сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 75 страниц)
– Если бы я захотел его убить, я бы это сделал давным-давно, когда был к нему ближе. Я очень не хочу никому причинять вред, но вам лучше добровольно сказать, где он остановился.
На лапах регистраторши заплясали огненные шарики:
– Я могу защитить себя.
Зверь протянул лапу и накрыл ей ладонь лисички, отчего огонь на ее лапах погас:
– Милая девушка, я клянусь, что пришел не убивать. Если вы сомневаетесь в моих словах – вызывайте прямо сейчас стражу, чтобы я не мог уйти отсюда безнаказанным. Но оно вам надо?
Самочка долго смотрела в желтые глаза незнакомца, после чего медленно произнесла:
– Комната 1-74, по коридору до конца.
Зверь галантно поклонился:
– Большое спасибо. А это вам в благодарность от меня.
Зверь вытащил из-под полы плаща большой букет фрезий, которые умудрились не помяться. Лисичка пискнула:
– Фрезии! Мои любимые цветы! Откуда вы знаете?
На мгновение регистраторше показалось, что зверь улыбнулся:
– Это моя работа, милая девушка.
Лисичка смущенно порозовела, а незнакомец пошел до конца коридора, пока не увидел дверь с нужным номером. Подумав немного, он постучал в нее кулаком.
Новый номер понравился Рамзи, хоть он и был рассчитан только на одного зверя. Галантно уступив постель Лассе, хорек начал обустраивать свое спальное место прямо на ворсистом ковре. Состояло оно только из одного мешка и плаща, которым хорек собирался накрываться. Гиена с сомнением посмотрела на Рамзи:
– Я думаю, мы можем поместиться на одной кровати. Кажется, она достаточно большая для двоих. Зачем тебе спать на полу?
Хорек на подобное предложение только махнул лапой:
– Я привык спать прямо на земле. Правда, ее тут не наблюдается, но пол вполне сойдет для сна.
Съеденный ужин и вечернее время способствовали тому, что на хорька накатывала сонливость, но стук кулака в дверь мгновенно прогнал ее.
Рамзи сразу понял, что это не могли быть ни Вейлин, ни Мирпуд – никто из них не стал бы стучать так требовательно, так властно. Проверив, насколько легко кинжалы выскакивают из лап, хорек медленно открыл дверь, готовый в любой момент напасть.
Снаружи стояла высокая фигура в сером плаще. Сквозь капюшон на хорька смотрели желтые глаза, которые наверняка принадлежали представителю семейства кошачьих. Неожиданно густой и смутно знакомый голос произнес:
– Сударь Рамзи? Выйдите в коридор, нам надо поговорить.
Хорек огляделся, бросил мимолетный взгляд на Лассу, успокаивая ее, и вышел за дверь.
Незнакомец откинул капюшон – перед хорьком стоял Молчаливый. Лев встал на одно колено и прижал кулак к сердцу:
– Ваше Высочество, я рад, что вы живы и здоровы. Я старался следить, чтобы с вами ничего не произошло. Надеюсь, моя работа выглядела незаметной?
Рамзи, нисколько не удивленный подобному обращению, поднял льва с пола:
– Рассел, твоя работа была в высшей степени тайной. Как я ни старался тебя разглядеть среди всех, кто был вокруг нас или ездил за нами по тракту, я так и не смог тебя увидеть. Отличная работа.
В глазах воина застыла улыбка:
– Вы же меня знаете, Ваше Высочество. Я не буду виден, пока сам не захочу показаться на глаза.
Хорек слегка погрозил пальцем льву:
– В Кенсане я тебя не видел на постоялом дворе, и мне пришлось биться с наемным убийцей почти в одиночку.
Лев опустил голову:
– Это моя вина, Ваше Высочество. Прошу прощения, что не уследил за ситуацией. Надеюсь, обошлось без последствий?
Хорек закатал рукав и показал Молчаливому длинный белый шрам на левой лапе:
– Маги-медики были на месте. Надеюсь, больше такого не произойдет.
Лев еще ниже склонил голову и прижал кулак к сердцу:
– Я прослежу за этим.
Лучник оглянулся, посмотрев на дверь:
– Думается, я выполнил то, ради чего ушел, и теперь я возвращаюсь домой.
Молчаливый ухмыльнулся:
– Наконец-то домой. Сколько мы там не были? Лет пять?
– Именно. Спасибо за все время, что ты был рядом. А теперь попрошу тебя удалиться, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Я сам все расскажу своим спутникам, когда мы приедем в Мариссу. Продолжай ехать за нами, но не показывайся на глаза.
