Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 73 страниц)

– Собирайте обе, – повторила она, и я с неудовольствием подчинились.

Малисана сверкнула победной улыбкой и, улучив момент, шепнула мне на ухо:

– Так ты оттолкнёшь от себя всех!

Я не ответила – моё внимание привлёк текст объявления. Марика предлагала всем жителям города принять участие в выборе его названия. Название полагалось утвердить до Круга Охоты, и сейчас каждый желающий мог оставить в специальной выставленной в Главном Доме коробке свои мысли на этот счёт.

«А кто будет разбирать эти предложения? – с нарастающим ужасом подумала я, отдавая последние листы Малисане. – Уж не мы ли?»

– Что это сейчас было? – строго спросила меня Марика, когда мы вдвоём оказались в её кабинете. – Я просила тебя стать тенью за её спиной, напоминанием о необходимости совершенствования, а не делать то, что ты сейчас делала.

Светлое помещение и близко не напоминало кабинет Финиды. Здесь, как и во всех принадлежавших моей наставнице комнатах, нашлось множество книг, амулетов и фигурок и царила уютная атмосфера. Казалось, я нахожусь не в приёмном кабинете главы клана, а, как и прежде, в рабочей комнате одинокой любительницы путешествий. Я запоздало вспомнила, что Марика была единственной, кому удалось забрать в Валмирану все свои вещи.

Даже кот был на месте, всё такой же чёрный, огромный, пушистый и зеленоглазый. Он лениво посмотрел на меня со своего места на подоконнике и закрыл глаза, задремав.

– Я пытаюсь показать ей, как она выглядит со стороны, – попыталась оправдаться я, но опытную слышащую было не обмануть.

– Не поменяйся с ней местами ненароком, – посоветовала она мне и вдруг улыбнулась. – Впрочем, не мне судить тебя за это. Я в твои годы вела себя хуже. Давай, рассказывай, что из того, чему я учила тебя, ты забыла?

Оказалось, за время путешествия я забыла неприлично много, но и узнала тоже немало.

– Расскажи мне об этом подробнее, – попросила Марика. – Крис уже пытался, но ты сама знаешь, из него подробности приходится вытягивать.

С каждым новым разом повторение старой истории вызывало у меня всё меньше восторга, а в этот раз я не смогла даже начать говорить. Обида на укор никогда прежде не ругавшей меня наставницы наложилась на другие тревожащие меня мысли, потому, вместо того, чтобы начать рассказ, я спросила:

– Что такое Врата Рассвета?

Слова, произнесённые вслух, прозвучали как-то совсем обыденно и буднично, но на Марику они произвели не меньший эффект, чем булыжник, если бы он вдруг упал ей на голову. Рыжие уши моей наставницы прижались к голове, а серые глаза уставились на меня с настороженностью и, как мне показалось на один короткий миг, с испугом.

– Откуда ты знаешь о них? – спросила Марика, и голос её звучал несколько сипло.

– От Кииры, – коротко ответила я, чувствуя, что разглашать подробности того разговора не стоит. – И ещё из одной книги. Она попала ко мне очень странным образом, как будто Киира сама захотела, чтобы так вышло. Но я почти ничего не знаю о них, и я хочу…

Сказать, чего именно я хочу, я не успела. Наставница, вцепившись пальцами в стол, перебила меня:

– Книга с легендами о Великом Трио в тёмно-зелёном переплёте, не слишком старая, на последней странице – картинка с зеркалом и цепью?

– Да.

Продолжать расспросы я не решилась. Никогда раньше я не видела Марику настолько взволнованной, даже в тот день, когда я чуть не схватила её посох киирина вместо палки, даже в ту пору, когда я передавала ей слова Питера о планах эйноматринцев. Я молчала, надеясь, что Слышащая объяснит мне свою странную реакцию, но та замерла, странно поникнув, и не смотрела на меня.

– Что случилось? – не выдержала я наконец.

Марика невесело усмехнулась.

– Врата Рассвета… Сложно найти более неприятную для меня тему.

