Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 73 страниц)

Мы обсуждали будущие задания и способы их выполнения долго, и это настолько захватило меня, что я отвлеклась от своих проблем.

– Эффективнее всего Валмиранская Ведьма может быть как элемент запугивания. С её – то есть вашей – помощью мы можем возвращать людей на путь истинный ещё до того, как они совершат нечто непоправимое и ужасное. Ярна предложила весьма оригинальный ход: рассказывать жертвам сказки, но, боюсь, такой метод подойдёт ей одной. Я считаю, что мы можем позволить Ярне стать голосом Ведьмы, ведь она уже доказала, что справляется с этой работой, но мне важно мнение остальных.

Такого поворота я не ожидала, как и того, что меня поддержат. Даже Руна Ставоль не стала возражать, лишь искоса посмотрела на меня очень угрюмым взглядом. Так я получила право рассказывать свои сказки, но при одном весьма неприятном условии: ради сохранения тайны Валмиранской Ведьмы, я должна была оставить свои сказки ей и только ей, не рассказывая их больше никому.

Отказаться от уютных вечеров в библиотеке, где стайка слушателей с восторгом смотрит на меня и мои представления, казалось слишком большой ценой, но за неё я могла купить право стать голосом новой легенды, присвоить себе важную часть своего детища, которое мне пришлось разделить с другими. Выбор был неприятным, но я неожиданно нашла способ избежать его. Было достаточно поручить роль рассказчика кому-нибудь другому, например, кому-то из моих крокодильчиков. Так, используя для представлений более грубые и менее реалистичные образы, я рвала свою связь с Валмиранской Ведьмой, оставаясь просто умелым киирином.

Маттиаса не вдохновила эта идея, но возражать он не стал. Наверное, надеялся, что роль бессловесного рассказчика, вынужденного делиться вниманием с кем-то другим, мне быстро надоест.

– Стало быть, мы обо всём договорились, – подвёл итог глава ордена. – А теперь я хотел бы раздать вам первые задания. Пора миру снова услышать о Валмиранской Ведьме! К счастью или к сожалению, сейчас для неё есть немало работы.

Супругам Шанурат выпала доля следить за стоянкой шиикаров. Запуганные и истощённые люди, не знающие, что ждёт их в будущем, представляли опасность, а южане, не спешащие покидать их, усугубляли ситуацию. Вмешательство Ведьмы в возникающие тут и там конфликты могло повлиять на ситуацию, показав шиикарам, на чьей стороне настоящая сила, и доказав, что эта сила не позволит себе вредить.

Марье Сирин предстояла прогулка в тюрьму, где она должна была показательно отправить на тот свет парочку преступников, которых всё равно приговорили бы. Марья не казалась мне похожей на убийцу, но задание она приняла спокойно и без колебаний. А вот Руне её задача не понравилась.

Им с Вереоном предстояло расправиться с очередной группой фанатиков снаружи Стен. Нашего с Крисом представления оказалось недостаточно, а может, о нём просто услышали не всюду. Новая группировка любителей кидаться в Стену демонами появилась теперь уже на юге, в горах. Маттиас полагал, что это уже совсем другие деятели. Кто-то, умудрившийся прибыть с севера вместе с шиикарами, а может, спятившие южане.

Руна заявила, что не желает исправлять недоделанную другими работу, но её никто не спрашивал.

– Побуянит, а потом всё сделает в лучшем виде, – шёпотом заверил меня Олли.

Крис покосился на него неодобрительно: похоже, ему не нравилось, что ученик Старшего Слышащего постоянно что-то нашёптывает мне. А дело тем временем дошло до нас.

Проблемы с шиикарами гнездились не только снаружи Стен, но и изнутри. Один из жрецов Каранаи старательно убеждал всех, что от появления в стране большого количества его собратьев добра не будет. Скорее всего, просто боялся потерять место, а может, его страшили разногласия во взглядах на религию между валмиранскими шиикарами и их северными собратьями. Убивать его было нельзя, но преподать урок требовалось.

– Какое представление с птицами можно разыграть!.. Но птицы у меня не летают, – пожаловалась я Крису, когда официальная часть собрания завершилась, и все остались в комнате отдыха, чтобы обсудить услышанное.

