сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 75 страниц)
– Так о чем это я? Да, Ягмур подозревал, что Ривелино – Темный Всадник, и его действия – не просто провозглашение более строгой религии, а попытка превратить архианство если не в веру Легизмунда, то, по крайней мере, внести что-то из взглядов Темных Всадников в ткань архианства. И, как мне кажется, это у него получилось, причем отлично. Постепенно заменялись какие-то отдельные положения религии, она постепенно трансформировалась. По отдельности каждое изменение было мизерно, но эти мизерные детали за много столетий сделали из архианства неизвестно что. И теперь религия архианства напоминает во многом верования Темных Всадников – паства боится религии до дрожи в коленках и боится пикнуть хоть слово против, потому что тогда их объявят еретиками. Заработок паствы идет по большей части на церковный налог, оседающий в казне Ордена. Впрочем, за этот месяц с лишним ты мог сам видеть, что есть архианство.
– К счастью, можно сказать одно – Ривелино преуспел в своем деле, но новую религию он смог насадить только в Граальстане. В Меровии и Паруссии новые веяния тормозились, принималось не все, и в итоге то архианство, что есть в этих двух землях, не столь сильно отличается от исходной религии, как нынешнее архианство в Граальстане. Конечно, новые и новые Иерархи, плененные идеями их потомков, старались, чтобы религия была едина во всех трех землях, чтобы везде были одинаковые законы, одинаковые постулаты, одинаковые сборы. Но максимум, чего добился Орден – сделать церковный союз с Орденами двух других стран. Этого оказалось недостаточно, чтобы привить новые веяния в религии соседним странам. Да, Граальстан из-за этого спорил с Меровией и Паруссией, но в Ландаре сидели может и сумасшедшие, но не идиоты. Они понимали, что священный поход против несогласных по вопросам религии стран полностью дискредитирует новую концепцию архианства и только настроит паству против Ордена.
Я задал вопрос:
– Мастер, как мне известно по одному из видений, Чойг-Ма’л изначально были личной верной гвардией Ягмура. Почему же они согласились стать под знамена Ривелино и последующих Иерархов?
– Не все перешли на сторону Ривелино. Большую часть Цепных, не согласившихся присягнуть новому Иерарху, попросту вырезали. Оставшиеся воины начали набирать новичков в свои ряды – и так Цепные стали личной гвардией уже нового Иерарха. Я тебе скажу даже больше. Кон-Сай, Чойг-Ма’л и Иерарх образуют своеобразный треугольник, значение которого весьма велико. Они образуют так называемую фигуру меч-магия-защита. Иерарх для охотниц или цепных – не просто Иерарх. Он то, что дает им силы жить. Пока жив Иерарх – они чувствуют его, и это дает им спокойствие. По неизвестной причине и Кон-Сай, и Чойг-Ма’л чувствует своим телом факт того, жив ли Иерарх, а точнее его магия. И в Ордене с древних времен действует правило: удел Иерарха – сражаться против магии, удел Цепного – сражаться против меча, удел охотницы – помогать и тем и другим, противостоя злой магии и сражаясь с мечом, направленным против Иерарха.
– А у Лиги Справедливости есть свой Иерарх?
– Нет, у них не Иерарх. Его называют Главный Хранитель. Именно он отвечает за сохранность всех знаний старой религии. Обычно им ставили, конечно же скрытно, одного из тех зверей, что имел достаточно большой вес в столице, чтобы он мог знать хоть что-нибудь о планах Ордена против Лиги.
Я вздохнул:
– Было бы идеально встретиться с Хранителем. Может, он дал бы какой-нибудь дельный совет. Кто, как не он может знать обо всем?
Гимеон усмехнулся:
– Я могу тебя обрадовать. Я знаю Главного Хранителя. Более того, я с ним знаком всю свою жизнь.
Мое сердце забилось чаще:
– И где же он находится? Как с ним можно поговорить?
Казалось, варан выдержал театральную паузу, после чего произнес:
– Ты разговариваешь с ним в данную секунду.
Сказать, что я был поражен – это не сказать ничего. Гимеон – Главный Хранитель Лиги Справедливости??? Я был в учениках у главного зверя по сохранению старых учений? Но как? Почему? Он же говорил, что не связан с Орденом! Он всего лишь главный гарнизонный маг! Армеец!
Я забыл, что все мои мысли передавались. Маг начал подхихикивать:
– Ловко же я тебя провел. Ты думал, что мой статус – всего лишь маг, пусть и сильный, но ты не знал ничего более.
