Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 73 страниц)

Я принялась разглядывать цветы. Некоторые из них казались мне знакомыми, я даже смогла вспомнить их названия, другие же я никогда не видела. Или, быть может, забыла так же, как забыла, сколько мне лет. Резко открылась дверь, за которой оказались Кайра и ученица Слышащей по имени Малисана. Я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что это меня сильно напугало и я, дёрнувшись, ушиблась локтем о спинку стоящего рядом стула.

Обе вошедшие обернулись к Финиде, но было видно, что я интересую их куда больше. Это смущало, и я, стараясь не думать о том, что вызвала их столь пристальное внимание, принялась разглядывать их самих.

Кайра была крепкой девочкой, невысокой даже для своего возраста, рыжей, коротковолосой и сероглазой, её кузина являла собой высокую зеленоглазую девушку лет двадцати, обладательницу длинных чёрных волос. И всё же по ним было видно: родственницы. Одинаковые острые носы, длинные ресницы и тонкие губы, одинаковые тёмно-рыжие хвосты и тёмно-рыжие же волчьи уши, одинаковые недовольные взгляды, устремлённые друг на друга.

– Нужно решить, как быть с твоим именем, – Финида снова повернулась ко мне, заставив меня напрячься. – Есть ли имя, которое ты хотела бы себе?

Кисть правой руки отозвалась болью, и я вдруг поняла, что впилась в неё ногтями левой, разорвав кожу почти до крови.

– Если честно, я не очень помню, какие имена бывают… – промямлила я, опуская взгляд.

В голове царила пустота. Одна огромная дыра, оттуда вытащили, кажется, всё, что было можно. Исчезла вся прошлая жизнь, имена, названия, едва ли не половина понятий… Что вообще могло случиться? Что могло привести к подобному? Как теперь быть? Мне было очень страшно, а ещё очень стыдно. Я полагала, что не виновата в том, что оказалась в такой ситуации, но как же безумно неловко было сидеть тут, перед этими людьми, и пытаться вспомнить, какие бывают имена! В памяти нашлись только уже услышанные сегодня и почему-то Александр и Альберт.

– Со временем ты найдёшь своё имя. А пока мы будем звать тебя… – Слышащая огляделась по сторонам и, остановив взгляд на Кайре, сообщила: – Мы будем звать тебя Сееной в честь сеенских зелёных яблок. Замечательный северный сорт.

Кайра замялась, пытаясь спрятать яблоко за спиной. Я быстро кивнула.

– Хорошо.

Для временного имени это вполне подходило, однако странно было оказаться названной в честь сорта яблок. Это сортам яблок обычно дают названия в честь кого-то или чего-то. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда я это знаю, но не смогла. Воспоминания не просто ускользали, их не было. Вместо них в голове царили пустота и почему-то холод звёздной ночи. «Неужели правда уже никак не вспомнить? – растерянно подумала я. – Всё? Пропало с концами? Пропала вся та жизнь, которой я жила? Придётся строить новую, не помня совсем ничего?» Вопросы пугали, и то, что я знала ответ на них, делало ещё хуже.

– Я полагаю, если не сегодня к вечеру, то уже завтра весь клан будет знать о тебе, – мягко проговорила Финида. – Народ у нас любопытный и дружелюбный, так что будут подходить и спрашивать. Не бойся их и не гони. Будет сложно и страшно, но ты справишься, а там, глядишь, и друзья появятся. Кроме того, мы вплотную займёмся твоим обучением. Нужно будет выяснить, что ты знаешь и умеешь, а чего нет, заполнить пробелы в знаниях, научить всему необходимому. Потом найдём тебе дело, а там и зверь в тебе проявится.

Её тёплый голос и уверенность в будущем действовали на меня успокаивающе. Я в который раз поймала себя за заламыванием пальцев и сложила руки на коленях, а Слышащая повернулась к Малисане и коротко сообщила:

– Потеряла память и прошлое. Совсем. Наша. Сходи к Коре, может, она согласится взять её к себе? Если Кора не против, пусть придёт сюда. Давай, бегом.

