сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 75 страниц)
Одно только давалось Джесси с трудом – она почти не помнила свое детство и время до того момента, как стала одной из Кон-Сай. Смутно проглядывало в воспоминаниях что-то светлое и доброе, но оно никогда не вырисовывалось во что-то определенное. Ни своих родителей, ни братьев или сестер, если они и были, Джесси не помнила. Как она узнала в редких разговорах со старшими чинами Ордена, это было странным, так как все остальные Кон-Сай помнили свое прошлое до инициации.
Коул перестал оглядываться по сторонам и устремил свой взор вперед. Он видел, что наступает ночь, и им вскоре придется остановиться на ночлег, если только они не намеревались идти вперед день и ночь без остановки. Хотя Чойг-Ма’л и были элитной кастой воинов, как и Кон-Сай, но они были живыми существами, и сон для них значил ровно столько же, сколько и для остальных зверей – очень много. Тигр взлохматил гриву. Кон-Сай Джесси ехала впереди, погрузившись в свои мысли и ни на кого не реагируя. Доводилось Коулу слышать о Джесси – как она могла за секунду превратиться из тихой и безобидной с виду волчицы (хотя кто назовет Кон-Сай безобидной?) в настоящую машину для убийств, которая не будет щадить никого. Разное про нее говорили, но обязательно шепотом, чтобы это не касалось ее ушей, а то хлопот можно было не обобраться.
И снова вздохнул Коул. Порой ему было очень грустно, что есть Кон-Сай, которых вырывали еще в подростковом или даже детском возрасте из их привычной жизни и превращали в безжалостных охотниц, которые не ведали страха ни перед кем.
Тигр невольно засмотрелся на пышную русую гриву Джесси. Все волчицы непременно носили длинные волосы, как знак своей касты, но именно у Джесси они были особенно пышными. Кроме этого, зеленая шелковая лента, которой волчица перетягивала свои волосы, еще больше оттеняла их объем и красоту.
Четверка перебрасывалась между собой редкими фразами, но их не хватало, чтобы завязать полноценный разговор, и в итоге большую часть пути они проехали в молчании. Именно поэтому тигр не сразу заметил, что все вокруг начало загадочно меняться. Постепенно наплыл какой-то странный белый туман. «Странно, – подумал Коул – туман же образуется только утром, а на дворе уже почти ночь». Поначалу он не придавал этому никакого значения, но туман все усиливался и усиливался, пока не стал настолько плотным на вид, что, казалось, его можно было резать ножом.
Внутри молодого воина начала подниматься паника, когда он увидел, что рядом с ним осталась только одна Джесси, которая продолжала ехать, не обращая внимания ни на что. Ни Раймана, ни Янки рядом не было. Коул позвал волчицу:
– Госпожа Джесси, очнитесь!
Кон-Сай дернулась:
– А, что?
Тигр подъехал поближе:
– Госпожа Джесси, мастер Райман и госпожа Янка пропали!
Волчица с некоторым равнодушием осмотрела туман вокруг:
– Похоже, мы забрели куда-то не туда, Коул. Надо бы повернуть назад.
Цепной посмотрел назад:
– А как же поймешь, куда назад? Ничего не видно в этом тумане!
Волчица спустилась с лошади на землю:
– Ничего, разберемся.
Подумав, Коул последовал ее примеру и спешился. Лапы чувствовали под собой траву – похоже, они сошли с дороги и очутились в поле. Видимость была очень плохая. Одно только радовало – луна на небе была очень яркой, и золотистый свет освещал туман вокруг Коула и Джесси, окрашивая его в бледно-желтые цвета. Каждый шаг давался ему с трудом, потому что он не видел, куда ступал. Приходилось ощупывать кончиками пальцев стоп каждый участок земли перед собой, прежде чем пройти вперед.
Внезапно Коул понял, что Джесси нет. Он остался совсем один. Подумав, тигр вытащил меч из ножен, зажал его в ладони и пошел вперед, предварительно проверив крепление цепи к кольцу на шее.
Джесси не заботило то, что находится под ней. Как ей казалось, под лапами была та дорога, по которой они и ехали. На Коула, идущего сзади, Кон-Сай также не обращала внимания. Немного смущало ее только то, что все происходило почти ночью, а не днем. Оглянувшись, Кон-Сай поняла, что и тигра нет. То ли потерялся, то ли сам ушел…
Наконец, туман расселся. Перед ней шла дальше, как ни в чем не бывало, дорога. А на ней стоял тот самый волк в одеянии ученика мага, увиденный в Кенсане. Волчица впала в ступор. Неужели они их успели догнать? Да невозможно, если только они не стояли бы и не ждали их.
