Текст книги "Чужая в чужом море"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 88 страниц)

Чужая в чужом море.

Книга 1. Мнимый натурализм.

=======================================

1 – РЕТРОСПЕКТИВА.

Дата/Время: 23 февраля 20 года Хартии. Полдень

Место: Меганезия. Тинтунг. Лантон–Сити,

Офис правительства Меганезии.

=======================================

Майор Райвен Андерс подошел к стодюймовому телеэкрану на стене, и начал уверенно работать указкой, периодически меняя кадры, по ходу своей обзорной лекции.

– Если вы сядете на самолет в Александрии и полетите далеко на юг вдоль 30 меридиана, то сразу после озера Ниика, примерно на 7 градусов южнее экватора, увидите справа по курсу – хребет Итумбо, слева – одиночную гору Нгве высотой 2500 метров, а прямо – еще одно озеро, Уква. На его северном берегу стоит деревня Кумбва, столица непризнанной Республики Мпулу. Если вы ищете неприятности – приземляйтесь тут, и вы их получите. Здешние горы очень богаты рудами бериллия и лития. С остальным дело обстоит гораздо хуже. Территория Мпулу – около 50 тысяч кв. км. – это, в основном, холмистая саванна с рискованным земледелием. Население колеблется между полутора и двумя миллионами, в зависимости от природных и политических событий, после которых делается подсчет. Средний мпулуанец живет всего на 40 центов в день, но ухитряется дотянуть (в среднем) до 35 лет – при условии, если он не помер в первый год жизни (а это случается с каждым десятым новорожденным). До 50 лет здесь доживает лишь каждый двадцатый, половина населения – это дети и подростки до 16 лет, а половина взрослого населения не имеет работы (и лишена средств существования). Те, у кого работа есть, заняты в аграрном секторе, в транспорте, или в армии. Промышленность здесь отсутствует, образование – тоже (но каждый пятый умеет читать по слогам, писать печатными буквами и считать до десяти). Официальный язык в шутку считается английским (это смесь pidgin english с языками банту). Форма правления – республиканская. Один раз даже были выборы, но непонятно, как из этих выборов произошло правительство генерала Ватото.

– Это все? – спросил Эрнандо Торрес.

Райвен покачал головой

– Нет, сен координатор. Это – аннотация. А «все» занимает примерно 40 гигабайт, из них полста мегабайт – это текст с иллюстративной графикой, а остальное – видеоматериалы. Мне не ставилась конкретная задача, поэтому я не мог подготовить тематический…

– Ясно, – перебил Торрес, – Вы сами были в этой стране?

– Нет. Полковник Акиока считал, что в моей поездке туда нет необходимости.

– Кстати, почему он ушел в отставку?

– Потому, что директор INDEMI покидает пост при смене координаторской команды.

Торрес покачал головой.

– Майор, я спрашиваю, почему он ушел не только с поста, а вообще из разведки, хотя мог вернуться на майорскую должность, или пойти преподавать в высшую спецшколу.

– Бюджет, – коротко сказал тот.

Координатор кивнул и задумчиво потер ладонью подбородок.

– Вы тоже считаете, что INDEMI не может выполнить свои задачи при таком бюджете?

– Меня не ориентировали на финансовый анализ, – ответил Райвен.

– Но это не значит, что у вас отсутствует собственное мнение, верно?

Майор ответил только после некоторой паузы:

– Безопасность – это такой же товар, как бананы. За меньшие деньги вы купите меньше бананов. Сколько–то вы сможете купить даже на 50 сантимов, но хватит ли этого, чтобы не склеить ласты от голода, вот в чем вопрос.

– Вы считаете, что не хватит? – поинтересовался Торрес.

– Я считаю, что если общество стало за последние три года в полтора раза богаче, то ему следует увеличить расходы на безопасность или, хотя бы, сохранить их уровень, но не уменьшить на треть, как это сделано в вашей программе, сен координатор. Мне понятно, что за счет подобных сокращений и выигрываются электоральные конкурсы, но я боюсь, что в данном случае такая экономия может выйти обществу боком.

– Мой вопрос был не об этом, – заметил координатор, – Я спросил: хватит или нет.