Малисана быстро кивнула и умчалась прочь, на прощание ткнув кузину хвостом. Кайра обиделась и надула щёки, а её рыжий хвост распушился. Со стороны это выглядело мило, но обида девочки почему-то показалась мне знакомой. Я попыталась вспомнить, были ли у меня самой сёстры или кузины, но память отозвалась всё той же сосущей пустотой.

– Есть ещё один момент, который нужно уладить. Возможно, удастся убить одним выстрелом двух уток, – негромко проговорила Финида, оценивающе глядя на меня.

Руки вцепились друг в друга, и останавливать их я не стала. Уж больно мне не нравилось, когда на меня так смотрели. Именно после таких взглядов полагается оказываться всеобщим разочарованием. Это я помнила.

– Кайра, сбегай за Крисом, – велела наконец Слышащая.

Девочка вытаращилась на неё в явном недоумении.

– Зачем?

– Давай, беги. Скажи, чтобы пришёл сюда, а сама пойди съешь своё яблоко.

На такие условия девочка явно не была согласна, но спорить с Финидой она не стала и ушла прочь. Дверь с негромким щелчком закрылась за её спиной.

Слышащая молчала, молчала и я. Разглядывая цветы в вазе, я пыталась понять, как многое я забыла об окружающем мире. Некоторые вещи были мне хорошо известны и понятны, другие – знакомы, но не очень, третьи же – словно новая информация. Народы, боги… Вероятно, я родилась и выросла среди всего этого, так почему я не могу вспомнить имя богини расков, зато помню, что васильки – это васильки, ромашки – это ромашки, а чужие ожидания – это неприятно?

Мельком глянув в сторону Финиды, я заметила, как забавно подрагивают кончики её ушей. Ещё одна непонятная вещь, которая не должна быть непонятной. Что вообще должно произойти с человеком, чтобы у него вырос звериный хвост? А уши? Это что же, строение черепа меняется? Как так?

Мой собственный череп разрывался изнутри от вопросов. Финида молча сидела, прикрыв глаза, и мне не хотелось её тревожить, но я всё-таки решила спросить:

– Вы – глава этого клана, да? – нужно было с чего-то начать.

– Да, – Финида открыла глаза и кивнула. Её белоснежные уши качнулись, притягивая взгляд. – В этом клане я главная, пока царит мир, но у меня есть казначей и военачальник. Первый заменяет меня во время торговых переговоров, второй отвечает за нашу боевую силу. Большая часть нашего клана – воины и охотники, мы предлагаем свои услуги крупным городам за соответствующую плату и определённые привилегии, а также торгуем шкурами и мясом. Но среди нас есть ремесленники, торговцы и многие другие. Все они объединяются в свои сообщества, но все отчитываются передо мной или моими заместителями. Кланы расков издревле вели кочевой образ жизни, потому земледельцев среди нас не найти, а мы сильно зависим от торговли и обмена продуктами с теми городами, у которых мы останавливаемся. Иногда клан долго стоит на одном месте, иногда – всего несколько лет. Есть одна неприятная история, которую ты должна знать.

Я кивнула. Я многое должна была знать, но забыла, теперь мне предстояло всё это наверстать. Финида рассказывала куда понятнее, чем Кайра, но рассказать ей явно предстояло многое.

– Что ты помнишь о народах? – спросила Слышащая.

– Ничего, – я со стыдом опустила взгляд. – Кайра рассказала мне, как могла. Есть вы, раски, люди-звери, есть ниоры, они такие, как я, обычные, ещё есть люди-птицы и люди-рыбы, но с ними, я так поняла, вы особенно не встречаетесь. Ещё есть какие-то маги и демоны.

Финида медленно кивнула. Она выглядела довольной и печальной одновременно.

– Шиикары и оадоины действительно нечасто встречались моему клану. Совсем иная ситуация с ниорами, самым многочисленным народом. На севере располагается царство Эйноматрин. Его жители поклоняются жестокому и странному богу. Бог этот велит им унижать и истреблять другие народы и поощряет поклонение демонам среди магов. Дети с магическим даром рождаются только среди ниоров, и эту силу можно направить в разные русла. На юге ниоры с помощью своей магии построили великую страну, мирную, но сильнейшую во всём свете. Благодаря стараниям магов жизнь там проще и приятнее для всех. На севере же магия используется лишь для разрушения, войн и поисков новых сил для разрушения и войн. Маги Эйноматрина черпают силу от демонов, с которыми связывают себя, а демоны – воплощение разрушения как такового.

