355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Розов » Чужая в чужом море » Текст книги (страница 39)
Чужая в чужом море
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 22:30

Текст книги "Чужая в чужом море"


Автор книги: Александр Розов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 88 страниц)

Ион Валле щелкнул в воздухе пальцами, чтобы привлечь к себе внимание.

– E foa! Это у нас было на спецкурсе «дегенеративные сексуальные обычаи». В Европе и Америке до прошлого века не было гигиены. По ходу, они почти не мылись и не следили за своим телом, и многие были переносчиками инфекций половых органов. Они вообще не лечили эти инфекции. Соответственно, в каждой семье старались избегать коитуса с посторонними. Если кто–то это нарушал, то его считали последним говном. Типа, он же потом всех заразит. Сейчас у них уже нормальная гигиена, но обычай остался.

– Кстати, да, – согласилась Паола, – Юро до середины XX века были просто свиньи. Они завезли сюда триппер, сифилис и всяких насекомых. Они считали, что это нормально.

– Это связано с римским христианством, – уточнил Ион, – считалось, что инфекции – это священные болезни. Нельзя лечить. Поэтому в средние века пол–Европы вымерло.

– Послушайте! – отчаянно воскликнула Жанна, – дело вовсе не в инфекциях!

– А в чем? – спросил Пак Ен, и добавил, – Пару лет назад я был в Европе, в Чехии, там специальный храм из костей тех, кто умер от чумы. Так что, по ходу, Ион прав.

– Нет, не прав! – возмутилась канадка, – Вот тебе будет приятно, если твоя жена вдруг займется сексом с другим мужчиной?

– С чего бы? Я же не телепат.

– При чем тут телепат!!!

– Ну, по ходу, если я телепат, а кто–то занимается сексом, то я могу сделать связь через астральное поле и переться вместе с ними. Я где–то такое читал. Но я не телепат, и…

– Она не про то, – вмешалась штурман, – Она в негативном смысле. Прикинь: ты зашел к подружке, весь в таком настроении, хер два румба от норда, а она там уже с кем–то.

– А… – задумчиво произнес капитан, – Это обидно. Если я заранее не предупредил, то я дурак. А если предупредил, но она все равно… Ну, это уже свинство. Нет, если кому–то нравится групповик, то как раз, нормально, но это другой случай.

– Мы говорим про жену, – напомнила канадка, – При чем тут «не предупредил»?

– У католиков не принято водить в дом случайных партнеров, – встрял разведчик, – Они ходят в гости или в Y–club. А дома только между собой. Такой религиозный обычай.

– А, толково, – поддержала Паола, – Если бы я жила с постоянным kane, то на фиг мне убирать за всеми его случайными подружками? Это с моей, женской точки зрения.

Жанна похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Стоп–стоп, а почему надо обязательно куда–то ходить? Вдвоем что, никак?

– Так ведь пара не всегда дома, и сам не всегда дома, – заметил Ен.

– А потерпеть некоторое время нельзя?

– Зачем?

– Хотя бы, ради любимого человека, – пояснила канадка.

– Так, – сказал он, – Делаем, как учили в колледже, мысленный эксперимент. Допустим, мы с тобой стали жить вместе. Скинулись, купили fare или flat, все дела. И дальше, допустим, ты по работе полетела на месяц в Америку, а я у меня месяц holydays после рейда. Я дома, ты в Америке. Что мы, по твоим понятиям, должен делать в смысле секса?

– Я бы подождала до возвращения. И мне было бы приятно, если бы и ты меня подождал.

– Это в каком смысле подождал? В смысле, вообще без секса или без секса с женщиной?

– У римских католиков мужчине с мужчиной нельзя, – дал справку Ион, – и с животными тоже нельзя, и вручную нельзя. А вот с секс–куклой – не знаю. Надо глянуть в интернет.

– Гм… – сказал Пак Ен, – Жанна, если я буду make–love с куклой, тебе будет приятно?

– Со служебной «Ele–Tiki» – ехидно вставила Паола, – Бесплатно. Экономия в семье.

– Слушай, Ен, а нельзя как–нибудь месяц вообще без этого? – спросила Жанна.

