Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 73 страниц)

Зал оказался огромным пятиугольным амфитеатром. Должно быть, тут маги устраивали что-то особенно грандиозное, рассчитанное на многочисленную публику, но сейчас здесь находились только мы, демоны и разрыв. Невидимый человеческому глазу, он ощущался отвратительно знакомо. Я уже сталкивалась с подобным однажды, когда делала шаг через демоническую ловушку, в которую мы попадались однажды. Изувеченная тварь, застрявшая на границе миров, вот чем был разрыв на самом деле, но если ловушка разъединяла миры, то этот портал соединял их, и я не имела ни единой мысли о том, как это можно закрыть.

Забившись в угол, я вертела головой, пытаясь найти решение. Рейнер беззаботно махал своей косой, весьма успешно сокращая поголовье демонов, и мне вдруг подумалось, что, будь духи немного человечнее, в их мире могла бы появиться страшная легенда о человеке в чёрных одеяниях, что смотрит своими чёрными глазами и обрезает нити жизней огромной косой.

Никогда прежде я не задавалась вопросом, могут ли духи бояться. Видимо, всё-таки могли, потому что некоторое время спустя изрядно поредевшая стая отползла к противоположной стене и замерла там. Они не хотели умирать и хотели убить, мы тоже, но даже Рейнер не решался покинуть защищающий нас с двух сторон угол.

– Мне надо подойти ближе, – тихо сказала ему я.

– Ближе к чему? – Он не видел и не чувствовал чудовищного портала.

– В самом центре зала находится разрыв. Кажется, я понимаю, что это, но понятия не имею, как это убрать или хотя бы закрыть.

Из разрыва появлялись новые демоны. Маленькие и слабые, они возникали в физическом мире и немедленно кидались к своим, но мы понимали: вскоре враги возобновят атаку. Имей я возможность себя защитить, мы с Вороном могли бы разделиться, но я была беззащитна, как младенец, упорно не видя ни одного глаза на демонических телах.

Догадка поразила меня словно молния.

– У них нет глаз. Рейнер, у них нет глаз, потому что их никто не призывал! Глаз – это связь демона с миром духов, которую устанавливает призвавший их маг, но у этих нет такой связи, потому они такие слабые, но совершенно неуязвимые для всех, кроме кииринов! Те бедняги ничего не могли с ними сделать, демоны просто задавили их числом.

– И что это значит конкретно для нас?– не оборачиваясь, уточнил Ворон.

Я не знала, но высказать предположение хотелось.

– Что если разрыв – это и есть их глаз?

– Что это меняет?

Это совершенно ничего не меняло. Разрыв требовалось закрыть, и мы понятия не имели, как это сделать. Оставалось только ждать подмогу, но что могли другие киирины, кроме как отобрать у нас лавры славы? Маги хотели, чтобы мы перебили всех демонов и позволили им войти, но это оказалось невозможным. Демоны не кончатся, пока разрыв не будет закрыт, а любой, не являющийся киирином человек, абсолютно бессилен перед даже самым слабым и ничтожным вышедшим из портала демоном.

– Эта штука работает из их стороны в нашу. – Я рассуждала вслух. – Может быть, маг смог бы закрыть проход с нашей стороны, но разрыв появился благодаря ошибке в работе с совершенно новым направлением колдовства. Едва ли хоть кто-то знает, что с этим можно сделать. Но, пока разрыв не будет закрыт, башню нам не покинуть. Мы в ловушке, в лучшем случае пока не придёт подмога.

– Рано сдаёшься, думай, – велел Рейнер.

Демоны у противоположной стены явно готовились к новой атаке. Я глубоко вдохнула и закрыла глаза, пытаясь расслабиться настолько, насколько это было возможно, выключить мысли и отдаться чувствам. Путь разума, моя маска вела меня путём разума, но сейчас этот путь был губителен.

«Какая к демонам маска?» – раздражённо подумала я. Маска давно исчезла, так и не став моим лицом, но слившись с ним навсегда. Я должна была понять это в тот самый день, когда, сославшись на действие эфира, рассказала Рейнеру сказку, но я не поняла этого. Пора двигаться за придуманным образом прошла, настало время быть собой.