Несколько лет назад в поисках новой силы маги севера начали нападать на другие народы, пользуясь поддержкой их церкви. Многих они брали в плен, чтобы исследовать их тела и их способности. От одного из таких нападений пострадал и мой клан.

Нам, раскам, покровительствует богиня Киира. Её спутниками считаются трое священных животных: красный волк, горная рысь и белая лиса. Те немногие из нас, в ком живут эти звери, обладают особенно яркой чувствительностью к окружающему миру, именно среди таких расков появляются Слышащие. Четыре года назад до меня дошли слухи о том, что маги севера начали устраивать облавы на расков, особенно уделяя внимание носителям душ этих трёх животных.

Мы тогда жили близко к границе гор, единственного препятствия на пути эйноматринцев. Я приняла решение увести клан южнее. Мы должны были уйти тайно и быстро, но нас предали. Грустно об этом говорить, но среди нас тогда жила одна молодая ниора, ещё совсем девочка. Мы приняли её, как и тебя, по третьему закону Кииры, и это оказалось чудовищной ошибкой. Девочка оказалась шпионом, умелым магом, скрывшим от нас свои истинные намерения. Она передала своим наши планы, рассказала о наших слабых местах, дала наводки на потенциальных пленников.

Эйноматринцы напали ночью. Почти все они были магами, призывающими демонов, они стремились взять в плен людей с душами священных зверей и убить всех остальных. Погибли многие, слишком многие. Около пятидесяти человек увели в плен, в том числе и Малисану. Я лишь чудом избежала той же участи, так как меня сочли мёртвой. К счастью, пленникам удалось обмануть нападающих, они сбежали, не достигнув гор.

Население клана сократилось почти вдвое. Мы ушли южнее и остановились здесь, где мы до сих пор восстанавливаем силы и средства для нормального существования. Ближайшие годы мы собираемся провести здесь, а потом – двинуться дальше на юг.

Наш клан уже почти оправился после той трагедии, но есть те, кто после той ночи так и не пришёл в себя. Ты можешь встретить людей, которые напрочь не переносят магов или ниоров как таковых. Если они будут грубы с тобой, не принимай их грубость близко к сердцу.

Финида замолчала, я молчала тоже, осмысливая услышанное. История выходила жуткая, неудивительно, что на меня так косились, когда я вошла в деревню.

– Не бойся, – сказала вдруг Слышащая. – Нет смысла скрывать, тебе будет непросто, но ты справишься. А мы поддержим тебя.

В уголках её глаз собирались добрые морщинки. Мне вдруг стало грустно.

– Почему вы мне помогаете? Я ведь ничем не могу отплатить вам.

– Наша богиня, в отличие от остальных, не оставила нашему народу огромного свода правил, указывающих, как нам жить, что нам делать и что думать. Существует всего три закона Кииры, и все они исполняются беспрекословно, исполнение их в самом сердце нашего народа. Третий закон велит помогать таким, как ты, и мы помогаем не потому, что нам так велят, а потому, что желание помогать тем, кому больше никто не поможет, – это важная часть нашей сущности. А однажды ты тоже поможешь нам, поможешь, потому что сама этого захочешь. И я в этом не сомневаюсь.

Я вздохнула. Хорошо бы, если бы это было так, вот только верить в лучшее никогда не следует. Тогда не так больно разочаровываться. Наверняка в прошлом я часто оступалась, хоть теперь и не помнила, как.

– А два других закона? – раз уж мне предстояло стать частью этого народа, стоило узнать о нём как можно больше. Это казалось мне важнее любых историй о разногласиях и войнах.

Финида тепло улыбнулась, но ответить не успела. Дверь резко распахнулась, и в комнате возник молодой человек. Он был высоким, но каким-то скрюченным, горбящимся. У него были лохматые пепельные волосы, резкие черты лица, острый нос и пустой безразличный взгляд. Светло-серые острые уши с кисточками были чуть заведены назад, а длинный пушистый хвост бил по ногам.