Я расстроенно вздохнула. Мучить наставницу вопросами о том, о чём она не хотела говорить, я не собиралась, и всё-таки теперь я знала, что Марика знает многое. Знает, но не скажет. Пытаясь замять разочарование, я молчала, но Слышащая вдруг выпрямилась и решительно посмотрела на меня.

– Поверить не могу, что в самом деле собираюсь рассказать тебе это, – усмехнулась она и вдруг посоветовала: – Если хочешь сохранять все свои секреты при себе, никогда не привязывайся к людям. А если привязалась, будь готова, что однажды расскажешь все свои тайны сама.

Я кивнула, стараясь ничем не выдать свою радость, и Марика начала рассказ:

– Как ты могла заметить, семьи у меня нет. Когда мне было пять, мои родные сгорели вместе с моей деревней, но проходившие мимо раски нашли меня и, узнав во мне свою, отнесли меня в клан. Я не была рождена здесь, но одна пара приняла меня в свою семью и растила вместе со своими дочерьми.

Я была непослушным ребёнком, ты наверняка слышала. Я принесла много горя приютившим меня людям, и они так и не смогли назвать меня дочерью, а я никогда не считала их родными себе и покинула дом вырастивших меня людей, как только смогла. Многие осуждали меня за это, но были и те, кто поддерживал меня, какие бы отвратительные поступки я ни совершала. Так я обрела близких подруг, принимавших меня со всеми моими недостатками, и потому я никогда не жалела о том, что в детстве была такой, какой была.

Но ближе всех мне стал человек по имени Фред.

Услышав своё имя, кот дёрнул ушами и открыл глаза. Он пристально посмотрел на Марику, но та даже не заметила шевеления своего питомца, и тот задремал снова.

– Фред был старше меня на шесть лет, и, когда я училась в школе, я обращала на него не больше внимания, чем на любого другого человека, слишком взрослого для игр, но слишком юного, чтобы научить меня многому. Но знаешь, что было у Фреда? Отец. Совершенно сумасшедший, по мнению клана, совершенно гениальный, на мой взгляд. Он держал книжную лавку, и именно там я чаще всего пряталась, когда ссорилась с людьми, у которых жила.

Как я уже говорила, я сбежала путешествовать почти сразу, как закончила школу и отучилась на охотницу. Да, я должна была стать охотницей вместе с Корой, но, скопив достаточно денег, чтобы купить хорошую карту, крепкую дорожную сумку и надёжное оружие, я отправилась путешествовать. А когда я вернулась, всё изменилось.

Отец Фреда умер. Он был немолод, болен и слегка безумен, так что это никого не удивило, но я, печалясь по старику, неожиданно сошлась с его сыном. Я знала, что Финида давно положила на него глаз, но меня это не остановило. Мы начали ссориться, как никогда раньше, и Слышащий, разглядев мои таланты, заявил, что не желает обучать истеричку, и предложил мне её место.

Я была счастлива тогда. У меня был любимый человек, вскоре ставший моим женихом, у меня была соперница, на которой я могла вымещать свою злость, и я была вторым человеком клана. Но это не продлилось долго.

Фред всё время говорил, что его отец жив. Что он ушёл в некие «Врата Рассвета». Когда я впервые услышала эти слова от него, меня словно обожгло чем-то, знаешь, как будто их выжгли в моей памяти этаким клеймом. Я считала, что Фред просто тоскует об отце, как и я тосковала о нём, но от Слышащего я узнала одну любопытную вещь. Старика не хоронили, его тела никто не видел. Он просто угасал с каждым днём, старился на глазах, а однажды исчез без следа. Все решили, что безумец ушёл умирать.

Тогда-то я и прислушалась к словам Фреда как следует, а он показал мне книгу, которую написал его отец перед самой смертью. Он напечатал целых десять таких и несколько даже успешно продал за пределами деревни. Одну из них недавно прочитала ты.

Фред не знал, откуда его отец взял эти легенды. Старик был обыкновенным котом и не имел никаких особых способностей, но, должно быть, Киира сама рассказала ему что-то. Так или иначе, Фред никак не мог успокоиться. Он хотел найти Врата, за которые, как он верил, ушёл его отец. Он строил тысячи безумных теорий, а я увлеклась ими и вскоре покинула должность ученицы Слышащего. Мы с Фредом вместе отправились путешествовать, чтобы найти Врата Рассвета, но ничего не нашли.