– Очевидно, что это можно закрыть только изнутри, – проговорила я, открывая глаза. Мысли глушили чутьё ведуньи. – Но человеку не пройти в мир духов так просто.

– Я бывал там, – вдруг сообщил Ворон, и я запоздало вспомнила общие особенности сильных кииринов, перечисленные Маттиасом. – У Древа. Ритуал, я так понимаю, мы не берём в расчёт.

– Ты сможешь это повторить? – поинтересовалась я. —Или провести ритуал?

– Нет, пока я жив, и я не знаю ритуала.

– Ладно. Ладно, про Древо расскажешь потом. – Сейчас времени на расспросы не было, но оставить эту тему как личное дело Рейнера в стороне я не могла. Профессиональный интерес. – Кто ещё по ту сторону мира духов мог бы нам помочь?

Будь с нами Рия, возможно, она могла бы использовать своего духа, но Рии не было.

– Эй, Киира! – Крик Ворона заставил меня вздрогнуть. – Не хочешь помочь?

Демоны в углу зашевелились.

– Ответила? – без особой надежды спросила я, но Рейнер утвердительно качнул головой.

– Она сказала, чтобы мы помогли себе сами. Ты понимаешь, что это значит?

Я не нуждалась в объяснениях.

– Это значит, что мы можем обойтись без посторонней помощи. Интересно только, как?

Мой напарник не знал, и я продолжила размышлять: «Что ещё есть в мире духов, кроме демонов? Духи созидания, но здесь не осталось ни одного, до которого я могла бы попробовать достучаться. Всё-таки я никогда не была сильна в этом. Есть боги, но Киира уже сказала своё слово. И…» Я резко вскинула голову, и тут демоны кинулись в атаку.

– Осторожно!

Рейнер взмахнул обращённым в косу посохом, заставляя тварей попятиться. Они в самом деле боялись нас.

– В мире духов есть Древо, – вслух закончила я. – Разгадка в этом, я уверена. Помнишь сказку про Кита? Древо – такой же Кит, а во мне его часть. Должен быть способ сделать что-то, но я не знаю, что. Дай мне посох.

Ворон недовольно качнул косой.

– Это единственное, что удерживает демонов в стороне.

– Маленький кусочек, мне хватит.

– Если что-то пойдёт не так…

– О, и это говоришь ты? Тогда выкоси их прямо сейчас. За меня не бойся.

Ответом мне стал высокомерный взгляд. Рейнеру не понравилось обвинение в тревоге за других, и он кинулся в атаку, а я осталась в углу, стараясь как можно меньше тревожиться за него. Демоны бежали от косы, пытались заходить сзади. Несколько из них улучили подходящий момент, чтобы броситься ко мне, и мне пришлось удирать вдоль стены, размахивая бесполезными ножами. Ворон пришёл на помощь вовремя, но я успела здорово испугаться, когда лишь чудом спаслась от одной из атак. Удар демона разорвал мою куртку, милостью Кииры даже не оцарапав кожи.

– Спасибо! – крикнула я.

– Обещала же не мешаться, – огрызнулся Рейнер в ответ.

Он не стал оставлять меня одну снова, но вновь поредевшая стая демонов снова отступила к стене.

– Давай попробуем, – попросила я. – Мы же не можем просто стоять тут, пока не придёт подмога?

По-хорошему именно это следовало сделать, но упрямство напарника передалось и мне. А ведь я начинала всю эту затею с маской, чтобы больше не перенимать черты людей, с которыми общаюсь. Как глупо. Кто не меняется и ничему не учится у других, тот уже давно мёртв, просто всему должна быть мера.

Прячась за спиной Ворона, я приблизилась к самому разрыву и схватила напарника за плечо, не давая войти в него. Было странно понимать, что Рейнер не видит и не чувствует ничего необычного там, где для меня разверзлись врата в преисподнюю. Прохладная со странными тёплыми искрами бусина легла в мою руку.

– Постараемся не мешать друг другу, – попросила я и, обхватив бусину ладонями, закрыла глаза и шагнула в разрыв.

