сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 75 страниц)
За едой мне пришлось всем рассказать, откуда я знаю Смерть и как я ее вызвал. Из всех присутствующих относительно бесстрастной осталась только Вейлин, хотя и на нее рассказ произвел впечатление. Остальные слушали, открыв пасти, как будто им рассказывали самую занимательную историю на свете. В голове всех никак не могло уложиться, что обычный, на их взгляд, зверь может общаться с такой опасной и неведомой силой, как сама Смерть.
Старейшина вернул мечи Азизу и Малику, а также лук Рамзи, хотя было видно, что не будь Поголис мертв, лемур мог бы продолжить строить из себя хозяина положения.
Обоз был запряжен, кони накормлены и напоены, мы сыты, оружие на местах, никто не погиб и серьезно не пострадал. Оставалось только тронуться с места и уехать из деревни, которая едва не стала общей могилой для восьми зверей сразу, если не считать маленького черного котенка, который, наевшись за завтраком, снова улегся спать, как будто ничего и не произошло.
По прошествии какого-то количества часов, когда день уже явно перевалил за полдень, а то и время обеда, обоз остановился. Все время пути прошло в разговорах. Мы вчетвером пытались отвлечься от ужасов деревни Моррада и рассказывали друг другу разные истории из своей жизни.
Так как наша телега была крытой, мы видели только то, откуда мы ехали, но дорога по бокам и впереди нас была не видна. За телегой возник Джейкоб:
– Лар В’арф, мы приехали. Справа от дороги будет деревня Ларродаг, как вы и просили.
Дважды заставлять ждать нас не пришлось. Мы выпрыгнули из телеги, не забыв свои вещи. Котенок на этот раз отказался идти ко мне лапы и решил пройтись самостоятельно, не отставая от меня более чем на десяток шагов. Торговец стоял не один. Рядом с ним стояли Ярко, Азиз и Малик. Баран вздохнул и протянул лапу ладонью вперед:
– Спасибо за то, что спасли нас всех, лар В’арф. И спасибо, что проехали с нами.
Я поочередно переплел пальцы со всеми четырьмя торговцами. Ярко тепло улыбнулся:
– Да благословит Арханис твой путь, Мирпуд.
Я тоже улыбнулся в ответ всем четверым попутчикам, уже бывшим. Дальше нам предстояло идти без них.
Обоз тронулся и через какое-то время исчез вдали. После этого я посмотрел направо:
– Где-то в той стороне Ларродаг. Пойдем?
Припоминая путь, по которому меня вел Пульса из деревни через лес, я пошел той же «дорогой», но в обратном направлении. Память меня не подвела – через несколько минут мы набрели на то самое дерево, с которого Бирн заметил меня на вершине холма в первый день. Сам он шел сначала с луком, но, заметив меня, опустил его:
– Мирпуд?
Я кивнул:
– Да, Бирн, я вернулся. И мне нужна твоя помощь.
Тигр ухмыльнулся:
– Ты вспомнил мои прощальные слова?
Мне оставалось только повторить его ухмылку:
– А ты как думаешь?
Тигр повернулся ко мне спиной и пошел в сторону своего домика:
– Пойдем, расскажешь мне все, что произошло за эти три недели. И заодно познакомишь со своими спутниками…
Бирн прошел в свой домик. Я успел заметить то, что теперь мало кто обратил на нас внимания, хотя должно было быть все наоборот. По пути в моем ухе раздался шепот Вейлин, которая специально нагнала меня:
– Мирпуд, ты уверен, что ему стоит доверять?
– Он единственный, кому я пока доверяю. Он первый услышал мою полную историю и не стал рассказывать ее более никому.
– Да? Дистроласу ты тоже доверял, однако вон что случилось в Морраде!
– Когда я успел сказать, что доверял тому старейшине? То, что я остановился у него на ночлег, еще ничего не значит!
Взгляд волчицы прищурился:
– Ну что же, раз ты доверяешь этому Бирну, я постараюсь сделать то же самое. Но если он окажется кем-то типа Дистроласа…
Вейлин не договорила, но ее блеснувшие глаза явно показали то, что не было произнесено.
Бирн зашел в домик и жестом пригласил всех рассаживаться. Дело осложнялось тем, что у старейшины было только два стула, поэтому Вейлин и Лассе пришлось садиться на кровать тигра. Видимо, идея соседства не сильно их радовала: было слышно тихое шипение что одной самочки, что второй, но расходиться по разным углам они не стали, чтобы не увеличивать сумятицу в без того тесном помещении.
После того, как я и Рамзи сели на два единственных стула-пня, Бирн встал возле стола, сложил лапы на груди:
– Итак, я слушаю тебя, Мирпуд.