– Это же совсем легко. – Надменный голосок Руны Ставоль послышался из-за моего плеча.

Я оборачивалась медленно, горделиво и неохотно, уже понимая, что этот раунд будет за ней. И в самом деле, в маленькой неказистой фигурке на руке девицы опознать птицу было сложно, зато та, размахивая своими большими крыльями, уверенно держалась в воздухе над её ладонью.

Подавив желание немедленно атаковать Руну своим идеальным тигром, я кивнула ей, надеясь, что этот жест получился снисходительным, и отошла в сторону, позволив Крису оказаться между нами. Тот усмехнулся.

– Покажи, как ты делаешь. – Олави Безродный всё так же держался где-то за моей спиной. Вздрогнув от неожиданности, я с вызовом уставилась на него.

– Зачем?

– Я более или менее понимаю твои девичьи обиды и разочарования, но не нужно переносить их на меня! – взмолился ученик Старшего Слышащего вместо ответа. – Я просто хочу помочь.

Он был прав, а подобная демонстрация могла ещё раз ненавязчиво показать Руне уровень моего мастерства, потому я позволила посоху принять форму той птицы, с устройством которой я была знакома лучше всего – совы.

Каждое пёрышко птицы было выполнено в деталях, а большие жёлтые глаза то и дело моргали. Сова не была столь же безупречна, как мои тигры, и всё-таки она получилась отличной. Притихшие люди смотрели на неё, и сейчас это было некстати, потому что мне предстояло показать, что полететь эта птица не сможет. Она и в самом деле не смогла, неловко забив крыльями и камнем упав на пол. Вернув посох на руку браслетом, я выжидающе посмотрела на Олли.

– Всё просто. Ты не понимаешь полёта, – заверил меня тот.

То же самое мне уже говорил Маттиас, так что мне оставалось лишь вздохнуть. Крис ненавязчиво встал ближе ко мне. Похоже, наш с Олли разговор ему не нравился по весьма субъективным причинам, но ученик Старшего Слышащего успешно это игнорировал.

– Я знаю, как тебе помочь, – доверительно поведал он мне, не забывая при этом улыбаться.

– И как? – вместо меня спросил Призрак.

Олли сощурился, и некоторое время они с Крисом довольно забавно рассматривали друг друга. Я могла бы здорово повеселиться, наблюдая за ними, но не сейчас. Сейчас мне требовался ответ, а потому я кашлянула, напоминая о своём присутствии.

– У меня есть знакомый, он живёт в одном горном поселении, – с готовностью затрещал Олли. – Там живут шиикары по большей части, так вот, они разрабатывают летательные аппараты, которые работают по принципу их крыльев.

Я врезалась в его слова, будто в стену, и спешно уточнила:

– И на них можно летать?

– Не, до полёта они ещё не дошли. А вот парить – пожалуйста, ничем не хуже шиикарских крыльев. Только это сложно. Я пробовал однажды и… Эй, я что-то не то сказал?

Олави Безродный не мог понять, что означали его слова на самом деле, зато наверняка понял Крис. Призрак просто не мог не понять, а потому я позволила себе напрочь забыть о его намёках на ревность и практически броситься на ученика Старшего Слышащего.

– Ты сможешь отвести меня туда? – почти выкрикнула я. – Меня и… Ну, кое-кого из моих друзей?

Олли оживился и с готовностью закивал головой. Широко улыбаясь, он почесал затылок, бросил быстрый взгляд на Криса и ответил:

– Конечно! Собирай друзей, чем больше – тем лучше. Это совершенно удивительное место, люблю его показывать.

Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала. Крылья. Валмиранцы создали искусственные крылья, они были где-то здесь, а ещё здесь была одна несправедливо лишённая неба шиикара, с которой мне было просто необходимо помириться. При одной мысли о том, что я, быть может, смогу увидеть, как она снова взмоет в небо, я поняла, что простила ей всё. Теперь мне хотелось одного: поскорее увидеть её и всё рассказать. Или не рассказывать, а устроить сюрприз?