Ничего не случилось, лишь омерзительное липкое ощущение заставило меня поёжиться. «Древо! – звала я, изо всех сил концентрируясь на бусине. – Древо Кииринов, Древо Жизни, Древо Духов! Услышь меня, помоги мне!» Бесполезно. Рейнер отпугивал пытающихся окружить нас демонов, а я стояла, не зная, как долго ещё смогу терпеть. Я уже почти собралась сдаться, когда, особенно не думая о том, что делаю, позвала ещё раз, пробудив в памяти воспоминания о Вечности. И Древо ответило, ответило не из бусины, не из разрыва, а изнутри меня. На короткий миг каждая частичка моего тела взвыла, разрываясь болью осознания неизмеримой силы, а потом всё исчезло.

Бесконечное поле, заросшее белоснежной травой, раскинулось передо мной. Светлое небо без облаков и солнца закрывали ветви необъятно огромного Древа, у подножия которого я очутилась.

– Здорово, а как обратно? – в сердцах проговорила я, но из глотки вырвалось только мяукающее ворчание. Опустив взгляд, я поняла, что лап у меня снова четыре.

«Раз уж я тут, закрой разрыв?» – попросила я Древо, осторожно касаясь его серой лапой.

Его удивительно гладкая поверхность была тёплой и какой-то особенно приятной. Не понимая саму себя, я положила на выступающий из земли корень обе лапы, потом прижалась к нему боком и совсем по-кошачьи потёрлась щекой. Прикосновение к Древу болезненно напоминало мне о моём навсегда потерянном посохе.

«Бедняга. Совсем одно тут. Больше людей, больше духов, больше богов, больше самого мира. Что ты такое, Древо?» – спрашивала я, чувствуя, как меня окутывают уют и покой. Корень шевельнулся, на моих глазах изменяя форму, он тянулся ко мне, чтобы обнять тоже, но это не пугало меня. Я знала, что здесь и сейчас Древо не навредит мне.

Обнимающаяся с корнем горная рысь – наверное, то ещё зрелище, но мне не было смешно. Через меня текла Вечность, дающая силы и в то же время причиняющая не поддающуюся описанию боль, отдающуюся не в теле и не в мыслях, а как-то совсем иначе. «Ты ведь поможешь мне?» – спросила я, и поняла: поможет, выведет, не оставит здесь.

В прошлый раз, когда я попала к Древу, меня вывела Киира. Тогда я тоже была горной рысью, а в физическом мире осталось тело лисы. Теперь лисы не было. Теперь я ни за что не полезла бы в мир духов добровольно, но Древо затянуло меня и, я знала это, обещало вернуть обратно. Я снова положила на корень лапы, и вдруг увидела разрыв. Я увидела его своими глазами, хотя понимала: он не здесь, он где-то очень-очень далеко. «Закрой его», – попросила я Древо, но ничего не случилось. Тогда, не особо понимая, что и как я делаю, я отдала ему приказ так, как будто снова держала свой посох в руках: легко, ненавязчиво, привычно. И мир исчез. Поток вечности вновь разрывал мой разум, но на сей раз я вдруг узнала нечто знакомое в нём. Я узнавала посохи кииринов, единой паутиной разбросанных по всему миру. Связанные друг с другом, они все сливались в длинные ветви, ведущие к Древу. Ведущие ко мне. С удивительной ясностью я узнала посох Криса. Я чувствовала его, и ни пространство, ни время не были мне помехой. Не успев подумать, что и зачем я делаю, я потянулась к нему, и вдруг что-то случилось.

Вечность отхлынула. Я стояла у Древа, и в то же время понимала, что меня там нет, что я нахожусь где-то в другом месте, а тело, человеческое тело, которое я увидела, опустив взгляд, принадлежит не мне, хоть от моего и неотличимо вплоть до царапины на щеке и повязки на голове. Я стояла, по пояс утопая в древесине огромного выступающего из земли корня, а передо мной застыл, ощетинившись и прижав уши к голове, зверь. Крупная горная рысь.

Зверь смотрел на меня, не мигая, но, когда наши взгляды встретились, его узкие вертикальные зрачки расширились. Удивлённо вскинулись острые уши с кисточками на концах, улеглась вздыбленная шерсть. Зверь сделал шаг ко мне и остановился.

– Крис? – неуверенно спросила я, и ответом мне стал длинный протяжный мяв. Недовольный изданным им звуком, зверь хлестнул землю хвостом и снова уставился на меня. Я тихо засмеялась. – Ну, привет.