Я начал свой рассказ с того момента, как под конвоем лара Пульсы покинул его деревню почти месяц назад. Рассказал о пути в Ландар и о конфузе с кандалами. Рассказал о жизни в столице и обо всех перипетиях, что там со мной произошли. Отдельно представил Вейлин и рассказал, кто она и каким образом оказалась выкуплена. Рассказал о том, что говорил мне мастер Гимеон по поводу истории Священного Ордена. Затронул рассказом и турнир. Прозвучало также и то, как я готовился к побегу из города. Последним пунктом моего рассказа был пожар в Морраде, который едва не стоил жизни не только мне, но еще и семи фуррям, из которых трое сидели вместе со мной.
Рассказчиком был не только я. Ласса или Рамзи рассказывали о подробностях моего конвоирования в город, про которые я неумышленно забыл упомянуть. Вейлин тоже подключилась, рассказываю о себе настолько полную информацию, насколько она считала нужной сообщить.
После долгого и обстоятельного повествования, которое заняло, как минимум, час времени или около того, Бирн, наконец, перестал скрещивать лапы на груди и сделал шаг от стола, разминая лапы:
– Мирпуд, а почему ты не рассказал им, что ты из другого м…
Я яростно замахал лапами, на середине фразы поняв, что хотел сказать тигр. Он оборвался на полуслове, виновато смотря мне в глаза. Естественно, это поведение не укрылось ни от одного из трех моих спутников. Меня встретил требовательный взгляд Лассы:
– Так откуда ты?
Я попытался сыграть хорошую мину при плохой игре:
– Он хотел сказать «из другого места».
– Тогда почему же ты так яростно начал отмахиваться, как будто раскрывали твой самый большой секрет, который ценнее всех свитков библиотеки Ордена?
– Я говорил, что не могу открыться вам до поры до времени.
Теперь уже взгляд Вейлин вперился в меня:
– А ему, ты, значит, доверился?
Нас прервал Бирн:
– Дамы, не ругайтесь. Да, он раскрылся мне потому, что оказался в моей деревне и говорил, что не помнит ничего далее двух или трех часов до прибытия. И мне пришлось заставить его рассказать все, что он мог рассказать о себе. Это моя обязанность, как старейшины деревни.
В желтых глазах гиены плеснула обида:
– И что? А своим спутникам, которых он, по сути, заставил уйти с насиженных мест из столицы, он рассказывать ничего не собирается??? А какого Проклятого он тогда звал нас, если нам не доверяет???
При упоминании культа волчица поморщилась, однако не произнесла ни слова. Огневица продолжала говорить яростным голосом:
– Либо ты рассказываешь, откуда ты, либо я ухожу обратно в Ландар и забираюсь с собой этого полудурка! А ты дальше сам целуйся со своей ненаглядной Вейлин, если тебе так хочется!
При этих словах палец гиены показал на сжавшего Рамзи. И снова волчица промолчала, хотя ее морда была очень похожа на лицо Роберта Дауни-младшего из знаменитого мема «Как меня все достало». Я неопределенно пожал плечами:
– Ну не уверен я, что вы будете относиться ко мне так же, как раньше, если узнаете всю правду.
Во взгляде Лассы плескался страшный гнев:
– Мы и так к тебе относимся не так, как раньше! Тебе уже нечего терять, менестрель!
Такое обращение, которое я не слышал от нее ни разу до сегодняшнего дня, очень сильно резануло слух своей грубостью и презрением.
Тут же я заметил, как блеск в глазах Лассы становится каким-то дьявольским, после чего она с мерзкой и очень гадкой улыбкой махнула лапой… и меня буквально впечатало в закрытую дверь, едва не сорвав ее с петель. Хорошо, что чехла за моей спиной не было – я заблаговременно успел снять его и поставить возле письменного стола Бирна.
Не успел я очнуться от сильнейшего удара, как Бирн одним профессиональным движением скрутил огневицу, которая продолжала смотреть на меня все с той же мерзкой ухмылкой, не сопротивляясь. Я попробовал двинуться, но вся спина страшно болела, и я не чувствовал задних лап. С трудом подняв голову, я произнес:
– За… что?
Но, к моему удивлению, ухмылка куда-то пропала с губ гиены. Она с ужасом озиралась по сторонам:
– Где я?
Вейлин с усмешкой произнесла:
– Очнулась, голубушка.
Ласса отшатнулась от волчицы, едва не вырвавшись из лап старейшины:
– Кто ты?
Из глаз Вейлин исчезла ухмылка:
– Лар Бирн, у вас в деревне есть целитель?
– Да, есть.
