Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 73 страниц)

Вскоре после случая с птицей наставница принесла мне ещё живого кролика. Зверёк замер в моих руках, и только сердце его колотилось быстро-быстро.

– Сверни ему шею, как я тебя учила, – велела мне Марика.

Я кивнула и посмотрела на приговорённого зверька, а тот, словно что-то почувствовав, задёргался, но куда там: я держала крепко. Я поискала в себе жалость к бедняге и неожиданно нашла, тут же пожалев о ненужных самокопаниях.

– Прощай, зверёк. Ты будешь вкусным, – с сочувствием сказала я ему, прежде чем убить.

Мир в моих глазах не перевернулся, отнятая жизнь не повисла грузом на совести, меня не замутило и даже отвращения я не испытала. Зато при мысли о зажаренном на костре кролике в животе заурчало, на чём я и успокоила разбушевавшиеся мысли, твердящие мне о моём бессердечии.

Соседи Марики, дома которых мы совместными усилиями избавили от духов разрушения, а потом и от лежащего вокруг мусора, шутливо называли нас ведьмами. Сначала я пыталась объяснить им разницу между ведьмами и ведунами, а потом поняла, что разницы особенной и нет.

В тот день ничто не предвещало беды. Жарило солнце, и Марика отправила меня на рынок, куда я с неохотой потащилась, намереваясь помимо прочего купить себе чего-нибудь сладенького. Булочка с клубникой поманила меня с прилавка; я так крепко задумалась о том, купить её прямо сейчас или потом, что не заметила быстрой походкой вышедшего из-за угла молодого человека.

– Ай, – пискнула я, не успев увернуться.

Человек уронил сумку, но быстро поднял и посмотрел на меня. А я посмотрела на него. И мы оба замерли, не в силах отвести взгляды друг от друга. Да, я сразу его узнала. Как я могла не узнать эти невероятные голубые глаза, эти короткие русые волосы, эту забавную родинку на подбородке?

– Ты, – прошептала я, не зная, радоваться или пугаться. Прошлое, которого я не ждала, всё-таки нагнало меня.

– Ты, – эхом отозвался он. – Неужели это правда ты? Неужели я тебя нашёл?

Комментарий к 7. На пути к светлому будущему не спотыкайтесь о прошлое.

Карнаэ́ль – столица Валмираны.

Довольно печально закончившаяся попытка нарисовать Марику:

https://vk.com/wall-117707382_48

========== 8. Демоны. ==========

Его короткие жёсткие волосы и цветом, и внешним видом напоминали пшеницу – так и хотелось провести по ним рукой. Взгляд цеплялся за острые скулы и нос с горбинкой, на широкой челюсти и украшенном крупной родинкой подбородке виднелась светлая щетина. Внешние уголки глаз оказались сильно опущены вниз, от чего казались грустными, но в этом взгляде я ясно видела неподдельную радость.

Мы стояли посреди улицы и смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Я вновь и вновь оглядывала его лицо, едва заметно подрагивающие руки, странную одежду нездешнего покроя, выглядывающую из-под кажущейся неуместной в жаркий день длинной, почти до пола, куртки.

Человек из прошлого нарушил молчание первым. Он явно волновался, потому что голос его дрожал:

– Надо же, это в самом деле ты. Удивительно, но даже теперь я смог тебя узнать. Несмотря на то, что я запомнил тебя человеком.

Из-под куртки выглянул перетягивающий рубаху пояс, красный, украшенный жёлтыми узорами. Я с ужасом узнала символ эйноматринской церкви. Ещё раз внимательно оглядев выходца из своего прошлого, я обнаружила и другие признаки его принадлежности к столь недружелюбно относящейся к раскам стране. Мне стало как-то не по себе.

– Прости, – через силу выдавила я. – Даже не знаю, как такое сказать, но я, вроде как, потеряла память. Я не помню, кто ты, но помню тебя. Это сложно объяснить, так что… Так что вот. И да, я такой же человек, как и ты.