Что он делал здесь, у Древа? Это я как-то сумела затащить его сюда, или, напротив, Древо отправило меня к попавшему в беду Призраку? «Спаси его, – шепнул в моё ухо голос Кииры. – Древо хочет, чтобы он жил. Тогда оно исполнит твою просьбу».

Опершись ладонями о корень, я попробовала освободиться из его объятий, и это далось мне с неожиданной лёгкостью. Спрыгнув на землю, укрывавшая которую белая трава здесь была немного короче, чем дальше, в бесконечных просторах мира духов, я подошла к Крису.

– Ты застрял здесь?

Фаина ли обманула его, попал ли Призрак в ловушку других эйноматринцев, или дело было совсем в другом? Зверь не мог рассказать, он лишь забавно кивнул, подтверждая, что не может покинуть Древо без посторонней помощи.

А я могла. Глядя вдаль, я вдруг предельно чётко поняла, куда надо идти.

– Иди за мной, я тебя вытащу. – Я поманила за собой Криса и первой двинулась прочь от Древа.

Он шёл следом. В этом было что-то особенно нелепое: я так долго думала о том, как мы встретимся снова и поговорим, а когда мы встретились, Призрак говорить не смог. Мы шли в абсолютном молчании, трава доходила мне до пояса, а ставший горной рысью Крис и вовсе тонул в ней с головой. Древо отдалялось, но пейзаж впереди не менялся, и казалось, что мы топчемся на одном месте, и только мелкие духи созидания разлетались прочь, не желая встречаться с нами.

– Возвращайся, – не глядя на него, попросила я Криса. – Не знаю, что из этого выйдет, но я не хочу, чтобы ты умирал. Возвращайся домой, я буду тебя ждать.

И тут, словно испугавшись моих слов, мир духов расступился. Мы шли, и всё вокруг нас темнело, пока я не погрузилась в абсолютную черноту, в которой были лишь Вечность и паутина посохов. Вдобавок к посоху Криса я различила оружие Марики, потом Хоберина Высокого, и дальше, дальше, дальше, больше и больше, пока вдруг не узнала последний: посох Рейнера в своей руке. «Туда, – подумала я, – мне надо туда». И открыла глаза.

Тонкие деревянные отростки окутывали моё тело словно вторая кожа, они давили, душили, мешали двигаться. Испуганно взвизгнув, я попыталась сорвать их с себя, не сразу поняв, что достаточно приказать. Посох упал рядом прямой палкой, я села, и тут же упала обратно, когда над головой пролетела лапища демона. Лежавший рядом посох несомненно был посохом Рейнера, совершенно беззащитного без его оружия.

К счастью, Ворон был цел. Его пальцы стремительно вцепились в деревянную поверхность, и вот коса снова разрубает демонов на части. Я снова попыталась сесть, но голова закружилась. Пока что ясно было одно: я вернулась, а разрыв закрылся. Осторожно пытаясь привести себя в вертикальное положение, я с неудовольствием отметила, что потеряла уши и хвост: меня выкинуло в то обличие, где раньше была лиса. Подаренная Малисаной повязка на голову сползла на лишённые ушных раковин дыры, и я поморщилась, возвращая рысьи уши.

– Помогай! – крикнул Рейнер.

Судя по всему, ему приходилось непросто, по крайней мере не так просто, как раньше. Демоны стали сильнее, но торжествующий смех вырвался из моего горла, когда я увидела глаз на теле одного из них. Всё вернулось на свои места.

Доставая свои ножи, я подскочила поближе к Рейнеру, готовая помогать. Головокружение отступало гораздо быстрее, чем в прошлый раз, я была готова к бою. Впрочем, толку от меня всё равно было мало. Большую часть времени я носилась вокруг, отвлекая внимание демонов на себя, и то и дело пытаясь попадать в глаза ножами. Мне неприлично везло. Даже когда один из ножей разлетелся тремя крупными осколками, попав по неуязвимой для простого оружия поверхности существа, я осталась цела. В моём костюме появилось ещё несколько дыр, но демонам не удалось даже оцарапать меня. И чем меньше демонов оставалось в зале, тем с большим восторгом носились по нему мы с Рейнером. Демоны бежали за мной, Ворон бежал за демонами, и всё это напоминало какую-то особенно безумную игру в догонялки, одну из тренировок с крокодильчиками Арран.

Когда подмога всё-таки подошла, мы расправлялись с последними из демонов.

– Не трогать чужое! – радостно провопила я, а Ворон взмахнул своей косой.

Потом нам досталось от Маттиаса. Пойди мы к нему за разрешением, нам пришлось бы потратить несколько часов, ожидая, пока глава ордена соберёт достаточную, по его мнению, команду, а потом вместе с Аланом Лояне оценит степень опасности.

– Важно понимать разницу между геройством и глупостью! – сердился Маттиас.

– Важно понимать разницу между глупостью и разумной инициативой,– зевнув, ответил ему Рейнер. – Вы ведь хотели взорвать башню.

– Это не имеет значения…

– Придя туда, вы бы поняли, что внутри нет живых, и уничтожили бы башню. Будь там обычные демоны, это убило бы их, но у этих не было глаз, они бы не пострадали и всей неуязвимой толпой оказались на территории академии. Разрыв завис бы в воздухе на уровне шестого этажа, и никто не знал бы, что с ним делать. Но мы вмешались, не дожидаясь ваших приказов, и в башне пострадал только один витраж. Разумеется, не считая нанесённого демонами урона.

Судя по краснеющему лицу Маттиаса, Ворон бил в нужные места.

– В этот раз всё вышло удачно, – сердито проговорил глава ордена, – но окажись я прав, вы были бы мертвы, а башню всё равно бы взорвали.

– Да. – Рейнер и не думал спорить. – Так бы и вышло, окажись вы правы. Но прав оказался я. Опять.

И мы покинули здание ордена, провожаемые полными страха и восхищения взглядами. В этот раз резкость напарника не казалась мне лишней. Рисковали ли мы? Да. Стоило ли оно того? Стоило. Жалела ли я? Ни разу. Хотела ли повторить? Безусловно. Эта авантюра могла кончиться очень плохо, но мы отделались лишь царапинами, в основном полученными от осколков витража.

Сложнее было объяснить, что вообще случилось. Что-то подсказывало мне, что Маттиасу не стоит знать о моём путешествии к Древу. Не сговариваясь, мы с Рейнером рассказали всё, соврав лишь в одном: мы сказали, что я закрыла разрыв из физического мира.

– Вы знаете о моей связи с Древом, – глядя в глаза Маттиасу, сказала я. – Я взяла кусочек посоха Рейнера, встала в центре разрыва и воззвала к Древу. Оно ответило, и разрыв закрылся. Я сама толком не поняла, как именно это произошло.

Больше вопросов по этому поводу мне не задавали, должно быть, поверили. И всё равно я чувствовала тревогу. Маттиас когда-то прямо дал мне понять, что боится людей с излишними способностями, но что означало случившееся со мной? Древо тянулось ко мне, как будто желая обнять. Было ли это проявлением человечности, желанием тепла и понимания, или чем-то, что было не дано понять простому смертному? Так или иначе, Древо отозвалось внутри меня и исполнило мою просьбу. Над этим стоило подумать, но потом. Сейчас я устала и хотела спать.

– Завтра вернёмся за платой, – заявил Рейнер. – Нам полагаются хорошие деньги за это.

Я зевнула.

– Кстати о деньгах. Я должна тебе за жильё?

Ворон кинул на меня косой взгляд.

– Да. За жильё ты должна рассказать мне, что за бесовщину ты сотворила. Маттиасу ты соврала, но я имею право знать.

Он действительно имел это право.

– Я уже говорила, что ношу часть Древа в себе. Меня каким-то образом затянуло к нему, оно закрыло портал и вернуло меня назад.

– А как насчёт лисы?

– Какой лисы? – не поняла я.

– Деревянной лисы.

– Что? – я остановилась. – О чём ты?

Рейнер остановился тоже.

– Ты стояла с частичкой моего посоха в руках, когда тебя вдруг начали окутывать деревянные нити. Изнутри. Они охватили тебя полностью, а потом изменили форму, превратив тебя в фигурку лисицы в натуральную величину. Это продолжалось не более пяти секунд, но демоны кинулись по углам, словно одно твоё присутствие могло их убить. А потом мой посох пропал и я полностью перестал его чувствовать. В этот момент демоны кинулись на нас, но ты закричала, дерево отпустило тебя и превратилось в посох. Мой посох. Как ты это объяснишь?

