сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 75 страниц)
Когда ощутимо похолодало, а костер горел лишь потому, что я поддерживал огонь магией, символ был готов. Стоило мне убрать лезвие, как навершие шара вспыхнуло серебряно-белым светом, и с моих лап в сторону шара потекла энергия серебристого цвета, облепляя верх посоха, словно полупрозрачный кокон. Немного побыв возле шара, она потекла обратно мне в лапы... и пришло осознание. Теперь я знал, как управлять Судьей.
Вейлин все еще спала на моих коленях, но я решил проверить новые знания. Закрыв глаза, я вздохнул и открыл их. Во мне проснулся Судья.
Я не чувствовал никакого желания убивать всех вокруг. Теперь во мне была лишь чистая сила, и я мог управлять ей так, как считал нужным. Навершие посоха светилось красноватым светом, и я видел в отражении стекла, как мои глаза лишились зрачков, светя голубым сиянием. Сейчас я чувствовал себя невозмутимым, способным убедить любого в своей позиции, способным противостоять всему, что меня ждало. В общем, это можно было описать лишь двумя словами – спокойствие силы.
Снова закрыв глаза и открыв их, я понял, что Судья вновь уснул, уступив место Мирпуду. Что же, теперь я не боялся призывать свою внутреннюю сущность и не боялся того, что она может учудить что-то ужасное без моего ведома. Отныне я мог управлять Судьей.
Устав после достаточно утомительного процесса нанесения последнего символа, я осторожно положил голову Вейлин на мешок и разбудил Себастьяна, приглашая того следить за костром и за окружающей действительностью. После этого я лег рядом с Вейлин, прижал ее к себе и обернул нас своим плащом. Лин едва слышно что-то проурчала и получше зарылась в густую шерсть у меня на шее. Так мы и уснули, прижавшись друг к другу.
Начиная со следующего утра, я посвятил время чтению дневника Дарсара. Это занятие настолько меня поглотило, что я провел, не прерываясь, почти шесть часов за этим, пока не настало время обеда. Чтобы не скучать, Себастьян и Вейлин занимались своими делами – волчица перебирала свой мешок, который я вручил ей сразу при приземлении, а Себастьян проводил время в медитации, пытаясь привести в словесную форму некоторые из видений, что посещали его сознание.
В основном в дневнике попадались описания различных случаев, происходящих в Цитадели: то на кухне завелась колония крыс, которую не получалось выгнать неделю, то в одной из лабораторий разлили опасный реактив, который мог представлять опасность. Но одна запись привлекла меня особенно:
Однажды отец Ягмур вызвал меня в свой кабинет и показал на стену:
– Скажи мне, мой верный соратник, что ты видишь?
Я посмотрел в указанном направлении, но кроме шкафа и стоящих на полках книг и тубусов со свитками я не видел ничего. Признавшись в этом волку, я сконфуженно посмотрел вниз. Талин рассмеялся:
– Я так и думал. Ты видишь общую картину, но не видишь частность. А ты не заметил, что на видном месте, на полке, стоит свежая красная роза?
Лишь после второго просмотра я понял, что действительно, на средней полке стоял стебель с лепестками красного цвета. Как я его не заметил раньше – уму непостижимо. Волк назидательно поднял палец:
– Вот это я тебе и пытался показать. Обращай внимания на детали, которые могут изменить картину до неузнаваемости. Порой в деталях заключено больше смысла, чем во всей остальной окружающей действительности.
Я уже собрался было уходить, когда Ягмур окликнул меня:
– Ты знаешь, как зовут противника Арханиса?
От неожиданности я остановился на пороге:
– Легизмунд, а как же еще?
Улыбка Ягмура была очень загадочной:
– Зная настоящее имя, можно много сделать против его владельца. Знай же, что настоящее имя Легизмунда – Арсилиус.
Я потряс головой:
– Но зачем Легизмунду скрывать свое имя?
– На то он и злой дух – он не хочет, чтобы кто-то мог ослабить его.
– Но вы же знаете, как его звать. Почему вы не можете использовать имя против зла?
Ягмур встал с кресла и подошел ко мне, положив лапу на плечо:
– Мой верный друг, каким бы я ни был сильным магом, но я – всего лишь смертный зверь. Мое дело – служить Арханису и давать Ему силу посредством веры. Не мой удел сражаться напрямую против бога, пусть даже и злого. Я всего лишь оруженосец, что подносит стрелы или копья, но сражается ими Арханис, а не я. Его лапа точнее моей.