Волк просто смотрел на нее, ничего не делая. Его серо-голубые глаза как будто приковывали к месту, хотя его взгляд не был ни злым, ни осуждающим. И снова Джесси почувствовала, что перед ней находится самый настоящий Кон-Сай. Как такое возможно?
Пересилив себя, волчица сделала еще несколько шагов навстречу загадочному зверю. Тот продолжал стоять на месте и смотреть на нее, не произнося ни слова. От этого взгляда Джесси, которая привыкла по жизни не бояться ничего и никого, становилось очень страшно. С каждым шагом в ней росла уверенность, что он принадлежит к касте охотников за еретиками.
И вот она подошла вплотную к нему. Стоило протянуть лапу – и Джесси коснется этого волка, кем бы он ни был. Ее внутренний голос упорно призывал ее уходить отсюда, но Кон-Сай его не слушала. Раздался голос волка:
– Так вот вы какие, Кон-Сай.
Джесси немного отпрянула:
– Кто ты?
Волк пожал плечами:
– Здесь меня знают как Мирпуда, бродячего менестреля, который что-то смыслит в магии.
Только сейчас Джесси заметила, что у Мирпуда в лапах находится резной деревянный посох со стеклянным шаром на вершине. На секунду ей показалось, что в шаре промелькнуло чья-то искаженная морда, но шар настолько часто менял степень своей прозрачности, что утверждать что-то наверняка было нельзя. Кон-Сай попыталась коснуться волка, но ее лапа как будто натолкнулась на невидимую стену. Казалось, самому Мирпуду происходящее было интересное. Его голос прозвучал спокойно, но как будто предостерегающе:
– Кажется, я видел тебя где-то, Кон-Сай. Уж не в Кенсане ли?
Джесси выхватила кинжалы:
– Так значит, я тебя догнала, Мирпуд!
Волк остался недвижим:
– Вряд ли. Ты мне снишься. Снюсь ли я тебе – не знаю.
Из кончика его посоха выскочило лезвие, и он продолжил:
– Я знаю, что Орден идет за мной. И просто так я не сдамся.
С криком Джес обрушила свои кинжалы на Мирпуда, стремясь поработить его магию… как внезапно он растворился с перекошенной от ужаса мордой, и волчица рухнула вперед на землю, с трудом успев выставить лапы перед собой. К счастью, она умудрилась не напороться на собственные кинжалы. С трудом встав, она засунула кинжал в ножны на бедрах, тяжело дыша.
В это время в нескольких сотнях футах от нее Коул тоже тяжело дышал. На него нападали все новые и новые существа. Его меч описал круги вокруг его шеи, рассекая их черные тела, которые сразу же исчезали, не оставляя после себя и следа. Тигр понимал, что он долго не протянет: шея начинала уставать от вращений меча, а лапы ослабели.
К сожалению, очередной удар Коул пропустил… и все исчезло. Тигр упал на колени, и едва не рухнул от усталости. Он чувствовал себя так, как будто он проводил несколько спаррингов подряд на тренировке с опытными Цепными. Все тело ныло и болело от нагрузок. Коулу хотелось только одного – лечь и не вставать.
Джесси увидела, как в нескольких десятках метрах от нее, возле дороги, сидел на коленях Коул и тяжело дышал. Его меч валялся рядом на траве, прикрепленный цепью к кольцу на шее. Джесси вытащила кинжалы, подошла к Цепному и подняла кончиком лезвия его подбородок:
– Прохлаждаемся, солдат?
Коул поднял полубезумный взгляд:
– Госпожа… Джесси?
Кон-Сай сохранила бесстрастное выражение морды:
– Помнишь меня, уже хорошо. Ну что же, возвращаемся к лошадям, они должны быть недалеко.
Тигр просто шел за Джесси, без всякой мысли в голове. Туман рассеялся полностью, и Джесси увидела, как на дороге стоят все четыре лошади, а рядом с ними Янка и Райман. Кон-Сай подбежала к ним:
– Джес, где вы были? Мы уже вас обыскались! Вы так внезапно исчезли!
Джесси прислонилась к боку своей лошади:
– Делаем привал на ночь, потом расскажу.
Лоум смотрел на Гессена:
– Опять ты за старое, приятель?
Заяц все еще пытался вырваться, несмотря на то, что его придавили к земле:
– Они демоны, Лоум! Как ты этого не видишь! Они должны умереть, иначе убьют всех нас!