– Я рад, что сумел тебя обрадовать. – Голос Олли вернул меня в реальность как раз вовремя, чтобы я увидела приближающегося к нам Маттиаса Трирога, как раз закончившего разговор с Марьей Сирин.

– Мне тоже очень приятно видеть вас в бодром расположении духа, – заверил меня глава ордена, но его вид почему-то показался мне угрожающим. Что-то было не так. – Несмотря на ваше самочувствие.

Я вздрогнула. За время собрания я почти уверилась в том, что мой внешний вид остался незамеченным, что я смогу просто уйти, будто не было седых волос и пятен на коже. Увы, Маттиас был иного мнения.

– Я обещал не позволить вам причинить себе вред, – напомнил он мне. – Но вы, похоже, не вняли моим советам. Это огорчает.

Глава кииринов всё понял не так. Он решил, что меня убивает посох, вот только с посохом всё было в порядке.

– Я делаю всё, как вы сказали, – поспешила заверить я. – Я слежу за Древом и веду себя осторожно.

Мне вдруг стало страшно. Что если Маттиас отберёт мой посох? Я представила себе, как пытаюсь убежать отсюда, из этой комнаты, но собравшиеся тут киирины перекрывают мне путь. Я пытаюсь защититься, создаю тигра, но глава ордена встаёт передо мной, и мой тигр падает на пол бесполезной палкой, не подчиняющейся мне.

– Я действительно не очень хорошо себя чувствую, но это не из-за посоха, – испуганно залепетала я, сжимая пальцы в кулаки. – У меня есть одна проблема, но я с ней разберусь, я уже этим занимаюсь.

– Мы занимаемся, – подтвердил мои слова Крис, а Олли заметил:

– У её беды в самом деле другая природа.

Маттиас вздохнул, принимая наши объяснения, но показывая, что не удовлетворён ими.

– Я поверю вам, и всё же прошу, будьте осторожнее.

– Буду! Мне всё это тоже совершенно не нравится, жду не дождусь, когда всё останется позади. – Почему-то от собственных слов мне вдруг стало грустно. Я не лгала, говоря их, просто лишь теперь я в полной мере поняла, как от всего устала. Мне в самом деле невыносимо хотелось, чтобы все мои беды остались позади, а я могла спокойно вздохнуть. Вот только чем дольше я жила, тем больше мне казалось: со временем проблем становится лишь больше. «Наверное, в какой-то момент моя ноша станет такой тяжёлой, что я просто выроню всё хорошее и плохое, что держала в руках, – рассеянно подумала я. – И когда в моих руках не останется ничего, откроются Врата Рассвета».

Я не хотела, чтобы это случилось сейчас. Я жила ещё слишком мало и слишком бестолково, мне хотелось верить, что из всех неприятностей найдётся выход и однажды всё-таки всё будет хорошо. Но сперва было нужно, чтобы Питер не утянул меня в Закат.

Питер крал мою жизнь. Я не могла представить, чего такого я могла бы с ним сделать, чтобы он счёл, что я заслуживаю такого наказания. Разбитое сердце не стоит разбитой жизни, в этом я не сомневалась. Вот только с каждым днём, который мы с Крисом проводили в Карнаэле, мне становилось всё хуже.

Мы ждали деталей по нашему новому заданию, а я бродила по улицам, пытаясь найти Рию. Увы, шиикары нигде не было, Крис где-то пропадал, а я за два прошедших дня, казалось, состарилась лет на двадцать. Руки и хвост тряслись всё сильнее, всё хуже видели глаза, а Призрак молчал. Не предлагал убить Питера, не говорил, что я ему отвратительна, но перестать думать о последнем я не могла. Крис почти перестал со мной разговаривать, почти перестал на меня смотреть.

Тем вечером я возвращалась в гостиницу после очередных неудачных поисков Рии, и шедшая мне навстречу женщина вздрогнула и перешла на другую сторону улицы, случайно встретившись со мной взглядом. Это стало последней каплей. Стиснув нехорошо шатающиеся зубы, я рванулась в сторону магической академии так быстро, как позволяли мне мои ослабшие ноги.