Рассел молча отдал честь и ушел обратно по коридору. Подумав, Рамзи зашел обратно в комнату. На него смотрела Ласса:
– Кто это был?
Лучник замялся:
– Эээ, давний знакомый, который узнал, что я оказался в Стиндале. Мы с ним все обсудили, и больше он сюда не придет.
– А почему он скрывал свою внешность? Мне не нравится, как он выглядел.
– Он слишком известен в узких кругах и не хочет показывать свою внешность каждому прохожему.
– Рамзи, ты связался с разбойниками?
Хорек посмотрел в глаза огневицы:
– Ты мне веришь? Нет, он не разбойник, очень даже честный зверь, практически не имеющий проступков перед законом.
Гиена долго смотрела в глаза лучника, после чего медленно произнесла:
– Я тебе верю.
После этих слов магесса слезла с кровати, села посреди комнаты и начала создавать на лапах какие-то красивые огненные фигуры. Хорек сел напротив нее и стал наблюдать за появляющимися образами и всполохами пламени, которые отражались на мордочке огневицы.
Зрелище завораживало. Прямо у него на глазах разворачивалась целая история: сначала появилась маленькая огненная гиена, подозрительно напоминавшая саму Лассу. Она становилась все больше, пока не стала размером по плечо огневице. Из дрожащей огненной фигуры выползло какое-то облачко, которое приняло вид оскаленной фигуры и попыталось напасть на фигурку гиены. Та с ужасом упала, и оскаленная пасть укусила ее, пропав из вида. Постепенно вся картина закружилась в огненном вихре, который полностью исчез. Вместе с ним пропали и отблески огня в глазах и на мордочке Лассы. Рамзи только и смог, что заворожено прошептать:
– Я никогда не видел ничего подобного… Ты… просто красива… Ну, я хотел сказать, что твоя картина красива, хотя и ты тоже…
В глазах Лассы сверкнула какая-то хитринка, но она ничего не сказала, поднявшись с пола и сев обратно на кровать. Подумав, огневица легла и накрылась одеялом. Через какое-то время раздался полусонный голос магессы:
– Помни мне стопы, пожалуйста, а то я что-то устала сегодня.
Лучник сел на кровать и бережно взял в ладони задние лапы магессы, начав мять их. Раздалось сонное урчание, которое скоро перешло в сопение. А Рамзи все продолжал и продолжал разминать подушечки, чему-то улыбаясь. Так он и заснул, сидя на кровати и держа лапы Лассы у себя на коленях.
Наступило утро. Я хорошо выспался, несмотря на то, что весь прошлый вечер раздавались звуки репетиций.
Все утро я разглядывал спящую волчицу, которая лежала как раз напротив меня. Я говорил как-то о том, что во сне она выглядит не менее прелестно, чем в бодрствующем состоянии. И в очередной раз я убеждался, что это так.
Мои размышления прервал стук в дверь. За то время, пока я путешествовал со своими спутниками, я научился понимать, кто стучит в дверь, даже не видя их. На этот раз за дверью был Рамзи, как я и предполагал:
– Мирпуд, нам нужно сходить за одеждой.
– Так ведь запись на конкурс…
– Не бойся, я уже узнавал, запись будет в полдень, а у нас есть еще пару часов для переодевания.
Я вытащил из-под кровати свой походный мешок и вытряхнул из него свою чистую, но уже давно не ношеную одежду, в которой я оказался в этом мире:
– Ну что же, пойдем.
Первый этаж был заполнен менестрелями и певцами, которые собирались куда-то пойти. Среди них мне попался и Кертис, который на этот раз был без инструмента:
– Мирпуд, доброе утро. Собираешься куда?
– Да вот, приодеться хочу.
Тигр захохотал:
– Зачем? В своем магическом одеянии ты выглядишь круто!
– Поверь, у меня есть причины, чтобы так хотеть сделать.
Кертиса кто-то позвал из толпы. Тигр быстро переплел со мной пальцы:
– К сожалению, меня зовут. Встретимся на регистрации!
Рынок в Стиндале по своему размеру чем-то напоминал ландарский, но, конечно же, проигрывал ему в количестве и длине рядов. А в остальном было все то же разнообразие товаров, невероятное количество запахов от самых приятных до самых тяжелых и неудобоваримых.
Рамзи сразу же потащил меня в портновские ряды. Я слабо сопротивлялся, потому что абсолютно не смыслил в местной моде и предоставил право выбора лучнику. Оставалось надеяться, что он подберет мне такую же элегантную одежду, какой было одеяние ученика мастера Гимеона.
