Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 73 страниц)

Олли говорил что-то ещё, повторяя, как важно молчание для того, чтобы никого не казнили, а Крис, вернувшись с сообщением о провале, не попал в беду, но я уже не слушала. Я зло улыбалась, радуясь тому, что оказалась права. Я даже знала, что именно собирался сделать Призрак. Он отведёт Фаину к Фрибоду, туда, где уже не осталось следов деревни расков, и убьёт её медленно и мучительно, заставляя верещать от боли и просить о быстрой смерти на том самом месте, где не убил её впервые.

Ключ легко повернулся в замке, и застоявшийся воздух ворвался в мои лёгкие. Разбуженный после долгого сна, дом Криса был недоволен. Я была чужой ему, он хотел, чтобы я ушла. Но я не собиралась уходить. Обойдя комнаты, я аккуратно положила на диван оставленную мне Призраком книжечку с рисунками и подвеску с рыжим лисёнком. Я больше не была лисой и больше не могла считать себя связанной с Крисом. Я не могла держать у себя подаренный им в качестве извинения подарок. Мне было тяжело на него смотреть.

Оставив то, что я никак не могла назвать своим, я прощальным взглядом оглядела комнату. Взгляд зацепил мольберт, который так и стоял отвёрнутым к стене в окружении коробок. Это было глупо и неразумно, но я зачем-то подошла к нему, чтобы проверить, не осталось ли там рисунка. И замерла как громом поражённая, когда серость пустой пыльной комнаты разрезали огненные зигзаги молний.

Последним, что нарисовал Крис, перед тем, как исчезнуть, была гроза. Мощь стихии гнула деревья, черноту туч разрывали складывающиеся в похожего на дракона существо молнии, неожиданно остро напомнившие мне ветви посоха киирина. Быть может потому, что все они сходились в одной точке – в руках у маленькой человеческой фигурки на земле. Казалось, человек выпускал молнии из своих рук, выпускал из своих рук убийственного дракона.

Я медленно развернула мольберт обратно к стене, подошла к дивану и взяла в руки своего лисёнка. Вернуть его следовало потом, когда Крис вернётся и мы поговорим. Если он вернётся. Если мы поговорим. Если результат разговора меня не устроит.

На этой неделе я не поехала в горы с Рией. Погода стояла дождливая, и я не хотела рисковать застрять в горном поселении, почти не имея возможности выйти из дома. Жалеть об этом не пришлось даже несмотря на то, что дожди внезапно кончились, а воздух сильно потеплел. В один из таких солнечных дней Кора передала мне письмо, запечатанное печатью ордена кииринов. Маттиас нашёл напарника для меня.

Мысли о грядущих заданиях заставляли меня трепетать в предвкушении. Официально я выполняла задание ордена лишь однажды, и было совершенно очевидно, что теперь всё будет иначе. Моя роль теперь была иной, а рядом со мной должен был появиться другой человек.

Я была бы не против получить в напарницы Марью Сирин, но ведуны не могли работать со мной. Моя помощь могла обернуться для них большей бедой. Гадая, какого человека Маттиас сочтёт подходящим для меня, я поздоровалась с неизменно скучающей так и оставшейся безымянной женщиной и, получив приглашение, прошла в кабинет.

Молодой человек сидел напротив стола Маттиаса в некотором подобии гамака, закинув ногу на ногу. Его иссиня-чёрные волосы были аккуратно уложены и коротко подстрижены, но несколько прядей, заплетённых в тонкие косички, опускались ниже подбородка. В косички оказались вплетены деревянные бусины сложных форм, а серые уши горной рыси казались необычно тёмными, такими же, как и мои.

Незнакомец обернулся в мою сторону, и я поёжилась под цепким взглядом его бездонных чёрных глаз, в которых не было видно зрачков. Раскосые глаза южанина пленили, но всё портил торчащий посреди точёного лица длинный нос, изогнутый, как клюв хищной птицы.

Раск был молод и в нём несомненно текла южная кровь, но природной черноты ему казалось мало. Незнакомец был одет во всё чёрное, даже пуговицы были выкрашены матовой, почти не отражающей свет чёрной краской. С таким нарядом смуглая кожа казалась почти бледной.

– Ну вот, все в сборе! – радостно проговорил Маттиас, улыбаясь, но я видела: он с интересом наблюдает за нами. – Позвольте мне представить вас друг другу. Ярна, это Рейнер Ворон, Рейнер, это Ярна Сеена. Не сомневаюсь, вы и без меня немало слышали друг от друге.

Я сощурилась, рассматривая нового знакомого с большим интересом. Судя по тому, что я слышала о нём, более неудачного напарника для меня было не найти, но если бы Маттиас хотел вынудить меня покинуть орден по своей воле, он сделал бы это не так. Или так? О человеке по имени Рейнер Ворон, помимо прочего, я знала, что он всегда работал один, не признавая напарников. Что если я была его очередным индивидуальным заданием?

– Киирин без посоха. – Голос самого одарённого из оставшихся кииринов прозвучал скучающе. – Маттиас сказал мне, что ты сможешь увеличить мою силу.

– Если ты позволишь мне своей силой воспользоваться, – отозвалась я.

Маттиас говорил, что дар слышащего стал для Рейнера помехой на пути овладения посохом. В таком случае я в самом деле могла ему помочь, но рассказы Рии заставляли задуматься о том, окажется ли это возможным. Сможет ли этот человек доверить мне свою силу? Слова, которые я сама совсем недавно сказала Маттиасу, стали мне ответом.

– Вы можете попробовать прямо сейчас, – явно предвкушая представление, проговорил глава ордена.

Рейнер поднялся со своего места. Он оказался очень худым и невообразимо высоким, даже Крису пришлось бы задирать голову, говоря с ним. При таком раскладе становилось совершенно понятно, почему Призраку этот человек пришёлся не по нраву. А гамакообразное кресло тем временем сложилось в посох киирина, легко опустившийся в руку хозяина.

– Я сделаю так, чтобы он загорелся. Ты сможешь сделать так, чтобы он перемещался по комнате, продолжая гореть, но не поджигая предметы?

– Быть может, стоит начать с чего-то попроще? – заволновался Маттиас, но я кивнула, не обращая на него внимания. Огонь был тем, чем я научилась управлять действительно хорошо, я не могла ошибиться, а вот Рейнер – мог. О чём я ему и сказала.

– Ты должен отдать контроль над посохом мне целиком и полностью. Я справлюсь с этим, но, если ты начнёшь тянуть силу на себя, ордену кииринов придётся искать новый дом.

Выражение разочарования легло на лицо Ворона.

– Получается, ты не сможешь меня усилить, ты можешь только применить свою силу к моему оружию.

– Получается, так, – не стала спорить я. – Но вместе мы сможем сделать больше, чем когда-либо могли в одиночку.

Я думала, он развернётся и уйдёт. Я ждала этого, уже придумывая, что и как скажу Маттиасу, чтобы выразить своё недовольство его выбором. Но Рейнер не развернулся, а коротко кивнул, давая понять, что его всё устраивает.

– Попробовать можно, – сказал он и снова уставился на меня своим жутким нечеловеческим взглядом. Казалось, зрачки заполняли всю его радужку.

– Я надеюсь, что мы не разочаруем друг друга, – отозвалась я, горделиво приподнимая подбородок.

– Я тоже очень на это надеюсь, – заявил Маттиас, которого, в общем, никто не спрашивал.

Ордену не пришлось переезжать: всё прошло идеально. Глава кииринов выдохнул с явным облегчением, когда Рейнер вновь взял в руки свой погасший посох и превратил его в бусину, спрятавшуюся на одной из тонких чёрных косичек.

– Пока что я не разочарован, – провозгласил Ворон, и я усмехнулась.

На самом деле я не была разочарована тоже. Вопреки всем моим опасениям, посох Рейнера подчинился мне весьма охотно: хозяин сумел отдать мне власть над ним. Это было удобно.

– Я счастлив, что всё решилось. – Маттиас вернулся за свой стол. – Полагаю, теперь мы можем обсудить дело, которое я хотел бы вам поручить.

Он взял со стола две стопки бумаг и протянул их нам. Рейнер принял свою и быстро пробежал её взглядом, я же слегка растерялась. Я привыкла, что с деталями заданий всегда разбирается Крис, я была лишь исполнителем. Теперь пришла пора положить этому конец. Внимательно читая попавшие ко мне бумаги, я удивлялась тому, как много информации предоставлялось нам на самом деле.

Вкратце суть задания была проста. Переселение шиикаров подошло к концу. Те из них, кто выбрал Валмирану, уже заселили спешно достраивающийся город в предгорьях, получивший название Таккар, остальные отправились на земли Южного Союза на кораблях Золотопалого. Возникшее у валмиранских Стен поселение уничтожили, но на опустевшем выжженном месте снова и снова появлялись люди. Никто не мог понять, что привлекало их на ничем не примечательном пустыре, но нам предстояло разобраться с этим и напомнить валмирцам, что селиться на приграничных территориях запрещено.

– Появление Валмиранской Ведьмы там было бы очень кстати, – заметил Маттиас, когда мы ознакомились с переданными нам документами.

– Нет.

Два голоса, слившиеся в один, эхом пробежали по пустым углам комнаты. Рейнер кинул на меня быстрый взгляд и решил пояснить:

– Я уже много раз говорил, что не желаю иметь ничего общего с этим цирком. То, что я согласился попробовать – только попробовать! – поработать с ней, ничего не меняет.

– Очень жаль, – чопорно проговорил Маттиас. – Мне казалось, вам будет интересно опробовать роль Ведьмы вместе с её создательницей.

– Вот как? – ядовито хмыкнула я. – Боюсь, Валмиранская Ведьма уже давно не имеет ко мне никакого отношения. Если бы имела, её именем из тюрем не выпускали бы моих личных врагов.

Глава кииринов поморщился, но не стал спорить, а я только тогда вспомнила, что именно этот человек решился пойти против правительства, чтобы Фаина всё-таки получила по заслугам. Глядя на ситуацию с такой точки зрения, Маттиаса можно было бы и простить, но ради Криса и Олли я не должна была прощать. И это оказалось просто.

– Ты готова выступить прямо сейчас? – спросил меня Рейнер, и я замялась.

– Моё оружие в Белом Лисе.

Откровенно говоря, своего оружия у меня так и не появилось. Тренировочное оружие мы с Дисой брали в школе, а лук и ножи мне одалживала Сона.

– Не страшно, у ордена есть свой арсенал, – поспешил сообщить Маттиас, а мой новый напарник пробормотал себе под нос что-то очень неодобрительное. Задание обещалось быть непростым.

========== 34. Ворон ==========

Имея посох киирина, я совсем забыла о многих ежедневных неудобствах, с которыми приходится сталкиваться не наделённым ими людям. Например о том, как простые воины носят на себе гору оружия. Лук и колчан стрел, пара сабель и ножи, всё это я хотела бы иметь при себе так же, как и сумку с едой и запасной одеждой, но совершенно не представляла, как это осуществить. Забыв об очевидном, я оказалась вынуждена стоять в оружейной и чувствовать спиной взгляд Рейнера Ворона, спешно пытаясь придумать, как выйти из сложившейся ситуации, не потеряв достоинства.

Высокая и тонкая, словно колос, чёрная фигура приблизилась.

– Тебе нужна помощь? – вполне вежливо спросил Рейнер, но я сразу поняла, за что его возненавидела Рия. Ворон был спокоен и уверен в себе, он предлагал помощь без издёвки, искренне сожалея, что окружающим его людишкам никогда не быть такими же, как он: не допускающими ошибок.

Рия говорила, что задеть Ворона – задача не из лёгких, однако именно это мне предстояло сделать, если я хотела сработаться с ним. Когда-то я уже вытащила искренние эмоции из Фаины, теперь настала очередь Рейнера, с той только разницей, что от этого человека я хотела добиться не злости и страха, а чего-нибудь более позитивного. Уважения, например.

– Да, – ответила я, поворачиваясь к напарнику. – Какое оружие мне лучше взять, чтобы нам обоим было удобно?

Он удивился, я была в этом уверена хотя бы потому, что ответ последовал не сразу.

– Из чего я должен выбирать?

– Сабли или лук. – Ножи я могла взять в любом случае.

Краем глаза я заметила странное движение слева. Маттиас Трирог, чинно сложив руки на животе, наблюдал за нами с премилой улыбкой и казался весьма удовлетворённым, но его хвост, длинный серый хвост горной рыси мелко подрагивал. Вероятно, замеченное мною движение тоже было движением хвоста, которое глава ордена не смог сдержать. Ему что-то не нравилось, и я не могла понять, что.

– В таком случае возьми лук, – подумав ещё немного, решил Рейнер. – А саблю возьму я.

«Зачем?» – вопрос рвался наружу. Зачем брать с собой тяжёлую саблю, если можно ограничиться маленькой деревянной бусиной в волосах? Я хотела бы узнать это, но совершенно не хотела спрашивать. Я не собиралась давать Рейнеру лишнюю убеждённость в его превосходстве надо мной, пытаясь проявлять к нему дружеский интерес или, напротив, воспринимая каждое его слово или действие в штыки.

Луки, что были в арсенале ордена, внешне оказались удивительно непохожи на те, что использовал мой клан. Так отличаются охотничья собака тщательно отобранной породы и лесной волк, и случись мне делать ставки, я бы поставила на волка. Я аккуратно провела рукой по гладкому лакированному дереву, лишённому каких-либо украшений, изъянов и души. Луки ордена были прекрасны в своей идеальной простоте, готовые подойти любому, кто возьмёт их в руки. Луки охотников нашего клана были другими: владельцы украшали их ненавязчивой резьбой и кожей, они вкладывали в своё оружие душу, потому что связывали с ним свою жизнь. Я знала, что у лука Соны есть имя, которое та, впрочем, держала в строгой тайне.

Подобрав подходящий лук, оружейник выдал мне колчан с пятнадцатью стрелами. Стрелы оказались такими же, как и всё остальное оружие ордена – простыми, красивыми, строгими. Я не сразу поняла, чем было обосновано это ощущение, и лишь потом в полной мере осознала, что всё дело в оперении. Однажды я видела, как заготавливала стелы Ирма. Она брала перья добытых на прошлой охоте ею же птиц, и они были разными и пёстрыми. Перья же стрел ордена казались близнецами друг друга. Совершенно чёрные, они крепились к идеально ровным древкам, которые были так густо покрыты тёмным лаком, что не оставалось никакой возможности разглядеть естественные узоры дерева под ними.

Рейнер был под стать этому оружию. Одетый в простую чёрную одежду, он не взял с собой ничего, кроме простых чёрных ножен с саблей. Я знала, что посох киирина всё ещё при Вороне, но это не отменяло ощущение пустоты и бездушности. Следуя за своим новым напарником на вокзал, я гадала, что он собирается есть и пить, стараясь не углубляться в мысли о том, как поступает Рейнер, если вдруг пачкает или рвёт одежду, если попадает под сильный дождь или получает рану. В голову приходило только одно: этот человек не испытывает простых человеческих потребностей и не знает простых человеческих неприятностей.

И всё-таки такое мнение о Вороне было навязано мне другими людьми, а я не собиралась опираться на чужие слова, даже не пытаясь создать собственного мнения. Я наблюдала за Рейнером всю дорогу до Тороне, а тот, казалось, дремал, прикрыв глаза, не шевелясь и почти не дыша. В этой его мертвенной неподвижности было что-то красивое, но залюбоваться высокой закутанной в чёрное фигурой я не смогла: всё портил длинный горбатый нос. Именно в кончик этого носа снова и снова упирался мой взгляд, и это было так глупо и нелепо, что я несколько раз почти хихикнула. Почти.

В Тороне мы прибыли глубокой ночью. Рейнер молчал, обращая на меня не больше внимания, чем на стойку с оружием. Пожалуй, даже меньше: стойку ему пришлось бы двигать, я же двигалась без посторонней помощи. Не спеша вмешиваться, я продолжала следовать за Вороном, а тот последовал в маленькую пригородную гостиницу: не ту, где когда-то останавливались мы с Крисом, к моей большой радости.

– Прими к сведению, мы выходим на рассвете, – объявил мой новый напарник, и я коротко кивнула, без лишних слов направляясь в сторону своей комнаты: спать предстояло мало, не стоило терять и мига.

Я в самом деле уснула быстро и к назначенному сроку была вполне бодра, что меня немало удивило. Со всеми переездами я мало спала, но, должно быть, предвкушение грядущего действа давало мне силы.

Рейнер всё-таки оказался человеком: он позавтракал и взял с собой немного хлеба и флягу с водой. Он не поинтересовался, позаботилась ли о еде я, и я криво усмехнулась, прикидывая, что стал бы делать Ворон, окажись я вдруг умирающей с голода и жажды там, за пределами Стен. Впрочем, проверять этого я не собиралась, а потому Стены покинула, имея при себе всё, что стоило иметь.

До бывшей стоянки шиикаров мы тащились весь день. Рейнер шёл, не останавливаясь на привалы, обходя стороной следы пребывания людей и всё так же игнорируя меня. Я почти не спускала с него взгляда и, если бы Ворон следил за мной так же, как я следила за ним, заметила бы, но он не следил, а это могло означать одно из двух: или ему в самом деле было всё равно, или в незаметной слежке Рейнер был несравненным мастером.

Солнце спряталось за западным горизонтом, когда Ворон наконец объявил привал. Мы остановились на окружённой густыми кустами полянке, и только опустившись на прохладную землю я поняла, что всё-таки здорово устала.

– Сейчас отдохни, в полночь идём на разведку, – бросил Рейнер через плечо, устраиваясь на собственном плаще.

– Здесь близко? – Я так и не увидела самого пустыря, который нам предстояло исследовать и очистить.

Бездонные чёрные глаза вцепились в меня на один короткий миг, чтобы тут же отпустить.

– В двадцати минутах ходьбы. Не тревожься, здесь должно быть безопасно.

Жестом давая понять, что я всё поняла, я устроилась рядом и обняла колени. Места на полянке было немного, и двоим высоким людям оказалось тесновато.

– И будь добра, не бери с собой лук, когда мы пойдём.

Я недоверчиво повернула голову в сторону напарника.

– Почему?

– Потому что это только разведка, он тебе не понадобится.

Я напряглась. Такое требование было как минимум странным.

– Он не будет мешать и может оказаться полезным на открытом пространстве, особенно если нас атакуют шиикары.

В бумагах Маттиаса было написано, что шиикары были замечены среди тех, кто пытался занять пустырь. Это было крайне печально: отказавшиеся войти в Валмирану лишившиеся дома бедняги пытались сохранить хотя бы это временное убежище, но под Стенами им было не место.

– На открытом пространстве шиикарам неоткуда взлететь, могла бы понимать, – почему-то особенно резко отозвался Рейнер. – Мы не будем ввязываться в стычки, я хочу, чтобы мы выглядели безоружными и безопасными. Ты идёшь без лука или остаёшься тут, выбирай.

Я нахмурилась. Мне не хотелось, чтобы со мной говорили в таком тоне, но пока было рано ругаться. Мы не должны были ругаться, пока не попробуем друг друга в настоящем деле.

– Тогда отдай мне саблю.

– Тебе непонятно слово «безоружными»?

– Быть безоружным и казаться безоружным – разные вещи. – Моё терпение начинало кончаться, но ради будущих отношений этот спор я должна была проиграть. – Хорошо, я возьму свои ножи.

Ворон кивнул: такой вариант его устраивал. Сочтя разговор оконченным, он лёг на свой плащ и повернулся ко мне спиной. Я вздохнула: с каждой минутой нашего знакомства я всё больше и больше убеждалась в том, что нелестное мнение Рии и Олли об этом человеке мне всё-таки придётся с ними разделить.

– Ты дежуришь первой.

– Ладно.

Я осталась сидеть, обняв колени, и вслушивалась в вечерние шорохи. Ничего подозрительного слышно не было, приближавшаяся ночь казалась тихой, безмятежной и почти по-летнему тёплой. Вскрикнула и тут же затихла ночная птица, жук пробежал по ветке куста у самого моего носа. Рейнер спал, повернувшись ко мне спиной, по крайней мере он молчал, не шевелился и почти не дышал. И всё-таки на сей раз его неподвижность не была абсолютной. Каждый раз, когда я слышала чуть более громкий шорох в стороне, его тёмно-серые уши мелко вздрагивали. Спал Ворон или нет, он слышал всё и был начеку. Моё дежурство было совершенно бессмысленным, и всё же я отсидела его, мечтая разбудить Рейнера дружеским пинком по рёбрам.

И всё-таки ссориться было рано. Ещё не сейчас, не до того, как мы впервые окажемся в опасности, когда у нас не останется иного выбора, кроме как обратить внимание друг на друга. Только после того, как мы в полной мере увидим друг друга, я собиралась объяснить своё отношение к происходящему и решить, что делать дальше.

Аккуратно коснувшись плеча напарника, я разбудила его, чтобы уснуть самой. Задремав, я окунувшись в холодную тьму, полную каркающих воронов. Крик одной из птиц, существующей то ли в моём воображении, то ли где-то в окрестных кустах, разбудил меня за миг до того, как это сделал Рейнер. Резко открыв глаза, я увидела, что он склонился надо мной, чтобы прервать мой сон, но не успел. Я отняла у него эту возможность.

Ворон кивнул и отодвинулся, позволяя мне подняться на ноги.

– Какой у нас план? – спросила я, потягиваясь, чтобы размять залежавшееся тело.

– Будем действовать по обстоятельствам.

Легко было слышать подобные слова от Криса, с которым мы слишком хорошо знали друг друга, но когда речь шла о Рейнере, такой план меня решительно не устраивал.

– Что если у нас окажется разное мнение о действиях?

Тот поморщился.

– Просто следуй за мной и постарайся не мешать. Если ты будешь мне нужна, я скажу тебе, что делать.

Выносить подобное пренебрежение собой становилось всё сложнее, но я держалась, от всей души умоляя Кииру, чтобы она послала беду на наши головы, такую беду, чтобы мы наконец-то смогли сплотиться против неё.

– Тебе страшно?

Я с удивлением вскинула голову. Ворон смотрел на меня небрежным снисходительным взглядом.

– Ты оказалась в незнакомом месте с незнакомым человеком, без внятного плана, почти без оружия и без привычной тебе силы. Я могу это понять, но ты не должна бояться. Поверь мне, пока я за тебя отвечаю, тебе можно не бояться никого, кроме меня и собственных глупостей.

Мурашки омерзения пробежали вдоль моего позвоночника, вздыбив шерсть на хвосте. Если этот человек подобным образом вёл себя с Рией и Морено, он не должен был остаться живым или, по крайней мере, целым. Хотелось вспылить, упереться, отказаться подчиняться, в крайнем случае остаться здесь, в этих кустах, но это был бы конец, а я ещё не хотела сдаваться. Импульсивная истеричная девочка не могла стать напарницей Рейнера, но моя новая маска давала нам шанс. Нужно было лишь удержать её.

– Мне понравилось то, как меня слушается твой посох. Я правда хотела бы, чтобы мы смогли работать вместе, но для этого некоторые усилия придётся приложить нам обоим, ты это понимаешь?

Я вдруг подумала о том, что здесь и сейчас мою маску впервые испытывают на прочность. Я должна была пройти это испытание, чтобы потом выдержать новое, более сложное, и так снова и снова, пока не настанет день, когда маска сама начнёт защищать меня.

Рейнер молчал, обдумывая мои слова.

– Ты же слышащий, так? – спросила я, вспомнив, как говорила с Олли не так давно. – Ты должен лучше других понимать, что так ничего не выйдет.

Ворон недобро хмурился, я стояла, выпрямившись во весь рост, и, не мигая, смотрела куда-то в центр его горбатого носа.

– Умение работать в команде – не моя сильная сторона. – Ответ Рейнера привёл меня в немалое удивление: он пах извинениями.

– Так бывает, – примирительным тоном ответила я. – Попробуем составить план вместе.

Мой нелюдимый напарник закатил глаза.

– Какой план? Мы понятия не имеем, что там, и не узнаем, пока не придём. Действовать по обстоятельствам придётся в любом случае, так что, прошу тебя, просто держись рядом и делай то, что я тебе скажу.

– Хорошо. – Если бы я была прежней, я давно накинулась бы на него с посохом или ушла прочь. Это диктовали мне мои чувства, но теперь я выбрала путь разума. Прочувствовав силу Древа на собственной шкуре, я перестала пугаться силы собственного гнева, запертого во мне. – Для начала сочтём это за план.

Рейнер кинул на меня раздражённый взгляд. Похоже, я всё-таки сумела задеть его гордость, и я отнюдь не была уверена, что этому следует радоваться.

– Если ты хочешь, чтобы мы сработались, будь любезна, не учи меня жить, – попросил Ворон неприветливо, и я позволила себе саркастический смешок.

– Киира свидетель, вот уж чем я точно не собиралась заниматься! Но будь любезен и ты, пойми, что со мной придётся считаться.

Ответом мне стала ещё одна недовольная гримаса.

Следом за безмолвным напарником я шла в сторону нужного нам пустыря. Высокой растительности вокруг не наблюдалось, и только лысеющие кусты, доходящие мне до пояса, прикрывали землю и мешали идти. Сражаясь с кустами, я не сразу заметила настораживающую странность: чем ближе мы подходили к нужному месту, тем тише становилось вокруг. Исчезли птицы и многочисленные мыши-полёвки, даже насекомых не было видно.

Пустырь возник перед нами чёрным пятном обугленной изрытой земли. Он оказался большим, больше, чем можно было обозреть с нашего места, и, как и положено пустырю, он был совершенно пуст. Ни построек, ни людей, ни животных, ни даже духов не было кругом, и это-то и было страннее всего. Пустырь был странным, неправильным, и моё чутьё ведуньи настоятельно советовало мне как можно скорее убраться от него подальше. Я хотела сказать об этом Рейнеру, но он заговорил раньше, чем я успела открыть рот.

– Судя по всему, нам придётся иметь дело с кротами. – Он внимательно разглядывал обугленную землю у себя под ногами, но, поймав мой взгляд, шагнул вперёд. – Иди за мной и постарайся ступать мягко.

– Закопались? – поняла я и удостоилась сдержанного кивка.

– Смотри на землю, если заметишь следы – скажи мне.

– Хорошо.

Мы двинулись вперёд. Ступая шагом, который Марика когда-то назвала рысьим, я пыталась разглядеть хоть что-то на земле, в ночной тьме кажущейся абсолютно чёрной, а потому не заметила небольшое деревянное сооружение, появившееся перед нами. Рейнер удовлетворённо кивнул, подходя к нему, а я остановилась, рассматривая найденную нами постройку со стороны.

Постройка была странной и напоминала очень высокий колодец. Узкая, деревянная, напрочь лишённая окон и дверей, она смотрела в небо плоской крышей.

– Сюда, – Рейнер поманил меня из-за стены.

Я подошла, надеясь, что там окажется хоть какой-то вход, но входа не было.

– Что это? – спросила я и поморщилась, встретив снисходительный взгляд.

– Это вход в их нору. Он сверху.

– Мы будем спускаться вниз?

– Сперва нужно подняться наверх. Ты сможешь? Если нет, я спущу тебе…

– Я смогу. – Не стоило принимать вызов, но что-что, а подняться на крышу небольшого сложенного из брёвен сарая было совсем легко. – Там никого нет?

– Поблизости нет, но там, – Рейнер указал направление небрежным движением хвоста, – очень много людей.

– Ты уверен? – уточнила я, пиная сооружение ногой, чтобы проверить его прочность.

– Я хороший слышащий. – На этот раз в голосе моего напарника я не заметила ни раздражения, ни гордости.

Понять, как хороший слышащий мог оказаться настолько глухим к своему напарнику, я не могла, а потому фыркнула:

– Приму на веру, – и полезла по стене вверх.

Рейнер вскочил на плоскую крышу одновременно со мной. Чтобы подняться, он не использовал посох, что явно было очком в его пользу. Ворон оглядывался по сторонам, с высоты оценивая окружение, я же опустила взгляд вниз. В крыше обнаружилась прикрытая сомнительного вида деревянной крышкой дыра.

– Нам точно туда надо? – Оказываться практически безоружной в тесных тёмных туннелях, полных врагов, мне не слишком хотелось.

– Мы на разведке, значит, надо разведать всё. Не бойся.

Я нахмурилась, и мой напарник надменно ухмыльнулся.

– Если мы хотим сработаться, потрудиться придётся обоим, помнишь? – Рейнер говорил моими словами, недвусмысленно давая понять, что в этой битве характеров он начинает брать верх. – Я уже говорил, пока ты не делаешь ничего глупого, я смогу тебя защитить.

– Спасибо за заботу, – с неприветливой холодностью проговорила я и скинула крышку с люка.

Открывшаяся дыра уходила в темноту, определить, насколько глубоко, было сложно. Чутьё ведуньи почему-то подводило меня здесь, я не чувствовала ничего, кроме странной пустоты и желания поскорее убраться отсюда. Вслушиваясь в это желание, я осторожно попробовала ногой ведущую во тьму верёвочную лестницу и самой себе назло первой полезла вниз. Я спускалась, аккуратно и тихо переставляя ноги, когда мимо пролетел Ворон, удосужившийся превратить посох в верёвку. Добравшись до низа, я застала Рейнера ожидающим меня, но тьма скрывала от меня лицо напарника, и мне оставалось лишь гадать, как он смотрит на меня сейчас и видит ли что-нибудь вообще.

Тусклый огонёк вспыхнул на руке Ворона, тёплый блик лизнул кончик его длинного носа. Мы стояли посреди неровного тоннеля. Его закруглённые кверху стены местами осыпались, подземное убежище неизвестных выглядело крайне ненадёжно, и всё-таки Рейнер говорил, что здесь укрылось немало людей. Я не понимала, как кто-либо вообще может жить в месте, где воздух такой застоявшийся и сырой. Пахло плесенью, гнилью и ещё чем-то особенно мерзким. Я поморщилась, оглядываясь вокруг. Ворон поморщился тоже, когда ему на голову вдруг посыпалась земля.

Между затылком моего напарника и потолком туннеля было смехотворно мало места. Порой Рейнер и вовсе натыкался на выпуклости неровного потолка. Каждый раз, когда это случалось, Ворон тихо ругался на южном, и это делало путешествие по прорытым людьми норам немного приятнее. Ровно до тех пор, пока мы не влезли в какое-то ответвление, где и мне пришлось склонить спину, а мой напарник и вовсе скорчился в три погибели.

– Мы сможем отсюда выбраться? – шёпотом уточнила я.

Перспектива быть погребённой в этом странном месте пугала. Я привыкла считать себя достаточно смелой, но только теперь поняла, что, по сути, до сих пор всегда глушила страх, выпуская чёрную ярость. Когда-то это привело к прыжку в водопад, но теперь подобное стало невозможным.

– Я знаю, куда идти, – ответил Рейнер. – Выход близко.

– Откуда ты знаешь?

В неверном свете дрожащего огонька я увидела, как едва заметно шевельнулись его уши.

– Почему не знаешь ты? Ты же ведунья.

– Понятия не имею. – Признавать, что как ведунья я сейчас бесполезна, было неприятно. – Тут что-то странное.

Ворон остановился и оглянулся в мою сторону.

– С этого и следовало начинать. Что ты чувствуешь?

– Какую-то мерзость. – Я поёжилась. – Давай уберёмся отсюда, а потом поделимся впечатлениями. Обычно разведка проходит так.

Рейнер пробурчал что-то невнятное, в чём я расслышала весьма нелестный отзыв обо всех представительницах женского пола, и махнул рукой.

– Выход за этим поворотом. Там может быть охрана, готовься.

Ножи мягко скользнули ко мне в руки. Один из них я с охотой воткнула бы в мелькающий передо мной хвост напарника, но было ещё рано. Увы, возможности доказать своё право быть наравне с Вороном не предвиделось, напротив, я только демонстрировала себя бесполезной женщиной. Это злило.