– Я здесь, – сообщил вошедший Финиде.

Я невольно сжалась. Этот человек показался мне холодным и отчуждённым, опасным для меня.

Слышащая огорчённо покачала головой.

– Крис, сколько раз я говорила тебе стучать?

– Много.

Он повёл хвостом, и в этом жесте я прочитала что-то вроде привычного мне пожимания плечами.

Крис перевёл взгляд на меня, и в его взгляде вдруг заискрилась злость.

– Что здесь делает ниора?

– Она не ниора. По третьему закону Кииры она может стать одной из нас.

– А может остаться ниорой.

– Она не ниора. Крис, это совершенно не та ситуация, что была с Фаиной. В ней есть зверь. Не веришь мне – прислушайся сам.

Я съёжилась на своём стуле. Казалось, что леденящий пристальный взгляд тусклых глаз жутковатого человека вот-вот просверлит во мне дыру. Мне было мучительно неловко, но я сидела, не шевелясь и пытаясь сосредоточиться на боли в ладонях, в которые я вцепилась ногтями. Наконец взгляд Криса вновь стал таким же безразличным, каким был раньше.

– Хорошо, – он вновь обернулся к Финиде, – я всё понял. Не буду её трогать.

– Разумеется, будешь, – Финида поднялась на ноги и подошла к юноше. – Я подумала, ты мог бы стать её наставником.

Немая сцена, воцарившаяся в комнате на несколько длящихся слишком долго секунд, была прервана стуком в дверь.

– Войдите, – позвала Слышащая, и в комнату одна за другой вошли Малисана и невысокая пухлая женщина средних лет, судя по пушистому хвосту и аккуратным округлым ушкам – серая кошка.

– Здравствуй, Кора, – тепло поприветствовала её Финида и, указав на меня, начала рассказывать: – Эта девушка ничего не помнит о своём прошлом и многое забыла о нашем мире. Сейчас она как дитя, но потом она найдёт своё место и сможет стать одной из нас. Не могла бы ты взять её под свою опеку? Разумеется, она не сможет заменить тебе дочь, но… Я знаю, что ты тяжело переносишь своё одиночество.

Женщина растерянно смотрела то на меня, то на Криса. Её круглое лицо казалось печальным и приятно удивлённым одновременно.

– Ох как, – пробормотала Кора. – Когда Малисана сказала, я и подумать не могла, что она так похожа… Как тебя зовут?

Всё это было крайне неловко и смущающе.

– Не помню. Мы решили, что я потом найду себе имя, а пока меня будут называть Сееной.

– Как яблоко? – Кора почему-то обрадовалась.

– Да.

Эта ситуация сводила меня с ума. Хотелось выть от собственного бессилия. Если бы у меня только была такая возможность, я бы сейчас убежала отсюда прочь, туда, где не нужно было бы что-то объяснять, делать, решать, не нужно было бы ни о чём просить. Туда, где никто не смотрел бы на меня с таким ожиданием. Но, увы, возможности не было. Я должна была сама бороться за свою дальнейшую жизнь, и хуже всего было то, что бороться пока что приходилось исключительно с самой собой.

Я сжала зубы и прислушалась к себе. Во мне говорили желания и страхи прошлой жизни, жизни, которую, как сказала Финида, мне уже никогда не вернуть. «Отпустить прошлое и начать всё сначала, говорите? А что если…»

Я глубоко вдохнула, набираясь сил, поднялась на ноги и выпрямилась. К своему неудовольствию я обнаружила, что оказалась выше всех в этой комнате. Возможно, если бы кто-нибудь выпрямил Криса, мы оказались бы примерно на одном уровне, а так он, как и Малисана, заканчивался где-то, где начинались мои уши.

– Пожалуйста, помогите мне. Постараюсь отплатить за доброту, чем смогу.

Кора ахнула и разулыбалась, прижав руки к пышной груди.

– Конечно помогу, ну что это я! У меня и комната свободная есть, и одежда как раз под твой рост-то осталась… – она замолчала, но весь её вид прямо-таки излучал сочувствие и желание помочь.

