сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 75 страниц)
На меня смотрела волчица в умопомрачительном бордовом платье чуть ниже колен. Я не мог сказать, из какого оно было материала, но он был похож на хлопок. Обшлаги рукавов украшали какие-то орнаменты. Это платье было без декольте, доходя до ключиц, но даже в нем Вейлин оставалась такой же красавицей, какой была, собственно говоря, в любом одеянии, но сейчас она разительно отличалась от той самочки, которая ходила в плаще послушницы. Поверх платья был накинут легкий плащ сероватого цвета, который скрывал ее спину, доходя до бедер. В ушки волчицы были продеты небольшие серебряные серьги, которых, я был уверен, раньше не было. Шею украшал серебряный же кулон с маленьким красным камнем. Волчица заметила мой оценивающий взгляд:
– Вижу, оценил, менестрель.
Мне оставалось только развести лапами:
– Ты просто шикарна в этом, Лин.
Магесса скромно кивнула:
– Теперь, пожалуй, надо Рамзи переодевать.
Хорек исчез за дверью в магазин Хонегана:
– Я сейчас.
Мы прождали его минут десять. Вскоре лучник вернулся, преображенный до неузнаваемости. Одеяние военного исчезло, и теперь на меня смотрел самый обычный лесной проводник или охотник, коих в городе было более чем достаточно. На нем были одеты черные штаны, доходившие до щиколоток, на которых змеились самые разные ремни с кошелями, коричневая куртка с поясом и карманами, металлические пряжки на различных местах куртки, рукава, скрывающие выглядывающие ножны с кинжалами. За спиной у него был приторочен лук с колчаном.
С одной стороны, Рамзи стал менее заметным, превратившись из солдата в охотника, но не стал от этого менее опасным. Он стал еще более угрожающим, даже не обладая фигурой Молчаливого или Джабраила.
Убедившись, что его внешний вид производит должный эффект на нас, он повел нас обратно в постоялый двор. Вейлин закинула свой мешок с одеждой на спину и последовала за ним. Поглядев на вечереющее небо, я тоже пошел за ними.
Лессани приветливо улыбнулась нам:
– А у вас гости в номере.
Рамзи переспросил:
– Гости?
Антилопа снова мило улыбнулась:
– Да, такой милый койот, сказал, что подождет вас, потому что у него важное дело.
Конец фразы мы уже не слышали, буквально сорвавшись с места и побежав в сторону комнаты, где осталась Ласса.
Рамзи, бежавший первый, чуть не сорвал дверь с петель, и мы с Вейлин едва не сшибли его с лап, не успев затормозить. Внутри нас ждал койот, державший Лассу с ножом у горла:
– А, вы пришли все-таки? Вовремя, вовремя. Проходите, не стесняйтесь.
Хорек прорычал:
– А вот это ты очень зря делаешь, урод. Отпустил ее!
Убийца остался невозмутимым:
– А почему я должен?
Рамзи вытащил из рукавов два кинжала:
– А ты уверен, что твоя лапа быстрее моей?
Койот расхохотался, отчего его надорванное ухо затряслось:
– Ты кому собираешься угрожать, сопляк? Когда я был в твоем возрасте, ты еще пешком под стол ходил! Ты будешь учить Дисто, главного наемного убийцу Ландара?
Вейлин начала поднимать лапы, на которых искрилось что-то льдистое, но я перехватил ее пальцы:
– Не вздумай, а то она погибнет!
Дисто закивал:
– Послушайся его, милочка, волчара дело говорит. Я действительно буду быстрее твоей магии. Мне достаточно надавить лезвием, чтобы перерезать ей горло. И это не пустые угрозы. Я убил столько за свою жизнь, что это превратилось в обычное дело.
Я заметил, что Эйнар остался позади и тихо ходит сзади, поглядывая на Дисто с каким-то странным интересом. Я уже давно успел понять, что спас не простого уличного котенка, а кого-то более существенного. Похоже, он что-то замышлял, но я не мог сказать, что.
Рамзи слегка приопустил кинжалы:
– Что тебе надо, Дисто?
