сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 75 страниц)
Волчица покачала головой:
– Нет. Только бесконечно благодарна тебе за выкуп из рабства. За это я тебя очень уважаю и ценю, но этого недостаточно, чтобы я тебя полюбила.
Я встал с кровати, взял посох и пошел к двери, оставив гитару возле изголовья. Остановившись в дверном проеме, я бросил оставшейся на месте Вейлин:
– На туманном поле меня встретили два страха: боязнь высоты, и боязнь того, что с тобой что-нибудь случится. Мне на всю жизнь запомнилось видение, как Чойг-Ма’л перерезает тебе горло мечом, а я с этим ничего не могу поделать.
Не дожидаясь ответа, я вышел из комнаты и пошел в сторону приемного зала.
Во дворце было тихо, но я прекрасно понимал, что в течение буквально нескольких десятков или даже нескольких минут все изменится. Побегут слуги в ливреях, проверяя последние приготовления к большому празднику, горничные еще раз проверят номера и коридоры, повара в последний раз продегустируют готовые блюда, готовые отправиться на дворцовый стол или же на стол в Высоком городе. А пока я наслаждался тишиной дворца, проходя через его величественные залы и широкие, светлые коридоры. Встав в углу приемного зала, я достал из мешка дневник. За последнее время я уже научился читать тексты на архаичном священном без ключа, практически не запинаясь во время чтения:
После случая с обращением Вериссы в охотницу прошло время. Отец Ягмур начал создавать новых Кон-Сай. По его мнению, их не требовалось много. Он видел в них помощниц, которые за счет своей невосприимчивости к магии могут помочь победить темных демонов, с которыми невозможно справиться обычными средствами. Несмотря на устрашающий вид, Кон-Сай были может и не добрыми в полном смысле этого слова, но они были очень спокойны и не пользовались своей силой без необходимости. Они четко знали, зачем нужны и понимали, что Орден благодаря им может побеждать самое опасное и темное зло в мире, не давая разрастаться ему до критических пределов.
Однажды мы говорили с отцом Ягмуром о церкви, и я задал ему вопрос, на который долго не мог найти ответ сам:
– Отец, почему же среди Кон-Сай никогда не бывает самцов? Почему туда набирают только самок, пусть даже и одного вида?
Вопрос не застал Иерарха врасплох, но отвечал он медленно, как будто говорил очень важные вещи и хотел, чтобы я их понял как можно лучше:
– Самок волчиц мы набираем туда в память о Вериссе, которая стала первой Кон-Сай в новой истории религии после того, как старое знание о прошлых охотницах считалось навсегда утерянным. А самцов среди Кон-Сай нет по очень важной причине. Возможно, ты думаешь, что самцы не могут стать охотниками за нечистью или они не способны вместить силу Кон-Сай. Нет, это не так. Они способны к тому, и к другому. Но наличие хотя бы одного охотника приведет к гибели многих зверей.
Помнится, тогда я даже сжался:
– Но почему?
– Как ты знаешь, самки Кон-Сай невосприимчивы к любой магии. Но есть только одно «волшебство», против которого бессильна охотница – это сила самца Кон-Сай. Если охотница попробует пленить силу самца-охотника, то она погибнет, причем очень мучительно. В хрониках описано пару историй, как самка Кон-Сай пыталась пленить охотника и мучительно умирала. Также бывали случаи, что попытки охотницы пленить самца Кон-Сай превращали ее в рабыню охотника, готовую выполнять любой его приказ.
– Другая проблема заключается в том, что самцы Кон-Сай намного сильнее и опаснее самок. Самки управляемы. Самцы нет. И их почти невозможно остановить. Поэтому их называют «бешеными» Кон-Сай. Их сила делает их слишком опасными, поэтому самцов не принимают в охотники. Более того, самца Кон-Сай не всегда можно определить по внешнему виду. Они могут быть красноглазыми, с пятнами, но иногда они бывают и обычными зверями, без особых примет. Бывали редчайшие случаи, когда самец-охотник был адекватным, как и любая самка Кон-Сай, если после инициализации он не получал особых примет, но никто никогда не мог объяснить, почему такое происходит. В противоположность «бешеным» Кон-Сай таких нормальных самцов-охотников называли «адекватными» Кон-Сай.
После паузы Ягмур добавил:
– И у меня такое ощущение, мой верный соратник, что я тоже стал самцом Кон-Сай из-за этого монолита. И если это так, то у меня есть теория, почему у меня не красные глаза, нет пятен ритуальной крови и нет ужасного характера.
