Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 73 страниц)

– Я показал себя Валмиране. Теперь она просит меня о помощи.

Узнавать подробности я не стала, и всё-таки я видела, что оплата с этих заданий весьма приличная, потому что недостатка в деньгах у Криса никогда не было, а тот тратил немалые деньги на бумагу, карандаши и краски. Я часто спрашивала, когда он будет готов взять меня с собой, но Призрак отвечал просто: «Ещё рано».

Однако в целом в поведении Криса не было ничего странного и пугающего. Он всегда предупреждал меня, когда уезжал, и говорил, когда вернётся, не давил на меня и не смущал, не давал поводов обижаться на него. Ребята приняли наши отношения на удивление легко, и даже Малисана некоторое время спустя перестала бледнеть, если видела нас вместе. Нам было хорошо друг с другом, и никто не мешал нам наслаждаться этим.

Я снова начала навещать своих крокодильчиков, но больше не бегала с ними, а стояла рядом с Арран, глядя на ребят со стороны. Я видела, что программа их обучения меняется: вместо части тренировок они зубрили валмиранские традиции и обычаи, и я охотно присоединялась к ним в этом.

В начале весны до нас дошли вести с севера. Валмиранские войска сдержали эйноматринцев, и теперь корабли, полные шиикаров, готовились отплывать к нам. Оставалось только уладить какие-то дела с оадоинами, но все говорили, что это не должно стать проблемой. Наши воины возвращались домой, и я предвкушала встречу с изменившейся за это время Дисой, а может быть и с Рией.

Единственным мрачным пятном среди общей радости стал Питер. Вестей от мага так и не было, а я не решалась отправиться на его поиски. Если бы я знала, куда писать, я писала бы ему письма, но у меня не было адреса. Впрочем, с каждым днём я вспоминала о Питере всё реже, а потому воспоминания всё сильнее и сильнее увеличивали чувство вины во мне.

Время шло, на улице становилось всё теплее, и лёгкий весенний ветерок разносил по улицам Белого Лиса ощущение радости. Скользящие по своему миру духи созидания вились вокруг меня, пока я валялась на диване у Криса дома и беззаботно болтала:

– Пропуск года им не засчитывают, то есть через пару месяцев они станут учениками выпускного класса. Ходят довольные до жути, а сами дети детьми. Неужели мы тоже такими были?

Призрак не ответил. Он был занят: рисовал.

– Хорошо, я могу представить на их месте тебя, Малисану, Сону и остальных. Но себя не могу вообще.

– А ты была на их месте? – на миг оторвавшись от работы, уточнил Крис.

На его щеке я заметила пятно жёлтой краски. Мой взгляд зацепился за него, и я смотрела, почти не моргая, пока Призрак снова не скрылся за мольбертом. Только после этого я ответила:

– Понятия не имею. Но такое ощущение, что нет.

Серые уши, торчащие над мольбертом, выразительно шевельнулись, и я хихикнула. Марика не так давно рассказала мне о том, каким глупым ребёнком она с высоты своего нынешнего возраста считает двадцатилетнюю себя, и мы с ней долго обсуждали эту тему, так что сейчас я говорила скорее чтобы просто говорить.

– Ну, как? – поинтересовалась я, когда Крис отошёл от мольберта, пытаясь оценить свою работу со стороны.

Призрак помолчал ещё некоторое время и удовлетворённо кивнул.

– Готово, – возвестил он и повернул мольберт ко мне.

Я медленно села.

– Ух ты.

– Похоже?

– Ещё как. Именно так я его и представляла!

Крис явно остался доволен моей похвалой, но старался этого не показывать. Я могла бы над этим похихикать, но сейчас всё моё внимание занимал рисунок. Прекрасный длинный бело-золотой дракон змеился в небе, тот самый из сказочной истории, которую мы прочитали недавно.

– Теперь ты, – поторопил меня Призрак, и я видела, как дрожат от нетерпения его уши.