Убийца покачал головой:
– Она мне не нужна. Мне нужен волчара и только он. Он в свое время очень сильно помешал работе моей гильдии, что привело к большим убыткам и потере репутации. А за такое расплачиваются только кровью.
Эйнар неожиданно мягко запрыгнул на кровать и начал карабкаться по стойке кровати с пологом вверх, не производя ни звука. Как ему это удавалось – одному только Арханису известно. Перемещения котенка заметили и Рамзи с Вейлин, но, к счастью, им хватило ума не привлекать внимания Дисто к этому.
Ласса продолжала смотреть на нас умоляющим взглядом, когда вдруг Эйнар спикировал вниз, точно на голову завывшего Дисто. К сожалению, тот успел немного провести лезвием по горлу Лассы, после чего та упала, держась за рану на шее. Кровь хлестала не обильно, но времени терять было нельзя. Я крикнул Вейлин:
– Уноси Лассу вниз и зови медиков!
Волчица без лишних слов утащила окровавленную гиену, пока Дисто сбросил пискнувшего котенка в сторону. Один глаз у койота теперь отсутствовал, а второй смотрел на Рамзи с ненавистью:
– Ты захотел боя, щенок? Ты его получишь.
Рамзи без страха выскочил вперед, пытаясь достать Дисто. Слегка дезориентированный койот не был так быстр и ловок, как раньше, но все равно являл собой грозную силу. Пропустив выпад Рамзи, убийца полоснул того кинжалом по левой лапе, из которой потекла кровь. Лучник крякнул от боли, продолжая сжимать оба кинжала.
Дальше оба пытались достать друг друга, маневрируя на пространстве всего лишь несколько квадратных метров, но лишенный одного глаза Дисто и раненый Рамзи были достойными соперниками.
Во мне внезапно зародилось что-то, что не было у меня никогда. Сила заполнила все мои конечности, голос стал низким. Казалось, что кто-то другой теперь управлял мной:
– Я ПРИШЕЛ!
Дисто отвлекся от Рамзи, увидев мое преображение, и это позволило хорьку серьезно ранить койота, отчего тот упал на пол, держась за рану в боку. Лучник произнес:
– За то, что ты тронул Лассу – ты умрешь.
Он собрался нанести последний удар, когда я вскинул лапу и произнес явно не своим голосом:
– СТОЯТЬ, ОН МОЙ!
Рамзи оглянулся на меня и обомлел:
– Что с тобой, Мирпуд? У тебя глаза светятся голубым, и зрачков нет.
Я оттолкнул хорька:
– СУДЬЯ ДОЛЖЕН НАКАЗАТЬ ВИНОВНОГО.
Рамзи, похоже, понял, что происходит, и не стал противиться. Я покрепче обхватил посох, поднял с земли Эйнара и посадил его себе на плечо:
– ДА НАЧНЕТСЯ СУД ПО ПРАВИЛАМ СУДЬИ!
В дверях показалась Вейлин, которая что-то ошеломленно произнесла, но я ее не слышал. Дисто, который еще минуту назад был таким уверенным в себе, пятился назад:
– Не надо, пожалуйста…
Я схватил его за лацкан куртки и поднял вверх:
– ДИСТО! ТЫ ПРИЗНАЛСЯ В ТОМ, ЧТО ЯВЛЯЕШЬСЯ НАЕМНЫМ УБИЙЦЕЙ И СВОИМ РЕМЕСЛОМ УМЕРТВИЛ МНОЖЕСТВО НЕВИННЫХ ЗВЕРЕЙ. ПОКАЗАНИЯ ПРИЗНАНЫ ДОСТАТОЧНЫМИ ДЛЯ ВЫНЕСЕНИЯ ПРИГОВОРА. ПРИГОВОР – УМЕРТВЛЕНИЕ. ПРИГОВОР НЕ ПОДЛЕЖИТ ОБЖАЛОВАНИЮ.
Койот только смотрел на меня с непокрытым ужасом в глазах:
– Судья, только не ты!