– Майор Крэмо, которого вы взяли в команду, считает, что хватит, – ответил Райвен.

– Его мнение мне известно. Я спрашиваю ваше.

Майор Андерс снова сделал паузу и ответил очень осторожно:

– Все зависит от того, верна ли его идея о бридинге безопасности. Если купить бананы на 50 сантимов, то, что с ними не делай, их больше не станет. Но если купить картофель на 50 сантимов, и потратить еще 50 сантимов на полевые работы, то картофеля станет на 5 фунтов – он размножится. Я не знаю, похожа безопасность на бананы или на картофель.

– Как на счет эксперимента? – спросил Торрес.

– Практика – критерий истины, – согласился Райвен, – я желаю успеха коллеге Крэмо.

– А вы не хотите сделать что–то большее, чем пожелание успеха?

– Я не ухожу в отставку, – заметил тот, – Буду работать под его руководством, а там…

– Он рекомендовал мне сделать наоборот, – перебил координатор, – Аурелио Крэмо готов остаться майором, если полковником INDEMI станет Райвен Андерс.

– Вот как? Он начал сомневаться в своей программе по разведке и безопасности?

– Нет. Он просто считает, что вы – лучший. По опыту, по квалификации, и так далее.

– Это как–то связано с оперативной разработкой по Республике Мпулу?

– В известной степени, майор. По крайней мере, далеко не в последнюю очередь.

– Странно, – сказал Райвен, – Для обеспечения доступа к бериллию и литию в этой стране квалификации и опыта коллеги Крэмо более, чем достаточно. Продовольствие за недра – это хрестоматийная комбинация, ее преподают офицерскому составу в разведшколе.

– Мне говорили, что вы феноменально догадливы, – сообщил координатор.

Райвен заложил руки за голову и сосредоточенно посмотрел на потолок, как будто там могла быть написана какая–то подсказка. Казалось, что он действительно читает что–то с этой чистой белой поверхности. Через четверть минуты, он решительно сказал:

– Разработка предполагает нечто существенно большее, чем просто временный источник дешевого сырья для производства лития и бериллия. В Мпулу будет выполнен пилотный проект, проверяющий идею бридинга в разведке, применительно к активным операциям.

– Меня не обманули, – констатировал Торрес, – так вы принимаете руководство?

– Обычно в таких случаях дают сутки на размышление, – проинформировал майор.

– Я бы дал, но вы так быстро думаете, что они вам ни к чему. Зачем транжирить время?

– Мой ответ: нет, – сказал Андерс, – Морской закон: капитана в шторм не меняют. Но если вы и коллега Кремо считаете мой опыт полезным, то я готов полностью взять на себя руководство проектом «Мпулу».

– На каких условиях? – спросил Торрес.

– На обычных. Я принимаю дела так, как есть. У кого полный файл проекта «Мпулу»?

– Он вот тут, – ответил координатор, похлопав ладонью по одному из лежащих на столе ноутбуков.

…

=======================================

2 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ.

Дата/Время: 1 сентября 22–го года Хартии. Раннее утро.

Место: США, Сиэтл,

Офис «Репортеры без границ».

=======================================

Касси Молден сделал шаг ей навстречу и отвесил изящный поклон.

– Спасибо, что нашли время зайти, мисс Ронеро.

– Нет проблем, – ответила Жанна, – у меня 4 часа до рейса на Гонолулу. Исходя из этого, Нико, видимо, и просил меня выбрать время, чтобы встретиться с вами.

– Нико Маркони, шеф–редактор «Green World Press»? – уточнил Кассии, и после ее кивка, добавил, – да, я просил его. А он, соответственно, попросил вас. Присаживайтесь. Кофе? Чай? Что–нибудь покрепче?

– Кофе, – сказала она, занимая удобное кресло напротив окна, из которого открывался прекрасный вид на башню Space–needle, наводящую на мысли об экзотической любви между летающей тарелкой и гигантским одуванчиком.

– Лидия, принесите, пожалуйста, два кофе, – произнес Касси в селектор и прошелся по кабинету, как будто, не зная с чего начать разговор. Жанне не нравился этот стиль, она полагала, что таким путем гостя хотят заставить раскрыться. Она молчала из принципа. Пусть он заговорит первым. И действительно, он не выдержал этой длинной паузы.