Я кивнула и усмехнулась. Браслет змейкой скользнул мне на ладонь и скомкался в бесформенный клубок переплетённых нитей. Я смотрела на рисунок, стараясь не моргать, и чувствовала, как неохотно, но неотвратимо изменяется дерево у меня в руке. Сначала – размер, затем – форма, и наконец дерево перестало быть деревом. Крис присвистнул. Я опустила взгляд, стараясь сохранить образ с рисунка в памяти как можно более чётко, потому что успех дела теперь зависел только от этого.

На моей ладони сидел небольшой дракончик, длинный, покрытый бело-золотой чешуёй.

– Ну, давай, – шепнула я ему.

Повинуясь моей воле, дракончик дёрнул хвостом, щекоча мои пальцы.

– Ну же.

Склонилась голова, зашевелились лапы. Зверь оживал, он бегал по моим рукам, по дивану, по всей комнате. Чем дальше от меня он оказывался, тем сложнее мне было его удерживать, но даже прикасаясь к моим рукам, дракончик отказался взлетать.

– Прирасти ему крылья, – посоветовал Крис.

– Нарисуй их сначала, – хмыкнула я.

Создание двигающихся предметов сильно утомляло меня. В виде деревянных фигурок я в самом деле могла создать всё, что у меня получалось вообразить, но делать это, опираясь на рисунки Призрака, было куда проще.

– В книге крыльев не было.

– Вот именно.

Я подбросила дракончика в воздух, и тот, отчаянно извиваясь, упал на пол и одеревенел. Я подняла помертвевшую фигурку и вздохнула. У меня ушло много времени и сил, чтобы научиться управлять создаваемыми мною зверьками так, чтобы их движения казались естественными, но я так и не смогла заставить их летать. Ни птиц, ни сказочных драконов, которым по книге полагалось скользить в воздушных толщах, словно в водных.

В окно постучались. Это было довольно странно, учитывая, что дверь была совсем рядом, но Призрак, ничуть не смутившись, открыл, и краем глаза я успела заметить давешнюю птицу с чехлом на спине. Бросив на меня пристальный взгляд, Крис прошёл на кухню с письмом в руках, а некоторое время спустя вернулся с куском мяса, который бросил птице. Та заглотила угощение, благодарно вскрикнула и улетела.

– Опять задание? – догадалась я.

– Маги Карнаэльской Академии снова начудили с демонами, – недовольно ответил Призрак. – Им нужен киирин. Придётся ехать.

– У них там что, других кииринов нет? – проворчала я, и Призрак пожал плечами.

– О многих кииринах власти просто не знают, а те, о ком знают, часто бывают очень заняты. Между прочим, в Белом Лисе официально проживает один киирин. Знаешь, кто?

Я понимающе кивнула.

– Кто-то, кто стоит в этой комнате. И этот кто-то не я.

– В прошлый раз они отняли три дня моей жизни просто на то, чтобы я убил вышедшего из-под контроля демона, – пожаловался Крис, бросая недовольные взгляды в сторону кухни, где, должно быть, осталось письмо. – Я просил, чтобы меня посылали к магам по возможности редко, но остальным сейчас, видимо, совсем не до того.

– Три дня? – удивилась я. – А чего так долго?

На то, чтобы убить запертого в специальном помещении демона, должно было хватить нескольких секунд, и я не могла даже предположить, чем можно заниматься целых три дня при таких условиях. Ответ был коротким, но полным искреннего отчаяния:

– Проклятые бумажки проклятых магов.

– Ай.

Крис ходил кругами по комнате, нервно хлеща хвостом. Встреча с валмиранской бюрократией явно печалила его куда больше встречи с демонами.

– Когда поедешь? – поинтересовалась я.

– Просят быть не позднее завтрашнего вечера, значит, к вечеру и приеду, – решил Призрак, демонстрируя потаённые глубины его вредной душонки. – Пожалуй, надо попасть завтра на утренний поезд.

Я смотрела на него, на бело-золотого дракона на мольберте, на браслет, который вертела в своих руках, и одна простая мучительная мысль билась в моей голове.

– Возьми меня с собой.

Призрак остановился.

– Зачем?

Я не сомневалась, он уже знает ответ. Этот ответ читался на моём лице, на котором всегда слишком ярко отпечатывалось виноватое выражение.