Хриплый смех вырвался из моего горла:
– Я ПРИЗВАН НАКАЗЫВАТЬ ВИНОВНЫХ. ВОГО’РБИ БА НИРБИ – НАКАЗАНИЕ ВИНОВНЫМ. ТАКОЙ МОЙ ДЕВИЗ.
Вейлин схватила за лапу:
– Мирпуд, успокойся!
Я обратил на ее попытку не больше внимания, чем на укус комара:
– Я СУДЬЯ БЕЗ ИМЕНИ. НЕ ПЫТАЙСЯ ОСТАНОВИТЬ МЕНЯ, САМКА, ИНАЧЕ МОЕ НАКАЗАНИЕ ПОСТИГНЕТ И ТЕБЯ.
Навершие посоха засветилось красноватым светом, и я поднял шар так, что морда смирившегося со своей судьбой Дисто осветилась исходящим от навершия сиянием:
– ТВОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ, ПРИГОВОРЕННЫЙ.
Койот смотрел перед собой взглядом смертника, не пытаясь что-либо сказать.
– МОЛЧАНИЕ – ОТКАЗ ОТ ПОСЛЕДНЕГО ЖЕЛАНИЯ. ТОГДА ПРИГОВОР ПРИВОДИТСЯ В ИСПОЛНЕНИЕ.
Пасть Дисто зашлась в беззвучном крике, и его попросту разметало на атомы, не оставив и следа на том месте, где он только что стоял. В шаре промелькнула искаженная гримасой морда койота. А потом меня накрыла самая страшная боль в моей жизни, и я потерял сознание.
Мое сознание плавало в темноте, в которой не было видно ничего. Все существование пронзала страшная боль, которая терзала меня, но от нее не было избавления. Я не мог кричать, не мог дышать – ничего. Порой я все же судорожно хватил воздух, но это приносило только временное облегчение, за которым опять следовала боль, которая опять сменялась вдохом. И так длилось до бесконечности.
Я потерял счет времени. Казалось, я провел в этой боли сотню столетий, не меньше. Я начал привыкать к ней, но она все равно была настолько сильной, какой не была никогда в моей жизни. А был ли я жив? Может, и нет. Наверное, я всегда был в этой пустоте, где не видно, не слышно ничего. Только воздух, который иногда поступает в мои легкие.
Хотя постойте… Я мыслю, значит, я существую! Я не мог бы думать мертвым! Точно, я же жил! В мозгу начали возникать имена. Рамзи… Кто это? Какое странное имя. Он хотя бы мужчина или женщина? Женщина, наверное. Ласса. Точно женщина. Гимеон… Или это фамилия? Кажется, его зовут Мастер. Да, точно, Мастер Гимеон. Имя и фамилия. Вейлин…
Последнее имя почему-то звучало иначе, чем остальные. Вейлин. Лин. Почему же оно значит для меня так много? Вейлин. Черный цвет. Почему это имя ассоциируется с черным?
Внезапно сознание прорвало. Вейлин Дестрокардо. Я люблю ее. Ради нее я вернусь даже из этого проклятого места.
В разрыв сознания начали врываться воспоминания, которые так долго мне не давались. Я вспомнил все, что мог только вспомнить. Да, я Мирпуд, серо-серебряный волк. И Рамзи, Ласса и Вейлин – мои друзья, с которыми я шел вместе.
Впервые за много лет в черноте вокруг начало появляться что-то белое. Боли внезапно стали настолько незаметными, что скоро я перестал обращать на них внимание. Я тянулся к этому белому, подозревая, что это – мое спасение. Белое приближалось, пока не превратилось в тонкую полоску, которая занимала все поле зрения слева направо. Белое в этой полосе порой расчерчивалось чем-то вроде теней, которые быстро исчезали.
Я силился увеличить эту белую полоску, но мне никак не удавалось это сделать. Все мои попытки были бесплодными, и она так и оставалась тоненькой, хотя, как мне показалось, тени в белой полосе начали мелькать медленнее, пока не остановились совсем. Я бросил все свои силы, чтобы расширить эту белую полосу. На мгновение мне это удалось, и она стала немного шире. Я успел разглядеть какую-то тень, которая закрыла полосу почти полностью на какое-то время. Казалось, что у этой тени было лицо.
