сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 75 страниц)
Наконец, я закончил одеваться. Постель я быстренько заправил. Котенок смотрел взглядом того, кого могут оставить и уйти куда-нибудь. Я протянул ему лапу, и тот быстренько забрался на мое плечо. Так и мы вышли с ним к завтраку: я в одеянии ученика и Эйнар на плече, как пиратский попугай. Впрочем, иногда котенок перемещался лежать в капюшон моего плаща. Постепенно я забыл о нем.
По пути я едва не вляпался в маленькую мину, которую котенок успел положить ночью. Я взял палку, стоявшую рядом возле стены и оттолкнул делишки Эйнара в сторону, чтобы они не были видны. Так, только не хватало котенка, срущего по всем углам.
Меня уже ждал завтрак в виде тушеной капусты и жареной картошки. На полу стояла мисочка для Эйнара. Я спустил котенка с себя, и тот деловито потопал завтракать. К моему удивлению, Гимеон так же, как и я, ел капусту и картофель. Видимо, я был слишком скептично настроен к вкусовым предпочтениям мсье Гимеона.
Завтрак прошел в тишине. У Гимеона порция была маленькая, но ел он ее так лениво и вальяжно, как будто у него стоял комплексный обед. Я не стал следовать его примеру и быстро съел свою порцию. Я спросил Гимеона:
– А как зовут фамилиара?
– Я его никак не зову – мне это без надобности.
– И как мне к нему обращаться? Просто фамилиар?
– Обращайся как хочешь, мне без разницы.
Я обернулся к фигуре на стене:
– Сударь, спасибо за отменный завтрак.
Фамилиар ожил и хлопнул крыльями. После этого он снова замер в виде фигуры на стене.
– Мастер, а как вы его получили?
Глаза Гимеона стали мечтательными:
– Это отдельная история. Получил я его примерно лет десять назад. Я редко выхожу из своего дома по личным делам – обычно только по долгу службы. И по дому мне приходилось все делать самому. Но однажды я решил плюнуть на все и сходить в таверну пропустить пару кружечек маркары . Там проходил турнир по баландину . Я всегда считал себя хорошим игроком и решил сесть сыграть. Турнир был не абы какой, а на деньги. Главным призом был этот фамилиар и все внесенные в фонд деньги.
– Я быстро прошел к финалу, где мне противостоял местный чемпион. Может, играл он так себе, но этот выродок Проклятых использовал особые кости, которые выкидывали ему то, что надо было. Пусть у меня еще не было звания главного гарнизонного мага, но я уже был искушен в магических искусствах.
– Тогда шла игра до выбывания одного. И я проиграл. Он уже собрался забирать фамилиара, когда я понял, что он использует волшебные кости. Мне было жалко терять вложенные деньги (а вкладывали около ста барра, если не ошибаюсь). Я решил рискнуть и предложил вторую игру, при которой, если я проиграю, я иду в услужение к победителю. Он был настолько уверен в своей безнаказанности, что запросто согласился. И примерно посередине игры я заломил ему лапы и обвинил в подыгрыше. Он все отрицал, но магу было проще простого доказать, что всех дурили. Тогда ему пришлось вернуть деньги всем, кого он обыграл. А я, как победитель, забрал фамилиара, все поставленные деньги, более полутора тысяч барра, и этого придурка.
– Вы забрали его в услужение?
– Да какого Проклятого он мне сдался? Я просто вывел его из таверны, перерезал горло и оставил в канаве, чтоб неповадно было.
– Просто так? И вас не судили потом?
– А кто будет судить одного из гарнизонных магов? Да даже если бы и судили, то у меня было куча свидетелей в таверне, которые могли подтвердить, что этот выродок кидал всех на деньги. А мошенничество очень тяжко карается.
В голове путались мысли. Пер и предупреждал меня, что Гимеон, несмотря на свой вальяжный характер, отличается крутым нравом, но чтобы вот так, просто взять и зарезать того, кто обманул его всего лишь на сто барра? Да, деньги не самые маленькие, на мостовой не валяются, но все-таки?
– И вот с тех пор фамилиар у меня. После этого я зарекся играть с кем-либо, даже самыми обычными костями, если речь идет о деньгах или любой ставке.
– А у вас есть баландин дома?
– Есть.
– Мы можем отыграть партию сейчас?
Гимеон задумался и ответил:
– Что же, попробуем.