– Вы смелая женщина, мисс Ронеро. Вы летите в Меганезию, предварительно сделав публичное заявление о том, что не верите их координатору Торресу.

– Я не делала такого заявления, – возразила она, – Я просто сказала, что желаю проверить его рассказы на месте, в его стране.

– По моему опыту, – сказал Касси, – когда речь идет о тоталитарных режимах наподобие меганезийского, заявленное желание проверить слова лидера… или фюрера… это то же самое, что публично обвинить его во лжи. Тем более, после этого инцидента с пилочкой для ногтей в студии… Я имею в виду, когда вы случайно ранили Торреса в шею…

– Это была царапина, – перебила Жанна, – Вы же видели эту пресс–конференцию. Он сам предложил мне убедиться, что его ошейник безопасности невозможно просто так снять. Как и ошейники заключенных на меганезийской каторге. Это кстати, о проверках. Он не обиделся, что я ему не доверяю. А эта царапина на шее стала для него просто поводом со мной пофлиртовать. В общем, нормальная реакция нормального мужчины.

Касси провел ладонью по своей красиво подстриженной бородке.

– У вас с ним…

– … Ничего не было, – перебила Жанна, – Если не считать бутылки вина, которую мы с ним выпили в кабачке недалеко от студии. Мне уже так надоел этот дурацкий вопрос.

– Извините, – Касси сокрушенно развел руками, – Просто репортерская привычка…

В кабинет зашла флегматичная длинноногая девушка в строгом деловом костюме, и поставила на стол поднос с двумя чашечками и сахарницей.

– Спасибо Лидия, – сказал он уже ей в спину и снова повернулся к Жанне, – …Я только хотел сказать, что тоталитарным лидерам свойственно коварство.

– Знаете, мистер Молден, это же смешно. Координаторские полномочия в Меганезии длятся ровно 1111 дней, и ни минутой больше, а у Торреса уже прошла большая часть этого срока. Потом он просто вернется в свой туристический бизнес. Если хотите знать, он больше говорил о проекте суборбитальной авиалинии для туристов, чем о политике. Все шесть координаторов до него, после окончания срока, возвращались в свой бизнес. Вернее, нет, пятый координатор пошел преподавать менеджмент в университете.

– Не буду спорить, – согласился Касси, – Вероятно, вы знаете их законы лучше меня. Но, кроме законов есть еще практика. Например, термоядерные взрывы над океаном. Как я понимаю, вы из–за этого и решили посетить Меганезию именно сейчас. Я имею в виду, данные о начале развитии мощного южно–экваториального циклона на 110–й долготе.

– Да, – подтвердила Жанна, – Активисты «Green World» информируют, что в Меганезии планируется уничтожении этого циклона. Впервые они применили для этого водородную бомбу около 10 лет назад и ни тогда, ни сейчас не делали из этого секрета. Наблюдатели допускались на кратчайшую безопасную дистанцию. Я надеюсь присоединиться к одной из групп наблюдателей. Кроме того, я хочу посмотреть Меганезию своими глазами.

– Есть информация, что и тогда, и следующие два раза, и сейчас главная цель подрывов т.н. «L–bomb» – вовсе не ликвидация циклонов, а нечто совсем иное, – сообщил Касси.

Жанна вздохнула и сделала глоточек кофе.

– Извините за грубость, мистер Молден, но я очень не люблю этих заходов издалека. От них на милю пахнет враньем. Я всегда говорю прямо и называю вещи своими именами. Если вас устраивает такой подход, давайте так и делать. А если нет…

– Я понял вас. Буду говорить прямо. Каждый год в экваториальной части Тихого океана возникают десятки мощных циклонов, но обычно они проходят мимо густо–населенных островов. Это что–то вроде бильярда вслепую: мало шансов закатить шар в лузу, так что, как правило, циклон проходит пару тысяч миль и рассеивается над океаном, не причинив никому вреда. Но если вы уничтожили циклон, то всегда можно сказать, что в противном случае он, блуждая по океану, разрушил бы города и поселки на каком–нибудь острове.

– А есть доказательства обратного? – спросила Жанна, – В смысле, что говорят ученые о том, как прошли бы эти циклоны, не будь они разрушены?

