Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 73 страниц)

Когда я вошла внутрь, над головой зазвенел колокольчик. Я вздрогнула и получила им же по ушам. Мелодичный звон и моё ворчание привлекли внимание хозяина: крошечного лысого старичка с короткой белой бородкой и длинными, заплетёнными в косички усами. Его седые уши неизвестного мне животного топорщились, а тусклые глаза, окаймлённые добрыми морщинками, приветливо глядели на меня.

– Добрый день, – мягким и приятным голосом проговорил старичок.

– Добрый, – согласилась я, вытирая ноги.

Пожалуй, стоило сделать это снаружи, но я не додумалась, теперь же входить в полную бумаги и книг лавку с заснеженными ногами казалось мне преступлением.

– Есть что-то особенно волшебное в первом снеге, не правда ли? – спросил хозяин. – Первый снег приносит нам новые надежды и удивительные встречи.

Я согласно закивала. Я уже видела снег в этом году, когда мы были в пути, но он сразу же таял. Это было не в счёт.

– У вас ведь можно купить бумагу?

– Можно, – обрадовался старичок. – И для письма, и для рисования. Тонкую плотную и белую, дорогую, или подешевле, погрубее и пожелтее. Есть бумага, сшитая в маленькие книжечки и большие альбомы. Чернила тоже есть разные, и перья есть.

– И ручки есть?

– Есть. Красивые и узорчатые – дорогие, а есть и простые, на каждый день. Пойдёмте, я покажу.

Он поманил меня мимо стеллажей с книгами, глубже, к столам, где лежали демонстрационные экземпляры листов. Кора в который раз дала мне стоящий совет: в этой лавке нашлось действительно всё.

Я пришла в такой восторг, что не сразу заметила, насколько «всё» оказалось здесь. Чуть в стороне помощник старичка показывал бумагу Крису.

– Эм, привет, – промямлила я, не уверенная, что стоит здороваться и отвлекать его.

Серые уши горной рыси взметнулись вверх, Призрак резко обернулся ко мне и замер, прищурившись. Он так увлёкся бумагой, что не заметил, как я вошла.

Я улыбнулась. Крис кивнул и вернулся к своему занятию, а я, немного успокоившись, занялась покупками.

– Потрогать можно? – спросила я старичка, указывая на недорогой, но достаточно прочный лист бумаги.

Тот кивнул.

– Для того они тут и лежат.

Крис что-то спрашивал, вертел листы, так и этак поворачивая их к свету, и даже обнюхивал их. Должно быть, он снова собирался рисовать. Я же всего лишь намеревалась записать всё, чему научилась у Марики и что узнала в путешествии. Дорогая белоснежная бумага для этого не была нужна.

Я выбрала бумагу, простую ручку и небольшую книжечку в кожаном переплёте. Пришла пора уходить, а Крис всё ещё был занят. Хотелось потянуть время так, чтобы покинуть лавку с ним вместе, но я просто не знала, к чему ещё прицепиться.

Деньги были уплачены, а покупки заняли своё место в моей новой сумке. В последний раз оглянувшись на спорившего о чём-то с помощником хозяина Призрака, я направилась к выходу, когда что-то зацепило мой взгляд.

Я удивлённо моргнула. На полках у выхода стояли старые книги, и одна из них словно звала меня. Поддавшись странному чувству, я приблизилась к шкафу и вопросительно глянула на старичка. Тот кивнул, давая мне разрешение, и я осторожно взяла книгу в руки.

Она была пыльной и потрёпанной, но я видела, что эта книга не очень стара. Толстый зелёный переплёт не содержал никаких подписей, зато внутри я обнаружила аккуратный печатный текст. Чернила ещё не успели выцвести, и, открыв книгу в случайном месте, я прочитала:

«Подняла Киира цепь судьбы и понесла её от Врат Заката ко Вратам Рассвета. Осудила её Караная, осудил её Иирон, но Киира соединила Врата и сказала, что так и будет».

«Врата Рассвета». Эти слова вспыхнули в моей голове, совсем как в тот день, когда я впервые услышала их от Кииры. Пролистав книгу на первую страницу, я обнаружила заглавие: «История Великого Трио. Альтернативное изложение».

Сердце колотилось в груди. Я должна была прочитать её, просто обязана!

– Редкая книга, – заметил старичок. – Их было напечатано всего десять. Коллекционеры и владельцы библиотек выхватывали бы её из моих рук, соревнуясь в том, кто заплатит мне больше, будь она историческим трудом или трактатом об эйноматринской церкви. Увы, это всего лишь общеизвестные легенды, переписанные безумцем, который верил, что открыл никому не виданную истину.

– Вы читали её? – тихо спросила я.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, но я был знаком с автором. Я был мальчишкой тогда… Книга редка, но она никому не нужна, потому стоит немного. Будете брать?

К нам подошёл закончивший со своими покупками Крис. Призрак остановился, с явным интересом поглядывая на книгу, и я почему-то расстроилась. Он ждал меня, а я, если бы не наткнулась на книгу, ушла бы.

– Сколько вы хотите за неё? – спросила я.

Старичок хотел много. Больше, чем у меня было до всех моих покупок. Я стиснула зубы, не зная, что делать. Мне было жизненно необходимо узнать, что в этой книге. «Попросить денег у Коры? Она даст, – размышляла я, но как-то это было неправильно. – Мне срочно нужно найти работу».

В конце концов я распрощалась с хозяином и вышла на снег, ломая голову, как именно попросить у Коры такие деньги на такой бесполезный в быту предмет.

– Зачем она тебе? – спросил Крис.

Я замялась, не зная, как объяснить ему всё то, что я чувствовала.

– Мне просто очень нужно её прочитать.

– Найди такую в библиотеке.

– Это редкая книга, – возразила я. – Её придётся очень долго искать и можно не найти. А в нашей библиотеке нет вообще ничего, старая-то сгорела.

Призрак едва заметно вскинул брови.

– И где ты возьмёшь деньги?

– Попрошу у Коры, потом отработаю, – отозвалась я, начиная сердиться.

– Ты так сильно хочешь прочитать эти легенды просто потому, что их переписали немного иначе?

Тяжело вздохнув, я кивнула и отвернулась, собираясь свернуть, как только мне выпадет возможность. Наши дороги расходились немного позже, но дальше терпеть этот допрос я не могла.

– Я понял, – неожиданно сообщил мне Призрак.

Я с удивлением покосилась на него, но Крис казался всё таким же безразлично холодным, как и всегда.

Некоторое время мы шли молча, а у самого поворота на пока ещё безымянную улицу номер восемь, где наши пути расходились, я вдруг спросила:

– Как там Питер?

Крис дёрнул хвостом.

– Живой, здоровый, печальный. Не знает, куда себя деть. Завтра пойдёт к Марике искать работу.

Я понимающе закивала головой, заботы Питера я хорошо понимала.

– Меня бы тоже пристроить куда. Не хочу больше быть нахлебницей, к тому же деньги на книгу нужно будет отработать. А ты уже решил, чем будешь заниматься?

Призрак коротко кивнул.

– Вернусь к заданиям.

– Что, Валмиране тоже нужны наёмные убийцы? – попыталась пошутить я, но штука вышла натянутой, особенно когда Крис снова кивнул.

– И не только. Вечером я выезжаю в карнаэльскую магическую академию, спасать магов от взбесившегося демона.

«Вот и всё. Уезжает», – с тоской подумала я, когда смысл сказанных Призраком слов вдруг в полной мере дошёл до меня.

– Погоди, демон? Но валмиранские маги не связываются с демонами…

Крис мрачно усмехнулся и поправил меня:

– Они их не используют. Просто изучают в специальных местах. Маги любят изучать, просто жить не могут без этого.

– А в этих специальных местах нет специальных людей на такие случаи? – сердито уточнила я.

Призрак пожал плечами. Он не знал, и ему было всё равно, а мне было грустно. Впрочем, грусть прошла, когда я вдруг поняла, где нахожусь. Я забыла свернуть и продолжала бестолково тащиться за Крисом. Остановившись, я испустила тоскливый вздох.

– Я дура. Мне надо было свернуть вон там.

– Ты не дура, просто растяпа, – возразил Призрак, останавливаясь рядом.

«Комплимент века», – подумала я и вдруг улыбнулась. Снег игриво сверкал вокруг. Я развела руками и с усмешкой проговорила:

– Вот такая вот я. Мрачная убийца, которая не умеет смеяться, не ценит того, что имеет, отвратительный друг и ещё растяпа.

Призрак тихо рассмеялся.

– Запомнила же.

– Моё любимое описание.

– Оно не полное. Освещает только одну сторону, и то не совсем верно. Весёлая, умная, способная, интересная, сильная духом. Это тоже ты.

– А-э…

Это всё, на что меня хватило. Дыхание сбилось, от сознания отвалился приличный кусок, а оставшейся части отчаянно не хватало на то, чтобы осмыслить происходящее. «Он пошутил, – догадалась я. – Я выдвинула излишне тёмное описание, а он – излишне светлое». И я попыталась хихикнуть.

Призрак смотрел на меня с непередаваемо саркастичным выражением лица. «Точно пошутил», – убедилась я.

– Ну, в общем, я домой пойду. Удачи тебе с демоном. И Питеру привет, вот! – выкрикнула я и поспешила умчаться прочь.

Я почти бежала, сердце колотилось в груди, а по раскрасневшимся щекам скатились несколько непрошеных слезинок. Призрак пошутил, а жаль. Я вовсе не считала, что его описание подходит мне меньше, чем то, которое использовали мы с Рией. Они оба могли стать масками, в одной из которых я отправилась бы в бой, вот только выбрать одну из двух я не могла.

========== 18. Неожиданности и истории. ==========

Я шла в сторону дома, взрыхляя снег носками сапог, и гадала, что теперь будет. Крис уезжал, и до нашей следующей встречи я с равным успехом могла накрутить себя до безумия или, напротив, успокоиться и забыть его слова, которые, разумеется, были шуткой.

Или не были. Если бы Призрак хотел выдать намеренно слащавое описание, он сказал бы иначе. Такими словами не шутят, такими словами говорят комплименты. Но Крис никогда не говорил комплиментов и не должен был говорить их. Тем более – мне.

Даже во время тренировок добиться от него осмысленной похвалы было невозможно, и, если теперь Призрак решил вот так меня описать без намерения пошутить, его отношение ко мне должно было измениться очень сильно. «В конце концов разве в меня нельзя влюбиться? – растерянно подумала я, проходя мимо ведущей домой двери, чтобы ещё немного поразмышлять. – Можно, и Питер тому подтверждение. Но…»

Но мысль о том, что Крис в самом деле мог чувствовать по отношению ко мне хотя бы примерно то же, что чувствовала я, глядя на него, казалась мне совершенно дикой.

От подобных размышлений я запутывалась ещё больше, а потому решила перестать мучить себя и вернуться в дом. Гита уже ушла, Кора пропадала в лавке, Рии не было видно. Решив, что шиикара последовала моему примеру и отправилась за покупками, я поднялась наверх и без стука вошла в нашу комнату.

Рия переодевалась, стоя ко мне спиной так, что я успела хорошо разглядеть два жутких шрама, которые тянулись от её лопаток к середине спины, до того, как их скрыла ткань рубашки. Увиденное поразило меня, как удар посохом по голове, разом выгнав из мыслей всякую ерунду.

Рия обернулась и поспешила расправить рубашку.

– Упс.

– Прости…

Я попятилась к двери, но шиикара дёрнула плечами и засмеялась.

– Да ладно тебе. Давай, рассказывай, как сходила?

Мой рассказ вышел сухим и бессвязным: я лишь коротко описала покупки, не упомянув ни книгу, ни встречу с Крисом. Спина подруги стояла перед моим внутренним взором, и я снова и снова видела белеющие пятна на грубо сросшейся тёмной плоти. Обломки костей? Остатки суставов?

Всё время нашего путешествия мы мылись отдельно друг от друга. Никогда раньше я не видела её спину, не думала о том, что на самом деле означает эта страшная истина: отрубили крылья. Две живых конечности, всё равно, что две руки. Я попыталась представить себе, что было бы, отруби мне кто-нибудь хвост, и тяжёлый ком замер поперёк моего горла.

Рия, явно понимая, что просто забыть увиденное у меня не получится, огорчённо вздохнула.

– Да ладно тебе.

– Прости, – ещё раз повторила я. – Я не… Прости, в общем.

Я не хотела смущать её, не хотела смотреть на подругу тем же взглядом, каким на неё наверняка смотрели представители её народа. Я не хотела, чтобы моё отношение к ней изменилось хотя бы на миг, но оно изменилось. Я в полной мере поняла, что Рия в действительности хрупкая, как и любое другое существо, и, если её уронить на скалы, она разобьётся. На этот раз – навсегда.

Шиикара вздохнула, подошла ко мне и легко хлопнула меня по плечу.

– Не надо этого делать, – попросила она, прямо глядя на меня. – Не надо чувствовать себя виноватой потому, что у тебя все конечности целы, а у меня – нет. И не надо считать меня калекой, бескрылых людей гораздо больше, чем крылатых.

Я снова принялась извиняться, и на этот раз хлопок, доставшийся мне, был ощутимо сильнее.

– Не извиняйся. Иначе я начну извиняться перед тобой за то, что помню своих родителей, свою сестру, свою школу и прочее дерьмо. И кстати, не забывай, что я всё ещё сильнее тебя.

Я неуверенно улыбнулась.

– Ладно, я больше не буду.

Рия довольно кивнула, отошла к своему месту и принялась рыться в вещах.

– Хочешь узнать, какими они были? – спросила она, оборачиваясь ко мне.

– Кто? – не поняла я, почему-то подумав о её родных.

– Мои крылья.

Я спешно закивала.

– Хочу.

– Они были большими и сильными. Белыми, как снег, но украшенными маленькими чёрными крапинками. Крылья белой совы.

Рия говорила, продолжая копаться в своей сумке, но я видела, что она уже давно нашла то, что искала, и теперь лишь пыталась спрятать от меня своё лицо. Впрочем, её с головой выдавал ставший вдруг слишком сиплым голос.

– Они не могли поднять меня в воздух, но с ними я могла парить. Это чувство – оно ни с чем не сравнится. Когда ты разбегаешься и прыгаешь с утёса, а под тобой пустота, и земля внизу кажется совсем крошечной. И кажется, что ты можешь уместить на ладони свой родной дом и одним пальцем раздавить столпившихся внизу людей. Ты падаешь вниз, ветер дует тебе в лицо и не жалеет: рвёт твои волосы, твою одежду, а рот так и вовсе лучше не открывать! И когда ты раскрываешь крылья, на миг тебе кажется, будто их сейчас тоже вырвет из твоего тела. Но крылья выдерживают. Вместо того, чтобы оторваться, они хватают воздух перьями, и вот ты уже не падаешь – ты плавно скользишь по небу. И это тот самый момент, когда ты всемогуща. Ты выше всех, кто копошится на земле, и ты даже сильнее ветров, что пытаются бросить тебя вниз!

Видела бы ты, что мы с Бертом вытворяли в воздухе!.. Берт был моим другом. Мы вместе мечтали сравняться с птицами. Но людям не дано летать. Те, кто пытается, падают.

Рия замолчала и замерла, уткнувшись носом в свою сумку.

– Он тоже упал? – негромко предположила я. – Твой друг.

Несколько секунд шиикара не шевелилась и, как мне показалось, даже не дышала, но потом вдруг резко поднялась на ноги и обернулась ко мне, улыбаясь неприлично неестественной улыбкой.

– Нет, он жив и здоров. Вот, смотри.

Рия подошла ко мне и протянула лежащий на её ладони простой кулон: приделанное к крупной тёмной бусине небольшое белое перо с чёрными крапинками.

– Это моё, – с гордостью сообщила шиикара. – Я нашла его дома, когда собиралась уходить, а остальное сожгли. Потрогай, хочешь?

Я осторожно протянула руки, и кулон скользнул в них, щекотнув пальцы. Обычное с виду птичье пёрышко, не очень большое, не слишком красивое, и всё-таки было в нём что-то особенное. Что именно, я поняла, когда возвращала кулон назад. Дух созидания, неизменно круживший вокруг Рии, был связан с пером так же тесно, как со своей хозяйкой. Должно быть, именно это перо стало тем предметом, к которому привязался дух изначально. Глядя на подругу, бережно убирающую назад своё сокровище, я вдруг подумала о том, что потерять его она не сможет, даже если сама того захочет. Кулон будет возвращаться к ней раз за разом, как возвращаются к кииринам их посохи.

– Пошли приготовим обед, – предложила я.

– Пошли! – Рия обрадовалась смене темы, хотя я хорошо знала, как сильно она не любит никогда не дававшуюся ей готовку. – Я порежу салатик. Возможно, с пальцами.

– Тогда помой руки как следует, – посмеиваясь, велела я ей.

Во время готовки нельзя думать о плохом – вкус портится. Ничто так, как пища, не поддаётся воздействию окружающих человека духов, а потому готовить нужно в хорошем настроении, а еду – любить. Мы с едой любили друг друга вполне взаимно, во время готовки моё настроение повышалось само собой, дурные мысли отступали, а результат радовал по меньшей мере меня и Питера. Маг часто нахваливал мою стряпню, а Крис молча пытался съесть чью-нибудь порцию, что тоже о чём-то да говорило.

Призрак всегда был таким. Никогда не хвалил, редко ругал, но и без этого я обычно угадывала, когда он доволен, а когда нет. И всё же понять, что скрывалось за теми прямыми словами, я не могла. Наверняка я знала только одно: первой я ему ни за что не признаюсь по трём простым причинам: во-первых, страшно, во-вторых, я тут девушка, а в-третьих, оно мне надо? Очевидно, не надо. Крис всегда был сильнее меня и всегда делал то, что хотел. Даже окажись моя любовь взаимной, рано или поздно наши желания не совпадут, и тогда мне придётся познать гораздо большую боль, чем я испытывала когда-либо. Призрак не мог быть источником спокойствия и надёжности, за этим стоило обратиться к Питеру.

– Ты что-то делаешь не так, – встревоженно шепнула мне Рия.

Я обернулась к печи, увидела, что обед подгорает, схватилась за голову испачканными мукой руками и тихо застонала, когда она посыпалась мне на лицо.

– Прости, еда, – буркнула я, кидаясь исправлять ситуацию. – Больше никаких самокопаний на кухне, честно.

Но результат всё равно был плачевен: салат Рии получился самой съедобной частью обеда. Обиднее всего было то, что шиикара не сомневалась: терзаюсь я именно из-за её спины. Увы, рассказать, что на самом деле сводит меня с ума, я не могла даже ей.

Вечером, пытаясь сбежать от Рии, я умчалась к дому Арран, надеясь всё-таки встретиться с ней. Навалившееся волнение чуть не добило меня окончательно, но моя старшая подруга встретила меня удивительно радостно. Арран хлопнула меня по спине тяжёлой ладонью так, что я щёлкнула зубами, едва не откусив себе язык.

– Три тысячи демонов, Ярна! Вернулась!

Улыбаясь счастливой улыбкой, я затараторила:

– Я так рада тебя видеть! Хорошо, что ты в порядке. Как ты тут? Замуж вышла уже или нет пока? Как крокодильчики? Кайра и Гильс…

– Цыц, – весело рявкнула Арран, подталкивая меня ко входу. – Давай по порядку, ладно?

Внутри квартира оказалась маленькой и какой-то совсем необжитой, заставленной не нашедшими своих мест вещами.

– Замуж ещё успеется, не до того сейчас, – рассказывала старшая подруга, скидывая с одного из стульев на кухне стопку исписанной крокодильчиками бумаги и предлагая мне сесть. – Вейо на охоте, когда я в городе, а когда он в городе, в лес уходим мы.

– Ребята ходят на охоту, как взрослые? – удивилась я.

Арран кивнула.

– Мы же налог продуктами охоты платим. Сейчас такое время, что потрудиться приходится каждому, и дети это понимают.

Я вздохнула. Тринадцатилетние крокодильчики охотились, поддерживая клан, а я клянчила деньги на книги. После откровенно неудачного обеда просить денег у Коры я не решилась, и всё-таки я должна была это сделать. А ещё найти работу.

– Я тоже хочу помочь, – едва ли не жалобно проговорила я.

Вместо ответа Арран спихнула на край стола коробку с перьями для стрел и спросила:

– Чай будешь?

– Буду.

Она отвернулась и принялась возиться с чайником. Огонь вспыхивал в опасной близости от бумаг. Я вздохнула.

– Расскажи про своё путешествие, – попросила меня старшая подруга. – А потом я тебе тоже кое-что расскажу.

Я повторила свою историю в очередной раз, но теперь она получилась какой-то более спокойной и гладкой. Я не пыталась обходить опасные углы, ничего не засмеивала и не останавливалась на деталях. Арран не перебивала меня, только изредка задавала наводящие вопросы, и я закончила рассказ быстро. Гроза крокодильчиков кивнула.

– Кайру и Гильса почти не оплакивали, не до того было, – поведала она мне, как только я замолчала. – Но они все будто повзрослели на несколько лет, как и мы в своё время. Я бы предложила устроить им выпуск раньше, но у Марики свои мысли об этом. Она хочет учить школьников иначе, по-валмирански, чтобы наши ребята не отличались от столичных.

– А ты считаешь, им этого не нужно? – удивилась я.

– А я считаю, у нас в клане нет тех, кто мог бы дать им нужные знания. Марика хочет выпросить нам преподавателей из здешних, а нас самих отправить учиться в столицу, вот только у клана нет на это денег. Но Марика не сдаётся. Она мечтает, чтобы наш клан стал полноценной частью этой страны, и начать решила именно с младших. Потому, как только снег ляжет устойчиво, у наших и танаерских школьников будут игры.

Выходило интересно.

– Что такое Танаер?

– Ближайший к нам населённый пункт. Почти все его жители – пастухи и фермеры, потому он считается деревней, но людей там почти вдвое больше, чем у нас, а детишки – даром, что пастушата, – знают почти в два раза больше наших лоботрясов. Самые умные поступают в университеты, даже в Карнаэль уезжают, – поведала Арран, не скрывая зависти. – Наши старшие учителя говорят, что дурь это всё, знаешь, как лук держать, и довольно. А я не согласна. Кому-то, может, и довольно, а кому-то явно нет.

Я согласно кивнула и решила уточнить:

– И что, в этом Танаере не против игр?

– Они только обрадовались. Лес ближе к их пастбищам, чем им это нравится, так что наши охотники помогают им не меньше, чем нам. Их детворе будет, чему поучиться у нашей, а нашей – чему поучиться у них. Но я это всё к чему. Наш клан ждут большие перемены на новом месте, это очевидно. Уже ничто не будет таким, как прежде. Ты с нами не так давно, тебе будет проще привыкнуть и влиться в новую жизнь, так пользуйся этим. Не ищи себе место на старых должностях, иди вперёд. Попробуй пробиться в какой-нибудь университет, может, тоже учителем станешь.

– Нет, – отрезала я, ни секунды не раздумывая. – Нет. Я не покину клан.

– Решать тебе, – ничуть не огорчившись, согласилась Арран. – А мне вести нашу ораву в Танаер и следить, чтобы они там не натворили бед.

До самого позднего вечера мы сидели в свете одинокой лампы, пили чай и обсуждали проблемы образования. Когда я вернулась домой, Рия уже спала, а Коры не оказалось дома, потому мне осталось только лечь спать тоже.

Это был трудный день, полный противоречивых впечатлений, и сны мне снились соответствующие. Их было несколько, но холодная тревожная атмосфера сквозила через них все. Впрочем, запомнила я только последний.

Я стояла напротив зеркала в раме, украшенной сложной резьбой, за моей спиной красным пожаром горел закат, а из отражения на меня смотрел Питер. Я протянула руку к магу, и он протянул руку в ответ, как и положено отражению, повторяя мой жест.

Я подняла вверх вторую руку, Питер тоже. Он смотрел на меня жалобно, словно умоляя не издеваться, и мне стало стыдно. Я коснулась рукой стекла, даруя магу волю, и он вышел из зеркала, встав рядом со мной.

Исчезли последние блики заката, и наступила ночь. Мы с Питером смотрели на наши отражения, а за нашими спинами с неба падали яркие звёзды, но вскоре их свет померк, заглушаемый первыми лучами рассвета.

Питер пропал. Я оглянулась назад, но не увидела ничего, кроме бескрайней пустоши и рассвета за моей спиной. Тогда я вновь повернулась к зеркалу и увидела, что вместо моего отражения на меня смотрит Крис. Я потянулась к нему рукой, но вдруг замерла, потеряв способность шевелиться. Призрак опустил руку вниз, и я повторила его движение. Теперь отражением стала я сама.

Крис улыбнулся недоброй улыбкой, я тоже. Я смотрела на него с ужасом и мольбой, но на Призрака это не произвело ни малейшего впечатления, а потом мне перестал подчиняться даже взгляд. Последнее, что я увидела, прежде чем окончательно потерять себя, – это отражение Кииры, на краткий миг мелькнувшее в зеркале.

Проснувшись, я долго разглядывала наклонный потолок над моей головой, радуясь, что я снова могу управлять своими руками. Выбравшись из кровати, я стянула с зеркала закрывающую его тряпку, и долго разглядывала то, что отражалось в нём.

В зеркале отражалась я, почему-то опять сменившая хвост и уши на лисьи, а за мной красовалась наша с Рией комната. Ничего необычного не случилось, и я успокоилась.

Впрочем, покой был недолгим. За завтраком Рия сообщила, что вчера, пока я пила чай с Арран, она устроилась работать на конюшне.

– Всегда их любила, не просто так я твоя конница! – заявила шиикара, хитро подмигивая, а я приуныла.

Чем больше Рия болтала о лошадях, тем яснее я понимала, что дальше тянуть смысла нет, и, вместо того, чтобы всё-таки попросить у Коры денег на книгу, я решила положить конец своему безделью прямо сейчас, не дожидаясь конца отведённой мне на отдых недели, и заглянуть к Марике, чтобы спросить, что я вообще могу сделать для клана.

Я не умела ничего, по крайней мере в достаточной степени, чтобы зарабатывать этим на жизнь, и все мои особые таланты – ведуньи и киирина – на этом фоне смотрелись особенно уныло. Не давая настрою испариться, я помчалась к Главному Дому сразу после завтрака, и снегопад, сыпавшийся на улице, лишь укрепил мою решимость.

Лёгкий ветерок подталкивал меня в спину, словно руки метели, направляющие меня в нужную сторону. Улыбаясь, я побежала вперёд по улицам. Новая сумка била по бедру, холодный воздух обжигал лёгкие, а удивлённые взгляды редких прохожих лишь подкармливали азарт. Снежные хлопья падали на лицо и оставались на ресницах, попадали в уши, облепляли волосы, куртку и хвост. Я бежала, а казалось, что я лечу среди облаков, и они меня обнимают. Должно быть, рассказы Рии подкормили моё воображение, но мне вдруг тоже безмерно захотелось когда-нибудь полетать. Или хотя бы попарить.

До Главного Дома я добралась успешно, лишь два раза свернув не туда и удивительно быстро заметив это. Конечно, дощечки с названиями улиц сильно упрощали дело, но на крыльцо я поднималась невероятно гордая собой. Остановившись у двери, я с грустью собралась стряхнуть облепивший меня снег, но мне не пришлось: дверь распахнулась, выпуская одетую в красивую светло-серую шубку Марику.

– Фух! – облегчённо вздохнула Слышащая. – Я успела.

Она смешно дёргала ушами, когда в них попадал снег, впрочем, я делала точно так же. Мы стояли друг напротив друга: две лисы, белая и рыжая.

– Ты знала, что я приду? – спросила я. – Киира тебе сказала?

– Ну, – игриво махнув хвостом, усмехнулась Марика, – кто знает, какая сила заставила меня повернуться к окну и увидеть, что ты идёшь сюда? Ты ведь ко мне, я угадала?

Я кивнула.

– Вот и здорово. Нам нужно о многом поговорить, а в такую погоду говорить в помещении – преступление. Ты согласна? Многие не любят снег. Никогда не могла их понять.

Холодный сгусток слипшихся снежинок упал мне на нос, и я улыбнулась. Я могла понять тех, кто не любит снег, но представить себя на их месте? Нет.

– Идём в парк, – пригласила меня Марика, и я охотно согласилась.

