сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 75 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Предысловие автора ==========
Приветствую вас, читатели. Прежде, чем вы начнете погружение в повествование, мне хотелось бы сделать несколько замечаний.
Возможно, вам покажется странным название книги. Почему «обстоятельства»? И кого они вынуждают? На самом деле, все достаточно просто. В нашей жизни совершается множество действий, которые мы совершаем, добровольно или же по принуждению. А вы никогда не задумывались о том, что КАЖДОЕ наше действие чем-либо продиктовано, даже тогда, когда оно кажется добровольным? Вне нас находятся внешние условия, которые приводят нас к определенным решениям. И даже добровольное решение вызвано какой-либо необходимостью. В этом и состоит суть этой книги. Каждое событие, происходящее в нем, вызвано вынуждающими обстоятельствами, будь то присоединение главного героя к патрульному отряду, либо же его побег с друзьями из столицы королевства.
В книге используется весьма интересная система повествования. Формально, если считать моего главного героя автором, то именно он является создателем данного текста. Конечно, Максима Волка в реальности не существует, и он — плод моего воображения. Но, тем не менее, текст в книге является его творением, так как написан от лица главного героя. Так что будем считать, что у этого романа два автора — я и Максим Волк.
Обращайте внимание на выделение текста. Курсивом отмечены те вставки, которые не принадлежат повествованию Максима Волка, а являются моими дополнениями к тексту, описывающими то, что не видел главный герой. Выделение жирным обозначает тексты писем или речей.
Совпадения географических названий с реальностью неслучайны. Любые совпадения имен персонажей с реальностью, либо же с другими произведениями случайны. Характер некоторых персонажей перенесен с реально существующих лиц, и поэтому неслучаен.
Мне остается пожелать вам только приятного чтения вместе с Максимом Волком. Если вы желаете задать вопросы по поводу книги, повествования либо же ее героев — меня можно найти ВКонтакте (vk.com/alexander_silvarg).
Искренне Ваш,
Александр Сильварг
========== Любопытство до добра не доводит ==========
Комментарий к Любопытство до добра не доводит
Мы начинаем повествование. В предупреждениях было сказано, что повествование идеи от первого лица, но мое дело напомнить это и здесь
За окном постепенно разливалась чернота наступающего вечера. Ветки деревьев, густо обсыпанные листвой, тихо качались в такт налетавшему летнему ветру. Из открытого окна доносился шум проезжающих автомобилей. Но тогда меня волновало не это. Все внимание было устремлено на загадочный свиток, лежащий передо мной на столе.
Вот уже не первый час я пытался понять, что это такое. Подняв взгляд в зеркало, висевшее чуть в стороне, я увидел себя, сидящим за столом. Глаза слегка покраснели от долгого чтения и смотрелись, мягко говоря, не очень.
Кто я такой? Хм, это я сейчас и расскажу. Зовут меня Максим Волк. Я обычный московский студент двадцати лет от роду. Третьекурсник, уже приближающийся к летней сессии, после которой, в случае успешной сдачи, я стану студентом уже четвертого курса.
Если говорить про свою внешность, то тут я буду не особо многословен. Светло-русые волосы, рост больше метра восьмидесяти, стройное телосложение. Серо-голубой взгляд гармонирует с цветом волос. Под губой небольшой белый шрам. Лицо… немало девушек считают меня симпатичным чисто внешне, но когда можно было понять, что эти чертовки реально имеют в виду? Сами говорят, что я очень симпатичный, но при этом передо мной не то что в штабеля – даже в отдельные поленья не ложатся.
Взгляд вернулся к свитку, назначение которого я пытался понять. Спросите, почему я так обращал внимание на этот пыльный, никому ненужный свиток? Ну, как бы вам объяснить… Я несколько приврал, когда сказал, что являлся «обычным» студентом. Обычные студенты либо зубрят напропалую, либо устраивают пьянки в общаге, а не увлекаются магией.
Что? Магии нет? До недавнего времени я тоже так думал, пока не увлекся этим делом поближе. Я всегда придерживался мнения, что на этой планете что-то происходит не так. И это «что-то не так» не объяснишь наукой. И магия реальна.
