать вид, что охраняет нас, хотя его пика заметно подрагивала в лапах. Видно было, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Тем не менее, нам было опасно куда-либо уходить, памятуя о направленных на нас стрелах.
Через минут пять кабан вернулся с каким-то заросшим крысом. Рохан буквально верещал:
– Мастер, мы не можем их ограбить!
Стоило предводителю на нас посмотреть, как мы с Лассой и Рамзи синхронно произнесли:
– Себастьян?
Крыс недоумевающе уставился на нас:
– Откуда вы знаете, как меня… Мирпуд? Ласса? Рамзи?
У кабана отвисла челюсть:
– Мастер Себастьян, вы их знаете?
Крыс поднял лапу:
– Всем убрать оружие. Если хоть один из них будет ранен, лично выпотрошу. Намек ясен?
В кронах деревьев послышался шорох, и на землю спрыгнуло с десяток зверей, одетых в потрепанную одежду, бывшую когда-то опрятной, но теперь всю в дырах и заплатах. Предсказатель потер заросшую гриву:
– Что привело вас сюда?
Ласса почесала заднюю лапу:
– Мы едем в Меровию, скрываясь от Ордена.
Себастьян горько усмехнулся:
– Орден… Сколько я от этих скотов натерпелся, даже вспоминать не хочется. Да скоро получат они по заслугам от того, кто все начал и кто все закончит. И будет его приход смертелен и всепоглощающ для тех, кто свернул с пути истинного.
Я сглотнул. Новое пророчество? О боже, снова Себастьян взялся за свое… Себастьян повел нас вглубь леса. Все его подручные окружили нас эскортом, как будто мы были самыми важными персонами.
Когда мы пришли в «штаб» разбойников, полуразвалившуюся хижину в глубине леса, я спросил Себастьяна:
– Но что ты делаешь здесь, почти на границе с Меровией?
Крыс еле заметно опустил плечи:
– В последнее время меня часто стали мучить видения. Конечно, такова моя судьба как пророка, но видения последнего месяца были особыми. Четкими, определенными, абсолютно точными. Когда я уходил из Ландара, я знал на месяц вперед, что меня ждет. Я знал, что в своих скитаниях дойду до этих зверей, стану их предводителем, и мы будем грабить проезжающих богачей, чтобы как-то прокормить себя. Посмотри на них. Посмотри на Рохана, Лоса. Ты видишь в них душегубов и разбойников?
Рядом с нами как раз шел Рохан, несший свою заржавленную пику на плече. Его взгляд на мгновение пересекся с моим – и я понял, что имел в виду предсказатель. У него были глаза не разбойника, а зверя, потерявшего все и пытающегося свести концы с концами. Глаза отчаяния. Ласса оглядела всю его пеструю «армию»:
– И много вы успели награбить? И кто вообще все эти звери? Почему вы стоите здесь с пиками и ловите путников?
Голос подал оцелот Лос:
– Мы – обычные селяне, которые обнищали. В пограничных деревнях повсеместно так. Мы платим слишком большие налоги, причем королю уходит лишь немногая часть. В основном все идет Ордену. Как они говорят? «Будьте скромны в жизни и станете богачами после смерти». А толку мне в богатстве после смерти, если я в этой жизни не могу свести концы с концами? Толку мне от этого богатства, если у меня желудок к спине прилипает? Конечно, легко говорить о скромности, когда сам жируешь. Им-то, небось, не приходится ложиться большую часть ночей голодными. А нам что прикажете делать? У каждого из нас есть семьи и зверята. Как мы в глаза им посмотрим? Что мы им скажем? «Прости, дочка, но сегодня ты ничего не покушаешь»? Вы бы видели, какая боль в глазах наших детенышей от таких слов!
В глазах Лоса стояли слезы:
– Нас здесь около двадцати зверей. У кого умерли зверята от голода?
Поднялось лапы примерно половины зверей. Оцелот обвел пространство вокруг себя пикой:
– Видите? Уже половина из нас похоронила своих детенышей, потому что им нечего есть. Нам с трудом хватает того, что мы выращиваем.
В голове у меня возникла одна мысль. Я спросил крыса:
– Скажи, Себастьян, если твоим зверям будет, на что прокормить свои семьи, вы перестанете грабить путников?