– Я хочу найти Питера.

Повисла тишина. Я могла соврать, но врать об этом не хотелось. Тем более Крису.

– Ладно.

– Спасибо.

Я и не ожидала, что он так легко согласится, но Призрак согласился, и теперь мне предстояло прожить целые сутки терзаясь от ужаса, который внушали мне одни только мысли о встрече с магом.

========== 25. Нечто новое от старых городов. ==========

До Лаона – ближайшего к Белому Лису города, где ходил поезд, – мы добрались за несколько часов пешим ходом. Я знала, что Марика пыталась организовать постоянный транспорт на этом маршруте, но пока что ей не удавалось этого. Конечно, всегда можно было обратиться на конюшню и попросить местных подвезти, но мы решили, что будет лучше просто пройтись пешком, как в старые добрые времена, когда мы на своих двоих пытались обойти все Вольные Милантрины, предупреждая расков об опасности.

Поезд на Карнаэль мы ожидали на маленькой уютной станции, сидя на скамейке и разглядывая большие красивые часы, подвешенные над кассами.

Раски не любили часов. Все мы неплохо чувствовали время благодаря своему звериному чутью, а стоили эти приспособления весьма дорого, потому в милантринской деревне часов не было практически нигде: один механизм исправно тикал в Главном Доме, а второй висел в школе и был сломан уже очень давно. На нём малышню учили времени и простейшему счёту, а потому часы были потрёпанные и очень печальные. Их обычно обвислые стрелки напоминали мне усы печального человека.

В Валмиране же всё оказалось иначе: часы были повсюду. В этой стране можно было найти куда больше мастеров-часовщиков, чем на землях Вольных Милантринов, потому стоили эти устройства дешевле, да и чинить их умели. Медленно и незаметно часы вливались в нашу жизнь так же, как фонари, ванные с душем, масляные лампы, уложенные булыжником дороги, мир и покой. Всё это мы видели и раньше, со всем этим сталкивались, но всё это было меньше, хуже и проще. В прежних условиях во всём этом попросту не было нужды.

Я размышляла о чудесных переменах наших жизней, дремля на плече Криса, пока поезд бесшумно мчал нас к Карнаэлю. Мне всё никак не удавалось уснуть: хотелось выглядывать в маленькое окошко, всматриваясь в ночную темноту, искать там что-нибудь интересное. Только теперь, впервые за долгое время покинув Белый Лис, я поняла, что совсем не знаю Валмираны. Кроме нашего городка, я видела только порт да Танаер, а посмотреть на величайшую страну всего мира как следует очень хотелось.

В Карнаэль мы прибыли вечером, и увиденное поразило меня до глубины души. Едва только мы с Крисом вышли из вагона, я утонула в совершенно непередаваемой атмосфере столицы, которую я как ведунья прочувствовала особенно хорошо. Крису пришлось буквально тащить меня к знакомой ему гостинице, пока я, приоткрыв от восторга рот, вертела головой.

Высокие дома – некоторые аж по шесть этажей! – взмывали в небо. Свет из их окон натыкался на причудливые витые перила маленьких балкончиков, путался в ветвях многочисленных деревьев, растущих у их стен, и причудливыми пятнами падал на аккуратные, очищенные от последнего снега улицы, уложенные пёстрым камнем. По улицам сновали пешеходы, огибая окружённые невысокими оградками небольшие островки земли с деревьями, то и дело возникающие на их пути, оглядываясь в сторону мальчишек, торгующих газетами, и торговцев, сидящих у своих переносных лавок с горячими напитками и едой.

По более широким дорогам неспешно и горделиво проезжал местный транспорт, подобного которому до попадания в Валмирану я не могла представить. Экипажи и повозки со сгустками магической энергии вместо лошадей управлялись водителями, вместо уздечек в руках у которых был руль, а между ними с особым величием проплывали длинные вагончики общественного транспорта.