Я улыбнулась ей в ответ, продолжая чувствовать себя неловко, впрочем, уже стало немного легче. Всё-таки добрые люди – это замечательно.

Крис смотрел на меня настороженным, но всё таким же пустым взглядом.

– А что требуется от меня? – его голос звучал мрачно.

– Не могу же я отправить её в школу к малышне, – Финида повела хвостом. – Возьми на себя её обучение.

– Почему я?

Я тоже не вполне понимала, почему он. Мне отчётливо казалось, что из таких личностей никогда не получаются хорошие учителя.

– Потому что я вижу в тебе идеального наставника для неё, а в ней – идеальную ученицу для тебя. У неё больные ноги и спина.

Ноги и спина в самом деле ныли, но боль эта была привычной и почти не мешала. Крис мне нравился меньше, чем эта боль. «Готова поспорить, из него такой же учитель, как из меня – воин», – недовольно подумала я.

– И что я должен из неё сделать?

– Раску. Не больше, не меньше, – глаза Финиды странно блеснули. – Не учёного. Не воина. Просто способную выживать раску.

– Понял. Я могу идти?

Крис больше не смотрел на меня, и это было хорошо. Лучше уж пусть игнорирует, чем буравит взглядом.

– Да. Завтра найди её у Коры, договоритесь.

Крис коротко кивнул и покинул комнату, не утруждая себя прощаниями. Кора укоризненно качала головой, но Финида выглядела донельзя довольной.

– Вот уж не думала, что он согласится… – прошептала Малисана. – Неужели он всё-таки тебе поверил?

Слышащая едва заметно улыбнулась.

– Он поверил себе самому. А это именно то, чего я от него хотела.

Большинство домов в деревне были простыми и низкими, одноэтажными, реже встречались дома с жилыми чердаками, полноценных двухэтажных строений почти не было. Казалось, что клан не собирался оставаться тут слишком долго, но даже оставшись, был готов в любой момент бросить всё и бежать. Дом Коры находился на окраине деревни, у самого частокола, но равно далеко от восточных и западных ворот. Невзрачный и даже неопрятный снаружи, он был маленьким и уютным внутри. Комнат оказалось три: кухня-гостиная, спальня самой хозяйки и маленькая чистая комната с узкой, но длинной кроватью, стоявшей у окна, и небольшим столом, приютившимся в углу. Эту комнату предложили мне.

– Тут раньше моя дочь жила, но она погибла, – тихо проговорила Кора, приглашая меня войти, – а я так и не нашла в себе силы приспособить её под что-нибудь. Ну, вот оно и пригодилось.

Мне стало стыдно. Я выглядела, как одна из тех, кто убивал родственников всех этих людей, а теперь просто так получаю от них помощь и право жить в комнате одного из погибших. «Нет, так не пойдёт, – одёрнула я себя. – Я не виновата ни в чём и вообще должна быть благодарна, а не выедать себя неуместным чувством вины». Чувство вины шло оттуда, из прошлой жизни, и чем чаще я ловила в себе отголоски прошлого, тем меньше мне это прошлое нравилось.

– Похоже, в прошлом мне доставалось, – пробурчала я, разглядывая шрамы на ноге, обнаружившиеся во время переодевания.

Тонкие узкие штаны из легко тянущейся ткани, сверху – короткая свободная юбка с многочисленными карманами и широким ремнём, лёгкая рубашка. Костюм выглядел удобно и свободно. На улице было тепло, позднее лето или ранняя осень, но точнее вспомнить я не могла. На кухне копошилась Кора, с улицы доносились крики играющей детворы. Я принялась примерять одежду, которая оказалась неожиданно подходящей мне по размеру, что стало для меня приятным сюрпризом: память охотно подсказывала мне, что у девушек моего роста с одеждой бывают проблемы.

Проблема оказалась в другом: в штанах и юбке были разрезы для хвоста. Пришлось зашивать. Внезапно для меня самой оказалось, что шить я умею. Кору это открытие откровенно обрадовало, она немедленно притащила откуда-то целый мешок одежды её дочери и вывалила его содержимое передо мной.