Я нашел в себе силы начать «говорить»:
– Но мастер, вы же сами говорили, что не связаны с Орденом!
– Формально я сказал правду. Армия не очень связана с Орденом, поэтому моя связь с религией минимальна. Но ты не учел одну вещь – я главный гарнизонный маг. А это значит, что в Ордене могут обращаться за моей помощью, если она им потребуется. И я не рассказал еще один важный факт. Когда-то я был монахом Ордена, в молодости.
Я с каждой новой репликой все больше впадал в ступор. На мой немой вопрос ответил Гимеон, правда ответил вопросом:
– Неужели ты думал, что я просто так учил тебя управляться с зеленым спектром твоей магии? У меня он тоже есть, и как всякий обладатель такого спектра, я был монахом. Но в итоге я решил, что это не мое, да и должность Хранителя требовала не быть в гуще событий – вот я и ушел. И запомни раз и навсегда – носитель зеленого сектора не может пользоваться им в полной мере, если его не обучали монахи или же те, кто владеет таким знанием, полученным когда-то от монахов.
После паузы Гимеон добавил:
– Ты спрашивал, откуда я знаю про дневник? Я его подбросил. Конечно, у меня не был велик шанс, что ты его купишь, но ты это сделал. Тот мышонок, Джиллиан, продал тебе книгу потому, что я попросил это сделать через логово Лиги в Кенсане. И от этого маленького мышонка зависело все. Тот дневник, что ты держишь – непростой. Он был у каждого Главного Хранителя, и лишь Судьи, появляющиеся в этом мире, читали его, чтобы получить информацию о прошлом. Как ты думаешь, кто автор этого дневника?
– Я подозреваю, что его писал зверь, максимально приближенный к Ягмуру, потому что там описывались моменты, которые простому служке не сообщили бы. Ягмур доверял автору дневника.
Голос наставника прозвучал с ехидцей:
– И после этого ты еще не догадался, кто автор записей?
Я задумался, и после паузы произнес, хлопнув себя по лбу:
– Дарсар! Ну конечно же он! Как я раньше до этого не додумался!
– Именно он. Этот дневник писал Дарсар, и его с огромным трудом удалось найти после исчезновения талина и сохранить, потому что Ривелино искал любые записи, которые могли пролить свет на то, куда исчез Ягмур. И то, что ему в лапы не попал дневник – это просто чудо. На сами записи было наложено заклятие, которое сохраняло их от уничтожения, поэтому дневник выглядит относительно свежим, хотя ему около тысячелетия. Я так понимаю, ты его спокойно читаешь?
Я замялся:
– Ну… да.
В голосе звучала нескрываемая гордость:
– Тебе удалось самому расшифровать архаичный священный. Ты действительно истинный Судья. Только ему под силу понимать и читать тексты на древнем языке, не считая еще нескольких живущих в этом мире зверей, коих можно пересчитать по пальцам обоих лап, если не одной.
Я провел лапой над костром, который уже давно был зажжен Кон-Сай, а я лишь в тот момент обратил на это внимание:
– Так что мне делать, мастер? Вы мне так и не сказали, как можно дискредитировать религию.
Гимеон вздохнул:
– Я могу сказать тебе только примерно. Я говорил, что еще Ягмур подозревал Ривелино в принадлежности к Темным Всадникам. У меня есть подозрения, что сегодня архианство есть религия не Арханиса, а религия Легизмунда, хитро замаскированная под прежнюю. У меня нет доказательств этого – и тебе надо их найти, если они существуют. Очень жаль, что ты потерял Монолит, потому что он мог бы помочь тебе. Этот артефакт очень занимательный. Да, он опасен в неумелых лапах, но будучи принадлежащим Судье, он дает ему возможность видеть то, что нельзя увидеть обычным способом. Не спрашивай меня, что это значит конкретно. Я знаю, что он может тебе помочь. Но как – знаешь только ты. Даже Главному Хранителю неведомо все то, что знает истинный Судья. Если Монолит окажется у Бойдула, он станет почти неуязвим, потому что артефакт дает силу многим процессам, протекающим внутри Цитадели. Большим я не могу тебе помочь, пока что. Максимум – предупреждать тебя о том, какие меры может предпринимать Орден по твоей поимке, но пока я не знаю ничего. В столице относительное затишье, но наверняка после прибытия Коула вместе с Монолитом все изменится. Конец связи, ученик. Береги себя.
Наступавшая в голове пустота свидетельствовала, что на этот раз Гимеон точно прекратил сеанс мыслесвязи. Джесс подняла глаза, видя, что я сдвинулся:
– Мирпуд, я сделала чай и немного хлеба с мясом – поешьте.