Варан достал из шкафа раскладную доску и положил ее передо мной. Я увидел самые обычные длинные нарды, который я знал и в которые умел играть. Единственное отличие состояло в том, что вместо фишек стояли пирамидки белого и черного цветов. А зары были теми же самыми, что и в нашей реальности. Варан протянул мне кость:
– Кидай.
Мы разыграли право первого хода, которое досталось мне. После этого игра началась.
С самого начала я понял, что Гимеон не врал, когда говорил, что считает себя хорошим игроком. Сразу было видно, что у него огромный опыт игры. Мне, кто играл в нарды менее года, была видна разница в уровне. Нет, я тоже умел играть, ибо в свое время я настолько увлекался нардами, что играл просто сутки напролет, пока не усвоил все тонкости, но разница все-таки была. В тот момент опыт играл против молодой горячности и увлеченности.
Постепенно игра подошла к тому моменту, когда все фишки оказались на половине, откуда они скидывались с доски. Я поднял взгляд:
– Ну что, мастер, пусть победит самый везучий?
Гимеон, который тоже собрал все фишки в доме, кивнул. Я кинул первый. Выпало шесть-три. Следующий ход был у варана и он сразу кинул куш на шестерки, выкинув сразу четыре фишки.
Броски шли дальше, и ситуация дошла до момента, когда ход перешел ко мне, и у Гимеона оставалось завести всего одну фишку, который стоял на ближайшей позиции к сбросу. У меня же ситуация была патовая: одна фишка на шести и еще три стояло на единице и двойке. То есть, у меня был единственный шанс выиграть – кинуть дубль шестерки. Даже дубль пяти меня не спасал – тогда любой ход варана обеспечивал ему победу.
Я задумчиво крутил зары в ладонях, глядя на доску. Редко когда мне удавалось упросить судьбу выкинуть именно то, что надо было в определенный момент. Пусть мы сейчас играли всего лишь на интерес, безо всяких последствий, но мне почему-то казалось, что мне надо было во что бы то ни стало выиграть эту партию.
Наконец, собравшись, я кинул зары на доску. Подпрыгивая, они покатились по деревянной поверхности. Гимеон начал с интересом смотреть на них, как и я. Наконец, они остановились. И на них стоял дубль на шестерки.
Варан испустил вздох разочарования, а я с радостной мордой скинул все свои фишки с доски:
– Ну вот, получилось!
Варан кивнул:
– Хорошо играл, ученик. Что же, у нас идет по плану инструктаж и маленькая проверка, после чего мы идем.
Со спокойной мордой Гимеон убрал нарды в шкаф и вернулся:
– Итак, мы приходим и садимся на трибуну для эксперта-судьи. Наша задача – следить за всеми боями и сражениями, которые будут происходить на арене. Если применена магия – дисквалификация. Но, прежде всего, надо понимать, что за магия применена, и лишь потом присуждать дисквалификацию. И проверка, как я обещал. Сейчас тебе надо будет сказать мне, в какой момент времени я буду применять магию, которую ты не увидишь невооруженным глазом.
Варан остался стоять на месте, сложив лапы на груди. Я постарался просканировать его. Пока все было тихо, но я продолжал держать спектр на виду.
Примерно через три минуты его спектр еле заметно полыхнул. Я поднял голову:
– Сейчас?
– Верно, ученик. А что за магия?
– Простите, мастер, но я пока не могу этого сказать.
Варан ничего не сказал на это и пошел облачаться в свою ярко-алую мантию гарнизонного мага. Собравшись, он кивнул мне:
– Выходим, ученик.
Я решил, что оставлять Эйнара дома будет не сильно хорошо, и переместил его в капюшон своего плаща. Сытый котенок свернулся там и заснул.
Прохожие, заметив Гимеона, расступались, пропуская его и меня. Поначалу меня это забавляло, но потом начало надоедать, ибо эти уступания происходили с такими раболепными мордами, что становилось тошно.
Мы прошли мимо рынка. Видимо, многие были наслышаны о турнире, поэтому ряды были полупустыми. Было видно, что торговцам это не очень нравится, но они безропотно сносили малое количество клиентов, которое в обычные дни было в разы больше. Похоже, некоторые продавцы решили прикрыть свои лавочки и пойти на турнир в качестве обычных зрителей.
Мы прошли мимо въездных ворот Ландара и пошли по улице, где я еще не был ни разу. Постепенно мы углублялись все дальше к центру города. Становилось все более шумно.
