Текст книги "Чужая в чужом море"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 88 страниц)
– Они сначала защитят тебя, а потом, получив концессию, шлепнут, – заметил Дуайт.
– Да, Бобби, – согласился генерал, – так бы и было, но есть еще нези. Они не поверят, что весь этот шум устроил я. Они подумают: ага, это хитрая игра чина. Они придут к чина, и скажут: эй, какого хрена, во что вы нас хотите втравить?! Конечно, чина послали бы их к черту, но нези твердо стоят в Мпулу, в двух шагах отсюда, и с ними придется считаться. Чина поймут, что нези им не верят, и скажут: хрен с ним, раз так – берем их в долю, но пусть они на нас поработают. Пусть они разберутся с этой кучей говна в Чивези.
– Тогда нам точно крышка, – проворчал капитан, – Знаешь, что нези устроят тут за свою долю? Я видел, как они воевали в Мпулу. Тебе докладывали про битву на озере Уква?
– Мне много про что докладывали, – ответил Ндунти, – но сейчас все будет иначе. У нези на хвосте будут висеть янки и целая толпа журналистов. Нези не хотят, чтобы их считали зверьми, совсем не хотят. А янки будут следить за каждым их шагом. Янки обидно быть последними из трех, и они, чуть что, закричат: эй, что это вы творите в чужой стране, кто вас сюда звал? И янки будут мешать чина и нези делить эту поляну до тех пор, пока те не скажут: хрен с ним, берем янки в долю. И после этого они точно никогда не договорятся.
Дуайт недоверчиво покачал головой.
– Слишком просто у тебя все получается, Чоро. Все дураки, один ты умный.
– Нет, Бобби, – сказал генерал, – все не просто. Чина, нези и янки – не дураки. У меня бы ничего бы не получилось. Но мне повезло, что один дурак точно есть. Это – эмир. Он не умеет проигрывать. Если его щелкнуть по носу, то он начинает вести себя так, будто ему все можно. А янки, нези и чина не любят, когда кто–то так себя ведет. Очень не любят.
– Ты считаешь, Чоро, что ты достаточно сильно его щелкнул?
– Не знаю, Бобби. Но он будет звонить мне. И вот тогда я щелкну. Я буду говорить с ним при репортерах. Я насру ему на голову, и все будут об этом знать. Этого он не стерпит.
…
=======================================
69 – КИТАЕЦ и КАНАК. Дружественные расчеты.
Дата/Время: 20 сентября 22 года Хартии. Утро.
Место: о–ва Глориоз, спорное владение Мадагаскара.
Арендованный остров Лийс, база ВВС Меганезии.
=======================================
Вэй Лицзи, комиссар 2–го индоокеанского флота КНР отвесил короткий поклон
– Я приношу вам наши извинения за наш предварительно не согласованный ранний визит, который мог нарушить ваши рабочие планы, или отдых.
– Я присоединяюсь, – добавил генерал–лейтенант Бяо Сун.
Эрнандо Торрес посмотрел на часы (было 6:30 утра) улыбнулся и кивнул в ответ.
– Работа есть работа. Просто располагайтесь, я вам налью кофе. Майор Илле Огви выращивает этот кофе на маленькой ферме, прямо здесь, на острове Лийс.
– Кофе трансгенный, – уточнил Илле Огви, – Обычный тут бы не вырос, тем более – так быстро. Но на вкус – как наш обычный «Arabica–Tahiti».
Четверо расселись по кругу в маленькой беседке в китайском стиле на берегу лагуны.
– Будет здорово неприлично, если я начну разговор с претензий? – спросил Торрес.
– О плохом лучше сразу, – со вздохом сказал Лицзи.
– Тогда начинаю, – предупредил координатор правительства Меганезии, разливая кофе по кружкам, – ваш партнер–шонао сделал грубую попытку манипулировать нашим военным контингентом в Мпулу. Извините, коллеги, но так дела не делают. Если вам что–то надо, давайте это обсуждать, а будить всех среди ночи репортерской истерикой в эфире – просто непристойно, вы согласны?
– Я приношу наши отдельные извинения по этому поводу, – сказал Вэй Лицзи, – Но я хочу сообщить, что Чоро Ндунти не является нашим официальным партнером. Он действовал без нашего одобрения, и сообщил нам о казусе с репортерами только пост–фактум.
Торрес чуть заметно пожал плечами и поставил кофейник на стол.
– Я принимаю ваши извинения, но это не решает проблему. Ваш неофициальный партнер поставил нас и наших союзников–мпулу в идиотское положение. Если мы откажемся выручить заключенных в Чивези, то у нас будет плохая пресса, а нам это совершенно не нужно. Если мы согласимся, то мобильный корпус наших союзников не остановится в Чивези, а займет всю Шонаока. Шонао и мпулу – это один этнос, они говорят на одном языке, поют одни песни, и отличаются меньше, чем жители Фуцзян и Чжецзян у вас на родине. Последние несколько лет шонао и мпулу враждовали, но это не меняет дела. Вы можете враждовать с соседями, но если ваш соcед умер, а его жена и его дети лишились кормильца и защитника, то вы вряд ли откажете им в элементарной помощи. Разумеется, вы можете отказать, но что произойдет с вашей репутацией? Окружающие решат, что вы жадный, бесчувственный, злопамятный человек, или даже просто негодяй. Логично?
Китайский комиссар отхлебнул кофе и кивнул – не в знак согласия, а в знак понимания.
– Вы говорите очень убедительно, но так же убедительно говорят все агрессоры, когда хотят захватить соседние страны под предлогом братской помощи. Я повторю: президент Чоро Ндунти не является нашим партнером, однако это не значит, что мы благосклонно согласимся с военной аннексией Шонаока вашими союзниками.
Торрес тоже отхлебнул кофе и пожал плечами.
– Если вы, уважаемый Лицзи, так расставили акценты, и если вы уполномочены говорить от имени партии и правительства Китая… – координатор сделал паузу, дождался, пока комиссар кивнет, и продолжил, – … То мы, исходя из принципов добрососедства между народами Китая и Меганезии, отложим аннексию Шонаока приблизительно на пол–дня.
– Если это была шутка, – медленно сказал Вэй Лицзи, – то я ее не понял.
– К сожалению, это не шутка, – ответил Торрес, – Это вежливое напоминание о том, что Шонаока граничит не только с Мпулу, но и с другими странами, в т.ч. – с королевством Зулустан. Мотострелковая бригада армии Зулустана полчаса назад начала формировать походную колонну на т.н. «английском шоссе». По оценкам наших военспецов, она вторгнется в Шонаока, сегодня, между 16 и 17 часами. Я бы хотел, уважаемый Лицзи, заранее знать отношение вашего правительства к этому готовящемуся акту агрессии.
– Совершенно не исключено, что это просто учения, – заметил комиссар.
Координатор правительства Меганезии повернулся к майору.
– Илле, вас не затруднит показать нашим китайским друзьям, как там обстоят дела.
– Aita pea, – Илле Огви раскрыл ноутбук, и развернул экран в пол–оборота к гостям, – вот это – «английское шоссе», снимок участка между Тейжери и западными отрогами хребта Итумбо с высоты 50.000 метров. Позже я дам свои комментарии. Коллега Бяо Сун, я надеюсь, меня поправит, если я допущу какие–то ошибки. Но в начале я предложу вашему вниманию запись радиоперехвата разговора по спутниковой связи между Тариком Эль– Акканом, эмиром Сарджа, и Тумери Ка Амабо, инкоси зулу. Обращаю ваше внимание на то, что перемещения, промежуточный результат которых вы видите на экране, начались через час после данного разговора, и являются его прямым следствием.
– Давайте послушаем, – согласился Вэй Лицзи.
Разговор был почти на четверть часа, и состоял из двух частей. Первая, трехминутная часть, представляла собой монолог эмира. Каждая его фраза начиналась со слов: «Я хочу, чтобы…». Суть пожеланий сводилась к тому, что страна шонао должна быть разорена, столица, Лумбези – стерта с лица земли, с президента Ндунти и его советников – содраны кожи и (после обработки) присланы в Сарджа. Лишь последняя фраза отличалась по конструкции: эмир спрашивал, сколько все это будет стоить. Инкоси (т.е. король Зулу), сообщил в ответ, что все это довольно непростая операция, но с эмира, по дружбе, он возьмет очень небольшую сумму – всего 100 миллионов американских долларов. Во второй, более длинной части разговора, стороны долго и нудно торговались, пока не сошлись на сумме 50 миллионов, из которых 25 уплачиваются авансом, немедленно.