Я продолжал заинтересованно слушать. Ягмур продолжил:
– У меня в магии есть серебряный спектр. Возможно, именно он позволил мне не превратиться в «бешеного» Кон-Сай. Правда, у меня появился загадочный шрам на правом боку в виде изогнутой линии, как будто меня кто-то пырнул кинжалом. Я точно помню, что его не было. Может, это показатель нормального охотника? Как будто магия Монолита пыталась обратить меня в истинного Кон-Сай, дала мне силу, но не смогла пробить защиту спектра, оставив только этот белый шрам. Но помни, что даже если моя теория верна, то не стоит принимать самцов в касту охотников. И тогда пусть я буду единственным случаем Кон-Сай не самки в новой истории Ордена.
Я задрал дублет и посмотрел на шрам, который у меня остался на правом боку после нападения Васи Мажора. Моим глазам предстала слегка изогнутая линия, как та, что была описана в дневнике. Тогда я Кон-Сай, если Ягмур говорил правду? Подождите, но что-то тогда не сходится. Если я Кон-Сай, то я могу быть только «адекватным» Кон-Сай, потому что у меня не красные глаза и нет пятен на шерсти. Но почему я не поработил мастера Гимеона, если он применял против меня магию во время обучения? Ведь мастер часто попадал в меня различными огненными заклинаниями? Может, Ягмур ошибся, и никаким Кон-Сай он не был, а шрам – всего лишь совпадение? Действительно, а почему он подумал, что обладает силой самца-охотника?
Пока я читал, дворец ожил и зашумел, словно огромный муравейник. C кухни пошли бесконечные повара и поварята, несшие тарелки с яствами. Все это предназначалось для всеобщей трапезы в Высоком Городе. Специально, чтобы этой «процессии» не мешало ничто и никто, был создан коридор из солдат стражи, внутри которого шли повара. Было видно даже из ворот дворца, что площадь перед Дорогой Короля была запружена зверями, и единственными пустым местом на площади был коридор, по которому в окружении стражи шли повара.
Позади меня оказалась Вейлин:
– Ну вот, все уже начинается.
Я ответил достаточно холодно:
– Очень рад.
Волчица произнесла достаточно требовательно:
– Мирпуд, повернись ко мне.
После разворота я увидел серьезные глаза магессы:
– Присядь, нам надо поговорить.
Мы заняли два стула у стены в приемной. Вейлин посмотрела на меня понимающим, но отстраненным взглядом:
– Я понимаю, что сейчас тебе больно и обидно. Ты наверняка думаешь, что я слишком несправедливо к тебе отношусь, не так ли?
Я только буркнул в ответ:
– Ты читаешь мои мысли. Я сделал для тебя более чем достаточно, чтобы быть более чем другом, которому ты благодарна.
– Ты требуешь слишком много.
– Много?! Я встаю и засыпаю с твоим именем на губах. Я нашел немереную сумму, чтобы выкупить тебя из рабства, я откладывал все свои деньги от выступления в таверне, чтобы купить тебе это платье, что сейчас на тебе, я был всегда добр к тебе. Тебе этого мало?
Глаза Вейлин засветились какой-то грустью:
– Мирпуд, я давно хотела тебе сказать, но боялась сделать тебе больно. Боюсь, без этого не обойтись.
Я недоуменно посмотрел на волчицу:
– Что?
Магесса опустила глаза:
– Я помолвлена и люблю другого у себя в Кораландах.
Я глубоко не ожидал таких слов от неё. Лапы буквально подкосились, и я почувствовал, что в глазах темнеет. На мгновение я почувствовал себя совсем беззащитным и никому не нужным. Ощущение глубокой безысходности глубоко забралось в мою голову и упрямо не хотело её покидать. Ни единому слову верить не хотелось. Посох выпал из моих лап:
– Как???
Волчица вздохнула:
– Прости, я не говорила тебе этого. Я даже предположить не могла в самом начале, что ты меня полюбишь.
Я поднял посох и убежал обратно в нашу комнату, расталкивая всех на своем пути. Вслед мне доносились крики магессы, на которые я не обращал внимания:
– Мирпуд, подожди!
Добежав до комнаты, я закрыл ее изнутри. У меня стоял ком в горле, но я не мог заставить себя выплакать хотя бы одну слезу. О, Арханис, как же я безнадежно заблуждался! Нет, девушки одинаковы во всех мирах, как бы они ни выглядели и что бы ни происходило. И в Мире Спокойной Воды ты будешь думать, что приложил все усилия, чтобы завоевать любовь той, кто тебе нравится. Ан нет – недостаточно. И не знаешь, чего не хватает, что еще надо сделать. Я всегда был с ней ласков, приветлив, всегда приходил на помощь, когда она требовалась. Я надеялся, что Вейлин будет той самочкой, которой будет нужна ласка и забота, что я всегда ей давал, но и здесь я ошибся.
Я сел на кровать, оставив посох у окна. Абсолютно не было желания куда-либо идти – ни на свадьбу Анри и Лассы, ни на коронацию будущего правителя Меровии.
Дверь попробовали открыть, а потом постучались. Раздался голос Вейлин:
– Мирпуд, я знаю, что ты там. Открой, пожалуйста.
Я отодвинул телекинезом запор, сразу повернувшись на кровати мордой к стене. Раздались шаги Вейлин и шорох ее платья:
– Если бы у меня была возможность помочь тебе почувствовать себя лучше, я бы без сомнения это сделала.
Я буркнул:
– Ты это уже сделала. Вижу, тебе очень нравится делать мне больно. Если для тебя это хорошо – тогда ты все делаешь правильно. Какое тебе дело до того, как я себя чувствую? Ты же ясно дала мне понять, что не ценишь меня даже за ржавый тельман. Зачем тебе утешать того, кого ты не ценишь?
Магесса ответила с болью в голосе:
– Мирпуд, ну пойми же ты, что я не могу заставить себя полюбить насильно!
Я процедил в ответ:
– Мне не нужна любовь через силу или из жалости. Это не любовь, а просто подачка. Я ищу взаимных искренних чувств, но ты мне их дать не в состоянии.
В комнату зашла Росинда, предварительно постучавшись:
– Лар В’арф, Его Высочество очень просит вас прийти в главный зал.
Кошечка вышла из комнаты, а я буркнул в ответ:
– Я никуда не хочу идти.
Моего плеча коснулась лапа Вейлин. О, как же мне хотелось плюнуть на все и заключить ее в объятия… Раздался ее очень нежный голос:
– Мирпуд, я тебя прошу. Анри очень хочет видеть тебя своим шафером на свадьбе, как лучшего друга. Сделай это ради меня, пожалуйста. Без шафера не состоится свадьба будущего наследника королевства. Я буду вместе с тобой как подружка невесты.
После паузы я встал с кровати:
– Хорошо, я сделаю это только ради тебя.
Волчица мило улыбнулась и погладила меня по плечу:
– Вот и славно. Пойдем же в главный зал.
В назначенном месте меня уже ждал Анри в новом военном мундире в окружении целой свиты придворных зверей:
– Мирпуд, ну Проклятый тебя дери, где ты пропадаешь? Бракосочетание уже скоро, а тебя все нет и нет.
Я замялся:
– Были… некоторые сложности. Что от меня требуется?
Хорек протянул мне два серебряных кольца с какой-то гравировкой по ободку:
– У тебя будет ответственная миссия – хранить свадебные кольца, пока служитель Ордена не закончит процесс заключения брака и не разрешит надеть кольца. Считается, что именно лучший друг жениха обязан держать кольца до начала, чтобы брак был счастливым и долгим. Кстати, а вот и Ласса!
Из боковой двери вышла гиена в свадебном наряде нежно-розового цвета. Ее платье было с открытыми плечами, спину украшал большой бант, а ткань платья струилась вниз, почти доставая до пола. Передние лапы, коготки которых были покрашены в ее любимый красный лак, сжимали букет фрезий. Мордочку огневицы закрывала сетчатая маска с малыми ячейками, сквозь которую было трудно разглядеть все, что лежало выше носа . Следом за ней стояла очень высокая гиена-самец в одежде городского стражника и невысокая лисица с черными волосами в фиолетовом платье.
Глаза стражника отыскали Анри. Хорек учтиво поклонился, с нескрываемым восхищением глядя на колоссальный рост гиены:
– Отец Лассы, я так понимаю?
По глазам лара Синистриса было видно, что он не очень представляет, как ему следовало ответить на поклон Анри. Подумав, Парфаль тоже поклонился как можно более учтиво:
– Да, Ваше Высочество. Парфаль Синистрис, отец Лассы. А это моя жена, Лаванда Синистрис.
Встреча Лассы с родителями была очень теплой и даже горячей. Синистрисы не видели свою дочь без малого два года. Лисица на фоне Лассы была примерно одного размера, зато в объятиях отца Ласса буквально утонула.
После долгих писков радости мать Лассы шутливо пригрозила ей пальцем:
– Красива ты в свадебном наряде, не то слово. Как же ты умудрилась познакомиться с наследным принцем? И что же ты нам ничего не сказала раньше? Решила все сама провернуть, самостоятельная?
Огневица рассмеялась:
– Я не знала, что он принц. Анри, которого я знала как Рамзи, был со мной в одном патрульной отряде больше полугода и был простым солдатом, с которым я изъездила все окрестности Ландара.
Отец посмотрел на Лассу сверху вниз, прищурив глаза:
– А как твой демон, Ласса?
Магесса потупила глазки:
– Его… больше нет. Мои друзья помогли изгнать его.
Стражник сложил лапы на широкой груди:
– Да ну? Вот так просто взяли и выгнали?
Ласса закачала головой:
– Пап, я чувствую, что его больше нет. Это вполне доказывает, что я больше не опасна.
Анри улыбнулся:
– Почтенный лар, вы не мой подданный, так что можете быть не столь официальны. Честно говоря, я сам хотел попросить у вас прощения за то, что доставляли вас в такой спешке. Я пытался уговорить отца, чтобы он не торопился так со свадьбой, но ему непременно хотелось, что она состоялась через неделю после моего возвращения, и мне не удалось его переубедить. Но, хоть такой сумбур и произошел, но все-таки негоже начинать процессию без получения вашего благословения на брак. Как бы то ни было, вы родители невесты, и ваше разрешение тоже очень важно.
Гиена переглянулась с женой и после кивка последней подозвала к себе:
– Ласса и Анри, подойдите ко мне.
В зале настала тишина. Так как фигура стражника возвышалась над дочерью и ее будущим супругом почти на две головы, Парфалю не составило труда положить лапы им на голову, не поднимая их выше уровня груди:
– Ласса говорила мне, что встретила тебя, Анри, когда ты был простым патрульным. Я сам стражник и уважаю тех, кто может постоять за себя. Происхождение твое высокое, но душа чиста. Ты не подвержен гордыне, ты познал тяготы жизни простого солдата. Моя дочка очень требовательна к своему будущему избраннику, и я знал это давно. Если она выбрала тебя – значит, ты достоин этого. Именно поэтому мы с Лавандой не возражаем – Ласса всегда была самостоятельной девочкой, и мы не вправе запрещать ей выходить замуж. Будь верным мужем, который всегда сможет защитить ее – и мне будет этого достаточно. Да будет ваш брак счастливым.
Парфаль сделал символический жест лапами, изображая клевер – так Анри получил благословение на брак с Лассой не только от собственного отца, но и от отца гиены. После всего хорек низко поклонился:
– Благодарю за столь высокую оценку, лар Синистрис.
Как мне рассказала Вейлин несколько дней назад, вся свадебная процессия в Меровии обычно состоит всего из четырех зверей – соответственно жениха и невесты и хранителя колец с подругой невесты (меня и Вейлин). Но сначала по коридору, составленному из стражников, повели отца и мать Лассы, чтобы они успели занять лучшие места в Святилище. После того, как главный камердинер дворца дал отмашку, мы двинулись вперед.
Первыми шли Анри и Ласса. Как я уже говорил, гиена шла в свадебной маске, и ее нельзя было снимать даже хорьку. Ровно за ними шли мы с Вейлин. Я сжимал в левой лапе небольшую шкатулку, в которой были запечатаны кольца. Ключ от них уже был передан тому служителю Ордена, что собирался сочетать наших друзей браком.
Готов был поспорить, что Вейлин в своем синем бархатном платье выглядела не хуже, а может даже и лучше невесты. Волчица шла следом за хорьком и гиеной с какой-то умиротворенностью, которая была сейчас понятна только ей. В лапах магесса держала тот самый букет, с которым Ласса появилась в главном зале дворца. Наверное, эти цветы тоже имели какое-то символическое значение, которое мне еще предстояло узнать.
Мы вчетвером шли по центральной улице Меровии, ведшей от Дороги Короля в сторону торговой площади в самом начале Высокого Города. Вся дорога была буквально забита зверями, громкими криками приветствовавших своего без пяти минут нового короля. На мгновение мне даже показалось, что в толпе я видел массивную фигуру Рассела, но я не мог быть уверен в этом до конца.