До самого вечера мы сидели рядом и шили. Кора пыталась задавать мне вопросы, но быстро поняла, что это бесполезно: я не могла ей ответить при всём желании. Тогда хозяйка начала говорить сама, и вот это было уже интересно.

Кора говорила о жизни в клане. Из её слов я узнала, что Малисана – не просто помощница Финиды, но и будущая Слышащая, которая уже сейчас подаёт большие надежды, что, будучи частью клана, чьей основной деятельностью является война и охота, все дети ещё в младшей школе проходят начальную боевую подготовку, а многие из них продолжают обучаться и дальше. Лишь те, кого подводит здоровье, с самого детства готовятся к мирным профессиям.

Сама Кора в прошлом была отличной охотницей, но после рождения дочери отошла от дел и занялась торговлей вместе со своим мужем. Муж погиб во время трагического ночного нападения, дочь умерла позже, провалившись под лёд на близлежащем озере. Теперь Кора вела дела одна, и вела весьма успешно, но ей было одиноко.

К вечеру, как и говорила Финида, в дверь начали стучаться соседи, под разными предлогами заглядывая в дом, чтобы посмотреть на меня. Я помнила совет Слышащей, но последовать ему было сложно. В конце концов я кое-как заставила себя выйти во двор и сесть на скамейку под окнами гостиной. Ко мне подходили, что-то спрашивали. В самом ли деле я ничего не помню? Ничего – это совсем ничего? А насколько «ничего» это «ничего»? Действительно ли я собираюсь остаться с ними? Люблю ли я печенье? Почему я помню, что такое печенье, а своё имя не помню? Как я согласилась называться Сееной?

Эти вопросы по началу чуть не свели меня с ума, но потом я заметила, что все эти люди смотрят на меня не со злобой и настороженностью, но, как и обещала Финида, с любопытством и доброжелательностью. Ни косых взглядов, ни злых слов, лишь любопытно торчащие уши и приподнятые хвосты. И вопросы, тысячи вопросов.

Это было странно для меня, ново. И это было хорошо. Засыпая вечером на мягкой, хоть и узковатой кровати, я твёрдо решила, что прошлую жизнь, прошлые страхи и вообще всё, что осталось при мне, я тоже отпущу. Меня не покидало стойкое ощущение, что здесь мне явно лучше, чем было там. Тогда какая разница, что было раньше?

Я уснула легко и быстро, полная надежд на хорошее будущее, но моё подсознание, или что там отвечает за сны, было против. Потому что именно там, во сне, прошлое подкралось ко мне вплотную. Не помню точно, что мне снилось, но наутро я обнаружила у себя воспоминание о человеке. Молодом человеке, моём ровеснике, которого я знала раньше. Я закрывала глаза и видела его лицо, волосы, глаза, эту смешную родинку на подбородке. Я помнила, что мы проводили вместе много времени, говорили, ходили куда-то. Подробности стёрлись, но мне было с ним хорошо. Кажется, я его любила. И сейчас я была этому не рада, ведь это означало одно: новая жизнь отменяется.

Наверное, следовало рассказать кому-нибудь, что я начала вспоминать, но я не решилась. Вдруг это будет означать, что мне есть куда пойти, и меня прогонят прочь? Я не хотела уходить. Потому что, когда я проснулась, в комнате было свежо и пахло травами, а на кухне Кора пекла блины, довольно напевая. Её не злило то, что я заняла место её дочери, она была рада тому, что я есть. А я была рада этому.

– О, ты уже встала? Как спалось? Говорят, первый сон на новом месте – вещий. Снилось что-нибудь?

Кора весело тараторила, а мне начало казаться, что я предаю её. Но я не могла просто взять и сказать что-то вроде: «Да, ко мне начали возвращаться воспоминания и, похоже, я скоро буду вынуждена вас покинуть».

– Прекрасно спалось, – промямлила я в итоге. – Что-то снилось, но я не запомнила.

– Ну и ничего, главное – ты выспалась и готова к новой жизни!

Я постаралась улыбнуться как можно более искренне.

Блины были бесподобными. Кажется, раньше я тоже умела печь блины. Или мне просто часто приходилось их есть? В любом случае, стоило научиться снова.