– Но ведь можно передать настоящее имя Легизмунда Арханису, и он будет сражаться эффективнее.
– Он знает настоящее имя и использует его так, как считает нужным. Темных тварей в нашем мире не было уже несколько сотен лет, и спасибо Арханису за это. И кстати, Арханис не считает нужным скрывать свое имя – это его подлинное наименование.
Я пожал плечами:
– Тогда зачем смертным знать настоящее имя Легизмунда, если мы все равно не сражаемся против него?
Талин стал задумчивым, после чего произнес:
– Не знаю. Я сказал тебе настоящее имя лишь потому, что, однажды как мне кажется, это может пригодиться. Если не тебе, так кому-нибудь еще.
Я пожал плечами и ушел к себе в каморку. Зачем мне знать настоящее имя, если мне это совершенно не нужно?
К вечеру меня ждала очень необычная картина – на поляну вбежали две лошади без седоков… и дикая волчица. Поначалу я испугался, но потом опознал в четвероногом звере Джесси, ориентируясь по красным пятнам на шерсти.
Волчица стала на глазах выпрямляться – и вот перед нами стояла Джесси в привычном облике. Охотница тяжело дышала, и мне пришлось подхватывать ее, чтобы самочка не упала:
– Что случилось?
Кон-Сай прошептала:
– Старалась как можно быстрее оказаться здесь, и чтобы это сделать, решила путешествовать не верхом, а в виде дикой волчицы. Я бежала без перерыва почти весь день. Остановилась лишь один раз, чтобы дать лошадям напиться, иначе они попросту пали бы по дороге.
Я мельком глянул на лошадей. Что кобылка Себастьяна, что конь Джесси подрагивали. Как они вообще выдержали такую гонку – не было понятно. Астра и Зогмо’с подошли поближе к прибывшим лошадями и начали их обнюхивать.
Я погладил Джесси по ушкам:
– Ничего не произошло по пути?
– От меня шарахались все встречные, но это было вполне ожидаемо. А так все было спокойно.
Я протянул охотнице кружку с горячим настоем какой-то травы:
– Завтра с утра поедем в Ландар. А пока проведем здесь еще одну ночь.
Джесс, наотрез отказавшаяся ложиться спать сразу же после ужина, осталась дежурить. Как и в прошлую ночь, я уснул, прижав Лин. Между нами осторожно примостился Эйнар.
========== Фальшивая религия ==========
Пересуды в Ландаре продолжали усиливаться и нарастать, как снежный ком. До города начали доходить слухи от караванщиков, что они видели летящего дракона, на котором сидел некто в черных одеждах. Драконов боялись почти все, и новость никого не оставила равнодушным. Теперь прихода неведомого Судьи начали опасаться еще больше. Простым ландарцам оставалось надеяться, что магистр Бойдул сможет защитить их от столь опасного противника.
Утром я проснулся – и сначала долго не мог понять сути происходящего. Все продолжали спать, но Лин была не в коричневом платье, а в каком-то камзоле и штанах, из-за чего она стала немного походить на самца. Скосив взгляд вбок, я увидел, что мешок волчицы был сдвинут. Похоже, она решила переодеться, пока я спал.
Пока я грелся возле вновь созданного костра, шло время. И все это время я посвятил обдумыванию того, что мне предстояло бы сделать. Пока все шло так, как я задумывал: мое прибытие было предано максимально широкой огласке. Оставалось надеяться, что вторая часть моего плана пройдет так, как надо. Вчерашний призыв Судьи вселял в меня уверенность, что возложенная на меня миссия трудна, но выполнима.
Сзади на плечи легли теплые и такие родные лапы Вейлин. Я улыбнулся, не оборачиваясь:
– Лин, помнишь, когда мы с тобой встречали рассвет, ты спросила меня, согласился бы остаться в этом мире с возможностью путешествия в свой родной мир?
Волчица прижалась ко мне сзади:
– Помню.
– Так вот, я не ответил на этот вопрос тогда из-за Рамзи. И теперь я отвечу на него. Ради тебя я останусь здесь, и буду рад тому, что у меня будет возможность навещать бабушку так часто, как это возможно.
В наступившей тишине раздался голосок магессы:
– А ты не хочешь перенести свою бабушку сюда?
Я резко обернулся:
– Ты… серьезно?