Мне показалось, что мой вид был действительно страшен, потому что меня пропустили без вопросов. Лишь поднявшись к Херде Рейнор на её этаж и встретившись с изрядно осунувшейся колдуньей, я узнала, что она оставила распоряжение на мой счёт. Питер пил не только мою жизнь, он мучил всех, кто успел к нему привязаться.

– Ему совсем плохо, – скорбно прошептала Херда, и я сухо кивнула, готовая в любой момент прекратить мучения мага.

Питера перевели в лазарет, расположенный в Башне Воды. Её строгое серо-синее убранство показалось мне невыносимо унылым и холодным, казалось, что от самих стен веет смертью. Впрочем, учитывая, что башню использовали для изучения магического аспекта болезней, а также того вреда, что наносил людям контакт с демонами, ничего иного я почувствовать не могла.

Если бы мне пришлось долго подниматься по лестнице, я имела все шансы на той лестнице и помереть, но Питера устроили на втором этаже. Маленькая светлая комната пахла холодом и безысходностью. Мне не хотелось бы болеть в подобной, хотя маг был размещён со всеми удобствами. Утопая в подушках и скрытый тёплым одеялом до самого подбородка, Питер лежал на спине, пустым взглядом глядя вверх. Мне показалось, что он ослеп.

– К тебе пришли, Питер, – тихо проговорила Херда. – Это Ярна Сеена… – Она обернулась ко мне и вздохнула. – Боюсь, у него очередной приступ. Он перестаёт реагировать на всё вокруг, и никто не знает, что с ним. Мы боимся, ему осталось немного, но если вы можете хоть как-то помочь…

Увы, я могла только добить, и чем дольше я смотрела на этого страдальца, который валялся на мягких подушках и не пытался даже шевелиться, тем больше мне хотелось это сделать.

– Не могли бы вы оставить нас ненадолго? – попросила я Херду, и та вышла. Едва ли она знала, что я в самом деле могу убить. Поняв это, я впервые задумалась о том, что сделают со мной после такого убийства. Валмирана была не той страной, где можно было убить человека просто так, даже такого, как Питер. В лучшем случае я потеряла бы посох и место в ордене.

Зашипев от злости, я пнула ножку кровати мага.

– Ты видишь и слышишь меня, я знаю.

Он не ответил, продолжая валяться неодушевлённым предметом.

– Когда из Криса вырвали душу, он и то был живее, чем ты. Я говорила с ним, хотя знала, что он не слышит. Ты – слышишь. Не смей меня игнорировать.

Питер посмел, только один раз моргнул. Взгляд его при этом остался таким же пустым. Маг не желал даже слушать меня, как я могла его в чём-то убедить? «Ну и как тут можно верить в хорошее?» – с тоской подумала я и вдруг поймала себя на том, что продумываю, разрешит ли мне Маттиас спустить Валмиранскую Ведьму на Питера, если я расскажу, что именно он является причиной моего отвратительного самочувствия.

– Я поверить не могу, что делаю это, но я всё ещё хочу решить дело без убийства. Да, я хочу тебя переубедить, – выдавила я из себя, присаживаясь на край кровати. – Ты умираешь и тащишь меня за собой. Ещё недавно я не могла понять, что заставляет тебя так сильно хотеть вернуться назад, но недавно мне вспомнилось кое-что ещё. Мы были счастливы там, правда? Пусть не всегда, но были. Нам было хорошо вместе. Мы смотрели в небо, а на этом небе не было звёзд. Но мы были счастливы.

Сейчас мне самой не очень в это верится, но жизнь не состоит только из хорошего или плохого. Ты можешь найти своё место тут, если постараешься. Ты слишком рано сдался, слышишь? Кстати, Рия вернулась, и теперь я, кажется, знаю, когда открываются Врата Рассвета. Они открываются перед теми, кого по тем или иным причинам уже ничто не держит в прошлом мире, но всё-таки что-то ценное с собой можно забрать. Какой-то предмет, знание или воспоминание. Мы с тобой забрали память друг о друге. Мы в самом деле были очень близки, так почему же теперь оказались в ситуации, когда я должна убить тебя, чтобы не быть убитой тобой?