Пока я ела, Кора притащила откуда-то огромное зеркало, с меня высотой.

– Это из моих товаров, – радостно сообщила хозяйка. – Дочке приглянулось, я для неё оставила, а потом так и не смогла от него избавиться… Теперь тебе послужит.

Я совершенно не знала, что сказать, но потом кое-как выдавила:

– Спасибо.

Коре этого хватило. Зеркало заняло место в углу моей новой комнаты, а для меня настала пора сыграть в весёлую игру: «Вспомни, насколько паршиво ты выглядишь». Почему-то о своей внешности я ранее не задумывалась, вот и теперь оказалось, что я не помню даже собственного лица.

Выглядела я действительно не очень: бледная, как труп, длинные тёмные волосы затеняют лицо, тёмные глаза на этом фоне смотрятся так и вовсе пугающе. Да ещё и высокий рост, чуть сгорбленная спина и подкашивающиеся ноги. Вспомнив Криса, я поспешила выпрямить спину. Спина согласилась, но с явной неохотой, отчаянно намекая на то, что ей это быстро надоест. Я грустно вздохнула. Как раски от такой не отшатывались?

Собственные уши неожиданно показались мне странными. Видимо, за прошедшее время я привыкла к звероухим куда больше, чем мне казалось. Неужели однажды и у меня будут такие? И хвост? Задумавшись об этом, я вдруг поняла, что примеряю на себя уши и хвост Криса. Я так и не смогла понять, что за животное он. Уши смахивали на рысьи, хвост напоминал о снежных барсах, но всё-таки это было не то.

Долго я вертелась у зеркала, вглядываясь в собственное лицо, кажущееся мне чужим. В конце концов зеркало я закрыла тряпкой, чтобы не просыпаться по ночам и не пугаться своего же вида, и вышла во двор, сев на вчерашнюю лавку. Ко мне сразу же начали подходить любопытные.

К обеду я осмелела настолько, что сама начала задавать вопросы. Я узнала много нового, в том числе пополнила копилку имён. Называться Сееной мне не нравилось, но и другие услышанные имена воодушевления не вызывали. Были красивые. Были яркие. Но раз уж выбирать себе имя, то такое, чтобы совсем своё.

После обеда зашёл Крис. Он был так же сгорблен, лохмат и мрачен, как и вчера, но теперь, полюбовавшись на себя в зеркало, я не чувствовала к нему неприязни. Пожалуй, в чём-то мы были похожи.

– Пошли.

Идти с ним куда-либо всё равно не хотелось, но пришлось. Я ждала чего-то вроде экскурсии по городу, рассказа о клане, но Крис вывел меня за пределы деревни и отвёл к какому-то ручью. Частокол деревни скрылся за холмом, были видны только заросшие высокой травой степи, разрезающий их ручей да темнеющий вдалеке лес.

– Пока тепло, буду тебя мучить здесь, – пугающе добродушным тоном сообщил мне Крис.

– Не надо меня мучить.

– Я сказал «мучить»? Я имел в виду «учить».

Я бы порадовалась наличию у него чувства юмора, но больно безрадостным был повод для шутки. Кроме того, для шутника у Криса был слишком уж пустой взгляд. Словно он смотрел на меня, а видел что-то другое, далёкое.

– Почему тут?

– Потому что они не услышат твоих криков, не увидят твоего позора.

А вот это было уже плохо. Боль в ногах не мешала мне ходить, но я не была уверена, что смогу убежать. Тем более от него. Несмотря на общую скрюченность, Крис выглядел довольно-таки сильным.

– А может, не надо? – я попятилась.

Крис мрачно усмехнулся. Мне стало совсем уж жутко.

– С таким телом ты долго не протянешь. Вот уж не знаю, кем ты была раньше, но ты слабая. Ты слабая и ничего не умеешь, а значит – ты обуза. Моя задача – это исправить.

«Убьёт меня, что ли…»

– Жалеть не буду. Обо мне не думай, не нужно вообще считать меня человеком. Захочешь плакать – плачь. Захочешь ныть – ной. Захочешь упасть – падай, но учти, лежать и прохлаждаться не дам. Выкладывайся по полной, быстрее отстану. Будет всё болеть – сходи к лекарю, я о тебе предупрежу.