– Сложный вопрос, – ответил Касси, – Я уже сказал: циклоны блуждают. Им свойственна некоторая непредсказуемость траекторий. Одни ученые говорят так, другие иначе.

– Я в любом случае против применения ядерных взрывов, – сказала она, – Но давайте, все же, уточним: вы предлагаете мне поискать скрытые мотивы, или…?

Касси сделал отметающий жест ладонью…

– Скрытый мотив известен. Они хотят отвлечь внимание от истории с «Меганезийскими бананами». Это – растения–мутанты, созданные в нацистской лаборатории…

– Я знаю, что это такое, – перебила Жанна, – В Танзании, на рынке в Мбея, их продают, несмотря на запрет. Это просто большие маслянистые бананы. Еще одна трансгенная культура, которая дает хорошие урожаи. При чем тут какие–то нацистские лаборатории?

– Давайте я изложу по порядку, – сказал Касси, – Как вы знаете, после II мировой войны, некоторые нацистские преступники скрылись в странах тихоокеанского региона. Один из них – доктор Зигмунд Рашер, проводивший варварские эксперименты по воздействию на человека холода и вакуума. Он проверял связь генетики человека с сопротивляемостью этим факторам. Считалось, что Рашер умер в 1944, но недавно были обнаружены свежие следы его деятельности в Англии и Центральной Африке. Эти следы ведут в Меганезию, где находится центр созданной им неонацистской организации.

– Я что–то не поняла. Ведь этому Рашеру должно быть больше ста лет.

– Значительно больше. Он – один из самых старых людей, живущих ныне на планете. Но это только одна маленькая деталь, а общая картина… – Касси сделал многозначительную паузу и положил на стол толстую полноцветную газету, – читайте сами.

Жанна сделала еще глоток кофе и пробежала глазами заголовок и анонс.

– – – – – – – – – – – – – – —

«Daily Mirror», Лондон. «Преступная генная инженерия. 100 лет под знаком свастики».

Черная биоинженерия. Нацистский врач–убийца Рашер пьет жизнь из своих жертв.

Меганезия и хартия неофашизма. Военные патрули Waffen–SS на «островах свободы».

От Бенито Муссолини до Микеле Карпини. Итальянский неофашизм шагает в ногу.

Коричневый коммунизм. «Римское чудовище» Сю Гаэтано выводит расу сверхлюдей.

Остров ужаса в Тихом океане. Черные и белые рабы для «ученых» – неонацистов.

Неонацизм в сердце Англии. Загадка доктора Линкса, идеолога «научного» расизма.

Трагедия Африки. Кто вы, команданте Хена? Блицкриг фашистского режима в Мпулу.

Расправа с «Red Cross and Red Crescent». «Низшие расы» – это еда. 5000 жертв за день.

«Чистая» мега–бомба обер–фюрера Торреса. В каком мире вы проснетесь завтра?

– – – – – – – – – – – – – – —

Она вздохнула и отложила газету в сторону.

– Вы меня удивили, мистер Молден. Какой нормальный человек поверит написанному в «Daily Mirror»? Это же ультра–желтизна, по сути – таблоид, узорчатая туалетная бумага.

Касси покачал головой.

– Там есть ссылки на серьезные издания, показания очевидцев, официальные документы, акты международных комиссий и, наконец, фото–факты. Начните с них.

– Ладно, – Жанна еще раз вздохнула и стала просматривать фотографии.

Фото 1: «1943, Нацистский преступник, доктор Зигмунд Рашер».

Фото 2: «1942, концлагерь Дахау. Доктор Рашер убивает свою жертву замораживанием».

Фото 3: «Доктор Рашер сегодня. Старейший монстр на Земле».

Фото 4: «Концлагерь Такутеа, Меганезия. Голые узники за колючей проволокой».

Фото 5: «Заключенная концлагеря Такутеа на последней стадии истощения».

Фото 6: «Концлагерь Такутеа. Черепа жертв, сваленные на берегу острова».

фото 7: «Африка. Кости 5000 людей «низшей расы». Жертвы команданте Хена».

Фото 8: «Рим. Последствия террористического акта, произведенного Сю Гаэтано».