Странный скрип вырвался из горла мага, и я поняла, что он смеётся.

– Что… – опешила я, а Питер вдруг, так и не шевельнувшись, перевёл свой пустой взгляд в мою сторону. Когда маг говорил, его губы почти не шевелились.

– Ты так и не поняла ничего.

– Объясни, – потребовала я, и Питер закрыл глаза.

– Вспоминай сама.

Я поднялась на ноги так резко, как смогла.

– Не хочу, – прошипела я. – Я не хочу ничего вспоминать, я просто хочу жить дальше, с тобой или без тебя. И всё-таки совершенно очевидно, что в прошлом ты значил для меня больше, чем кто бы то ни было. Из огромного количества вариантов я взяла с собой именно память о тебе. Ты снился мне в первую же ночь, как я потеряла память, долгое время я мечтала о том, чтобы тебя встретить. Веришь ли, я представляла, какой была бы моя жизнь, если бы рядом со мной крутился не Крис, который своими тренировками меня в полумёртвое состояние вгонял каждый раз, а ты! И не я, поверь мне, не я испортила моё к тебе отношение.

Маг молчал, но взгляд его вдруг стал осмысленным. Он несколько раз мелко моргнул и посмотрел прямо на меня. Увидев в этом успех, я попросила почти жалобно:

– Отпусти меня, Питер. Ты многое значил для меня тогда, и если ты пытаешься таким образом снова получить большое влияние на мою жизнь, то…

Питер рассмеялся снова, притом глаза его были злыми, а в смехе не нашлось и капли веселья.

– Я не смог бы отпустить тебя, даже если бы захотел этого. А я не хочу. Ты забрала у меня всё, что у меня было, теперь я отплачу тебе тем же. – И он закрыл глаза, словно ставя точку в этом разговоре, а его бледные тонкие губы, напоминающие грубую верёвку, изогнулись в жестокой полуулыбке. Я звала мага, но он не реагировал. Ненависть бурлила внутри меня, а потому, забыв обо всём на свете, я рванулась к Питеру и схватила его за шею. И задушила бы, если бы прикосновение не вызвало новое воспоминание.

Ночная тьма, холод, желтоватый свет многочисленных фонарей расплывался в глазах, а в ушах звучал смех. Это смеялся Питер, и он был счастлив.

– А теперь давай про небо, – попросил он, поправляя сбившуюся шапку.

Мы ушли от фонарей так далеко, как могли, забравшись в самый центр заснеженного поля. Мои сапоги были полны снега, я ждала простуды и нагоняя от матери, но это не имело значения сейчас. Я была слишком счастлива, чтобы думать о плохом, ведь мы с самым дорогим для меня человеком ночью ушли вдвоём и забрались в поле, чтобы увидеть звёзды. Звёзд не было, но мы были друг у друга, и этого хватало.

– Сейчас! – Вместе со словами из моего горла вылетело облачко пара. – Слушай. Мы стоим на земле, вокруг нас большое-большое поле, а над нашими головами большое-большое небо. Это небо тёмное с желтоватым оттенком, потому что вокруг нас слишком много света, оно кажется нам однородным отсюда, снизу, но это не так. Смотри внимательнее, и тогда ты обязательно увидишь маленькую светящуюся точку на нём. Мельком, краем глаза, но увидишь. И чем дольше ты будешь смотреть, тем чернее будет казаться тебе небо, тем больше ты будешь видеть, потому что так и есть на самом деле. Россыпь мелких светящихся точек словно снежинки на чёрной ткани, они сияют и переливаются, складываются в фигуры и образы, а вон там звёзд так много, что они кажутся светлой полосой на этом совершенно чёрном небе! Самая настоящая звёздная река течёт бесконечно высоко над нашими головами, и рядом с ней поле вокруг нас кажется крошечным, а мы сами – и вовсе невидимыми. И когда ты смотришь на звёзды, все твои проблемы и страхи исчезают, потому что ты видишь – своими глазами видишь! – истинную бесконечность и несравненную красоту. И не имеет значения всё, что вокруг, просто потому, что ты можешь смотреть на звёзды.