Он вздрогнул, будто я его ударила, и помрачнел. Я топталась на месте, гадая, как же так вышло, что я – раска – сохранила в памяти лишь одного человека: эйноматринского ниора. В голове родилась теория о том, что я могла оказаться жертвой магов-исследователей, а он был одним из моих мучителей, но она тут же разрушилась: слишком много тёплых и добрых чувств просыпалось во мне, когда я смотрела на этого эйноматринца.

– Вот, значит, как, – вздохнул он. – Я тоже не помню ничего о своей жизни до конца лета, когда я оказался здесь, в Коовире. Я пришёл в себя и обнаружил, что голова пустая. Не смог вспомнить даже своего имени. Но немного позже я вспомнил тебя, так, ничего конкретного, только образ. Всё это время я искал тебя, надеялся вместе с тобой найти ответы, а вышло вот так.

Я вздохнула, чувствуя неожиданное облегчение. Всё-таки воспоминания мне никто не вернёт, прошлое не догнало меня. Лишь человек, о котором я помнила только хорошее.

– Расскажи мне, как ты стала демоном? – спросил эйноматринец, и одним неприятным воспоминанием стало больше.

– Демоном? – переспросила я, почему-то хихикая. – Так меня ещё не называли.

Забытый человек многозначительно кивнул на мой хвост. Я поспешила спрятать его за ногой, сама не понимая, зачем. Всё равно рыжий пушистый хвост был прекрасно виден.

– Я раска. Не демон, – уточнила я и заговорила, стараясь сменить тему: – Кстати, я тоже пришла в себя в Коовире, в переулке недалеко от рынка. А там встретила девочку-раску, она отвела меня к своим. Оказалось, я одна из них.

– Не могу назвать точное место, но, когда я понял, что ничего не помню, я отправился бродить по городу. Почти сразу я наткнулся на стражников. Наткнулся буквально, чуть не врезался одному в спину, – он усмехнулся. – Их и попросил о помощи. Вот только стражники понятия не имели, что со мной делать, а потому отвели к магам. Те тоже растерялись. Память мне так и не вернули, зато выяснилось, что я один из них.

Шерсть на хвосте встала дыбом, по рукам пробежали мурашки.

– Стой, ты что, маг? – не скрывая своего волнения, спросила я.

Эйноматринец скромно пожал плечами.

– Магом меня можно назвать с натяжкой, мне ещё учиться и учиться, хотя говорят, что у меня немалый талант. Я был бы рад поговорить с тобой о магии и прочем, но сейчас есть проблема поважнее. Демоны успели сделать тебя одной из них, это, насколько я знаю, не лечится. Но я не верю, что всё потеряно. Давай я отведу тебя к своему наставнику? Он умный человек, близко знакомый с духовной магией, наверняка сможет тебе помочь.

И он взял меня за руку. Его рука была тёплая и опасная. Я, едва ли не взвизгнув, отскочила в сторону. Шерсть вздыбилась ещё сильнее.

– Эй! Ни с какими демонами я не связывалась, демоны – это по вашей части, разве нет? Вы вытаскиваете демонов в физический мир. Вы, а не мы.

Пока маг удивлённо моргал, я бегло проверила окрестности на наличие демонов и с удивлением обнаружила, что рядом нет даже мелких духов разрушения. Человек из памяти натянуто улыбнулся.

– Похоже, они там совсем тебя запутали. Давай я объясню. Раски поклоняются тёмному существу, которое называют Киирой. Оно пожирает их души и заменяет на звериные, превращая людей в демонов, подобных ему. Мы же, маги, с демонами ничего общего не имеем. Наоборот, нам дана сила подчинять духов разрушения и призывать их в физический мир, заставляя служить людям. С их помощью мы боремся с демонами.

«Вот значит, как отличаются наши взгляды на мир…» Я грустно вздохнула, но маг, воодушевившийся собственным рассказом, не заметил этого.

– На самом деле, Священный Закон запрещает нам говорить с такими как ты. Я должен был немедленно рассказать наставнику о том, что видел тебя, а он оповестил бы об этом начальство. Но ты… Ты не можешь быть демоном. Я вижу в тебе человека. Твоя душа не была поглощена полностью, тебя можно спасти, я уверен. Сейчас здесь много умелых магов, которые знают, что нужно делать с демонами, позволь мне показать тебя им. Если кто и сумеет помочь тебе, то только они.

Поражённая этими словами, я не сразу в полной мере осознала их смысл, а осознав, поняла, что ситуация куда серьёзнее, чем я могла когда-либо подумать.

– Откуда в Коовире много умелых магов? – собственный голос показался мне чужим.

– Мы прибыли из Эйноматрина изучать здешних демонов. До нас дошли слухи, что тут находится их убежище. Должно быть, оттуда до тебя и добрались.

Мне стало действительно страшно.

– Нет, это тебя совсем запутали. Мы, раски, не демоны, мы обычные люди, просто принадлежим другому народу. Понимаешь? – спешно заговорила я. Пришедшие из прошлого чувства твердили мне, что я смогу достучаться до этого человека, нужно было только показать ему, что он не прав. – Вот смотри, есть люди с голубыми глазами, а есть с зелёными. У кого-то тёмные волосы, а кто-то рыжий. У кого-то звериные уши и хвост, а у кого-то – нет. Давай лучше ты сходишь со мной к моей наставнице? Она сможет объяснить тебе всё куда лучше меня, если честно, я сама ещё не восстановила многие знания, которые забыла, а потому мне нелегко объяснять очевидные вещи.

Человек из прошлого топтался на месте, пытаясь переварить сказанное мной, а я вдруг поняла, что понятия не имею, как его зовут. И он, вероятно, тоже не знал моего имени.

– Кстати, меня зовут Ярна. А тебя?..

«Нужно сблизиться с ним и через него узнать, что именно делают здесь эйноматринцы. Может быть, с помощью этого человека я смогу хоть немного защитить клан», – решила я, стараясь улыбнуться, притом так, чтобы улыбка не была похожа на оскал жующего лимон.

– Гм, раньше тебя звали иначе, – отозвался маг, глядя на мою улыбку с недоверием. – Но я не помню, как.

– Да, это имя я выбрала себе сама, – ответила я, стараясь поднять в памяти все те тёплые чувства, связанные с поиском имени. Улыбка, как мне показалось, стала куда более правдоподобной. – Понятия не имею, как меня звали раньше, и твоего имени я тоже не помню.

– Я выбрал имя Питер. Оно кажется мне похожим на моё прежнее.

– Что же, – я улыбнулась ещё шире. – Рада познакомиться снова, Питер!

Самое удивительное, я была действительно рада.

– Взаимно.

И мы пожали друг другу руки.

– Ты сейчас спешишь куда-нибудь? – спросила я, убедившись, что маг настроен вполне благодушно. – Я думаю, для начала стоит обсудить все эти разногласия, касающиеся демонов, где-нибудь на нейтральной территории. Без всяких наставников.

Питер с сомнением покосился на свою сумку, потом на меня, а потом решительно кивнул.

– Ты права, так будет лучше всего. И да, я никуда не спешу.

Мы отошли в сторону и остановились на маленькой полупустой площади. Гомон с рынка долетал сюда тихим бормотанием, было спокойно и тепло. Я села на край никогда не работавшего разбитого фонтана, Питер остался стоять. И снова мы молчали, не зная, что говорить. Я старалась придумать, что бы такое сказать, чтобы убедить его в том, что раски – такие же люди, как и ниоры, маг продолжал пристально разглядывать меня, что крайне смущало.

– Пять лет назад отряд магов напал на клан расков, – медленно начала я. – Они убивали всех без разбора, не щадили ни женщин, ни детей, даже тех, которые выглядели как ниоры. Тех, чьи уши и хвосты принадлежали священным зверям Кииры, маги брали в плен, чтобы ставить на них опыты. К счастью, клан сумел дать им отпор, а пленники сбежали, хотя потери были страшные. Недавно эйноматринцы снова напали на расков. От другого клана осталось тридцать восемь человек, считая трёх младенцев, восьмерых бесхвостых детей и одного старика.

Питер слушал внимательно, не спорил, не перебивал. Убедившись, что я закончила, он кивнул и в тон мне рассказал свою версию тех чудовищных событий:

– Шесть с половиной лет назад маги Эйноматрина получили от церкви приказ: зачистить появившееся слишком близко к границам убежище демонов. Многих смущала их схожесть с людьми, особенно сильно тревожила судьба младших, тех, в которых ещё не было внешних проявлений потери души. Тогда к демонам подослали шпиона, который, прожив с ними полтора года, подтвердил, что никто из обитателей того убежища не подлежит спасению. Было принято решение брать верховных демонов в плен, чтобы исследовать их природу и попытаться найти лекарство от этого проклятия. Увы, демоны оказались слишком сильны. Потеряв большую часть отряда, маги отступили, а в пути неизвестный предатель выпустил пленных. С тех пор проводилось много исследований, а около года назад было собрано достаточно доказательств, чтобы церковь убедилась: демоны, подобные тем, в которого превращаешься ты, не могут быть спасены и представляют собой опасность. Было вынесено решение истребить их всех. Вот поэтому я и хочу показать им тебя как можно быстрее. Я не могу поверить, что для тебя уже всё кончено. Тебя наверняка можно спасти.

Я нервно сглотнула. При таком раскладе выходило, что для нашего клана в самом деле есть только одно спасение: бежать в Валмирану или на южные острова. Вот только до южных островов нам так просто не добраться, а от посланного в Валмирану Криса не было никаких вестей. Сколько ещё времени у нас осталось? Как давно эйноматринские маги наблюдают за нами, как скоро они будут готовы напасть?

Нужно было срочно предупредить Финиду, а ещё нужно было открыть Питеру глаза. Я задумалась, не отвести ли его к нам в деревню, чтобы познакомить со всеми и дать понять, что мы, раски, такие же люди, как он, но быстро поняла, что магам среди нас делать нечего. Фаину за полтора года никто в нашей человечности убедить не смог.

– Когда я только пришла в себя и поняла, что ничего не помню, именно раски помогли мне. Когда оказалось, что я одна из них, они приняли меня как родную, дали мне дом и еду, научили практически всему, что я знаю и умею сейчас. Я нашла друзей и прекрасную наставницу. И я вижу в них куда больше человечности, чем в тех, кто способен истреблять целые деревни просто потому, что их жители не похожи на других.

Питер покачал головой.

– Знаешь, со мной было так же. Отсюда меня отправили в Эйноматрин, в одну из магических академий. Там я быстро стал своим. Эти люди искренне старались помочь мне вернуть память, а потом охотно начали учить. Я делал успехи, и меня начали выделять среди других младших учеников. Сейчас я даже получаю хорошую стипендию.

Я помню всё, что мне говорили о демонах. Они хитры и коварны, они завораживают людей своей ложью и оскверняют их, превращают в подобных себе или же приносят в жертву своим лжебогам. Они заманили тебя, а теперь ты делаешь то же самое и со мной.

– Раском может стать только раск. Мы не можем сделать одним из нас того, кто не был одним из нас изначально, – возразила я. – Маги должны знать, что магический дар никогда не проявляется в других народах. Тогда почему они говорят, что мы можем вас «осквернить»?

– Считается, что маги благословлены Господом и на нас стоит Его защита.

– Значит, ты защищён от меня, так? Ты можешь, ничего не боясь, выслушать меня.

– Так вышло, что я не слишком религиозен.

– И ты никогда не задумывался о том, что убеждение в том, что другие народы – слуги демонов, тоже лишь часть религии?

Питер нахмурился и замер. Немного постояв, рассматривая, кажется, мои ноги, он медленно кивнул и сел рядом. Чем больше я наблюдала за ним, тем яснее понимала: он боится меня и в то же время заинтересован. Наше общее забытое прошлое не даёт ему уйти, и это был шанс для меня.

– Давай я расскажу тебе, как мы живём. Ты послушаешь, а потом решишь, люди мы или нет.

Снова кивок. Я глубоко вздохнула и начала говорить.

Я рассказывала ему о том, что так полюбилось мне в нашей деревне. О пропахшей ароматом сушёных трав чайной, о встречах в булочной, о банде Матиаса и моих крокодильчиках. Я старалась говорить интересно, так, чтобы Питер проникся теплотой к тому, о чём я говорю, но при этом не смог рассказать врагам больше, чем им стоило знать. Маг внимательно слушал, иногда улыбаясь и даже посмеиваясь. Рассказывать ему истории мне определённо нравилось.

– Знаешь, – негромко, почти шёпотом произнёс Питер, заставив меня вздрогнуть, – чем больше тебя слушаю, тем больше вспоминаю. Ничего определённого, только обрывки, но и это уже что-то. Мы были знакомы раньше, ты часто рассказывала мне всякие истории. Я любил тебя слушать.

Я смущённо повела плечами. Мне самой не вспомнилось совершенно ничего.

– Не знаю, почему, но я помню тебя грустной. Ты была одинокой и напуганной, но у тебя была мечта, о которой ты часто говорила, хоть и боялась идти к ней. Я хотел, чтобы твоя мечта стала реальностью. Однажды я решил, что буду следовать за тобой и поддерживать тебя, куда бы ты ни пошла, пока ты не осуществишь её. Кажется, я был уверен, что без меня твоя мечта так и останется мечтой.

Теперь уже я слушала его, словно бы оцепенев. Питер описывал мне наше прошлое, и мне это совершенно не нравилось. Выходило, что я была жалкой и слабой тряпкой. Я попыталась прогнать от себя мерзкое липкое ощущение, лезущее из памяти, но у меня не вышло: удивительно яркие образы поднялись в памяти. Почти не шевеля губами, я заговорила:

– Я рассказывала тебе истории и боялась, что однажды они тебе наскучат. Что ты уйдёшь и я останусь совсем одна, мне будет больше не за кого держаться. Я так боялась тебя потерять, что сделала что-то, чего не должна была делать. Это привело к беде.

– Эта беда сильно испугала тебя, мне же было просто грустно.

– Что это было хоть? – спросила я, совершенно не желая получать ответ.

– Я многое бы отдал, чтобы вспомнить.

– А я много отдала бы, чтобы забыть всё то, что навспоминалось…

Он неуверенно усмехнулся, я тоже.

– Ты изменилась. Ты уже не та девушка, которую я помнил.

– Пожалуй, это лучший комплимент, что я слышала на своей памяти.

Вот только о нём я сказать ничего не могла. Наша встреча заставила его вспомнить в первую очередь обо мне, но и меня тоже.

– Я хотел бы узнать новую тебя получше.

– Я тоже не хочу потерять тебя снова.

– Но со мной ты не пойдёшь?

Я покачала головой. К эйноматринским магом добровольно я не сунулась бы даже под страхом смерти.

– Ты точно демон. Заставила меня сомневаться, а сама всё так же непоколебима.

– Это потому что я права.

– Я поговорю со своим наставником об этом.

– Не стоит, – я испугалась. – Он наврёт тебе что-нибудь, а потом придёт за мной и моими близкими.

– Мой наставник всегда был против истребления таких, как ты, считал, что мы недостаточно хорошо вас изучили, чтобы утверждать, что вы не люди. Но со мной он обычно об этом не говорит. Кажется, пришла пора это изменить. Скоро мы встретимся снова, и ты отведёшь меня к твоей наставнице. Мы вместе поговорим и с ней. Договорились?

– Договорились.

– Тогда увидимся завтра?

– Давай. Здесь, у фонтана?

– Да. Найдёшь дорогу?

Я хихикнула. Питер помнил мою привычку теряться.

– Найду. Пока?

– До завтра.

И мы застряли на месте, глядя друг на друга и не решаясь уйти.

– Ты же не исчезнешь куда-нибудь снова? – спросил он.

Я смущённо улыбнулась и ответила:

– Нет.

А потом убежала прочь, захлёбываясь одновременно в радости и тревоге.

Марика выслушала мой рассказ очень серьёзно и мрачно.

– К Финиде пойду я, – решила она наконец. – Твой план она не одобрит, может и не выпустить из деревни.

Понимая правоту наставницы, я поёжилась.

– С твоим колдунишкой я поговорю, не волнуйся. Если ты не увидела в нём демона, значит, для него не всё потеряно. Выбить из головы эйноматринскую дурь, и всё будет хорошо. Ты правильно за него взялась, не надо говорить, что он ошибался в своих, покажи ему, что он ошибается в нас.

Я заверила Марику, что именно этим и я собиралась заняться, и она поспешила в деревню. Убедившись, что в настоящий момент я больше ничего не могу сделать, я попыталась успокоиться, но тревожные мысли не покидали голову. Надеясь отвлечься, я решила навести в доме порядок, в том числе и снаружи. Вычищая каждую пылинку из каждой замысловатой статуэтки, я здорово устала, но именно этого я и хотела. Тревога отступила, уступив место размышлениям о том, кем же всё-таки приходился мне Питер.

Я вернулась в кладовку и убрала метлу. Кусочки забытого прошлого крутились где-то в моей голове, совсем близко, но достать их никак не получалось. Я в очередной раз попыталась поймать хоть одно воспоминание, когда моя голова закружилась. Мир куда-то уплыл, в глазах почернело, а потом покраснело, в голове гудел пчелиный рой. Я шагнула вперёд, потом назад, а потом вдруг перестала понимать, сколько именно шагов я сделала и где я нахожусь: ещё в кладовке или уже нет. Потом исчезло ощущение верха и низа. На один короткий миг мне показалось, что я нахожусь вовсе не в доме у Марики, а где-то далеко-далеко, где-то, где ослепительно пылает закат. А потом я поняла, что падаю, и, надеясь прекратить паденье, судорожно взмахнула руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Руки схватили ткань, которая, обрываясь с громким треском, последовала за мной.

Я упала плохо, очень плохо. Сверху на меня рухнула оторванная ткань и ещё что-то твёрдое и довольно тяжёлое. Некоторое время я просто лежала на полу, корчась от боли в подвёрнутой лодыжке, ушибленном колене, оцарапанном локте и прибитой чем-то спине, и пыталась понять, где я. Потом шум в голове стих, зрение вернулось. Я валялась на полу поперёк выхода из кладовки, а на мне лежали метла и оборванная занавеска, до встречи со мной скрывавшая нишу, где эта самая метла хранилась.

Кое-как оценив в кровь разбитое колено, я подняла метлу и, опершись на неё, поднялась на ноги.

«Какого мракобесия это вообще было?» – эти мысли занимали всё моё сознание, пока я вдруг не поняла, за что держусь. Это была не метла, я обеими руками держалась за упавший на меня ранее посох киирина.

– Ой, – выдохнула я, буквально отбрасывая от себя страшную штуку. – Прости, я не хотела, не убивай меня.

Выскочив из кладовки, я на одной ноге допрыгала до гостиной и упала в кресло. Всё болело, особенно колено. Аптечка находилась в кладовке, приближаться к которой до возвращения Марики я не собиралась. И всё-таки, что это было?

Как оказалось ближе к вечеру, когда моя наставница вернулась из деревни, она тоже не имела ни малейшего понятия, с чего у меня так закружилась голова и почему её посох столь милосердно оставил меня не просто живой, но и невредимой, несмотря на то, что из колена текла кровь.

– Обычно раны врага только увеличивают их кровожадность, – сообщила Марика, вертя свой посох в руках. – Странно, он такой же, как всегда.

Я пожала плечами. Будь я киирином, у нас был бы ответ на хотя бы один из вопросов, но своего посоха у меня не имелось.

– Как вообще становятся кииринами? – решила узнать я.

– Именно так, как ты только что не убилась. Случайно касаясь чужого посоха.

– В смысле?

Марика сощурилась, невесело усмехнулась собственным мыслям и начала рассказ:

– Человек, которого я считаю своим духовным наставником, тоже был киирином. Однажды случилось так, что мне пришлось защищать свою жизнь, не имея под рукой ничего, что могло бы сойти за оружие, кроме его посоха. У меня не оставалось иного выбора, я решила рискнуть, и риск оправдался. Когда я схватила посох, он раздвоился, и в тот же момент пришло ясное осознание того, что я теперь киирин. Я поняла, как управлять им, словно я знала это всегда.

За время своего существования мой посох убил троих, случайно коснувшихся его, а скольких он ранил, я даже не вспомню. А вот когда его по незнанию схватил Крис, всё пошло иначе. Посох раздвоился, и в мире стало на одного киирина больше.

– То есть получается, что человек является киирином ещё до того, как получает посох?

– Не знаю. Может быть, это определяется во время прохождения ритуала, или в тот момент, когда раск касается чужого посоха, или как-нибудь иначе. Видишь ли, желающих добровольно проверять, не киирин ли он, обычно нет.

– А я не могу оказаться киирином? Раз уж меня не убило? – спросила я, пугаясь своего вопроса.

Оказаться киирином и приблизиться к своей наставнице на ещё один немалый шаг казалось мне заманчивым. Марика снова сощурилась.

– Можешь. Но я предпочла бы без крайней нужды не проверять.

Она сама учила меня не бояться рисковать, а тут предостерегала. Я яростно закивала, давая понять, что жизнь мне дорога и по своей воле трогать страшную штуку снова я не стану. К тому же у меня была куда более важная тема для размышлений.

– Что сказала Финида?

– Финида сказала, что будет ждать Криса так долго, как сможет.

– Так это же хорошо?

– Скоро увидим, – Марика покачала головой. – Скоро увидим… Главное, чтобы не слишком скоро.

В красных отблесках заката, скользящих по стенам комнаты, её слова прозвучали особенно жутко.

Засыпая, я думала о том, что скоро увидеть мне хотелось бы Питера. Мне не терпелось разрушить границу непонимания, стоящую между нами, и узнать его получше. Чем больше я о нём думала, тем больше смутных воспоминаний всплывало в голове. Это пугало: вместе с Питером я начинала вспоминать себя, и та прошлая я мне решительно не нравилась.

Было бы неплохо, если бы вспоминалось что-то полезное. Даты рождения, например. Любимые занятия. Что я или он умели и любили делать. Но нет, я вспоминала, как звучит его смех, как я утыкалась лбом в его плечо, когда плакала, как любила подсматривать за ним, когда он не знал, что я рядом… И свой страх, постоянный страх того, что однажды его не окажется рядом.

На следующий день на встречу я отправлялась, словно на свидание. Битый час я проторчала у зеркала, пытаясь заплести волосы в две идеально одинаковые косы с рыжими, под цвет ушей и хвоста, лентами. Ленты упорно выбивались из кос, и в конце концов я их вытащила.

Прежде чем выйти на площадь, я осторожно выглянула, прячась в тени домов. Питер уже был там. Он ходил взад-вперёд перед фонтаном, глядя себе под ноги. Сердце забилось часто-часто. Как и тогда, в прошлом, я боялась, что он уйдёт, навсегда исчезнет из моей жизни. Или, того хуже, станет моим врагом и врагом моего народа.

Сжав кулаки так, чтобы ногти впились в ладони, я вышла на площадь.

– Привет! – голос предательски дрогнул.

Маг резко обернулся ко мне. В его голубых глазах плескалось неприкрытое смятение.

– Поговорил с наставником? Как всё прошло?

Что-то явно пошло не так, и мне не терпелось узнать, что именно.

Питер явно избегал встречаться со мной взглядом, и это пугало. Впрочем, его слова внушили мне надежду.

– Мой наставник подтвердил твои слова. Он сказал, что не одобряет действий церкви и считает, что смешивать магию и религию – непростительное преступление. Я тоже думал так всё это время, но только теперь в полной мере понял, как сильно религия влияет на нашу жизнь и даже на то, как мы думаем.

Такого я не ожидала.

– Ох, – выдохнула я. – Но это к лучшему, так ведь? Теперь ты точно знаешь, в чём правда.

– Да. Наверное, – он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. – Наставник сказал, что тебя ни в коем случае нельзя показывать нашим. А ещё… Он просил передать, что вы должны бежать. Как можно скорее и как можно дальше. Он не знает, когда точно, но они нападут, – глубоко вздохнув, Питер замолчал, не зная, что ещё сказать.

– Я поняла. Я передам.

Страх вдруг отступил. Беда сбросила покров неопределённости и предстала передо мной во всей красе. Из чего-то далёкого и страшного она превратилась в понятное. Я не без удивления поняла, что, если бы я знала точное время нападения, мне стало бы ещё легче. Даже если бы эйноматринцы нападали уже завтра.

Питер выглядел подавленным.

– Встреча с тобой перевернула всю мою жизнь.

Я виновато пожала плечами.

– И что ты теперь будешь делать?

– Я? – задумчиво протянул он. – Пожалуй, последую за наставником. Он сказал, что его цель – продвинуться по политической лестнице. Чем больше таких людей, как он, окажутся у власти, тем больше будет шансов у нашей страны.

Мне казалось сомнительным, что страну, построенную вокруг церкви, можно будет когда-либо от неё отделить, но я ничего не стала говорить. По крайней мере меня уже не рядили в демоны. Я уселась на край фонтана, вытянув ноги и хвост. Кинув на хвост неодобрительный взгляд, Питер сел рядом.

– Как думаешь, почему наша церковь так вас не любит? Наверняка были причины для того, чтобы против вас так ополчились.

Я повела хвостом и поморщилась, когда чистая шерсть скользнула по пыльному дну фонтана.

– Кто знает? Может быть, потому что мы другие, а может, потому что люди, придумавшие это всё, были не в ладах с кем-то из расков.

– Или шиикаров. Или оадоинов. Вас всех не любят одинаково.

– Вот только истребляют почему-то только нас, – буркнула я, и сама же ответила: – Наверное, потому, что до нас проще добраться. Шиикары живут всем народом вместе, а оадоины вообще под водой.

Питер сел рядом.

– Может, и так. Прошлое скрывает в себе множество интересных вещей. Я хотел бы узнать, кто, как и почему придумал нашего Бога, вашу Кииру и всех остальных, а не могу даже вспомнить своё имя.

От неожиданности я чуть не свалилась в пыльную чашу фонтана.

– Кииру никто не придумывал, она правда есть.

Маг снисходительно улыбнулся.

– И это говоришь мне ты?

– Но она есть. Этому полно доказательств. Многие раски слышали её или даже говорили с ней, и…

– У эйноматринцев тоже полно легенд о тех, кто говорил с их Богом.

– Это другое! – возмутилась было я, но замерла, поняв, что в самом деле никак не смогу доказать Питеру, что Киира так же реальна, как и мой хвост.

В самом деле, у меня самой не было никаких доказательств её существования. Я видела духов и жуткие убийственные посохи, в моей жизни случались удивительные вещи, но всё это могло и не быть связанным с богиней. И всё-таки усомниться в том, что Киира действительно есть, у меня не получалось.

«Так держать. Ты мне нравишься», – мелькнул на задворках сознания чей-то голос. Я захлопала глазами, пытаясь понять, что это было, но как следует осознать не успела.

– Расскажи мне что-нибудь ещё, – попросил Питер.

И я принялась говорить, описывая жизнь клана, мои тренировки. Я рассказала о своих друзьях и о Крисе, в ответ Питер поведал мне о тех магах, которые стали его сотоварищами по обучению. После мы долго делились впечатлениями о наших наставниках, сравнивая Марику с молодым амбициозным магом, учившим Питера.

– Он мечтает однажды овладеть всеми сферами магии, – вещал Питер. – Он уже полностью овладел кинетической магией и теперь учит ей меня, в духовной магии он тоже хорош.

– Магии бывают разными?

Я не знала об этом ничего, кроме того, что силы для чудес маги черпают из мира духов, очень условно понимая, что именно они делают.

– Магия – это искусство, а у любого искусства есть разные стороны. Чтобы написать картину, любому художнику понадобится что-то, чем он будет рисовать, на чём он будет рисовать и что он будет рисовать. Так и с магией. Чтобы сотворить колдовство, нам нужно три вещи: что-то, что поможет нам взять силу из мира духов, что-то, на что нам нужно направить эту силу, и чёткое представление того, что именно мы хотим сделать. Первый этап для всех одинаков. Существует ряд заклинаний, позволяющих брать из мира духов нужное количество энергии. А вот что делать с этой энергией, это совсем другой вопрос.