В Валмиране не рубили деревья нигде, кроме специально отведённых под это мест, в которых рост леса ускорялся с помощью магии. Даже в столице дома и улицы строили так, чтобы обойти их, оставить нетронутыми проблески природы, и природа была благодарна людям за это. Мы шли по извилистым улочкам, вдыхая приятные ароматы вечера, и духи созидания носились вокруг. Я чувствовала их, и этим Карнаэль сильно отличался от Белого Лиса. Только теперь я в полной мере поняла, какой отравой мой полный тревог и переживаний клан стал для принявшей нас страны, но я не сомневалась: мы изменимся. Пройдёт время, и раски Белого Лиса станут такими же валмиранцами, поддерживающими Великого Духа, а не истощающими его.

– Всё-таки магия, которую правильно используют – это здорово, – заявила я, испытующе глядя на Криса.

Я боялась, что его давняя ненависть к магам может заставить его отвергнуть все магические блага Валмираны, особенно видные здесь, в Карнаэле, но Призрак лишь пожал плечами, и лицо его не изменилось ни на секунду. Я запоздало вспомнила, что сам Крис бывал здесь уже много раз, и смущённо опустила взгляд.

Смущаясь, я сдерживала свои восхищения по поводу столицы великой страны до тех самых пор, пока следующим утром мы не прибыли на территорию Карнаэльской академии магов. Она находилась на самой окраине, вдали от жилых районов. Маги построили своё убежище посреди густой рощи, и рощу эту окружала крепкая полная силы Валмиранского Духа стена.

Пройдя досмотр у охраны и вписав свои имена в нужные бумаги, через маленькую, но внушительную дверцу мы вошли во владения магов, и я сразу поняла: Валмиранского Духа тут нет. Маленькие духи созидания носились по своему миру в обилии, но большой остался снаружи, за стеной, и я впервые догадалась, что магическая академия ограждена не для защиты от людей извне. Это Валмиранского Духа защищали от того, что происходило здесь.

«Для внешних опасностей он практически неуязвим, а вот разрушить его изнутри проще простого. Достаточно одного крупного демона, и Дух получит рану, от которой оправляться будет долго», – так сказала мне когда-то Марика, и теперь я поняла её слова лучше.

Следом за одним из охранников в странной чёрной мантии мы по узкой вытоптанной человеческими ногами тропинке прошли через густую рощу и оказались у здания академии. Четыре неописуемо высоких башни поднимались к самому небу; на своей памяти мне не приходилось встречать настолько высокие здания. На разных уровнях башни соединялись между собой коридорами, снизу казавшимися хрупкими и ненадёжными, а на самом верху, на последнем этаже, хитрое и совершенно непонятное мне сооружение образовывало этакую паутину, в центре которой мерцал грязно-зелёным цветом шар. Снизу шар казался совсем крошечным, но я догадывалась, что на самом деле в нём можно было бы поместить несколько человек.

«Странный народ эти маги», – думала я, поднимаясь по узкой высокой лестнице ко входу в одну из башен. С каждой секундой нахождения здесь я всё яснее и яснее понимала, как мало я на самом деле знаю. Единственным магом, с которым я общалась, был Питер: юный недоучка с большим талантом. Я видела результаты магического воздействия, как хорошие, так и чудовищные, вот это совершенно не помогало мне понять, что на самом деле значит «быть магом».

У входа в башню стояли двое мужчин в таких же чёрных мантиях, как и у нашего провожатого. Нам пришлось ещё раз повторять, кто мы и зачем пришли, но на сей раз допрос был детальнее и строже. Заполнив несколько бумаг для Криса, один из охранников повернулся ко мне.

– Назовите полное имя человека, которого вы хотите навестить, – потребовал он нетерпящим возражения тоном.

Капюшоны чёрных мантий бросали глубокие тени на человеческие лица. Будучи выше этих людей, я смотрела на них сверху вниз и видела только чисто выбритые подбородки и края нижних губ. Голоса странных охранников академии были пусты и безразличны, и это сводило меня с ума. Я не видела человечности в них и не понимала, как себя вести.

От ужаса и смущения я умудрилась забыть фамилию Питера. Он выбрал фамилию в честь одного из эйноматринских религиозных деятелей, истории о котором уважал несмотря ни на что, и она никак не желала оставаться в моей голове. Я жалобно посмотрела на Криса, но тот лишь пожал плечами и бессовестно улыбнулся.