Фото 9: «Меганезия. Как выводят «сверхчеловека». Женщина–инкубатор в гетто».

Фото 10: «Взрыв меганезийской «чистой» бомбы во время войны за Клиппертон».

– Фото №5 я уже видела!– решительно сказала Жанна. На фото была группа офицеров в форме ВМФ Меганезии вокруг электронных весов, на которых стояла ужасно худая голая чернокожая девушка, почти подросток. Табло весов показывало 36,89 кг. Офицеры весело улыбались. Лишь один (анфас к фотографу) смотрел на табло с серьезным видом.

– Вполне возможно, – Касси кивнул, – Этот кошмар уже опубликован в нескольких масс–медиа. Если я не ошибаюсь, его даже показывали по ABC.

– Я видела это не в медиа. Это фото из частного фото–альбома. Оно имеет к концлагерю меньше отношения, чем… – Жанна на миг задумалась в поисках аналогии, – Чем башня Space–needle к инопланетянам.

– Гм… В чьем фото–альбоме, если не секрет?

– В частном – значит не в публичом, – отрезала Жанна, – Владелец альбома не давал мне разрешения обсуждать с прессой его фото. Уж извините, это – этика.

– Знаете, мисс Ронеро, у многих нацистских офицеров в частных альбомах были фото из концлагерей. Я хочу сказать, что такое фото не может быть частным делом.

– Ни это фото, – медленно сказала канадка, – ни состояние девушки на нем, не имеют ни малейшего отношения ни к какому концлагерю. Я понятно выразилась?

– Да, – ответил Касси, – Непонятно только, почему вы в этом так уверены.

Жанна одним глотком допила остывший кофе.

– Не хочу показаться грубой, мистер Молден, но у вас меньше причин не доверять мне, чем у меня – не доверять вам. Одно фото из десяти – точно фэйк. Два фото 40–х годов не имеют отношения к делу. Теракт в Риме, термоядерный взрыв над океаном и одна из ста локальных войн в Африке – притянуты за уши. Женщина–инкубатор – тоже. По восемь близнецов рождалось и в США: Хьюстон, 1998 и Бэлфлауэр, 2009. И что бы помешало сделать такую же надпись под фотографиями их мам? Разве что, страх, что затаскают по судам. Пирамида черепов на берегу острова – это, извините, Голливуд. Итого: из всей этой кучи, только два фото имеют значение, и только вместе: долгожитель Рашер и эти заключенные за колючей проволокой. Если первое не связано со вторым, то мы имеем просто факт геронтологии (редкий, но не уникальный). В журанале «Nature»…

– А сами по себе голые люди за колючей проволокой? – перебил Касси.

– Я знаю частный нудистский пляж во Флориде, который обнесен такой же колючкой, да еще и под напряжением – чтобы не лезли папарацци. Даже специальная табличка висит.

Касси трижды хлопнул в ладоши.

– Браво, мисс Ронеро. Вы отправили «Daily Mirror» в нокаут в первом же раунде. Все это было бы верно – если бы не свидетельство репортера, который пытался выяснить, что же на самом деле происходит на острове Такутеа. Збигнев Грушевски из «Trwam–media». Он едва ушел оттуда живым. Его чуть не схватил военный патруль Waffen–SS, потом в него стреляли, ему пришлось бросить лодку в открытом море. Он бы точно погиб, если бы не рыбак–полинезиец, который вытащил его из воды и вывез, спрятав под кучей рыбы.

– И этот поляк привез кучу фото, – с неприкрытой иронией продолжила Жанна, – Патруль белокурых бестий в черной форме со свастиками и серебряными черепами на лацканах, ствол пулемета, нацеленный прямо в камеру и, конечно, штрихи трассирующих пуль, как по заказу, летящих мимо цели. Кстати, последнее – это типичная ошибка таких жуликов. Если фото–оператора обстреливают, то картинка трасс выглядит иначе, а именно…

– Стоп! – Касси поднял верх ладонь, – Позвольте ответить. Грушевски не привез никаких фото. Аппаратуру ему пришлось бросить, и он несколько часов пробыл в морской воде. Потом он сдался меганезийской полиции на острове Атиу, и ждал дубликат паспорта из Польши – тот паспорт, что был у него в кармане, превратился в мокрую промокашку.