Похоже, меня ждали суровые тренировки. В голове робко вспыхнула мысль о том, что лучше бы меня убили, но я погасила её. Я в самом деле была слабой и ничего не умела, и это в самом деле нужно было исправить.

– Плавать умеешь? – поинтересовался Крис.

– Не помню.

– Сейчас выясним.

И он столкнул меня в ручей. Просто легко толкнул в плечо, и я, коротко взвизгнув, рухнула в воду.

Ручей был не слишком широким, но достаточно глубоким и безумно холодным. Выскочив на берег, я, не пытаясь встать, скрутилась в комочек, пытаясь унять дрожь и радуясь, что меня не видит никто, кроме учителя-мучителя. Одно мы выяснили: плавать я умела.

– Чего лежишь? – Крис навис надо мною, и я невольно зажмурилась, ожидая пинка или чего-нибудь в этом роде, но мучитель лишь протянул мне руку. – Тебе надо согреться. Беги.

– Куда? – я с трудом встала, ноги предательски дрожали.

– Вон туда, вдоль ручья. Постарайся побыстрее, но не загоняй себя. Беги так долго, пока не упадёшь. И не вздумай упасть намеренно. Я прослежу.

– Но ты сам сказал, что можно падать…

– Это не тот случай.

Пришлось повиноваться. Ноги отозвались болью. Похоже, в прошлой жизни я не особо жаловала бег. Я бежала, бежала, бежала, спотыкалась о камни, ноги путались в высокой траве, в ботинках дочери Коры, которые оказались мне великоваты, хлюпала вода из ручья. «Надо спросить, как звали эту чудо-девушку, которая, похоже, была ещё выше меня, – мелькнула мысль. – И найти для этих занятий одежду попроще».

Закололо в боку, остановиться хотелось безмерно, хотя пробежала я совсем немного. Дыхание сбивалось, и я изо всех сил сжала губы, чтобы не начать дышать ртом. Что-то в моей памяти намекало на то, что этого делать не стоит. Я попыталась обернуться, чтобы посмотреть, далеко ли позади остался Крис, и прикинуть, заметит ли он с того расстояния, по своей ли воле я упала, но с ужасом обнаружила, что мой мучитель бежит рядом. Спокойно, как будто совсем не торопясь, и совершенно бесшумно. Взгляд его был каким-то даже участливым, но по прежнему пустым, и это внушало ужас. Я прибавила ходу, в голове застучал пульс. Мир перед глазами поплыл, ноги, плечи и бок просили о немедленной смерти на месте, лёгкие разрывались, но я не падала.

– Довольно.

Мне было даровано помилование. В тот же миг тело перестало меня слушаться, и я рухнула на землю, притом настолько удачно, что немедленно скатилась в злосчастный ручей. Вернее, скатилась бы, если бы Крис не поймал меня за рукав.

– Дыши.

«Спасибо за разрешение, блин», – я судорожно хватала ртом воздух и хрипела. Сердце билось, как загнанный кролик, и пыталось разорваться. Шансы дожить до конца дня казались сомнительными.

– Вставай.

«Уже?!» Я была согласна остаться тут, на этом самом месте, навсегда. В качестве какого-нибудь неживого предмета.

– Не могу.

– Можешь. Чем быстрее ты поймёшь, как много ты можешь, тем легче тебе будет.

На этот раз руки он не протянул, но я действительно смогла.

– Что теперь? Прыгать через ручей? Делать сальто?

– Бежать обратно. Беги до того места, где мы начали, и только попробуй остановиться.

Я взвыла и побежала.

На третий заход я вдруг поймала себя на том, что устала настолько, что мне уже всё равно. Наверное, это и называется вторым дыханием? На четвёртый всё резко изменилось. Каждое движение вызывало боль столь жуткую, что я вообще не понимала, как умудряюсь бежать. Но сдаваться и выглядеть ещё более жалкой я не собиралась, несмотря на разрешение. На пятый заход я упала, пробежав всего несколько шагов. Упала, потому что наступила на собственную ногу.