– Можно, – согласился он, – только это вредно для нервов и вообще для здоровья. И для окружающих тоже, потому что сексуально–неудовлетворенный человек раздражителен, нетактичен и груб… Вот представь: ты в Америке, тебе хочется, но ты терпишь, и тебе плохо. Ты знаешь, что я здесь, мне тоже хочется, я тоже терплю, и мне тоже плохо. Мы сидим месяц, злимся на весь мир, и портим жизнь себе и людям. Зачем тебе это надо?

– То есть, как – зачем? Чтобы… Ну…

Капитан бросил на нее заинтересованный взгляд и одобрительно кивнул головой (мол, говори, интересно). Жанна растерялась и ляпнула хрестоматийное:

– Чтобы ты был мне верен.

– В каком смысле? – спросил он.

– В смысле, чтобы у тебя не было других женщин, – она задумалась на несколько секунд, лихорадочно изобретая основание, – …чтобы я не боялась, что у тебя появится какая–то другая женщина надолго, и вдруг ты потом вообще меня бросишь и уйдешь к ней?

– Ты красивая, интересная женщина, – возмущенно сказала ей Паола, – Чего ты боишься? Мужчина, который тебя любит, который привык к твоим словам, к твоему телу рядом, к звуку твоего дыхания, к вкусу твоих губ, к дрожи твоих мышц в момент оргазма, к тому, как ты засыпаешь и просыпаешься… С чего это он захочет к кому–то там уйти? Ты сама прикинь: одно дело – make–love с кем–то просто так, для кайфа, а другое – жить вместе.

– А вдруг та женщина понравится ему больше? – предположила Жанна.

– К резиновой кукле это тоже относится? – невозмутимо уточнил Пак Ен.

– К резиновой кукле? – переспросила канадка.

– Да. Ты возражаешь против моего технического секса с резиновой куклой, потому что боишься, что мне она понравится больше, и я буду жить с ней, а не с тобой?

– На спецкурсе «дегенеративные сексуальные обычаи», – начал Ион, – нам объясняли, что римский католицизм и пуританство запрещают женщинам оргазм. Она должна лежать, и все. Технический секс, как сказал кэп про куклу. Поэтому, кукла – реальный конкурент.

– Ты гонишь! – возмутилась штурман, – Зачем тогда женщина будет make–love!?

– Затем, – ответил Ион, – Что если она не married, то у нее низкий соц–статус. Но, после ритуала marriage, она должна быть секс–куклой для мужчины, с которым она married. А оффи управляют людьми через получившиеся сексуальные неврозы. И еще: женщина – кукла рожает детей–кукол. Депривантов. Лишенцев. Рабов для оффи. Читайте Фрейда.

– Не поняла: мужчине на хрен такое счастье?

– Дети, – ответил разведчик, – Те дети, которые получились без married, не считаются, и если у него нет детей in–marriage, то ему надо платить кучу денег оффи–адвокату, иначе после его смерти, оффи заберут вообще весь его добряк. Там все давно продумано.

– Жопа, – констатировала Паола и сочувственно посмотрела на Жанну, – Гло, это бред: в XXI веке жить без оргазма. Я тебе дам phone сильного tahuna, колдуна, он все исправит.

Канадка, на несколько секунд потерявшая дар речи от этого потока резиново–кукольных сексуально–политических реплик, собиралась возразить что–то резкое, но вмешался Ион.

– Э, нет! Жанне для этого tahuna не нужен, она сама немного tahuna, в смысле vixen. Это публично объявленный статус. Пари на 20 фунтов, что у Жанны оргазм в порядке.

– Ты жулик! – возмутилась штурман, – Это у тебя в гестапо учат таким фокусам? Жанна, подтверди: я в начале говорила, что у тебя есть оргазм, а Ион потом меня запутал.

– При чем тут мое гестапо? Я тебе еще не всю теорию изложил, а ты уже про колдуна!

– А ты специально не договорил, чтобы сшибить мои 20 фунтов.

– Нет, это ты меня перебила. Ты сказала, что я гоню…

– Ты специально сделал паузу! У нас в навигационном колледже тоже кое–чему учат. Не вы одни такие охрененные фрейдисты… Жанна, а ты правда vixen, или он опять гонит?