Гепард жалобно посмотрел на нас:
– Благородные лары, я прошу простить меня за этого идиота.
Я подозрительно посмотрел в ответ:
– Что вообще происходит?
Старейшина устало прислонился к косяку:
– Да деревня вся такая, лары. Пугливые они и темные. Боятся тех, кто смог пройти сквозь поле до Калимона. Думают, что это либо сами демоны, либо звери, ими одержимые. А Гессен – один из самых фанатичных сторонников этой версии.
Вейлин поджала губы:
– Так, нужно с этим фанатиком что-то делать. Нам надо спать, а не бояться того, что очередной придурок пойдет нас убивать.
Лоум на несколько минут исчез внутри дома и вскоре появился вновь с мотком веревок:
– Привязать его к колесу – это все, что я могу вам предложить.
Рамзи привязал крепко Гессена к лежащему посреди двора тележному колесу так, чтобы тот имел возможность сесть и лечь, после чего вытащил из кармана тряпку:
– Пожалуй, стоит ему заткнуть пасть, чтобы не кричал и не оповещал всю деревню о происходящем.
С морды Лоума не сходила испуганная озабоченность:
– Почтенные, есть проблема побольше того, что он будет кричать. Утром он сообщит всем, что произошло, и тогда будет только хуже и вам, и мне!
Заяц, которому все еще не закрыли пасть, прошипел:
– Я подниму всю деревню утром, Лоум. Ты будешь убит как пособник этих отродий!
Волчица села перед связанным зайцем:
– Придется вспоминать свои навыки усмирения, хоть мне и не очень сильно хочется этого делать.
Вейлин начала водить ладонями вокруг головы Гессена. Ее лапы покрылись подушкой электричества. Заяц смотрел на ее действия с каким-то животным ужасом, периодически дергая мощными задними лапами.
Вскоре его глаза практически полезли на лоб, и из его пасти доносился низкий и очень страшный стон, который был негромким, но слышался каждому, находящемуся рядом. Лоб Вейлин напрягся:
– Почти…
Волчица начала произносить фразы на каком-то языке, похожем на латынь. Отдельные слова я понимал, но этого не хватало, чтобы ухватить смысл сказанного.
Под воздействием магии, стекавшей разрядами с лап Вейлин, Гессен становился все тише. У него оставался безумный взгляд, но страшные стоны полностью исчезли, сменившись частым дыханием. Еще минута – и заяц начал оглядываться вокруг себя:
– Где я?
Старейшина сел рядом с Вейлин:
– Что вы с ним сделали, почтенная ларесса?
Вейлин села, вытянув лапы:
– Скажем так, я немного почистила ему память. Он не будет помнить того, каким образом мы оказались в этой деревне. Мы будем казаться ему обычными путниками, которые не были ни на каком поле. Следовательно, утром у него не будет повода поднимать панику. Может быть, будь у меня время и силы, я смогла бы что-то сделать с его фанатизмом, но сейчас я не хочу и не буду этим заниматься.
Во взгляде старейшины сквозило огромное облегчение:
– Вы меня очень спасли, сударыня!
Волчица попробовала встать, но у нее не получилось. Я подхватил Вейлин и перекинул ее лапу себе через плечо:
– Что с тобой, Лин?
Волчица слабо улыбнулась:
– Я очень устала и хочу спать. Боюсь, магия отняла у меня много сил и сама я не дойду.
Я взял ее на лапы:
– Ничего, дойдем.
В обычных условиях Вейлин наверняка бы запротестовала против такого «маневра» с моей стороны, но сейчас, похоже, ей было абсолютно все равно, каким образом она окажется на сеновале.
Мне пришлось немного поднапрячься (все-таки, Вейлин была стройной самочкой, но немного тяжеловатой, как мне показалось). В итоге я положил ее на сено и накрыл ее пледом, пока готовился лечь спать снова. Заснул я уже поверх пледа.
Ночь прошла спокойно, но с утра я очень сильно хотел спать. К сожалению, задержаться мы не могли. Все, на что у нас было время – позавтракать и расплатиться. Справедливо рассудив, что лучше мы пообедаем своими припасами, а не едой Лоума, мы быстро соорудили завтрак.
Деньги старейшина поначалу упорно отказывался принимать, мотивируя это тем, что уж он должен нам заплатить за все хорошее, что мы сделали для него, а не мы ему. С огромным трудом мы сумели убедить его, что гости имеют право заплатить за ночлег, если они того пожелают.
