Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 73 страниц)

– Эта встреча означала смерть для тебя, а не для меня.

– То есть ты уже тогда знал, что она тебя пощадит?

– Она щадила меня и раньше.

– Так же, как ты щадил её? – снова окрысилась я, и Крис поднялся на ноги.

Я вскочила тоже, готовясь защищаться.

– Я не могу видеть тебя рядом с ней! – зло проговорил Призрак. – Я не могу успокоиться, пока она где-то рядом, я не могу думать ни о чём другом, а когда рядом оказываешься ты…

Дверь резко распахнулась и перед нами предстала очень сердитая Кора. Хозяюшка упирала левую руку в бок, а в правой угрожающе блестел половник.

– Что за ссоры в моём доме? – строго спросила она. – Тоже мне, нашлись герои, столько врагов вокруг, а они друг друга едят. А ну выметайтесь отсюда, и пока не помиритесь, чтобы духу вашего здесь не было!

Половник взлетел вверх, я испуганно прижала уши к голове. В руках невысокой пухлой добродушной женщины это оружие почему-то показалось действительно страшным, и я вспомнила сомнительные слухи о бурной юности моей хозяюшки. В ней определённо оставалось что-то от той, кого звали Кора Медвежья Хватка. Должно быть, Крис почуял то же, потому что мы довольно дружно сбежали из дома и остановились снаружи, не зная, что делать.

Ссориться больше не хотелось. Слова Коры стали для меня чем-то вроде ведра ледяной воды, вылитой на голову: я остыла, но не настолько, чтобы всё забыть и простить. Благо, нам было, что сказать друг другу, чтобы продолжить разговор.

– Киира дала мне узнать, что я сделала с Питером, – не глядя на Криса, сказала я, таким образом меняясь с ним ролями. – Ты знаешь?

– Он рассказал.

– Я так и поняла.

– Он простил тебя?

– Да. И я его тоже.

– Тогда как насчёт маленького домика на берегу моря для вас двоих? – Крис говорил это не всерьёз, в его голосе ясно прослеживалась горькая усмешка, но у меня не получилось на неё ответить.

– Он умер. А может и не умер, а ушёл во Врата Рассвета, но его в любом случае больше нет и уже никогда не будет.

Мы медленно брели по улицам, двигаясь куда-то в сторону центра.

– Ты думала только о нём. Я думал только о Фаине.

От неожиданности я забыла о том, что решила на Призрака не смотреть. В самом деле, он отстранился от меня, но и я отстранилась от него тоже. Кора была права: мы оба оказались хороши. Испугались друг друга, не захотели поделиться своей болью, и что получилось в итоге? Были ли мы хоть когда-то настолько далеки друг от друга?

– Ты и сейчас только о ней думаешь, – не слишком уверенно проворчала я, снова опуская взгляд.

– Да, и именно поэтому я пытаюсь помириться с тобой, несмотря на то, что ты явно не в себе, – с сарказмом заметил Крис, и я вскинула голову.

– Это кто из нас не в себе?! – И тут же ответила: – Оба, похоже.

Призрак не стал спорить. В молчании мы добрели до парка и вошли внутрь. Темнело. Деревья отбрасывали длинные густые тени, людей было мало, и мы легко нашли пустую полянку. Крис первым занял место под деревом, очень похожим на то, где утром я рассказывала сказку Айри и Монсу, я села рядом, немного погодя.

– Нам нужно помириться. – Голос Призрака прозвучал как-то странно, а может, всё дело было в том, что я никогда не могла представить его, говорящим подобные слова.

– Было бы неплохо, я хочу вернуться домой, – буркнула я, не желая так просто показывать Крису, как мне осточертело это непонимание, как хотелось снова почувствовать себя любимой и нужной, обнять его и окунуться в дурманящий покой.

– Пожалуйста, выслушай меня, не перебивая. – Призрак продолжал говорить странные вещи, было видно, что это даётся ему не просто. – Фаина… В последнее время я не могу избавиться от мысли, что вы с ней очень похожи.

Я вскинулась, собираясь возразить, но Крис поймал меня за ухо и зажал мне рот ладонью.

– Дослушай до конца.

Я промычала что-то бессвязное, но весьма агрессивное, сердито втянула носом воздух и кивнула. Призрак отпустил меня и продолжил:

– У вас обеих очень много лиц.