Мы забирались так далеко, как никто из нашего клана, но о самих Вратах было известно мало. Более того, оказалось, что с большинством людей поговорить об этом нам не даёт сама судьба. Так мы ловили Слышащего другого клана. Он всё никак не мог нас принять, а когда принял, лишь только мы дошли до важной нам темы, его кто-то отвлёк. Так мы поняли, что Врата Рассвета – это то, о чём можно говорить не с каждым, а ещё – что это нечто нематериальное. Нечто, что нельзя просто найти, бродя по миру. И я сдалась. Мы вернулись в клан, и я завертелась в его жизни. Ссорилась с Финидой, болтала с подружками, мечтала о свадьбе и совсем упустила тот момент, когда Фред начал сгорать.

Лекари сказали, что его поразила неизвестная болезнь, та же, что когда-то убила его отца. Сначала он поседел, потом начал слепнуть, его кожа покрылась морщинами, а тело стало слабым и дряхлым. Ему тридцати ещё не было, но всего за год из молодого человека он превратился в старика. И самое главное, он потерял интерес ко всему вокруг. Дар Слышащей позволял мне увидеть, как с каждым днём он всё больше пропитывается безразличием.

Наши лекари были бессильны. Тогда ходили слухи о шиикарском знахаре, который мог исцелить любую болезнь, и я потащила Фреда к нему. Он шёл за мной, едва ли понимая, куда идёт, но клан тогда стоял недалеко от гор, и я надеялась, что смогу довести его живым.

Но однажды Фред просто исчез. Мы остановились на ночлег, но он не спал, а я, тревожась, не спала с ним вместе. А потом Фред вдруг встал и уставился на восток. Было ещё темно, и я подошла к нему, а он показал на что-то у меня за спиной. Я оглянулась, но там ничего не было. Когда я спросила у Фреда, что это значит, мне никто не ответил. Его больше не было рядом, а на востоке сияли первые лучи рассвета.

Ты понимаешь? Он просто исчез. Испарился без следа на равнинах, где не было ни одного дерева или куста, чтобы спрятаться! Я искала его, но нашла только огромного демона в мире духов. И, увидев его, я поняла, что этот демон был с нами всё это время. О как я разозлилась! Решила, что это он сожрал Фреда, так что от бедняги даже праха не осталось! И только потом я узнала, что это невозможно. Что не в демоне было дело, а в этих проклятых Вратах, которые Фред так искал.

Так и вышло, что человек, которого я любила, оставил меня и позволил демону замучить себя до смерти, чтобы войти во Врата Рассвета. С тех пор я больше не смогла никого полюбить. А Фредом назвала кота.

Кот снова поднял голову и зевнул, а я молчала, поражённая услышанным. Никогда прежде моя наставница не рассказывала о своей жизни. Да, Марика часами могла говорить о своих путешествиях, но я никогда не слышала о её детстве, о её семье и друзьях. Я никогда не спрашивала её, почему она так и осталась одна, не желала лезть не в своё дело, уверенная, что на то есть причина. Но подобной причины я не ожидала.

– Киира сказала мне, чтобы я не искала Врата, – прошептала я наконец.

Марика серьёзно кивнула.

– Как и мне когда-то. Я много говорила с ней об этом, но она не ответила ни на один вопрос. Только сказала, что не Врата Рассвета виноваты во всём, а Фред, который так отчаянно хотел поскорее войти в них. Он мог бы сейчас быть со мной, мы могли бы вместе прожить долгую жизнь, а на старости лет войти во Врата вместе. Но он слишком спешил.

Кот поднялся, лениво перебрался с подоконника на стол, спустился на колени хозяйке и уткнулся головой ей в живот, требуя, чтобы его погладили. Марика рассеянно почесала его за ушами.

– Спасибо за рассказ, – серьёзно проговорила я и вздохнула. Видеть наставницу такой разбитой мне было больно. – А теперь моя очередь. Ты хотела послушать про наше путешествие, да?

Марика слушала так же внимательно, как Арран, но вопросы задавала чаще и периодически отвешивала жутко смущающие комментарии.

– А в порту мы встретили Петру, она посадила нас на корабль, и мы вернулись. Собственно, всё, – закончила я.

Конец истории всегда получался скомканным: я не горела желанием описывать свою хандру, что не укрылось от внимания моей наставницы, снова повеселевшей и, как обычно, лучащейся энергией.

– Ну и почему об этом периоде путешествия тебе нечего рассказать?

– Да у меня что-то настроение было не очень… – промямлила я. – Сидела себе в стороне спокойно. Ну, с Петрой чуть-чуть поругалась.

Марика сощурилась.

– Как будто сил ни на что не было?

– Ага.

– Ой, не всё ты мне рассказала…

Я насупилась. Преодолевая дикое смущение, я рассказала даже о влюблённом Питере, только о своём отношении к Крису я умолчала, потому что говорить об этом с кем-либо я не смогла бы, даже если бы вдруг захотела.

– Когда человек очень хочет чего-то, но не разрешает себе этого, желание выпивает из него все силы, – сообщила вдруг Марика. – Желание отомстить превратило Криса в призрака, а погляди, что с ним стало, когда он избавился от этого желания. Не давай тому же случиться с тобой.

Я замялась.

– Со мной такое иногда бывает, ты же знаешь. Уже всё в порядке, я бодра и полна сил.

Слышащая сощурилась с насмешливым подозрением.

– Ой ли?

Я пожала плечами. Смысла отпираться не было – с тех пор, как мы вернулись к клану, я постоянно изводила себя мыслями о Крисе, вот только даже зная, что это губит меня, я ничего не могла с этим поделать.

Марика хмыкнула. Наверняка поняла, в чём дело, но, к счастью, Слышащая не стала давить.

– Давай так. Если для себя ты всё поняла, но не хочешь говорить об этом – кивни, и я отстану.

Я послушно кивнула, с благодарностью глядя на неё. Марика хлопнула в ладоши и поднялась из-за стола.

– Вот и отлично. А теперь пойдём, я научу тебя пользоваться печатной машинкой.

Как я узнала позднее, те печатные машинки, что валмиранцы продавали в другие страны, и рядом не стояли с теми, которыми пользовались жители этой могучей страны. Если раньше клан не пытался завести себе даже одну, потому что эти приспособления были дорогими, да и ломались быстро, сейчас в одном только крыле Слышащей таких оказалось четыре.

А ещё совершенно неожиданно выяснилось, что я раньше имела дело с чем-то подобным. Немного попривыкав к кнопкам, я продемонстрировала Марике свои способности удивительно быстро печатать, чем привела наставницу в самый настоящий восторг. Она немедленно усадила меня перепечатывать для неё рукописные бумаги, а заодно – запоминать их содержимое, и я не без удовольствия взялась за эту работу. Пальцы легко и безошибочно находили нужные клавиши, и вскоре я даже начала мечтать о том, чтобы однажды печатная машинка появилась и у меня дома: печатать получалось всяко быстрее и понятнее, чем писать от руки.

Впрочем, через пару часов работы я заскучала и решила немного отдохнуть, но тут в печатную комнату вошла Малисана. Ученица Слышащей села за соседнюю машинку и, смерив меня презрительным взглядом, тоже принялась набирать какой-то документ. Она делала это примерно в три раза медленнее, чем я, раздумывая над каждой буквой, но на меня поглядывала очень надменно, а потом, к моему немалому восторгу, попыталась меня подколоть.

– Немного опыта, и у тебя тоже получится.

– Да, между нашими способностями большая разница, – согласилась я и, подтащив к себе список добычи, которую клан отправлял в столицу в конце недели, бодро застучала клавишами. Малисана обомлела и перестала работать. Это была победа.

Дни помчались так же быстро, как мои пальцы по клавишам печатной машинки. Я бегала в парк, где под надзором Арран тренировались крокодильчики, обменивалась подколками с Малисаной, помогала Марике, слушала её рассказы. Вскоре оказалось, что ничему новому в обращении с посохом киирина наставница научить меня не может, да и как ведунье ей оставалось лишь следить за моими тренировками.

Пару раз я попыталась заговорить о Вратах Рассвета с Дисой, но у меня ничего не вышло: нам всё время что-то мешало. История Марики была настоящей, как, судя по всему, и сделанные мною выводы. Я пыталась поговорить с Киирой об этом, но богиня не отвечала.

Малисана как могла старалась меня задеть, но с каждым днём её нападки задевали меня всё меньше и меньше. Я отбивала их с насмешливой улыбкой и жалела лишь о том, что не могу быть такой же неуязвимой перед всеми остальными.

Впрочем, была одна тема, с помощью которой Малисана могла бы как следует помучить меня. Разговоры о Крисе повергали меня в болезненное смятение, и оставалось только радоваться, что ученица Слышащей не знает этого, а если бы и знала – едва ли решилась бы использовать в битве со мной этот обоюдоострый клинок.

Рия с Питером уехали в Карнаэль, обещаясь вернуться через недельку-другую. Так из всех моих друзей в городе остались только Диса да Арран, и, если с Арран мы не были особенно близки, с Дисой мы проводили целые дни, сражаясь с кучей документов, проходящих через Марику. В том числе и разбирали идеи для названия города.

Слышащая в самом деле от души халтурила, скидывая на нас троих практически всё, и Диса действительно брала на себя больше других.

– Будь я слышащей, потребовала бы, чтобы меня за все мучения взяли вместо Малисаны, – ворчала девушка-чернобурка, когда мы вместе отправились закупить бумагу.

Я только разводила руками.

В бумажной лавке нас встретил давешний старичок, не сразу узнавший меня с лисьим хвостом.

– Вы – очень интересная девушка, и у вас очень интересные друзья, – заметил он. – Я уже встречал одну такую, и, знаете, сейчас она управляет городом.

Я засмущалась и вдруг вспомнила, что этот человек знал автора той книги – отца Фреда. На следующий же день, пользуясь свободным временем, я вернулась в бумажную лавку, чтобы поговорить с ним об этом, но нашла там лишь его помощника.

– Старик Логри в библиотеке сегодня, – сообщил он мне, и я без раздумий отправилась туда.

Старичок нашёлся вместе с двумя другими немолодыми библиотекарями, разбирающим ящики с книгами, неизвестно где добытыми ими. Увидев меня, все они пришли в неописуемый восторг и, воспев хвалы моему росту, отправили меня выставлять книги на верхних полках. Я никуда не спешила, а потому без колебаний согласилась помочь, надеясь отловить нужного мне деда и поговорить с ним с глазу на глаз.

А деды тем временем болтали о своём. Они мечтали собрать в нашей библиотеке лучшие книги, устроить уютный читальный зал и организовать вечера сказок для младших жителей города. А ещё их сильно заинтересовало имянаречение города.

– Имя города должно отражать всю его суть, – настаивал главный библиотекарь. – Над этим нужно как следует подумать, то-то же! Ярна, милая, вот это во-он туда поставь.

Отловить Логри Бумажного – нужного мне старичка – мне удалось только под вечер, когда мы разобрали все коробки. Я провожала его домой, к его лавке, а он смотрел на меня своими добрыми глазами, и его уши топорщились совсем как во время нашей первой встречи.

– Какое вы животное? – спросила я, надеясь, что поступаю не слишком невежливо.

– А вы? – спросил тот вместо ответа.

Я повела хвостом и увидела тёмно-серую шерсть. Помогая в библиотеке, я стала горной рысью и не заметила этого. Я смущённо улыбнулась.

– Лиса и горная рысь. Так получилось.

– Ну, а я мангуст. Знаете, кто такой мангуст?

– Знаю, – кивнула я и, набравшись храбрости, спросила: – А вы знаете автора той книги? То есть знали?

Логри помрачнел.

– Да. Когда-то я унаследовал его магазин, – ответил он. – Он был хорошим, хоть и сложным человеком, и я не хочу ворошить его память. Пускай покоится с миром.

– Я не хочу говорить ничего плохого о нём, – поспешила уточнить я. – Я просто хотела узнать, действительно ли он…

Голос старичка был грустным, но властным. Он смотрел на меня, словно извиняясь за то, что перебивает, но под этим взглядом стыдно всё равно стало мне.

– Когда шагаешь по миру рука об руку со старостью, а по утрам чувствуешь дыхание уходящей из твоей спальни смерти, к таким вещам начинаешь относиться серьёзнее. Простите, девушка, но я не хочу говорить о нём. Спасибо, что проводили. Я буду рад снова видеть вас в библиотеке и в моей лавке, но прошу, не поднимайте эту тему снова.

Я виновато прижала уши и извинилась, но, возвращаясь домой, я с негодованием отметила, что не виновата ни в чём. Я имела право задать вопрос и задала его, и моей вины в том, что старик не захотел отвечать, не было.

В библиотеку я, однако, вернулась: разбирая книги, я приметила несколько, которые захотела прочитать. Меня узнали и встретили тепло, так невольно я стала своей в этом небольшом уютном здании, полном стариков. Меня часто просили помочь, и я помогала по мере сил. Просто потому, что мне это нравилось.

Бегая между Главным Домом, школой и библиотекой, я совсем потеряла счёт времени. Казалось, прошло много недель, в реальности же до Круга Охоты оставалась ещё половина месяца. На наших встречах с компанией я постоянно ругалась с Хельмером, продолжавшим осуждать Марику, и Петрой, которая снова начала ко мне придираться. Когда к нам присоединялась Малисана, встречи и вовсе превращались в сущий кошмар. Пожалуй, для всех было бы лучше, если бы я просто перестала приходить, но я ловила себя на том, что мне это нравится. Я вела странную войну, ненужную и опустошающую, но я хотела этой войны.

Диса охотно вставала на мою сторону, ругаясь с Петрой всё чаще и чаще, а Тео грустно наблюдал за нашей руганью со стороны. Когда Сона, Тео и Ирма преждевременно вернулись с охоты, атмосфера ненадолго сгладилась, но они пробыли среди нас всего несколько дней, сообщив, что снова уходят в лес чуть ли не до самого Круга Охоты.

В тот день мы собрались проводить их, и я, попрощавшись с Соной, скучала в стороне, думая о библиотеке. Старички всё носились со своей идеей вечеров сказок для детей, а я серьёзно подумывала о том, не предложить ли мне в качестве сказочницы себя. Глядя на творящееся вокруг, я придумывала сказку за сказкой, вот только рассказать их было некому. Я бы ушла, но на встречу заявился Крис, который, как оказалось, давно вернулся в город, но никому об этом не сказал. Ради возможности просто немного побыть неподалёку от него я не уходила, а Призрак обсуждал с Тео тонкости охоты на зимних птиц и не обращал на меня внимания.

Слова, которые не давали мне покоя последние дни, всё-таки оказались шуткой или же простым проявлением дружеских чувств, и всё-таки память о них не давала мне подойти к Крису первой. Я уже отчаялась было и отвернулась, чтобы тихо уйти, но Призрак, словно угадав мои намерения, незаметно приблизился ко мне.

– Ярна, – тихо позвал он. – Ты куда?

Я вздрогнула и резко оглянулась, не зная, что говорить. Мысли в голове резко спутались, но, к счастью, я вовремя вспомнила про их с Питером подарок.

– Спасибо за книгу, – выдавила я. – Огромное.

– Она довольно необычная, – заметил Крис.

– Ты прочитал её, да?

– Да.

– Я так и подумала.

На эту мысль меня навёл найденный рисунок. Крис прочитал эти легенды и догадался, что они меня смутят. Да, Призрак знал о Вратах, с ним можно было о них говорить. Обрадовавшись этой мысли, я зачем-то попросила:

– Не ищи Врата Рассвета.

– Не буду, – легко согласился Призрак. – Однажды я уже находил их.

– Что?! – воскликнула я и осеклась, поняв, что повела себя слишком шумно и привлекла ненужное внимание.

– Э-эй, что там у вас? – многозначительным тоном протянула Ирма, боком приближаясь к нам и подтягивая за собой Малисану. – Малисана, что там у них?

Ученица Слышащей отвернулась и хмуро проворчала:

– Мне откуда знать?

Ирма хихикнула и ткнула её в бок локтем.

– Ты слышащая, ты всё знаешь!

Попахивало катастрофой. На нас смотрели все, а мне было необходимо узнать, что Крис имел в виду. «Потом я пожалею об этом», – подумала я, схватила Призрака за руку и бесцеремонно потащила его прочь от остальных. За нашей спиной кто-то – кажется, Тео – присвистнул, но я не остановилась, пока мы не скрылись за поворотом, и за нами никто не пошёл.

Крис позволил мне себя увести и смотрел на меня с насмешливым интересом.

– Рассказывай, – велела я ему.

– Почему тебя так интересуют эти Врата? – вместо ответа спросил Призрак.

Я вздохнула и вывалила ему всё, как есть. Поведала про обещание Киире и про книгу, кратко, не называя имён, обрисовала историю Марики, а потом, поддавшись такому живому и полному любопытства взгляду, поделилась своими фантазиями о том, как это относится к нам с Питером. Крис не стал смеяться. Он кивнул и сказал:

– Я тоже так думаю.

– Так что такое эти Врата? – в отчаянии спросила я, сверля его взглядом. – Куда они ведут?

Смущение было позабыто: для меня было слишком важно узнать правду. Увы, Призрак лишь дёрнул ушами.

– Не знаю.

– Как это? – растерялась я. – Ты же сказал, что знаешь, где они!

– Когда-то я прочитал легенду о Вратах Рассвета. В ней говорилось, что они – путь в лучшее место, где люди могут встретить умерших и обрести потерянное. Я не воспринял её всерьёз и забыл о ней, пока однажды Врата сами не появились передо мной. Я мог уйти в них, но я не стал. Мне было ещё рано уходить.

– Но ты не выглядишь старым!

– Потому что я не искал их и не пытался в них войти. Не искать Врата Рассвета – хороший совет.

– А что насчёт Врат Заката?

Крис резко посерьёзнел. Он осмотрел меня внимательным пристальным взглядом, под которым мне стало особенно неуютно, и вдруг заявил:

– Забудь о них.

– Почему?

– Потому что если Врата Рассвета – путь дальше, то Врата Заката – путь назад. Тебе есть куда возвращаться, но я более чем уверен, что вернуться нельзя. И едва ли тех, кто попытается, ждёт что-то хорошее.

По моей спине пробежали холодные мурашки. Об этом я почему-то раньше не задумывалась, а теперь мне оставалось только радоваться, что эту книгу не стал читать Питер.

– Я не хочу никуда возвращаться, – заверила я Криса и вздохнула, снова подумав о маге.

– Тебе стоит вернуться к остальным, иначе Ирму разорвёт от любопытства.

Я фыркнула и махнула Призраку рукой.

– И в самом деле. Я пойду.

– До встречи, – сказал он мне и отправился в противоположную сторону, оставив меня одну разбираться с последствиями моего любопытства.

Малисана сверлила меня ненавидящим взглядом. Не будь я знакома с Фаиной, наверняка мне стало бы жутковато, но я только фыркнула ещё раз и подошла к Соне.

Рядом нарисовалась Ирма. Её уши подрагивали от любопытства, а глаза многозначительно поблёскивали.

– А что случилось? Где Крис? – поинтересовалась она.

Я пожала плечами и, стараясь говорить с безразличием, ответила:

– Не знаю, домой пошёл, наверное.

– А зачем вы убежали? – не унималась сестра Тео.

На нас смотрели все, и у всех в глазах был тот же вопрос. Я царапнула ногтями ладонь.

– Нужно было поговорить. Крис узнал кое-что о человеке, с которым мы познакомились в пути.

– О каком человеке? Ты о нём рассказывала?

Отругав себя за криво придуманную ложь, я с раздражением выпалила:

– Об одном из южан. Там нет ничего, что было бы интересно вам.

Взгляд Малисаны ощущался почти физически. Не оборачиваясь в сторону ученицы Слышащей, я подошла к Соне и обняла её.

– Удачи вам там.

– Спасибо!

Она словно и не заметила нашей странной отлучки и этой ссоры. А вот Хельмер не собирался просто оставить меня в покое.