Жители деревни провожали нас подозрительными взглядами, но ничего не предпринимали. Посреди них стоял и Гессен, которого, естественно, отвязали от колеса еще ночью. Порой в его взгляде сквозило нечто, показывающее, что заяц пытался что-то вспомнить, но ему это не удавалось. Тем лучше для нас, и в особенности для Лоума. Не знаю почему, но я проникся к нему симпатией.
И снова путь-дорога. С каждым шагом мы оказывались все ближе к границе, которая сейчас мне казалась каким-то гипотетическим понятием, а не реально существующим объектом.
Джесси в нескольких словах рассказала, что произошло с ней на поле. После нее высказался Коул. Янка переглянулась с Райманом и удивленно воззрилась на волчицу:
– Сестра, ты явно что-то путаешь. Да, был туман, но он очень быстро исчез, и мы оставались на дороге. Никаких чудищ или других путников не встретилось. Ты уверена, что видела его?
Джесси с некоторой злостью воззрилась на подругу:
– Посмотри на меня. Я в грязи. Думаешь, мне был бы резон просто так падать?
Кон-Сай покачала головой:
– Резона нет, согласна, но все-таки, никого не было.
Самочка начала счищать с себя грязь:
– Ну вот и чудно. Придется нам останавливаться здесь. Не отдохнем – не будем идти быстро завтра.
Барс подозвал Коула и что-то тихо ему сказал, обведя лапой пространство вокруг себя. Тигр коротко кивнул, вытащил меч из ножен, сжал в лапах и встал возле дороги, превратившись в недвижимую статую. Янка подняла бровь:
– И вот это чудо малорослое будет нас охранять? Да еще и после того, как отбивался от воображаемых чудовищ?
Райман спокойно посмотрел на Кон-Сай:
– Вы что-то имеете против, госпожа Янка?
Волчица фыркнула по-звериному:
– Что-то имею против? Конечно, имею, мастер Райман. Я не могу доверить свой сон этому полурослику. Либо дежурите вы, либо вместе с Коулом дежурит кто-то из нас, но это худший вариант.
Барс приподнялся на локте и посмотрел на Янку:
– Вы верите мне, госпожа?
Янка подвинулась, давая Джесси сесть рядом с собой:
– Конечно. Кто же вам не будет верить? Каждая Кон-Сай, если и может верить в Цепных, то именно в вас.
Райман показал лапой на Коула:
– И неужели вы думаете, что я настолько выжил из ума, что буду брать в ученики полного бездаря, абсолютно недостойного звания Чойг-Ма’л? Я говорил вам еще в Кенсане, что Коул – способный малый и вполне может защитить нас. Опыта только у него не очень много, но это поправляется хорошим походом вместе с Кон-Сай и наставником во благо Ордена. Если что-то случится по его вине – я возьму вину на себя, как наставник.
Янка еще сильнее фыркнула:
– А сам за себя он отвечает, или мал еще для такого?
Тигр, который все это время стоял недвижно, произнес, не оборачиваясь:
– Пока вы тут препираетесь, идет время, которое можно потратить на сон. Он полезнее для здоровья, чем споры.
От неожиданности Янка запнулась, после чего легла:
– Если произойдет хоть что-нибудь по твоей вине, мелочь, то ты будешь наказан лично мной. А я умею наказывать!
Коул ничего не ответил и, кажется, даже не отреагировал на фразу Кон-Сай. Он так и продолжил стоять, вперив взгляд в поле. А позади него спали трое, прямо на траве, не накрываясь ничем.
Я тронул за плечо Рамзи, подъехав поближе:
– А какой город будет ближайшим по пути?
Хорек задумался, поправив лук за плечами:
– Стиндал, если не ошибаюсь. Он самый крупный город, который попадется нам на пути до границы.
– Мы будем в нем останавливаться?
Воин пожал плечами:
– А у нас есть выбор? Я не знаю, где мы сможем провести ближайшую ночь, не считая чистого поля или леса. Деревень по пути я не помню, так что Стиндал – единственный вариант.
Я вздохнул:
– Честно говоря, мне уже хотелось бы покинуть Граальстан, чтобы точно ничего не бояться. Кто знает, идет ли за нами кто-нибудь?
Лучник ничего не ответил, смотря вперед, на дорогу. А я в очередной раз поймал себя на мысли, что слишком пристально слежу за Вейлин. На вид она была нормальной, но мне почему-то казалось, что с ней что-то не так. То ли она не выспалась, то ли ночная магия отняла у нее слишком много сил, но она выглядела слишком вялой, продолжая дремать в седле.