Непроизвольный смешок вырвался из моего горла.

– Веришь ли, никак. У меня было два зверя, горная рысь и лиса, но мой посох убил лису. Больше её нет.

– Ты не поняла. Посох убил тело твоей лисы, а не её саму.

– Как это?

– Нельзя физически убить духовное. Я слышу в тебе двух зверей. Если бы ты потеряла лису внутри себя, ты просто потеряла бы возможность заменять одни уши и хвост на другие. Но, как я видел, такая возможность у тебя осталась, просто ушей и хвоста в том воплощении нет.

– Значит, Древо заняло физическую часть лисы? – Я честно пыталась понять, но у меня не получалось.

– Судя по всему. Ты носишь в себе его частичку, возможно, даже часть своего посоха. Скорее всего именно благодаря этому ты смогла так просто попасть в мир духов и вернуться назад.

Моё сердце билось так громко, что я с трудом слышала слова, произносимые Рейнером, а он всё продолжал:

– Я думаю, ты не потеряла свой посох. Твой посох – это ты сама.

– Но я не могу изменить себя или разорвать демона голыми руками, – отрешённо пробормотала я.

– Возможно, тебе стоило попробовать делать это в бесхвостом обличии, – предложил Ворон, но я замотала головой.

– Нет.

– Почему?

Но я не знала, как объяснить мою уверенность. Так же ясно, как я знала, что Древо не причинит мне вреда, я знала, что не стоит искать прежних способностей в себе.

– Ты не хочешь, чтобы твоя жертва оказалась напрасной? Ты боишься узнать, что всё это время зря оплакивала потерю?

– Не пытайся лезть ко мне в душу, – холодно отрезала я, кидая на Рейнера неприветливый взгляд. – У меня больше нет посоха, я знаю это так же ясно, как ты знаешь, что у тебя нет третьей руки.

Ворон кивнул, принимая мой протест. До его дома мы добрались вместе, и, уже заходя внутрь, я вдруг вспомнила, что у меня тоже остались вопросы.

– Ты тоже бывал у Древа в мире духов. Расскажи мне об этом?

– А ты уверена, что это тебя касается?

– Древо касается меня больше, чем это вообще нормально, – фыркнула я. – Твой рассказ мог бы помочь мне понять.

Рейнер не ответил, а я не стала давить, лишь кидала косые взгляды каждый раз, когда мы пересекались. Приведя себя в порядок и сменив одежду, я захотела спать ещё больше, но разговор было нужно закончить, и Ворон думал так же. Он провёл меня в тесную, но аккуратную и чистую кухоньку и принялся греть воду.

– Ты тоже любишь чай? – Кажется, все раски сходили с ума по чаю. Кроме меня.

– Да. – Рейнер и не думал отрицать.

Против чая я ничего не имела, хотя честно не понимала, чего несравненно божественного все находят в этом напитке.

– Ты расскажешь мне про Древо? – спросила я, когда мой напарник поставил передо мной приятно пахнущую дымящуюся чашку, и он кивнул.

– Однажды, когда я уже был киирином, я попал в большую беду. Меня серьёзно ранил демон, я умирал, и рядом не было никого, кто смог бы мне помочь. Я просил Кииру о помощи, пока не потерял сознание, но она не ответила, а я оказался в мире духов. Я думал, что я умер.

– Ты был человеком или зверем? – быстро спросила я и заслужила недовольный взгляд.

– Я был горной рысью, и я стоял у Древа. Как я ни старался от него уйти, я просто не мог, как будто шёл на месте. Тогда я решил изменить направление движения. Я хотел взобраться на верхушку Древа, запрыгнул на один из выступающих корней, и тогда корень превратился в девушку. Веришь ли, в самую обычную раску.

Это было неожиданно. Испытующе глядя на Ворона, я уточнила:

– Как она выглядела?

– Очень молодо, едва ли старше тебя, но я сам тогда был младше. Помню, что она была очень высокой и худой, выше, чем я тогда. У неё были длинные пепельные волосы и уши белой лисицы, но я совершенно не запомнил её лица. Я помню, что она очень удивилась и обрадовалась, когда увидела меня. Она знала моё имя.