– Пусть он пока позаботится о Мирпуде, а я займусь Лассой. Уложите ее на кровать.
С помощью Рамзи старейшина уложил меня на ровную доску, которая стояла у него за кроватью, положил огневицу на свое ложе и вышел из дома. Не обращая внимания на ополоумевшую гиену, Вейлин села рядом со мной:
– Ты как?
Я поморщился:
– Не чувствую лап.
– Каких?
– Задних.
Магесса покачала головой:
– Молись, чтобы она тебе позвоночник не сломала, иначе тебе вряд ли кто-то поможет. Боюсь, что так оно и есть. Я пока займусь твоей подругой.
Я не стал поправлять ее:
– Что с ней?
– Боюсь, духа подхватила. Придется выгонять.
– А ты умеешь?
– Я магесса, и это моя специализация.
Поднявшись, она вытолкала в дверь Рамзи:
– Тебе нечего здесь делать, подожди снаружи.
Хорек как будто был рад этому и без вопросов покинул домик. Вейлин сняла со своей спины мешок и достала оттуда какой-то пузырек с прозрачной жидкостью, похожей на воду. Увидев пузырек, Ласса завизжала, корчась на кровати. Как раз в этот момент в дверь вошел Бирн вместе с пожилым барсуком в белом потертом плаще. Услышав шаги за спиной, Вейлин коротко бросила:
– Лар Бирн, придется привязать ее к кровати, потому что иного выхода нет.
Поняв все с полуслова, старейшина одним движением открыл свой сундук и достал оттуда моток прочных пеньковых веревок. Вместе с волчицей они окрутили кровать так, чтобы Ласса никуда не могла убежать. Вейлин повернулась к моим носилкам:
– Теперь с ним. У него болит спина, и не двигаются задние лапы.
Барсук присел передо мной и начал ощупывать мою грудь. Покачав головой, он осторожно просунул лапы мне под спину и продолжил осмотр, ведя пальцами по моей шерсти. На одном из мест я вскрикнул от боли, и целитель удовлетворенно кивнул:
– Похоже, сломано пару ребер, а лапы отнялись от шока. Пусть пока полежит здесь, чтобы переноска его не травмировала. Позже я смогу дать более точный диагноз, а пока я подожду снаружи.
Мы остались один с Вейлин. Я мог только наблюдать, как магесса откупоривает пузырек и выливает на Лассу несколько капель. Гиена забилась в судорогах и натянула связывающие ее веревки, пытаясь вырваться, страшно крича. Вейлин покачала головой:
– Да, она одержима. Теперь я могу сказать точно.
– А что в твоем пузырьке.
– Ты будешь очень сильно смеяться, но это святая вода.
Я вытаращил глаза:
– Откуда?
– Послушникам дают на всякий случай.
Сомкнув два пальца на манер импровизированного креста (или какой-то непонятной фигуры), магесса начала что-то шептать, закрыв глаза. Напрягши слух, я услышал что-то наподобие латыни, в которой постоянно упоминался какой-то Бог и что-то святое. Несмотря на то, что шепот волчицы был очень тихим, Ласса с видимым ужасом на мордочке слушала его, и гримаса боли искажала ее образ.
Я наблюдал за работой Вейлин со смешанными чувствами. Конечно, наблюдать за работой волчицы, как экзорциста, было интересно, но я пытался ответить на вопрос: откуда у нее такие знания? Все-таки, как бы то ни было, она родилась в технократическом государстве.
Только сейчас я заметил, что Эйнар остался в домике и наблюдал за происходящим, запрыгнув на письменный стол Бирна. И что-то мне подсказывало, что он понимает нечто в происходящем больше, чем доступно нашему пониманию.
После долгих бормотаний Вейлин обреченно опустила лапы:
– Похоже, моих сил тут не хватит. Он засел слишком сильно.
– А откуда вообще взялся дух, который сейчас в ней?
– И этого я тоже не знаю. Это тебе сможет рассказать только Ласса, если захочет и если знает.
Я не мог полностью видеть огневицу из-за того, что лежал на полу, но сейчас она лежала спокойно. Волчица прошла мимо меня и вышла из домика, вернувшись почти сразу с Бирном:
– В ней засел дух эцхеде.
Тигр наклонил голову:
– Милостивая ларесса, я простой крестьянин и мне непонятны такие названия.
– Короче, дух ярости. Я не могу изгнать его сама. Есть ли в вашей деревне кто-нибудь, кто это может сделать?
Старейшина покачал головой:
– Нет, единственный маг на всю нашу деревню – это целитель Авдий, но он вряд ли может изгонять духов.
Следом зашел барсук:
– Вы закончили?