– Вот как? И полиcменам он, конечно, не стал рассказывать эту историю?

– Напротив, мисс Ронеро. Он все рассказал и написал официальное заявление.

– Сомнительно, – произнесла она.

– Это я как раз проверил, – сообщил Касси, – Мне добыли копию этого заявления, а его оригинал лежит в полицейском участке на Атиу без всякой реакции властей.

Жанна задумчиво покрутила в руке пустую кофейную чашечку.

– Пожалуй, это уже становится интересным…

…

=======================================

3 – ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ.

Дата/Время: 1 сентября 22–го года Хартии.

Место: США, Гавайи – Меганезпия, Ист–Кирибати,

Гонолулу, Ала–Ваи – Пальмира, Большой мост.

=======================================

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Жанна Ронеро, Green world press. Репортаж №1.

Aloha, foa. На пути в страшную Меганезию.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Меганезийский округ Ист–Кирибати соприкасается со штатом Гавайи, США, не на 15 параллели Северной Широты, как записано в Сайпанском Пакте, а прямо в яхтенной гавани Ала–Ваи, которую можно увидеть из окон высотных зданий Гонолулу. Именно Здесь швартуются легкие флаеры–амфибии меганезийской ассоциации «Waikiki Mega Rickshas» (WMR), конкурирующей с американской компанией «HAL» за пассажиров южного и западного направлений. «WMR» в два с половиной раза дешевле, но «HAL» летают почти вдвое быстрее. Кто из них безопаснее – никто точно сказать не может.

Таксист, который везет меня из Honolulu International Airport в Ala Wai Yacht Harbor, шутит: «Конкуренция рулит! За 10 лет наши авиа–перевозчики скинули 20 процентов цены, а меганезийские этажерки прибавили 30 узлов скорости». На мой осторожный вопрос: «Почему этажерки?» он коротко отвечает: «Увидите, мисс», и смеется…

Когда я вижу этот флаер, пришвартованный к пирсу, то решаю, что он похож, все–таки, скорее не на этажерку, а на 30–футовый прогулочный катер с остекленным салоном и дизайном «Hi–Tech». Если следовать этой аналогии, то поперек катера, над ютом и над баком, приделаны по овальному крылу (так что, если смотреть сверху, вся конструкция оказывается похожа на литеру «H»). Кроме того, над ютом торчит высокий киль, а над баком – труба, похожая на турбореактивный агрегат обычного авиалайнера. Этажерка стоит на воде, у пирса, делая вид, что она действительно катер. Впрочем, по борту идет яркая надпись зеленым по белому: «US Honolulu – MZ Palmyra–Atoll – MZ Lanton – MZ–Tonga–Nukualofa – NZ Auckland». Не верится, что эта штука может пересечь по воздуху половину Тихого океана (пусть и с тремя посадками), но видимо, все–таки, может.

Рядом с этим флаером, двое копов–янки болтают с гавайцем, одетым в лимонно–желтые шорты и пеструю красно–бело–черную рубашку. Я отвлекаю их от этого занятия своим вопросом: «Где тут регистрация, контроль, посадка и все такое». Оказывается, прямо здесь. Копы фиксируют мой выезд из США. Субъект в желтых шортах, оказавшийся не гавайцем, а меганезийским пилотом, смотрит на листок, который я распечатала, когда покупала по интернет место на этот рейс, улыбается, и говорит: «Ваше место 3B. Это правое кресло с левой стороны. Хотите – проходите, садитесь, а хотите – постойте пока здесь, покурите или позагарайте. Мы полетим (он смотрит на часы) через 24 минуты».

Постояв четверть часа, и послушав болтовню пилота с копами (о девушках и о барах, в которых этих девушек лучше всего клеить), я лезу в салон флаера. Внутри он похож на маленький автобус. По пять рядов двойных кресел справа и слева. Кабина водителя отделена от салона только прозрачной полу–перегородкой. В хвосте дверца. Табличка «WC». Под ней плакатик: «Don’t use the toilet for exit! Hole is too narrow!». Юмор…

Я улыбаюсь, устраиваюсь на месте 3B, засовываю свой небольшой багаж под кресло, предварительно достав ноутбук и кое–какие бумажки, которые намерена прочитать по дороге, и настраиваюсь на работу. Все–таки, я уже на борту меганезийского судна….