Мы стояли рядом, улыбались, глядели в небо и были бесконечно счастливы. Питер слушал мой голос, и пока я говорила, мы видели звёзды, которых не было видно. И ничего на свете я не хотела больше, чем увидеть то, о чём я рассказывала, без помощи собственного воображения.

Когда ко мне вернулись зрение и способность ощущать себя в пространстве, я поняла, что сижу на полу у кровати Питера и рыдаю. Маг удосужился переместиться ко мне поближе и смотрел на меня весьма задумчиво.

– Прекрасное было время, – тихо сказал он, встретившись со мной взглядом.

Мне потребовалось затратить немало сил, чтобы более или менее внятно произнести:

– Это не значит, что ничего хорошего больше не будет.

– Ты всегда умела говорить и убеждать. Я видел эти звёзды своими глазами.

– Я тоже.

Маг о чём-то сосредоточенно думал, я пыталась остановить водопад, льющийся у меня из глаз. У меня почти получилось, когда что-то вдруг погладило меня по голове. Я не сразу поняла, что это была рука Питера. Испуганно отшатнувшись, я посмотрела на мага.

– Иди, – велел он мне.

– Чего?

– Иди, делай, что делала, пока не пришла сюда. Живи, пока можешь.

Голос Питера прозвучал едва ли не с нежностью, и я стрелой вылетела из его палаты. Не став тратить время на поиски Херды и прощание с ней, я бегом промчалась по территории академии и выскочила наружу, спеша как можно быстрее восстановить окончательно нарушенное этой встречей душевное равновесие.

В голове крутилось что-то важное. Какое-то давно забытое событие отчаянно хотело, чтобы я его вспомнила, но я не желала больше иметь дела с прошлым. Я хотела жить в своей безумной и интересной жизни, которую я любила, но которой мне постоянно мешали наслаждаться.

Крис ждал меня в гостинице. Его явно удивило моё отсутствие, по крайней мене Призрак смотрел на меня весьма пристальным взглядом. Он не спросил, где я была, а я вдруг выпалила:

– Ты не любишь меня больше?

– Что? – Мой вопрос удивил Криса куда больше моего внезапного отсутствия.

– Я стала слабой и страшной, и вообще, может быть, умру скоро. Я стала для тебя обузой, так?

Призрак не ответил, лишь приподнял бровь, а потом решительно пихнул меня в сторону зеркала. Смотреть туда у меня не было никого желания, потому я уставилась на Криса, но тот бесцеремонно поймал мою голову и развернул её в сторону зеркала насильно.

– Смотри.

Из отражения на меня смотрела молодая раска, чьи бледные исхудавшие щёки были нелепо стиснуты в руках Призрака. Седина и мешки из-под глаз никуда не делись, но кожа явно стала мягче и с неё пропали пятна. Всё это я видела предельно ясно: мои глаза больше не подводили меня. Только теперь я вспомнила, как бежала от Питера: мои руки и ноги перестали дрожать, и только лисий хвост чувствовал себя не слишком хорошо.

– Ты ходила к Питеру? – спросил Крис, и я кивнула, освобождая свою голову.

– У нас был очень странный разговор, – прошептала я, всё ещё не веря своим глазам. – Кажется, он сработал.

У меня получилось. Я убедила мага попытаться жить дальше, и это немедленно отразилось на мне.

– Посмотрим, что будет дальше. – Крис был настроен менее оптимистично. – Но я рад, что тебе стало лучше. Завтра мы едем в город Тысячи Храмов. – И он помахал передо мной парой бумаг.

Пока я бегала в магическую академию, Призрак разобрался с нашим заданием. Он ещё раз пересказал суть, и я приуныла: всё звучало слишком просто. Напугать одного жреца Каранаи, не показываясь на глаза остальным и никого не убивая.

На практике всё оказалось сложнее. Похожее на гору огромное сооружение шиикаров, на котором располагались храмовые помещения и жилища жрецов, идеально подходило для того, чтобы незаметно перемещаться по нему, но людей вокруг оказалось многовато, а любое неосторожное движение могло привести к тому, что нас заметят снизу.