Я не берусь говорить, что тогда я умел все. Вообще, меня и так считали несколько долбанутым на голову почти все мои одногруппники. Ну что, я должен был показывать им, как двигаю стакан по столу, не касаясь его ничем? Как мог поднять лист бумаги со стола и перетащить его на другой стол, и это опять без помощи рук? Не думаю, что их психика выдержала бы такое. Да и моя, по большому счету, выдерживала не все, что видели мои глаза. Когда я случайно спалил взмахом руки бумажную салфетку и при этом едва не поджег комнату в общаге… Пришлось врать, что я намеренно поджег салфетку зажигалкой. И это притом, что у меня отродясь ее не было, ибо я не курю.
Так какое это имело отношение к свитку? За полгода до этого, когда мне было нечего делать, я создал свой язык, который назвал рогнеону. Да-да, именно создал. Я уверен в том, что это мое изобретение, а не чье-либо другое. Может быть, система, по которой я его строил, известна давно, но это не отменяет моего авторства. И в тот же день, когда все это произошло, я ходил в университетскую библиотеку и случайно нашел свиток на полке рядом с учебником, который мне и был нужен. Так вот, беда заключалась в том, что этот свиток был написан на рогнеону. Сомнений в этом не было, ибо я расшифровал его. Но как тогда объяснить сей факт? Этот свиток, между прочим, был создан явно не два дня назад. И даже не полгода назад. Судя по фактуре и состоянию, ему было не менее полутысячи лет. Ну, сотня-другая лет это точно. А теперь попробуйте догадаться, почему у меня были красные глаза и почему мой мозг отключался от такого объема данных? Во-во, не фонтан ситуация, верно?
А теперь я расскажу вам текст, который был написан на свитке. Я не буду приводить оригинальный вариант, ибо, думается, вам не доставит радости его расшифровывать. Лучше я передам текст, переведенный на понятный русский язык:
И придет тот, кто создал священный язык. И будет он чужим, но таким необходимым. И не поверят ему многие, и очень пожалеют об этом. Да будет его приход желанным и пусть принесет он мир и спокойствие в наши земли. А ежели решится он прийти к нам, пусть прочтет сей текст и будет тогда в нашем мире. Во имя Святого Ордена!
В принципе, я бы мог прочесть этот текст, но я почему-то не решался это сделать. Ну, не стану скрывать, я почему-то был уверен, что этот свиток относился ко мне и моему языку. Но что значил этот текст? Почему я буду чужим? Какой мир и какое спокойствие я принесу? И что за Святой Орден?
Я свернул свиток и положил его во внутренний карман куртки. Мозг уже начинал плавиться от кучи вопросов, на которые я не мог дать ответ.
Раздался телефонный звонок. Я, не задумываясь, взял трубку, заранее зная, что сейчас может звонить только Мишка и никто более. Он оставался моим единственным другом, с которым у меня были хорошие отношения (остальные, как я уже говорил, считали меня несколько сумасшедшим и практически не общались со мной). Я взял трубку и услышал знакомый, несколько глубокий баритон Михаила Егорова:
– Здорово, Серебряный!
Серебряный – мое прозвище. Так как у меня украинская фамилия (моя бабушка по отцу родом с Украины), то Мишка, как и некоторые другие мои одногруппники, провели параллель и начали называть меня Серебряным Волком. Потом вторая часть начала очень часто опускаться, и я стал просто Серебряным.
– И тебе, Мих. Что хотел?
– Ты сегодня можешь зайти ко мне и отнести на базу гитару?
– Можно, почему бы и нет?
– Ладно, выходи сейчас. Пока.
– Сейчас буду, Миш.
Я положил трубку. Под базой мы подразумевали место, где любили репетировать. Да, я в какой-то степени музыкант, гитарист, иногда поигрываю на флейте.
К сожалению (или к счастью), я не являюсь членом рок-группы. Есть тяжелые вещи, которые я люблю играть, но я всегда был поклонником диско и музыки стиля «слушаючтонравится». Я не знаю творчества Pink Floyd, Led Zeppelin, Depeche Mode, Rolling Stones, Металлики, AC/DC и других флагманов тяжелой музыки, не считая их самых известных треков. Да, я отстал от жизни, не спорю, но меня устраивает та музыка, которую я слушаю обычно. Всегда фанател от АББЫ, Чингиз Хана, Неотон Фамилии, Бони Эм и Арабесок. Мишка, а также другие люди, которые приходили к нам репетировать, с пониманием относились к моим музыкальным вкусам и не заставляли играть то, что мне не нравилось.
Я выглянул в окно и увидел, что пока я сидел за свитком, вечер успел серьезно перевалить через половину. Небо еще было не ночным, но успело изрядно потемнеть. Фонари на улицах уже горели и освещали улицу, которая проходила рядом с моим домом.
Отвернувшись от окна, я уперся взглядом в фотографию на стене. И в очередной раз за последнее время меня начали душить слезы. На фотографии была запечатлена вся моя семья: мама, папа, младшие брат с сестрой со мной. Я не говорил об этом, да? Я круглый сирота. Вся моя семья попала в автокатастрофу за полгода до описываемых событий, когда возвращались с дачи домой. Машину занесло и вынесло на встречку под КАМАЗ. Погибла вся моя семья… кроме меня. Мало этого, я был полностью в сознании и почти нисколько не пострадал. Таких ошарашенных спасателей, которые вытаскивали меня из искореженной и смятой машины, я не видел никогда. Да и когда меня вытащили, наконец, я понял, почему спасатели были в шоке. Машину буквально смяло, как будто на нее сверху поставили многотонный блок. И выжить в такой ситуации было невозможно. Но я выжил. Как будто и не было той аварии.
Путь до Мишки я знал наизусть, поэтому дошел до него быстро. Поднялся на шестой этаж и позвонил в его квартиру. Дверь открылась, и на пороге стоял сам Миха. Он был чуть ниже меня ростом, обладал более темными, по сравнению со мной, русыми волосами и карими глазами. Мы пожали друг другу руки, и он заметил:
– Слушай, а давай ты сейчас пройдешь часть пути вместе со мной? Я хотел в магазин за молоком и яйцами сходить. Все равно база по пути.
Я пожал плечами:
– Почему бы и нет? Давай гитару, понесу.
Мишка исчез в глубине квартиры, и принес обратно гитару. Вместе с ним вышла его мама, Татьяна Владимировна, молодо выглядящая блондинка:
– Миш, ты же не идешь сегодня репетировать?
– Не, мам, я только в магазин. Макс отнесет гитару на базу и вернется к себе.
Мама Мишки перевела взгляд зеленых глаз на меня:
– Здравствуй, Максим. У тебя все пока в порядке?
Семья Мишки в какой-то степени взяла на себя хлопоты по похоронам моей семьи, а также слегка помогла финансово на первых порах, пока я не устроился на работу и не стал зарабатывать самостоятельно.
– Да я же устроился на работу, Татьяна Владимировна. Деньги есть, много я все равно не трачу. И еще раз спасибо за то, что помогли тогда, полгода назад.
– Да ладно тебе благодарить. На тот момент это было самым разумным решением.
– Мы пройдем часть пути вместе.
– Идите.
Мы вышли из его подъезда и пошли в сторону магазина и базы. Его гитару, одетую в чехол, я повесил себе на плечо. По пути он спросил меня:
– Макс, а у тебя для первого экзамена все ответы на вопросы есть?
– Ну, я только на половину нашел ответ. Думается, еще по Интернету полазаю и найду еще что-нибудь. Хотя, честно признаться, мне лениво. Если совсем будет туго, перед экзаменом посмотрю у кого-нибудь лекции.
– А ты зря так. Экзамен уже через три дня. Нужно бы уже сейчас быть уверенным в том, что у тебя есть все.
– Ой, Мих, ну не надо сейчас только нудить. Ты же знаешь, что для меня сдача экзаменов никогда не была особо трудным делом. Да и с преподом я всегда в ладах был.
– Ну, здесь не спорю.
– Миш, а на репетицию завтра кто-нибудь придет?
– Леха-перкуссионщик собрался прийти и Дима с синтезатором.
– И что же вы собрались исполнять?
– Начнем с Мьюз, а потом уже по своему творчеству.
– Надеюсь, вы не слишком тяжелое выберете? Вы же знаете, что я тогда не смогу вам подыграть!
– Да не бойся, завтра будет что-нибудь из того, что тебе нравится.
– Спасибо и на этом.
За разговором мы вышли из арки и оказались на улице, где и был магазин, в который направлялся Мишка. Оставалось только перейти дорогу. Мы остановились на тротуаре. Он взял меня за руку:
– Макс, я знаю, что в последние пару месяцев тебе жилось несладко. Я не знаю, каково это – потерять семью и остаться круглым сиротой. Но я не думаю, что это можно просто так пережить. Ты держался молодцом – не каждый так смог бы. Если тебе будет что-либо нужно – обращайся, я всегда смогу помочь.