– Я говорил, ты становишься такой же, как Марика. Неужели хотя бы со своими друзьями ты не можешь не быть такой…

Он замялся, пытаясь подобрать слово, достаточно красочно описывающее, какой именно я не должна быть, а я почувствовала, как капля раздражения капает в котёл моего терпения. Последняя капля, которой не хватало для того, чтобы он заполнился до краёв. Чёрная ярость, долго спавшая внутри меня, проснулась снова. Наши прежние мелкие ссоры меня более не устраивали.

Рысий хвост хлестнул по ногам. Я холодно улыбнулась, подняла голову и ставшим вдруг особенно низким голосом попросила:

– Вот только не надо этого. Давайте будем честны друг с другом, здесь нет моих друзей, кроме Соны и Дисы, а я – не друг никому, кроме них. И, пожалуй, с ними я буду общаться без вас.

Хельмер почему-то испугался.

– Ярна… – пробормотал он. – Не надо…

– Прощайте, – фыркнула я в ответ, развернулась и пошла прочь, провожаемая их взглядами.

Ярость рвалась во мне и, скрывшись за поворотом, я перешла на бег, давая ей волю. Я сожгла мосты. Я оттолкнула от себя этих не слишком любимых, но привычных мне людей. Это было очень странно: почему-то мне показалось, что ничего подобного раньше я не делала никогда. Больше не будет встреч в булочной, мы не встретим этот Круг Охоты вместе, я лишила себя повода лишний раз видеть Криса, да и Сона с Дисой могли обидеться. Чем дольше я думала в таком ключе, тем больше жалела о своей грубости, тем труднее становилось бежать. Я остановилась, чтобы отдышаться, и отметила, что я устала куда быстрее, чем уставала раньше. Мельком подумав о том, что стоило бы возобновить тренировки, я продолжила путь шагом.

Осознание истины догнало меня у самого дома. «Мосты целы, – поняла вдруг я. – Я сожгла только навешанную на них мишуру. Если я захочу снова прийти, я могу просто прийти. Просто наигранного дружелюбия больше не будет с обеих сторон».

Весь вечер я ходила рассеянной, погрязнув в раздумьях. Я поужинала и не запомнила этого, удивилась, почему не чувствую голода, осознала суть происходящего и удивилась ещё больше. Вместо ванной я спустилась на кухню, а вместо кухни поднялась в свою комнату. Мысли долго не давали мне уснуть, а даже уснув, я продолжала думать.

Впрочем, наутро мне стало легче. Вчерашняя решимость никуда не делась, и через воющую на улице метель я прорывалась к Главному Дому весьма воодушевлённо. У входа в крыло Слышащей дежурила Малисана. Она смотрела на меня как-то иначе: зло, но без прежнего вызова.

– Доброе утро, – с привычной насмешкой поприветствовала я её.

– Я неприятна тебе, а ты неприятна мне, – вместо ответа заметила ученица Слышащей. – Быть может, нам обеим станет приятнее, если мы перестанем разговаривать?

– Надеюсь, – в тон ей согласилась я, и, более не тратя времени на соперницу, отправилась дальше по коридору.

Слышащая, как всегда, сидела в своём кабинете, но сегодня вместо стопки бумаг на её столе лежал кот. Когда я вошла, Фред смерил меня недобрым взглядом, но, узнав, вновь закрыл глаза, наслаждаясь поглаживаниями хозяйки.

Марика поприветствовала меня сиплым голосом, но я не придала этому значения.

– Когда ты научишь меня менять зверей по моей воле? – спросила я.

Лиса и горная рысь в последнее время сменяли друг друга неприлично часто, а я даже не знала, с чем это связано.

– Этому нельзя научить, – всё так же сипло ответила наставница. – Сперва тебе нужно разобраться в себе.

«Что ж, кажется, этому я не научусь никогда», – с горькой усмешкой подумала я, а Марика продолжала:

– Внутри тебя есть дверь. Ты знаешь о ней и о том, что за ней, но никого за неё не пускаешь и не выпускаешь то, что внутри. Стараешься делать вид, что этого нет. Пока ты с этим не разберёшься, у тебя ничего не получится.