Удача, пусть и мимолетная, приободрила меня, и я попробовал еще и еще. Наконец до меня начало доходить… Белая полоска – это то, что я видел сквозь прикрытые глаза. А тени – те, кто проходят рядом со мной. Стоило мне осознать этот факт, как я почувствовал свое тело, хотя мне это не принесло никакой радости. Теперь я мог только пытаться открыть глаза.
После долгих попыток я смог приоткрыть веки, которые как будто налились свинцом и были склеены «моментом» одновременно. Смутно виднелось открытое окно, за которым я мог видеть только дневное небо. Видимо, оно и давало полоску света. Слышал я не очень хорошо, но голоса вокруг меня были явно озабоченными:
– Но это же невозможно…
– Целитель же сказал, что он уже не жилец.
– Но ведь как-то он живет.
Я застонал, но не смог произнести ни слова. Руки и ноги начали отходить, и теперь я мог ими пошевелить, но вставать очень сильно не хотелось. Надо мной склонилась голова Рамзи:
– Ты живой. А мы так за тебя волновались!
Его слова жгли голову, словно кусок раскаленного железа и я поморщился от звука его голоса. Я попытался просипеть:
– Что произошло?
Говорить было невероятно тяжело, как будто в горле терли наждачкой. Лучник склонился надо мной:
– Может, ты попробуешь встать?
Я попытался пошевелить телом, но оно не хотело подниматься. Тогда во мне вскипела ярость, которая помогла преодолеть нежелание, и медленно сесть. Теперь я увидел, что мы были в той же комнате, где все произошло. Лассы не было, пятен крови на полу тоже. Посох валялся в углу, где я с ним упал. Похоже, его никто не трогал. Я схватился за гудящую голову:
– Что здесь было и сколько времени прошло?
Рамзи покачал головой:
– Ты был в отключке весь вечер, ночь, утро и день. Целитель, который помог Лассе, вообще считал тебя мертвецом, которого уже нельзя вернуть к жизни. А что здесь произошло… После того, как ты уничтожил Дисто, ты упал на пол и начал орать так, как будто с тебя заживо сдирали кожу, сжигали огнем и варили в кипятке одновременно. Я никогда не слышал такого истошного вопля. А потом ты просто отключился. Лессани, конечно же, переполошилась, сразу же прибежала, вызвала целителя для Лассы. Мне пришлось соврать ей, что Дисто убежал сквозь открытое окно, а тебя успел напоследок чем-то таким ударить, отчего ты так истошно вопил, а потом отключился.
Лучник взял посох в лапы и протянул мне. Я забился в угол кровати:
– Убери его от меня!
Наверное, увидев в моих глазах неприкрытый ужас, Рамзи догадался убрать посох подальше, и мне стало легче. Я был более чем уверен, что все из-за посоха, а не из-за чего-то другого.
Я поднял взгляд на Вейлин:
– Что же теперь делать?
Никто ничего не произнес в ответ, и я начал опасаться, что никакого решения не будет принято. После долгой паузы Рамзи поднял взгляд, в котором светилась решимость:
– Мы уходим в Мариссу.
Вейлин изогнула бровь:
– Марисса? Это же столица Меровии, если я не ошибаюсь?
Хорек кивнул:
– Правильно думаешь, Вейлин. Именно туда.
– Но почему? Зачем так резко менять планы?
В глазах лучника плескалась какая-то грусть:
– Я хочу сделать то, что давно должен был сделать.
Я охнул от боли в голове:
– Но при чем тут мы?
Рамзи поджал губы:
– Вы узнаете кое-что новое. Что – я пока сказать не могу. Всему свое время. Больше не спрашивайте меня об этом, прошу.
Я обвел взглядом комнату:
– А как Ласса?
Вейлин облегченно вздохнула:
– С ней все хорошо. Рана оказалась несмертельной, и целитель подоспел вовремя. Рамзи почти не отходил от нее – вот только заглянул проведать тебя. Ее как раз поместили в его комнату.