Взгляд воина скользил по лавкам, некоторых попросту не удостаивая даже мимолетным взором. Я не понимал систему, по которой он отсекал продавцов – некоторые казались мне очень даже заслуживающими доверия.
Наконец он меня завел в лавку, и заявил продавцу:
– Вот этого надо приодеть так, чтобы его мама родная не узнала.
Я попытался вставить свои пять копеек:
– И чтобы не вычурно!
Продавец, пожилой барсук с сантиметром на шее, произнес старческим, дребезжащим голосом:
– Какие предпочтения в цветах, почтенные лары?
Ответ вырвался у меня сам собой:
– Сочетание черного и серебряного!
Портной повернулся в сторону прилавка, заваленного отрезами ткани и уже готовой одеждой:
– Я думаю, у меня есть то, что нужно вам. Прошу вас подождать.
Барсук вернулся через пару минут, держа в лапах сверток с одеждой черного цвета с вкраплениями металлического серебряного:
– Прошу вас, примерьте это.
Хозяин магазина отодвинул красную штору примерочной и завел меня внутрь, задернув ткань обратно.
Внутри стояло зеркало в полный рост. В первый раз за время пребывания в этом мире у меня была возможность увидеть себя полностью. На меня смотрел высокий волк с серо-голубыми глазами в черных одеждах ученика мага. Если бы не возможное преследование Орденом, я бы так в них и остался – уж очень мне нравилась белая рубашка, шелковые черные штаны и черный плащ с символикой ученика.
Переодевание не заняло много времени. Теперь я выглядел по-другому: вместо рубашки на мне было надето что-то типа дублета. Его украшали несколько ремней. Из них только один имел функциональное значение – на поясе. Остальные явно имели декоративное значение, придавая фигуре владельца подтянутый вид. На самом поясе нашлось место для крепления кошелей, но я решил не светить деньгами и убрал их в карман штанов. Сами штаны были тоже черного цвета, чуть ниже колена с подвернутыми штанинами. Отворот на них был обшит серебряными нитями. Неожиданностью для меня стало наличие «носков», подобных тем, что я видел у Кон-Сай – они оставляли пальцы и подушечки лап открытыми, и скрывали все вплоть до отворотов штанин.
Конечно же, такой комплект не мог обойтись без плаща с капюшоном – легкого, но в то же время солидного на вид. Отличался он от плаща ученика мага только заменой символа коленопреклоненного льва на какие-то загадочные узоры, которые казались мне смутно знакомыми, но все равно непонятными.
Оставалась только одна деталь. Она порадовала меня больше всего – к комплекту одежды прилагались металлические браслеты цвета серебра на лапы, длиной от запястья до середины расстояния от локтей до запястий. При желании они могли бы использоваться как средство защиты при нападении, подумалось мне.
Я убрал в пустой мешок одежду ученика и еще раз посмотрел на себя в зеркало, оценивая внешний вид. Новой одеждой я остался доволен – в ней, как и в старой, я выглядел очень мужественно и… мощно. Необъяснимым образом покрой одежды словно увеличивал визуально мои размеры, делая меня более мускулистым. В моем понятии, если Судья в этом мире и выглядел каким-то определенным образом, то именно так – черно-серебряные одежды. В голове пронеслась мысль, что к подобному наряду наличие Эйнара на плече и посоха с навершием-шаром подходит куда больше, чем к прошлому.
Удовлетворившись осмотром, я отдернул штору и вышел. Рамзи только стоял и кивал, осматривая мой новый образ:
– Это… впечатляет. Тебя просто не узнать. Хоть твоя старая одежда была таких же цветов, но она была не такой впечатляющей, как эта. Думаю, наши самочки оценят твой вид.
Хорек хитро подмигнул мне. Барсук проскрипел:
– Вы остались довольны, лары?
– Определенно. Сколько я вам должен?
Портной погрузился в раздумья, сопровождаемые мурлыканьем. После паузы он ответил:
– Эти одежды я делал под другого зверя. К сожалению, он не пришел их купить, и мне пришлось убрать их в надежде, что их приобретет кто-нибудь другой. Я намеревался продать их за пятьсот барра. Да, пятьсот.
Я повернулся в сторону окна, открыл кошель и отсчитал нужное количество денег. Я заметил, что кошель за время путешествия уменьшился в объеме примерно на треть или четверть. Денег еще хватало, но покупка лошадей, ночлег и покупка новой одежды для меня и Вейлин уже стоили мне около трех тысяч барра. Оставалось еще примерно восьми тысяч.