Вместо ответа Бирн спросил:
– Мастер Авдий, вы можете изгонять духов?
Целитель наклонил голову:
– Смотря о каких духах идет речь.
Слово взяла Вейлин:
– Эцхеде.
Барсук покачал головой:
– Это выше моих сил. Духа ярости не всякий может изгнать, и я здесь не смогу помочь вам.
У волчицы опустились лапы:
– И что же нам теперь делать? Мы не можем ее бросить!
Раздался голос Бирна:
– Думаю, я знаю, как вам помочь. Но сначала надо перенести Мирпуда, а то он тут лежит, забытый всеми.
Бирн и Авдий засуетились вокруг меня, готовя импровизированные носилки. Каждое движение отзывалось болью в районе спины. Задние лапы все продолжали лежать бессильно, но порой мне начинало казаться, что я могу пошевелить пальцами.
Наконец, меня подняли и понесли прочь из домика. Эйнар, который не успел пристроиться возле меня, побежал следом, не отставая ни на шаг. Авдий заметил котенка:
– А это чудо откуда?
Я вымученно улыбнулся:
– Это мой спутник, не пугайтесь.
Улыбнувшись, целитель продолжил идти позади носилок. После этого он не произнес ни одного слова, пока меня не принесли.
Мы оказались в деревянном домике, где нестерпимо терпко пахло травами и настоями. Так как я лежал на спине, я мог видеть только потолок, где висели связки и пучки засушенных растений и цветов. На глаза попалась одинокая летучая мышь, которая висела под темным потолком и, лениво приоткрыв один глаз, следила за пришедшими зверями.
Осторожно взяв меня под колени и шею, Бирн и Авдий переложили меня на кровать, после чего я смог оглядеться.
Вокруг меня были бревенчатые стены, в двух из которых были прорублены окна. Сквозь них ничего не было видно из-за того, что ставни были закрыты. Темнота в комнате разгонялась светильниками, от которых доносился запах горящего животного жира. Напротив меня, у противоположной стены, стояла пустая кровать. Под одним из окон стоял пустой стол. У выхода из комнаты стоял потемневший деревянный шкаф, бывший ранее песочного цвета, а теперь – цвета мореного дуба.
Бирн козырнул Авдию и ушел из комнаты. Сам же целитель склонился, внимательно оценивая меня своими иссиня-черными глазками:
– Лежи смирно, я должен поставить тебе точный диагноз.
Его пальцы снова начали прощупывать мою спину, на этот раз медленнее, едва касаясь кожи.
Осмотр длился долго. Часто я чувствовал, как барсук применял магию, от которой по грудной клетке разливалось тепло. Целитель еще в домике понял место, где мне больнее всего, и более не касался его, предпочитая сканировать мою травму магией.
Наконец, он открыл глаза и произнес:
– Я был слишком поспешен в своих выводах. У тебя трещина в одном лишь ребре. Отколотый кусочек я сумел уничтожить магией, чтобы он тебе не проткнул внутренние органы, но теперь потребуется время, чтобы у тебя на месте трещины нарос хрящ.
– А сколько времени потребуется на это?
Лоб Авдия пересекла вертикальная складка:
– Я ускорю наращение хряща настолько, насколько смогу, но, в любом случае, нужна минимум неделя-полторы, а то и две. Быстрее не сможет сделать ни один даже самый умелый маг.
Я застонал:
– Как же долго!
Целитель резанул воздух лапой, пресекая любые возражения:
– Ничего не хочу слышать! Пока не нарастет хрящ, ты никуда не уйдешь из деревни!
Я схватился за голову. Черт, это же плохо! А если за эти полторы недели нас найдут? Тогда же мы ничего не сможем сделать! В голове, правда, пронеслась мысль, что убийство гонца могло отстрочить время, через которое в этой деревне появятся звери из Ордена, но сейчас я не был в этом до конца уверен. А вдруг гонец был послан не один, и вслед за ним посланы розыскные отряды по наши души? Остается только надеяться, что Поголис действовал только как оповеститель, а не застрельщик карательного отряда.
Авдий ушел из комнаты, и через какое-то время, причем весьма продолжительное, я почувствовал два запаха: мясного бульона и сильнейший травяной запах.
Целитель вернулся с тарелкой, от которой шел мясной запах. Поставив ее на стол, Авдий передвинул его поближе к моей кровати, взял ложку, зачерпнул ей бульон и поднес к моей пасти. Я завозмущался:
– Будете как маленького зверенка кормить? Что это?
Взгляд целителя был твердым и суровым:
– У тебя трещина в ребре. Ты не можешь пока сам о себе позаботиться. А в этом бульоне много хрящей, что для тебя самое оно. Ешь!