После прослушивания этой записи, состоялся пятиминутный доклад майора Огви, в котором разбирался предполагаемый план вторжения моторизованной бригады зулу в Шонаока. Комиссар Вэй Лицзи бросил взгляд на генерал–лейтенанта Бяо Суна – тот выразительно пожал плечами: мол, ситуация ясная, даже добавить нечего. Вэй Лицзи задумчиво сложил губы трубочкой, вынул из кармана френча сателлофон, и изрек:
– Мне надо консультироваться со старшими товарищами, разговор будет секретный, и я прошу меня извинить, потому что мне придется вас покинуть на несколько минут.
Илле Огви проводил глазами комиссара, отошедшего к самой полосе прибоя, и, подлив генерал–лейтенанту еще кофе, довольно невинно поинтересовался:
– А что это вы двинули свой суперкрейсер чуть ли не к самому берегу Танзании?
– «Наутилус» участвует в игре «тринадцать ударов молнии», – с добродушной улыбкой сообщил Бяо Сун, – Сейчас игроки находятся на борту, и мы со старшими товарищами решили, что им захочется посмотреть красивые пейзажи танзанийского берега.
– Ну, раз игра, тогда понятно, – отозвался меганезийский майор, – А как к этому маневру отнеслось правительство Танзании? Не возражало?
– Оно проявило понимание нашей мирной миссии, – сказал китайский генерал–лейтенант.
Комиссар Вэй Лицзи разговаривал со старшими товарищами полчаса. Остальные уже успели расправиться с содержимым кофейника, а Илле Огви позвонил своей vahine, и попросил ее притащить им на берег что–нибудь съедобного, и желательно – вкусного. Подруга майора поворчала, но тоже проявила понимание. Лихо подкатив к беседке на квадрицикле, она сгрузила большущую корзину пирожков и термос с горячим какао, после чего сообщила: «Короче, Илле, я метнусь на рынок, раз уж встала, – и, отъезжая, ворчливо добавила, – Развели тут секретов, нет бы завтракать дома, как люди».
– У вас тут есть рынок? – изумленно спросил комиссар, услышавший последнюю фразу, пока возвращался к беседке. Ему было трудно представить, что на 600–метровом островке может помещаться военно–воздушная база, ферма, да еще и рынок.
– Да, – ответил Илле, – на северо–западном берегу, рядом со стадионом.
– Рядом со стадионом… – задумчиво повторил тот, – а затем, приняв торжественный вид, сообщил тоном монолога, читаемого с трибуны:
– Старшие товарищи поручили мне передать следующее. Судьба народа шонао, нам, как интернационалистам, не может быть безразлична. Кроме того, несмотря на недостатки президента Ндунти, мы рассматриваем его, как потенциального будущего партнера. При этом, мы являемся убежденными противниками захватнических войн, и полагаем, что агрессор должен быть строго наказан за свои империалистические планы. История не простит нам уклонения от защиты молодой развивающейся страны Шонаока, поэтому китайский добровольческий контингент придет на помощь ее народу. Мы осознаем ряд сложностей в этом справедливом деле, и с радостью примем от правительства Меганезии ту поддержку, на которую мы можем рассчитывать, с учетом давних дружеских связей между нашими народами и нашими правительствами, – комиссар сделал паузу и, перейдя на обычный деловой тон, добавил, – Естественно, мы выплатим праительству Меганезии справедливую компенсацию за материально–техническое содействие.
– С друзей мы денег не берем, – вежливо проинформировал Торрес.
– А что вы берете с друзей? – так же вежливо поинтересовался Вэй Лицзи.
– Мне надо консультироваться с экспертами, – ответил координатор, доставая из кармана своих шорт сателлофон, – извините, коллеги, я отойду в сторонку, разговор секретный.
…
=======================================
70 – НАЕМНИК и 2 ЛЕЙТЕНАНТА. Общее дело.
Дата/Время: 20 сентября 22 года Хартии. Утро.