Слабые руки и ноги дрожали от напряга то ли истощённые проклятием Питера, то ли посохом киирина. Я очень надеялась, что дело было лишь в первом, и потом, когда маг полностью отпустит меня, всё снова будет хорошо. Но, увы, не так хорошо, как было во времена нашего путешествия. Посох всё-таки успел выпить из меня часть сил, и теперь ему приходилось мне с этим помогать.

Попеременно превращая свой браслет то в закрывающее нас от посторонних глаз полотно, то в верёвки, ступени и крючья, я продвигалась вперёд, пока мы не достигли нужного окна. Крис знаком дал сигнал заходить и первым скользнул во тьму помещения. Я последовала за ним, в уме уже готовя сказку: «В одной сказочной стране когда-то давно жил Петух…»

Три дня спустя, когда мы отчитывались о выполненном задании перед Маттиасом, слухи уже вовсю процветали в столице. Напуганный нами до полусмерти жрец не стал молчать, он не переставая рассказывал о том, что его навестила Ведьма-Сказочница, которая являлась никем иным, как посланницей Каранаи. Гадёныш даже утверждал, что видел огненные крылья у меня за спиной. Я не особенно следила за тем, как именно выглядело окутавшее меня пламя, куда больше меня занимала иная задача: не сжечь всё вокруг. И всё-таки крылья – это вряд ли.

Так или иначе, жрец убеждал народ, что Валмиранская Ведьма на самом деле посланница Каранаи, ведь она появилась у Стен в то самое время, как шиикары севера подошли к валмирским берегам. Явившись к нему, она передала покорному слуге великой богини её волю, и воля эта была таковой: шиикарам севера в Валмиране быть. Так мы с блеском выполнили возложенную на нас задачу, ещё недавно рыдавший от страха передо мною трус сумел изменить свою позицию на диаметрально противоположную, только выиграв от этого и объявив себя чуть ли не святым, а Маттиас Трирог, будучи тем, кто отдал приказ, в глазах сплетников стал Каранаей, что привело главу кииринов в настоящий восторг.

– Теперь я понимаю, каково стать частью легенды, но не попасть во внимание окружающих! – смеялся он. – Это удивительно, в самом деле удивительно!

У меня тоже были поводы для смеха: своё задание с треском провалила Руна Ставоль. Пока они с Вереоном Торни добирались до нужного места, новая банда вредителей успела скрыться, оставив после себя лишь царапину на Стене и слухи о некоторой Трёхглавой, возглавившей всё это безобразие. Маттиас сообщил нам об этом с тревогой: оцарапать Стену дано не каждому. Он предложил нам взять на себя новое задание и расследовать загадочное происшествие, положив банде Трёхглавой конец, но мы отказались. В Белом Лисе стремительно приближалась выпускная неделя, и нам обоим хотелось быть там: мне с крокодильчиками, Крису – с Тайто и их белой лисой. Маттиас понял и отпустил нас, не забыв заплатить за проделанную работу.

Столько денег в руках мне ещё не приходилось держать. Я ехала домой, мечтая о том, как смогу засыпать подарками Кору, угощать Сону и Дису в булочной, не переживая, что делаю это за чужой счёт, пожертвовать немного денег в Главный Дом и библиотеку. Да, возвращалась домой я в куда лучшем состоянии, чем была, когда покидала его. А возвращение дало мне ещё больше поводов для радости.

Рия вернулась даже раньше, чем я. Она сама извинилась передо мной и Корой, и, очевидно, делала это искренне.

– Я просто с ума схожу от всего этого, – жалобно сообщила мне шиикара. – Вот и говорю то, о чём сама потом жалею. Глупая курица, которая не умеет дружить и…

Я просто крепко обняла её, не давая договорить.

Оказалось, Рии всё-таки удалось прорваться к Морено, правда только после завершения суда. Суд прошёл удивительно быстро, хоть и был весьма оживлённым. Морено и его команду подозревали в торговле эфиром с Эйноматрином, что делало их присутствие в Валмиране невозможным, но тот умудрился вывернуться, доказав, что имел дело с эфиром только один раз, очень давно, и выступая посредником между Южным Союзом и Расаринами, а никак не Эйноматрином.