Мы шли по пустой площади в полном молчании. Я пыталась придумать, как начать разговор, когда Слышащая, поправив воротник, вдруг серьёзно сообщила мне:

– Если Киира говорит тебе сделать что-то, это значит, что ты вовсе не обязана это делать.

– В смысле? – не поняла я.

Богиня не казалась мне кем-то, кого можно просто так ослушаться.

– Когда Киире нужно, чтобы ты сделала что-то, ты просто сделаешь это, ни на секунду не усомнившись в том, что это была твоя идея. Вот почему я увидела тебя сегодня? Я ведь обычно сижу спиной к окну. Но ты знаешь, я считаю, что ничто на свете не происходит просто так.

– Зачем тогда она вообще с нами говорит?

– Она играет. Смотрит, как мы себя поведём. Осмелимся ли нарушить её волю? Испугаемся ли её гнева? Вот только слышала ли ты хоть одну историю о том, как Киира испепелила на месте раска, не сделавшего то, что она хотела?

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и я не слышала, – согласилась Марика, сворачивая к парку.

Небольшая роща редких старых сосен, скрывающаяся за Главным Домом, сейчас была совершенно пуста. При строительстве города её оградили простенькой оградой и назвали парком, но внутри не нашлось ни аккуратных дорожек, ни скамеек, ни фонарей.

– Отголосок леса, – пояснила Слышащая. – Знаешь, валмиранцы удивительно чутко относятся и к природе, и к людям, а я всё никак не могу понять: особые люди создают особую страну или особая страна воспитывает особых людей.

– Думаю, и то и другое происходит одновременно, – заметила я.

– Возможно. Но ты же видела Его, правда?

– Кого?

– Валмиранского Духа.

Эти слова моя наставница произнесла с каким-то особенным трепетом, что заставило меня удивиться. Заметив это, Марика улыбнулась.

– Ты не почувствовала ничего странного, когда пересекала внешнюю стену?

Я кивнула. Источаемое стенами могущество ощущалось даже здесь, но внутри страны оно не давило, а наоборот, словно давало сил. Я привыкла к этому чувству быстро и перестала обращать на него внимание.

– Огромный дух созидания, вскормленный этой страной, охватывает всю её территорию. Внешние стены защищают не только людей от других людей, но и Валмиранского Духа от других духов.

Не найдя, что ответить, я с удивлением таращилась на Марику, а та спросила:

– Знаешь ли ты, что валмиранцы признают все религии мира, слегка изменяя их на свой лад?

Я вспомнила её рассказы о Городе Тысячи Храмов, в котором одновременно находились храмы многих истинных и ложных богов, и кивнула снова.

– Да.

– Ты можешь встретить здесь множество обычаев, которые покажутся тебе странными. Когда-то мне тоже так казалось, но теперь я вижу: все они нужны для того, чтобы поддерживать Духа. В пределах стен запрещена магия, затрагивающая духов разрушения, а магические академии окружают особой защитой. Огнестрельное оружие, так полюбившееся южанам, запрещено, а пушки стоят лишь на внешних стенах. Природу берегут и хранят, детей учат быть терпимыми и соблюдать обычаи, делающие этот мир немного добрее. Звучит чудесно, не так ли?

Мне оставалось только согласиться.

– И всё-таки величие Валмиранского Духа – палка о двух концах. Для внешних опасностей он практически неуязвим, а вот разрушить его изнутри проще простого. Достаточно одного крупного демона, и Дух получит рану, от которой оправляться будет долго. Ты представляешь, как сильно рискуют власти, впуская в страну испуганных и обозлённых беженцев, мечтающих отомстить за свои потери, целыми кланами?

Я не представляла.

– Зачем тогда они это делают?

Марика подняла руку и бережно коснулась края сосновой ветки, которая опускалась вниз, словно тянувшись к ней.

– Они впускают в первую очередь расков, шиикаров и оадоинов. Должно быть, это помогает Духу. А вот магам в основном отказывают.

– А Питер?

– А Питер прописан как обычный ниор. Может быть, у него будут неприятности из-за этого потом. Может быть, они будут и у меня. Но я надеюсь, что всё обойдётся, а сейчас меня волнует другое.