Портной принял купюры, пересчитал их и засунул в карман на разорванном переднике:
– Благодарю вас за покупку, лары. Да благословит Арханис ваш дальнейший путь и да пребудет с вами его мудрое Слово.
Я поклонился в ответ:
– И вам удачи в торговых делах.
Когда я вернулся обратно в комнату, Вейлин уже не спала. Как я и ожидал, у нее был восхищенный взгляд:
– Круто! Тебя абсолютно не узнать, Мирпуд. Тебе очень идет!
Я посмотрел на бордовое платье, которое висело на спинке стула:
– Думаю, теперь я буду лучше дополнять твое новое платье, не находишь?
Волчица пропустила комментарий мимо ушек:
– Когда будет запись на конкурс?
– Рамзи говорил, что в полдень.
– Я так понимаю, у нас есть еще час или около того. Вчера я забыла с тобой отрепетировать, но пока у нас есть время. Ты же ведь знаешь, что будешь исполнять, не так ли?
– Определенно.
– Если ты хочешь, чтобы я пела, тебе придется дать мне текст заранее и дать возможность пробно спеть.
Моя лапа замерла на полпути к мешку:
– Эээ. Хорошо.
Я вытащил лист бумаги и баночку чернил:
– Тебя не смутит, что текст будет на непонятном тебе языке?
– Мирпуд, давай я буду переживать по поводу текста только тогда, когда его увижу, хорошо?
Я сел за стол. Исполнять на конкурсе я собирался песню португальского стиля под названием «фаду». Этот стиль предполагал женский голос, гитару. Все остальные звуки я собирался оставлять на совести музыкального помощника.
Текст на португальском я знал наизусть, поэтому написание заняло немного времени. После этого я передал лист Вейлин. Она начала читать его и выгнула бровь:
– Тесгонское наречие? Я его немного знаю.
После паузы ее бровь поползла еще выше:
– Мирпуд, да на такой версии тесгонского наречия не говорят уже лет сто или двести! Похоже, это старая песня, если ты написал ее в таком виде. Впрочем, смысл я понимаю. Любишь романтические баллады, как я вижу?
– Ты же слышала еще в Ландаре, какие песни я играю. Решила, что на этот раз будет что-то другое?
– А теперь мне бы прослушать эту песню.
Я поглядел на чехол от гитары:
– А что, если ты услышишь не только музыку, но и голос?
– Разве ты будешь петь?
– Нет, но у меня есть артефакт, который может воспроизвести эту песню.
Вейлин пожала плечами:
– Ну что же, попробуй.
Я вытащил плеер из кармана чехла и включил его. Как я и предполагал, уровень заряда у него нисколько не снизился:
– Сейчас я вставлю тебе в ушки два провода – они передают звук. Придерживай их лапами, потому что они рассчитаны на уши жителей моего мира, а не на жителей этого.
Волчица осторожно взяла наушники и вставила их в ушки, придерживая лапами. Я поставил средний уровень звука, чтобы магесса не испугалась внезапно возникшего громкого звука, и запустил песню.
Самочка прослушала песню до конца, держа текст перед глазами. С самого начала она придерживала наушники только одной лапой, а второй делала в листе с текстом песни пометки.
В итоге, когда песня закончилась, лист оказался исчеркан какими-то непонятными мне значками в виде стрелок, палочек и крестиков. Магесса ответила на мой немой вопрос:
– Если это эталонное звучание, то мне нужно расставить тоны, паузы и придыхания в твоем тексте, чтобы мое пение было как можно лучше.
Глядя на лист, Вейлин начала негромко распевать. Пока у нее получалось не идеально, но ее красивый голос все нивелировал.
Ее распевка была прервана появившимся Рамзи:
– Давайте, уже все на регистрацию идут. Побежали, а то в очереди долго стоять будем!
На улице мы влились в толпу менестрелей, которые шли по центральной улице в сторону видневшегося вдалеке замка. Мы как могли обходили зверей в толпе, чтобы оказаться на месте как можно раньше. Были и такие, кто тоже следовал нашему примеру, не желая уступать первенство записи.
Наконец мы вышли на огромную центральную площадь. Позади нее находился очень изящный и красивый мраморный дворец с колоннами белого цвета, золотой крышей – наверное, здесь жил кто-то из особо знатных зверей. По правую сторону площади стояла большая сцена, наподобие той, что используется на фестивалях под открытым небом. Рядом с ними спокойно и невозмутимо стояли стражники, пресекая беспорядки и не пуская зрителей занять места перед сценой раньше времени.