Ворон замолчал, погрузившись в воспоминания, и я, шумно отхлебнув всё ещё слишком горячий чай, спросила:

– Что она сказала?

– Сказала, что меня далеко занесло, но она поможет мне выйти, и помогла. Я пришёл в себя и узнал, меня нашли едва живым и спасли, но я долго был без сознания на грани жизни и смерти. Мне сказали, из меня выскользнула душа.

Наверное, надо было что-то сказать, но слов не было, только смертельно хотелось узнать, что случилось с Крисом и почему Киира и Древо решили помочь и ему, и мне. Зачем богиня обратилась ко мне с просьбой? Неужели думала, что я не помогу и без этого? Я помогла бы, я бы сделала что угодно, чтобы Призрак вернулся домой целым и невредимым. Если кто и имеет право его покалечить, то это я.

– Мой рассказ тебе помог? – Рейнер ждал моего ответа.

– Не слишком. – Но больше, чем можно было подумать. По крайней мере теперь я знала, что, если случившееся и было исключением, это исключение было сделано не для меня одной и не для одного Криса. – Скажи, те люди нашли тебя в обличии человека или твоего второго зверя?

Цепкий взгляд прищуренных глаз, казалось, видел меня насквозь, и я не сразу поняла, что так насторожило моего напарника.

– Да, Рейнер, я знаю, что у тебя два зверя, – заверила его я. – И нет, я совершенно не хочу знать, какой второй.

Я боялась, что Ворон не ответит, а мне почему-то казалось всё это очень важным. Какие-то смутные мысли, ещё не сложившиеся в понимание, тревожно бегали в голове.

– Я был человеком. – Он всё-таки ответил, и я прекратила расспросы.

Маттиас заплатил, притом прилично, и в честь этого Рейнер проводил меня до вокзала. Скучая в ожидании поезда, я вдруг спросила:

– Путь разума и путь сердца. Ты ведь выбрал первый?

Ворон удивился. Мы стояли посреди людного вокзала, ожидая поезда на Лаон, а Рейнер смотрел на меня, как на полную дуру, которой я, наверное, и была, решив начать такой странный разговор.

– Ты слишком часто видишь выбор там, где его нет, – ответил он наконец.

– Разве?

– Да. Что за дурь, зачем выбирать что-то одно?

– Нельзя пройти двумя путями одновременно.

– Но можно найти путь между этими двумя. Разумно исполнять свои желания, например.

Возражения рвались наружу, но я так и не смогла обличить их в понятные слова, а потом к станции бесшумно подкрался поезд. Мы распрощались, и я вернулась в Белый Лис, обещая ждать птицы.

Казалось, всё было хорошо. Я отнесла пострадавший костюм вместе с некоторыми вещами Коры швее, навестила тоскующую в одиночестве Рию и вкусно поужинала вместе с хозяюшкой, но какое-то странное чувство не давало мне покоя. Я снова и снова начинала думать о Крисе, о беде, в которую он попал, и о зиме, с приходом которой Призрак застрянет в милантринах. В конце концов, не выдержав, я отперла ящик стола и вытащила оттуда подвеску в виде лисёнка.

Моя лиса всё ещё была со мной. Я изменилась не потому, что потеряла её, не потому, что меня изменил кто-то другой. Я всё сделала сама, и лишь Древо придало мне сил, наглядно показав, как ничтожны мои проблемы в сравнении с Вечностью. Что это, если не повод для радости и гордости? Но радоваться не получалось, потому что я ещё не победила. Я знала, что, пока не разберусь с Крисом, все мои достижения будут висеть на тонком волоске обречённости. Призрак может перевернуть всю мою жизнь так же легко, как перевернула его жизнь вдруг объявившаяся Фаина.

С Рейнером было проще. Он мог раздражать, но был понятен, он не вызывал во мне сильных чувств. Мы оба знали, когда можем друг другу верить, а когда и ради чего друг друга предадим, и признавали друг за другом это право. Настоящее доверие должно выглядеть именно так, потому что ничто настоящее не терпит абсолютности. Нельзя обещать любить всегда. Нельзя обещать никогда не отпускать. Нет большей лжи, чем ложь подобных слов.