– Мих, что с тобой?
Мой друг поднял голову и посмотрел на звездное небо, которое рассыпалось у нас над головами:
– Наша жизнь коротка. Никогда не знаешь, что случится с нами даже в следующую минуту. Ты не поверишь, но я никогда не стал бы ни с кем спорить даже на миллион долларов, что доживу до следующего дня. Я видел много раз, как люди калечили себя в самых идиотских ситуациях, когда ничего не предвещало беды. Так что лучше, если скажу это сейчас, а не когда-либо потом. Вдруг у меня не будет больше такой возможности?
Пока он говорил, я всматривался в его волевое лицо. Обычно достаточно суровое, сейчас оно было мечтательным и добродушным. Мишка никогда не обладал тяжелым характером, но обычным выражением его лица была серьезность. Улыбался он нечасто и именно тогда, когда это было действительно необходимо. Возможно, все дело было в том, что он выбрал стезю военного и не считал открытое проявление чувств чем-то необходимым.
Я начал подозревать, что сейчас происходит что-то странное. Может, мои слабенькие внутренние силы начали что-то чувствовать. Улица была достаточно пустынна из-за достаточно позднего времени суток, и машины, равно как и пешеходы, здесь появлялись нечасто.
Я положил руку ему на плечо:
– Огромное спасибо тебе, Миш. Я рад, что у меня всегда есть, к кому обратиться, в случае чего.
Он пожал плечами:
– Всегда пожалуйста.
Неожиданно слева от нас раздался визг покрышек. Миха успел повернуть голову в направлении звука и сильно оттолкнуть меня в сторону. Падая на спину, я видел, как черный Хаммер с тонированными стеклами въезжает на тротуар и сбивает моего друга. Его тело, словно тряпичная кукла, подлетело вверх на пару метров и рухнуло на асфальт.
Практически ползком я переместился к стене дома. К сожалению, по закону подлости, именно в этот момент улица была абсолютно пустынна. Даже не надо было всматриваться в тело Мишки, чтобы понять, что он уже мертвый. Ужас от увиденного сковал меня настолько, что у меня отнялись ноги и я не мог встать, продолжая бессильно лежать вдоль стены дома и прижимая к себе чехол с гитарой погибшего друга.
Из машины, тем временем, вышли трое парней в дорогой одежде. Со вздохом разочарования и ненависти я опознал в одном из них Васю Мажора – сына местного бизнесмена. Этот субъект уже несколько лет портил нервы жителям нашего района. И вся беда была в том, что с этим ничего не могли поделать – его отец отмазывал сыночка от полиции и всяческих разбирательств.
Вася перевернул тело Мишки на спину:
– Готов.
Один из его друганов увидел меня:
– Гля, Васек, да у нас тут свидетели нарисовались!
Мажор встал с корточек и пошел в мою сторону. Я уже сумел побороть слабость и смог подняться, держась за стену дома. Он вытащил нож из кармана:
– Мне тут свидетели не нужны. Придется и тебя порешить вместе с ним.
Я молчал, понимая, что ничего не могу сделать. Убежать было нереально: гитара за спиной, плюс еще их трое. Магия мне тоже не помогла бы: я слишком слабо ее знал на тот момент. Драться я тоже особо не умел. Поэтому я мог только и делать, что смотреть на поблескивавшее в свете фонаря лезвие ножа. Мажор усмехнулся:
– Какой бесстрашный и молчаливый. Впрочем, это тебя не спасет. Ты пойдешь следом за своим дружком.
Он замахнулся лезвием. Я попытался увернуться от замаха, но, к сожалению, его удар был быстрее и точнее, чем я ожидал. Лезвие воткнулось мне в правый бок. Я рухнул на асфальт, держась за бок. Боль была очень сильной, и я почувствовал, что по телу начинает разливаться холод. Мажор плюнул на землю:
– Удачной дороги в ад! Поехали отсюда!
Вася запрыгнул в Хаммер и уехал со своими дружками. А мое сознание, тем временем, начало затуманиваться. Помощи ждать было неоткуда: улица все также была пустынна. Встать не было ни сил, ни желания. Я умирал, как это ни прискорбно. И скоро я встречусь со своей семьей. Все, на что мне хватало сил – выдернуть нож из раны окровавленными руками, хоть это и отозвалось новой болью.