Наконец, мы вышли на большую площадь, на которой виднелась большая арена наподобие стадиона без крыши. Вокруг собралась целая толпа, которая пыталась попасть внутрь. Стражники, которые охраняли порядок, с трудом сдерживали натиск огромного количества зверей.
Гимеон знал короткий путь к нужной трибуне. Он вывел меня из толпы и начал обходить арену по кругу. Постепенно мы вышли к какой-то двери, возле которой скучал стражник. Увидев Гимеона, он мгновенно встал по стойке «смирно». Варан махнул когтистой лапой, и стражник немного расслабился. Гимеон повел меня мимо него внутрь.
Мы зашли на трибуну, где для нас стояло два стула: выше и ниже. Гимеон сел на высокий, и мне ничего не оставалось, как сесть на меньший.
С трибуны, где мы и сидели, и которая располагалась примерно на тройку метров выше уровня земли, открывалась как на ладони вся арена. Она представляла собой ристалище, которое было разделено посередине барьером, как для проведения конных съездов. Пока ристалище было пустым.
Трибуны начинали заполняться зверями, которые рассаживались так плотно, как это было возможно. Я повернул голову вправо:
– Мастер, а вы говорили, что не интересуетесь составом участников?
– Вообще-то да, но вчера я предпочел ознакомиться с ним, чтобы заранее знать, чего ожидать можно от рыцарей.
– И что вы узнали?
– Участников восемь. Лар Парфат из Граальстана, лар Гардариссо из Меровии, лар Манджук из Паруссии, лар Стамер из Граальстана, сержант Гролл из двадцать восьмого патрульного отряда, лейтенант Шартран из ландарского гарнизона, лар Тимиш из Кораланд и один сержант из четвертого патрульного отряда, который отказался называть свое имя.
– Молчаливый?
– Я не знаю, как его зовут, факт наличествует.
Мой интерес к турниру резко вырос. Что мне до всех этих Тимишей и Стамеров, если участвует тот, кого я знаю?
– Вы сказали, что кто-то приехал из Кораланд?
– Да, иногда оттуда приезжают рыцари, но это происходит не так часто.
Я перевел взгляд обратно на арену. На ней появился зверь, одетый как глашатай и несущий в лапах что-то типа мегафона. Не поворачивая головы к варану, я снова спросил:
– А кто-нибудь из участников владеет магией?
– Доподлинно знаю только о Парфате, Стамере и лейтенанте Шартране. Первые два – маги-огневики, третий владеет магией Воды.
– А если они маги, то почему они участвуют в турнире как рыцари?
– А что в этом не так?
Я вынужден был признать, что в этом не было ничего плохого. Пока мы обсуждали участников, глашатай поднял свой рупор и начал говорить:
– Лары и ларессы! Мы рады видеть вас на ежегодном рыцарском турнире на кубок нашего доблестного короля Авара Десятого! Сегодня мы собрали лучших из лучших, чтобы потешить ваш взор и выявить самого умелого рыцаря!
Трибуны были заполнены до отказа. Глашатай, видимо, заметил это и начал говорить с еще большим жаром:
– Пусть каждому давали программку, но не будет зазорно некоторым признаться, что они не умеют читать, поэтому сейчас я объявлю каждого участника!
Глашатай развернул свиток и начал зачитывать:
– Наш всеобщий любимец, наизвестнейший рыцарь в нашем доблестном королевстве, лар Парфат!
Из подтрибунного помещения вышел леопард, облаченный в доспехи и несущий шлем подмышкой. Свободной лапой он вел за уздцы гнедого коня, который похрапывал и косился на всех черными глазами.
Трибуны взорвались одобрительными криками. Парфат выпустил удила и вскинул лапу, приветствуя всех зрителей. Это завело толпу еще больше, и арена наполнилась невообразимым гулом, рядом с которым речовки на любом футбольном стадионе казались жалкими писками.
Глашатай продолжал объявлять остальных участников, до тех пор, пока не были названы только гость из Кораланд и Молчаливый. Наконец речь дошла и до них:
– Наш предпоследний участник, гость издалека, из той страны, которую многие называют только шепотом. Лар Тимиш из Кораланд!