Я вздрогнула. Забыть, когда и как он впервые сказал мне об этом, я не смогла бы, даже если бы захотела. То, что я говорила Маттиасу о Фаине, я тоже неплохо помнила.

– Мы с тобой знаем, что Фаина притворяется, – Крис говорил медленно и осторожно, словно я была маленьким ребёнком, которому требовалось объяснить нечто очевидное для любого взрослого, но совершенно непонятное детскому уму. – Она может быть очень разной с разными людьми. Она меняет свои лица тогда и так, как ей это нужно, и всегда остаётся в выгоде. Последний демон лишил её этой возможности, но теперь всё вернулось. Ты это понимаешь?

Я кивнула, и Призрак улыбнулся улыбкой наставника, сумевшего научить первоклассника складывать два и два.

– Ты тоже с каждым человеком ведёшь себя по-своему. Когда в центр твоего внимания попадает какой-то человек, ты начинаешь… – Крис замялся, подбирая слова. – Говорить на его языке. Когда ты долго была рядом с Питером, ты начинала не только говорить, но и думать как он. Когда ты была со мной, ты перестраивалась под меня. В суде я увидел копию Фаины.

Я открыла рот, собираясь объяснить, но Призрак поднял руку, и я осеклась.

– Молчи, – снова попросил он. – Слушай.

Крис был прав. Я умела подстраиваться под людей, Питер рассказал мне об этом уже давно. Именно это откровение когда-то почти заставило меня сбежать с ним из клана.

– Я знаю, что все твои лица настоящие, – продолжал тем временем Призрак. – Потому что я хорошо знаю тебя. Но когда-то я думал, что хорошо знаю Фаину. Это сбивает меня с толку. Когда я вижу вас рядом, я начинаю думать то о том, что её лица тоже могут оказаться настоящими, то о том, что твои лица могут оказаться масками. Поэтому я не хочу, чтобы вы были рядом. Я не хочу, чтобы Фаина таким образом забрала у меня тебя.

Последние слова прозвучали как-то особенно нежно, и я растаяла. Почти.

– Поэтому ты решил сам меня оттолкнуть?

– Поэтому, – не стал спорить Крис. – А ещё потому, что ты слишком скорбела о Питере.

Я вздохнула, не зная, как объяснить, что переживала о становящемся всё прозрачнее Призраке больше, чем о погибшем маге.

– Я его отпустила, – нашлась я наконец. – Ты был там, ты сам всё слышал.

– Ты сказала, что отпустила.

– Ты к мёртвому ревнуешь что ли? – взвилась я, уставившись на Криса с негодованием, и вдруг поняла: да.

– Ты ревнуешь меня к Фаине, – попытался парировать он, и я возмутилась:

– Ты ненавидишь её больше, чем любишь меня, это как, не повод для ревности?

В серо-зелёных глазах Криса – живых глазах, которые смотрели прямо на меня, – блеснуло удивление.

– Не делай вид, что не знал, в чём дело, – сердито попросила я.

– Есть кое-что, что ты должна знать, – каким-то странным тоном проговорил Крис, не сводя с меня взгляда, и моё сердце почему-то пропустило удар. У Призрака всё ещё была эта странная власть надо мной, заставляющая забывать себя. Я всё ещё любила его, ещё не всё было потеряно.

– Я люблю тебя, – очень серьёзно сказал Крис. – Иногда я могу говорить и делать то, что тебе не понравится. Я могу снова причинить тебе боль, и не один раз, но я люблю тебя. Когда-то ты сказала, что наши отношения не доведут до добра, но мы решили, что это не имеет значения. Пусть так и будет. Что бы ни случилось, помни, что я тебя люблю.

Его слова вливались в мои уши раскалённым металлом, почему-то мне никак не удавалось сосредоточиться на них, чтобы в полной мере понять их смысл.

– Тебе так нравится меня мучить? – выдавила я наконец, и Призрак усмехнулся.

– Нет. Но по-другому я не могу.

– Ты можешь меня отпустить.

Я не хотела, чтобы меня отпускали. Крис как-то странно вглядывался в моё лицо, его уши мелко дрожали, и я вдруг поняла: он не может понять, серьёзно ли я говорю. Призрак не слышал того, что заполняло всю мою голову, и я не сомневалась: услышанный мною ответ не имел никакого отношения к тому, что я хотела услышать.

– Я тебя не отпущу, даже если ты этого попросишь.

– Даже если для этого придётся отпустить Фаину?

– Ты не потребуешь от меня этого.

Я грустно усмехнулась.

– Я-то не потребую, но ты сам сказал, что тебе приходится выбирать.

– Вот потому я и хочу наконец убить её.

Напоминать о том, как плохо у него это выходило до сих пор, я не стала.

– Тогда убей. Не с моей помощью, так с помощью Малисаны, просто пусть она уже умрёт.

– Я сделаю это, – пообещал мне Крис. – Обещаю тебе, я сделаю это.

Тут он поймал меня за косу и притянул к себе. Я охотно притянулась, радуясь любимому теплу. Казалось, я могу целую вечность сидеть так, не двигаясь и ни о чём не думая, но сперва нужно было кое-что разъяснить.

– Мы помирились, да? – спросила я.

Вместо ответа Призрак обнял меня крепче.

Я давно не бывала дома у Криса, и непривычная пустота комнат бросилась мне в глаза. И без того попахивающие чем-то необжитым, теперь они казались совершенно мёртвыми. Исчезли листы с набросками и оружие, не было видно вообще никаких обыденных предметов, необходимых живому человеку, кроме стоявшего в углу посоха киирина, если его можно было таковым назвать. Вместо них появились коробки, в которых, как я знала, хранились старые рисунки. Коробки стояли у стены и навевали тоску.

– Что у тебя случилось? – спросила я, разглядывая аккуратно приставленный к стене рядом с коробками сложенный мольберт.

– Прибирался, – коротко ответил Призрак, зажигая лампу. – Хочешь чай?

– Давай, – согласилась я, надеясь хоть как-то согреться и согреть эти холодные недружелюбные комнаты.

Крис отправился не на кухню, а к одной из коробок. Покопавшись там, он вытащил маленькую книжечку и протянул мне.

– Посмотри пока. Это то, ради чего я тебя позвал.

Призрак попросил меня не возвращаться к Коре сразу, а заглянуть к нему. По его словам выходило, что есть что-то, что я непременно должна увидеть немедленно, и меньше всего я ожидала увидеть книжечку с набросками. Крис тихо шуршал на кухне, а я, забравшись с ногами на диван, листала страницы.

Я никогда не видела, чтобы Призрак рисовал на улицах. Должно быть, он хранил в своей голове образы целый день и рисовал их, лишь возвращаясь домой и оставаясь в одиночестве, вот только наброски смотрели на меня удивительно живыми глазами и знакомыми лицами. Тайто, я, Марика, Малисана, Диса, снова я, снова Тайто, Рия, Ирма и Тео, опять я, Сона со Счастливчиком, я с Корой… Моих изображений было больше всего. Листая блокнот, я видела, как новые люди появлялись в жизни Криса и исчезали из неё. Пару раз на страницах мелькнули кудри Олли, а потом среди всех этих знакомых мне образов появилось лицо Фаины.

Оно было нарисовано неровными жирными линиями, и я представила себе, как Крис с силой вдавливает карандаш в бумагу. На следующей странице был Питер, потом – я, потом – снова Фаина. Ещё одна Фаина, а потом совсем незнакомые нечёткие лица вдруг запестрели на бумаге. Я вглядывалась в них и пыталась угадать, но только смотря на мужчину с тигриными ушами и хвостом вдруг поняла: это близкие люди Призрака, погибшие из-за колдуньи.

Я знала, что отец Криса был тигром. Не его ли вспомнила Фаина, увидев моего зверя тогда, в куполе? Не его ли вспоминал Призрак каждый раз, когда я бралась за свой посох?

А в блокноте изображения Фаины начали чередоваться с моими, и я с удивлением отмечала схожесть, которую никогда не заметила бы сама. Вот мы смеёмся, а вот удивлённые, смущённые, обиженные, а вот злые. Искажённое ненавистью лицо Фаины и моя мрачная физиономия. Эти рисунки отличались сильно. Смешно признать, но, с точки зрения Криса, в отличие от колдуньи, мне злоба шла.

Призрак вернулся в тот момент, когда я по новому кругу принялась листать последние страницы, сравнивая рисунки. Наложились ли мои выражения на выражения Фаины в памяти Криса или мы в самом деле были настолько похожи? Я глубоко задумалась об этом, но, заметив появившегося рядом Призрака с двумя чашками чая, почему-то испугалась и захлопнула блокнот.

– Что скажешь? – спросил он, когда я глотнула слишком горячую жидкость и закашлялась.

– Горячо, – выдохнула я, и Крис усмехнулся.

– Поставь, пусть остынет. Я про это. – И он указал на блокнот.

Я пожала плечами и проворчала:

– Слишком много Фаины в конце.

Призрак кивнул и сел рядом.

– Я тоже так думаю.

– Ты по памяти рисуешь? – спросила я, отхлёбывая ещё чаю.

Снова кивок.

– Эти лица ходят за мной всё время, как призраки. Те, которые я хочу забыть, я помню, словно видел только что, а те, которые не хочу забывать, теряются. У меня есть старый блокнот, в него я зарисовываю всех, кто мне дорог. Всех, кого я не хочу забыть любой ценой. Там Фаины нет.

Вместе с теплом чая меня наполнял странный покой. Крис снова приоткрыл для меня свою душу, дав понять, как много я для него значу. Отставив чашку с недопитым чаем в сторону, я попросила:

– Покажи?

Но Призрак отрицательно покачал головой.

– В другой раз.

Я не стала настаивать, лишь привалилась головой к его плечу, радуясь тому, что оно тёплое.

– Мы не позволим Фаине остаться безнаказанной, – объявила я.

Крис кивнул, а я продолжала, глядя в темноту сумерек за окном:

– Что бы ты ни решил сделать с ней, я с тобой, по меньшей мере морально. Только, пожалуйста, что бы ты ни делал, пусть это не разлучает нас надолго. Если соберёшься нарушить закон – возьми меня с собой. Отвечать – так обоим.

Я говорила что-то ещё, а Призрак внимательно слушал, и я, довольная этим, сползла к нему на колени. Крис распустил мои косы и заплёл в одну, а я, наслаждаясь этим, устало зевнула. Спокойный лёгкий сон накрывал меня с головой, и я так и уснула на коленях у Криса, чувствуя, как он гладит меня по голове. Когда я проснулась, на улице царило утро, а рядом никого не было.

Разминая затёкшую от неудобного положения спину, я потянулась и поднялась на ноги.

– Крис! – позвала я, но никто не ответил.

Чашки и вчерашний блокнот куда-то исчезли, на кухне тоже царил идеальный порядок. «Почему он меня не разбудил?» – лениво размышляла я, зевая и поправляя сползавшие на глаза волосы, когда моя рука вдруг нащупала что-то странное. Мои волосы. Они никогда так не лежали.

Я провела рукой по голове, и холодная волна ужаса пробежала по моему телу.

– Не верю… – прошептала я, отгоняя от себя страшные мысли, но все странности вчерашнего вечера сложились в единую мозаику, всё встало на свои места.

– Крис! Не вздумай оказаться не дома! – взвопила я и кинулась вверх по лестнице, но в спальне Призрака не было тоже, а в ванной на полке рядом с грязным зеркалом на маленькой книжечке в кожаном переплёте лежали ключи.

Я посмотрела в зеркало. Девушка с короткими вьющимися волосами посмотрела на меня оттуда. Потеряв обычную тяжесть, волосы вились крупными кольцами, неровные пряди лезли в глаза. Задыхаясь от тоски и злости, я схватила книжечку и пролистала рисунки ещё раз. Ночью в ней появился ещё один. Крис нарисовал меня, мирно спящую на диване, и волосы на этом рисунке у меня уже были короткими. На следующей странице Призрак бегло набросал для меня три фразы: «Прости. О. знает больше, чем кажется. Возьми ключи».

Сердито выдохнув, я кое-как пригладила топорщащиеся волосы и, прихватив с собой блокнот и ключи, поспешила к Коре. Перемены в моей внешности изрядно удивили её, но ещё больше хозяюшку удивил мой рассказ.

– Понятия не имею, куда он смылся, но, похоже, без Фаины не обошлось, – зло закончила я. – Да, я ему сказала, что хочу, чтобы он побыстрее с эти покончил, но это… Это что-то совсем странное.

– Нужно его поскорее найти, – волновалась Кора.

– Найду, – заявила я. – Из-под земли достану. И пусть прицепляет мою косу обратно.

Какая-то часть меня надеялась, что Крис всё ещё в Белом Лисе, что он просто решил пошутить или я всё неправильно поняла, но слово «Прости» в записке не давало себя забыть. Вчера Крис пытался помириться со мной, несмотря на жуткие вещи, которые я говорила в порыве злобы, почему он это делал? Почему украл мою косу? Уж не потому ли, что прощался?

Первым делом я направилась к Тайто, но тот ничего не знал о похождениях своего друга. Ничего не знали ни Малисана с Дисой, ни Марика, и если ученица Слышащей ограничилась полным сарказма замечанием о том, что от Призрака можно было ждать подобного, а дочь военачальника похвалила новую причёску, то Слышащая отнеслась к ситуации серьёзно.

– Ты уверена, что он покинул город? – спросила она, наверное, в пятый раз, и я, наверное, в пятый раз ответила:

– Скорее всего. Он напоил меня снотворным, украл мою косу, написал «Прости», оставил мне ключ и исчез. Скорее всего он не собирается возвращаться скоро.

«Если вообще собирается», – мелькнула паническая мысль.

– Наверняка это связано с Фаиной, – продолжила я и вдруг закусила губу. – Я хочу его найти. – И вырвать ему хвост. – Но вчера он так говорил… Мне кажется, у него есть какой-то план, может быть, он просто убьёт Фаину и вернётся. Если это так, я не хочу ему всё испортить. А если он ввязался во что-то… Почему без меня? Почему не сказал, не предупредил?! Проклятый мучитель! – Я вскочила на ноги, напугав кота. – Кажется, я давно заслужила право что-нибудь ему испортить.

Марика ничего не сказала, только проводила меня очень печальным взглядом, и этот взгляд придал мне решимости. Я собиралась немедленно начать поиски, выкопать Призрака оттуда, куда он спрятался, отомстить за испорченные волосы, схватить за хвост и потащить к Фаине, чтобы теперь наконец-то убить её. Наверняка убить, чтобы жуткая меняющая лица колдунья уже никогда не появилась снова и не разрушила чужих жизней.

«О. знает больше, чем кажется». Под этим «О» мог скрываться только Олави Безродный, потому я отправилась за Малисаной, но та успела покинуть Главный Дом и испариться в столь же сомнительном направлении, что и Крис. Оставалось надеяться, что не в том же.

Вместо Малисаны я нашла Дису, и на мой вопрос та отозвалась длинным энергичным и весьма нелестным высказыванием касательно ответственности и сознательности ученицы Слышащей.

– По-моему, у неё переходный возраст начался, – злилась моя подруга. – Лето на дворе, да? Пора веселья и приключений. Я не против приключений и веселья, но, когда они сводятся к тому, что на меня падает её часть работы, это сразу перестаёт быть весёлым.

Я почти не слушала подругу. Могла ли Малисана быть сейчас с Крисом? Этот вопрос полностью занял мои мысли. С ученицы Слышащей сталось бы соврать мне, даже не моргнув, а затем умчаться следом за Призраком, но если это так, куда они могли пойти?

Выслеживать Малисану без чёткой уверенности в том, что она с Крисом, было нельзя, так я могла окончательно упустить свою цель. Куда бы ни направился Призрак, я отставала от него менее чем на сутки, я ещё могла успеть догнать его, и если не остановить, то хотя бы узнать, в чём дело. Мы же помирились, мы сошлись на том, что я приму любые его действия! Любые, кроме…

Всё сразу стало понятно. Крис собрался нарушить закон, открыто убить Фаину и понести наказание за это в одиночку. Он знал, что этого я не одобрю, я сама сказала это вчера. Поражённая ужасом, я схватилась за голову, Диса перестала ворчать и очень внимательно на меня посмотрела. Кажется, она что-то спросила, но я не была в этом уверена, а потому так и осталась глядеть в пустоту, зажимая уши большими пальцами.

– Эй, ты ещё тут? – Дочь военачальника неуверенно коснулась моей левой руки.

И в этот момент браслет ожил. Я ещё не успела понять, что происходит, а тонкие гибкие деревянные отростки уже рванулись по моей руке к пальцам Дисы. Испуганно ахнув, я отскочила, зажав правой рукой браслет, и отростки исчезли.

– Что это было? – Фокусы моего посоха не остались незамеченными. Диса насторожилась и испугалась. Испугалась меня.

– Не знаю, – растерянно отозвалась я. – Правда, не знаю.

Страх в глазах подруги ранил меня неожиданно сильно. Воспалённое исчезновением Криса воображение твердило, что за этим минутным испугом скрывается большее, и тогда испугалась я сама. Пятясь от Дисы, я едва не упала с лестницы, развернулась и почти бегом помчалась прочь.

Сдаваться было рано. Следовало ещё немного поискать Малисану, но той не оказалось дома, а её мать ничего не знала о похождениях дочери. Следующим местом для поисков стала псарня, где ученицы Слышащей быть не могло, зато наверняка должна была оказаться Сона.

Сона и в самом деле была там. Я оторвала её от несомненно весьма важного для неё дела, и охотница, глядя на меня с вежливым участием, то и дело бросала беглые взгляды назад, туда, где её ждали трое молодых псов.

– Знаешь, где может быть Малисана? – спросила я, желая поскорее покончить с этим и отпустить подругу.

– Понятия не имею, – ответила Сона. – Что с тобой случилось?

В её голосе звучало любопытство. Расскажи я ей всё, предложила бы она свою помощь? Я не знала и уже почти решилась проверить, но из загона послышался лай, и охотница встрепенулась.

– Расскажу потом. – Я махнула рукой и покинула псарню. Не было времени болтать и просить о помощи, нужно было искать и найти.

Я обежала весь город, заглянув, наверное, во все места, где могла бы оказаться Малисана, но ученицы Слышащей не было. Рия – вот кто мог бы мне помочь, но шиикара возвращалась из своих гор только завтра. На вечернем поезде.

Я вздрогнула, поражённая неожиданной мыслью. Если Крис и Малисана покинули Белый Лис, наверняка они воспользовались поездом, и если Призрак вполне мог успеть к утреннему, то ученице Слышащей светил только вечерний, а до него ещё было время. Я могла успеть догнать её. Если бежать всю дорогу, если нанять повозку, если…

Денег у меня при себе не было, а пробежала я совсем недолго. Надежды на успех не было, но я упрямо добралась до Лаона, сама не зная, зачем делаю это. Уставшие ноги отказывались меня держать, и я, выпросив воды у добрых людей, рухнула на первую попавшуюся скамейку. Небо стремительно темнело, приближалась ночь. Идти домой по темноте пешком не казалось возможным, ждать утреннего поезда без денег смысла не было. Оставалось только переночевать на этой самой скамейке и вернуться в Белый Лис, но, когда вокзальные часы отзвенели полночь, я отказалась от этой затеи. Смертельно хотелось есть, на скамейку я не помещалась, а мучительнее всего были тоска и страх, пожиравшие меня изнутри. Казалось, хуже уже не будет, и я решила всё-таки пойти назад.

Дорога проходила по пустынной местности, и здесь, вдали от огней, моим глазам открывались прекрасные звёздные россыпи. Чтобы сделать жертву Питера не напрасной, я должна была жить счастливо, а не истязать саму себя бессмысленными страданиями. Нужно было укротить тревогу, вернуться домой и ждать известий о том, что Фаина была убита в своей камере или что-то вроде того. Главное, чтобы к этим новостям не прилагалась информация о наказании, ожидающем её пойманного убийцу, или сведений о том, что некий молодой киирин навсегда покинул валмиранские Стены.

«Что бы я ни делал, знай, я люблю тебя», – так сказал Крис. Он уже тогда всё решил.

– Убей её, – тихо попросила я, с трудом переставляя ноги. – Убей и вернись ко мне. Навсегда. Выбери меня. – И вдруг закричала так, что мой голос птицей промчался по окружавшим меня пустошам: – Выбери меня!

Браслет на моей руке заискрился, и я испуганно замерла. Что-то было не так, посох совершенно выходил из-под контроля. Должно быть, сказывалось моё неизменно ухудшающееся за последний месяц душевное состояние. Пару раз ткнув в браслет пальцем, я вдруг додумалась проверить Древо и оцепенела. Древо было близко, стабильно близко, опасно близко. Это было плохо, с этим требовалось что-то делать, и я, нервно дёрнув хвостом, решила, что завтра же отправлюсь в Карнаэль к Маттиасу: попробую узнать что-нибудь о Крисе, а заодно пожалуюсь на свою проблему.

На всякий случай я вернула посох в исходное состояние и, опираясь на него, прибавила шаг. Добравшись до дома незадолго до рассвета, я чуть не испустила дух прямо на крыльце, но встревоженная Кора оказалась рядом. Хозяюшка прождала меня всю ночь, напоила и накормила меня, подровняла неровно обрезанные волосы, расчесала шерсть на длинном сером хвосте и велела идти спать. От души поблагодарив её, я кое-как взобралась на свой чердак и упала в кровать, но сон не шёл. В голове пульсировала боль, а на руке странной тяжёлой энергией пульсировал браслет. В порыве отчаяния я сорвала его с руки и кинула в угол, и в тот же миг мне показалось, что я оторвала от себя половину души.

Мне казалось, что посох кричит и тянется ко мне, просит не бросать его, хочет быть рядом. Брошенная Крисом, я не могла поступить так же с кем-либо, и всё-таки мне было страшно. Я не хотела становиться рабом собственной силы.

– Не возьму, – прошептала я. – Другие вообще держат свои посохи в кладовках и берут пару раз в месяц, чем я хуже? Не возьму и всё тут.

Но продержалась я не более получаса. Сосущая пустота в душе стала невыносимой, и я снова надела на руку простой деревянный браслет. Только после этого я наконец-то смогла заснуть.

Когда я проснулась, на улице уже темнело. Голова болела ещё сильнее, чем раньше, и среди этой боли билась тревожная мысль: я окончательно упустила возможность догнать Криса. Отказавшись от еды, я решила снова попытать удачи и поискать Малисану, и к своему удивлению обнаружила ученицу Слышащей на её месте в Главном Доме.

– Где ты вчера была? – выпалила я, вместо приветствия.

Малисана окинула меня кислым взглядом и снова склонилась над столом, давая понять, что отвечать не намерена.

– Хорошо, где Олли? – Я шумно ударила ладонями о край стола, даже не поморщившись от боли. – Ты знаешь, где он? Ты знаешь, где Крис?

Ученица Слышащей удосужилась снова поднять голову. Она смотрела на меня с сочувствием, и я разозлилась ещё больше. Нехорошо нагрелся браслет на руке, и я на всякий случай прикрыла его ладонью. От Малисаны этот жест не укрылся. Она на миг скривилась и поведала:

– Олли приедет сюда завтра на утреннем поезде, он обещал передать вести о Фаине. И о Крисе, если что-то узнает.

Он знал, записка Призрака подтверждала это.

– Мне надо с ним поговорить. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы могли поговорить! – взмолилась я, чем удивила ученицу Слышащей.

– Ладно, ладно. – Она махнула на меня рукой и отвернулась, пытаясь скрыть смущение. – Я тоже не бесчувственная.

Поблагодарив Малисану, я вернулась домой. Кора предлагала мне поесть, она тревожилась за меня, но я не могла есть. Я хотела, чтобы завтра настало как можно скорее, а потому снова легла спать и снова погрузилась в тяжёлое вязкое забытье.

Я проснулась как раз вовремя, чтобы, пошатываясь от слабости и хватаясь за раскалывающуюся от боли голову, одеться, выйти из дома и отправиться на площадь перед Главным Домом, где мы с Малисаной договорились встретиться. На улице пахло демонами. Жителей Белого Лиса что-то тревожило, они были возмущены и недовольны, и это притянуло столько демонов, что даже присутствие Валмиранского Духа не могло спрятать их. Мне было страшно гадать, что за вести принесло клану это утро. Ясно было одно: ничего хорошего не случилось.

Малисана сидела на ступеньках на том самом месте, где полгода назад я застала её с Питером. Увидев меня, ученица Слышащей всклочила на ноги и резво подбежала ко мне. Она хотела что-то сказать, но замерла, внимательно меня разглядывая.

– Выглядишь отвратительно, – заметила она.

В зеркало я не смотрела.

– Догадываюсь. Олли ещё нет?