– Возвращайся, – проворчала я, глядя в окно. Острые уши лисёнка впивались в сжавшуюся в кулак ладонь. – Возвращайся, и расставим все точки.

На следующий день я рассказала всё Малисане, вернее, не всё, а лишь то, что теперь знала точно: Крис жив.

– Посох киирина умирает вместе с владельцем, но посох Криса я чувствовала весьма ясно, – поведала я.

Ученица Слышащей облегчённо вздохнула.

– Рада, если это так. Я буду ждать его возвращения.

Хотел Призрак этого или нет, в Белом Лисе его ждали, и ждали с очень разными чувствами. Я не могла даже предположить, что сделаю я сама, а ведь ещё была Рия.

– Олли пропал.

Олави Безродный был последним, о ком я думала в последние дни, потому слова Малисаны ввели меня в некоторый ступор.

– Что?

– Пропал. Он должен был приехать позавчера, но о нём ничего не слышно, и Тайя вернулась с моим письмом. Олли его не получил.

Мы шли к Главному Дому через пустой в эту холодную ветреную пору парк. Малисана ёжилась, кутаясь в воротник, а сосны размахивали своими тонкими ветками, словно когтистыми лапами, нагнетая тревожную атмосферу.

– Может быть, он куда-то уехал? – предположила я. – Или твоя птица ошиблась адресом.

– Тайя не могла ошибиться, но Олли уехать мог, – согласилась Малисана. – Но он предупредил бы, что не приедет ко мне. Боюсь, случилось что-то плохое.

– Любовь несёт дурные предчувствия. – Я хотела подколоть ученицу Слышащей, отвлечь её от тревожных мыслей, но к моему немалому удивлению та даже не поморщилась, лишь печально ответила:

– Давай, расскажи мне об этом. Ещё о Крисе можешь что-нибудь рассказать.

Холодный порыв ветра подло проник мне за шиворот, и я горько рассмеялась. В самом деле, чего нового я могла сказать Малисане об этом?

– Если до завтрашнего вечера от Олли ничего не будет, я поеду в город Тысячи Храмов сама, – объявила ученица Слышащей.

Её обещания вернуться к работе хватило ненадолго.

– Опять сбежишь от Марики?

– Сбегу, – подтвердила Малисана, и я усмехнулась, отмечая, как мало эта девушка похожа на ту, с которой мы когда-то сцепились из-за Криса.

– Не зли Дису с Петрой, я могу съездить вместо тебя.

Мы как раз вышли к Главному Дому, на который ученица Слышащей кинула не слишком уверенный взгляд.

– Думаешь, я смогу что-то делать, терзаясь от неизвестности?

– Не знаю, – честно ответила я. Лично мне было спокойнее, когда я понятия не имела, что с Крисом и где он.

Малисана не ответила. Мы поднялись на крыльцо и вошли в тёплое помещение Главного Дома, радуясь спасению от осенней сырости. К сожалению, от многих других вещей Главный Дом спасти не мог: на Малисану очень саркастично смотрела Диса.

– А я уж думала, мне придётся тебя искать. Опять. И не найти. Снова, – заметила дочь военачальника.

– Я уже возвращаюсь, – огрызнулась ученица Слышащей, и Диса театрально вскинула руки.

– Я даже не могу найти слов, чтобы описать всю радость, которую я чувствую по этому поводу, – с напускным чувством проговорила она. – Я понимаю, у всех бывают нелёгкие периоды в этой суровой жизни, но сегодня Петра в разговоре со мной упомянула, что тебе было бы неплохо следовать моему примеру. Тебе случайно – случайно! – не кажется, что это уже слишком?

Малисана сжала губы и не ответила. Отвернувшись от Дисы, она шагнула вглубь дома. Я пожала плечами.

– Там твой дружок из храма приехал, – крикнула вслед ученице Слышащей девушка-чернобурка. – Он у Марики. Могла бы хотя бы ради него поспешить.

Та не обернулась, но её спина стала ощутимо прямее. Я быстро кивнула Дисе и поспешила следом за бывшей врагиней, ставшей теперь мне кем-то вроде подруги. Я собиралась навестить Слышащую, а значит, нам было по пути.