Над ристалищем повисла мертвая тишина. Из-под трибун вышел высокий ярко-красный дракон, который вел за собой черного, как уголь, коня. Сам Тимиш был облачен в черные доспехи, поглощавшие, казалось, весь свет вокруг него. На окружающих он смотрел пренебрежительно, и вообще казалось, что ему абсолютно все равно на то, что не раздалось ни одного возгласа одобрения. Даже мне отсюда было видно, что глашатай нервно сглотнул. Тимиш занял свое место рядом с остальными участниками. Наконец, глашатай закончил читать:
– И наш последний участник. Он тоже из ландарского гарнизона. Но почему-то он отказался называть свою фамилию, поэтому я объявлю просто… Лар Молчаливый, четвертый патрульный отряд!
Я присмотрелся к арене и увидел, как выходит уже знакомый мне лев. Одет он был в достаточно простые доспехи, по сравнению с предыдущими участниками. Выглядели они очень хлипко, хотя тоже были выкованы из металла. Конь у него тоже был самый что ни на есть простой – гнедой с какими-то белыми пятнами, он испуганно оглядывался по сторонам, и Молчаливому приходилось периодически трепать его по холке, чтобы успокоить. Глашатай продолжил:
– Прежде чем начинать турнир, напоминаю правила для зрителей и участников. Применение магии запрещено – это грозит дисквалификацией. За этим следит наш судья, главный гарнизонный маг, мастер Гимеон де Труваль.
– Мастер, так у вас титул?!
– Да, я граф, если говорить откровенно.
Я перевел взгляд обратно на глашатая, который продолжал:
– Итак, первое испытание для вас, доблестные рыцари – ваше умение обращаться с копьем. Ваша задача – попасть по щиту на том столбе и увернуться от провернувшейся наковальни. Советую быть ловкими, ибо она может запросто выбить из седла!
На середине ристалища поставили столб с двумя крутящимися штырями. На одном был закреплен деревянный щит, на противоположном штыре – кузнецкая наковальня. Служители арены укрепляли конструкцию, дабы начать турнир. Для каждого рыцаря было приготовлено длинное копье для следующего испытания.
Первым поскакал Парфат. Толпа с гиканьем следила за тем, как он, выставив вперед копье, летит по ристалищу навстречу столбу. Наконец, оружие Парфата попало точно в центр щита. Пригнувшись, леопард увернулся от наковальни и поехал дальше, победно вскинув лапы. Копье он бросил сразу же, поразив цель.
Следом за Парфатом поехали остальные участники по очереди. Удар лара Тимиша оказался настолько страшен, что щит разлетелся вдребезги, и служителям арены пришлось срочно прибивать новый.
Молчаливый также справился с заданием без проблем. Единственный, кого выбило из седла – сержант Гролл. Жилистый опоссум, потряхивая головой, поднялся на лапы, вскочил обратно в седло и поскакал обратно.
Я повернул голову к Гимеону:
– А зачем вообще все эти предварительные испытания? Неужели кого-то собираются отсеивать?
– Для зрителей, по большому счету. Отсеется только тот, кто погибнет или не сможет встать сам. А сержант Гролл смог подняться, поэтому он продолжает турнир.
Следующим испытанием конные сшибки на копьях. Глашатай объявил:
– А теперь нашим участникам представляются сшибки на конях. Ваше оружие – копье. Из восьми участников дальше пройдут только четыре! Сбиваете соперника с коня – идете дальше. Не сбиваете – съезжаетесь еще раз! Оставшимся четверым предстоят финальные битвы на холодном оружии спешенными!
Были распределены пары. Тимиш встречался с Гроллом, Шартран с Гардариссо, Молчаливый с Манджуком, Парфат со Стамером.
К сожалению, мне было тяжело отличить, кто с кем съезжался. Из тех, кого я знал, все было более-менее понятно. Тимиш без проблем разобрался с Гроллом с первой попытки, Молчаливый неожиданно легко победил Манджука, а вот Парфату пришлось съезжаться со Стамером целых три раза, прежде чем леопарду удалось сбить противника. Из оставшейся пары победителем вышел лейтенант Шартран, за которого болел мастер Гимеон.
Осталось четверо воинов: Тимиш, Парфат, Молчаливый и Шартран. Их разделили на пары. Парфат попал на Молчаливого, а Тимиш на Шартрана.
Глашатай попросил рыцарей попарно занять свои места на арене, разделенной изгородью надвое. Убедившись, что все приготовления окончены, шлемы и пластины доспехов надежно закреплены, было дано объявление к началу последнего испытания. Бой начался.