– Нет. – Малисана глубоко вздохнула, с сомнением покосилась на меня, словно решая, говорить или нет, и объявила: – Фаина сбежала. Её кто-то выпустил.

Браслет сдавил руку, и я снова прикрыла его ладонью, сдерживая отчаянный рык.

– Как?

– Не знаю. – Яркие зелёные глаза Малисаны зло щурились. – Надеюсь, Олли расскажет что-нибудь.

Я тоже надеялась.

– Может ли быть, что она не сбежала, а, например, кто-то убил её и спрятал тело?

Ученица Слышащей окинула меня быстрым взглядом и пожала плечами.

– Не знаю. Но все говорят «сбежала», а не «исчезла».

Когда Олли всё-таки появился, мы обе накинулись на беднягу хищными птицами. Беспомощно подняв руки вверх, ученик Старшего Слышащего вздохнул и тактично отвёл нас в сторону, подальше от людей. Потом подумал ещё немного и предложил зайти в парк.

– Скажи уже как есть, – припечатала Малисана, а я крепче сжала рвущийся в бой браслет.

Олави Безродный вздохнул и почесал затылок.

– Ладно, только… – Он как-то странно покосился на меня. – Держите себя в руках, ладно? В общем, Фаина сбежала, это вы уже знаете. Её выпустил Крис, он сейчас с ней.

– Врёшь, – отрезала я быстрее, чем успела как следует осознать услышанное. Я не хотела это осознавать, потому что это просто не могло быть правдой.

– Я вообще не должен был этого рассказывать, – недовольно пробормотал Олли. – Это секретное задание ордена. Крис должен вернуть Трёхглавую в Эйноматрин.

– Не верю, – упрямо повторила я, и Малисана согласно кивнула.

– Крис скорее убьёт её, чем отпустит.

Олави Безродный отвернулся.

– Никто из слышащих, включая тебя, Малисана, не услышал лжи в её словах. Фаина сдержала своё обещание и рассказала всё, что могла. Она сказала, что слова Ярны на первом суде её задели, и она захотела искупить свои грехи, пожертвовав собой. Она возвращается в Эйноматрин, чтобы там достойно умереть. Крис согласился сопровождать её и не позволить ей свернуть с цели, пока они не достигнут Эйноматринских границ.

– Ерунда, – не унималась Малисана. – Ей не могли дать проводника, чтобы безопасно довести её домой. К тому же мы с Крисом не слышали её лжи и раньше, когда она явно лгала…

– Она сказала, что никогда не лгала, просто её изменили демоном. Кроме того, Фаина в самом деле выдала нам немало секретов. Я не знаю деталей, но Маттиас сказал, что её намерениям верить можно. Так решили все.

Ученица Слышащей не ответила. Она не нашла других возражений, она не стала спорить дальше, а я не знала, что теперь думать. Это не могло быть правдой. Крис не мог так предать меня, ведь он обещал, обещал убить Фаину! Он обещал покончить со всем и вернуться ко мне, а что в итоге? Сбежал из Валмираны вместе с ней?

«Прости», – буквы с бумажки тёмными пятнами встали перед глазами.

– Официально Фаину выпустила Валмиранская Ведьма, – сказал вдруг Олли. – Так можно не продолжать суды и не искать виноватых для народа.

– Ненавижу, – тихо прорычала я, опуская руку. Браслет больше не подавал признаков жизни. – Ненавижу Маттиаса.

– Он делает то, что нужно… – начал Олави Безродный очень сочувствующим тоном, и я перебила его диким воплем:

– Как он мог отпустить её моим именем?! Как он посмел использовать Валмиранскую Ведьму, чтобы её отпустить? – И, не желая слышать ответ, я развернулась и побежала прочь.

Всё вокруг тонуло в красно-чёрном мареве ненависти. Меня разрывало изнутри от злобы и боли, я не знала, что делать теперь, во что верить и как жить дальше. Дыхание кончалось, я перешла на быстрый шаг. Жадно хватая ртом воздух, я продолжала гнать на переделе своих возможностей. Крис предал меня, Питер умер, даже посох и тот меня подводил! Где-то была Рия, она уже должна была вернуться из своих гор, и только вспомнив о шиикаре, я остановилась и огляделась, пытаясь понять, куда занесли меня ноги.