Глаза Лин были серьезны:
– А почему нет? Она – единственное, что держит тебя в том мире. Если твоя жизнь здесь будет налажена – почему бы ей не быть здесь, рядом с тобой? Тогда ты точно не будешь переживать, произошло с ней что-либо или нет.
Я закрыл глаза и произнес, вспоминая разговор во сне с Ягмуром:
– Ягмур сказал мне однажды в видении, что моя бабушка – это его дочь. А может, он каким-то образом намекал при жизни о своем происхождении? Может, даже рассказывал бабушке напрямую о том, кто он и откуда, а после этого просил держать рассказанное в тайне? Хотя даже если это и так, то она вряд ли оставит свою деревню. Если не захочет – я не буду считать себя правым заставлять ее уходить с насиженного места.
Волчица улыбнулась:
– Тем не менее, попробуй. Я бы с удовольствием с ней познакомилась. К сожалению, я никогда не увижу твоих родителей и брата с сестрой, но я более чем уверена, что твоя бабушка – замечательный зверь.
Я усмехнулся в ответ:
– Вот ты не представляешь, насколько весело слышать фразу «твоя бабушка – хороший зверь» при том, что внешний вид жителей моего мира не такой, как у вас. У нас же зверями называют лишь диких зверей, но не разумных существ.
Магесса рассмеялась:
– С тобой, что ли, пропутешествовать в твой мир? Хоть посмотрю, как выглядят люди, да и как смотрится ваша реальность.
Я покачал головой в ответ:
– Боюсь, ты при перемещении в мой мир станешь человеком, и твой внешний вид тебя разочарует.
Я обернулся и увидел, что на меня смотрят вопросительно глаза Вейлин:
– Я стану уродливой?
– Вряд ли. Уродливой ты можешь стать в собственном понятии, но не в понятии жителей моего мира.
– Теперь я начинаю опасаться перемещения.
Я лишь похлопал волчицу по плечу:
– Мне еще нужно найти способ вернуться домой, а потом уже что-то думать о перемещении.
Лин села мне на колени мордой в мою сторону:
– А какой у тебя план?
Я опустил глаза:
– Я не могу сказать точно. Могу сказать лишь одно – когда я увижу, что происходит, я пойму, что нужно делать.
Волчица встала и пошла обратно к тому месту, где лежала со мной ночью:
– Странный план, Мирпуд. Я его не понимаю. Импровизация хороша лишь тогда, когда есть большой опыт.
Я остался смотреть в пламя костра:
– Это мой единственный выход.
Когда мы уже выехали с поляны и держали путь по тракту в Ландар, я спросил Джесс:
– Как думаешь, имеет ли смысл оставаться твоим «пленником»?
Кон-Сай оперлась лапами на шею кобылки под собой:
– Не думаю. У отца Бойдула более чем разветвленная сеть информаторов, да и он сам неглуп, умеет мыслить аналитически. Я более чем уверена, что он давно понял ложность твоего посыла о пленении, и поэтому более нет смысла изображать эту пантомиму.
Примерно на полпути я вытащил Эйнара из сумы и посадил его себе на плечо, довершая образ Судьи. Кажется, котенок не возражал и вполне удобно устроился на новом месте.
Прохожие на тракте видели нашу группу… и сторонились нас. Наверное, сочетание Кон-Сай и Судьи, о котором новость уже могла разнестись по окрестностям столицы, было для психики простых зверей слишком сильным испытанием. Я на полном серьезе видел, как они дрожали, уступая нам дорогу.
Я положил лапу на посох, притороченный к луке седла – и сразу почувствовал, как меня заполняет спокойствие, причем физически. Уходил страх, усталость и прочее. Возникало ощущение, что одно прикосновение к нему делает меня немного выше ростом. Пытаясь сосредоточиться, я закрыл глаза и полностью предоставил Зогмо’су возможность идти прямо.
Что же я знаю? Я Судья, и это несомненно. Я истинный Судья, и это тоже верно. У меня есть Монолит. Во мне засел дух Ягмура, от которого у меня сила. Или не от него? Так у меня собственная сила или заимствованная? Эх, слишком много вопросов, но мало ответов.
И та фраза из дневника… «Будь внимательнее к деталям, ибо они порой значат больше, чем картина в целом». И тут я вспомнил: в дневнике была приписка на архаичном, которая значила: «Даже малые вещи могут значить многое». Получается, не зря Дарсар выложил ее в качестве эпилога? Выходит, он поверил в важность фразы, сказанной талином Ягмуром?