Место: Транс–Экваториальная Африка. Шонаока.
Чивези. Концлагерь Красного креста и полумесяца.
=======================================
– Бардак у тебя капитан, – объявил суб–лейтенант Тино Кабреро, пожимая руку Бобби Дуайту, – Поле уже 5 часов, как твое, а огневые точки противника еще не подавлены.
– Чем я их подавлю? Хером? – проворчал тот, – Эти пидорасы сообразили, что мы не стреляем по вольере, и поставили пулеметы по бокам от нее. Если из гранатомета…
– Понятно, – перебил Тино, – А твои снайперы?
– Снайперам их не достать, – вмешался Адам Эрроусмит, – Мертвая зона, я отсюда вижу.
– Неужели ничего нельзя сделать! – в отчаянии крикнула Кейт.
Фарли мягко обнял жену за плечи.
– Дорогая, не мешай солдатам работать.
Суб–лейтенант снова прильнул к дальномеру. Длинная решетчатая вольера, разбитая на одиночные клетки, слева примыкала к 2–этажному кирпичному корпусу, занимаемому противником, а справа – к будке из листовой стали.
– Короче, так, – сказал он, – С двумя пулеметчиками в будке разберемся потом. Сначала надо нейтрализовать тех, что за кирпичными стенами.
– Навесным огнем через верх? – спросил лейтенант Эрроусмит.
– Нет, Адам. Если хоть одна граната взорвется на крыше, то наших подзащитных может накрыть осколками. Я предлагаю использовать само здание против тех, кто там внутри. Если мы подобьем опоры левой стены, то здание повалится влево, так?
– Чем ты его подобьешь? Хером? – поинтересовался Дуайт.
– Спиттером, – ответил Кабреро, – Надо только понять, как идут несущие конструкции…
– Я могу нарисовать, – вмешался Фарли, – Я 3 курса учился на строительном факультете. Это здание типовое, оно очень просто устроено.
– ОК! Рисуй как можно быстрее!… – сказал суб–лейтенант, и повернулся к бойцам своей маленькой группы, – Парни, приведите спиттер в боевое положение вон на той позиции. Примерный ориентир прицеливания – середина цоколя этой гребаной коробки. Бобби, скажи своим стрелкам, пусть прижмут противника плотным огнем на ближайшие три минуты. Я не хочу, чтобы моим парням мешали работать.
– ОК, – коротко отозвался капитан Дуайт и взял с походного столика старую армейскую рацию образца, наверное, еще времен холодной войны.
Кейт Палмерстон тронула суб–лейтенанта за плечо.
– Извините, офицер, но, может быть, есть смысл предложить им переговоры?
– О чем? – удивился меганезиец.
– Например, что вы их отпустите, если они освободят узников.
– Во–первых, – ответил он, – исламисты нам не поверят, а во–вторых, нельзя их отпускать, они начнут терроризировать местное население.
– И, в–третьих, – добавил американский лейтенант, – если мы им покажем, что нам нужны именно узники, а не, например, какой–то один из них или вообще что–то другое в вольере, то они точно сделают из узников живой щит и тогда пиши: пропало.
В этот момент утренняя тишина взорвалась ожесточенной, но совершенно бесплодной перестрелкой. Пули звонко щелкали по бетонным плитам блок–поста с одной стороны и по кирпичным стенам и листовому металлу – с другой, не причиняя никакого вреда ни осажденным, ни осаждающим. Единственной целью этой траты патронов было: не дать осажденным беспокоить звено меганезийцев, устанавливающих спиттер на позиции. Прошло три минуты, и огонь начал стихать, а потом и вовсе наступила тишина.
– Эта херня реально может снести кирпичную стену? – недоверчиво спросил Дуайт.
– Представь, что в стену на полной скорости влетит 50–тонный грузовик, – предложил Тино, – как думаешь, что будет?
– Будет то, что надо, – сказал капитан наемников, – но эта херня не похожа на грузовик.
– Еще как похожа, – буркнул Эрроусмит, – Нам про это рассказывали по теме «оружие вероятного противника». Электродинамическая пушка вроде тех, что стоят на наших эсминцах «Zumvalt», но маленькая. Там специальный химический электрогенератор, и электромагнитное поле разгоняет снарядик размером с мандарин до пяти километров в секунду. Этот дивайс придумал какой–то норвежец, больше ста лет назад.