– Его зовут Питер… – еле слышно выдавила я и запнулась. – Питер. Я забыла фамилию, она эйноматринская…

И тут случилось неожиданное. Все трое загадочных людей в мантиях переглянулись, а тот, кто вёл нас от входа, негромко засмеялся. Край его капюшона качнулся, позволяя мне увидеть добрую улыбку и кончик острого носа.

– Питер Эйноматринец? – спросил меня провожатый уже совершенно живым человеческим голосом, и мне стало легче. – Тот, которого привели раски?

– Да! – обрадовалась я и поспешила объяснить: – Его фамилия не Эйноматринец, но я забыла…

На этот раз засмеялись все трое.

– Не ты одна, – охотно пояснил провожатый. – Многие путались, он у нас чем-то вроде легенды был. Ваша Слышащая напортачила с его бумагами: нигде не указала, что он маг. По всем правилам его вообще не должны были впускать. Но начальство решило, что, раз уж впустили, можно и оставить, только документы поправить. Но только при одном условии! – Тут говоривший прервался, испустив очередной смешок. – Ему дали другую фамилию, так что он у нас теперь Питер Певец. Но мы всё равно зовём его Эйноматринцем.

Натянув на лицо улыбку, я неуверенно засмеялась тоже. Питер никогда не говорил и не писал ни о чём подобном, а я совсем позабыла, что у него могли быть неприятности из-за документов.

– Он славный малый, – говорил наш провожатый тем временем. – Одарённый. А какой голос! Жаль, что его давно не было видно.

– Не было видно? – заволновалась я, краем глаза замечая, как с каждым новым словом о нашем общем знакомом мрачнеет Крис.

– Он сказал, что работает над чем-то очень важным. Весь ушёл в эту работу, перестал появляться на дежурствах, – пожаловался один из охранников.

– Так его можно увидеть? – едва шевеля губами спросила я, и провожатый кивнул.

– Идём за мной. Он в Башне Земли.

Словно вспомнив, что ему полагается быть безликим и безымянным, человек в мантии замолк и не говорил ничего, пока мы не добрались до нужной башни. Мне было неуютно понимать, что с каждым шагом я оказываюсь всё дальше и дальше от Криса, отправившегося в Башню Огня на своё задание, но делать было нечего. Ещё раз объяснив новым охранникам, зачем я пришла, я заполнила нужные бумаги и оказалась внутри здания магической академии.

В Башне Земли оказалось людно и уютно. Старые кирпичные стены украшали гобелены в зелёных тонах, почти все многочисленные массивные деревянные двери были распахнуты, и я могла видеть просторные залы со столами и скамьями, где люди – самые обычные люди безо всяких страшных мантий и капюшонов – сидели, склонившись над книгами и свитками.

Мне пришлось подождать в холле, пока за мной не придут. Я послушно стояла, прислонившись к колонне и восхищённо поглядывая вверх. Потолки в башне были воистину высоченными, и фантазия охотно рисовала мне гигантские книжные шкафы, от пола до потолка забитые магической литературой. Сухой тёплый воздух словно бы пах бумагой, тайной и великой силой, и я вдруг позавидовала людям, имевшим право прикоснуться ко всему этому.

Но я не была магом. Я была раской, очень глупой и встревоженной перед встречей с другом, с которым поступила просто отвратительно. Чем дольше я ждала, тем больше убеждалась в этом. Я представляла, как Питер появится передо мной и посмотрит презрительным взглядом. «Как ты смеешь приходить ко мне?» – спросит он, и тогда я умру.

Я затрясла головой, отгоняя ненужные мысли, и вдруг поняла, что сама не заметила, как стала лисой. Со мной давно не происходило подобного: я уже достаточно хорошо контролировала своих животных. Задумавшись об этом, я в недоумении коснулась лисёнка, висевшего у меня на шее, а потом вздрогнула от неожиданности, когда невысокая хрупкая женщина вдруг появилась рядом со мной.

– Здравствуйте, – тихим мелодичным голосом, напомнившем мне о весенней капели, которую я слушала ещё позапрошлым утром, поприветствовала она меня. – Вы – Ярна Сеена?

Отгоняя дурные предчувствия, я кивнула, а потом не сдержалась и выпалила:

– Что-то не так? Что с Питером?

Я вглядывалась в её узкие тёмные глаза, прикрытые длинными ресницами, и надеялась, что сейчас эта женщина поднимет на меня полный удивления взгляд и скажет: «Что? О чём вы? Он в порядке, он ждёт вас». Я ждала и понимала, что этого не будет. Дурное предчувствие во мне крепло с того самого дня, как мы расстались тогда на рассвете, и сейчас достигло своего пика.

Женщина опустила голову и заправила за ухо выбившуюся из её строгой причёски короткую прядь прямых иссиня-чёрных волос. Когда она наконец подняла на меня взгляд, я была уже готова, и боль сожаления в них выдержала стоически.

– Плохо ему, – тихо и грустно ответила она. – Пойдёмте за мной, я расскажу.

Я шла по коридорам и лестницам удивительной и прекрасной академии магов, но не видела ничего из того, что меня окружало. Колдунья, оказавшаяся той самой Хердой Рейнор, начальницей Питера, шла на полшага впереди меня и говорила вещи, заставлявшие меня забыть обо всём.

– С того самого дня, как Питер появился у нас, он подавал огромные надежды. Мы уладили его неприятности с бумагами и, честно говоря, весь наш отдел с удовольствием взялся его обучать. Питер был… Как неогранённый алмаз! Каждому из нас хотелось приложить руку к его совершенствованию, чтобы потом говорить: «Смотрите, как он сияет! Это мы помогли ему раскрыть себя!»

Его потерянное прошлое, конечно же, очень заинтересовало нас. Мы все вместе пытались найти хоть что-то, но ничего не нашли. Мне казалось, Питер сдался, как и все мы, он перестал искать и наслаждался обучением. Его талант… Такой талант! Такой ум! Такой необычный взгляд на вещи! Даже будучи новичком, он очень помог нам в последних исследованиях. А голос, какой голос! Вы бы видели, девчонки со всей академии сбегались слушать, как он поёт заклинания! И, что греха таить, я была вместе с ними.

Но потом что-то случилось. Питер покидал академию на несколько дней, так и не сказав нам, где был, а вернулся другим человеком. Теперь его не интересует ничего, кроме поисков прошлого. Мы пытались помочь ему, надеялись, что, если он добьётся своего, то снова станет прежним. Я выделила ему всё необходимое для исследований, но я начинаю бояться, что это безнадёжно. Я не знаю, как ему помочь. Никто из нас не знает.

И Херда всхлипнула, а я впилась ногтями в ладонь. Боль отрезвила меня, заставив наворачивающиеся на глаза слёзы отступить. Я хорошо знала, что именно случилось с Питером за эти несколько дней, и я не могла поверить, что он мог слишком сильно расклеиться из-за меня. «А если и из-за меня, то пришло время всё исправить!» – решила я и остановилась, закончив подъём по очередной лестнице.

– Я поговорю с ним, – заверила я Херду. – Питер – важный для меня друг, хоть мы и, как бы сказать, повздорили. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы всё снова было хорошо.

Наверное, мои слова прозвучали совсем по-детски, зато с совершенно нехарактерной для меня искренностью. Колдунья тепло улыбнулась, глядя на меня, и снова поправила свою прядку.

– Сюда. Мы почти пришли, – сказала она, маня меня вглубь коридора.

По моим ощущениям, мы взобрались не ниже десятого этажа. Здесь было теплее, темнее и тише, чем внизу, а двери – меньше, и все они оказались закрыты. На некоторых красовались самодельные таблички из бумаги с непонятными мне словами и символами, но на той двери, куда отвела меня Херда, не было написано ничего.

На стук никто не ответил, и колдунья очень печально вздохнула. Неожиданно твёрдым и резким для её хрупкого тела движением она распахнула дверь, и я увидела тесную комнатушку без окон. Письменный стол и пол были завалены бумагами, книгами и огарками свеч: должно быть, пара закопчённых ламп не справлялась с освещением. Питер, сгорбившись, сидел за столом спиной к нам и не спешил оборачиваться. Его пальцы, показавшиеся мне необычно тонкими, теребили край старинного свитка. Светлые волосы мага заметно отросли, и он не спешил что-либо с ними делать. Грязные и спутанные, они свисали у его плеч.

– Питер? – окликнула я друга, но мой голос сорвался.

Маг вздрогнул и замер, уронил свиток, обернулся.

В первую секунду мне показалось, что я ошиблась. Что передо мной не мой старый друг, а кто-то совсем другой, незнакомый. Питер заметно отощал, и его бледная кожа безжалостно обтягивала скулы, а впалые щёки и подбородок покрывала отросшая щетина. Исчезла, скрытая ею, забавная родинка, а голубые глаза с мешками под ними смотрели безразлично и холодно.

– Что ты с собой сделал… – испуганно прошептала я.

Питер, добрый, жизнерадостный, любящий Питер исчез. Вместо него на меня теперь смотрела его тень.

Маг не спешил отвечать, и Херда тихо покинула комнату, закрыв за собой дверь. Мы остались вдвоём, вот только мне казалось, что это не так. Нечто незримое и неосязаемое было рядом, и я даже заподозрила демона, вот только никакого демона ни в мире духов, ни в физическом мире поблизости не было.

– Зачем ты здесь? – негромко спросил Питер.

Его голос тоже изменился: стал ниже и каким-то более хриплым. В нём не было ни радости, ни злости, ни обиды, и это пугало больше всего. Я была согласна на укоризненные взгляды, на негодования и даже оскорбления, но к такому я совершенно не была готова.

– Ты всегда был важным для меня человеком. Моим другом. Мне не всё равно, что с тобой, я беспокоилась, – всё так же шёпотом проговорила я, и Питер ответил вопросом:

– Тогда почему ты не пришла раньше?

Моё сердце пропустило удар. Я не пришла раньше, потому что считала более важным уделить время Соне и Дисе, а потом утонула в своей любви к Крису. Я не пришла раньше, потому что боялась ехать в Карнаэль одна и боялась попросить кого-либо поехать со мной. Чувство вины с тройной силой надавило мне на плечи, и я склонила голову.

– У тебя что-то случилось? – не дождавшись моего ответа, всё так же тихо и безразлично спросил Питер. – Я снова стал тебе нужен?

Он вдруг напомнил мне Криса. Того Криса, каким он был в первые месяцы нашего знакомства, и я с невообразимым ужасом поняла, что наверняка являюсь для Питера этакой Малисаной, а то и вовсе чем-то вроде Фаины. Не желая даже допускать подобной возможности, я вскинула голову и выпалила:

– Да ничего не случилось! Просто выпала хорошая возможность тебя навестить…

– Значит, ты просто заскочила по дороге?

– Нет, я специально к тебе приехала.

Питер усмехнулся кривой безрадостной усмешкой, продолжая смотреть на меня и не видеть. Казалось, маг смотрит на кого-то ещё, кого-то третьего, кто был сейчас с нами и стоял прямо передо мной, вот только никого не было. Даже демонов.

Я завертела головой, пытаясь найти хоть что-нибудь, но мой взгляд находил лишь свитки и книги, посвящённые потери памяти.

– Успехи есть? – спросила я, надеясь перевести тему.

Маг не сразу понял, что я имею в виду.

– Какие?

– Память. Тебе удалось хоть что-нибудь вспомнить?

Питер помрачнел, и я обрадовалась: это была первая понятная мне эмоция, которую он показал.

– Нет, – угрюмо проговорил маг. – Чем больше я ищу, тем больше понимаю, что всё зря.

Странная тень легла на его глаза. Я смотрела на человека, которого язык не поворачивался назвать живым и здоровым, и всё лучше понимала, о чём говорила Херда. «Было бы лучше, если бы он в самом деле вспомнил, – с неожиданной горечью подумала я. – Если можно вспомнить, если можно хоть что-то вернуть, пусть Питер сделает это. Если я не узнаю, со мной всё будет хорошо. А с ним… Разве может быть хуже, чем сейчас?»

Слова застревали в горле, но я уже усвоила урок. Нельзя говорить о Вратах Рассвета тем, кому не суждено о них услышать, потому если сказать всё-таки возможно, значит, так и нужно.

– Может быть, я могу тебе помочь.

– Можешь?!

Маг вскинул голову. Его хмурое лицо разгладилось, а голубые глаза засверкали прежней живостью. Воскресший Питер снова смотрел на меня, и я, чувствуя нехорошее пощипывание в уголках глаз, выдавила:

– Я подозреваю, что мы пришли сюда из другого мира. Назад вернуться никак нельзя.

– Что ты имеешь в виду? – удивился маг.

– Ну… Ты когда-нибудь слышал о Вратах Рассвета?

И тут я увидела, как меняется его лицо. Сомнение, потом недоумение, а потом радость пробежали по нему. Питер откинул волосы с глаз и всклочил на ноги.

– Слышал! – воскликнул он. – Да, я слышал, ещё в Эйноматрине наставник говорил мне… Это было действительно странно, слова словно впечатались в мозг. Но я не понял ничего и забыл, ведь нигде толком ничего нет о Вратах!

Такое откровение стало для меня шоком, но я всё равно бестолково улыбалась, радуясь, что Питер снова в порядке. «Значит, ты узнал о Вратах ещё раньше меня», – растерянно думала я, а маг всё радовался:

– Расскажи мне больше! Расскажи всё, что ты знаешь!

И я, не в силах сопротивляться, рассказала. Про Кииру, про книгу в зелёном переплёте, которую он сам вручил мне, про Марику, про свои умозаключения. Питер слушал жадно, глаза его живо блестели, и я старалась вспомнить всё, все детали, которые могла.

– Вот потому я и думаю, что воспоминания не вернуть. Они остались в прошлом мире. А мы с тобой оказались в этом, потому и помним друг друга, – закончила я. – Тебе нужно просто принять это и жить счастливо здесь, ведь…

– Ты не понимаешь! – продолжая радостно светиться воскликнул Питер, хватая меня за руки. – Ты не права. Ты ведь только что рассказала мне про дорогу назад!

Я отскочила назад и прижала руки к груди, стараясь заставить вздыбившуюся шерсть на хвосте улечься снова, но маг словно бы ничего не заметил.

– Мы уйдём назад через Врата Заката, ты и я! – радовался он. – Туда, где наше место!

Его слова подействовали на меня, словно ведро ледяной воды, вылитое на голову. Не пытаясь более разгладить шерсть, я сжала руки в кулаки и с немалой долей враждебности прорычала:

– Моё место здесь, я никуда не пойду.

Питер замер и повернулся ко мне. На его лице застыла маска полубезумной печали и разочарования.

– Ты хочешь, чтобы нас разделили миры? – спросил он. – Ты настолько не хочешь быть рядом со мной, что готова жить в чужом мире?

Я хотела возразить, но маг не позволил мне этого. Он поднял руку и продолжил:

– Я понимаю, ты считаешь, что здесь твоё место. Но я помню кое-что, чего ты не помнишь. Я помню, какой ты была, и ты была совсем другой. Ты была добрее, радостнее и счастливее. Там я мог защитить тебя от всех бед, а здесь не могу. Здесь нет места для меня. Я чужой здесь. Я хочу вернуться назад.

– Это невозможно, – вновь севшим голосом возразила я, но Питер тряхнул головой, и отросшие волосы хлестнули его по лицу.

– Это возможно. Я точно знаю это. Я найду способ.

– Хорошо, ищи, – спешно согласилась я, – но не надо меня в это впутывать. И просто на досуге по ходу поисков приглядись, как тут здорово. Когда я зашла сюда, я на минуту даже пожалела, что я не колдунья. Посмотри на всё это. Разве это не твоё место? Ведь…

Тяжёлый взгляд голубых глаз заставил меня замолкнуть.