Я повернул голову в сторону хорька и попытался одним только взглядом спросить у того, рассказал ли он огневице о своих чувствах. Не знаю, понял он меня или нет, но ответом воина было легкое покачивание головы. Я только хмыкнул, показывание разочарование его несмелостью и повел головой, показывая в сторону комнаты хорька. Тот задумался, потер мех на морде и молча встал, уйдя из комнаты. Волчица проводила его задумчивым взглядом:
– Я надеюсь, что и с тобой будет все хорошо.
После этого магесса улеглась на своей кровати:
– Мирпуд, ты же подслушал наш разговор с Лассой, не так ли?
Я медленно лег обратно:
– Почему ты так решила?
Вейлин фыркнула:
– Твои ушки были повернуты в нашу сторону и прислушивались к разговору.
Я молча проклял себя за то, что не учел особенности анатомии зверей, в частности то, что уши автоматически поворачиваются в сторону источника звука. Но вслух я произнес:
– А почем тебе было знать это точно? Во сне я мог как угодно вертеть ушами и направлять их куда угодно.
Ответом была хитрая усмешка:
– Здесь ты меня не обманешь, Мирпуд. Можешь сколь угодно уверять меня в обратном, но я знаю правду.
Я сложил лапы на груди:
– Да даже и так, тогда что?
Волчица встала с кровати, подошла к окну и тряхнула своей черной гривой:
– Я тебе нравлюсь, не так ли?
Я развел лапами:
– Не стану этого отрицать, Лин.
Она обернулась:
– А что во мне тебе так нравится?
Я начал перечислять:
– Твоя роскошная шерстка, твои голубые глаза, задорный смех, умение поддержать разговор – да много ли чего!
Взгляд магессы стал хитрее:
– Ты поставил шерстку на первое место. А что, если у меня ее не будет?
Я вытаращил глаза:
– Что?
Волчица закрыла глаза и начала вести двумя лапами вниз вдоль своего тела, как будто прижимала к земле что-то невидимое. В конце она коснулась бедер, и ее шерстка изменила цвет, став серой. Цвет гривы тоже изменился, став не черным, а пепельно-серым, под цвет шерсти. Изменилась и прическа – теперь волосы стали длиннее, до лопаток, причем две прядки очень красиво спускались вниз справа и слева от мордочки, тогда как остальная часть гривы была за спиной. Появилось белое пятно на шерсти, которое начиналось под носом и шло вниз по шее, заканчиваясь на груди. Глаза остались прежнего цвета, как и серьги, которые были продеты в ушки магессы. Хвост магессы стал, как и вся шерсть, серым, но на нем появились какие-то переливы пепельно-серого цвета.
Вейлин кокетливо потрясла гривой:
– Ну теперь моя шерстка другая. Я стала хуже?
Я только и мог покачать головой с выпученными глазами. Лин села обратно:
– Что же, чудесно.
Наконец я смог произнести:
– Что это??? Как???
– Я не говорила тебе об этом, но я все время ходила не в своем настоящем виде, а в личине. Теперь ты видишь меня-настоящую.
– Но зачем тебе сейчас было менять цвет шерсти?
– Меня ищут, как и тебя. Я не знаю, кто больше нужен Ордену из нас двоих, но так им будет сложнее меня найти. Я до сих пор удивлена, как Бойдул не распознал, что у меня фальшивый образ. Видимо, заклинание было настолько простым, что он этому не поверил.
Улыбка снова вернулась на ее мордочку:
– А что касается тебя, Мирпуд… Ты все слышал раньше, так что, я думаю, нет смысла повторять все заново.
– Но скажи мне, зачем ты все это говоришь сейчас, если я, по твоим словам, все слышал раньше?
– Чтобы осадить тебя, Мирпуд, и не дать совершить необдуманных поступков. Пойми меня правильно – ты очень хороший зверь, и для многих самочек ты был бы идеальным. Я говорила, что мое мнение о тебе может измениться – и это так. Только прошу тебя – не принимай скоропалительных решений, думая, что сможешь резко изменить все в свою пользу. Подумай лучше, как справиться с желанием Лассы завоевать тебя.