– Доктор Беркеленд из Осло, в 1900 году, – уточнил Кабреро, – Большого ума человек.
– Вы сказали «вероятного противника»? – встряла Кейт.
– Да, мэм, – подтвердил американский лейтенант, – Считается, что Меганезия, Китай и Нуэва–Гранада – это вероятные противники Североатлантического Альянса.
– Но почему?! – воскликнула она.
Адам Эрроусмит равнодушно пожал плечами.
– Не знаю, мэм. Я не политик. У меня другая работа.
– Нужен же дяде Сэму предлог, чтобы лезть в карман налогоплательщика, – предложил свою версию капитан Дуайт.
– Ведь теракты в США устраивали не они, а арабы–исламисты! – продолжала Кейт.
– Что вы ко мне пристали мэм? Если бы это от меня зависело, на месте Аравии был бы один большой Суэцкий канал… О, черт… В общем, я этого не говорил.
– Все равно я не понимаю, – вмешался Дуайт, помогая американцу выйти из щекотливой ситуации, – как болванка размером с мандарин может так вмазать?
– Я тебе просто объясню, – ответил Тино, – 50–тонный грузовик разгоняется до 50 миль в час за счет сгорания литра топлива. Если тот же литр потратить на разгон болванки, то у нее будет та же самая энергия. По ходу, физика так устроена.
Фарли Палмерстон поднял руку, привлекая внимание меганезийца.
– Я нарисовал в общих чертах, но я торопился, и получилось очень схематично.
– Отличный рисунок, – возразил суб–лейтенант, глядя в его блокнот, – Мне все понятно.
Он вынул из кармана woki–toki и распорядился: «парни, прицел параллельно грунту, в стену на полметра вправо от левого угла коробки, огонь по готовности».
Следующие полминуты ничего не происходило, а затем, массивный раструб на стволе спиттера вдруг соединился с углом кирпичного здания толстым огненным шнуром. Еще мгновение, и по ушам ударил оглушительный грохот, а левая стена стала проваливаться вниз. Кирпичную коробку повело влево и вперед, послышался громкий хруст ломающихся перекрытий, плоская крыша раскололась пополам и провалилась внутрь, фасад треснул, частично рассыпался, и все накрыло облако рыжей пыли. Из будки на другом конце вольеры бессмысленно простучала пулеметная очередь.
Тино Кабреро удовлетворенно хмыкнул и повернулся к капитану наемников.
– Бобби, прикажи своим парням запустить десяток гранат по навесной, внутрь коробки.
Дуайт снова взял в руки рацию и через пару минут стрелки, оседлавшие каменную осыпь менее, чем в 500 метрах от здания, аккуратно «положили» внутрь руин 40–мм гранаты из подствольных гранатометов: ровно 10 штук, как в аптеке. По расчетам Тино, людей в вольере должна была защитить от взрывной волны и осколков уцелевшая правая стена здания, и этот расчет оправдался. Правда, крыша вольеры от толчков провалилась, но, поскольку она была легкой, вряд ли ее падение могло вызвать серьезные травмы. Оставалось разобраться с пулеметчиками в будке.
– Как на счет того, чтобы дать нам тоже чуть–чуть повоевать? – спросил американец.
– Надеюсь, ты не побежишь в лобовую атаку с криком «Ки–йа!»? – спросил Кабреро.
– Да нет, я спокойно пройду по мертвой зоне.
Действия лейтенанта Эрроусмита, снятые на видеокамеру, подтвердили его репутацию полного отморозка. В спокойном темпе пробежавшись около мили по дуге, он оказался слева от развороченного спиттером и гранатами здания на одной линии с будкой. Оттуда он двинулся к руинам, поднялся по обломкам фасадной стены, пробежал по уцелевшей продольной балке, по всему верху вольеры и очутился в шаге от крыши будки. Взял из кармана своей жилетки–разгрузки маленький предмет, похожий на куриное яйцо цвета хаки, аккуратно забросил его в вентиляционное отверстие, спрыгнул на землю и упал лицом вниз. Через секунду внутри будки грохнуло, а из всех щелей пополз сизый дым.