Еще несколько минут. Пилот занимает водительское кресло, бросает короткий взгляд в салон (19 мест из 20 заняты и, видимо, больше ждать уже некого), и громко объявляет:

«Aloha, foa! Мы летим на Пальмиру, потом в Лантон, потом на Тонга, и финишируем в Окленде, на Аотеароа. Если кому–то это не подходит, лучше скажите об этом сейчас!».

Одни пассажиры смеются, другие растеряно молчат. Я присоединяюсь к первым. Затем раздается негромкое гудение, за окном видно, как быстро удаляется берег острова Оаху. Этажерка отрывается от воды и, постепенно набирая высоту, разворачивается к югу. Я открываю новый файл на своем ноутбуке и пишу: «Меганезия: первые впечатления». Личных впечатлений пока нет – до атолла Пальмира 800 миль. Еще раз перечитываю памятку от правительства США (специально для туристов, прилетающих на Гавайи):

***

Note: Меганезия, как страна с экстремистским политическим режимом, признана особо неблагоприятной для туризма. Отправляясь туда, вы подвергаете свою жизнь опасности!

***

Затем я начинаю листать цветной буклет «Welcome to Meganezia» с фото атоллов. Мое занятие тут же привлекает внимание соседей. Слева, у окна – молодой парень, судя по эмблеме на футболке (зеленое колесо с синим ободком и надписью «HPU – Holomua Me Ka Oiaio»), студент Hawaii Pacific University. Справа, через проход – мужчина лет 30, в деловом костюме, похожий на страхового агента. Он–то и начинает разговор…

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

– Эти меганезийцы мягко стелют, не так ли? – сказал он, кивая на буклет.

– Выглядит красиво, – согласилась Жанна.

– Красиво. Пока не столкнешься с INDEMI.

– А что это такое? – спросила она.

– Это меганезийское гестапо, – пояснил страховой агент, – тех, кто попал к ним в когти, больше никто никогда не видит.

– А вы уже бывали в Меганезии?

– Да. Транзитом. Я часто летаю так в Новую Зеландию. Они ее называют Аотеароа. У нашей фирмы филиал в Окленде. Меганезийские рейсы дешевле. Это бизнес…

Студент, не поворачивая головы, произнес:

– Я балдею, когда люди рассуждают, как знатоки Меганезии, хотя ни разу не вышли из зала для транзитных пассажиров. Это по–настоящему круто.

– Вы меганезиец? – холодно спросил страховой агент.

– Нет, американец, – ответил парень и, повернувшись к Жанне, добавил, – я из Фриско, Калифорния, а учусь в Гонолулу. Декс Мелвин. А вы, мисс?

– Жанна Ронеро, Галифакс, Новая Шотландия, Канада.

– Тоже транзитом через Меганезию?

– Нет, – ответила она, – Как раз наоборот. Я журналист, еду делать репортаж о стране.

– Осторожнее там, – буркнул страховой агент, – А то оглянуться не успеете…

– А я лечу под парусом пройтись, – сказал Декс, не замечая его реплики – Ребята из университета Аваруа пригласили.

– Вы не первый раз в Меганезии? – спросила Жанна.

– Второй, – ответил он, – В прошлом году мы ходили по островам Гилберт. Но тогда я летел через Тарава, так удобнее. А в этот раз идем от Тинтунга, на двух катамаранах, зигзагом по Островам Кука, сначала – по Верхним, потом – по Нижним, а домой мы полетим с Раротонга. Остальные наши подтянутся завтра, а я, как бы, в оргкомитете.

Сидящие впереди парень и девушка, похожие на малайцев, синхронно обернулись.

– На Аитутаки будете? – спросил парень.

– Наверное, будем. А что?

– По ходу, мы там живем, – пояснила девушка.

– Упс! – сказал Декс, – O vai to oe ioa?

– O Tairi tou ioa, e o Haoto oia, – ответила она, и после пузы добавила – E pai i teie mahana Rapatara, pae i muri iho ua fare, y tiai haere mai oe.