– В общем, всё прошло как надо! – радовалась Рия. – Сейчас Морено заберёт Монику и команду, и они все переберутся в Белый Лис! Им, правда, придётся заплатить много, они потеряют все деньги и даже попадут в долги, но ты знаешь Морено, он быстро выкарабкается и окажется в прибыли. Он мечтает стать главой торгового порта Валмираны однажды.

Честолюбию изгнанного принца явно не было предела, и это было даже забавно. Я радовалась радости подруги, под шумок предложив ей посетить «одно интересное местечко в здешних горах, правда, не знаю, каких, меня новый знакомый из местных обещал проводить» и получив согласие.

Крис предложил позвать в интересный поход всех из нашей компании, и за этим явно крылся некий подвох, но мне не удалось его разгадать, и я, изнывая от любопытства, согласилась. К моему удивлению, загадочным «местом, где можно летать» заинтересовались все, даже Малисана, все же клятвенно пообещали не говорить Рии о том, куда на самом деле мы собрались. Для похода мы выбрали конец недели, так, чтобы вернуться как раз перед началом праздников.

Воздух стремительно теплел, и первые деревья одевались нежно-зелёной новорождённой листвой. Школьники, стиснув зубы, сдавали экзамены. Сдав на отлично землеописание, Айри, Монс, Хьюго и Лаура, которая тоже присоединилась к друзьям в последний момент, явились ко мне с благодарностью и подозрительно знакомым печеньем, которое наверняка готовила Диса. Тут-то я их и поймала. Мне всё ещё был нужен помощник для сказок.

Лаура, в отличии от своей южной тёзки, всегда была молчаливой. Она не слишком любила говорить, Хьюго не слишком умел, а Монс слишком любил самодеятельность, хотя я не сомневалась: этот рассказывать умеет и любит. Так роль моей помощницы досталась Айри, и, немного порепетировав, мы с ней явились в библиотеку.

Разумеется, остальные ребята тоже были там. Монс и раньше не пропускал моих сказок, наверняка многому от меня научившись. Слушателей собралось много, но Айри была не из тех, кого это могло смутить. Встав рядом со мной она бойко начала:

– Когда-то давно в одной сказочной стране жил Петух.

Как я и обещала Маттиасу, созданный мною петух был похож на настоящего весьма условно. Чем больше я думала об отказе от детализации, тем больше мне это нравилось, ведь так я могла поддерживать гораздо больше объектов, не глядя на них постоянно.

– Так получилось, что в его стране было очень мало птиц. Птенцов было некому учить летать, – одухотворённо продолжала Айри. – Петух – это, конечно, не самая летающая птица, но выбирать было почти не из кого, вот петуху и удалось дослужиться до очень высокой должности. И ходил он такой весь важный, топорщил перья.

Она поведала мне по секрету, что её отца такое времяпрепровождение дочери не порадует, но для неё это не повод отказываться. Айри рвалась бунтовать, а потому, с трудом сдерживая смех, рассказывала о том, как Петух, пользуясь своей незаменимостью, незаслуженно получал всевозможные почести. Птица, бегающая у моих ног, обзавелась короной, плащом и даже жезлом, который держала в клюве. Слушатели откровенно веселились вместе с нами, а в рассказе появились новые герои.

В пожаре сгорел соседний лес, и птицы из него собрались перебраться в королевство, где жил Петух. Разумеется, Петуху не понравилось это, и он всячески принялся возводить препятствия на пути своих ставших бездомными собратьев. Всё больше и больше фигурок плясали вокруг меня. Поддерживать их было непросто, а потому особенно интересно, ведь теперь мне не было нужно отвлекаться на подбор слов для сказки.

– Так бы у Петуха всё получилось и всех птиц съели бы пантеры, но одна Канарейка подслушала его планы и всё рассказала Королю Слону, – вещала Айри, когда я вдруг обратила внимание на то, что кончик моего лисьего хвоста странно дрожит – куда сильнее, чем обычно. Это было неправильно, и я поспешила воспользоваться советом Маттиаса и проверить, где Древо.