– Браво, Адам, – крикнул Кабреро.
– Дело техники, – скромно откликнулся Эрроусмит, поднимаясь и отряхиваясь. – Идите сюда, и займемся гражданскими лицами.
– Минутку, – ответил меганезийский суб–лейтенант, набрал пятизначный код на своем woki–toki и сказал корокое словосочетание: «avatea heiva» (праздничный полдень).
=======================================
71 – КИТАЙСКИЕ ГЕОЛОГИ спецназначения.
Дата/Время: 20 сентября 22 года Хартии. День.
Место: Транс–Экваториальная Африка. Мпулу.
Саут–Нгве, район сейсмических разрушений.
=======================================
– Офигеть! Никаких Гималаев не надо!.. Пума, а сфоткай нас еще вот здесь. Сейчас, мы примем какую нибудь позу… Олаф, иди сюда….
– Смотрите, не гребанитесь оттуда, – сказал Рон, с некоторым беспокойством наблюдая акробатические упражнения шведской парочки на каменном карнизе, выступающем из почти отвесной стены высотой метров 300, образовавшейся при обвале части горы Нгве.
– Мы в Норвегии, на Ютунхеймене еще и не такое устраивали! – жизнерадостно сообщил Олаф, – Правда, там у нас было снаряжение… Эх, сюда бы крюки, кошки и трос…
– Пума, мы в позе! – крикнула Фрис, довольно опасно повисая на шее Олафа.
– Готово, сфоткала, – крикнула в ответ африканка, – Давайте, слезайте.
– Ребята, идите сюда! – Заорал Керк, невидимый с их позиции, поскольку, вместе с Юн Чун, находился за неровной грядой циклопических обломков – вероятно, фрагментов бывшей вершины, обрушивхся сюда более, чем с километровой высоты.
– А что там? – спросила Пума.
– Мы с Юн открываем ювелирный магазин, – ответил военфельдшер, – Сейчас, по ходу, рекламная акция. Красивым девушкам – украшения с витрины в подарок!
– Мне тоже? – на всякий случай спросила она.
– Конечно! Рон выберет тебе розовый берилл под цвет твоего длинного языка.
– А это важно, чтобы под цвет языка?
– Не важно, главное, чтобы было красиво, – ответил Рон, наблюдая, как шведы уверенно преодолевают 10–метровый спуск, мгновенно находя на совершенно гладкой, казалось бы, стене, выступы и трещины, пригодные для зацепа.
– Ну, где вы там? – крикнула китаянка.
– Юн, не торопи ребят, – ответил Рон, – они сползают, а это дело ответственное.
– Ладно… Тогда мы пока наковыряем этих штук…
Из–за гряды донеслись глухие удары камнем по камню, затем скрежет и хруст, а затем недовольное ворчание Керка по поводу вероятной судьбы его нового складного ножа, используемого китаянкой в качестве долота. Пума дернула Рона за рукав.
– Скажи, а правда здесь похоже на другую планету?
– Ну… – он на секунду задумался, – … Точнее будет сказать, что фантастические фильмы про другие планеты снимают обычно в местах, вроде этого.
– А откуда киношники знают, что на других планетах именно так?
– Вообще–то, они не знают, – ответил он, – Просто они думают, что на других планетах все должно быть не так, как в обычных местах на Земле. На самом деле, если взять, например фото с Марса, то их можно запросто спутать с пустыней Калахари, которая всего в тысяче миль к югу от нас.
– А зачем тогда туда летать?
Рон почесал в затылке.
– Вообще, как я понимаю, главное дело – это колонизация. На Земле людям скоро станет тесно. Кое–где уже тесно. Женщинам становится страшно рожать детей, потому что, хер его знает, найдется ли этим детям место, где жить. Получается полная фигня.
– А в учебнике написано, что на других планетах нет воздуха, а если даже есть, но такой, которым нельзя дышать, – заметила африканка.
– Воздух можно сделать! – Крикнула Юн.
– Сделать воздух? – недоверчиво переспросила Пума.
– Сделать можно все, – подтвердил Рон, – Вопрос в том, как быстро и какая цена.
– Вы, меганезийцы, не умеете мечтать! – откликнулась китаянка.