Декс развел руками (разговорника из tour–guide тут было не достаточно) и сказал:

– Aita iau.

Молодые меганезийцы рассмеялись, и Хаото пояснил:

– Таири говорит: мы сейчас на 5 дней летим на Рапатара, а потом вернемся домой на Аитутаки, и ждем вас в гости.

– Нас 7 человек, – предупредил американец, – Четверо наших и трое ваших.

– А у нас канистра самогона и полная лагуна рыбы, – невозмутимо ответил меганезиец.

– Заметано, – сказал Декс, и они хлопнули по рукам.

Таири, тем временем, повернулась к Жанне,

– Если хотите, полетели с нами.

– На Рапатара? – уточнила та.

– Ну, да. Это один из островов Тубуаи.

– Но это ведь, кажется, довольно далеко.

– 800 миль отсюда, – сообщил Декс.

– Aita pe–a, – ответил Хаото, – Нет проблем. У нас «Reikan–Re». Легко долетим за 3 часа. Тамошний ariki, в смысле король, отличный дядька, и вообще там весело…

– Король? – переспросила Жанна.

– Мы, по ходу, ему помогаем с инженерией, – пояснила Таири, и скромно добавила – не бесплатно, ясное дело.

– Настоящий король острова… Звучит заманчиво.

Страховой агент вытащил из портфеля прозрачную папку и пробурчал.

– Смотрите, мисс, как бы вас там не изнасиловали и не съели. Про этот Рапатара даже в прессе написано.

– Непременно изнасилуем, – весело пообещала Таири, – потом съедим без соли, а кости бросим акулам.

– Почему без соли? – спросила Жанна.

– Для драматического эффекта, – пояснила меганезийка.

– Вы, все–таки, прочтите на всякий случай, – сказал страховой агент и протянул канадке распечатку с сайта «Evangelical Times».

Она задумчиво хмыкнула и прочла вслух:

– Клайв Уилсон. Ужасающие человеческие жертвоприношения в Меганезии. Под маской ультра–модернизации на «Островах Свободы» процветают дикие ритуалы каннибалов и демонопоклонников. Автор увидел все это своими глазами на острове Рапатара. Слово «Rapatara» происходит от искаженного на туземный манер слова «raptor». Остров назван так потому, что он посвящен культу хищников–людоедов…

– Чего–чего?! – хором воскликнули Хаото и Таири.

– По ходу, Rapa–tara на утафоа значит: «место, где растет кукуруза», – сообщил один из пассажиров–меганезийев.

– Я читаю, что написано, – пояснила Жанна, демонстрируя ему распечатку.

– Что за бред! – возмутился Хаото и достал из кармана жилетки–military миниатюрный ноутбук, – как там? Evangelical Times, «The horrific human sacrifice in Meganezia?». Ага!

– Читай вслух! – потребовала Таири.

– Легко, – сказал он, – Значит, так. Остров Рапатара это один из самых глухих уголков пользующегося дурной славой архипелага Тубуаи. Именно тут в 1790 году туземцами были съедены несколько моряков с британского корабля «Баунти». Автор этих строк, отправившись с научно–исторической миссией по маршруту «Баунти», смог попасть на запретный остров только благодаря приказу, подписанному координатором Меганезии. Эта бумага служила нам охранной грамотой: нарушителей приказа координатора здесь расстреливают без суда вместе с семьями… Joder, foa, хватит ржать! Или читайте сами!

Это было обращение к группе молодых меганезийцев, сидевших в трех рядах впереди. Они захихикали после слов: «запретный остров», а фраза про расстрел нарушителей вызвала у них громкий хохот, хлопки и свист. Шум затих, и Хаото стал читать дальше.

– Эта бумага позволила нам попасть на берег лагуны в полнолуние, когда проводится главный и самый страшный ритуал: жертвоприношение девственницы большой белой акуле. На наших глазах четверо сильных мужчин втащили на помост, укрепленный над водой, отчаянно сопротивляющуюся туземку лет 20. С нее сорвали всю одежду. Ноги несчастной развели далеко в стороны, и привязали к двум перекладинам бамбукового креста. Жрец, лицо которого было скрыто под ужасающей акульей маской, наклонился над юной туземкой и проверил, что она девственна…