Открыв глаза, я оглядел моих спутников, не привлекая к этому внимания. Джесси, Себастьян, Вейлин. Я ловил себя на мысли, что вместо первых двух хотел видеть Анри и Лассу, чтобы состав компании был максимально для меня комфортным, привычным. В голове проносились моменты из прошлого, когда мы еще только убегали вчетвером от Ордена, намереваясь двигаться в Кораланды, на родину к Вейлин. Вспомнились вечера у костра, когда мы травили анекдоты и рассказывал забавные истории из жизни. Теперь же все стало иначе. Вечера становились не столь веселыми, а шутки – не такими смешными. Каждый понимал, что нас ждет суровое испытание, прохождение которого без потерь не мог гарантировать никто.
Башни Ландара. Они появились столь внезапно на горизонте, что я сначала не мог поверить в это. Мне казалось, что путь до столицы должен был занять намного больше времени – однако я ошибался. От поляны до столицы мы добрались за какую-то пару часов, которые я толком и заметить не успел.
Еще пару месяцев назад Ландар казался мне неизведанным и загадочным местом, в которое меня вел четвертый патрульный отряд. Теперь же я видел в столице крепость, которую нужно было взять приступом, захватив штаб в сердце города. С каждым шагом Зогмо’са уверенность во мне таяла, уступая место даже не страху, а задумчивости. Вот спросил бы меня любой в тот момент: «Мирпуд, а что ты планируешь делать?» – и я бы ответил: «Я совершенно не знаю».
Шли мы в полной тишине. Казалось, даже скрип колес и похрапывания тягловых животных в караванах по пути были приглушены. Каждый прохожий смотрел на меня, и я чувствовал, как их глаза таращились мне в спину. Наверное, мой призыв был исполнен и даже перевыполнен, если за три дня меня встречали вот так – молча, без оркестра, испытывая страх.
Показывая, что я ничего не боюсь, я поднял голову, спокойно и смело смотря перед собой. Правая лапа лежала на посохе, левой я прикрывал глаза, пытаясь рассмотреть, что происходит у ворот. Казалось, там собралось намного больше зверей, чем могло оказаться у ворот города в такое время. Неужели, меня все-таки вышла встречать делегация?
С каждым шагом толпа зверей перед въездными воротами приближалась. Я не считал необходимым ускорять шаг коня – если уж и подъезжать к твердыне врага, так путь лучше делать это не спеша, даже несколько вальяжно. Спокойный шаг приносил расслабленность и чувство владения инициативой над ситуацией. Вейлин сжала мое плечо, подъехав поближе:
– Ты знаешь, что я с тобой и теперь я точно не убегу и не спрячусь.
Мне оставалось только закрыть глаза и улыбнуться:
– Отрадно слышать, Лин. Если выйдет так, что я не успею тебе сказать это в будущем, то сделаю это сейчас. Я очень люблю тебя и безмерно рад, что ты со мной.
Ответом мне был лишь нежный шепот:
– И я тебя безмерно люблю и обожаю, мой милый Мирпуд.
Я не ошибся – возле ворот меня ждала как городская стража, так и простые зеваки, мечтавшие увидеть Судью, приходящего в Ландар. Я думал, что меня задержат, но нет – нам дали спокойно пройти, хотя «спокойно» – не совсем верное слово. Нам пришлось прорываться сквозь море зверей.
Когда я перешел через подъемный мост и оказался за воротами, я понял, что все очень серьезно – все было запружено зверями. Совершенно. Я не видел ни одного свободного места. Пришлось двигаться прямо сквозь толпу, и жители города обтекали наших лошадей, смыкаясь позади. Спешиваться, конечно же, смысла не было – только лошади могли дать нам проход в такой толпе. Я шепнул Лин:
– Путь до Цитадели только ты знаешь – веди.
Волчица кивнула и оказалась впереди, ведя нас вперед, к штаб-квартире Ордена.
Ближе к центру города ситуация стала несколько спокойнее – были зеваки, все такие же жаждущие зрелищ, но они теперь хотя бы не смыкались сплошным мохнатым морем, и мы при желании могли спешиться, не боясь больше никогда не вернуться в седла.
Мы успели пройти ландарский рынок, помост с рабами, где пузан Тарим Ассо все еще продавал невольников, как и два месяца назад. Позади остались и казармы – и вот перед нами выросла громада Цитадели. Я никогда ее раньше не видел, поэтому присвистнул от восхищения.