– Угу, – фыркнул Рон, – Мы, по ходу, тупые. Сидим под пальмами, жрем кокосы.
Фрис и Олаф, в рекордном темпе завершив сползание, подбежали к ним.
– Где кокосы? – поинтересовалась шведка.
– На Марсе, – ехидно ответил Рон, – Будут, когда Юн сделает там воздух.
– Если бы все люди были такими скептиками, – донеслось из–за гряды, – то они до сих пор жили бы в пещерах и ходили в шкурах! И вообще, что вы там застряли?
– Пошли грабить ювелирный магазин, – сказал Олаф, – Я всю жизнь об этом мечтал.
В том месте, которое обнаружили Юн и Керк действительно было, что грабить. Широкий скол в теле циклопической каменной глыбы высотой в два человеческих роста открывал вкрапления мелких, почти прозрачных кристаллов нежно–розового оттенка.
– А я думала, бериллы зеленые, – заметила Фрис.
Юн кивнула.
– Обычно да, но берилл может быть почти любого цвета, это зависит от примесей. Вот такой называется «морганит», он может быть окрашен примесями ванадия, лития или элементов из группы железа. Это – драгоценный камень IV порядка. А порода, которая вокруг него – называется «пегматит». Она может содержать бериллий, литий, торий, лантан, уран, и много чего еще. Я не видела результатов химическго анализа, но, по–моему, здесь очень богатое месторождение. Это, а также то, что дозиметр показывает радиационный фон почти в 80 раз выше среднего природного, подтверждает версию…
– Почему ты такая подозрительная? – перебил Керк, – Этот самый фон есть у всех пород, содержащих уран – и что дальше? Может быть, мпулуанцам просто подфартило с этим землетрясением? Раз – и открытое месторождение. Греби бульдозером. Тебе что жалко, что хорошие ребята немножко разбогатеют?
– Мне не жалко, хотя я опасаюсь, что простые мпулуанцы ничего от этого не получат, а наоборот, их будут только сильнее эксплуатировать, потому что социальный строй…
– Попробуй, поэксплуатируй их, – перебил Олаф, – Тут в каждой семье по три автомата. Про отдельных терминаторов (швед кивнул в сторону Пумы), я просто молчу.
– Не обзывайся, – обиженно буркнула Пума, наперегонки с Фрис выковыривая острым куском обсидиана кристаллики морганита.
– Я не обзываюсь. Я просто объясняю Юн, что тебя не так–то просто эксплуатировать.
– Мой мужчина всегда меня эксплуатирует, – сказала африканка, – Особенно на кухне.
– Чего ты гонишь? – возмутился Рон, – Уже и сварить суп – эксплуатация?
– Не очень большая, но эксплуатация. Понятно, что если ты мой мужчина, то мне надо тебя кормить, чтобы ты мог работать, и чтобы у тебя стоял хер, но…
– А вот сейчас кто–то получит по ушам…
Рон, с мрачным и решительным видом направился к ней. Пума, бросив свой инструмент, мгновенно взлетела на верхушку каменной глыбы, и оттуда наябедничала.
– А еще мой мужчина меня бьет!
– Тяжелая и беспросветная жизнь ждет молодую женщину в традиционной океанийской семье, под деспотичной властью грубого и брутального мужчины, – менторским голосом произнесла Фрис, – Я извиняюсь за оффтопик, а можно вывозить из Мпулу драгоценные камни? Какие тут ограничения для туристов на этот счет?
– Запрещено добывать машинным способом без лицензии, и запрещено вывозить больше, чем ты сможешь поднять, – проинформировал Керк.
– Что, и только? – удивилась шведка, – А если я найду алмаз в сто карат?
– Покажешь на таможне, при выезде. Там сделают фото, и напишут бумажку.
– Это неправильно! – заявила Юн, – Так у них вывезут очень много драгоценностей.
– И привезут еще больше денег, – в тон ей добавил военфельдшер, – Когда один француз, геолог любитель, пару месяцев назад нашел под Мпондо изумруд на 35 карат, президент Нгакве специально приехал и поздравил парня. Теперь рядом с тем местом, где он нашел камень, сделали кемпинг, и туристы уже оставили там больше денег, чем стоят двадцать таких изумрудов. Простая экономика.
– Юн, это, наверное, твои геологи летят, – сообщила устроившаяся на вершине каменной глыбы Пума, и ткнула пальцем в сторону восточного сектора неба.
Олаф поднес к глазам бинокль и скептическим тоном произнес:
– Если это геологический вертолет, то я здорово отстал от жизни.
– Пойду встречать, – лаконично сказала китаянка, пропустив мимо ушей его замечание.
– Я тоже хочу их встречать! – заявила Пума, – Но пусть Рон не бьет меня по ушам.
– ОК, я тебя потом, дома побью, – весело пообещал он, – Если не забуду.
…
На широкой площадке у подножия колоссальной осыпи, вызванной землетрясением (по версии официальных властей Мпулу), или атомным взрывом (по версиям недоверчивой прессы), или колдовством «фтуту» (по версии местных жителей), собралось с десяток репортеров – всем было интересно послушать мнение доктора Ливэй Ву, геофизика из университета Ухань, и доктора Атала Чанди, тоже изветного геофизика, консультанта индийского консорциума «Gondwana–Geo» (оба собирались прибыть сюда на вертолете с китайского крейсера «Наутилус»). Вертолет приближался, и становилось видно: это не какая–нибудь летающая фитюлька, а мощный 15–тонный «Changhei». Репортеры, отходя подальше от центра площадки (мерно крутящиеся лопасти 20–метрового ротора внушали им кое–какие опасения) начали строить версии относительно научного оборудования, для перевозки которого мог понадобится большегрузный вертолет. Тем временем, «Чангхей» неожиданно–тихо опустился на площадку, бортовые люки раскрылись, и из них проворно попрыгали десятка четыре китайцев – крепкие молодые парни в тропическом камуфляже. Распугивая репортеров пронзительными гудками, к вертолету подкатила автоцистерна и грузовой фургон. Мгновенно обменявшись с шоферами парой фраз, одна группа парней стала тянуть шланг от цистерны, а другая –таскать какие–то небольшие контейнеры из фургона в вертолет. Трое (один из которых, вероятно, был руководителем группы, а двое тащили какой–то большой пластиковый ящик) уверенно направились к кампании, только что спустившейся с осыпи.
– Товарищ Юн Чун? – спросил руководитель.
– Да, – ответила китаянка, – а вы…
– Геологи, – сообщил он, – Вот, привезли вам специальный научный прибор (он дал знак своим спутникам, и они поставили тяжелый ящик на грунт). Мы приносим извинения, что не успеем поднять его до места работ. Мы очень торопимся.
– Не вопрос, поможем, – успокоил его Керк. Рон и Олаф кивнули в знак солидарности.
– Спасибо, товарищи, – серьезно сказал тот.
– Пардон, а где доктор Линвэй и доктор Чанди? – спросил Джек Хартли.
– Они летят следующим вертолетом. Извините, мы торопимся.
Все сорок китайцев, так же организованно и быстро, полезли обратно в вертолет, лопасти ротора опять раскрутились, тяжелая машина лениво взмыла в небо и взяла курс на запад. Фургон и автоцистерна уехали в сторону расположенного невдалеке скопления огромных ангаров, за забором с транспарантом: «Mpulu Experimental Geological Group – MEGG».
Ллаки легонько хлопнула задумавшуюся Жанну по спине.
– Давай посмотрим, что они такое привезли.
– Давай, – согласилась канадка, пытаясь на ходу сообразить, что означало представление, которое только что состоялось у нее на глазах.
Юн Чун, успевшая вытащить из ящика техническое описание, радостно сообщила:
– Это – сканирующий лазерный анализатор твердых проб. Очень полезная вещь. Можно определять квоты всех тяжелых элементов в образце. Просто засовываем камешек, и…
– Еще одни геологи, – перебила ее Пума, показывая пальцем в небо.
Второй «Чангхей» повторил путь первого с точностью до мелких деталей. Те же сорок крепких парней, заправка из автоцистерны, загрузка контейнеров из фургона, вынос еще одного специального научного прибора, и его укладка к ногам очаровательной Чун Юн.
– Геологический эхолокатор, – сообщила она, – Тоже очень хорошая вещь. Можно видеть профили пустот и разломов на глубине до сотни метров.