Я погладил урчащий живот. Вытянув задние лапы и грея их у огня, я взял протянутую кружку и ломоть хлеба с подвяленным мясом. Бутерброд был не очень вкусным, но питательным. Чай же на вкус оказался горьким, но в тот момент мне было абсолютно фиолетово.
Время клонилось ко сну, а ночевать в лесу меня не прельщало. Обсудив свои дальнейшие действия с Джесс, мы поехали дальше по лесной дороге, пытаясь найти что-нибудь, подходящее для ночлега. Кон-Сай я оповестил о разговоре с мастером, и, кажется, она без пререканий приняла новый план действий.
Лес постепенно перешел в поля, которые постепенно уже начали золотиться. Вдоль дороги все чаще стали попадаться снопы сена. Рассудив, что до ближайшей деревни ехать еще порядочно, а останавливать хоть где-то нужно, я двинул к ближайшему стогу, который стоял в идеальной позиции позади других стогов, сгрудившихся группой, и его не было особо видно с дороги. Волчица сразу же встала, подобрав кинжалы. Я осмотрел ее стройную, но поджарую фигуру:
– И ты не будешь спать?
Джесси бросила:
– Высплюсь и по дороге. Мирпуд, вам надо отдохнуть после того, что произошло. Я посторожу, чтобы ночь была спокойной.
В глубине души я не очень доверял ей. Даже беспрекословное подчинение, которое она демонстрировала весь прошедший день, не уменьшало малой тревоги внутри. Однако же иного выхода у меня не было. Спать действительно хотелось. Пустив Зогмо’са к стогу, я зарылся в сено. Запах подсушенной травы и тепло внутри стога действовали на меня убаюкивающе, отправляя в крепкий сон. А Кон-Сай продолжала стоять, следя за дорогой и поигрывая парными кинжалами в лапах.
Мне снился очень странный сон. Я находился в какой-то белой комнате, в которой не было ничего – только стены, пол и потолок. Из-за того, что комната была однотонна, невозможно было понять, где у нее границы. Одно радовало – стены были не ослепительно белыми, а матовыми, и это не раздражало глаза.
Оглядев себя, я увидел, что стою не в черных одеяниях Судьи, а в футболке и куртке с джинсами, оставаясь при этом в обличии волка. На правом боку, где меня в свое время настиг нож Васи Мажора, шли разрезы ткани в куртке и футболке. Если в Мире Спокойной Воды эти разрезы были небольшими, и мне не удавалось их заметить сразу, то здесь они были много крупнее и заметнее.
От исследования одежды меня отвлек голос позади:
– Максим.
Я чуть ли не подпрыгнул на месте и резко обернулся. На меня смотрел волк, поразительно похожий на меня, только старше и более седой, сидящий в кресле, которого там не было еще несколько секунд назад. Одет незванный гость был в черную хламиду с вышитым зелеными нитями клевером, скрывавшую его фигуру вплоть до щиколоток. Я спросил:
– Откуда вы знаете мое настоящее имя?
Глаза волка были необыкновенно добрыми, хотя и проницательными:
– Мне ли его не знать? Неужели ты меня не узнал, Максим?
Казалось, что его практически полная идентичность со мной была не случайной. Я точно видел его раньше, но где – вспомнить не мог. После паузы и более внимательной оценки я посмотрел в его серо-голубые глаза:
– Талин Ягмур?
Монах усмехнулся:
– Рад, что ты помнишь свои видения. Да, ты угадал мое имя.
Я огляделся, но никого, кроме нас, в этом белом зале не было. Ягмур заметил мою растерянность:
– Да, понимаю, видеть свою копию весьма странно.
Я с подозрением посмотрел на волка:
– Вы и мысли читаете?
Талин рассмеялся:
– А что их читать, если на твоей морде и так все написано? Наше сходство неслучайно. Я – твой прямой предок, поэтому у нас почти одинаковая внешность. Даже можно сказать, что сейчас ты видишь себя-будущего в более преклонном возрасте.
– Вы? Предок? Как это возможно?
Ягмур встал с кресла, отчего хламида теперь закрывала почти все его тело, оставляя неприкрытыми только кончики пальцев задних лап:
– Я твой предок не в Мире Спокойной Воды, а в твоей реальности. Если быть точным, я твой прадедушка.
Я с трудом раскрыл пасть:
– Пра…дедушка?
– Именно, Максим. Я отец твоей бабушки, которая нынче жива и осталась в деревне в нескольких десятках километрах от Москвы.
Я сел на пол и обхватил голову лапами:
– Нет, что-то не получается. Вы жили тысячелетие назад. Как вы могли быть отцом моей бабушки?
Морда талина немного погрустнела:
– Когда я убегал от Ривелино, я экстренно переместился из Мира Спокойной Воды. И вышло так, что меня забросило в твою реальность, в начало 30-ых годов прошлого века. Будешь очень сильно смеяться, но забросило меня даже не в тогдашний Советский Союз, а в США, в гангстерский Чикаго. Мне стоило больших трудов оттуда убраться. У меня даже не было плана, куда идти. Конечно, я пытался найти среди жителей хоть кого-нибудь с магическим потенциалом, но у всех как отрезало – даже малой крохи дара не было. В поисках нужного мне человека я пересек Атлантический океан и оказался в Европе. И когда я очутился в СССР, я понял, что искать мага бесполезно – проще жениться на местной девушке, чтобы потомок унаследовал мой дар в полном объеме. Моя дочь – твоя бабушка, а также мой внук – твой отец не унаследовали моего магического дара. Но, к счастью, у моего правнука он проявился. Да, я уже был староват, когда впервые подержал тебя на лапах, но мне тогда хватило сил, чтобы понять это. И когда я уже умирал, я заклял себя так, чтобы мои силы перешли к тебе. Так я оказался в твоем сознании и живу там с тех пор. Прошу извинить, что я проявляюсь у тебя в виде Судьи, ищущего возмездия.
Я поднял голову:
– Подождите, подождите. Так мой дар есть копия вашего или нет?
– И да, и нет. Рисунок спектра твоей магии идентичен моему. Ты обладаешь той же силой, какой я обладал еще будучи Верховным Иерархом. Но ты не Судья. Судья – это я. И так будет, пока ты не научишься управлять гневом Судьи. Лишь после того, как ты им овладеешь, его сила станет и твоей. Пока же Судья пробуждается без твоего желания, хотя ты уже научился предугадывать, когда это будет происходить. Тебе же нужно не только предугадывать, но и уметь призывать силу Судьи тогда, когда тебе это будет необходимо.
Я вздохнул:
– Призывать Судью – ужасно. После того, что как я убил Дисто, мне было очень больно.
Талин сел обратно в кресло:
– Да, я это прекрасно знаю. Так ты прошел первое испытание болью. Наверное, тебе говорили, что Судья ответственен только перед самим собой. Он сам устанавливает законы, которым считает нужным подчиняться. И боль – это способ предостеречь его от самоуправства. Ведь находились в прошлом такие Судьи, что они вершили самосуд по своему усмотрению. И такие умирали, потому что однажды просто не выдерживали боли. Наверное, тебе пришлось хоть однажды прибивать боль яростью, не так ли?
В голове вспыло ужасное пробуждение в номере гостиницы Кенсана после убийства Дисто:
– Да. Ярость помогла мне подняться в постели после первого приступа боли.
– Вот, Максим, ты познал, какова сила праведного гнева. Злиться и гневаться может всякий Судья – и истинный, и ложный. В этом он такой же зверь, как и все остальные. Но гнев праведного Судьи помогает преодолевать боль от свершения правосудия над виновным. Ложный Судья так не может. Одно из главных условий овладения даром Судьи внутри тебя – не бояться его вызывать только потому, что это несет боль. Если ты будешь вызывать целебный гнев правосудия – боль будет не так страшна.
Я впервые за все время сна усмехнулся:
– Вызывать вас вместе с гневом. Как забавно.
Ягмур было улыбнулся, но потом погрустнел:
– Было бы смешно, если бы не было так грустно. Меня ведь по сути уже давно не существует. Последний раз я был в том обличье, в котором ты меня видишь, около тысячи лет назад. И я больше никогда не смогу быть в реальном виде. Все, что теперь есть мой удел – быть духом-советником, которого ты можешь видеть только во сне.
Я снова поднял глаза. Подождите, а почему Ягмур не может быть источником информации о Лиге? Он же ее основал! Я начал расспросы:
– Талин, вы были в сознании каждого Судьи, что появлялся здесь за прошедшее тысячелетие?
Ягмур покачал головой:
– К сожалению, нет. Я мог появляться только тогда, когда был еще жив в обличие человека. И вышло так, что впервые за последние три столетия или что-то около того я оказался здесь благодаря тебе и то только потому, что позаботился об этом перед смертью.
– То есть, вы уже не можете появиться в виде зверя здесь?
Ягмур вздохнул:
