Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 73 страниц)

Я яростно кивала, в который раз понимая, что наконец-то нашла человека, на которого действительно хотела бы быть похожей. Вот только где взять силы делать то, что хочется, несмотря на общественное неодобрение? Я с грустью понимала, что никогда не решусь намеренно предать ожидания Коры, Финиды и остальных людей, успевших стать для меня важными.

– Ты ведь хочешь научиться так же? – спросила вдруг Марика, словно прочитав мои мысли.

– Да, но…

Ведунья прижала палец к моим губам.

– Никаких но.

– Я не смогу стать такой, как вы, я слишком завишу от мнения окружающих, – пробурчала я сквозь её палец. – Кроме того, я ведь обыкновенная лиса, никаких особенных способностей мне не светит.

Марика рассмеялась.

– Увы, такой, как я, стать не сможет никто по совсем иным причинам, а жаль. Видишь ли, я слишком избранная.

Я знала, что с этой женщиной мне никогда не сравняться, но всё-таки одно дело – знать самой, а другое дело – услышать это от неё. Я погрустнела.

– Как это?

– Очень просто. Во-первых, я аномальная, у меня два звериных воплощения. Во-вторых, знаешь, какие? – Марика подалась на ноги, и прямо на моих глазах белоснежный лисий мех сменился рыжим, изменились уши, передо мной стоял очевидный красный волк. – В-третьих, я могу принимать полную форму обоих. В-четвёртых, от лисы я приняла способность чувствовать, а от волка – слышать. В-пятых, когда-то давно прежний Слышащий собирался заменить Финиду на меня. И сейчас я, а не она, занималась бы всей этой скучной ерундой, если бы я предусмотрительно не отказалась. В-шестых, я киирин. Ну как, теперь понимаешь? Ух, ты так мило топорщишь ушки, когда взволнована!

Топорщу? И в самом деле. Я поспешно дёрнула ушами и скорее спросила, чем просто сказала:

– Я читала, что двух зверей имеют только те люди, которые не в ладах с собой, и достаточно разобраться в себе, как один зверь исчезает.

– Ерунду пишут, – Марика махнула рукой и села обратно в своё кресло. Как-то незаметно она снова стала белой лисой: похоже, ей так больше нравилось. – Любой тебе скажет: два зверя – это неправильно. Ты должна над собой работать, развить одного и задавить второго так, чтобы он совсем ушёл. Но разве так мы решим наши проблемы? Нет, лишь загоним их в угол! Не нужно выбирать между зверями, нужно принять обоих в равной мере, принять себя такой, какая ты есть. Не пытаться быть кем-то другим, не пытаться быть только частью себя самой, – она говорила так проникновенно, будто два зверя было у меня, а не у неё. – Что есть такое исправление аномалий, как не прямое нарушение первого закона Кииры? «Не избегай своей животной ипостаси, познавай её и совершенствуйся». Каждый в глубине души понимает это. Почти каждый, есть несколько печальных исключений, и, вот беда, Финида одна из них. К сожалению, в этом есть доля моей вины. Она, видишь ли, всё ещё не простила меня за то, что я ворвалась в её жизнь, забрала все её мечты, а потом вернула часть из них назад и ушла путешествовать, – горько усмехнулась она.

Я поёжилась. Похоже, у Финиды были причины не любить эту женщину, и она сама это признавала.

Заговорив о Слышащей, Марика заметно погрустнела и посерьёзнела.

– Однажды каждый человек оказывается перед выбором: делать то, что он хочет, или делать то, чего хотят от него другие. Если ты будешь делать то, что ты хочешь, тебя назовут эгоистом, потому что ты живёшь для себя. Даже если ты искренне хочешь помогать другим. Если ты будешь делать то, чего хотят другие, тебя назовут эгоистом, как только ты попытаешься перестать. Вот только где такой закон, по которому ты должна жить для других? Нет его. Так что просто прими, что тебя назовут эгоистом в любом случае, и делай то, что хочешь делать.

– А если я хочу чего-то, но это будет мешать другим, а я не хочу мешать другим?

– Не хочешь мешать другим – значит, боишься их реакции, их мнения, их оценки. Так что выбор перед тобой несколько иной: испугаешься ты делать то, чего хочешь, или нет? И вот тебе небольшой красочный пример. Я всегда делаю то, что хочу, и я делаю только то, что хочу. Я вижу, что у тебя сложилось определённое мнение обо мне, а теперь поспрашивай в деревне, какое мнение сложилось обо мне у других.

Я медленно кивнула.

– И, если ты во мне не разочаруешься, приходи снова, – предложила вдруг Марика. – Я буду рада тебя видеть.

Я заверила её, что не разочаруюсь, и ушла, зная, что, что бы ни сказали остальные, по меньшей мере я и Кора от этой женщины совершенно без ума.

Подходить к малознакомым раскам и спрашивать их о Марике мне показалось странным, потому вопрос о том, кто она такая, я как бы невзначай задала, когда мы в очередной раз собрались всё той же компанией, какой встречали Круг Охоты.

– Она ненормальная, – сходу ответил Хельмер. – Это все знают.

– Ну, как тебе сказать, – медленно, так, чтобы каждая капля сарказма достигла его маленьких округлых медвежьих ушей, проговорила Диса. – Это действительно совершенно ненормально – пытаться сделать жизнь клана лучше, а не жить, как жили тысячу лет назад.

Длинный хвост Петры раздражённо задёргался, с лёгким шуршанием задевая ножки стула.

– Предлагай она свои идеи нормально, её бы слушали. А так её даже слушать не хочется.

– Последним её предложением, насколько я помню, были нормальные больницы, – напомнила ученице лекаря чернобурка.

– Ты видела то письмо? Как оно было написано?

– Намекаю, твоя наставница, конечно, главный лекарь, но мой отец всё ещё военачальник и находится в верховном совете, так что…

Воздух между ними, казалось, вот-вот заискрится, когда вдруг заговорила Ирма:

– А мой отец обычный воин, зато поёт здорово! А Тео паршиво поёт.

– Нормально я пою! – мигом вскинулся её брат.

– Нормально он поёт! – одновременно с ним вскинулась Сона.

Тео действительно неплохо пел, впрочем, как и моя подруга. Вместе они частенько обеспечивали нашим встречам музыкальное сопровождение.

Диса картинно приподняла одну бровь, глядя на Ирму.

– Я бы даже сказала, отлично поёт. Это тебе Хельмер на ухо наступил.

Хельмер обиженно фыркнул, Ирма расхохоталась в голос. Тема разговора изменилась, и возвращать её к Марике я не решилась. Очевидно было одно: подруга Коры вызывала очень противоречивые мнения, но едва ли хоть кого-либо оставляла равнодушным к своей особе.

Так или иначе, с того дня я бежала к Марике каждый раз, как только у меня выпадала свободная минутка. Нередко я не заставала её дома, только Фред сверлил меня взглядом из-за застеклённого окна. Дом Марики был единственным в деревне, где помимо обычных ставней стояли стёкла. Когда я спросила её, почему так, она рассмеялась с нескрываемой горечью.

– После того как я предложила привести деревню в порядок, Финида объявила, что скоро мы покинем Коовир, а потому хватит с нас того, что есть. И было это три года назад. Назло мне портит всем жизнь, представляешь? Самое обидное, что средств казны на благоустройство деревни более чем хватает, а я свой дом всё равно могу привести в приличный вид за свой счёт. Веришь ли, когда клан стоял у Фрибода, наша деревня была обустроена лучше самого города. И стёкла в окнах, и замки на дверях, и водяные баки на крышах, и фонари на улицах, и скотный двор небольшой был, и больница человеческая. Ты домик, который выделен лекарям сейчас, видела? В таких не лечатся, в таких умирают, – Марика говорила оживлённо и печально, было видно, что судьба клана ей глубоко небезразлична. – Иногда я начинаю задумываться, как бы всё сложилось, если бы я принесла свою мечту в жертву и стала всё-таки главной Слышащей клана. И знаешь, не могу понять. Не будь всех этих путешествий, смотрела бы я на жизнь так же, как смотрю сейчас? Едва ли. Пожалуй, всё-таки всё, что ни делается, к лучшему.

Чем больше я общалась с Марикой, тем большей симпатией проникалась к ней и тем чаще ловила себя на мыслях о том, что я недовольна многими действиями Финиды. Такие мысли мне не нравились, но даже они не могли испортить мне настроение. Марика буквально заряжала меня радостью. Я проводила с ней немало времени, а ещё, к собственному удивлению, я окончательно стала частью компании Соны.

Всё началось с того, как я попыталась пересказать им одну из историй, услышанных от Марики, и история эта понравилась всем. Я начала рассказывать больше и чаще и ловила нескрываемое удовольствие от того, как меня слушали. Оказалось, что дело было не в том, что я рассказываю, а в том, как я это делаю. Я умудрялась превращать в историю, заставляющую слушающих содрогаться от смеха, абсолютно всё. Особенно рассказы о тренировках с Крисом.

Рассказы о тренировках были особенно ценны, ведь так ребята наконец узнавали, как дела у их заблудшего товарища. Что до меня, мне просто нравилось говорить так, чтобы меня слушали.

Особенно заслушивался моей болтовнёй Хельмер. Меня просто с ума сводил этот его восхищённый взгляд, направленный снизу вверх. К счастью, щитом между нами стала Диса, явно понявшая мою проблему.

В общем, жизнь налаживалась. Даже тренировки с Крисом стали легче. Призрак, хотя он и вернулся в своё обычное отстранённое состояние, стал чаще отпускать свои мрачные шуточки, что о чём-то да говорило. Я быстро научилась обращаться с ушами и хвостом, и просто так сцапать меня за них не мог уже даже мой мучитель.

Увы, это прекрасное время продлилось недолго. Едва повеяло первым весенним теплом, а снег под ногами начал хлюпать, на тренировку заявилась Малисана. Ученица Слышащей самолично вытащила меня из лужи, куда только что уронил меня Крис, и отправила к Финиде, которая срочно хотела со мной поговорить.

Слышащая была чем-то очень взволнована. Настолько, что даже не обратила внимание на то, что я стояла мокрая насквозь и талый снег стекал с меня прямо на её ковёр. Увы, я сама просто так игнорировать это не могла, потому что мне было холодно, мокро и противно. И теперь, когда я переняла от Марики часть её неодобрительного отношения к Финиде, я никак не могла перестать думать о том, что заставлять мокрую меня добрых десять минут молча смотреть на её полную укоризны фигуру в самом деле как-то неправильно.

– Недавно я узнала, что ты проводишь с Марикой много времени, – начала наконец Слышащая.

– Да.

Это никогда не было секретом.

Финида тяжело выдохнула.

– Я должна предупредить тебя, рассказать, что она за человек.

– Она уже сообщила мне, что у вас было не самое дружное прошлое, – буркнула я, мечтая о том, чтобы меня поскорее отпустили. Одно дело – прыгать в таком виде по таящим сугробам, другое – стоять тут.

– Ярна, её способности уникальны, но она использует их чудовищным образом. Она общается с духами и даже демонами! Марика уподобляется магам, а ты, хвала Киире, ещё не узнала на своей шкуре, что такое эти маги.

Это было совершенно возмутительно. Настолько возмутительно, что я заговорила, должно быть, несколько более агрессивно, чем следовало:

– Творить магию и чувствовать духов – разные вещи. Марика не ниора, колдовать она не смогла бы при всём желании. Она не может призывать демонов в физический мир, как это делают маги, но может говорить с ними и знает, как с ними себя вести, и это не раз спасало её жизнь. Марика знает удивительные вещи, если бы она поделилась ими со всем кланом…

– Кажется, она уже отравила и твой разум, – резко перебила меня Финида. В её голосе я различила нескрываемое разочарование. – История повторяется… Что же, придётся мне снова вмешаться. Ярна, прошу тебя по-хорошему, держись от Марики подальше. Я ведь тревожусь о тебе, поверь, так будет лучше!..

– Лучше для кого?

Похоже, Марика действительно на меня повлияла: раньше я не осмелилась бы перечить Слышащей.

Финида вздрогнула, будто я её ударила.

– Лучше для всех, – строго припечатала она. – Ступай.

На следующий день Марика сообщила мне, что покидает деревню.

– Это Финида тебя выгнала, да? – безнадёжно уточнила я, помогая ей складывать амулеты в большой ящик.

– Не совсем, – Марика потрепала меня по ушам. Она была единственная, кто мог так делать, не вызывая во мне желания умирать или убивать. – Знаешь, когда эйноматринцы чуть не вырезали весь наш клан, я была далеко. Я могла бы многих спасти, но меня не было, и это одна из причин, по которой меня недолюбливают. Я догнала выживших уже после того, как они остановились у Коовира, тогда-то ко мне и пришёл Крис.

Я вздрогнула. Одной из причин, по которой я полюбила Марику, было то, что она ни разу не рассказывала мне о трагической судьбе моего мучителя. Что же, настал и её черёд поведать мне эту приевшуюся историю…

– Он уже принял решение не покидать клан, но при этом чувствовал себя здесь совершенно чужим. Полагая, что я смогу помочь ему, он обратился ко мне – и правильно сделал, потому что я могла помочь. Я взяла Криса в ученики, но почти ничему не успела его научить. Потому что о наших встречах прознала Финида. О, это был знатный скандал. Она чуть не изгнала меня из клана! Это было оскорблением, которое я не могла просто проигнорировать. Не знаю, к чему бы это привело, но Крис просто перестал ко мне приходить. Сказал, что я нужна клану больше, чем ему, представляешь? Крису я так и не помогла, но теперь вся та же история повторяется с тобой. Видишь ли, я всегда делаю то, что хочу. А я хочу продолжать наши с тобой встречи. Финида снова начала высказывать мне свои претензии, что же, я покину деревню, но останусь частью клана. Я уже присмотрела себе хорошенький домик на окраине Коовира, ты всегда можешь приходить ко мне туда. Финида не сможет возражать.

И Марика действительно переехала. А я… Я испугалась. Испугалась гнева Слышащей, побоялась идти в город ниоров одна, убедила саму себя, что очень занята и ходить так далеко некогда. И не пошла.

Шло время, и теперь мне было уже стыдно показаться перед Марикой. Она тоже не пыталась напомнить мне о себе. А дел было действительно много: Крис начал учить меня охотиться. Я стреляла в двигающиеся объекты, училась бесшумно ходить и ставить ловушки, а в начале весны и вовсе научилась сбивать снежки в полёте.

Лёд на ручье растаял, и Крис предложил мне экстремальную тренировку на берегу: кто упал вниз – тот замёрз насмерть. Я согласилась. Не даст же он мне в самом деле помереть, если что. К моему немалому удивлению, через час боя, где падать мне приходилось не раз, с ледяной водичкой ручья я так и не поздоровалась.

– Перерыв! – довольно объявил мучитель. – Похоже, уже к середине этой весны я смогу от тебя избавиться. По крайней мере, уже сейчас ты можешь избить любого школьника.

– Ух ты! – это всё, что я могла сказать. После ухода Марики будущее вновь зияло пугающей неопределённостью.

– Уже решила, куда дальше?

Ух ты! Впервые за всё наше знакомство Призрак поинтересовался моими личными делами.

– Не знаю даже, – протянула я, а потом взяла и вывалила ему всё о Марике.

Крис слушал, не перебивая, не меняя выражения лица и, кажется, почти не моргая. А потом рассмеялся тем же тихим низким смехом, что мне уже приходилось слышать.

– Эта шутка явно затянулась, Финиде самой пора бы посмеяться.

– Да что за шутка-то?!

Любопытство было просто невыносимым.

Крис дёрнул ушами, давая понять, что ответ на этот вопрос остаётся прежним, но я не собиралась сдаваться. Нет, не на этот раз.

– Это как-то связано со мной, да? И Финидой? Я делаю что-то, что ей не нравится? Я… – неожиданное осознание прошлого разговора со Слышащей ударило меня по голове. «История повторяется…» – Крис, что произошло на моём ритуале на самом деле? Я же знаю, что что-то было не так, и дело не в погасшем костре. Я думала, что смогу забыть об этом, но не смогла.

Призрак помрачнел и, кажется, сгорбился немного больше.

– Дело как раз в погасшем костре.

– И что это значит? Финида сказала, что не знает, что на её памяти такого не было…

– Было, ещё как было, – Крис дёрнул хвостом и вдруг выдал: – Костёр гаснет, когда человек приносит с собой второго зверя.

– Что?! – я подскочила на месте.

Если во мне действительно два зверя, все эти намёки Марики становились понятны, но как же, я же была лисой всё это время и только лисой…

– Когда свечи погасли, Финида открыла дверь, чтобы быть с тобой, когда ты проснёшься. Готов поспорить, она ждала чего угодно, кроме горной рыси.

Меня хватило только на неопределённые междометия.

– Потом костёр погас, горная рысь сменилась лисой, а у Финиды съехала крыша. Она, видишь ли, всё пытается исцелить меня от ненависти, а горная рысь никогда не остановит другую горную рысь. Но может увести её за собой.

Я продолжала сопеть, а Призрак повёл плечами и встал в боевую стойку.

– Ты можешь забыть об этом и просто быть лисой, а можешь найти Марику и научиться быть и тем, и другим. Будь это моё дело, я бы посоветовал идти, потому что первый проявившийся облик считается наиболее близким к человеку. Но это не моё дело, потому перерыв окончен, ступай к ручью.

Я послушно подошла к краю обрыва, и тренировка возобновилась, вот только сосредотачиваться на драке у меня не получалось. Мысли завязывались в странные узлы и не желали осмысленно работать. А ещё я злилась на Финиду, жутко злилась. И на Малисану тоже, и на Кору немного. Подумать только, умолчали о такой малости, как мой первый зверь!

«Вот же вредители!» – в сердцах подумала я, резко поднырнула под руку Криса и со всей дури шибанула того в солнечное сплетение. Призрак такого определённо не ожидал, он слегка отступил назад и… А сзади был ручей.

Я успела подумать о том, что, если Криса вырубит, я его дотащить до деревни не смогу точно, но его не вырубило, и мокрый и слегка обалдевший Призрак пробкой выскочил из воды, тихо выругался и вылез наверх, ко мне. Я мысленно прощалась с жизнью, но вместо этого услышала нечто невероятное:

– Ты меня победила.

Пока моё не отошедшее от прошлых откровений сознание пыталось переварить эту фразу, Призрак коротко сообщил, что бежит домой греться, и, если завтра в положенное время его тут не будет, значит, он заболел или умер, а потом умчался по направлению к деревне.

Весь день я ходила несколько пришибленной, даже собралась не прийти на встречу с ребятами, но всё-таки притащилась, притом не столько из-за ребят, сколько из-за пончиков. Сегодня собрались все, даже Малисана. Они смеялись, обсуждали скорый сезон охоты среди школьников, гадали, будет ли Финида в этом году устраивать большие игры, вроде тех, где они и сдружились. Они знать не знали о моём втором звере и об упавшем в ручей Крисе. И я не собиралась им рассказывать.

– Ярна! – отметил моё появление радостным возгласом Хельмер.

– Ну как, не утонула ещё? – хихикнула Ирма. – Расскажешь что-нибудь весёленькое?

Я могла рассказать им о том, что сегодня вполне мог утонуть Крис, но не стала этого делать. Я представила себе, как начнёт суетиться Малисана, а мне сегодня было не до того. Внимания не хотелось, хотелось пончиков. «Может, этот поступок и эгоистичный, но, что бы я ни делала, всё равно кто-нибудь будет недоволен, так что я буду делать то, что хочу», – повторила я для себя слова Марики.

– Я в полном порядке, устала жутко, болтать сил нет. Сегодня рассказываете вы! Онни, передай пончик, пожалуйста. Спасибо.

Новости были. Прошёл слушок, что власти клана совместно с властями Коовира затеяли большие охотничьи игры во имя сокращения поголовья зверья в близлежащем лесу. Игры действительно большие – не только для школьников, но и для старших.

– О, давайте снова соберёмся прежним составом! – оживилась Сона. – Не совсем прежним, но вы поняли. Этим составом.

Малисана пожала плечами.

– Боюсь, охотник из меня уже никакой.

– Я тоже буду только мешать, – поддержал её Тайто. – Слишком давно не было практики.

– Победа не главное, главное – повеселиться всем вместе! – не унывала Ирма. – Вон для Ярны это будет первое подобное приключение, так ведь?

Я растерялась, не сразу поняв, что меня тоже имеют в виду.

– Я ведь вообще ещё ни разу не охотилась, в смысле, я даже не убивала животных раньше.

Ирма испустила полный умиления писк, а Диса многозначительно склонила голову набок:

– Всё однажды случается впервые.

Я расплылась в счастливой улыбке. Всё-таки друзья – это здорово.

Всё однажды случается впервые, и на следующий день, когда Крис не пришёл на тренировку, я отправилась к нему проверить, умер он или всё-таки заболел. И не по чужому пинку, а по собственному желанию, вот это да. На самом деле я надеялась, что он достаточно живой, чтобы ответить мне на пару вопросов.

Дверь мне открыли не сразу, я даже успела заволноваться, не умер ли Призрак в самом деле, но потом я услышала весьма характерные ковыляния и скрип отодвигаемого засова. Дверь медленно и картинно распахнулась и предо мною предстал умирающий лебедь. То есть совершенно простуженный Крис, завёрнутый в светло-серый плед.

– Ты не умер, – обрадовалась я.

– В процессе, – буркнул он. – Чего пришла?

– Хотела кое-что спросить, но я, пожалуй, потом зайду, – не хватало ещё заразиться. – Позвать тебе Малисану?

Покрасневшее от жара лицо резко побелело до обычного состояния.

– Не надо, пожалуйста. Скажи ей, что я здоров, если будет спрашивать.

Я с сомнением осмотрела Криса: ему явно не помешала бы помощь, которую лично я оказывать была не готова. «Ладно, если до сих пор не умер, не умрёт и сейчас», – подумала я неуверенно.

– Тогда я пойду. Выздоравливай.

Я, махнув рукой на прощание, развернулась, чтобы уйти, но странный звук сзади привлёк моё внимание. Обернувшись, я обнаружила, что Крис отчаянно пытается закрыть дверь. Похоже, бедняге было совсем плохо. Вот и как тут понять, что лучше для него: если я позову Малисану или если я не позову?

А что лучше для меня? Мне всяко будет спокойнее, если за Призраком присмотрят. С другой стороны, за Малисану он может и отомстить, и из ручья на больничную койку буду перебираться уже я. «Позвать Петру? Она на лекаря учится… Хотя нет, Петра точно скажет Малисане».

Так ничего и не решив, я утащилась домой, где и просидела весь день, прячась от собственной совести в книгах. На следующий день совесть меня победила и, выпив противопростудный чаёк, я потащилась обратно к дому Криса.

Он был всё ещё жив.

– Точно помощь не нужна? – спросила я, что на моём языке означало: «Я, вроде как, морально готова попытаться тебе помочь, но будет лучше, если ты отправишь меня за Малисаной».

– Только не Малисану, – просипел Призрак, что на его языке означало: «Ладно, ты сойдёшь».

Изнутри дом Криса выглядел ещё более уныло, чем его хозяин. Вроде всё аккуратно, но как-то… Пусто. Да, этот дом казался совершенно нежилым, а потому особенно холодным и сырым. Или же дело было в том, что потух камин. В сотый раз пожалев о том, что я вообще за это взялась, я отправила Криса умирать лёжа, а сама привела камин в порядок и занялась чаями. На своей памяти мне ещё не приходилось болеть, но я совершенно точно знала, что нужно делать с простудой. Лечить Призрака и бегать за ним с грелкой я не собиралась, с такими намерениями действительно проще было позвать Малисану, но, сунув ему чай, я уселась рядом и принялась мстить за все месяцы нашего знакомства: капать на больную голову своими вопросами.

– Почему ты мне сразу не сказал про то, что у меня два зверя?

– Финида просила не говорить.

– Тогда почему в итоге сказал?

– Потому что я не обещал ей не говорить.

– Тогда почему сразу не сказал?!

– Ты не спрашивала.

– Ох-х…

Месть не задалась. У Криса явно была температура, и не низкая, но он продолжал быть невыносимо неболтливым. Но нет, оставлять его в покое, не выяснив всё, что меня интересовало, я не собиралась. Пусть пожалеет, что не согласился на Малисану!

– То есть весь этот цирк был потому, что Финида испугалась, что я, оказавшись в какой-то степени горной рысью, подвигну тебя на месть?

– Очевидно, что так.

– И как это связано с Марикой?

– Финида не любит Марику. А ещё она не хочет, чтобы ты нашла в себе горную рысь, ты ей больше нравишься лисой.

– Понятно… – буркнула я, и тут меня прорвало. Устраивать такие сцены над кроватью слегка умирающего Призрака было свинством, но я об этом подумала, когда было уже поздно. – Они все с ума посходили. Вся моя жизнь, которую я помню, едва ли не на половину состоит из откровений окружающих о тебе. Крис то, Крис сё, вот он бедный, такое пережил, твоя судьба – помочь ему вернуться в прошлое состояние… Каждый, чуть что, начинает говорить, что, мол, надеется, что я тебя «спасу». Без обид, но я предпочитаю видеть смысл своей жизни более масштабным. Я хочу жить, я хочу узнавать новое, я хочу учиться, притом не оценивая каждый свой шаг на предмет того, подтолкнёт тебя это к мести или нет. Ты вроде не идиот, сам способен решить, что тебе нужно, а я выступать в качестве твоего спасителя от себя самого не подписывалась!

Я замолчала, сердясь на этих гипотетических «всех» и на себя саму. Крис закашлялся, но когда я обернулась на него, оказалось, что он смеётся.

– Ха-ха, – мрачно прокомментировала я ситуацию.

– Что, действительно все начинают говорить про меня?

– Да! Вся деревня как помешалась. Финида, Малисана, Кора, Сона с компанией, даже Марика туда же! Я уже не знаю, ты бы хоть поулыбался им немного, сделал что-нибудь… Агрх, я даже не знаю, чего они от тебя ждут. Я даже не знаю, чем ты сейчас живёшь, вот то ли дело раньше! Серьёзно, я знаю о твоём прошлом больше, чем о своём!..

Шутка вышла так себе, но Крис опять улыбнулся.

– Ты знаешь, чем я живу.

– Не-а. О нынешнем тебе я знаю одно: ты скрытничаешь и избиваешь меня. Всё.

Крис помолчал некоторое время, а потом вдруг сказал:

– Зайди в маленькую комнату, дверь у самого камина. Слева от стола стоят коробки, посмотри там. Остальное не трогай.

Я поднялась, вышла в главную комнату и только потом поняла, что действовала по привычке, как на тренировках: Призрак сказал, я сделала. И всё-таки любопытно же…

Маленькая комната оказалась мастерской. Большое окно с открытыми ставнями было занавешено тёмными пыльными шторами, грубой тёмной тканью были закрыты стол и мольберт. На стене красовался большой портрет тепло улыбающейся красивой блондинки сомнительного, но очевидно молодого возраста, из глаз, шеи и лба которой торчали ножи.

– Привет, Фаина. Вот ты, значит, какая, – пробурчала я, приближаясь к своей цели: большой коробке, забитой бумагой.

Это, несомненно, были старые рисунки, и я, вытащив один из них, обнаружила набросок всё той же Фаины. На другом рисунке была она же, на третьем – тоже. Вся коробка была забита сотнями изображений Фаины. На одних она улыбалась, протягивала руки, целилась из лука, на других – с безумным выражением лица стояла на крыше дома с парой тёмных силуэтов, должно быть тех самых демонов. Но больше всего было изображений мёртвой Фаины. Крис топил её, вешал, протыкал копьём, убивал из лука. Было видно, с какой ненавистью он вдавливал карандаш в бумагу, местами прорывая её.

Это было действительно жутко. Я сидела рядом с коробкой, не в силах оторвать взгляда от этого алтаря ненависти. Малисана была права: Крис одержим Фаиной. А Финида ошиблась. Едва ли Призраку поможет хоть что-нибудь, кроме мести.

Возвращаясь к Крису, я увидела одиноко стоящий в углу простой посох, тот самый, с которым он когда-то спас меня на озере. Посох одиноко пылился в углу, и мне почему-то невыносимо захотелось взять его в руки, но я сдержалась. Крис велел ничего не трогать, кроме той коробки, и я не рискнула бы ослушаться его. Особенно после того, что я увидела.

– Ещё не сбежала? – поинтересовался Призрак, когда я вернулась к нему с новой порцией чая.

– Я с таким трудом заставила себя сюда прийти, какое теперь сбегать, – я села обратно. – Здорово рисуешь.

Крис поперхнулся чаем: кажется, такой реакции он не ожидал. Но и я не собиралась ни говорить о том, какая Фаина плохая, ни о том, какой Крис бедный, ни, упаси Киира, давать советы. Мне было совершенно нечего сказать, а рисовал Призрак действительно здорово.

Интересно, а видел ли кто-нибудь ещё эту коробку? Малисану шокировал даже портрет на стене, об остальных рисунках она явно не слышала. Похоже, я была удостоена редкой чести. Впрочем, с чего я взяла, что у Криса нет друзей, кроме той старой компании, которую он избегает? Хотя… Будь у него кто-нибудь, мне бы не пришлось сейчас сидеть здесь. Наплевав на решение не лезть в чужие дела, я всё-таки спросила:

– Тебе нравится быть одному?

– Это допрос?

– Нет, я просто пытаюсь понять тебя. Там есть небольшая компания отличных ребят, которые думают о тебе и будут рады, если ты к ним вернёшься. Но ты не возвращаешься. И мне интересно: это потому, что тебе просто нравится быть одному, или потому, что они ждут не тебя настоящего, а тебя прошлого? – тут я испугалась собственных слов и быстро добавила: – Не подумай, если не хочешь – не отвечай, мне просто интересно.

Крис смотрел на меня, прищурившись, и так пристально, что мне стало неуютно. Потом он вдруг резко сел и чихнул, а я отшатнулась в сторону, испугавшись то ли резкого движения, то ли заразы. Призрак шмыгнул носом, угрюмо посмотрел на меня и утащился в ванную. Я пошла согреть ещё чаю.

Видимо, за это время Крис успел подумать, сопоставить все «за» и «против» и решил мне ответить.

– Представь, что к тебе вдруг вернулась память. И ты вспомнила, что все твои родные мертвы, тебя предали те, кому ты верила, но осталась кучка друзей, который тебя ещё ждут. И вот они надеются, что ты бросишь свою новую жизнь и вернёшься к ним, да ещё и станешь вести себя, как прежде. Что скажешь?

Я кивнула.

– Твой ответ я поняла. Ситуация паршивая.

– Вот и отлично.

Почему он не заводит новых друзей тоже в целом было понятно. После такого непросто кому-то довериться, да и не каждый захочет иметь дело с этаким человеком-призраком. Гораздо проще замкнуться в себе и своей ненависти и тихо сидеть у себя, рисуя и читая книги. Я вполне допускала, что в подобной ситуации поступила бы точно так же. Только рисовать я не умела. И вообще почти ничего не умела. И никто бы мне не дал спокойно сидеть, нет во мне крисовской силы воли, чтобы всех гнать, причиняя им боль, даже если мне самой это нужно.

– Слушай, – я вспомнила, что ещё хотела спросить. – А почему мой второй зверь не даёт о себе знать? Никак вообще.

Я и в самом деле никогда бы не подумала, что хоть чем-то отличаюсь от той же Коры, если бы мне не сказали. Никаких двойственностей я в себе не замечала, да и особых внутренних разногласий тоже. Хотя… Не могло ли это быть связано с моим потерянным прошлым? Одного зверя я принесла с собой оттуда, второй появился в этой новой жизни…

Крис снова расчихался и потом кое-как выдавил:

– С этим сходи к Марике.

Я кивнула. Поговорить с Марикой было просто необходимо, но как же страшно…