Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 73 страниц)

Я молча качала головой. Страсти закипали, Диса сбегала из дома, ночью выбираясь из окна третьего этажа. Я прекрасно знала, что её сестра проделывает это регулярно, но от своей подруги я такого не ждала. Впрочем, я много чего не ждала.

Когда-то давно, когда Марика учила меня охотиться, она сказала мне следующие слова: «Загнанный зверь всегда опасен, он может сделать то, чего от него никто не ждёт». Мне не приходилось бывать таким загнанным зверем, но может быть, Диса стала им?

Глядя на ситуацию с лисьей точки зрения, я чувствовала себя неловко. Я старательно лезла в чужие дела, кроме того, вполне вероятно, я была виновата в бедах подруги. Но стоило подумать с точки зрения горной рыси, как длинный тёмно-серый хвост гневно хлестнул по моим ногам.

«Если это всё в самом деле из-за моего решения покончить с войной, я её удушу. Морально», – решила я и, попрощавшись с Айри, отправилась на Ремесленную улицу, где находилась мастерская наставника Тайто.

Тайто на месте не было, но его наставник дал мне адрес. Я знала, что Тайто имеет собственную маленькую квартирку, хорошо зарабатывая на работах по городу. Квартирка располагалась в двухэтажном домике на окраине, и я нашла её, едва только скользнув взглядом по окнам и разглядев знакомый затылок с чёрными лисьими ушами.

Я тихо подошла к окну и постучалась, метя затылку аккуратно между ушами. Уши вскинулись вверх и почти сразу прижались к голове, Диса оглянулась. Она смотрела на меня испуганно и враждебно, я смотрела на неё, саркастично улыбаясь. Как-то незаметно мы поменялись ролями.

В маленькой тёмной кухне, где обнаружилась моя подруга, появился Тайто. Он посмотрел на неё, потом на меня, шагнул к окну, передумал и скрылся из виду. Диса продолжала сидеть, прижимая уши. Я продолжала излучать сарказм.

Скрипнула дверь, и Тайто высунулся на улицу.

– Можно мне её на минуту? – поинтересовалась я, подходя к крыльцу, но потом опомнилась и добавила: – Привет.

– Привет.

– Можно я войду, что ли? Или вынеси мне её сюда. Я не сильно, честно. Не больно, но мозгоправительно.

Тайто продолжал мяться в нерешительности.

– Она не вернётся, – выдал он наконец. – Её родители…

– Ничего не знаю ни про каких родителей! – отрезала я. – Мне надо обсудить с Дисой кое-что личное. Касающееся только нас.

Я дёрнула хвостом, сбив снег с перил крыльца и отправив его в сторону Тайто. Тот вздохнул и сдался.

– Ладно, проходи. Я тут подожду.

– Куртку возьми, замёрзнешь, – посоветовала я.

Надеясь сохранить хоть тень приличия, я позволила Тайто войти в его дом первым и даже спросила, где именно можно оставить обувь и верхнюю одежду. Тот несколько рассеянно показал, оделся и вышел, напоследок бросив быстрый встревоженный взгляд в сторону кухни.

– Помоги ей, – еле слышно попросил он меня, прежде чем покинул свой дом.

Нависая над стулом, на котором сидела моя подруга, я заметила уши Тайто в том самом окне, в которое только что заглядывала с другой стороны.

– Чего тебе? – замогильным голосом спросила Диса.

– Нам надо поговорить. Нормально поговорить. Без всяких лисьих штук.

– Тогда говори так, чтобы тебя можно было понять, – отрезала чернобурка. – Каких к демонам лисьих штук?

Она была зла и едва ли не скалилась. «Загнанный зверь», – окончательно убедилась я и вздохнула.

– Без увиливаний, умалчиваний и лжи, – пояснила я ей.

Диса мрачно хохотнула.

– О, так вот ты о чём. Если ты такая внимательная и чуткая, могла бы заметить, что я и так прекрасно обхожусь без этого. А вот если ты хочешь попробовать… Удачи.

Единственным, о чём я не сказала ей в последнее время, были наши отношения с Крисом. Стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее, я просила:

– Чем конкретно я тебя разозлила? Тем, что предложила перестать нападать на Малисану? Чем-то ещё?

– Тем, что вломилась сюда.

– Что с тобой происходит? – не унималась я. – Ты совсем на себя непохожа.

– В самом деле? Вероятно, я устала от некоторых эгоистичных моралистов.

– И ты бежишь от них на войну?

– Я бегу от вас на войну.

– С каких пор я эгоистичный моралист?

– С тех, с которых начала читать морали и игнорировать чужие интересы.

Это было обидно.

– Эй, когда я читала тебе морали?

– Хм, дай подумать. «Я хочу быть как Валмирана, не нападать, но уметь себя защитить!» Чьи же это были слова?

– Я говорила за себя. Хочешь нападать – нападай, я же говорила.

Я начинала срываться. Сдерживать себя было сложно, но лишь до тех пор, пока я вдруг не вспомнила, что пришла сюда, не собираясь больше сдерживаться.

– Что мешает тебе просто продолжить ругаться с Петрой без меня?

– Не знаю даже, а что тебе мешает продолжить ругаться с Малисаной без Рии?

И тут я вспомнила, что в самом деле соврала тогда, зачем-то приплетя к делу шиикару.

– Не в Рии дело, – отрезала я. – И не во мне. Ты просто боишься продолжить одна, да? Ты осталась одна, поняла, что не справишься, и решила сбежать.

– Вот только не надо делать вид, что ты меня понимаешь, – прорычала Диса, и всё вдруг встало на свои места.

– Я понимаю тебя лучше, чем мне того хотелось бы!

Когда меня бросили, я поступила точно так же: попыталась убежать, оставив позади всё хорошее и плохое, что было у меня в жизни. Разрушить всё. К счастью, меня остановил Крис, но Тайто не смог сделать того же для Дисы.

– Если бы ты действительно меня понимала, ты знала бы, почему я должна уехать, – злилась моя подруга. – И не читала бы мне сейчас морали.

– Какие морали? – взвилась я. – Где ты тут видишь морали?

– Чем тебе не нравится моё желание помочь шиикарам и, может быть – может быть! – заслужить немного уважения в глазах других людей?

– Тем, что у тебя его нет!

– А ты прекрасно знаешь, что у меня есть, а чего у меня нет, да?

Моя внутренняя лиса была категорически против всего, что я говорила, но это не имело значения.

– В данном случае – да! – рявкнула я. – Если бы дело было действительно в этом, я бы тебя только поддержала. Но нет, ты всю жизнь сидела смирно и жила по указке родителей, а потому вцепилась в нас с Рией и эту нашу дурацкую армию. И когда армия распалась, ты поняла, что больше не сможешь быть хорошей девочкой, как раньше, но в одиночку воевать тоже не сможешь. Вот ты и решила убежать на настоящую войну, даже не пытаясь задуматься, что и зачем ты делаешь.

Лицо Дисы дрожало от злости, но она только развела руками. Я вздохнула, выдвинула ещё один стул и села напротив подруги, не желая более нависать над ней.

– Ты меня ненавидишь? – спросила я, дождавшись, когда Дису перестанет трясти.

– Допустим, да, – резко ответила она. – Может быть, не тебя, но некоторые твои черты.

– Отлично, давай поговорим об этом.

Диса многозначительно приподняла брови, склонив голову на бок. Я снова вздохнула.

– Давай начистоту. Никто не может быть идеальным для всех, у всех есть свои потребности, которые мы ставим выше чужих. Но есть наши настоящие потребности, а есть временная дурь, навеянная какими-то событиями. И друзья для того и нужны, чтобы помогать нам различать эти две крайности, ведь…

Я хотела сказать, что её желание воевать хоть с кем-нибудь и моё нежелание воевать с Малисаной и её друзьями имеют равное право на существование, но вот сбегать ото всех туда, откуда можно не вернуться, – идея отвратительная, но Диса не дала мне договорить.

– Мо-ра-лист, – по слогам проговорила она.

И тут моё терпение кончилось. Я вскочила со стула, схватила Дису за ворот и тряхнула так, что она ударилась головой о подоконник.

– Убить меня хочешь? – с явным испугом в голосе вскрикнула она.

– Да, – прорычала я, не спеша её отпускать. – Ты бы себя видела. Ведёшь себя как ребёнок, маленький, глупый избалованный ребёнок! Вспомни, что ты говорила мне об Айри с её ночными побегами, а теперь посмотри на себя. Ты ли это, Диса? Если это больше не ты, – то да, я хочу убить тебя до того, как это сделают эйноматринцы.

Гневно сверкая глазами, Диса подалась вперёд, намереваясь что-то ответить, но не успела: хлопнула входная дверь и на кухню вбежал Тайто, схвативший меня за плечо. Он молчал, но смотрел крайне встревоженно. «Хватит», – читалось в его глазах.

Я выдохнула и отпустила Дису.

– Не дай ей угробить свою жизнь, – попросила я Тайто. – Хочет уйти на войну – пусть идёт, а не сбегает из окна.

Он серьёзно кивнул, и я ушла, не оборачиваясь. В глубине души лиса возмущалась, спрашивая, кто я такая, чтобы учить других жить, но впервые после таких высказываний я не чувствовала себя виноватой в полной мере.

Больше не было его – этого мерзкого чувства недосказанности, которое всё время вилось вокруг меня. Я всё сделала правильно, и я не сомневалась в том, что наш разговор с Дисой не окончен. До её отъезда было ещё несколько дней, а значит, у меня было множество возможностей прийти к ней и стукнуть между ушей.

Следующая под раздачу попала Сона. Её долго искать не пришлось, она оказалась всё там же, где и в прошлый раз: на псарне.

– Теперь ты собираешься тут поселиться?

Сона резко оглянулась, в растерянности глядя на меня, должно быть, её удивил мой тон.

– Да нет, я просто пришла проведать Счастливчика, – ответила моя подруга, когда я опустилась на корточки рядом с ней, заслужив настороженный взгляд пса.

– Я же вижу, что тебе плохо.

– Да нормально всё.

– С твоими «нормально» мне на свои проблемы жаловаться вообще стыдно.

– А у тебя что случилось?

Я нервно хохотнула. Только теперь я в полной мере поняла, какие идиотские у нас троих отношения. Вроде друзья, вроде близкие, а доверить друг другу самое главное, то, что сейчас на душе, не можем.

– Если тебе одиноко, ты можешь забрать домой Счастливчика, – предложила я, морщась и понимая, что опять не говорю прямо.

Сона покачала головой.

– Ему будет плохо там. Охотничьих собак не держат дома. Хотя, знаешь… – она вдруг замерла, глубоко о чём-то задумавшись. – Ты подала мне отличную идею. Спасибо.

Я пыталась говорить что-то ещё, но Сону явно захватила та неведомая идея, которую я ей подкинула. Подруга ощутимо оживилась, хотя на мои вопросы отвечала вяло и часто невпопад. Сочтя это хорошим результатом, я решила вернуться к вопросу о Дисе, рассказав Соне всё. Выслушав мой довольно-таки эмоциональный рассказ, подруга хихикнула.

– Ну, если она не одумается, мы можем запереть её в моём чулане.

– Она разнесёт твой дом.

– На это ей понадобится некоторое время, а корабли уже уйдут.

– И она больше никогда не заговорит с нами.

– Куда она денется.

Я пожала плечами.

– Дело не в том, чтобы запретить ей ехать. Дело в том, чтобы не дать сбежать из-за обиды. Я неплохо представляю, насколько ей может быть плохо, но это… Нужно как-нибудь помочь ей разобраться с этим, и я не думаю, что сделаю лучше, если буду несколько раз в день приходить к ней и кричать. Нужно придумать что-нибудь, но я совершенно не знаю что.

– Может, попробуешь извиниться? – предположила Сона. – Ты, конечно, не виновата, но, может, для Дисы так будет лучше?

Горная рысь неодобрительно заворчала, зато лиса, напротив, воспрянула духом.

– Завтра попробую поговорить с ней ещё раз, спокойнее, – решила я.

«На этот раз использую все свои лисьи навыки, чтобы до неё достучаться».

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила Сона, но я отрицательно покачала головой.

Докапываться до одного человека, когда рядом стоял другой, мне было сложно.

– Лучше сходи к ней без меня, – предложила я, и охотница согласно кивнула.

Мы сидели на холодном полу псарни, привалившись друг к другу плечами, и молчали, а напротив нас сидел недоумевающий Счастливчик. Тишина давила на уши.

– Если тебя что-то тревожит, рассказывай мне, ладно? Даже если я не смогу помочь, ты выговоришься, – попросила вдруг я.

Сона кивнула, но так ничего и не сказала. А уходя из псарни, я заметила, что снова стала лисой.

Вернувшись домой, я уселась в своей комнате, с тоской глянув на пустующее место, где раньше спала Рия, и как следует задумалась, переосмысляя всё то, что услышала и сделала сегодня. Я думала старательно и напряжённо, но, когда Кора позвала меня ужинать, я без промедления поспешила к ней.

Хозяюшка добродушно улыбалась, накладывая мне рис с кроликом, и молчала. Я молчала тоже, страдая от желания что-нибудь сказать, но не зная, что именно.

– Молчание рождает истину.

Я удивлённо вскинула на Кору взгляд.

– Что?

– Есть такая поговорка. Как зайчик-то? Не пересолен?

Я поспешила попробовать зайчика, но как только я набила полный рот его божественно нежным вкусным мясом, хозяйка наклонилась к моим лисьим ушам и доверительно тихо сообщила:

– Если на твой вопрос тебе не дают ответа, просто молчи. Тогда твой собеседник начнёт говорить сам.

От неожиданности я чуть не подавилась едой.

– Что, невкусно? – заохала Кора, испуганно прижимая ладони к пышной груди.

– Очень вкусно, – с полным ртом прочавкала я и кое-как выдавила: – Спасибо.

Хозяйка разулыбалась.

– Готовить всегда приятнее, когда твою стряпню ценят.

Но я была уверена, что она прекрасно поняла, за что я на самом деле её благодарю.

«Кора за сутки смогла объяснить мне то, что не смогла Марика за всё это время», – заметила я, когда после ужина поднялась к себе и уселась на кровати. Теперь я думать уже не пыталась. Расслабившись, как меня научила Лаура, я принялась вслушиваться, но не в окружавший меня мир, а в саму себя. Наверное, если бы я была слышащей, я услышала бы много интересного. Но я была ведуньей.

Окрестный мир духов открытой картой развернулся передо мною, но мне было не до него. Лиса и горная рысь. Горная рысь и лиса. Только теперь я наконец поняла в полной мере, в чём разница между ними, а значит, немного лучше поняла саму себя. Я не хотела выбирать только один из вариантов, меня устраивали они оба. Я не выбирала между горной рысью и лисой, я искала способ совместить их.

Собственное тело послушалось меня легко и охотно, как посох киирина. Изменение произошло незаметно и неощутимо, один миг, и рыжий пушистый хвост сменился длинным, тёмно-серым. Так же легко я вернула себя в лисье обличие.

«Вот и прекрасно, – подвела я итог. – Что же, а завтра я постараюсь дожать своих подруг. Обеих».

========== 24. Прости. ==========

Утром я проснулась в приподнятом настроении. Собственное тело ощущалось каким-то совсем лёгким, а браслет киирина не ощущался вообще – его как будто бы не было на моей руке. Обретённый вчера контроль над зверями никуда не делся. «Вот она, сила познания себя», – довольно подумала я, на сегодня выбирая хвост горной рыси.

На это утро у меня не было никаких планов, потому я направилась в библиотеку. Я не заходила туда уже давно и надеялась, что моё место – место сказочницы – всё ещё свободно. Мне повезло. Меня не успели уволить, более того, мне выпала возможность рассказать сказку немедленно.

В другое время мысль о том, что придётся выступать перед детьми без подготовки, могла меня напугать, но не в этот раз. Я хорошо знала, о чём буду говорить, и рассказала с любопытством поглядывавшей на меня бесхвостой ребятне сказку о белке-летяге, которая долго страдала от одиночества, пытаясь найти своё место то с птицами, то с обычными белками. Но она не была ни тем, ни другим, и беднягу отвергали все, заставляя её ненавидеть себя. И всё закончилось бы очень плохо, если бы однажды белка-летяга не наткнулась на своих сородичей, которые объяснили ей, в чём смысл жизни. И жила зверушка долго и счастливо.

Детям сказка понравилась, хотя едва ли они в полной мере поняли, о чём она. Протягивая ко мне свои маленькие неуклюжие ручки, малыши просили рассказать что-нибудь ещё, но приближалось время моей тренировки с Крисом, а я не хотела опаздывать.

Стараясь придумать, как бы ненавязчиво, не хвастаясь, дать Призраку понять, каких успехов я достигла за вчерашний вечер, я поспешила на место тренировки. Снегопады прекратились, и поле, которое мы использовали в прошлый раз, снова захватили школьники, потому на теперь мы решили встретиться на небольшой площади ещё незаселённого района города.

Белый Лис был рассчитан на большее количество людей, чем было в нашем клане. Марика предполагала, что в скором времени к нам начнут переселяться раски-одиночки, а может быть и ниоры, но пока что чужаков в городе практически не было, и, честно говоря, меня это совершенно устраивало. И всё-таки проходить по пустынным улицам, полным совершенно одинаковых нежилых домов, было жутковато.

Этот район показался мне мрачным, но Крис был ещё мрачнее. Он даже не улыбнулся мне и не ответил на моё приветствие, просто сразу начал тренировку. Я не понимала, что я сделала не так, но не решалась спросить Призрака об этом, мысленно ругаясь на свою лисью сущность. А Крис проверял, насколько сильно я забыла всё, чему он учил меня раньше, и с каждой минутой мрачнел всё сильнее.

Это было больно. Разочарование в его взгляде сейчас, когда мы стали парой, ранило меня сильнее, чем раньше, и я, закусывая губу в отчаянных попытках сделать то, чего он от меня хотел, с горечью понимала, что была права: Призрак стал для меня воистину небывалым источником боли.

Час мучений спустя всё, включая душу, заболело настолько сильно, что я, позабыв о гордости, сделала то, чего не делала уже целую вечность: плюхнулась в сугроб у заснеженного крыльца одного из домов и отказалась вставать, упрямо глядя на Криса. Призрак наградил меня пустым взглядом, тем, которого я не видела с тех самых пор, как он отправился сюда, в Валмирану, искать место для нашего клана.

– Тебе не стать воином.

Эти слова едва меня не добили. Не то, чтобы мне хоть немного хотелось становиться воином, но никогда, никогда в жизни Крис не ставил на мне крест, не говорил, что я в принципе не способна на что-либо.

– Я знаю, но в этом весь смысл, так? – жалобно спросила я, поднимаясь на ноги. – Ты помогаешь мне, чтобы я могла хоть немного приблизиться к тебе.

– Я больше не вижу в этом смысла, – отрезал Призрак, отворачиваясь. – Ты стала слабее, чем была, когда мы закончили обучение в прошлый раз. Ты даже не стараешься, для тебя всё это – игра.

Меня словно облили ледяной водой. Я замерла, не зная, что сказать, а Крис, не глядя на меня, продолжал:

– Играй с детьми в библиотеках, рассказывай сказки им. Не мне.

Это было похоже на страшный сон. Я не верила в то, что слышала, не могла поверить. «А ведь знала, что ничего хорошего не выйдет», – шептал мне внутренний голос.

– Я не понимаю, о чём ты, – пробормотала я.

Призрак не ответил.

– Ты слышащий или как? – в отчаянии крикнула я ему. – Не знаю, что с тобой не так, но я не понимаю тебя!

– Это я не понимаю тебя больше, – отрезал Крис.

«Кто-то сказал ему что-то про меня, – поняла я вдруг. – Наврал какую-то гадость, которая его задела, а он поверил. Ах ты ж гад, верит кому попало, а мне мучиться!»

В памяти очень кстати всплыли вчерашние слова Коры про молчание и истину. Гневно выдохнув, я подняла со снега деревянную саблю и с яростным рыком кинулась на Призрака. Ударить, разумеется, не вышло, тот легко отразил удар, но я не сдавалась. Я намеревалась в полном молчании выбить из него дурь, ну, или из себя руки.

Но не прошло и пары минут моего безмолвия, как Крис успешно выбил саблю из моих рук, схватил меня за плечи и тряхнул, глядя сухим мёртвым взглядом.

– Меньше всего я ожидал этого от тебя. Даже меньше, чем от Марики.

– Ожидал чего? – рявкнула я, пытаясь освободиться.

– Ты ведь знала об атаке на Эйноматрин. Почему ты не сказала?

Всё сразу встало на свои места. Я перестала вырываться, и Призрак отпустил меня. Вздохнув, я подняла взгляд к бледно-голубому безоблачному небу, обещающему морозы, и сообщила Крису:

– Я сама узнала только позавчера. Я думала, ты знал.

Кто-то – наверняка Малисана – сказал Призраку, что я скрыла от него такую важную для него информацию. А он поверил и поспешил ранить меня в ответ, даже не попытавшись убедиться, правда ли это. «Ну и чего хорошего может из этого выйти?» – с тоской думала я.

Крис явно смутился, потому что он повернулся ко мне спиной и отошёл на пару шагов, а кончик его хвоста нервно дрожал. «Почему Марика не сказала ему? – не понимала я. – Как вышло, что он не знал?»

– Ты испугалась, что я уйду, и не сказала мне, – повторил Призрак. – Тайто рассказал, что ты пытаешься не отпускать Дису.

И тут тоска внутри меня взорвалась бешеной яростью. Браслет деревянным посохом скользнул в ладонь, и я с силой ударила им по земле.

– Слышащий, ты оглох! – прокричала я. – Повернись ко мне и посмотри на меня, а теперь задумайся, как долго я смогу терпеть то, что ты со мной делаешь! Я не хочу отпускать Дису по той же причине, по которой ты не дал мне уйти с Питером!

Крис в самом деле обернулся, глядя на меня так, будто впервые увидел. Похоже, он действительно поверил, что я не такая, какой он привык меня видеть, и это окончательно сорвало мне крышу. Хлеща хвостом по ногам и крепко сжимая в руке дрожащий от моего гнева посох, я шагнула навстречу Призраку.

– Я ни за что не поступила бы с тобой так. Я не стала бы намеренно скрывать от тебя это, потому что я верила, что ты любишь меня и не бросишь без веской причины! А если бы у тебя нашлась эта самая причина, я бы отпустила, потому что я тебя люблю!

Я замолчала и замерла, тяжело дыша и не веря, что в самом деле сказала это всё. В следующий момент мой посох упал в снег, выбитый из рук мягким ударом, и Призрак крепко, до хруста в костях, обнял меня.

– Пусти, – пискнула я, не зная, что теперь делать и думать. – Убьёшь.

Он не отпустил, но ослабил хватку.

– Прости. – Дыхание Криса щекотало мне ухо. – Прости меня. Я привык…

Он замолчал, не договорив.

– К Малисане, ага, – буркнула я, с недовольством отмечая, что уже всё простила. – Я не Малисана.

– Знаю.

Я уткнулась лбом в его плечо и дрогнувшим от рвущихся наружу слёз голосом проворчала:

– Тоже мне, злодей!

Мы простояли так долго. Крис был тёплый, и даже через куртку я чувствовала, как бьётся его сердце. И мне совершенно не хотелось, чтобы это прекращалось, хотя вопрос, собирается ли Призрак всё-таки уходить, не давал мне покоя.

А потом где-то совсем рядом по миру духов промчался крупный демон. Демоны даже по миру духов просто так не носятся, потому я поспешила отскочить от Криса и оглянуться. За моей спиной стояла Малисана.

Ученица Слышащей выглядела почти столь же разбитой, как после знакомства с моим посохом, только на сей раз не физически, а морально. Она смотрела на меня с ненавистью, и я ответила ей твёрдым взглядом, а потом Крис вдруг крайне многозначительно обнял меня за плечи, и это, пожалуй, было красноречивее любых слов. Малисана вспыхнула и развернулась, собираясь уйти, но Призрак остановил её.

– Чего ты хотела?

Ученица Слышащей остановилась, но не обернулась. Её спина едва заметно дрожала, но я не могла понять, от злости или от слёз.

А вот Крис явно знал больше, чем я. Я не видела его лица, и, честно говоря, не очень хотела.

– Ты искала нас, чтобы что-то сказать, не так ли? – холодно повторил Призрак.

– Придурок! – выкрикнула Малисана и убежала прочь.

Из её рук на снег спланировал листок. Крис поднял его, бегло прочитал и невесело усмехнулся.

– Что там? – спросила я, пытаясь заглянуть в листок через его плечо.

– Предложение присоединиться к отряду нападающих, – процедил Призрак. – На моё имя.

Я замерла, ожидая, когда он скажет что-нибудь ещё, и дождалась.

– Пятидневной давности.

– Пятидневной?

– Да. Я так понимаю, Марика доверила ей передать это мне. А она решила немного задержаться.

Я понимающе кивнула. Нужды спрашивать, зачем Малисана это сделала, не было. Ученица Слышащей преследовала две цели: не отпустить Криса и подгадить мне, но вышло немного иначе, и теперь, когда я снова оказалась победительницей, я поняла, что Малисану мне жалко. Вспоминая её удаляющуюся от нас спину, я видела не опасную соперницу, но одинокую девушку, которой очень не везло по жизни. И главным её невезением стала встреча со мной.

Поёжившись, я потянулась правой рукой к левой, которая без браслета киирина чувствовала себя некомфортно, словно сейчас, в мороз, с неё сорвали всю одежду и кожу заодно. Я завертела головой, пытаясь найти, куда упал посох, но тот провалился в снег, его не было видно. И тогда, особенно не задумываясь над тем, что я делаю, я мысленно позвала его.

Ждала ли я, что он откликнется? Нет. Но когда деревянный посох, извиваясь змеёй, по снегу подполз ко мне, поднялся вертикально и заполз на мою протянутую к нему руку, я даже не удивилась. Это было совершенно естественно, так и должно было быть. Для меня, но не для Криса.

Призрак в изумлении смотрел на мою руку.

– Как ты это сделала? – ошарашенно спросил он.

– Не знаю. Так получилось, – растерянно ответила я, нежно поглаживая браслет рукой, словно это в самом деле был мой домашний питомец.

– Я никогда такого не видел, – не унимался Крис.

Он так не мог. Да, Призрак был сильнее, быстрее и выносливее, а я могла подозвать к себе посох, лежавший в стороне от меня. Ещё не в полной мере утихшая обида требовала, чтобы я немедленно указала Крису на то, что, пусть я и не воин, я не хуже него.

– А ты точно не можешь так? – спросила я, и Призрак дёрнул головой, давая мне понять: он не может.

– А ты пробовал?

– Нет и не буду, – отрезал Крис. – Я хорошо знаю, как далеко он позволяет мне зайти. Совершенно очевидно, тебе позволено зайти дальше.

Это была безоговорочная победа. Я приподняла левую ладонь, и браслет сполз по моей руке в неё, на ходу меняя форму и превращаясь в маленькую деревянную фигурку белки-летяги. Фигурка получилась не очень достоверной, всё-таки этих животных я видела лишь однажды, на картинке в книге Марики, но Крис смотрел на неё с явным интересом и даже уважением.

– Для меня смена формы возможна только через посох, – поведал мне он. – И я не могу заставить его двигаться. Если ты действительно настолько хороша как киирин, мне больше не нужно тебя учить. Мы можем уже завтра вместе уходить на охоту за эйноматринцами.

– Значит, ты всё-таки уходишь?

Это единственное, что было важно для меня в его словах. Призрак смотрел на меня. Я смотрела на него.

– А ты пойдёшь со мной?

Я медленно покачала головой. У меня появились важные дела здесь, в Белом Лисе. Дела, которые я не променяла бы на бои с эйноматринцами и даже на поиски Рии. В конце концов шиикара не была моей единственной подругой.

– Тогда я тоже останусь.

– Правда? – обрадовалась я.

– Да, на этот раз. Всё-таки ты права, ты значишь для меня больше, чем эйноматринцы.

Пожалуй, это были самые милые слова, что я когда-либо от него слышала. Мгновенно забыв все обиды, я счастливо рассмеялась, положила руки Крису на плечи и неловко чмокнула его в губы, а потом, пока он не успел опомниться, убежала прочь, глупо улыбаясь и не решаясь обернуться.

Остаток дня я провела в булочной вместе с Соной, болтая с той о какой-то бессвязной ерунде. Подруга заметно повеселела, и на вопросы об отце только отмахнулась. «Видимо, всё-таки забрала Счастливчика», – решила я.

– Ещё две недели мы точно в городе, – жаловалась охотница, страдающая от безделья. – Это так странно. Мы привыкли, что мы – главная опора клана, бегали, с ног сбивались. А теперь что? Теперь сидим тут и ждём, когда станет теплее.

Потом она принялась рассказывать о делах псарни и о том, что вывезенные из сгоревшей деревни щенки подрастают сильными и послушными, а к весне они уже смогут принимать полноценное участие в охоте. При этом маленькие ушки Соны радостно подрагивали, а глаза светились таким восторгом, что, прощаясь, я уже не сомневалась: этой подруге моя поддержка больше не нужна.

Я попробовала было навестить Дису, так и прятавшуюся у Тайто, но мне никто не открыл, и в окнах я не заметила ни единого признака наличия в доме живых существ. Дома беглянки тоже не оказалось, а Айри с очень мрачным видом поведала мне, что её родители понятия не имеют, где сейчас находится Диса, иначе дом Тайто давно разнесли бы на кусочки, и, если я не желаю мучительной смерти им обоим, мне лучше не давать военачальнику клана повода понять, что я знаю больше, чем он.

Пообещав Айри, что я не буду навлекать ещё большие беды на голову её сестры, я вернулась домой, обменялась с Корой парой ничего не значащих фраз и уселась у себя. Пустой матрас Рии смотрел на меня вопрошающе, но теперь я смогла не обращать на него больше внимания, чем стоило. Положив браслет на ладонь, я заставила его стать маленькой деревянной фигуркой горной рыси, потом – лисы, потом – собаки, а потом – выдры. Маленький гладкий зверёк получился особенно хорошо. Я любовалась фигуркой, вертя ею в пальцах, а затем, поставив её на спинку кровати, велела ей привстать на задние лапы.

И фигурка подчинилась. Неохотно и неуклюже деревянная выдра вытянулась и дёрнула ушками, совсем как Сона. Радостно засмеявшись, я хлопнула в ладоши, и выдра замерла.

Полночи я просидела при зажжённых лампах, пытаясь создавать фигурки разных животных и заставлять их двигаться. И если заставить посох стать простым деревянным предметом, пусть даже имеющим звериную форму, было легко, то вот двигать их оказалось действительно непросто.

Эти попытки неописуемо меня утомили, но я не сдавалась. Фантазия рисовала мне картины, в которых я рассказывала сказки малышне в библиотеке, иллюстрируя их с помощью посоха, и ради этого я была готова попотеть. Мне казалось особенно удивительным и прекрасным то, что даже с помощью этой опасной вещи, существующей, чтобы нести разрушение и смерть, можно было дарить другим радость.

Спала я мало и плохо: даже по сновидениям неуклюже бегали, путаясь в собственных лапах, деревянные звери. Утром, когда я с очень сонным видом сидела на кухне и пыталась завтракать, стук в дверь показался мне стуком их маленьких тел, падающих на пол из моих ладоней, и я чуть не опрокинула на себя чай. Но когда Кора открыла и впустила в дом Криса, сонливость как хвостом смахнуло.

Призрак обменялся парой подозрительно многозначительных взглядов с моей хозяюшкой, и та скрылась в лавке. Я начала было ворчать что-то про заговоры, когда Крис сел рядом со мной и негромко проговорил:

– Прости за вчерашнее. Я вёл себя как осёл.

Не веря своим ушам, я подняла на него полный удивления взгляд, но Призрак жестом дал понять, что мне лучше помолчать. Очевидно, ему было очень непросто говорить то, что он говорил.

– Я не должен был сомневаться в тебе. Но теперь я понял свою ошибку, и этого больше не повторится. И я хочу поблагодарить тебя за идею с посохом.

– Идею с посохом? – не поняла я, всё ещё отчаянно переваривая услышанное.

– Ты сделала белку-летягу. Я всегда знал, что заставить посох стать живым существом невозможно, и превращал его в предметы, которые считал полезными. Фигурки животных в этот список не входили.