– Знаете, это уже перебор! Сначала про мой оргазм, теперь что я ведьма…

– Это в твоем досье написано, – сообщил разведчик, – и ссылка на прессу. Тебе повезло, что уже XXI век. В XX веке в странах Западного Альянса ведьм еще сажали в тюрьму.

– Не верю! – заявила Жанна.

– Он гонит, – поддержала Паола.

– Про что я гоню? Про ведьму или про то, что в XX веке там за это сажали в тюрьму?

– И про то, и про другое, – уточнила штурман.

– По 20 фунтов на каждый пункт? – предложил он.

– E hamani, – согласилась она.

– Hio–ite, – сказал разведчик, небрежно пробежав пальцами по сенсорной панели перед собой, – Жанна, я отправил info на твой монитор. Читай вслух, это интересно!

The Domestic Expert Journal / Archives and facts – Last application of The Witchcraft Act.

«Последний обвинительный приговор по Британскому Закону о колдовстве имел место в январе 1944 года, в Лондоне. Миссис Хелен Дункан, вдова, мать шестерых детей, была арестована во время своего спиритического сеанса (спиритический салон миссис Дункан служил ей единственным источником дохода). После 7 дней уголовного процесса, суд Old Bailey в Лондоне, признал миссис Дункан виновной согласно закону The Witchcraft Act от 1735 года и приговорил ее к 9 месяцам тюремного заключения в Holloway Prison. Согласно тому же закону, ей было отказано в праве подать аппеляцию. В 1951 году, The Witchcraft Act был отменен на территории Великобритании. На территории Ирландии (получившей независимость в 1949 году) этот закон продолжает действовать».

The Evangelical Times / Religion life and comments – Satanic cult in New Scotia, Canada.

«Недавно наше издание опубликовало документальную статью преподобного Клайва Уилсона «Ужасающие человеческие жертвоприношения в Меганезии» (read more), где свидетельствовалось о сатанинском ритуале принесения девственниц в жертву акулам. Этот кровавый ритуал практикуется на острове Рапатара, в отдаленном углу Океании, куда еще не проникла цивилизация. Казалось бы, такое варвараство в XXI веке может вызвать только возмущение у любого культурного человека, но у акулопоклонников нашлись защитники и последователи в «экологических» медиа. «Green World Press» (Галифакс, Новая Шотландия), разместил на своем сайте репортаж Жанны Ронеро – журналистки, получившей скандальную известность из–за своей сексуальной связи с Эрнандо Торресом, диктатором Меганезии. Увлечение этой мисс Ронеро черной магией прослеживается еще в ее репортажах из Экваториальной Африки, с колдовского Озера Смерти между Танзанией и Южным Конго (read more). Визит мисс Ронеро в Меганезию был обусловлен защитой, гарантированной наложнице правителя этой страны. Тем не менее, для полной безопасности среди акулопоклонников, мисс Ронеро вступила в еще одну сексуальную связь – с Лимолуа Хаамеа, королем острова Рапатара (остров имеет статус меганезийского доминиона). Вместе с двумя малолетними наложницами короля, она приняла «ведьмовскую инициацию» в местной школе черной магии, после которой передала в редакцию «Green World Press» репортаж с фото–материалами. В текстовой части содержатся грубые оскорбления в адрес преподобного Клайва Уилсона (якобы, услышанные от местных жителей), а фото сделаны на ведьмовском шабаше (они так непристойны, что редакция вынуждена была разместить их под шилдом «adult only»). Действия мисс Ронеро подтверждают прискорбный для общества факт, о котором шла речь в нашем материале: «Связь с природой или с Сатаной?» (read more): под вывеской «экологического сознания» и «понимания живой природы» процветают омерзительные демонические и ведьмовские культы, которые ввозятся в цивилизованный мир из стран, где до сих пор игнорируется общепринятая мораль, право и достоинство человека».

Жанна дочитала и в полном изумлении спросила:

– Неужели кто–то верит в такой бред!? Как вообще такое могло появиться?

– Однако же появилось, – ответил разведчик, – Паола, красотка, с тебя 40 фунтов.

– Ион, акула ты портовая, опять меня надул! – проворчала штурман и, повернувшись к Жанне, спросила, – А что значит: непристойно колдовать? Просто интересно.

– Какое, к дьяволу, колдовство! Мы плавали в лагуне, потом, по дороге, зашли на одну ферму купить горючего, а потом, тоже по дороге, зашли в колледж, потому что я хотела для репортажа поговорить с преподавателями. Мы попили кофе, поболтали, вот и все… Правда, мы пришли в колледж без одежды, но там, на это никто не обратил внимания.

– Ну, понятно, – согласился Пак Ен, – Кто в сельской местности на это смотрит? Вот в городе принято для таких визитов надевать что–нибудь модное, а там – нет смысла.

– Я написала редактору, чтобы он сам решал, что из этих фото можно публиковать, а что не надо, – уточнила Жанна, – у нас есть закон по поводу обнаженной натуры…

– Знаю, – капитан презрительно фыркнул, – Обязательные мини–тряпочки, а если из–под них видны детали организма, то штраф. Дурацкий закон, если честно.

Ион Валле ткнул пальцем в экран отображения сигнала сателлитарного сканера.

– Кэп, тут какая–то херня нарисовалась.

– Угу, – буркнул Пак Ен, скосив туда взгляд, – И правда, херня. На нашем радаре ее нет.

– Какой, в жопу, наш радар? – отозвалась Паола, – Волна уже 20 метров с крышкой.

– Или старый понтон, или что–то большое сдохло, – предположил капитан.

Разведчик переключил диапазоны саттелитарного сканирования и сообщил:

– Не сдохло. У него температура местами выше, чем у воды.

– А габариты?

– По ходу, метров семь – восемь.

– Может группа дельфинов? – нерешительно спросила Паола.

– Дельфины отсюда три дня, как смылись, – возразил Ион.

– Ты хочешь сказать, что это люди в лодке?

– Я хочу сказать, что это не дельфины. И не тюлени – те тоже давно смылись.

Пак Ен вздохнул, произнес длинное ругательство, а потом, уже спокойно сказал Жанне:

– Подвиньтесь, чтобы я мог дотянуться до пульта. Нам все–таки придется стрелять.

– Вы что!? Если это люди…

– Вот это и надо проверить, – сказал он и, уже обращаясь к разведчику, добавил – дай настройку на зонд, я сейчас его отстрелю.

– Есть настройка, – ответил Ион через несколько секунд.

– Стреляю, – лаконично предупредил капитан.

Раздался чуть слышный на фоне рева бури визг, и в поле зрения мелькнула яркая желтая искра, почти мгновенно исчезнувшая за гребнем очередной волны.

– Я не помешаю, если спрошу, что происходит? – поинтересовалась Жанна.

– Не помешаете, – ответил Пак Ен, – А если будете смотреть на экран перед собой, то даже поможете. Не сейчас. До этой штуки примерно 160 миль, так что зонд проскочит над ней через 18 – 19 минут. Нам надо было запускать RedYeti примерно через 40 минут, но если там действительно человек, то я должен буду вылетать немедленно.

– Ты и я, – поправил Ион.

– Нет, – коротко ответил капитан, и сказал в микрофон селекторной связи, – Фидэ и Брай, уберите из кабины Эле Тики и снимите на хрен все имитации оружия. Надо максимально облегчить это ведро с гайками. Оставить только метатель спасательной сети. Вылет через 20 минут. Пилотировать буду я.

– Мы еще не уверены, что там люди, – напомнила Паола.

– Я уверен, – отрезал он, – я даже понимаю, что он делает. Он маневрирует узким парусом и рулем так, чтобы его вытолкнуло на восток. Будь циклон слабее, у него бы получилось.

– Один ты не справишься, – вклинился разведчик, – У пилота будут заняты обе руки, оба глаза и оба полушария мозгов. А надо прицелиться, отстрелить сеть и втянуть рыбку на борт, не ободрав чешую.

– Тебе жить надоело? – спросил Пак Ен.

– А тебе, кэп? В одиночку ты убьешь и себя, и тех, кто в лодке.

– Не учи…

– Буду, – перебил Ион, – Хоть ты и командир, но я знаю такие машины лучше тебя.

– Ни хера вы оба не знаете, – раздался у них за спиной голос экс–сержанта Криса Проди.

– De puta madre! – взорвался капитан, – Меня вообще все тут будут учить, да?

Последовала грубая перебранка между Паком, Ионом, Крисом и Фидэ. Паола и Брай сохраняли молчаливый нейтралитет. Крис настаивал, что полетит он один, т.к. входил в группу разработчиков, и знал «красного йети» даже еще до рождения, а Пак Ен сидел за штурвалом этой машины всего пару раз. Фидэ тоже хочет лететь один, и утверждает, что именно он лучше всех знает машину, т.к. 4 дня перед выходом в море гонял именно ее (а не прототипы) над Рангироа и Матаива. Крис и Ен кричали на него, что он сопляк, и что ему еще жить и жить надо, а не лезть в герои. Он спокойно парирует этот выпад, говоря, что это они лезут в герои, а он–то как раз очень хочет жить и намерен просто провести штатную спасательную операцию. Но раз есть сомнения в том, что он справится с этим в одиночку, то он готов взять стрелком Иона, тем более что у того есть амулет с сильным «aku» (имеется в виду гестаповская фуражка).

Ион тут же надел эту фуражку, демонстративно затянув ремешок на подбородке, (чтобы во время операции не сдуло ветром), и занял сторону Фидэ, приведя еще два аргумента. Во–первых, специалист–разработчик будет нужен на PuCo, откуда можно давать советы экипажу «йети», наблюдая их полет на радаре. Во–вторых, кэп Ен тоже нужен на PuCo, потому что стартовать с корабельной катапульты – не штука, долететь – тоже не вопрос, снять людей с лодки – дело техники, а вот попасть обратно на «Фаатио» при ветре 100 узлов – это проблема. И ее решение зависит от капитана, которому надо будет поставить судно так, чтобы пилот имел понятый landing–pass и запас времени для маневра.

Последний аргумент был предельно серьезен: Паола прекрасный штурман, но в такой критической ситуации лучше положиться на кэпа, за спиной у которого (хотя ему нет и 30) две локальные военные кампании и полдюжины сложных спасательных операций. Мнения всех присутствующих тут же оказались на стороне Фидэ и Иона, так что Пак Ен отступил, а вслед за ним снял свою кандидатуру Крис. Будущий экипаж бегом (несмотря на уже чудовищную осевую качку) метнулся на ют, где располагался стартовый трюм. Крис и Брай отправились вслед за ними. Вся перебранка заняла всего минут 10. На место Иона в «PuCo» тут же уселся Логан Шах, невозмутимый, как статуя Будды Шакьямуни.

Еще несколько минут, и зонд на мгновение показал картинку объекта. Капитан при этом только зашипел сквозь зубы, а штурман выдала такой «большой морской загиб» на трех языках стразу, что у Жанны чуть не покраснели уши. Логан, не говоря ни слова, вернул картинку на свой экран и развернул его так, чтобы все могли хорошо рассмотреть.

Итак, это была лодка. Точнее – 7–метровая пирога, выдолбленная из ствола кокосовой пальмы, и снабженная двумя аутригерами из полых стволов бамбука, разнесенных на бамбуковых же рейках метра на 3 в стороны от бортов. Еще одна конструкция из бамбука, похожая на раму–треножник, заменяла мачту – к ней крепился узкий парус из циновки. На корме было закреплено короткое весло, выполнявшее роль руля. То, что это примитивное и хрупкое плавсредство до сих пор не развалилось на 20–метровых жестких волнах, под порывами урагана до 70 метров в секунду, казалось каким–то чудом.

В лодке находились двое худощавых, темнокожих, почти голых человека. Рассмотреть их подробнее на снимке, сделанном камерой–автоматом, сквозь дождь, с пикирующего зонда, было нереально. Для специалистов в рубке «Фаатио», картинки на этом мимолетном фото, оказалось довольно для идентификации терпящих бедствие.

– Badjao, – констатировал Логан, – Пошли, называется, за счастьем.

– Угу, – согласилась Паола, – похоже, совсем молодые ребята.

Пак Ен опять зашипел сквозь зубы, после чего сказал в микрофон селектора:

– Парни, наш объект – лодка с двумя баджао. Они не травмированы, ведут себя адекватно ситуации. Готовность к вылету – 3 минуты. Через минуту я буду у вас, – капитан встал и хлопнул ладонью по пульту, – Паола, я пошел их отправлять, центральное управление на тебе. Это не сложно. Делай, как учили – и все будет ОК.


– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Жанна Ронеро. Green World Press. Репортаж №14.

Спасательная операция перед термоядерным ударом.

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -

Старт «RedYeti» я скорее услышала, чем увидела. Раздалось заунывное низкое гудение ротора, а когда «Фаатио» покатился с новой исполинской водяной горы, прозвучало мощное, глухое «Умпфф!», как будто чихнул сказочный великан – это пневматическая катапульта выбросила флаер из трюма. Сквозь колпак PuCo его было видно, наверное, всего секунду. «RedYeti» рванулся круто вверх, и затерялся в сплошной пелене дождя. Меньше, чем через полминуты, включилась видео–связь, и мы получили возможность наблюдать на экране сосредоточенные физиономии Фидэ и Иона.

«Поднялись на 200 метров, набрали скорость 120 узлов – говорил Фидэ, – здесь чертовски болтает, видимость ноль, но машина тянет нормально… (после длинной паузы) …Прошли высоту 300 метров, скорость 200 узлов, видим отдельные просветы, иногда гребни волн… (еще одна длинная пауза) … высота 500, скорость 280, корректируем курс, идем на цель».

Последующие переговоры были сплошным потоком сленга, аббревиатур и цифр, а меня скоро попросили перейти в кают–компанию – мое место в PuCo заняла Брай. Меня саму поразило, с какой легкостью я смогла переместиться на эти несколько метров по кораблю в сторону кормы. Меня шатало и дергало из–за ужасающей осевой качки, но я уже не боялась, и тело как–то само находило правильную последовательность действий – как наклониться, когда шагнуть и за что ухватиться при новом толчке или смене наклона.

Сначала мне показалось, что в кают–компании сидят двое: лицом ко мне – Крис Проди, а спиной – Терга–Та, но подойдя, я вижу, что сидение напротив Криса занято чернокожей (т.е, черно–латексной) надувной куклой. Уродливый продукт секс–индустрии, из самых дешевых (думаю, меньше ста долларов), навечно застыл в сидячей позе, выставив перед собой ладони, как будто намереваясь кого–то оттолкнуть. При этом голова немного откинута назад, и кажется, что кукла рассматривает своими небрежно нарисованными глазами что–то над дверью в тамбур, ведущий на корму. Потом я понимаю, что «рабочее положение» этой куклы – «dog–style sex», т.е. по мысли авторов модели, она должна была стоять на четвереньках. Самое смешное у нее – это бюст. Видимо, в целях удешевления технологии, груди сделаны в виде простых конусов. При надувании они приобрели чуть более округлую (и уже окончательно нелепую) форму артиллерийских снарядов.

Я уже знаю из книги Ван Хорна, что на «коже» каждой Эле Тики, по традиции, пишут какое–нибудь латинское изречение. У этой под левой грудью размашисто написано алым маркером: «In hostem omnia licita» (по отношению к врагу все позволено). Ну, ясно: ведь «RedYeti» создан в первую очередь не для спасения терпящих бедствие, а для войны. С другой стороны, меганезийская доктрина «autodefenca humanitar», рассматривает войну, как «вооруженный силовой метод спасения жителей от организованной тирании».

Все эти подробности я рассматриваю, уже усевшись рядом с Крисом и пристегнувшись ремнем безопасности. Точно так же пристегнут Крис. И кукла, разумеется, пристегнута, иначе она давно уже каталась бы по полу от одной переборки к другой. Экс–сержант тут же предлагает мне хлебнуть из армейской фляжки. Я соглашаюсь, даже не спросив, что там. Делаю глоток. Судя по хвойному вкусу, это какой–то местный сорт джина. Крис на связи с «йети»: перед ним мини–блок коммуникатора и экранчик на ножке, приклеенной к столику липучкой. Изображение на экранчике разделено пополам: слева индикаторная панель, справа – обзор с места пилота. До объекта еще 20 минут полетного времени, так что Крис успевает дать некоторые разъяснения по ситуации.

Ребята в пироге – из племени «баджао», называемого также «orang–laut» (по–малайски – «люди моря»). Это морские кочевники, уже много веков обитающие в акватории между Филиппинами, Калимантаном и Сулавеси, где разбросаны тысячи крошечных островков, большинство из которых даже не имеют официальных названий. Баджао целыми семьями кочуют на своих пирогах, иногда возводя в море маленькие временные плавучие деревни, или деревни на длинных бамбуковых шестах на некотором расстоянии от берега. Баджао – прирожденные рыбаки, мореходы, пловцы и дайверы. Как и меганезийцы–утафоа, они учатся плавать раньше, чем ходить. Меганезийцы произносят свое любимое: «Au oone aha miti» (наша земля – это море) с некоторой долей позерства, а вот баджао действительно живут в море, выходя на сушу только ради добычи специфически–сухопутных ресурсов.

Некоторые этнографы считают, что баджао произошли от какого–то из племен утафоа или маори, в глубокой древности заброшенного далеко на северо–запад от старой Гавайики. Мифы баджао говорят об урагане, отогнавшем плавучие дома их предков на Калимантан. Если это так, то историческая родина баджао – меганезийские Каролины. Численность «настоящих баджао» (т.е. не смешавшихся с малайцами или филиппинцами, не осевших на берегах, а продолжающих следовать традиции морских бродяг) – примерно 40 тысяч. Они всегда «за бортом суши» – т.е. четко дистанцированы от общества жителей берега, вдоль которого они кочуют, или вблизи которых они оседают на некоторое время. Их отношения с берегом исчерпываются меновой торговлей – жемчуг, рыба и моллюски на древесину, ткани, металлические инструменты и оружие. Если называть вещи своими именами, то баджао – живут на уровне каменного века, примерно как 20.000 лет назад.

О таких вещах, как письменность, они имеют лишь самое общее представление, их дети вообще не получают образования, а их обычаи и религия соответствуют палеолиту. Когда в XV веке на малайском Калимантане к власти пришли арабские исламисты, баджао, не желавшие жить по–мусульмански, откочевали на север, к острову Минданао и архипелагу Сулу. Когда в середине XVI века Минданао завоевали кастильские бандиты, сделали там часть империи Филиппа II (Филиппины), и стали силой обращать жителей в католицизм (который был так же противен баджао, как ислам), морским номадам пришлось прятаться в буферной зоне моря Сулавеси, между двух огней. С XVII века Филиппины стали ареной непрерывных войн за раздел и передел мира между «великими державами», и баджао на время оставили в покое. В середине XX века Филиппины получили независимость, и там началаись баталии между бандами католического, исламского, и маоистского толка. Та банда, которая в данный момент партизанила, пряталась среди морских номадов, и затем они попадали под удар правящей банды в рамках борьбы против партизан–экстремистов. В начале XXI века власти Филиппин навели относительный порядок в стране, и занялись ассимиляцией баджао, принуждая их к оседлости, благам цивилизации и католическим обычаям. Вероятно, у чиновников в Маниле были лучшие побуждения, но практически получилась попытка изнасилования маленького этноса, под флагом культуртрегерства. Баджао начали понемногу кочевать к востоку, где формировались свободные островные территории Микронезии и Палау, впоследствие вошедшие в Конфедерацию Меганезия.

Разумеется, в Меганезии тоже занялись приобщением баджао к благам цивилизации, но крайне тактично. Вообще–то тактичность в таких делах совершенно не характерна для меганезийцев. Меганезию 8 раз обвиняли в «акциях с целью уничтожения религиозно–этнической группы, как таковой» – статья II Конвенции ООН 1961 года «о геноциде». Меганезийская судебная расправа с ортодоксальными общинами мусульман и христиан, вызвала возмущение во многих странах и в авторитетных международных организациях.

С баджао все было наоборот. Крис стал было объяснять связь тактичного отношения к баджо с принципами Хартии и с культурой Тики, но его отвлекли текущие дела. «Йети» подошел к терпящей бедствие лодке на дистанцию прямой видимости. События начали развиваться так стремительно, что я понимала происходящее лишь в общих чертах.

Мачты с узким парусом на лодке уже нет – видимо шторм снес и то, и другое, но ребята еще держатся. Они каким–то немыслимым способом заставляют свою пирогу катиться с одной из исполинских волн. Потом, после того, как гребень накрывает их, выныривают и разворачивают утлое суденышко так, что оно долго катится, будто бы убегая от гребня следующей волны. Тут, как я поняла, RedYeti вошел в глубокое пике – изображение лодки на экране стало быстро расти, а затем двое в лодке сделали невероятную вещь: несмотря на сокрушительную силу ветра, они встали во весь рост, держась друг за друга. Возможно, Фидэ на что–то подобное и рассчитывал, выводя «йети» на такую позицию, а Ион был уже готов к выстрелу и держал лодку в прицеле fishnet–launcher. Крупноячеистая клейкая сеть накрыла обе «цели». Через секунду на экране остался только надвигающийся гребень волны, а потом он резко провалился вниз – «йети» на полной тяге свечкой уходил в небо. Я вздрагиваю, представив, что должны чувствать два человека, висящие в сети, на тросе под брюхом взмывающей в небо машины, под ударами ураганного ветра.

Дальше – пауза. Пока лебедка не втянет сеть в кабину «йети», мы не узнаем даже, живы ли они. Мы ждем. Экс–сержант беззвучно шевелит губами – то ли ругается, то ли просит помощи у древних богов и богинь Гавайики. Я тупо смотрю на сидящую напротив Эле Тики. Каждый раз когда «Фаатио», скатившись с волны, проваливается в воду, кукла кивает и взмахивает руками – как будто, дирижирует всем происходящим. В голову лезет всякая чушь, я даже протягиваю руку и дотрагиваюсь до «кожи» этого изделия. Нет, все нормально, это просто мягкий латексный мешок, надутый воздухом… Время тянется чудовищно долго. Я не могу отделаться от чувства, что электроника встроенных часов экранчика вышла из строя, и меняет цифры впятеро медленнее, чем следует. Наконец несколько напряженный голос Иона сообщает: «По ходу, оба живы. Хотя мне не очень нравится, как они выглядят. Может им глюкозы вколоть и что–нибудь против шока?».

Из коммуникатора слышно оживленное обсуждение, после которого решают никому ничего не вкалывать, а разбираться уже по прибытии. Полчаса ничего не изменят, а вот если вколоть в ослабленные организмы не тот препарат… «Парни, вы только впишитесь аккуратно, – говорит Пак Ен, – а остальное уже ботва». Ему отвечает Фидэ: «Сделаю в лучшем виде, кэп! Ты только подставь мне шахту на 20 секунд… Или хотя бы на 15».

Капитан отвечает в том смысле, что с этим, мол, проблем не будет.

Через несколько минут происходит рокировка. Логан Шах и Брай почти бегут из PuCo на корму, а им навстречу из кормового отсека бежит Терг–Та. Потом раздается прерывистый гудок, и из динамика звучит голос капитана: «Всем приготовиться к смене курса через 10 секунд. Повторяю: через 10 секунд смена курса».

«Держись за все, что можно – говорит мне Крис, – сейчас начнется аттракцион только для взрослых. Если хочешь – можешь вопить, это нормально». Я не успеваю спросить, зачем же еще держаться, если есть ремни безопасности, потому что происходит такое, отчего я действительно ору, как резаная, и вцепляюсь обеими руками в подлокотники сидения. Что почувствует человек, если его посадить в большую коробку с окошком и засунуть во включенный шейкер, примерно до половины залитый жидкостью? Могу сказать, что это множество крайне неприятных ощущений (среди которых доминирует тошнота – но, к счастью, я не ела) и неожиданных желаний, в т.ч. – орать от ужаса.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю